Текст книги "Сплаттерпанки (ЛП)"

Автор книги: Сэм Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

В комнату вошли еще двое мужчин, одетых в черное. У обоих в руках были тарелки с едой, и после нескольких проходов туда-сюда блюда были поставлены перед каждым из присутствующих. Пахло божественно и выглядело достаточно аппетитно, чтобы такое можно было подать в любом ресторане.

Сердце Молли дрогнуло в надежде. Еда означает столовые приборы. Столовые приборы означают нож...

Всякая надежда тут же рухнула, когда перед ними положили столовые приборы, которые оказались пластиковыми, как на детской вечеринке. Она сомневалась, что таким ножом можно разрезать даже хлеб, не говоря уже о человеческой плоти. Как она должна была уложить троих мужчин пластиковым ножом? Или даже настоящим, если уж на то пошло? Однако она заметила, что у троих их похитителей столовые приборы были настоящими.

Все мысли о том, чтобы прирезать ублюдков, были временно забыты, когда принесли кувшин с водой и разлили по высоким стаканам. Трое парней и Молли мгновенно осушили их с головокружительным облегчением.

– Эванджелина, – мягко сказала Молли, подталкивая почти потерявшую сознание девушку. – Ты должна что-нибудь выпить.

Та по-прежнему не реагировала.

– Оставь ее, – резко сказал Себастьян. – Если, конечно, ты не хочешь стать следующим развлечением.

Она этого точно не хотела.

– Ешьте! – Сказал Ричард, хлопая в ладоши. – Вам понадобятся все ваши силы. Приятного аппетита.

Молли взглянула на охранника с винтовкой и взяла нож и вилку. Несмотря на ужас, в животе у нее заурчало от голода. Когда она в последний раз ела? Понятие времени казалось спутанным и потеряло свой смысл.

– Меня тошнит от этих сучек, с их мордами на столе. Охрана, – рявкнул Ричард, щелкнув пальцами, – прошу вас, уведите их. Уложите и позаботьтесь о них, сделайте все, чтобы взбодрить их насколько это возможно, для продолжения. Остальные, ешьте, ради всего святого.

Охранник подошел и подхватил стонущую рыжую, прижимая ее к себе, как ребенка. Пока девушек уводили, остальные вяло начали есть. Однако трое мужчин ели с удовольствием.

Как бы Молли не хотелось это признавать, еда была превосходной. Простое блюдо из курицы на тарелке с салатом, но маринад стоил того, чтобы за него умереть.

Ричард говорил, пока ел.

– Вы все, должно быть, устали, поэтому после ужина отдохнете. Вечеринка возобновится после вашего дневного сна. Сейчас мы все насладимся играми за ужином, но настоящие торжества начнутся на нашей следующей встрече. Смею предположить, что большинство из вас проживет достаточно долго для этого. И думаю, что, возможно, нам всем следует сначала узнать друг друга немного лучше. Может, начнем с мальчиков? Ты в конце. Представься остальным за столом.

Майк отложил нож и вилку. Молли восхищалась его решимостью перед лицом невзгод. Если он и был напуган, то явно этого не показывал.

– Меня зовут Майк, – сказал он мягким голосом, в котором почти не было дрожи. – Мне двадцать два года, и я механик.

– Действительно, – сказал Ричард, смеясь. – Маленькая смазливая обезьянка помогала обслуживать один из моих винтажных автомобилей, и я подумал про себя: «Вот парнишка, которого я не отказался бы обслужить сам, даже если он немного старше, чем я обычно предпочитаю».

Себастьян и Харлан рассмеялись.

– У тебя прекрасный вкус, Дик. Где ты нашел двух других мальчиков? А рыжеволосую девушку? Боюсь, я могу взять на себя ответственность только за Молли. И Эванджелину, конечно, которая в настоящее время нездорова.

– Пусть мальчишки говорят сами за себя. Ты, парень, расскажи нам о себе.

Ричард обращался к пареньку, сидевшему рядом с Майком. Слезы заблестели в его больших голубых глазах, и он поспешно вытер их.

– Меня зовут Джеймс. Мне девятнадцать, и я студент. Я никогда в жизни не видел этих людей раньше.

