Текст книги "Разве я могу быть счастлив без тебя"

Автор книги: Селена Касс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

Зная, что именно от нее требуется, Ева хорошенько намылила тряпочку, а затем провела ею по груди Одина. Пусть между ними и была целая бездна недопонимания, но в такие моменты как этот, она замечала в себе совершенно иные чувства. Она хотела прикасаться к Одину, хотела чувствовать его прикосновения на себе. То, чего она раньше так боялась, теперь превратилось к нечто совершенно другое. Чувствуя Одина, она совершенно забывала, кто они друг для друга.

Тряпочка уже давно выскользнула из ее рук. Между ними не осталось места даже смущению. Сдерживая дыхание, Ева провела пальцами по выступающим мышцам на его груди, наслаждаясь и одновременно поражаясь тому, какими твердыми они были.

Один резко выпрямился, не спуская с нее глаз. Он искал в ней хоть намек на испуг, но Ева смотрела на него, не ощущая никакого страха. Сейчас, она была уверенна в нем, и в том, что он не причинит ей боль.

Несмело улыбнувшись, Ева опустила руки на его плечи, как на необходимую для себя опору. Прижавшись к нему грудью, она втянула воздух, от незабываемых ощущений, что тут же возникли в ее теле. А затем, больше немедля, она поцеловала его, действуя так, как он учил.

И не прогадала.

Зарычав, Один охватил ее за талию, и углубил поцелуй, перенимая инициативу на себя. Вот и все, пути назад не было. Она сама пришла к нему, собственноручно показала, кому принадлежит. Приняла его добровольно.

Он и не ожидал, что желание может быть ещё сильней. Но, ее улыбка, что еще недавно воскрешала в нем ужасные болезненные воспоминания, сейчас добавила искру в пламя его страсти.

Не прерывая поцелуя, он откинулся на спину, и уложил Еву на себя. Двигая своими ногами, он подталкивал ее к тому, чтобы она раздвинула бедра. Лишь довившись желаемого, он оторвался от ее губ, и опустив руку ей на живот, заставил приподняться, так, чтобы она оказалась сидящей на нем.

Ева тяжело дышала. Она мелко дрожала, не в силах совладать со своими желаниями. Она до безумия хотела ощутить его в себе, почувствовать его силу, наполниться ею.

– Я, – она положила ладони ему на грудь, и нетерпеливо заерзала. Почему же он медлит?

Одину нравился этот блеск в ее глазах. Смущение, но и страсть, не меньшей силы, что у него самого. Он только он мог это утолить. От этой мысли, что-то древнее, собственническое поднялось в нем. Схватив Еву за волосы, он притянул ее к себе, и грубо поцеловал, поглощая низкие стоны, которые она издавала, отвечая ему.

Ева слепо подняла руки и уперлась в бортик бадьи, приподнимая бедра в поисках того, в чем так сильно нуждалась. Но, твердые губы, сминающие ее собственные, грубым поцелуем, отвлекали, мешая сосредоточиться. Встречая и повторяя каждое движение его языка, она еще шире раздвинула бедра, надеясь что Один поможет.

Один опустил руку, проводя ею по гладкой коже ее ног. Бедра, спина, ничего не ускользнуло от его пытливых пальцев. Скользнув ей между бедер, он довольно зарычал, чувствуя возбуждение Евы. Одним пальцем, он проникнул внутрь ее тела, застонав от того, что наконец прикоснулся к ее жару. Сейчас он даже помыслить не мог, как у него получилось так долго держаться вдали от нее.

– Смотри на меня. Смотри на того, кому принадлежишь. Никто больше посмеет коснуться тебя. Только я.

Вскрикнув от услышанного, Ева распахнула глаза, не смело встречая его взгляд. Как бы она хотела, чтобы это было на самом деле. Защита. Любовь. Ей было нужно совсем немного. Только лишь чувствовать себя нужной и желанной. Для него. Для этого безжалостного мужчины. Ни для кого-то другого, а именно для него.

