Текст книги "Сплаттерпанки (ЛП)"

Автор книги: Сэм Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Смотри на них, – прошипел он, ни на секунду не отпуская ее волосы.

Бетан не знала, почему держала глаза открытыми. Не похоже было, что он мог видеть ее лицо. Но она смотрела, потому что муж приказал ей. Она наблюдала, как Ричард насильно кормил свою жену собственными экскрементами, пока Себастьян пристраивался к ней сзади.

Он легко проскользнул внутрь, потому что она была мокрой. Несмотря на ее ужас и отвращение, а также тот факт, что Эстер выглядела близкой к обмороку в состоянии шока от навалившегося на нее неимоверного ужаса, Бетан продолжала наблюдать за ними.

– И что, черт возьми, ты собиралась с этим делать? – прорычал Себастьян, производя в нее немилосердные толчки.

На секунду она не поняла, о чем он говорит. А когда почувствовала острую боль в лопатке, сразу догадалась.

"Он нашел нож, на котором я сидела! – Что-то горячее и мокрое побежало по ее боку. – Моя кровь. Он режет меня, о Боже, он режет меня..."

Оргазм накрыл ее после нескольких толчков, и вместе с ним в ее голове произошел своего рода взрыв. Когда руки Себастьяна обхватили и сжали ее шею, все, о чем могла думать Бетан, это то, как сильно она его любила.

И тогда она поняла, что обречена.

7.

Низкий гул и вибрация двигателя привели Молли в сознание, и какое-то мгновение девушка не решалась открыть глаза. Она была неуклюже прислонена к стене, и постепенно детали ужасной действительности возвращались ей в память. Тупое, ноющее онемение в ее руках и запястьях превратилось в боль, и она больше не чувствовала своих рук.

Ее глаза резко открылись. По-прежнему было очень темно. Все выглядело так, как и раньше. Тот же фургон, те же попутчики. Инстинктивно она огляделась в поисках Майка. В темноте было трудно разглядеть, но она подумала, что неловко распластавшееся у противоположной от нее стены тело могло бы принадлежать ему. Их разделили, вероятно, это была преднамеренная уловка, чтобы еще больше дезориентировать и помешать им разговаривать, если они очухаются.

Нас везут куда-то, как скот. Но куда? И зачем?

Куда бы ни вела их судьба, она была чертовски уверена, что ничего хорошего их не ждет.

– Кто-нибудь очнулся? – хрипло позвала она, ее слабый голос почти утонул в реве двигателя.

Никто не ответил, и она подумала, что, либо все без сознания, либо никто ее не услышал. Или, возможно, они были слишком напуганы, чтобы говорить.

– Да, – откликнулся женский голос как раз в тот момент, когда Молли уже не ждала ответа. – Ты кто?

Голос подала девушка, лежащая на боку рядом с ней. Она выглядела молодо, ей наверно не было даже восемнадцати, хотя из-за темноты трудно было сказать наверняка. Девушка лежала в неудобной позе со связанными за спиной руками, как и все остальные.

– Меня зовут Молли. Как твое имя?

– Эванджелина. Где мы? Куда мы идем? Почему это происходит со мной?

Голос девушки звучал так жалко, что сердце Молли потянулось к ней. Та была так молода. Если бы только она могла дать бедной девушке ответ.

– Я не знаю. Как тебя похитили, Эванджелина? Ты знаешь, почему кто-нибудь хотел бы сделать это с тобой?

Молли знала, что хватается за соломинку, но, если бы эта девушка знала, кого она так разозлила, что оказалась здесь, тогда, возможно, это дало бы ей самой ключ к пониманию причины ее теперешнего положения. Сейчас ее единственной силой могло быть только знание.

– Я возвращалась со смены в обувном магазине, а эти парни просто подъехали на машине и схватили меня...

Ее слова перешли в тихие рыдания.

– У тебя есть враги, Эванджелина?

– Нет. Кто ты вообще такая? – спросила она между сдавленными рыданиями. – Ты одна из них?

– Что? Нет, я просто пытаюсь собрать всю эту чушь воедино...

Слова Молли были прерваны изменением темпа работы двигателя и тем фактом, что автомобиль стал более хаотично дергаться.

