Текст книги "Самозванец"

Автор книги: Селеста Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23

– Нашел! – раздался в кабинете Далтона ликующий голос Джеймса, прервавший размышления Далтона.

Далтон читал сообщение от Ливерпула, которое принес с собой Джеймс. Оно было абсолютно четким. Ему приказывано прервать свою миссию и прекратить поиски местонахождения Торогуда.

По прочтении этой записки он не ощутил никакого сумбура, никакого конфликта внутри себя. Он точно знал, в чем заключается его долг, – как всегда, следовать интересам Англии. И тот факт, что в данный момент он служит и Англии, и Клape, не имеет ровным счетом никакого значения.

И все же это послание заставило его подвергнуть сомнению все, что казалось таким ясным в отношении его наставника. Далтон посмотрел на свои сжатые в кулаки руки. Прошли времена открытых ладоней и здравых размышлений. Все, что у него было сейчас, – это гнев и кулаки.

Услышав радостный возглас Джеймса, он вскочил и посмотрел на пол, где Джеймс разложил собранные рисунки сэра Торогуда.

Джеймс так сильно размахивал листком бумаги, что Далтону не удавалось рассмотреть сам рисунок. Он зажал запястья Джеймса, поднеся его руку с рисунком ближе к свету.

Это была та самая карикатура, которая, как вспомнил Далтон, произвела настоящий фурор. Рисунок был более откровенным, чем обычно, главное внимание на нем приковывала полуодетая женская фигура.

«Флер и ее поклонники», – прочитал Далтон. Он внимательно осмотрел рисунок, но увидел лишь изображение нескольких богатых мужчин, которым грозили неприятности со стороны их возмущенных жен.

– Почему именно этот?

– Разве я не говорил тебе, что некоторое время изучал личность каждого, кто фигурировал на рисунках? – Далтон кивнул в ответ, и Джеймс продолжил: – Так вот, это единственный рисунок, в котором содержится какая-то загадка. Видишь этого парня? – Джеймс указал на мужчину, стоявшего позади Флер. Его лицо частично скрыто за округлыми ягодицами оперной танцовщицы.

– Кто он такой?

Джеймс свободной рукой перехватил рисунок и протянул Далтону.

– Мне так и не удалось установить его личность. Вероятно, и сама Клара этого не знала, иначе изобразила бы его более детально.

Далтон нахмурился:

– Все это притянуто за уши, Джеймс. Почему нельзя было просто найти Флер и спросить ее об этом?

Джеймс щелкнул пальцами.

– В этом и заключается тайна! Нет никакой Флер.

– Может быть, это сценическое имя?

Джеймс покачал головой:

– Мы не смогли ее найти. Поручили Баттону порасспрашивать о ней, но он так ничего и не узнал. А уж если Баттонне знает кого-то в «Ковент-Гардене» или в «Друри-Лейн», значит, этого просто не существует в природе. Никто никогда не видел ее, не слышал ее имени, хотя сейчас, после этого рисунка, оно приобрело такую популярность, что некоторые девушки стали называть себя Флер.

Далтон вновь внимательно посмотрел на рисунок.

– Что ж, кто эти двое, мы знаем.

– Да. Сэр Фостер, придворный и в общем-то обычный прихлебатель, а это мистер Уодзуэрт, производитель мушкетов, которым ты занимался.

Далтон потер подбородок.

– Я нашел свидетельства шантажа в его сейфе, но не придал этому значения. Этот человек богаче Мидаса. Уодзуэрт поставляет значительную часть оружия для британских войск.

– Тогда его можно считать вполне лояльным гражданином.

Далтон хмыкнул.

– А Фостер – друг принца-регента, по крайней мере являлся таковым в прошлом. Но некоторое время назад он утратил его расположение.

– Давай нанесем визит сэру Фостеру. Это будет вполне по-светски, поскольку у нас имеется общий друг. У Фостера есть дом, расположенный недалеко от дворца.

Далтон обернулся и удивленно посмотрел на Джеймса. Тот покраснел.

– У меня не было более интересного занятия в течение последних нескольких недель.

Далтон поднял брови:

– Уж не собираешься ли ты стать аналитиком, Джеймс? «Лжецам» бы это весьма пригодилось.