Но она знала, что единственное на что может надеяться, была только его страсть. Но и пусть. Если ей положено только это, она воспользуется предложенным настолько долго, насколько будет дозволено.

– Пожалуйста, – она выгнулась всем телом, чувствуя абсолютно каждое прикосновение.

Не в силах и дальше сдерживаться, Один приподнял Еву, верной рукой направляя себя в ее нежное податливое тело. Запрокинув голову, он стиснул зубы, от невероятных ощущений. Безумие завладело им, и впившись пальцами в ее бедра, он подтолкнул девушка, давая понять, как она должна двигаться.

Ева замотала головой, и сильно прикусив губу, последовала за его руками. Оттолкнув прочь любые непрошенные мысли, она поднималась и опускалась, движимая желанием доставить удовольствие и ему, и себе.

Рыча, Один обхватил ее грудь, и нежно подумал на сосок, а затем лизнул его, превращая в твердый камешек. В силах больше сдерживать он впился в грудь, вместе с этим продолжая движение внутри ее тела.

– Один, – едва слышно прошептала Ева. Она дернулась в его руках, чувствуя приближение чего-то очень знакомого.

Продолжая посасывать ее грудь, Один и не думал останавливаться. Громко закричав, Ева сжала ноги. Близко. Она была так близко. Зажмурившись, она запрокинула голову, еще теснее прижимаясь ко рту Одина.

Зарычав от этого движения, он еще сильнее впился в ее грудь. Это последним, что Ева могла вынести. Вскрикнув, она задрожала в его сильных руках, чувствуя, как уже знакомое наслаждение охватывает ее тело, проносясь по нему словно буря.

Не позволяя ей отрешиться от него, Один вцепился в нежные бедра, теперь уже двигаясь по своему собственному желанию. Прижавшись лицом к его шее, Ева стонала, не понимая, как сможет пережить что-то подобное. Она полностью отдала себя в его руки, позволяя делать все, что ему угодно.

Один рычал, больше не собираясь себя сдерживать. Рядом с ней он чувствовал себя диким животным. Ни с кем прежде он не чувствовал ничего подобного. Его. Она была только его. Принадлежала ему, носила его ребенка. Часть его навсегда останется внутри нее.

– Один, – Ева сжала его руку, поглощенная очередное волной удовольствия, так внезапно накрывшей ее.

Один дернулся, двигаясь сильнее и яростнее. Еще пара движений, и он почувствовал желаемое освобождение. Прижав Еву к себе, он тяжело дышал, не в силах успокоиться.

Ева лежала на его груди, чувствуя себя слишком сонной, чтобы сделать хотя бы одно движение. Закрыв глаза, она обессиленно вздохнула.

Чувствуя, что вода становится все холоднее, Один понял что нужно выбираться от сюда как можно скорее. Приподнявшись, он придержал Еву, а затем вместе с ней встал на ноги.

Он не был на столько слаб, как девушка в его руках, и поэтом легко перешагнул через бортик бадьи. Ева уже спала, поэтому он старался двигаться медленно, чтобы ненароком не разбудить. Опустив ее на кровать, он присел рядом.

Внутри нее его ребенок.

Она принадлежит ему, и теперь, уже никуда от него не денется.

Глава 34

– Я предупреждал, чтобы ты не подходила к Еве. Разве нет? – прорычал Джеймс. Толкнув Лиру на кровать, он навис над ней, удерживая себя на вытянутых руках. Он не хотел прикасаться к ее телу, боясь не удержаться от искушения. Черт побери, его терпению мог позавидовать даже святой. А он таким вовсе не был. Страсть бурлила в его крови, не затихая ни на минуту.

Так что же его сдерживало? Почему он все еще не сделал эту упрямую девчонку своей? Может быть именно в тот момент решились бы все его проблемы. Но, к своему большому сожалению, он не мог преодолеть этот странный барьер, не хотел принуждать ее к чему-либо, к чему она не была готова. Ему нужно совершенно другое.

