Текст книги "Рождественская конфетка (СИ)"

Автор книги: Селия Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава 12

– Так это было так же волшебно и удивительно, как найти последнего единорога? – Кендейс с любопытством смотрит на меня, пока я распускаю волосы. – Давай, выкладывай подробности.

– Мне понравилось. – Преуменьшение века. Я никогда не встречалась с таким мужчиной, как Хэнк. С тем, кто главенствует в спальне и к тому же делает умопомрачительный яблочный пирог.

– Насколько у него большой? Огромный? Он высокий, так что должен быть огромным, да? – Подруга берет щетку из моих рук и начинает водить ею по моим локонам, пока я наклоняюсь ближе к зеркалу в ванной комнате студии.

Учитывая боль между моих бедер, должна сказать, что природа его одарила, но не хочу вдаваться в подробности.

– Скажу так, там более чем достаточно.

– Более чем достаточно? – Она улыбается и радостно расчесывает мне волосы. – Я всегда это знала.

– Если ты предположила, что у него большой член, это еще не означает, что ты прорицательница.

– Ох, успокойся. Я говорю вовсе не об этом. Я хочу сказать, что знала, что он тот, кто тебе нужен. – Кендейс заканчивает распутывать мои волосы и садится на туалетный столик. – Еще со старшей школы.

Хватаю тюбик туши и начинаю наносить ее на ресницы.

– Это напомнило мне кое о чем. Ты знала, что Пэйс Беверли всем говорил, что мы переспали?

Она пожимает плечами и избегает моего взгляда.

– Да, до меня доходили слухи.

Я застываю с кисточкой в руке.

– Ты знала? И не сказала мне об этом?

– Ну, тогда я думала, что это как-то, ну не знаю, поможет твоей хорошей репутации. Помнишь, как нас приглашали на все вечеринки во второй половине выпускного года?

– Да. – Я вытаращила на нее глаза. – Помню.

Она притворяется, что убирает невидимую пылинку со своего топа.

– Я почти уверена, что мы попали туда из-за тех слухов.

Засовываю кисточку с тушью обратно в тюбик.

– Кендейс!

– Что? – Она спрыгивает с туалетного столика и пятится к двери. – Да ладно тебе. Это было целую вечность назад, и мы все знаем, что Пэйс теперь счастлив в браке с мужчиной. Ничего страшного.

Я хватаю деревянную щетку и замахиваюсь на неё.

Она хихикает и бежит по коридору к передней части студии.

– Ну, прости меня, ладно?

– Почему ты такая маленькая суч…

– Эй, а что не так с магазином Хэнка? – Она добралась до передних окон и теперь смотрит через улицу.

– Не пытайся меня отвлечь.

– Нет, серьезно, свет выключен, а сейчас только шесть часов.

Я подхожу к окну и вижу, что она права. Вывеска магазина не горит, и никого не вижу внутри.

– Странно. – Она поднимает голову. – Тем более что в это время он обычно занят. Я видела Уилла там раньше. Сомневаюсь, что…

– Черт! Уилл Шурц?

– Да, он самый.

Я заламываю руки.

– О нет, Боже. Только не это.

Кендейс поворачивается ко мне и скрещивает руки на груди.

– Что ты сделала?

– Несколько дней назад, перед тем как мы с Хэнком… короче, я зашла к нему в магазин и увидела, что у него за прилавком стоит открытая горелка…

Вытаращив глаза, она качает головой.

– Ты этого не сделала.

– Сделала. – Прижимаю руку к горлу. – Но это было раньше. Я совсем забыла об этом. Черт, черт, черт! – У меня словно пол уходит из-под ног.

Кендейс подходит к своему пальто, висящему на двери, и достает сотовый.

– Так. Дай мне позвонить Уиллу. – Она пролистывает контакты, нажимает кнопку и включает громкую связь.

– Кендейс?

– Привет, Уилл.

– Чем обязан такому удовольствию?

– Не начинай приятель, – говорит Кендейс своим серьезным тоном, а я стою, застыв от стыда и ужаса. – Почему ты закрыл магазин Хэнка?

– Спроси свою подругу Олив. Она позвонила мне несколько дней назад и сообщила о нарушении. Когда пошел посмотреть, то обнаружил, что она была права. Городской кодекс гласит, что я должен его закрыть.