Обороты двигателя уменьшились и превратились в более глубокий рокот, прежде чем он полностью заглох. Либо это была еще одна остановка, либо конец их пути – куда бы там они ни направлялись. Молли услышала, как хлопнула дверь, затем шаги захрустели по гравию. Она в ужасе напряглась и отползла от торцевой стены, из-за которой доносился громкий стук и лязгающие звуки.

Вся стена скользнула вверх с мощным треском, похожим на гром, и внутрь ворвался свежий, но ледяной воздух. Молли и не подозревала, насколько кислым был воздух в кузове, смешанный с потом и страхом. Первобытный и дикий запах, похожий на вонь от животных в клетке.

И это именно то, чем мы являемся для этих людей.

– Только двое из них очухались, – сказал невысокий полный незнакомец кому-то еще, кого Молли еще не могла видеть. Он махнул пистолетом в их сторону. – Две девчонки.

– Предоставь их мне, дальше я сам. Просто стой рядом и присматривай за остальными. Если они придут в себя, следи, чтобы не поднимались. Скоро я ими займусь.

– Как скажешь, босс.

Толстый коротышка, который, по-видимому, был водителем, шагнул в сторону, небрежно направив на них пистолет. В поле зрения появился новый человек.

Было темно, но Молли смогла разглядеть больше деталей при свете луны.

Девушка по имени Эванджелина не переставала плакать, когда мужчина направил на них пистолет.

– Наружу, – сказал он, сопровождая приказ взмахом пистолета.

Мужчина был ей совершенно незнаком. Первое, на что она обратила внимание – был его рост и ширина плеч. Около тридцати, одет в элегантный костюм с жилетом. Его лицо багровело в свете задних фар. Он был бы красив, если бы не шрам, который тянулся по всей его левой щеке. Молли вздрогнула, увидев его. Что-то с ним было не так, нечто смутное, необъяснимое в его внешности. Может быть, из-за возбужденного выражения его темных глаз. Они даже светились от восторга, как будто он делился какой-то потрясающей шуткой.

Но Молли было не до смеха.

– Кто вы? Чего вы хотите от нас? – спросила она, перекрывая громкий плач девчонки.

– Только ваша компания, мое милое дитя. Только ваша компания.

Она не двигалась и вызывающе смотрела на него снизу-вверх. В конце длинной, посыпанной гравием подъездной дорожки позади него она могла разглядеть огромное здание в водянистом лунном свете. Оно было похоже на замок или особняк. Выглядел он точно не по-британски. Больше походил на французский замок.

– Я во Франции?

Это имело смысл. Судя по ее ноющим костям, она долгое время находилась в задней части фургона.

– Добро пожаловать в "Château a la Pain", – сказал мужчина с мерзкой ухмылкой, подтверждая это.

Не то, чтобы это хоть как-то помогло в ее ситуации.

– Что мы делаем во Франции?

– Всему свое время, моя дорогая.

Его руки метнулись к ее ногам, а она лишь едва вздрогнула, настолько ее рефлексы были притуплены усталостью. Он потянул ее к открытой двери за лодыжки, и она неуклюже упала навзничь, ее связанные запястья болезненно сдавливались тяжестью ее тела и пола. Когда ее зад оказался на краю фургона, а ноги свисали с края, мужчина грубо, за волосы, поднял ее на ноги.

– Эй, – выдохнула она, слабо отбиваясь от его рук.

Он отпустил длинные светлые пряди и подтолкнул ее вперед, пихнув пистолетом между лопатками. Молли споткнулась, и, прежде чем успела выровняться, упала лицом вниз.

– Водитель, – позвал безымянный мужчина. – Можешь вытащить вторую из фургона?

Приземистый мужчина буркнул в знак согласия, и крики девушки усилились, пока не стали оглушительными. Молли не знала, откуда у нее столько сил, чтобы производить столько шума. Помимо всего прочего, это была просто пустая трата драгоценной энергии.

Несколько секунд спустя девушку швырнули рядом с ней на гравий, и коротышка снова растворился в темноте. Та, продолжая кричать, рухнула на колени с неловко вытянутыми за спиной руками, воя, как раненый зверь.