– Один не справедлив к Еве, – Лира настойчиво толкнула Джеймса в грудь, надеясь, что он наконец, позволит встать с кровати. Пусть ей и нравилось чувствовать вес его массивного тела на себе, но сейчас важнее было чтобы он выслушал ее, – Позволь мне встать.

– Один волен делать с ней, все, что пожелает. Тебе пора запомнить эту непреложную истину.

Джеймс вскочил с кровати, и отошел в сторону. Лучше держаться от Лиры как можно дальше. Впереди еще три мучительных дня, которые им придется провести бок о бок в этой маленькой тесной комнатке.

– Джеймс, нам надо поговорить, – Лира сжала руки, и неуверенно посмотрела на мужчину. Ей не нравилось, что между ними появилось недопонимание. Когда придет время, он должен быть рядом, чтобы помочь ей, ведь без него она не справится, – Прошу тебя.

Не обращая на нее внимание, Джеймс стянул с себя грязную рубашку, и бросил ее на низкий столик у кровати. Схватив кувшин с водой, он перелил немного в тазик, чтобы смыть грязь с лица.

Воспользовавшись ситуацией, Лира схватила полотенце и бросилась к мужчине. Она поморщилась от того, как он грубо выхватил его из ее рук, но не стала ничего говорить. Сейчас, она очень хотела помириться с ним, а не ругаться.

– Можешь спать на кровати, – проигнорировав просьбу поговорить, Джеймс открыл прикроватный сундук, вынул оттуда чистую рубашку и подбитым толстым мехом плащ. Эта вещь служила ему верой и правдой уже несколько лет подряд, согревая холодными зимними днями. И сегодня ночью, он был как никогда кстати.

– К чему все это? Мы и прежде спали на кровати вместе, – Лира с отчаянием смотрела на его приготовление ко сну. Он, будто не слушая ее, улегся на пол, и накрылся плащом. – Джеймс, – взмолилась она, предприняв последнюю попытку достучаться до него.

Видя, что он по-прежнему игнорирует ее, Лира поняла, что ей остается только единственное. Не раздумывая, она подбежала к Джеймсу, и улеглась позади него.

– Я не встану отсюда, пока мы не поговорим, – упрямо проговорила она, прижимаясь к его спине. Она не рискнула улечься к нему под плащ, и теперь чувствовала, как медленно, но верно холод проникает в ее тело.

Джеймс скрипнул зубами, даже спиной он чувствовал, как Лира трясется от холода.

– Черт бы тебя побрал, упрямая девчонка, – прорычал он, вскакивая на ноги. Подхватив Лиру на руки, он грубо кинул ее на кровать, и уже собирался вернуться на свое место, но девушка схватила его за руку, останавливая.

– Прости меня, – она умоляюще посмотрела на Джеймса, надеясь, что он поймет, о чем она говорит. – Прошу, не уходи.

Джеймс нахмурился, но не нашел в себе сил оттолкнуть ее. Просто не смог. Уже несколько дней, он старался держаться от нее как можно дальше, даже ночи проводил в главном зале, засыпая у горящего очага. Да, он ловил на себе удивленные взгляды других мужчин, недоумевающих, почему он предпочитает находится здесь, а не в комнате, в объятиях пылкой девушки. Его мало волновало чужое мнение. Но, он знал, если поднимется к Лире, то произойдет, что-то, о чем он потом сильно пожалеет.

И сейчас, он едва сдерживался, чтобы вновь не повалить ее на кровать. И то, что она так настойчиво тянула его туда, только усугубляло ситуацию. Ему надо уйти, и как можно скорее.

– Отпусти меня, – хрипло проговорил он, надеясь, что она послушается.

Но Лира только сильнее сжала его руку.

– Я никогда не откажусь от тебя, – прошептала она, притягивая мужчину к себе.

Отбросив прочь упрямство, Джеймс поддался на ее уговоры, и улегся рядом с ней на кровать. Радостно выдохнув, она прижалась к нему, уткнувшись лицом в его шею.