– Нет, Джеймс, вероятно, нет. Но зато я видел тебя, – произнес Ричард непринужденно. – Как я мог упустить такого парня, как ты? Мальчика такой душераздирающей, необыкновенной красоты? Я увидел тебя, когда проезжал мимо парка в Лондоне. Ты сидел под деревом и читал книгу. Солнце играло в твоих золотых волосах, и ты был похож на ангела, такой прилежный и очаровательный. Я послал одного из моих людей следить за тобой, а остальное, как говорится, уже история.

Паренек, о котором шла речь, плакал беззвучными слезами. «Он действительно красив», – подумала Молли. Мальчишка выглядел моложе своих девятнадцати лет, и от него веяло невинностью. Взгляд Ричарда остановился на третьем, темноволосом парне.

– Я Тим. Мне восемнадцать лет, и я только что закончил колледж.

– Этого я заметил в толпе на оживленной лондонской улице. Что-то в милых чертах его лица привлекло меня. И, конечно, его сладкая маленькая задница.

Мужчины рассмеялись. Молли взглянула на двух жен. Выражение лица жены Себастьяна было непроницаемым. Она не выглядела ни испуганной, ни счастливой. Жена Ричарда, однако, выглядела так, будто в любую секунду готова заорать, как резанная. Она постоянно хныкала, и ее жировые складки слегка подрагивали от едва сдерживаемых рыданий.

– Юная леди, – сказал Ричард, обращаясь к ней. – Расскажи нам немного о себе.

– Я Молли, мне двадцать два, и я учусь в университете.

– В ту секунду, когда я увидел тебя в стрип-клубе, понял, что должен заполучить, – добавил Себастьян. – Возможно, ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел в своей жизни.

Именно тогда Молли заметила боль за внешне спокойным фасадом лица Бетан, но, так же быстро она снова исчезла.

– Потрясающе. Теперь мы все немного знаем друг о друге, давайте есть, пить и веселиться. Ура, – сказал Ричард, поднимая свой бокал в очередном тосте.

– Ура – эхом отозвались все за столом.

– Итак, скажите мне, Себастьян и Харлан, готовы ли вы к самой грязной и злой вечеринке в вашей жизни?

– Еще бы, – ответил Харлан.

– Абсолютно, – согласился Себастьян.

– Вам это никогда не сойдет с рук, – сказал Майк.

Пальцы ног Молли сжались от вспышки гнева Майка. К счастью для парня, его выходка была встречена веселым оживлением мужчин.

– Конечно, сойдет, глупый мальчишка, – ответил Ричард. – Мой и Себастьяна престиж держит нас далеко за пределами досягаемости этих вульгарных инструментов подавления, которые должны использоваться только против простолюдинов, вроде вас.

– Эта курица действительно восхитительна, – сказал Харлан, опустошив свою тарелку и потирая живот. – На самом деле, я чувствую, как это работает, пока мы говорим. Брат? Кого я могу взять?

– Используй мою жену, в конце концов, она вдохновительница этой вечеринки.

– Нет! – закричала Эстер. – Пожалуйста, Ричард, я больше не могу этого выносить, сжалься надо мной. Я была рядом с тобой столько лет, я закрывала глаза на твои бесчисленные неосмотрительные выходки с молодыми людьми...

– И в процессе разбогатела и разжирела от обилия окружавших тебя мирских благ. Не раздражай меня, дорогая, и делай, как тебе велят.

Харлан вскочил со своего места и сдернул толстуху со стула. Она упала на колени, рыдая.

– Ложись на спину и открой рот, потому что я хочу насрать тебе в рот, – сказал Харлан.

Молли просто не могла поверить в то, что услышала. Она наблюдала за разворачивающейся сценой, совершенно ошеломленная. Вокруг тоже никто не двигался, безмолвная тишина повисла над столом словно живое, дышащее существо. Харлан пнул ногой в лицо женщины, и она упала навзничь. Затылок отскочил от паркета.

Харлан присел на корточки над лицом женщины, широко расставив ноги по обе стороны от ее плеч. Он расстегнул и стянул брюки от костюма, так что его волосатая задница нависла в нескольких дюймах над лицом несчастной.

Он начал тужиться, пока вены не вздулись у него на шее, а лицо не покраснело.