– Эванджелина, – сказала Молли. – Это не поможет. Давай, вставай.

– Ты слышала ее, – сказал высокий парень со шрамом на лице. – Вставай, девочка.

Он пнул ее ногой по ребрам, и Молли не смогла сдержать крик, сорвавшийся с ее губ. Эванджелин упала вперед, корчась от боли, крик превратился в жалобное хныканье. Молли вздохнула с облегчением, когда, наконец, у девушки хватило здравого смысла подняться на ноги. Рассеянно она отметила, какой невысокой и хрупкой была девушка. В очередной раз ее поразило, как молодо та выглядела.

– Вперед, сучки. Давайте, здесь холодно.

Молли болезненно осознавала, что мужчина стоит прямо за ней. Мысль бежать пришла ей в голову, но она знала, что это будет глупо, и ее застрелят в мгновение ока.

Замок был примерно в ста метрах от них. Путь время от времени освещали маленькие наземные фонари, расположенные вдоль гравийной дорожки. Было слишком темно для подробностей, но их окружали тщательно ухоженные лужайки, усеянные редкими деревьями, исчезающие во тьме, насколько хватало глаз.

Чертовски роскошное место...

Чем ближе они подходили, тем меньше здание казалось серым пятном. Несмотря на весь свой ужас, Молли все же смогла оценить красоту этого места. Замок был размером с большой отель, широкий и внушительный, с башенками на обоих концах. Тщательно продуманный сложный ландшафт крыши сочетал готическую структуру с ренессансным орнаментом, добавляя ему мрачности и самодовольства.

– Красиво, не правда ли? – спросил их похититель, перекрывая рыдания Эванджелины.

– Да, – ответила Молли, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, несмотря на сухость во рту, колотящееся сердце и похожие на желе ноги. – Барокко, я правильно понимаю? Построен во времена правления Людовика Четырнадцатого?

Мужчина рассмеялся от восторга. Молли надеялась, что так и будет. Несмотря на ее относительно молодой возраст – двадцать один год, она была одарена сверхъестественной способностью читать людей и знала, что сказать, чтобы доставить им удовольствие. Это был полезный социальный навык, который творил чудеса на вечеринках и в пабах. Теперь она надеялась, что, может быть, только может быть, это спасет ей жизнь.

– Близко. Он был построен во времена правления Людовика Пятнадцатого, скорее в середине шестнадцатого века, чем в начале. Откуда такая маленькая девочка, как ты, так много знает о французской архитектуре?

– Из университета. Мы затрагивали архитектурные стили в общественных науках.

– Красивая и образованная. У Себастьяна определенно есть вкус.

«Кто, блядь, такой этот Себастьян?» – подумала Молли.

– Кто вы? – спросила она тем же чистым, легким голосом, который идеально подходил ему. – Почему мы здесь?

– Меня зовут Харлан. И ты узнаешь все достаточно скоро. Терпение, дорогое дитя.

Она понимала, что нельзя давить. Они приближались, пока здание не оказались прямо перед ним. Вблизи Молли увидела, насколько удивительным было это место. За фонтаном и тщательно ухоженной живой изгородью были ступени, ведущие к величественному двойному входу, расположенному в центре здания. Было очень темно и поэтому она не сразу заметила двоих совершенно неподвижных мужчин. Они стояли в нескольких сотнях метров друг от друга по обе стороны от входа, небрежно прислонившись к каменной стене здания. Оба держали винтовки.

Молли знала, что лучше не указывать на них человеку, известному теперь как Харлан. Однако у Эванджелины были другие идеи.

– Я туда не пойду, – всхлипнула она, отказываясь идти дальше, пока Молли и Харлан поднимались по ступенькам.

– Эванджелина, – прошипела Молли. – Разве ты не видишь людей, стоящих на страже? У них оружие. Хочешь, чтобы тебя пристрелили?

– Да кто ты, блядь, такая? Ты одна из них, не так ли? – выплюнула девушка, окончательно впадая в истерику.

– Заткнись, – слова Харлана прозвучали почти дружелюбно.