Джеймсу показалась будто его кожа вспыхнула в том месте, где она прикасалась к нему. Он закрыл глаза, призывая себя расслабиться. Упрямство его погубит.

Они так и лежали в полной тишине, и Джеймсу даже показалась, что Лира уже давно уснула. Но не тут-то было.

– Расскажи, что произошло между Одином и Гарриком, – она так сильно прижималась к нему, что Джеймс не сразу расслышал ее вопрос.

Он не хотел отвечать. Не хотел бередить старые раны, которые и не думали заживать. Да он и не надеялся, что это когда-нибудь произойдет. Слишком сильна была его боль.

Но, потом, он понял, что слишком долго держал все в себе, не имея возможности поговорить с кем то, кто бы понял или хотя бы выслушал его. Один нашел свое успокоение в мести, но ему, Джеймсу, этого было мало. Клэр уже не вернуть. Его маленькая сестренка потеряна навсегда.

– Мне казалось ты и так все знаешь, – грубо проговорил он, надеясь, что хорошо скрывает свои терзания. Он до сих пор винил себя в том, что не смог спасти сестру. – Гаррик убил мою сестру. Но, Клэр никогда не пошла бы на ту конюшню, если бы не Ева. Моя маленькая наивная сестренка всегда жалела эту девчонку, и повсюду таскала ее за собой. Но, Гаррику и этого было мало. Он лишил Одина всего. Доверия родителей, жены и даже этого замка.

Лира дернулась, и высвободилась из его объятий. Она не могла поверить услышанному. Прежде, она думала, что Один хочет отмстить Гаррику, а Ева была лишь средством для достижения цели. Но теперь, ей стало понятно, что все намного сложнее. Один уверен, что Ева виновна в смерти Клэр не меньше своего отца.

– Что значит лишил замка? Разве он не принадлежит Гаррику по праву? – она удивленно посмотрела на Джеймса.

– Гаррику ничего не может принадлежать. Он незаконный сын моего деда. Всего лишь ублюдок, которого милостиво приютила моя семья. А этот замок должен был принадлежать Одину и Клэр, после рождения их первого ребенка. – он на мгновение остановился, а затем продолжил, – Но теперь, Одину пришлось отвоевывать свою собственность кровью и мечом. Так кто как ни он заслужил право на месть?

– Но, как он может обвинять Еву, ведь она была всего лишь маленькой девочкой?

– Но, ведь она жива, а Клэр нет. Вот, в чем ее вина.

Лира зажмурилась, стараясь сдержать слезы. Все оказалась на много страшнее, чем она могла себе вообразить. Как много ненависти и боли. Сколько всего придется пережить Еве, прежде чем Один поймет, что она ни в чем не виновна?

– Ты получила, что хотела. Теперь, спи.

Джеймс чувствовал себя измотанным. Даже после охоты он не ощущал такую усталость, как сейчас. Но, вместе с этим, к своему удивлению, он понял, что сегодня впервые уснет, если не спокойно, то хотя бы без мучительных воспоминаний.

Лира кивнула. Понимая, чего ему стоила эта откровенность, она не хотела беспокоить его еще больше. Пусть спит. А ей предстоит долгая ночь, полная тяжелых раздумий.

На следующее утро, Ева проснулась, чувствуя за своей спиной жаркой дыхание спящего Одина. Прикрыв глаза, она хотела вновь погрузиться в сон, но ощущение пустоты в желудке не позволило ее сделать это. Помня, что вчера это ощущение прошло, едва только она поела, она поняла, что придется встать.

Тяжелая рука Одина лежала поперек ее живота, и как бы Ева не старалась, но поднять ее не смогла. Она уже была готова сдаться, как вдруг Один перекатился на спину. Облегченно вздохнув, и стараясь действовать предельно осторожно, она поднялась с кровати.