– Мне нужно спустить. Эй, пацан, иди сюда и подрочи мне.

Он обратился к блондину по имени Джеймс. Тот просто сидел, не двигаясь с места, и выглядел таким же ошеломленным, как и Молли.

– Сделай это, парень, – добавил Ричард. – Или для тебя все обернется гораздо хуже, чем небольшая ручная работа.

Мальчик подошел и неловко склонился над гротескным зрелищем. Слезы потекли из его глаз, когда он неуверенно потянулся к члену Харлана. Тот был скрыт его бедрами, потому что свисал прямо вниз, но теперь Джеймс поднял его. В его маленькой ручке орган казался таким же большим, как пожарный шланг, и он неловко натягивал крайнюю плоть взад-вперед по твердому стволу. Мальчику оказалось слишком трудно держать это одной рукой, и он ухватился за отвратительную штуковину обеими руками. Явная неловкость положения заставила его опуститься на колени, и он принялся за работу всерьез.

– Ах, так намного лучше, какие у тебя гибкие маленькие ручки, мальчик, – сказал Харлан, его глаза были закрыты от блаженства.

Джеймс дрочил все сильнее, как будто хотел ускорить его разрядку, несомненно, чтобы поскорее покончить с этим ужасным опытом.

Молли ахнула, когда из задницы мужчины появилась большая какашка. Удивительно, но Эстер держала рот открытым.

Я бы не стала этого делать. Я не могу. Сначала им придется убить меня...

Кусок дерьма вылетел плавным движением и проскользнул мимо ждущих губ женщины. Она застонала, и ее глаза выпучились. Дерьмо продолжало поступать и дальше исчезало в ждущем рту толстухи.

Как раз в тот момент, когда Молли подумала, что та действительно собирается проглотить эту гадость, женщина закричала и перекатилась на бок, выплевывая мерзкое подношение из грязных кишок Харлана.

– Я не могу, вам придется сначала убить меня, – выдавила она между рвотными конвульсиями и судорожными рыданиями. – Вы все гребаные животные!

– Животные, – задумчиво произнес ее муж, как раз в тот момент, когда Харлан с воем выпустил еще одну обильную струю спермы в липкую лужу на полу.

Мальчик отполз от монстра, рыдая так же сильно, как Эстер.

– Ты думаешь, мы животные, Себастьян?

– Нет, Дик, я так не считаю.

Харлан начал издавать обезьяньи звуки. Он схватил свой все еще напряженный член и стал раскручивать его, описывая в воздухе круги. Мужчина продолжал вопить и подпрыгивать с согнутыми коленями, костяшки его свободной руки царапали пол. Издаваемый им шум, необъяснимо встревожил Молли даже больше, чем наблюдение за тем, как он гадит кому-то в рот.

– Ну, может быть, мой брат немного животное. Но даже в этом случае несколько сотен лет назад нас назвали бы развратниками.

– Развратники, – задумчиво произнес Себастьян, перекрывая вопли Харлана. – Это звучит так старомодно. Я предпочитаю сплаттерпанки.

Ричард расхохотался.

– Сплаттерпанки. Мне это нравится. Ты начитался слишком много сплаттерпанковских ужасов, мой мальчик.

– Чтение и правда расширяет кругозор.

Ричард хлопнул в ладоши, призывая к порядку, и Харлан тут же прекратил изображать обезьяну.

– Все вернулись за стол.

Харлан подтянул штаны и засунул член внутрь, снова заняв свое место за столом, как ни в чем не бывало.

Джеймс неуверенно поднялся на ноги, споткнувшись, и чуть не поскользнулся на заднице в луже спермы Харлана.

Эстер, однако, не двинулась с места. Она осталась на полу в позе эмбриона, стеная и плача.

– Я думаю, твоя жена расстроена, – сказал Себастьян.

Ричард глубоко вздохнул.

– Я надеялся, что она продержится чуть дольше. Ты вернешься к столу, дорогая? Или ты предпочитаешь, чтобы тебя зарезали, как жирную свинью, которой ты и являешься? – спросил он довольно громким и покровительственным тоном.

Женщина ничего не ответила, продолжая рыдать.