Но Молли могла легко прочитать выражение его глаз. Он начинал заводился. И ей не хотелось узнать, на что способен этот человек в ярости.

– Пожалуйста, прекрати, – добавила Молли. – Ты совсем себе не помогаешь...

– Да пошли вы оба, – закричала она, как избалованный ребенок.

А потом направилась в темноту. Двое мужчин подняли винтовки, целясь в неуверенно шагающую фигуру.

– Не стрелять на поражение, – прорычал Харлан.

Раздался выстрел, и девушка упала. Она даже не добралась до травы.

Молли закричала, не могла удержаться.

– Иди внутрь. Если не хочешь, чтобы тебя тоже подстрелили.

Слезы текли, когда она смотрела на неподвижную девушку.

Глупая, глупая девчонка.

– Не проливай по ней ни слезы, она сама навлекла это на себя. А теперь, пожалуйста, не могла бы ты зайти, блядь, внутрь?

Харлан догнал ее на ступеньках и толкнул одну половину тяжелых деревянных двойных дверей.

С бешено бьющимся сердцем Молли переступила порог и шагнула в темное нутро замка.

8.

Бетан была на грани обморока, руки ее мужа крепко сжали ее шею, передавив трахею и выжимая из нее жизнь. Остатки оргазма захлестнули ее, как только Себастьян взорвался внутри нее.

Кончив, он вышел из нее и отпустил шею, оставив ее все еще согнутой над столом и глотающей воздух. Его сперма вытекла струйками по внутренней стороне ее бедер, а кровь из пореза на левой лопатке стекала по спине и бокам, капая на пол.

Она лишь смутно осознавала рану, та не казалась такой уж важной по сравнению с тем внезапным, неожиданным поворотом, который приняла ее жизнь.

Ненормальный муж больше не пичкал Эстер собственным дерьмом. Теперь он оживленно разговаривал по телефону, а Эстер сгорбилась, уткнувшись лбом в край стола и тихо постанывая. Бетан скользнула в кресло и обхватила руками грудь, сильно дрожа.

– Это Харлан, он сегодня не придет. Он во Франции, – сказал Ричард Себастьяну.

– Какого...? – Себастьян почти брызгал слюной, шагая к своему другу. – Дай мне трубку, я хочу с ним поговорить.

Он потянулся к телефону, но Ричард увернулся своим тяжелым торсом из досягаемости Себастьяна.

– Что это ты сказал? Блондинка? Не знаю, сейчас спрошу. – Ричард повернулся, чтобы обратиться к Себастьяну. – Он хочет знать, может ли он повеселиться с одной девушкой из грузовика.

– Да ебаный ты в рот, – выругался Себастьян, проводя руками по своим все еще идеально уложенным волосам. – Нет, блядь, он не может. Почему он вообще там? Их должен был выгрузить персонал. Мы должны были приехать все вместе.

Бетан поразило, насколько он походил на хнычущего маленького мальчика. На избалованного богатого ребенка, которым он в действительности и был. Это был человек, который вырос, зная только деньги вместо любви. И теперь этот нелюбимый маленький мальчик стал холодным ублюдком, которому нужно было творить ужасные вещи, чтобы испытать хоть малейшие чувства.

Я единственный человек в мире, который действительно понимает его. Он нуждается во мне.

Бетан чувствовала себя не в своей тарелке. Она была сбита с толку и ошеломлена. Она знала, что так думать неправильно, но, похоже, не могла остановиться.

Ричард еще немного послушал Харлана по телефону, затем прикрыл трубку рукой, чтобы передать Себастьяну. – Он говорит, что очень хочет ту, у которой длинные светлые волосы.

– Да ради, блядь, всего святого, снова в своем репертуаре. Весь смысл в том, что их шестеро. Три девчонки и три мальчика. Он не может взять и убить одного, они все тщательно отобраны, слишком мало времени, чтобы найти другого.

– Нет, дорогой брат, извини, ты не можешь, мы так не договаривались, – сказал Ричард в мобильный. – Что ты сделал? Господи Иисусе, Харлан, ты не можешь нам все испортить.

– Что еще? – в отчаянии спросил Себастьян. – Что натворил этот тупой пиздюк?