– Городской кодекс – это хрень собачья, – Кендейс повышает голос. – А теперь возвращайся и скажи ему, что все в порядке.

– Нет, не могу. Я не могу просто так вернуться к этому. Он закрыт до тех пор, пока не соберется городской совет.

– О боже мой! – Я в ужасе смотрю на телефон. – И когда это будет?

– Олив? – Уилл хихикает. – Ты его здорово достала. Они не вернутся на заседание до 18 января.

– О, нет. Боже. – Я чувствую, как кровь отливает от моего лица.

– Уилл, мне нужно, чтобы ты все исправил.

– Он почти подловил меня, – продолжает Уилл, – сказав что-то о мистере Ли и его луковом вулкане, но я на это не купился. Его лицензия приостановлена, и решение будет принято только в январе. Ну, мне пора идти. Сегодня вечером Дот заставляет меня петь колядки с баптистским хором.

Я тянусь к телефону.

– Подожди, Уилл, не мог бы ты просто…

Телефон отключается. Он бросил трубку, а я бросила Хэнка под несущейся грузовик.

Я нажимаю на звонок и жду, пока в воздухе разносятся рождественские гимны. Группа певцов прогуливается по городской площади, направляясь в жилой район города.

– Кто там? – Из динамика доносится мрачный голос Хэнка

– Я.

В ответ тишина, пока «Украсьте зал» эхом разносится по улице.

– Пожалуйста, Хэнк. Позволь мне объяснить.

Снова тишина. Я жду. Проходит еще минута, прежде чем замечаю движение внутри магазина. Хэнк подходит и отпирает дверь, но не приглашает меня войти.

– Говори, что пришла сказать, а потом уходи. – Он смотрит на меня сверху вниз, и я чувствую запах виски в его дыхании.

– Можно мне войти?

Хэнк настороженно смотрит на меня, затем отступает, чтобы я могла войти внутрь. Сладкие ароматы все еще витают в воздухе, но в магазине стало холоднее.

– Ты сдала меня. – Он закрывает дверь и прислоняется к стене.

– Да. – Я с трудом сглатываю. – Это была ошибка.

Мужчина ударяется затылком о гипсокартон.

– Ты позвонила Уиллу, пока я был в душе, или у тебя хватило порядочности подождать до утра?

– Я звонила не сегодня утром. А два дня назад. Уилл не из тех, кто пунктуален, если уж на то пошло.

Хэнк вздыхает, но по-прежнему не смотрит на меня.

– Ты ненавидела меня так сильно, что пыталась закрыть мой магазин? Чтобы лишить меня средств к существованию?

Чувство вины бьет меня, как удар под дых.

– Да, но это было до того…

– До чего? До того, как я сказал тебе, как сильно ты мне нравишься, какая ты замечательная? И ни разу за все это время тебе не пришло в голову, что ты меня подставила?

Слезы наворачиваются на глаза, потому что он прав.

– Я должна была подумать об этом, должна была сделать что-то, чтобы отменить это. Но ничего не сделала, и теперь не могу это исправить.

– Я не смогу работать до 18 января. Пропущу всю рождественскую суматоху, но мне все равно придется платить по счетам. – Хэнк подходит к прилавку и проводит рукой по мрамору. – Подрядчики придут за оплатой по всем работам, которые они вложили в это место. Я просрочу кредит, и мне нечего будет на него предъявить. Все это исчезнет. Ты получишь то, что хотела.

Его плечи поникли.

По моей щеке катится слеза.

– Должно же быть что-то, что мы можем сделать.

– Мы? – Он опускает взгляд и качает головой. – Я думал, что можем быть «мы». Но я ошибался. Ты не та, за кого тебя принимал.

Как может мое сердце разрываться пополам, когда оно наконец-то стало целым?

– Хэнк, пожалуйста…

– Тебе лучше уйти.

– Мне очень жаль. – Я знаю, что этого недостаточно, но это все, что у меня есть.

Он не смотрит на меня.

Я вытираю слезы со щек и мечтаю найти правильные слова, чтобы утешить его.

– Пожалуйста, уходи.

Жгучая боль проникает глубоко в мои кости, и слезы сильнее текут по щекам. Я открываю дверь и выхожу в холодную ночь.