– Ну что ж. Давайте на ее примере дадим остальным нашим гостям урок. Вы слушаете, мои прекрасные маленькие ублюдки? Вы сдохните мучительно болезненной смертью, если ослушаетесь нас. Харлан, Себастьян, не подать ли нам Эстер в качестве основного блюда?

– О, это отвратительно, – усмехнулся Себастьян.

Ричард отодвинул стул и поднялся на ноги. Он подошел к тому месту, где лежала его рыдающая жена.

– Здесь много мяса на выбор. Харлан? Ты самый сильный из нас троих, не хочешь ли отрезать ей сиськи?

– Я бы с удовольствием отрезал ей титьки, – ответил он. – И у меня с собой есть для этого мой верный перочинный нож.

– Отлично. А тем временем... – Он расстегнул молнию на брюках, и стал виден его крошечный член. – Я хочу попользовать эту задницу, пока ты разделываешь мясо.

– Хорошая идея, – сказал Себастьян. – Думаю, я присоединюсь к тебе.

Трое мальчиков и Молли больше не были такими ошеломленными и молчаливыми.

– Пожалуйста, не поступайте так с нами, – сказал Джеймс, тот самый, который только что дрочил Харлану.

– Пожалуйста, не поступайте так с нами, – передразнил Ричард высоким фальцетом. – Ты справишься, парень, у тебя все получится.

– Не трогайте его, – сказал Майк, перекрывая рыдания мальчиков и Молли. – Просто отпустите нас, пожалуйста.

Молли бросила на него взгляд. Не было смысла взывать к их хорошей стороне. Эти люди были чудовищами в чистом виде. И они наверняка умрут, если не будут делать то, что им скажут. Момент для побега еще не наступил, они все должны были подыгрывать, пока не представится возможность.

Джеймс в голос заплакал, когда Ричард поднял его на ноги за волосы, во взгляде его было полное недоумение, будто он не знал, отбиваться ему или убежать. Вместо этого им безраздельно овладел здравый смысл. Бедный мальчик позволил наклонить себя над столом с задранной задницей. Он плакал, громко всхлипывая.

По крайней мере, у лысого пидора писька размером с карандаш. Парень должен быть благодарен хоть за такую маленькую милость.

Оглушительный крик эхом отразился от стен огромного бального зала, фактически заглушив протесты мальчика.

Видимо Харлан приступил к своей работе, отрезая сиськи Эстер...

Молли закрыла глаза и заткнула уши руками, стараясь изо всех сил отгородиться от ужасов, творящихся вокруг нее. Она не могла с этим справиться, она наверняка сошла бы с ума, если бы ей пришлось пережить это хоть на секунду дольше...

Почувствовав теплые руки на своих предплечьях, она вздрогнула.

– Нет, – всхлипнула она, когда ее ладони с усилием оттянули от ушей.

– Посмотри на меня, Молли.

Она неохотно открыла глаза. Нечеловеческие, пронзительные крики Эстер наполняли ее мозг безумием. Себастьян уставился на нее сверху вниз, опустив руку, чтобы нежно покрутить затвердевший от страха сосок между большим и указательным пальцами. Его ледяные голубые глаза смотрели на нее, холодные и смертоносные, как у змеи, и она неудержимо дрожала от этого взгляда.

Послышался звук откашливания, едва слышный из-за ужасных воплей Эстер, рыданий Джеймса и хрюканья Ричарда. Это была Бетан, жена Себастьяна. Он отпустил сосок Молли.

– Тебя что-то беспокоит, дорогая жена? – спросил ее Себастьян.

Она просто смотрела на него с выражением лица, которое Молли не могла полностью прочитать; это было отчасти смущение, отчасти страх, и неужели это действительно была ревность?

– Что это будет? Выбирай. Я трахаю Молли, или я сру тебе в рот.

Эстер замолкла, то ли потеряв сознание, то ли мертвая.

Слава Богу за это.

Молли уловила отвратительный ход своих мыслей. На какое-то мгновение ей даже было все равно, мертва ли несчастная женщина, лишь бы этот ужасный крик прекратился.

– Тогда сри мне в рот. Я твоя собственность, делай со мной, что хочешь.

Что за черт? Сумасшедшая, гребаная сука.

