Текст книги "Разве я могу быть счастлив без тебя"

Автор книги: Селена Касс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

Глава 33

– Чего ты хочешь? – учтиво спросил Гаррик.

Да, и таким он тоже мог быть. Но лишь временно. Сейчас, он находился не в самом выгодном положении, чтобы отдавать хоть какие-либо приказы. Он согласится на любое условие Ингрид, и даже пойдет на уступки, если на то будет острая необходимость.

Ингрид не так проста, и если пришла к нему сама, значит, точно, чего-то очень хотела. И почему то, он был уверен, что знал в чем причина. По всей видимости, эта пташка не смогла заполучить внимание нового господина, Одина, и теперь довольствовалась слишком малым, а вовсе не тем, на что рассчитывала.

Она любила власть, это он помнил слишком хорошо. Будучи его любовницей, Ингрид пользовалось выгодным положением, не забывая помыкать остальными слугами, во благо своему тщеславию. В ней, он видел отражение самого себя, такая же жестокая и безжалостная. Готова на все, лишь бы достигнуть своей цели.

Ингрид весело усмехнулась, но сообразив, что может выдать себя с головы до ног, осеклась, и опасливо оглянулась. Не стоит забывать, любая оплошность, и мужчина снаружи заподозрит о ее планах.

Стараясь не шуметь, на цыпочках, едва ступая по грязному полу, она подкралась к Гаррику и наклонилась чуть ближе.

– Девчонка должна умереть. И ее ребенок вместе с ней. – прошипела Ингрид, даже не скрывая ненависти в голосе. Да и ей это было ни к чему. Он то может знать, что она на его стороне, и его помощь сейчас была бы как никогда кстати. Она сделает все, чтобы вытащить его отсюда. А потом, воспользуется им так, как пожелает, ведь в данный момент все козыри были именно в ее руках. – Пусть она сгинет с этого мира.

Гаррик скрыл ухмылку, низко опустив голову, так, чтобы копна немытых волос упала ему на лицо. Ингрид, сама того не подозревая, очень четко и ясно озвучила его желание. Конечно, ему следовало убить Еву еще раньше, в ту самую ночь, но на тот момент, его желание иметь при себе игрушку, пересилило все остальное.

Что ж, теперь придется исправлять свои ошибки. И та, что стояла прямо перед ним, с радостью поможет. Ее хитрая натура взяла вверх, приведя прямо сюда, не взирая на охрану. Если она смогла провернуть это дело, значит и остальное ей было по силам.

– Тогда, я должен убраться отсюда, и как можно скорее. – повелительно произнес он, по-прежнему скрывая лицо. Ей не следует знать, насколько он заинтересован в ее помощи.

Дверь скрипнула, помешав Ингрид ответить. Бросившись вперед, она поспешно схватила тарелку и перевернула ее, так, чтобы каша вывалилась на землю.

– Выходи.

Беспокоясь о том, что воин решит прийти за ней сам, Ингрид поторопилась к выходу, держа в руках пустую тарелку. Она ликовала. Все обернулась, так, как ей хотелось. Остается лишь немного потерпеть.

Как оказалось, удача была на ее стороне. Мужчина все еще стоял на выходе, по всей видимости и не собираясь заходить в тесное пространство тюрьмы.

Улыбнувшись, Ингрид обняла его за талию, и прижалась к нему всем телом. Похоже, вечером, ей придется расплатиться с ним за его гостеприимность и доверчивость, но оно того стоило.

Едва дверь за девушкой захлопнулась, Гаррик поднял голову и презрительно сплюнул под ноги. Пришло время избавиться от каждого, кто посмел покуситься на то, что принадлежало ему по праву.

Ева стояла у окна, напряженно всматриваясь в укутанный вечерним сумраком дворик. На душе было слишком тревожно, отчего она не могла спокойно отдыхать. Дурные мысли мешали спать, в конце концов согнав ее с кровати и заставив подойти к окну. Она даже не могла точно сказать, сколько простояла вот так, без всякого движения, вглядываясь в тьму.

Ну где же он? Где?

В любой другой момент она бы искренне радовалось возможности побыть в одиночестве, без давления, которое оказывал на нее Один своим присутствием. Но только не сегодня. Сейчас, она слишком сильно хотела совершенно другого.

Ева горько усмехнулась. У нее точно помутился рассудок. Неужели, это и правда она, сама и добровольно, жаждала увидеть Одина? Не сбежать, как обычно, а поговорить, хоть и до жути страшилась того, что предстояло сделать. Этот мужчина и в более спокойное время не был слишком отзывчив к ее просьбам. Что уж говорить о том, что происходило между ними сейчас.