Глава 13

Моя голова раскалывается, когда спускаюсь в магазин. Утренний свет просачивается через передние окна, и я вздрагиваю от его яркости. Протягиваю руку и включаю кофеварку. Она с бульканьем оживает и начинает свою утреннюю рутину. Обычно в это время я готовил свежие пончики и раздавал их всем своим клиентам. Только не сегодня утром.

Мимо медленно проезжает машина, водитель смотрит на магазин, потом прибавляет скорость. «Закрыто». Так написано на табличке на двери. Это окончательно. Люди входят в студию напротив. Моя грудь болит при мысли о том, что Олив продолжает жить своей жизнью. Думал, что нашел что-то настоящее, что-то стоящее. Я был полным идиотом. Она просто играла со мной.

Я наливаю себе чашку дымящегося кофе и сажусь за один из маленьких столиков. Вчера вечером позвонил своему представителю в городском совете, надеясь на чудо. Все, что она могла мне сказать, это то, что она выступит на собрании восемнадцатого числа. Слышал, как на заднем плане играет музыка. Я остался сам по себе.

Олив. Мои мысли возвращаются к ней, к нашей единственной ночи вместе. Я пытаюсь отогнать воспоминание, но оно слишком свежо. Моя кровать все еще пахнет ею, ванилью и сладостью. Мне приходится постоянно твердить себе, что она жестокая и расчетливая, совсем не такая, какой кажется.

Стук в дверь привлекает мое внимание. Поднимаю взгляд и вижу, что там стоит миссис Рид с сияющей улыбкой на лице.

– Мы закрыты. – Я отпиваю кофе и обжигаю язык.

– Открывай.

– Я не могу. Закрыто департаментом здравоохранения.

– Я знаю это, болван. А теперь открой дверь, пока не позвонила твоей матери. – Она стучит костяшками пальцев по стеклу.

Я взрослый человек, но угроза позвонить маме заставляет меня подняться на ноги. Отпираю дверь и открываю для нее. Она входит и достает несколько сложенных бумаг из своей сумки с леопардовым принтом.

– Вот, возьми это. Одну повесь на стену на видном месте. Другую оставь в своих документах. – Миссис Рид включает свет, и мое похмелье усугубляется. – А теперь принимайся за работу. Я ожидаю коробку пирожных и полдюжины карамельных яблок к тому времени, как закончу занятия. Сегодня днем прибудет еще больше внуков.

Я разворачиваю бумаги и натыкаюсь на слова и официальную эмблему города.

– Это лицензия на ресторан.

– Так и есть. Олив попросила её для тебя сегодня утром. Заплатила пошлину и все такое. Дело сделано.

– Но ведь сегодня же суббота. – Я в замешательстве уставился на неё.

– Когда ты жена мэра, у тебя всегда есть к кому обратиться. Так уж случилось, что ты мне нравишься, и моя семья любит все, что ты здесь делаешь. Так что оно того стоило. – Она машет рукой в сторону прилавка. – А теперь приступай к делу. Рождественские угощения сами себя не сделают.

– Да, мэм. – Я придерживаю для нее дверь, когда она выходит. Подняв взгляд, замечаю, что Олив стоит у окна, сцепив руки под подбородком.

Я бросаю бумаги на стол, проскакиваю мимо миссис Рид, скольжу по ледяной улице и врываюсь в студию. Все ученики оборачиваются и смотрят на меня.

Олив делает неуверенный шаг в мою сторону.

– Мне правда очень жаль, что так вышло…

Я притягиваю ее в свои объятия и крепко целую. С ней в моих руках все кажется правильным. Подхватываю ее и несу в заднюю часть студии.

Кендейс подмигивает мне, когда я прохожу мимо.

– Я проведу занятие, пока вы двое улаживаете свои разногласия. – Она запрыгивает на платформу. – Ладно, давайте сделаем собаку лицом вниз!

Продолжаю идти и закрываю за нами дверь в холл.

– Мой кабинет слева. – Олив обвивает руками мою шею. – И еще раз прошу прощения. Мне очень жаль.

Поворачиваю налево в ее кабинет и пинком захлопываю за нами дверь. Сажусь на диванчик, усаживая Олив к себе на колени и целую, вкус ее губ успокаивает всю боль от предыдущего дня.