Переборов легкое чувство головокружение, она натянула на себя единственное платье, что у нее было. Умывшись холодной водой, она торопливо расчесалась и собрала волосы в тугую косу. Выполняя свой привычный утренний ритуал, она все время поглядывала на Одина, опасаясь того, что он проснется.

Жесткая щетка едва не выпала из ее рук, когда Ева вспомнила, что он ведь запретил ей выходить из комнаты, для чего бы то ни было. А это значит, что ей придется дождаться пока он проснется, потому как разбудить его сама, она никогда не посмеет.

Не зная, чем себя занять, она оглядела комнату. Ее взгляд тут же упал на давно погасший камин. Ночью никто не поддерживал огонь, и теперь в комнате было довольно прохладно.

Будь она в комнате одна, то никогда не стала бы разжигать огонь. Пока Один не появился в ее жизни, она всегда обходилась без тепла. Спину тут же обожгли воспоминания о том случае, когда единственный раз, она посмела проявить своеволие и разжечь огонь в комнате, где спала. После, она больше не смела делать ничего подобного. Боль, оказалась лучшим учителем, чем кто-либо.

Пламя слегка лизнуло ее пальцы, выводя из мрачной задумчивости. Поморщившись, она вскочила на ноги, тут же отругав себя за беспечность. От резкого движения, мир закрутился вокруг нее, отчего ей пришлось опереться на каминную полку, чтобы удержаться на ногах.

Она наклонила голову, стараясь дышать как можно ровнее. Удивительно, как быстро она научилась справляться с этими приступами. И правда, не прошло и минуты, как она почувствовала себя лучше. Облегченно вздохнув, она открыла глаза и сразу же натолкнулась на ледяной взгляд Одина.

– Что ты там делаешь? – грубо спросил он, приподнимаясь на локте.

Сейчас, Ева больше походила на испуганного зверька, чем на женщину. Интересно, почему? Неужели задумала что-то, желая воспользоваться тем, что встала раньше, чем он?

Нахмурившись, он оглядел комнату, но все выглядело, как и обычно. Ничего подозрительного.

– Я разожгла огонь, – в ответ прошептала Ева, указав в сторону камина. Она видела недоверие в глазах Одина, но не понимала, чем оно вызвано. Ведь она не нарушила ни один из его приказов. Даже несмотря на то, что ее мучал голод. Лучше для нее будет потерпеть, чем идти ему поперек.

– Приготовь мою одежду. – перекатившись на спину, он облокотился на изголовье кровати, совершенно не заботясь о том, что одеяло сползло ниже, открывая все то, чего не следовало видеть при дневном свете.

Покраснев, Ева бросилась к сундуку, чтобы скрыть свое смущение. Может быть это чувство было не к месту, но она ничего не могла с собой поделать. Его мускулистое тело всегда будет смущать ее, но вместе с этим, она знала, какое наслаждение обещают его крепкие объятия. Тряхнув головой, чтобы поскорее избавиться от нахлынувшего наваждения, она наклонилась над сундуком, принимаясь перебирать лежащую в нем одежду.

Один лежал на кровати, наблюдая за Евой. Черт побери, ему бы подошла любая первая попавшая под руку одежда, лишь бы она была свежей и удобной. Все остальное не важно. Но, с другой стороны, наблюдать за девушкой, так сосредоточенно исполняющей его приказ, приносило ему незабываемое удовольствие. То, как она смутилась, увидев его обнаженное тело, едва не заставило его вернуть ее обратно в кровать и продолжить, то, что они начали прошлой ночью. С трудом, но он смог удержаться, и теперь, в качестве компенсации, наслаждался видом ее округлой груди, видневшейся в вырезе платья. Пусть, ее платье и было достаточно скромным, но ему хватило и этого. И только ее длинная коса, то и дело падающая вперед, мешала ему, закрывая прекрасные вид.

– Что ты там копаешься? – Один удивился тому, как хрипло и нетерпеливо прозвучал его голос, а Ева едва не опустила себе на руку крышку сундука, так резко она дернулась, напуганная его вопросом.