Лицо Ричарда посуровело.

– Не смей говорить так о моем брате.

– Дик, пожалуйста, что он сделал?

Ричард тяжело вздохнул, смягчаясь.

– Одну из девушек подстрелили на территории замка.

Себастьян побледнел.

– Которую из них?

– Что за девушка? – спросил Ричард в трубку, затем передал: – Эванджелина.

Себастьян вздохнул с облегчением, от которого у Бетан защемило сердце. Кем, черт возьми, была эта Эванджелина?

– Скажи ему, что там есть одна по имени Молли, и если хоть один волосок упадет с ее головы, я отрежу ему яйца и использую их как серьги.

Этого заявления было достаточно, чтобы кровь Бетан застыла в жилах. Столкнуться с перспективой невообразимых пыток и возможной смерти – это одно. Другая женщина – это было совсем другое.

– Ты слышал? – спросил Ричард с легкой улыбкой. – Девочка по имени Молли – особая игрушка Себастьяна. И ты оставишь ее в покое, если не хочешь неприятностей. – Он кивнул головой, прежде чем заговорить снова. – Хм, я понимаю твою точку зрения. Перезвоню минут через пять, хорошо? Мне нужно поговорить с Себастьяном.

– Насколько серьезно ранена девушка? – спросил Себастьян, когда Ричард отключил телефон.

– В этом, мой дорогой мальчик, все дело. Пуля в голени. Она искалечена еще до того, как мы начали.

– Гребаный идиот, – фыркнул Себастьян, раздувая ноздри.

– Это была не вина Харлана. Она, вероятно, в любом случае попыталась бы сбежать.

– Да ладно, мы оба знаем, что это чушь собачья. Если бы о них позаботился персонал, как и планировалось, этого бы никогда не случилось. Но Харлану обязательно нужно было вмешаться и начать руководить. Гости вообще должны были быть без сознания, когда их перевозили в замок.

На протяжении всего разговора Бетан могла думать только о том, кто, мать вашу, такая Молли?

– Кто такая Молли? И Эванджелина? – спросила она тихим голосом.

Оба мужчины повернулись и недоверчиво посмотрели на нее, как будто не могли поверить, что она действительно заговорила.

– Твоей жене нужно научиться хорошим манерам.

– Я об этом позабочусь, не беспокойся. Ты что, ревнуешь, Бетан? – спросил Себастьян мягким голосом. – В этом нет необходимости. Я обещаю, что буду относиться к тебе не так, как к другим. Ты будешь выполнять свои супружеские обязанности. Никто не сможет заменить тебя.

Она понимала, что нужно быть вовсе оторванной от действительности, чтобы его слова принесли успокоение. Но, видимо, в какой-то степени она такой и была.

Пока он любит меня больше всех...

– Мне так неловко прерывать столь нежный момент, но что нам делать? Может Харлан получить девушку или нет?

Себастьян задумчиво потер подбородок.

– Теперь она испорченный товар. Жаль, она была такой красивой. Думаю, он может немного повеселиться с ней. Однако убивать ее ему нельзя, это испортит номера вечеринки. Но он может хорошенько ее оттрахать, ей не обязательно проходить все этапы. Может быть, будет забавно начать игры с кем-то изрядно изувеченным, добавить немного драмы в процесс.

– Так ему и передам, – сказал Ричард с мобильным телефоном в руке. – Только вот вряд ли это его обрадует.

– Просто скажи ему, что все его мечты сбудутся, когда вечеринка начнется должным образом. Мы будем там меньше чем через пять часов.

Бетан почувствовала тошноту в животе. Не потому, что ее муж только что изнасиловал ее, или потому, что женщину, сидящую напротив нее, заставили есть дерьмо, или потому, что Себастьян ударил ее ножом в спину во всех смыслах этого слова. Нет, она чувствовала себя плохо, потому что у ее мужа появились чувства к другой женщине.

Бетан знала, что когда они встретятся с этой Молли, она ее убьет.

9.