Похоже, только лишь ее желания будет немного маловато.

Осознание навалилось на нее, и Ева поняла, что он может и вовсе не согласиться на разговор.

Ее охватил дикий, всепоглощающий ужас. Настоящий подлинный страх потерять часть себя. У нее и без того забрали слишком много, но без этого она жила сейчас, сможет прожить и дальше. Теперь же, над ней нависла угроза потерять собственного ребенка. Ее частичка, маленькая и слишком беззащитная, чтобы самостоятельно выжить в жестоком мире, где правят мужчины, совершенно не способные любить.

Сжав каменный выступ под своим руками, Ева согнулась от страшной боли в груди. Эта потеря ее убьет. Жить, зная, что ребенок страдает от жестокости и мести, обреченный на повторение ее собственной судьбы, она точно не сможет. Тем более, когда она сама вынесла ему такой приговор, дав согласие на выдвинутое Одином условие.

Но разве у нее был выбор? В ином случае, ее ребенок умер бы уже несколько дней назад. А может это и было бы к лучшему?

От этой мысли голова пошла кругом. Что она за человек, если так легко могла это предположить, пусть даже в мыслях? Он имеет право жить, несмотря на то, что происходит между его родителями.

Остается лишь одно.

Ева отскочила от окна, и зашагала по комнате. Одину нужен тот, на ком он сможет вымещать свою злость и ненависть, и тогда, может быть, в его сердце, ребенок займет свое место. Ну, а ей не привыкать принимать на себя удар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она скажет ему, что готова добровольно отдать в его власть свое тело, душу, и даже жизнь. Все, что он потребует. Пусть делает с ней все, что ему угодно. Она больше никогда не пойдет ему наперекор. И если убедит его в честности и покорности, то сможет избавить ребенка от единственного, чего никогда не вынести ее сердцу.

Остановившись у кровати, Ева прижала ладонь к животу. Удивительно, но она не видела никаких изменений в своем теле. Все казалось таким же, как и прежде, даже тошнота и головокружение исчезли бесследно. Будто ребенка и не было вовсе. Но, она знала, что это не так. Она чувствовала своего малыша. Сейчас, он здесь, под ее защитой, но вскоре, ей придется отдать его Одину. Как же она сможет это сделать? Ей нужно подумать. Очень хорошо подумать.

Что же делать дальше?

Ева присела на кровать, и обреченно вздохнула. Ее и без того сложная жизнь, стала еще хуже. Теперь, она уже не сможет уйти от Одина, забыв обо всем, что происходило между ними. Они связанны, и уже навсегда.

Резко задышав, Ева зажмурилась, дрожь пробежала по телу. Занятая мыслями о спасении ребенка, она только сейчас поняла самое главное. Их ребенок зародился не в результате ненависти. Совсем нет. В моменты их близости она чувствовала, что нужна Одину. И это значит, что у нее есть шанс спасти их дитя.

Ева едва не подскочила от внезапного решения, пришедшего на ум. Вот он выход. Один должен полюбить его. И она должна помочь ему в этом.

Она хорошо знала, что свое решение Один точно не поменяет. Все, что могла сделать, так это постараться, чтобы он полюбил ребенка. Ведь он уже и так согласился принять его, даже несмотря на то, что именно она его мать.

Если у нее все получится, то она уйдет из замка, чтобы не мешать ему жить счастливой жизнью, которой сама была лишена. Что такая сломанная женщина как она, может дать своему малышу? Чему научит?

А Один сможет. Да, он жестокий, не терпеливый, но вовсе не плохой человек. Сильный и смелый воин, способный защитить того, кого любил. Не каждый пожелает жить местью за любимого, а он мог. Но ведь только за того, кого любил.

От этой мысли ее кинуло в жар. Почему все именно так? Что если она ошибается, и Один разрешил ребенку жить, только для того, чтобы мучать его, ведь того, что он приходится Гаррику внуком, не изменить. Как ей быть уверенной в том, что Один не окажется таким же жестоким к своему ребенку, каким был ее отец?

Пока не поговорит с ним, она ни в чем не может быть уверенна. Она должна посмотреть в его глаза, чтобы найти в них для себя хоть немного надежды.

Вскочив на ноги, она снова подбежала к окну. Но, к ее сожалению, улица по-прежнему была пуста. Вечерний холод загнал воинов в замок, снаружи остались лишь те, кто нес службу. Одина среди них не было. Как же она поговорит с ним, если он не придет? Что если он вообще не собирается возвращаться к ней, и теперь, она до рождения ребенка будет сидеть здесь в полном одиночестве?