– Сидячая работа? Упаси Бог! – Он с мольбой посмотрел на Далтона. – Сэр, разве я похож на мошенника?

Далтон прервал его резким жестом:

– Поговорим об этом позже. А сейчас давай побеседуем с двумя подозреваемыми.

Клара отобрала папки, которые, как ей показалось, имели отношение к финансовым делам Натаниеля, и отложила в сторону. В других содержались документы, касающиеся законов и отдельных вопросов, которые в настоящее время обсуждались палатой лордов. Ей было любопытно, что происходит в этой исключительно мужской палате, но она заставила себя отложить в сторону и эти документы. Изучением политических вопросов она займется в более подходящее время.

Теперь перед ней осталась стопка самых увлекательных бумаг. Клара не знала всех упоминаемых в них имен, но ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что у нее в руках.

Джеймс Каннингтон, Саймон Рейнз, Керт (без фамилии) и, что представляло для нее наибольший интерес, – Далтон Монморенси, лорд Этеридж.

Это будет захватывающее чтение. Она придвинула свечу и начала читать.

Натаниель знал все о «клубе» Далтона. Знал о существовании входа из переулка, расположенного за зданием, о существовании тайного кабинета, знал – что это за слово? – о шифровальной. Господи, что же там происходит? Клара подозревала, что Натаниель имеет к этому некоторое отношение, но ведь это шпионаж в чистом виде! Далтон должен незамедлительно об этом узнать.

Она собрала папки и разложила их в прежнем порядке, чтобы Натаниель ничего не заметил. Поставив папки в сейф точно так, как они и стояли, она аккуратно закрыла его и вставила отмычки, чтобы вновь провернуть замок.

Вдруг она услышала слабый щелчок и, прислушиваясь, затаила дыхание.

Затем повернулась и крепко сжала в руках отмычки.

– Кто здесь?

В полумраке стоял мужчина. На него падал лишь слабый отсвет мерцающей свечи, но этого было достаточно, чтобы заметить, что он высок и хорошо одет.

Закричать! Но сработала давняя привычка сдерживаться.

Мужчина вытащил пистолет из плаща и нацедил ей в сердце.

– Полагаю, у вас есть правдоподобное объяснение относительно вашего пребывания здесь?

– Что за нелепый вопрос! Сейчас ночь, я здесь не работаю, но тем не менее нахожусь в кабинете. Совершенно очевидно, что я пытаюсь взломать сейф.

На нее нацелено оружие, а она дает столь язвительные ответы. Клара поразилась собственной выдержке. Впрочем, по спине у нее побежали мурашки. Ведь одно движение пальца могло оборвать ее жизнь.

Мужчина сделал шаг вперед.

– Вероятно.

Свет, падавший на его лицо, стал чуть ярче, и Клара узнала мужчину.

– Я вас знаю, – выдохнула она.

– Конечно, знаете.

Наконец он вступил в круг света. Сердце у Клары подпрыгнуло и замерло. Лорд Рирдон. Натаниель.

– Какой сюрприз! Чем могу быть вам полезна, милорд?

– Извините, что причиняю вам неудобства, миссис Симпсон.

– Прошу вас, называйте меня Клара, – выпалила она, близкая к истерике.

Это вызвало у него улыбку, и ее пульс чуть успокоился, уже стоя с оружием в руках, он был умопомрачительным. Она покачала головой:

– Ангельское лицо. Жаль, что вы меня убьете и я не успею вас еще раз нарисовать.

Он подошел ближе и вернул картину на прежнее место.

– Я не собираюсь убивать вас, Клара. Но мне бы хотелось поговорить с вами приватно. Присядьте, пожалуйста.

Он галантным жестом указал на небольшой диванчик. Ее колени не сгибались.

– Не хочу быть невежливой, но я слишком напугана, чтобы пошевелиться.

И вновь его ангельская улыбка.

– Судя по вашему виду, этого не скажешь. Вы выглядите рассерженной, но не испуганной.

Интересное заявление, над которым стоит хорошенько подумать, разумеется, не сейчас.

– Тем не менее я и шага не сделаю под прицелом пистолета.

Он перевел взгляд с нее на пистолет и вздохнул.

– Клара, я не хочу держать вас под прицелом. Мне просто необходимо поговорить с вами, не поднимая шума. Если я уберу его, вы сделаете мне одолжение?