Себастьян переводил взгляд с одной женщины на другую, словно разрываясь от выбора. Затем пожал плечами и рассмеялся.

– К черту все, пусть будет так, как хочет супруга.

Молли в отчаянии посмотрела на Майка. Он уставился в ответ широко раскрытыми глазами, не веря, что Ричард продолжает насиловать мальчика прямо рядом с ним. Тим, темноволосый мальчик слева от Джеймса, с несчастным видом уставился на курицу на своей тарелке и избегал любого зрительного контакта, его плечи вздрагивали от рыданий.

Жирное лицо Ричарда покраснело еще больше, а его ворчание стало громче. Джеймс громко закричал, когда мерзкий человек кончил, выстреливая свой заряд ему в прямую кишку.

Как только половой акт был завершен, Ричард как ни в чем не бывало вернулся на свое место во главе стола, с мягкой улыбкой удовлетворения на лице наблюдая за разворачивающейся вокруг него бойней. Джеймс заполз обратно в свое кресло, безудержно плача и ерзая своей, вероятно, отчаянно болевшей задницей по твердому дереву сиденья. Бросив последний тоскливый взгляд на Молли, Себастьян подошел к своей жене и рывком поднял ее на ноги. Подошел Харлан с большим куском окровавленного мяса, размером с его ладонь.

Грудь Эстер.

Желудок Молли скрутило, и она закрыла глаза, не в силах выносить безумие, творящееся вокруг нее. С другой стороны стола Себастьян громко пукнул, и трое мужчин рассмеялись.

Молли по-прежнему держала глаза закрытыми.

– Что мне делать с ее грудью? – спросил Харлан.

– Положи ее мне на тарелку, – ответил его старший брат. – Я люблю немного сырого мяса. О боже, это дерьмо выглядит прекрасно, сынок. Из домашней птицы, несомненно, получается самое великолепное говно, не слишком твердое, не слишком мягкое, просто тающее во рту совершенство. А домашняя птица – это все, что вы, жалкие ублюдки, будете есть до конца своих коротких жизней. Это и фекалии, конечно.

Молли слышала, как Бетан стонала, когда ее муж, несомненно, испражнялся ей в рот.

Это было чересчур, абсурдный гротеск происходящего накрыл ее, и как героиня былых времен, туго затянутая в корсет, она потеряла сознание.

13.

Себастьян стоял над своей сидящей женой, расположив ноги по обе стороны от ее коленей, а ягодицами упирался в ее лицо. Самое первосортное говно выделялось из его мягко сжимающихся кишок.

– На что, черт возьми, нужен женский язык, как не на то, чтобы подтирать жопы? И какая польза от их глотки, если не для того, чтобы глотать наше дерьмо? – с удовольствием комментировал Ричард, после того, как превознес достоинства употребления мяса птицы для приготовления самого идеального дерьма.

Себастьян хмыкнул в знак согласия, сосредоточившись на своих действиях. Он задавался вопросом, какие какашки он производит: твердые и аккуратные или неряшливые полужидкие сгустки? Если они будут достаточно плотными, то она действительно сможет с этим справиться. Стоны Бетан отдавались эхом от его ягодиц, и его член напрягся в знак одобрения. Почему он никогда раньше не использовал лицо своей жены в качестве унитаза? Это и впрямь было довольно раскрепощающе.

Или это нужно считать развратом...

Он ухмыльнулся и посмотрел на истинный объект своих желаний, Молли, официантку из стрип-клуба. Ухмылка мгновенно исчезла с его губ. Тупая сука просто взяла и отключилась.

– О, ради Бога, – простонал он, остатки дерьма выскользнули из прямой кишки прямо в горло его жены.

Себастьян застегнул молнию и подошел к Молли, подхватил ее под мышки и бесцеремонно усадил обратно на сиденье. Ее веки затрепетали, голова наклонилась вперед, тело обмякло.

– А ну-ка, очнись, проснись и пой, пора ужинать.

На самом деле, это было не так. Произнося свои слова, он увидел, что солнце встает. Окна, выходящие на восток, были идеальной витриной для захватывающего вида восхода, который окрасил не столь отдаленную группу деревьев в мириады нежных цветов. Молли застонала, и ее веки дрогнули, открываясь.