Схватив подходящую рубашку и штаны, она выпрямилась, надеясь, что ему придется по душе ее выбор. В ином случае ей придется вернуться за другими, а она не была уверенна, что сможет это сделать. Головокружение и тошнота, совсем не давно покинувшие ее, вновь вернулись. И то, что она стояла, так низко наклонившись, совершенно не улучшало ее состояние. Наоборот, с каждой минутой, ей становилось только хуже.

Захлопнув тяжелую крышку сундука, она подошла к кровати, и молча протянула одежду Одину. Но, он отбросил ее в сторону, даже не взглянув. Вместо этого, он не сводил взгляда с Евы.

– Распусти волосы, – немного раздраженно сказал он. – И никогда больше не смей собирать их в эту дрянную косу.

Ева ожидала любого приказа. Например, поменять одежду, а может приготовить ему воду для умывания, а что еще лучше, сходить за едой для него. Но вот услышать, что-то о своих волосах, точно не ожидала. Нахмурившись, она перекинула косу на грудь, чтобы посмотреть, что же с ней не так. Но та выглядела вполне прилично. Из нее не выбилось не единой прядки, что было даже удивительно. Удостоверившись, что все в порядке, Ева взглянула на Одина, собираясь спросить, что не так с ее волосами.

Но Один не дал ей такого шанса. Схватив за руку, он притянул ее к себе, заставляя прижаться к его груди. Стянув ленту, крепко перетягивающую волосы, он откинул ее прочь, а затем запустил руки в тугую косу. Всего пара секунд, и от нее не осталось и следа, а длинные волосы рассыпались по плечам Евы.

– Зачем? – нахмурившись, прошептала она.

Ей никогда не хотелось ходить с не заплетенными волосами. Слишком о многом они напоминали. Например, о том, как легко ее поймать, стоит только за них ухватиться. Отец именно так и делал.

– Ты будешь ходить в таком виде, как мне угодно. – не желая слушать возражения, Один несколько раз провел ладонью по ее волосам. И если бы Ева не знала его, то могла бы даже подумать, что ему это нравилось. Но, ведь такое невозможно.

– Расслабься, я не собираюсь причинять тебе боль, – проворчал он, недовольный тем, какой напряженной она выглядела. – Вставай.

Ева вскочила с кровати, радуясь свободе. Она не могла сказать почему, но в том, как он гладил ее по голове, в этих прикосновениях чувствовалось что-то иное, отличное от все, что было между ними ранее. Наверное, именно так касались того, кого любили, кем дорожили. Но, для Одина она не была таким человеком. И от этого понимания, ей стало невыносимо больно.

Она поспешно отвернулась, надеясь, что занятый одеждой, он не заметил боль на ее лице. Ему ни к чему это видеть.

Ей не хотелось делать это, но и откладывать разговор и дальше не было смысла. Пока Один в комнате, она должна сделать все, чтобы узнать, какая судьба ждет ее ребенка.

Выпрямившись, до боли в спине, она опустила руки, комкая свое платье. Ей нужно было еще немного времени, чтобы набраться смелости. И тут, будто услышав ее мольбы, в дверь постучали.

Дождавшись разрешения Одина, в комнату зашла невысокая служанка, неся тяжелый поднос прямо к столу. От запаха еды, Ева тяжело сглотнула, голод все сильнее сковывал желудок. Как же сильно она хотела есть. Но без приглашения Одина, она могла только стоять и смотреть на то, как девушка торопливо расставляет наполненные до краев тарелки с мясом и горячей кашей.

Справившись со своей задачей, служанка низко поклонилась Одину, а затем выскочила прочь из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Один сел за стол, ожидая, пока Ева присоединится к нему. Но, она стояла, словно застывшая и просто смотрела на тарелки. Ему тут же вспомнилось прошлое утро и слова Лиры, будь она неладна. Неужели, Еву вновь тошнит?

– Ну и что с тобой на этот раз? – у него легко получилось скрыть беспокойство за маской раздражения. Впрочем, как и всегда. – Садись за стол.