– Вы требуете от меня невозможного, милорд.

– Ох, черт возьми! – Он засунул пистолет в карман жилета, схватил ее на руки, отнес к диванчику и усадил. – Ну вот. Дилемма разрешена.

«Я попала в плен».

Далтону никогда в голову не придет, куда она отправилась.

Каждый раз, когда мужчина поворачивался в ее сторону, расхаживая взад-вперед, она сидела очень спокойно, опустив глаза. Но как только он отворачивался, внимательно осматривала комнату.

Это был прекрасный кабинет, чисто мужская, отделанная деревом комната. Никаких ваз и статуэток, ни одного подсвечника на каминной доске. И как назло, ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия.

Натаниель приказал принести чай, но, несмотря на его заявление о необходимости поговорить, не произносил ни слова.

Появившийся в комнате дворецкий не выказал ни малейшего изумления, принес чай и сухое печенье, затем удалился, плотно закрыв за собой двойные двери.

– Должна сказать, что чувствую себя страшно неловко, поскольку не одета подобающим образом по такому случаю – чаепитие с вашей светлостью, – пробормотала она. Ее волнение было достаточно сильным, чтобы вынудить прервать молчание, но недостаточно сильным, чтобы заставить умолять об освобождении.

Натаниель повернулся и мгновение пристально смотрел на нее, потом покачал головой:

– У вас снова рассерженный вид. Из этого я делаю вывод, что вы сильно напуганы.

– Удивительная сообразительность!

Он вновь начал расхаживать по комнате.

– Ваша безопасность зависит от вашего желания объединить усилия. Вы готовы поговорить со мной?

– О чем именно?

Он остановился и повернулся к ней.

– Как вы узнали о Флер?

– Флер?

Клара задрожала. Флер. По какой-то причине именно эта карикатура стала первым звеном во всей цепочке событий. За ней следили, на нее напали, а теперь лишили свободы.

Шанс дожить до утра казался маловероятным.

Лорд Рирдон опустился перед ней на колени, пристально глядя ей прямо в лицо своими зелеными глазами.

– Скажите, кто рассказал вам о ней. Ваш родственник?

Клара пришла в замешательство. Он явно пытался выведать имя того, кто его предал. Она не может взвалить на Освальда вину за собственную глупость.

Клара покачала головой:

– Никто не рассказывал. Я находилась вместе с вами в доме Уодзуэрта, подслушивала из своего укрытия. Пробралась туда через смежный чердак из соседнего дома, где живу.

Он потер лицо и остановил на ней серьезный взгляд.

– Вы следили за Уодзуэртом. Значит, вам известно очень много, так я полагаю. Это нехорошо, Клара. Совсем нехорошо.

– Не так уж много мне известно, – поспешно выпалила она. – Совсем немного.

– Вы должны рассказать мне все, что вам известно о Флер. – Его голос звучал еще более пугающе из-за спокойного, ровного тона. – От вашего ответа зависит ваша жизнь, Клара.

– Я не знаю Флер, никогда не видела ее, ни за что не узнала бы, встретив на улице.

Натаниель удивленно посмотрел на нее:

– Ее?

– А разве не о ней вы меня спрашиваете? Флер, оперная танцовщица или любовница, или кто она там?

Он открыл рот.

– Она? – Улыбка вновь появилась на его лице, и он опять стал похож на греческую статую. – Вы полагаете, что Флер – это женщина?

Он поднялся, сделал шаг назад, сел в кресло напротив нее и стал смеяться. Это был глубокий, грудной, грубый хохот неподдельного облегчения.

Клара сказала себе, что оскорбленное самолюбие совершенно неуместно в данный момент, когда она может умереть еще до наступления утра. И все же ее покоробил его смех, а он продолжал хохотать и никак не мог остановиться.

– Я счастлива, что смогла доставить вам удовольствие, милорд, – проворчала она.

Натаниель шумно вздохнул, вытирая глаза.

– Ох, Клара, вы неподражаемы, вы просто прелесть!

– Можете развить эту тему! – прорычала она.

– Приношу свои извинения, но вы понятия не имеете, как вы нас встревожили. Какое счастье, что вы поняли нас буквально! Мы думали, что этот рисунок является аллегорией.