Глубоко вздохнув, Себастьян погладил ее прекрасное лицо. Это был первый раз, когда он увидел ее так близко и при дневном свете. Она действительно была безупречной красавицей. Ее кожа была чистой и гладкой, с легким намеком на увядающий летний загар. Волосы выглядели натуральными, насыщенного золотистого оттенка. И что с того, что это был не абсолютно идеальный цвет, но уж наверняка он был не более чем на один-два оттенка светлее, чем задумано природой.

– Солнце взошло, – сказал он Ричарду, который атаковал грудь своей жены ножом и вилкой для стейков.

– Действительно. Возможно, нашим гостям пора отдохнуть несколько часов, они должны быть разбиты после своего путешествия, и им понадобятся силы на сегодняшнюю ночь. Но, к сожалению, не все из вас смогут принять участие в грядущем веселье, двое из вас должны будут остаться сейчас с нами до самой своей смерти.

Он щелкнул пальцами, и подошел охранник с ружьем. Себастьян внутренне рассмеялся над грозным видом своего друга, над тем, какой ужас он, должно быть, вселял в сердца их жертв прямо сейчас. Губы Ричарда были перепачканы кровью жены, когда он задумчиво жевал ее сосок.

Эстер. Он почти забыл о ней. Толстая сука все еще лежала на полу, куда ее бросил Харлан. Или, можно сказать, выкинул.

Он снова ухмыльнулся. Все это было так весело.

Себастьяну так нравилось наблюдать, как все их прекрасные лица еще больше погружаются в бездну отчаяния из-за новостей Ричарда. Он снова сел, наслаждаясь атмосферой.

– Ну и кого из них мы возьмем? – спросил Харлан с набитым курицей ртом.

– Я хочу пока сохранить Молли, – сказал Себастьян.

Он почувствовал, как Бетан метнула в него кинжальный взгляд, и легкая дрожь возбуждения пробежала по его телу. Он знал, что его жена была сабмиссивом, но это было безумием. Ее он бы тоже не стал убивать сейчас, а насладился бы ее смертью позже. И если можно было судить по ее теперешней реакции, то и она тоже получала бы от этого удовольствие.

– А мне похуй, – услужливо добавил Харлан.

– Что ж, хорошо, я голосую за Тима и мою жену, – подытожил Ричард. – В любом случае, эта сука на грани срыва. И она точно никуда не денется.

– Хорошо, – согласился Себастьян.

Как и Харлан, он не видел причины возражать, пока мог приберечь Молли на потом.

– Охранник, – сказал Ричард человеку, который навис над ним. – Отведите остальных в их спальные помещения.

С некоторой неохотой Себастьян наблюдал, как уводят остальных.

– До свидания, дорогая, – сказал он Молли, – не скучай по мне слишком сильно.

– Да пошел ты, – выплюнула она в ответ.

Бетан умоляюще посмотрела на него, когда он обратился к Молли. Она ревновала.

Да, в этом нет сомнений, моя жена чокнутая.

На помощь подоспели еще двое охранников, и вскоре гостей вывели из бального зала.

Трое мужчин посмотрели друг на друга. Вот и настал решающий момент. Никто из них никогда раньше не убивал, во всяком случае, так. Не для развлечения. Ладно, в прошлом Харлан убивал раз или два в пьяном угаре, а Себастьян сам убил своих родителей, чтобы прибрать к рукам их огромное богатство, но вот так? Это был совершенно другой уровень, совсем другие ставки. Проститутки на других их вечеринках, за услуги которых они платили, никогда не оказывались мертвыми. Возможно, выведенными из строя, но все еще дышащими.

Ричард, прирожденный лидер их маленькой группы, прокашлялся, прочищая горло, чтобы заговорить.

– Джентльмены, я действительно верю, что это знаменует поворотный момент в наших отношениях и в нашей жизни. Как только мы пересечем эту черту, пути назад уже не будет. Как только мы испытаем все наслаждения, которые может предложить плоть, мы изменимся. Вы оба готовы?

– А медведь гадит в лесу? – спросил Харлан с нечестивой ухмылкой, от которой его шрам сморщился.