Тяжелая дверь захлопнулась, и Молли с Харланом погрузились в темноту. Здесь царили мрак и тепло. По крайней мере за тепло она была ему благодарна. Ее дыхание звучало неровно, отчаянно и оглушительно для нее самой в кромешной тьме. Молли подумала о том, чтобы сбежать, броситься в глубины замка.

В этом нет смысла. Я не знаю планировки. Снаружи вооруженная охрана, а мои связанные руки будут меня тормозить.

Молли просто ждала своего шанса, и в глубине души она знала, что это не тот случай. Харлан врезалась во что-то позади нее, выругалась, затем все залило ярким светом. Свет резанул ее по глазам, вынуждая крепко зажмуриться.

Когда ее зрение достаточно восстановилось, она осмотрелась.

Здесь было красиво. Никогда она не видела такого богатства, такой роскоши. Они стояли в прихожей, и даже она была больше любой комнаты, в которой Молли когда-либо была раньше. Украшенный резьбой потолок был достаточно высоким, чтобы вызвать у нее головокружение, а винтовая лестница вела на открытую балконную площадку, которая тянулась по всей длине четырех стен.

У нее не было времени долго восхищаться этим.

– Шевелись, – рявкнул Харлан, ткнув ее пистолетом в ребра.

Он повел ее к первой двери слева от них, которая вела, как она предположила, в бальный зал. Даже в темноте она могла видеть, что тот был почти в два раза больше прихожей. Харлан щелкнул рядом выключателей, и Молли ахнула.

Что за место, у нее заболела голова, от попытки оценить все детали окружающего помещения. Как и в коридоре, потолки были из резного белого камня. Белоснежные статуи херувимов и обнаженных женщин в натуральную величину изящно изгибались в том месте, где стена встречалась с головокружительно высоким потолком. Огромные хрустальные люстры свисали с причудливо вырезанных каменных роз. Пространство было больше в длину, чем в ширину, и одна стена почти полностью состояла из длинных тонких зеркал в золотых рамах, предположительно для того, чтобы гости могли любоваться своими изнеженными, привилегированными личностями и великолепным окружением во время танца. В противоположной стене было много окон от пола до потолка, каждое из которых было отделено золотой статуей обнаженной женщины в натуральную величину. Молли потеряла счет окнам после восьми, потому что эффект был головокружительным и ослепительным: так много золота, так много блеска, так много гребаных денег.

– Тебе нравится?

– Это ошеломляет, – честно ответила она.

Теперь, когда она могла видеть его в хорошо освещенном месте, впервые смогла изучить похитителя. Он был красив в общепринятом смысле, если, конечно, вам нравилась вся эта мрачность и задумчивость. Черные волосы падали на бледный лоб, а его телосложение и лицо были массивными, только не от жира. Все в сильных линиях и тяжелых чертах его лица говорило об агрессии и скверном характере. Было что-то фундаментально злое в твердом, угрюмом, полном рте, легкой горбинке на мужественной форме его чуть слишком большого носа и блеске в его больших карих глазах, которые по праву должны были выглядеть по-щенячьи, но вместо этого, казалось, отражали в себе тысячу гнусностей. Выпуклый, покрасневший шрам, который тянулся от левого уголка его рта до уха, как будто его лицо когда-то было расколото, придавал больше жестокости и опасности его и без того пугающему, но притягивающему взгляд облику.

– Ошеломляет, это подходящее слово. Тебе очень повезло умереть в такой красивой обстановке. Многим ли выпадает такая возможность? Может, присядем? Через минуту охранники приведут глупую девчонку.

Она не сразу заметила длинный стол в центре комнаты. Несмотря на свои размеры, он терялся в огромном и роскошном окружении. В отличие от остальной части комнаты, которая была светлой и просторной, стол был из темного красного дерева. Пять стульев с высокими спинками и деревянными подлокотниками выстроились по обе стороны, один во главе стола.

Одиннадцать стульев.

Она быстро подсчитала в уме. Шестеро из них были похищены и доставлены сюда. И еще этот парень, Харлан. Значит оставалось еще четыре свободных стула. Она сомневалась, что это было совпадением. Этот кошмар был тщательно спланирован до последней детали. Еще четыре человека должны были занять эти места.

Кто, блядь, еще придет на эту гребаную вечеринку?