Ева едва сдержала стон облегчения, и присела на свое место. Мясо пахло так заманчиво. Удивительно. Прежде, ей не часто приходилось есть что-то, кроме жидкой каши, и она к ней привыкла, а может даже и полюбила. Что нельзя было сказать о мясе.

Но вот в последнее время, ей хотелось вовсе не каши. Она даже смотреть на нее не могла, чтобы не почувствовать тошноту. Только мясо ее и спасало.

Один забыл про свою тарелку, с удивлением глядя на Еву. Сейчас, он, наверное, впервые видел, чтобы она ела с таким аппетитом. Так же, как и он сам, она предпочла мясо каше, хотя еще вчера ее от него воротило. Он сам это видел.

– Полюбила мясо? – насмешливо спросил он, указав ложкой в ее тарелку.

Чувствуя неловкость от того, что так накинулась на еду, да еще и при Одине, она отложила свою ложку, и кивнула ему.

– Спасибо.

Теперь, она точно должна начать тот разговор, которого так боялась.

– Могу я кое-что спросить у вас? – она выпалила свой вопрос так быстро, что даже сама удивилась своей смелости.

Прижавшись к спинке стула, она опасливо смотрела на Одина, ожидая его ответа. Он недовольно посмотрел на нее, но все же ответил.

– Спрашивай.

– Скажите, вы будете обижать его? – она нервно сжала в руках платье, со страхом ожидая, того, что скажет Один.

Он подался вперед, и презрительно прищурился.

– Ты слишком поздно задумалась об этом. Я ведь предоставил тебе возможность выбрать его судьбу? Теперь, он принадлежит мне. И я в праве делать с ним, все, что захочу.

– Это все потому что именно я его мама? Да? Именно поэтому вы так ненавидите его? – Ева едва сдерживала слезы, ей очень тяжело дались эти вопросы, но она понимала, что должна получить на них ответы.

– Ты знала, что я ненавижу тебя. Этого я никогда не скрывал, – его голос был полон насмешки, – И то, что ты беременна, моего отношения к тебе не поменяет.

Неужели, он не понимает, что ее не волнует, то как он относится к ней. Все, что ее заботило, так это только ребенок. Она хотела сказать ему об этом, но он махнул рукой, прерывая ее.

– А может тебе просто не нравится быть моей шлюхой? Решила, что оставишь ребенка и что-то изменится? – он намеренно говорил обидные слова, зная, что они ее заденут.

– Можете делать со мной все, что пожелаете. Но, прошу вас, лишь об одном. Не обижайте ребенка. Он не в чем ни виноват. – его слова причинили ей боль, но она постаралась взять себя в руки.

– На что ты готова ради него? – насмешливо уточнил он, откидываясь на спинку стула.

– На все, – прошептала Ева, умоляюще посмотрев на него, надеясь, что он услышит ее.

– Ты и так принадлежишь мне, – рассмеялся он, пожав плечами, – Все в тебе, мое. Даже ребенок. Так что именно ты можешь мне предложить?

– Верно. Вы все забрали у меня силой, принуждением, угрозами, – она наклонила голову, избегая встречаться с ним взглядом, – Но сейчас, я готова отдать вам это добровольно. Может быть, это все, что у меня осталось. Взамен, я прошу лишь одно. Не обижайте его, не сейчас, ни после того как он родится.

В воздухе повисло тягостное молчание. В том, что он откажется, Ева не сомневалась. Но, она должна была постараться. Должна была сделать хоть что-нибудь. Больше ей предложить нечего.

Один смотрел на побледневшую Еву, впервые не зная, как отреагировать на ее наивные слова. А затем, он задумался. Черт побери, сама того не понимая, она сказала верную вещь. Вот, что его привлекало в ней. Борьба, завоевание.

Как только она станет покорной, его интерес испарится. В этом он был уверен. Он, воин и в его крови всегда жила жажда завоевания.

Усмехнувшись, Один кивнул.

– Согласен.