– Я был готов к этому всю свою жизнь, – сказал Себастьян с абсолютной уверенностью.

Ричард поднял свой бокал с шампанским.

– За разврат.

– За разврат, – повторили двое других, потянувшись за своими бокалами.

– Держитесь от меня подальше, ублюдки.

Все трое обернулись и посмотрели на оставшегося парня, который поднялся на ноги. Он держал один из ножей для стейка, яростно размахивая им в воздухе. Он пятился назад, не сводя с них глаз, направляясь к двери.

– И куда это ты собрался? – спросил Себастьян, позабавившись дерзости мальчишки.

– Держитесь подальше, – повторил тот высоким, писклявым голосом.

Себастьян поймал взгляд Ричарда. Он знал, о чем думал его друг. Если они позволят парнишке выбежать из комнаты, охранник просто сопроводит его обратно. Возможно, это было даже к лучшему, это был бы разумный предлог, чтобы начать мучить мальчика. Не то чтобы им нужен был предлог, но он полагал, что это могло бы морально раздавить мальчишку и, следовательно, будет веселее, если он решит, что навлек на себя самые суровые наказания, пытаясь сбежать.

Поэтому они позволили ему покинуть комнату. Почти сразу же он вернулся в сопровождении двух мужчин. Себастьян изучал парня, пока двое охранников втаскивали его обратно. Он предпочитал женщин, но ему все еще нравилось трахать мужчин. В частности, великолепных молодых парней. Он мог в полной мере оценить мальчишескую красоту, и его тянуло к ней. Но его желание к этому мальчику не было даже искрой по сравнению с бушующим огнем, которым было его желание к Молли, но, тем не менее, оно было. Мальчик был таким нежным, таким красивым, что его было бы приятно изувечить.

Охранники подвели его к ним, и Ричард кивнул.

– Оставьте нас.

Те отпустили темноволосого мальчика, который упал на колени. Желание сопротивляться уже выветрилось из него.

– Голыми руками или инструментами? – спросил Ричард.

Себастьян на секунду задумался.

– И так, и так.

– Пожалуйста-а-а-а-а-а!

– Харлан, ты не мог бы принести сумку с инструментами? Я оставил ее наверху, в моей обычной спальне, пожалуйста, сходи и забери ее.

– А ты не можешь попросить кого-нибудь из персонала сделать это? – раздраженно фыркнул Харлан. – Я не хочу ничего пропустить.

На протяжении всего их непринужденного разговора мальчик рыдал и умолял, стоя на коленях и сложив перед собой руки. Он выглядел чистым ангелом, когда утреннее солнце играло на его бледном теле и танцевало в его полных слез глазах.

Если бы у Себастьяна было сердце, его, возможно, защемило бы. Вместо этого единственное, что у него заныло, был его член.

– Ступай, ты ничего не пропустишь, обещаю. – Ричард подождал, пока его брат выйдет из комнаты, прежде чем продолжить. – Ты никогда раньше не видел, как мой брат терял самообладание, не так ли?

– Я могу справиться с Харланом.

– Я не это имел ввиду. Он может немного перевозбудиться. У тебя есть мое разрешение нокаутировать его, если он начнет перегибать палку и портить момент.

– Другими словами, ты хочешь, чтобы я осадил его вместо тебя, если он начнет путаться под ногами, – сказал Себастьян, изо всех сил стараясь не ухмыляться.

– Что-то вроде этого, да.

Мальчик продолжал рыдать, умоляюще глядя на них большими карими глазами.

– Прошу, отпустите меня, я сделаю все, что вы захотите, что угодно.

– Черт возьми, это очень правильно, парень. Ты можешь начать с того, что отсосешь у меня.

Мальчишка не был геем, это было очевидно по его выражению крайнего отвращения. Тем хуже для него. Возможно, ему было бы легче, если бы он им был.

Себастьян мрачно улыбнулся. А может и нет.

Паренек с несчастным видом пополз вперед на коленях, готовый действовать по принуждению, готовый сделать что угодно, чтобы спасти свою жалкую никчемную жизнь.

Какое ничтожество. Разве он не понимал, что уже мертв?

Ричард остановился, так и не вытащив свое жалкое подобие члена.