Отстраняюсь и обхватываю ее лицо руками.

– Ты спасла мой магазин.

Девушка пожимает плечами.

– Я вроде как спасла его от себя, наверное.

– Спасибо.

Ее глаза слезятся.

– Мне очень жаль, что так вышло…

– Ш-ш-ш… – Я продолжаю её целовать. – Ты прощена. Я сожалею о том, что сказал вчера вечером. Это была неправда. Ты – все что мне нужно.

– Неужели? – Ее глаза блестят от слез.

– Так и есть. – Снова целую ее, проскальзываю языком ей в рот. Мой член дергается напротив ее задницы, и она охает, когда сдвигается и трется о мой стояк.

– Я хочу с тобой большего. Знаю, ты думаешь, что все это неожиданно и что мы недостаточно хорошо знаем друг друга, но я хотел большего с тех пор, как нам исполнилось семнадцать. – Провожу большими пальцами по ее гладкой коже. – Я никогда ни в чем не был так уверен.

Оливия хмурит брови.

Мое сердце замирает.

– Слишком много, слишком рано?

– Нет. – Она целует меня, и любовь взрывается в моем сердце. – В самый раз.

Провожу руками по ее спине, прижимая ближе. Я не могу ею насытиться.

– Могу я тебе кое-что сказать? – Целую ее в шею и облизываю до самого уха. Она дрожит, и дыхание вырывается мягким стоном.

– Д-да. – Олив сжимает мою рубашку.

Покусываю мочку ее уха и скольжу руками вниз к ее талии и под рубашку.

– У меня была фантазия о тебе.

– Неужели? – Она откидывает голову назад, и я целую ее в ключицу. – И какая?

– Что ж. – Я опускаю руку к поясу ее штанов для йоги. – Она включает в себя вот это.

– Мои штаны?

Опускаю пальцы ниже и просовываю их в ее трусики. Она уже влажная, и я медленно обвожу клитор указательным пальцем.

– У тебя случайно нет запасных?

Глава 14

– Запасных штанов? – Я стону, когда Хэнк проводит пальцем по моему клитору. – Есть.

– Идеально. – Он вводит в меня два пальца.

– Хэнк, – вздыхаю я, когда он опускает чашечку моего спортивного лифчика и берет сосок в рот. – Что ты собираешься сделать с моими штанами?

Он смеется, уткнувшись мне в грудь, и это вызывает во мне дрожь удовольствия. Быстрым движением мужчина переворачивает меня и прижимает грудью к подлокотнику дивана. Затем дергает мою задницу вверх.

– Что ты…

Рвущийся звук заставляет меня повернуть голову, чтобы посмотреть на него. Но Хэнк не смотрит на меня. Он не отводит взгляд от дыры, которую проделал в моих штанах, потом отодвигает мои трусики в сторону и опускает голову. Когда его язык касается моих складок, я выдыхаю:

– О Боже!

– Протяни свое дерево к небесам! – Чересчур восторженный голос Кендейс просачивается сквозь стену.

Хэнк не останавливается. Он глубоко исследует меня, пробуя на вкус, а затем проводит языком по моему клитору и щелкает им.

Что-то в том, как он разорвал мои штаны, возбуждает меня больше, чем должно, и я уже задыхаюсь и качаю бедрами напротив его языка. Хэнк вводит в меня два пальца, и я толкаюсь им навстречу.

– Господи, я кончу в штаны, если ты будешь продолжать в том же духе.

– Трахни меня. – Не могу думать ни о чем, кроме него, его языка и члена. Я хочу всего этого. – Пожалуйста.

– Черт возьми, женщина. – Парень встает на колени позади меня, а затем чувствую, как головка члена прижимается к моему влажному входу.

Я приподнимаюсь на руках на подлокотнике дивана, почти падая вперед, когда Хэнк плавно скользит в меня. Как только он полностью погрузился, я начинаю толкаться навстречу. Вскоре его кожа врезается в мою в устойчивом ритме, пока мы работаем вместе, преследуя наши оргазмы.