– Мы?

Он пристально смотрел на нее. В его взгляде была ласка, но в голосе металл.

– Воздержитесь от дальнейших расспросов, дорогая. Это неблагоприятно отразится на вашем здоровье.

– Именно поэтому вы пытались убить Далтона и меня? Потому что считали, что сэр Торогуд слишком много знает о Флер?

– Клара, не задавайте лишних вопросов. – Покачав головой, Натаниель взял ее за руку. – Господи, совсем ледышка! Подвиньтесь ближе к огню, а я позвоню, чтобы принесли еще чаю.

Он заставил ее сесть в самое удобное кресло и укрыл мягким ковриком ее колени.

Она наблюдала за ним в полном недоумении.

– Полагаю, вам не стоит утруждать себя заботой обо мне, если вы все еще собираетесь меня убить.

– Я же сказал вам: у меня нет намерения вас убивать.

– Но кто-то же послал Керта за мной, – проворчала она, протягивая руки к огню.

В следующее мгновение она стояла рядом с Натаниелем, его руки крепко сжимали ее плечи.

– Керта?

Его лицо стало каменным, ангельское выражение исчезло. Клара почувствовала, как все внутри ее упало.

– Д-да, Керта. Так назвал его Далтон. Он сказал, что, должно быть, есть приказ на убийство.

Она не смогла сдержаться. По ее щеке покатилась слеза. У нее была слишком длинная ночь… или две ночи? И впервые слова «приказ на убийство» показались реальными.

Лицо Натаниеля смягчилось. Он привлек Клару к себе и крепко обнял.

– Ш-ш-ш… Не надо плакать, Клара, вы ведь держались так храбро. Я не хотел напугать вас.

Она растерялась. Он обнимает ее? Утешает? Может, это какой-то дьявольский ход, чтобы завоевать ее доверие? И все же она почувствовала себя успокоенной.

Немного.

– Я не могу отправить вас домой сейчас, и я не могу держать вас здесь, – прошептал он ей на ухо. – Мне нужно послать за человеком, который знает, что делать.

С этими словами он повернулся и вышел из кабинета, двери вновь закрылись. На этот раз она отчетливо услышала щелчок – он запер ее.

Клара посмотрела на маленькое лезвие от ножниц, которое все еще крепко сжимала в руке. Он не заметил его. Она быстро засунула лезвие в пояс на талии, поскольку дверь снова отворилась. Она задумчиво посмотрела на Натаниеля.

– Никак не пойму, на чьей вы стороне, – сказала Клара. – Вы все знаете об Уодзуэрте и о других. Знаете о Далтоне Монморенси и о «Клубе лжецов». И обо мне знаете больше, чем я сама. – Она откинула со лба прядку волос и посмотрела на него. – Зачем вам нужно знать так много?

Лорд Рирдон бросил взгляд на свой укрытый сейф.

– Я опоздал, теперь мне это ясно. Вам не следовало этого делать, Клара.

Клара сложила руки на груди.

– А знаете что, милорд? Мне начинает надоедать, что мне постоянно указывают, чего я не должна делать. И я устала от всей этой таинственности. Если вы на стороне добра, что же вам скрывать в таком случае?

Он удивленно поднял брови:

– Вам непременно нужно это знать, сэр Торогуд?

Клара сделала быстрый вдох. Наконец-то он перешел к существу дела, черт побери!

Лорд Рирдон встал.

– Я собирался отвезти вас к моему шефу, но теперь, когда Ливерпул…

Его шеф? Все встало на свои места в голове у Клары, соединившись в одно целое, словно звенья одной цепочки. Она посмотрела ему в лицо:

– Вы тоже работаете на Ливерпула, как и «лжецы»! И Флер… Флер – это не имя женщины, это заговор! – Она вскочила.

– Клара, подождите… – Он шагнул к ней.

Клара с силой оттолкнула его.

– Вы – мой противник! Отпустите меня!

Он отпустил. Она стремительно двинулась назад, спотыкаясь о волочащийся край ее промокшего платья.

– Вы и Ливерпул! И Уодзуэрт! Существует заговор против Короны, и за этим заговором стоит Ливерпул! Он безжалостный человек, рвущийся к власти… но заговор против принца и короля!