– Если подумать, почему бы мне не отсосать у тебя? Я имею в виду, где мои манеры? – Мальчик непонимающе посмотрел на него. – Ну да, давай, парень, поднимайся. Это я должен быть на коленях.

Себастьян смотрел на вялый пенис мальчика с полным безразличием. Эта часть мужской анатомии мало что для него значила. Когда он был с мужчиной, ему нравилось быть тем, кто занимается сексом. Не то чтобы он имел что-то против содомии, и ему было наплевать на боль. Это было больше связано с потерей контроля. Себастьяну нравилось быть, так сказать, на вершине.

Но он все еще иногда позволял себе оценить твердые линии хорошо сформированной, мужественной задницы и наслаждался хорошей, жесткой долбежкой ягодиц время от времени.

Его друг опустился на колени, и с раздраженным вздохом Себастьян поднял дрожащего мальчика на ноги. Член парнишки, казалось, выглядел еще меньше теперь, когда он стоял вертикально, как будто пытался съежиться внутри его тела.

– Делай, что тебе говорят, малыш, – приказал он, хлопнув парня по маленькой дерзкой заднице.

Лицо мальчика скривилось от отвращения, когда рот пожилого мужчины впился в его пенис и начал сосать, как пылесос. Себастьян внимательно наблюдал. «Мужчины такие простые существа», – рассуждал он. Малейшая стимуляция вызывала эрекцию, независимо от того, кто или что манипулировало их гениталиями. Конечно же, у мальчишки начал вставать. Себастьян улыбнулся.

Он наблюдал за разворачивающейся сценой, затаив дыхание, умирая от желания узнать, что планирует Дик. Ему не пришлось долго ждать, чтобы это выяснить. Крик мальчика был таким громким и пронзительным, что Себастьяну пришлось закрыть уши руками.

Ричард откусил кончик члена мальчишки.

– О боже, как это вкусно, – сказал он, смакуя и пережевывая кусок мяса во рту.

Мальчик завыл в агонии, кровь большими изогнутыми струями хлестала из его разорванных гениталий. Он упал на колени, затем на бок, сжимая окровавленный обрубок, который когда-то был его членом.

Себастьян захихикал.

– О, это было просто подло.

– Мы еще даже не начали. А, вот и мой брат.

Харлан подбежал к ним, сжимая большую спортивную сумку, которая сильно колотила его по бедру.

– Что ты сделал? – он тяжело дышал. – Вы начали без меня! Это нечестно.

– Расслабься, – сказал Ричард, – твоя очередь придет, не волнуйся. Лучше открой сумку и достань лом и паяльную лампу.

Себастьян заметил, что выражение лица Харлана слегка смягчилось, когда он услышал эти слова. Успокоенный, он расстегнул сумку, быстро нашел то, что просил Ричард, и протянул ему.

– Благодарю. Теперь прижги пенис мальчика паяльной лампой. И когда это сделаешь, не мог бы ты сделать то же самое с отсутствующей грудью моей жены?

Эстер была без сознания, лежа в луже собственной крови. Она была слаба, как умственно, так и физически, Себастьян не думал, что она продержится достаточно долго, чтобы оценить большую часть их игры. По крайней мере, мальчик держался молодцом – он еще не потерял сознание.

– Что еще у тебя в этой сумке? – спросил Себастьян.

– Взгляни, сынок. Все, что когда-либо могло потребоваться искушенному развратнику.

Себастьян порылся в сумке, различные металлические инструменты и инвентарь позвякивали друг о друга. Плоскогубцы, стамески, маленькая ручная пила с ржавыми зубьями, отвертки, молотки, коробка с гвоздями, садовые ножницы, секатор, миниатюрные грабли и другие острые садовые инструменты, названий которых он не знал.

Себастьян взял пару крепких плоскогубцев и медленно повертел предмет в руках. Во рту у него внезапно пересохло, а сердце забилось быстрее от открывающихся перспектив. Он никогда раньше не использовал подобное на человеческой плоти.

Всегда все бывает в первый раз.

Харлан повозился с паяльной лампой, и синее пламя вспыхнуло. Он держал его перед лицом, и голубой свет отражался в его больших карих глазах. Рельефный шрам сморщился, как гусеница, от его улыбки.