Хэнк хватает меня за плечо и притягивает к себе. Войдя в меня по самое основание, протягивает руку и начинает ласкать мой клитор. Я сбиваюсь с ритма, когда мои ноги начинают дрожать, а бедра сжимаются.

– Я сейчас… Я… о…

Он прижимает ладонь к моему рту, когда я взрываюсь вокруг его члена. Я стону в ладонь, пока парень продолжает толкаться в меня. Очередная волна удовольствия захлестывает меня с головой. Хэнк врывается в меня еще несколько раз, затем глубоко погрузившись, стонет. Я чувствую, как его член дергается внутри меня, каждый рывок вызывает новый толчок блаженства.

Отдышавшись, Хэнк снова садится на диван и притягивает меня к себе на колени. Он нежно целует меня, его губы такие теплые и нежные.

– Ты в порядке? – Убирает несколько потных прядей с моего лба.

– Лучше, чем в порядке. – Я прижимаюсь ближе к нему. – Кажется, я влюбилась.

Эпилог

СЛЕДУЮЩЕЕ РОЖДЕСТВО

Прокрадываюсь вниз по лестнице в магазин. Хэнк разговаривает с покупателями, уверяя их, что в этом году партия рождественских конфет даже лучше, чем в прошлом. Я замираю у входа и жду, когда входная дверь со звоном закроется.

Выглядываю, и вижу, как Хэнк запирает дверь, а затем выключает вывеску. Он хватает тряпку и начинает вытирать прилавок. Наш прилавок.

– Эльф номер один, прибыл на службу. – Вхожу в комнату, одетая только в рождественский фартук и красные туфли на каблуках.

Он перестает вытирать столешницу и окидывает меня взглядом с головы до ног.

– О, миссис Винтерс, похоже, ты заинтересовалась уроками кулинарии?

– Я определенно хотела бы знать, как добавить остроты некоторым вещам, так что да.

Хэнк манит меня пальцем, и я направляюсь к нему виляя бедрами.

Когда подхожу ближе, он разворачивает меня и прижимает к прилавку.

– Я могу показать тебе несколько вещей.

– Что например?

Хэнк проводит ладонями вверх по моей голой заднице, потом снова вниз, скользя между моих бедер и раздвигая мои ноги.

– Хм, могу заинтересовать тебя рождественским поленом?

Я фыркаю, когда звенит пряжка его ремня, а затем чувствую, как головка его члена движется к моему входу.

– Я не шучу, миссис Винтерс. Это рождественское полено самого высокого качества. Обязательно сделает времяпрепровождения незабываемым. – Он толкается внутрь, и я прикусываю губу, когда Хэнк просовывает руки под мой фартук, чтобы обхватить мою грудь.

– Оно определенно кажется… – Я двигаю бедрами, прижимаясь к нему. – Крепким.

Он пробегает зубами по моему плечу и прикусывает кожу, когда выходит и толкается обратно в меня. Я задыхаюсь, когда бедра ударяются о стеклянную стенку прилавка. Хэнк щиплет мои соски и трется об меня, его член задевает все нужные места.

– Оно должно быть крепким. В конце концов, я же кондитер. Это моя работа – делать сладости идеальными и сытными. – Он целует меня в затылок и поддерживает ровный ритм.

Я запрокидываю голову и целую его.

– Похоже теперь ты делаешь не только сладости. – Я смотрю ему в глаза, а он в замешательстве морщит лоб.

– Нет?

– Нет. – Беру его руку и прижимаю к своему животу. – Ты сделал что-то более долговечное.

Замешательство покидает его лицо, сменяясь удивлением. Он замирает.

– Что? Ты имеешь в виду… что…

– Ты будешь папочкой. – Я снова целую его и снова прижимаюсь к нему. – Это не значит, что ты можешь спокойно увиливать от своих обязанностей здесь.

– Ох, черт. – Хэнк выходит из меня, разворачивает и усаживает на столешницу, а потом снова проскальзывает внутрь. – Я никогда не буду уклоняться от своих обязанностей. Слишком сильно тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. – Обвиваю руками его шею, пока он двигается внутри меня, делая меня своей снова и снова. – Теперь заставь меня кричать, а потом сделай мне карамельное яблоко.

Он страстно целует меня.

– Счастливого Рождества, детка.

– Счастливого Рождества.

***КОНЕЦ***