Она подхватила юбки, рванулась к двери и спустилась в холл, прежде чем Натаниель успел ей помешать.

Передняя дверь была заперта, но ключ торчал в двери. В спешке она сначала повернула его не в ту сторону, потом в противоположную. Замок щелкнул, она дернула за ручку, но дверь не поддалась.

Подняв глаза, она увидела широкую ладонь, державшую дверь у нее над головой. Она повернулась и прислонилась спиной к двери, глядя на Натаниеля, который находился менее чем в десяти дюймах от нее.

Он пристально смотрел на нее.

– Клара, вы должны мне верить, я не участвую в заговоре против Короны. И Ливерпул тоже предан так же, как и я.

– Предан кому? Наполеону?

Она намеревалась пнуть его по голени, но ушибла кончики пальцев. Боль разозлила ее еще сильнее.

– Вы просто безумны, вот что я вам скажу! Я переходила от одного сумасшедшего к другому в течение нескольких дней, и с меня достаточно! Достаточно, слышите? Сейчас же отпустите меня, или я… я выпотрошу вас на своем рисунке!

– Клара, выслушайте меня. Вы действительно в опасности. Нет никакой вышестоящей власти, никого, к кому вы бы сейчас могли обратиться за спасением, нет ни одного человека в Англии, кто бы мог вас защитить. – Он отвел прядь волос с ее лица. – Никого, кроме меня.

Фостера не было дома. Далтон и Джеймс даже не смогли войти. Его дом стоял пустой в середине района, выставляющего напоказ свою фешенебельность. Не было никого во всей резиденции, за исключением мужчины, убиравшего обломки после вчерашнего урагана.

– Нет, милорд. Сэр Фостер давненько уехал. Велел своей леди собираться в долгий океанский вояж и в края потеплее, так и сказал. Они поручили распродать то, что осталось из их имущества, так что вряд ли они вернутся.

Рассказывая, старый смотритель не переставал кивать, напоминая своей манерой усталую лошадь. Далтон бросил старику монету, и они с Джеймсом уехали.

– Он уехал, должно быть, сразу после того, как появился рисунок, – сказал Джеймс.

– Согласен. Думаю, мы вычислили одного из обиженных на сэра Торогуда. Однако Фостер не мог иметь никакого отношения к покушениям на мою жизнь или к исчезновению Клары.

– Остаются еще двое, изображенные на рисунке.

Далтон кивнул.

– Жаль, что она не смогла получше рассмотреть третьего. Видна лишь часть лица, возможно, оно было прикрыто капюшоном.

Джеймс достал свернутый листок из нагрудного кармана и стал внимательно рассматривать третьего мужчину.

– Не могу отделаться от ощущения, что я знаю этого парня. Она изобразила мало деталей, и все же он кажется мне знакомым.

– Я знаю. Она просто потрясающа, не правда ли?

Джеймс бросил на него беглый взгляд.

– Настоящий гений, но разве сейчас это имеет значение?

– Уодзуэрт.

– Да.

– Уже едем.

Глава 24

Они быстро проехали по городским улицам. Вечернее движение было, как обычно, напряженным, но Далтон хорошо заплатил кучеру, и уже через час они доехали до дома Уодзуэрта.

Прежде чем постучать, Далтон положил руку на плечо Джеймсу.

– Скажи мне, Джеймс, если человек нажил состояние на продаже мушкетов, будет ли он желать окончания войны?

Джеймс слегка сдвинул брови.

– Ты полагаешь, что не будет?

– Зависит от человека, не так ли? – Относительно этого у Далтона было нехорошее предчувствие. – Судя по тому, что мне известно об Уодзуэрте, он жесткий человек – его интересует только нажива. С ним следует быть настороже.

– Полностью с тобой согласен.

Клара ушла давно. Возможно, ее уже нет в городе… черт возьми, возможно, ее держат на каком-нибудь корабле, который направляется во Францию!

В его душе расплескался страх за нее, взбалтываясь и вспениваясь. Далтон безжалостно растоптал его. Позже. С этим он будет разбираться позже.

Наконец дворецкий Уодзуэрта открыл дверь. Далтон передал свою визитную карточку, и их с Джеймсом провели в богато обставленную гостиную. К тому моменту, когда с формальностями было покончено и дворецкий удалился, Далтон горел от желания пробежать по дому, выкрикивая имя Клары.