В оцепенении она позволила отвести себя к ближайшему месту в конце стола. Ее сердце дрогнуло с надеждой, когда он развернул ее и развязал веревки на ее запястьях. Было так приятно снова вернуть способность двигать руками, и она растирала свои натертые запястья, когда садилась. Харлан остался стоять, достав мобильный телефон из внутреннего кармана пиджака.

– Дик! Я во Франции... Да знаю, знаю, но я не мог ждать, мне нужно было быть здесь, чтобы увидеть выгрузку товара. И я должен сказать, что это отличная партия. Одна девушка особенно привлекла мое внимание. Может быть, я мог бы заняться ею до того, как вы все приедете? Это та, у которой длинные светлые волосы... – Он отвел трубку подальше от уха, как будто кто-то на другом конце линии кричал. – Но почему нет? Ты мог бы привести замену.

Он тяжело вздохнул и выпятил нижнюю губу, слушая собеседника по телефону. Молли лихорадочно оглядывалась в поисках какого-нибудь оружия, пока он на мгновение отвлекся. Ничего подходящего не было. Стол был пуст, и в комнате не было никаких других предметов, а она не обладала сверхчеловеческой силой, чтобы швырнуть в него одной из этих золотых статуй.

– Ладно, ладно, – говорил Харлан. – И вот еще что. У нас произошел небольшой несчастный случай. Одна из девчонок попыталась вырваться и получила пулю, когда мы подходили к входной двери... Эванджелина. Ее зовут Эванджелина. – Он послушал еще немного, затем снова обратил свое внимание на нее. – Тебя как зовут?

– Молли, – прошептала она.

– Проклятье! Вот ведь херня. Но что насчет подстреленной девушки? Разве я не могу получить ее? Она испорченный товар еще до того, как мы начали. Да, хорошо, только не слишком долго раздумывай. Перезвони мне как можно скорее. – Он снова сунул телефон в карман, его движения были отрывистыми и взволнованными. – Похоже, ты сорвалась с крючка, Молли. Ты сильно приглянулась Себастьяну.

Кто, блядь, такой этот Себастьян?

Широкие двойные двери бального зала распахнулись, и через них вошла хнычущая Эванджелина, которую удерживал один из охранников. Он выглядел настоящим подлым ублюдком. Плотного телосложения, одет в черное, винтовка небрежно перекинута через плечо. Голова обрита наголо, а в мертвых темных глазах ни капли сострадания. Он тащил девушку по паркетному полу, а ее раненая нога беспомощно волочилась за ней, оставляя за собой кровавый след. Мужчина и дрожащая, плачущая девушка остановились перед Харланом.

– Спасибо, – сказал Харлан, – просто оставь ее со мной. Наблюдай снаружи, мы не хотим больше неприятных происшествий, подобных этому. Постарайся сохранить их всех в целости и сохранности. Через час можешь привести остальных и устроить все так, как тебе было приказано.

Мужчина кивнул.

– Очень хорошо, сэр.

– Вы должны извинить меня, дамы, – сказал Харлан, когда человек вышел из комнаты. – Я жду телефонного звонка. А вот и он. Дик? Так я могу?

Он слушал голос на другом конце, сосредоточенно кивая и хмурясь. Молли уставилась на девушку, которая рухнула на пол. Ее нога была в плохом состоянии. Бедняжка дрожала от боли, а ее черные брюки промокли от крови и прилипли к ее поврежденной голени.

– Скоро увидимся, – сказал Харлан, убирая телефон обратно во внутренний карман пиджака. Он снял его и повесил на спинку стула.

В голове Молли мелькнул крошечный проблеск надежды. Если бы она только могла достать его телефон и позвонить в полицию...

Харлан увидел, куда она смотрит.

– Хорошо, что напомнила...

Дерьмо! Молодец, Молли, долбаная ты идиотка.

Он взял свой пиджак и подошел к ближайшему окну, накидывая его на голову золотой статуи.

Все равно я как-нибудь доберусь до этого телефона, ты, злобный пиздюк.

Он вернулся обратно к ним, закатывая при этом рукава своей белой рубашки.

– Эванджелина, Эванджелина, милая, маленькая Эванджелина.