– Из этого получилась бы неплохая тюрьма, – лениво заметил Джеймс, задрав голову и рассматривая богато расписанный потолок. Он посмотрел на Далтона: – Ох, извини.

Дверь открылась, и вошел тучный джентльмен лет за шестьдесят. Он был одет со вкусом, хотя и несколько официально для этого времени суток. Умные черные глаза поблескивали, он сложил руки домиком перед собой и учтиво поклонился пришедшим:

– Для меня удовольствие видеть вас в моем доме, лорд Этеридж и… – Он поднял брови, глядя на Джеймса, очевидно, рассчитывая, что того представят. Далтон не стал себя утруждать.

– Мистер Уодзуэрт, мы хотели бы знать, какое отношение вы имеете к Флер.

На лице Уодзуэрта не дрогнул ни единый мускул. Он молча кивнул и жестом указал на роскошные кресла возле камина.

– Мне все ясно. Я ожидал вашего прихода более недели.

Далтон и Джеймс обменялись взглядами и опустились в кресла. Уодзуэрт остался стоять, одной рукой опираясь на каминную полку, другую засунув в карман жилета. Это был своего рода вызов, однако поза Уодзуэрта не произвела ни на Далтона, ни на Джеймса ни малейшего впечатления. Оба откинулись в кресло, а Джеймс с интересом рассматривал роспись на потолке.

После продолжительного молчания Уодзуэрт отказался от своей бесплодной затеи.

– Ладно, никогда не знаешь, когда это сработает.

Он сел в кресло у каминной решетки и вопросительно посмотрел на Далтона.

Далтон ответил ему таким же взглядом. Он находился здесь, не имея никаких доказательств, уликой служил лишь рисунок. Однако ему не хотелось, чтобы Уодзуэрт об этом знал.

Уодзуэрт улыбнулся. Он был таким же ловким манипулятором, как и сам Далтон. Хозяин дома кивнул и перешел к делу:

– Итак, вам стало известно о моей связи с «Рыцарями Лилии»?

Далтон с суровым видом кивнул, его мысли лихорадочно работали. «Рыцари Лилии»? Что это такое, черт побери? Какой-то джентльменский клуб? Религиозная секта? Не дождавшись ответа, Уодзуэрт прищурился:

– Что ж, можете себе представить мое удивление, когда после всех этих лет сэр Торогуд связал меня с Флер. Я понятия не имею, откуда у парня взялась эта идея. – Он продолжил, глядя на них безоблачным взглядом: – Вот уже несколько лет, как я не имею ничего общего с этой компанией. Поймите, это была юношеская забава, ничего серьезного. Когда определенные официальные органы узнали о нашей безобидной игре, на нас было оказано давление, и мы предпочли за лучшее расстаться.

Первые признаки беспокойства показались на лице Уодзуэрта.

– Причем на некоторых надавили весьма сурово. – Потом на лице Уодзуэрта появилось прежнее безмятежное выражение. – Я давно об этом забыл, вспомнил, лишь когда увидел эту дурацкую картинку.

Далтон многозначительно посмотрел на Джеймса, и тот взял инициативу на себя.

– Но с некоторыми из них вы встречались у себя в доме. Это случайность?

Глаза у Уодзуэрта забегали, но он оставался невозмутимым. Потрясающе. Этот парень был холоден, как январь в Йоркшир-Дейлс.

Торговец оружием улыбнулся:

– Вы закидываете сети. Но вам не понравится, увы. Кстати, на каком основании вы здесь?

– По поручению премьер-министра, – сказал Далтон, рискнув. Ведь всем было известно о его отношениях с Ливерпулом.

– Так-так. – Уодзуэрт улыбнулся. – Полагаю, лорд Ливерпул понятия не имеет о том, что вы явились сюда.

Поскольку дело обстояло именно так, Далтон задумался. Что же происходит за его спиной? Почему его держат в неведении?

Уодзуэрт вызвал дворецкого и велел немедленно подать экипаж.

– Принесите мою шляпу и трость. – Он повернулся к Далтону и Джеймсу: – Давайте отправимся к Ливерпулу, если не возражаете?

– С удовольствием составлю вам компанию, сэр, но прежде чем ехать, окажите любезность и ответьте на один вопрос.

Уодзуэрт кивнул:

– Конечно, милорд.

– Почему вы пытались меня убить?

Это был выстрел наугад, основанный на инстинкте и предположениях. Но он попал прямо в яблочко, издав резкий звенящий звук. Уодзуэрт напрягся, его лицо потемнело.

Далтон продолжал гнуть свою линию:

– Вы подумали, что я сэр Торогуд, не так ли? Дважды подсылали ко мне головорезов, и полагаю, вы имели некоторое отношение к определенной повозке с пивом.

Уодзуэрт молчал. Куда девалась его безмятежность? Неожиданно он сделал резкий выпад, и Далтон почувствовал холодную сталь прижатого к его затылку пистолетного ствола.

– Джеймс.

Он опоздал. Джеймс стоял, неестественно вздернув подбородок, тщетно пытаясь уклониться от ножа, который держал у его горла другой негодяй.

Уодзуэрт попытался вернуть на свое лицо выражение доброго дядюшки и сделал шаг в сторону Далтона.

– Я бы не советовал вам затевать борьбу, милорд. Блай трижды потерпел неудачу с вами. Сейчас на кону стоит его репутация. – Тон Уодзуэрта стал светски непринужденным. – Не так ли, Блай?

– Так оно и есть, сэр, – ответил мужчина, стоявший позади Далтона.

– Хозяин хочет, чтобы ты сел в коляску, ваша светлость. Пошевеливайся, да поживее.

Джеймс искоса бросил на Далтона вопросительный взгляд, но тот лишь слегка качнул головой. Когда тебя держат на мушке пистолета, это не самый предпочтительный метод сбора информации, но весьма эффективный. Удивительно, как начинают откровенничать люди, когда считают, что их аудитория не увидит восхода солнца.

Их с Джеймсом похитили, возможно, так же, как похитили Клару. Далтон постарался отмести мысль о том, как она напугана. Он должен сохранить ясную голову. Если им повезет, их с Джеймсом отвезут туда же, где держат Клару. И тогда они будут спасаться все вместе, неизвестно откуда, сколько там охранников и в каком состоянии находится Клара.

Опять же это совсем не предпочтительная ситуация.

Уодзуэрт надел шляпу и поднял свою стильную трость. Далтона и Джеймса запихнули в коляску, словно парочку упрямых свинок, не желающих отправляться на ярмарку. На лице Джеймса явно читалась обеспокоенность, но Далтон думал лишь о том, что наконец-то увидит Клару.

Натаниель взял Клару за руку и потащил назад в гостиную. Она упиралась. Оглянувшись на нее, он засмеялся и покачал головой:

– Дорогая, вы выглядите как капризный ребенок.

– Меня не волнует, что вы обо мне думаете, – пропыхтела она, пытаясь выдернуть руку из его руки. – Лучше выглядеть глупой, чем мертвой.

Он издал сердитое восклицание, потом вновь заключил ее в объятия. Клара извивалась, но он невозмутимо пронес ее на руках через холл.

– Я решил, что это наилучший способ вашей транспортировки. Ужасная вольность, согласен. И все же мне он весьма по душе.

Он остановился перед камином.

– Если я посажу вас, вы будете сидеть спокойно?

Она лишь стала вырываться еще отчаяннее. Это было ошибкой с ее стороны, поскольку он лишь пожал плечами, подняв ее также легко, как поднимал свои плечи, пожимая ими.

– Тогда сделаем так.

Он сел в кресло и усадил ее к себе на колени, с непринужденной безжалостностью удерживая ее практически неподвижной.

– Я пытаюсь заставить вас понять, Клара. Возможно, вы даже захотите помочь мне.

Она откинула голову и недоверчиво посмотрела на него:

– Ни за что! Как вы можете ожидать, что я…

Он поцеловал ее, это был нежный быстрый поцелуй, поразивший ее до глубины души.

– Клара, я джентльмен, но даже у джентльменов есть свои пределы. Я нахожусь в пустом доме, на коленях у меня сидит привлекательная женщина, и у меня нет более приятного занятия. Если вы не хотите, чтобы мои мысли и дальше блуждали в этом неподобающем направлении, то предлагаю вам не ерзать.