Харлан присел на корточки рядом с девушкой и нежно убрал прядь коротких светлых волос с ее белого, покрытого капельками пота лба. Она выглядела как натуральная блондинка с алебастровой кожей. Но теперь она была такой бледной от потери крови, что казалась почти прозрачной. Без предупреждения он дернул за прядь волос, которую всего несколько секунд назад так нежно гладил, и вырвал их из ее головы. Ее крики вновь взметнулись до оглушительного уровня, без усилий заполнив огромную комнату.

– Тихо, моя прелесть.

Он нежно погладил ее окровавленное лицо. Кровь текла по ее лбу, в глаза и разинутый рот. Молли хотела, чтобы Эванджелина перестала кричать, она боялась за свой рассудок, если та продолжит этот животный вой.

– Я тебя предупреждал. – Из кармана брюк Харлан достал перочинный нож. – Всегда держу его при себе, как хороший бойскаут. Думаю, что если я надрежу вот здесь, это должно прекратить шум...

Молли едва слышала его из-за воплей девушки.

Внезапно крики прекратились.

Он рассмеялся.

– Повезло, я мог бы нанести серьезный ущерб, если б промахнулся.

Перочинный нож торчал из горла девушки, воткнутый в ее гортань, повредив при этом голосовые связки. Или, по крайней мере, так предположила Молли, потому что она не была врачом. Глаза девушки расширились от ужаса, а пальцы замерли над ножом. Очевидно, здравый смысл возобладал достаточно, чтобы она поняла, что может истечь кровью, если выдернет оружие.

Молли пришлось отвести взгляд, чтобы успокоиться. Она была близка к тому, чтобы ее вырвало, а это никак не помогло бы ни ей, ни Эванджелине.

Когда она почувствовала себя достаточно оправившейся, чтобы снова посмотреть на них, Харлан баюкал девушку на руках, ее спина была прижата к его груди. Он поднялся на ноги, без усилий подхватив ее под мышки. Она была всего лишь маленькой девочкой, а Харлан был грубым мужчиной. Девчонка была похожа на куклу в натуральную величину с широко раскрытыми глазами, ее изящные ноги в балетных туфлях-лодочках покачивались в нескольких миллиметрах над паркетом.

Внезапно он развернул ее и прижал ее гибкое тело к своему. Он вальсировал по бальному залу, как профессионал, носки ее туфель парили в нескольких дюймах над полом.

Молли с болью вспоминала о его сброшенном пиджаке с мобильным телефоном, накинутом теперь на статую. Но она никак не могла добраться до него, тот был по крайней мере в двадцати шагах от того места, где она сидела, а рука, обнимающая Эванджелину за талию, держала пистолет.

– Скажи мне, дитя, – нараспев сказал Харлан, – ты когда-нибудь танцевала с дьяволом при бледном лунном свете?

Он громко расхохотался и закружил ее еще быстрее. Молли почувствовала тошноту, наблюдая за ними, это было похоже на сумасшедшую, испорченную версию "Красавицы и чудовища". Он был таким большим, она была такой изящной и безжизненной. Их отражения по очереди заполняли каждое зеркало, но именно их призрачные отражения в черных стеклах ряда окон приводили в замешательство. Молли смотрела на мертвую девушку и знала это.

Ты тоже покойница, если не получишь этот телефон.

Жуткая пара вальсировала к столу, где Харлан развернул девушку и наклонил ее над столешницей прямо напротив Молли.

Во взгляде девушки была вся жизнь и энергия рыбы на прилавке рыботорговца. Ее голова была повернута в сторону Молли, но эти мертвые глаза смотрели прямо сквозь нее. Нож так и остался торчать у нее из горла, и Молли подумала, не истечет ли она кровью, когда придет время вытащить его.

Вот блядь, он ведь собирается ее изнасиловать.

Эта мысль кувалдой обрушилась на разум, парализовав ее. Харлан прижал девушку к столу за затылок – не то чтобы ему это было нужно, потому что было до боли очевидно, что девушка никуда не денется. Свободной рукой он просунул ремень через пряжку, и брюки с трусами оказались у его ног.