Она оцепенела.

– А я и не ерзаю. Вам показалось.

Он засмеялся:

– Что же это? Вы хоть представляете себе, насколько прелестны?

Клара отвела глаза. Далтон не находил ее прелестной. Он считал ее безрассудной и опрометчивой… даже опасной. По некотором размышлении она решила, что последняя характеристика наиболее предпочтительна.

Стараясь не двигаться, она напряженно сидела на коленях у Натаниеля.

– Так что вы хотели мне рассказать?

Мгновение Натаниель смотрел на нее, стиснутые челюсти свидетельствовали о его колебаниях.

– Скажите мне сейчас, Клара, и я никогда больше не задам вам этого вопроса. Имеете ли вы какое-либо отношение к заговору против Короны?

Клара с раздражением закатила глаза:

– Ну почему все задают мне один и тот же вопрос? Нет. Я не участвую в заговоре против Короны. Мне просто не нравится, что одни имеют привилегии, а другие их лишены.

Натаниель прищурился:

– И все? – Он улыбнулся. – Хочу рассказать вам о группе молодых бунтовщиков, в которую входили Уодзуэрт и еще несколько негодяев, имевших контакты с Францией. Хотя, возможно, мне не следовало этого делать. – Натаниель слегка шевельнулся, и она поняла, что не оставила его равнодушным.

Он бросил на нее смущенный взгляд и продолжил:

– Они называли себя «Рыцарями Лилии». Fleur-de-lis, если быть точным.

Флер.

Господи, во что же она влипла?

– Нет, – запротестовала Клара. – Я выставляю напоказ мелкое воровство и продажность. Ничего не знаю о бунтовщиках или… или… – Она в ужасе поднесла руку ко рту. – О нет! А ведь было продано две тысячи экземпляров!

– Почти три тысячи, по моим подсчетам. Не говоря уже обо всех разошедшихся копиях. – Он вздохнул. – Но дело осложняется еще и тем, что один молодой человек, да что там говорить, совсем еще мальчишка, в порыве протеста против своего влиятельного отца связался с негодяями. Людьми, которые хотели, чтобы его отец… скажем так, которым нужна была власть его отца.

Для молодого человека план опорочить его отца оказался чем-то вроде игры. Это было увлекательно. Тайные встречи, послания, которые по прочтении необходимо немедленно сжигать. Но потом эта игра ему наскучила, и он попытался выйти из нее, и вот тогда-то он и понял, что его дружки вовсе не играли.

Он не знал, что делать. Обратись он к отцу, тот мог бы заподозрить самое настоящее предательство, учитывая их прошлые конфликты. Наказание последовало бы незамедлительно, если бы дошло до этого. Но если ничего не предпринимать, эта группа могла добиться своей цели в отношении его отца, и тогда он оказался бы виновным в предательстве человека, которого любил больше всех на свете.

– Но разве вы не сказали, что он не любил своего отца? – Несмотря на свое затруднительное положение, Клара оказалась увлечена его рассказом. Какая сложная ситуация!

Натаниель грустно улыбнулся:

– Отношения между родителями и детьми бывают очень сложными. На смену восхищению приходит разочарование.

Обычно так и случается, потому что какой же смертный может ежечасно поддерживать иллюзию героизма? Отец, в свою очередь, возлагает на сына слишком большие надежды, полагая, что его отпрыск способен действовать с тем же благоразумием и опытом, которым обладают они.

Теперь его взгляд был прикован к огню в камине, и Клара видела боль и сожаление в его глазах.

– И какой же выбор сделали вы, Натаниель? Выбрали отца или себя?

Он открыл рот, собираясь ответить, но в этот момент из холла донесся громкий шум, дверь распахнулась, и в комнату втолкнули двух связанных людей, которые, пошатываясь, остановились перед лордом Рирдоном и Кларой.

Она охнула:

– Далтон!

Далтон выпрямился и медленно обвел взглядом Клару, в наряде служанки, сидевшую на коленях у Натаниеля. Клара похолодела, представив себе, что Далтон может подумать.

– Я не… он не…

Натаниель хохотнул, сжав ее еще сильнее.

– А вот со мной все именно так, – произнес он, глядя на Далтона. – По крайней мере мне бы этого очень хотелось.