Разочарованно выдохнув, Ева зажмурилась, а затем отпрянула от окна. Может, ей следует спуститься в зал и поискать Одина там? Но ведь этим она, вероятнее всего, только навлечет на себе его гнев, и тогда говорить с ним будет бесполезно. Разъяренный Один, вот с кем она точно не пожелала бы себе столкнуться.

Покачав головой, она тут же отказалась от столь безумной идеи. Нет, так рисковать она не будет. Она приняла решение быть покорной ему, а не идти наперекор его приказам. Если он поймает ее, то ей точно не избежать наказания.

Чувствуя непривычное для себя раздражение, Ева хлопнула ладонью по оконному выступу. Она слишком труслива, иначе давно бы вышла из комнаты и нашла Одина. Но страх, был сильнее любого ее желания.

Придется подождать его здесь.

Ева подошла к кровати. Получится или нет, но она должна отдохнуть. Она еще не знала, где ей придется провести эту ночь, на полу или на кровати, поэтому, пока есть возможность, стоит воспользоваться всеми удобствами, себе во благо.

Что и говорить, но она начала привыкать к этой комнате. А ведь раньше, такого она себе не позволяла.

– Ну уж нет, не стоит сейчас думать об этом, – она и правда не хотела вновь погружаться в пучину безысходности, что неминуемо наступала, стоило только позволить грустным воспоминания завладеть собой.

Но, на смену грусти, пришло нечто совершенно иное. Голод. Она и не подозревала, что так сильно проголодалась. Немудрено. Прошло уже много времени с тех пор как она ела нормальную пищу. Те сухарики, которыми ее накормила Лира, сняли приступ тошноты, и сейчас она не отказалась бы от тарелки мяса.

Ева будто наяву почувствовала манящий запах. В животе неприятно потянуло, а от голода, в одно мгновение, закружилась голова. Ноги подкосились, и она опустилась на кровать. Закрыв глаза, она несколько раз вздохнула. Что же делать? Ждать пока вернется Один, и попросить у него еды? Но ведь есть возможность, что сегодня он так и придет.

Есть хотелось все сильнее. Ева обернулась, размышляя, посмеет ли она? Но, дверь распахнулась еще до того, как она успела принять хоть какое-то осмысленное решение.

– Привет, – весело сказала Лира. Подойдя к кровати, она прикоснулась ко лбу Ева, и довольно кивнула, – Лихорадки нет. Отлично. Как ты себя чувствуешь?

Ева рассмеялась, слушая торопливую речь Лиры. Всегда веселая, даже когда сталкивается с непреодолимыми препятствиями. Хотела бы, и она быть такой.

– Я в порядке, – с улыбкой ответила она, – И даже не тошнит.

– Конечно, – ворчливо проговорила Лира, сложив руки на груди, – Я столько отвара для тебя приготовила, что любого больного на ноги поставит. Что уж говорить о беременной женщине. Почему ты сразу не пришла ко мне?

– Я и раньше болела, – прошептала Ева, – но не так сильно.

– Сейчас, ты должна думать не только о себе, но и о ребенке. Это самое главное.

Ева отвернулась, пытаясь скрыть от Лиры свое смущение. Это верно, она должна заботиться о двоих. И пока, это у нее выходило из рук вон плохо. Ведь насколько она знала, ребенок чувствует все тоже, что и его мать.

– Сегодня, у нас будет достаточно мяса, чтобы наготовить еды впрок, – сказала Лира, собирая со стола чашки, в которых прошлой ночью оставила лекарство для Евы. – Один и Джеймс отправились на охоту.

– Что? – Ева встрепенулась, едва не вскочив с кровати, но успела взять себя в руки. – Так его нет в замке?

– Все верно, – Лира оглянулась, с интересом посмотрев на подругу, – Ты что-то утаиваешь от меня. Что случилось?

Ева отвернулась, принимаясь рассматривать белое полотно подушки. Стоит ли рассказывать Лире о своей проблеме?

– Ева?

– Один запретил мне выходить из комнаты, – она на мгновение запнулась, а затем продолжила, – Но я так сильно проголодалась, что даже совладать с собой не могу. Чувство, будто не ела целую вечность.

Лира нахмурилась, а затем с грохотом бросила чашки обратно на стол.

– Ева! Мы сейчас же отправимся на кухню, и ты как следует поешь.

– Но как я посмею ослушаться?

– Ты должна хорошо питаться, только тогда твой ребенок родится сильным и здоровым. А иначе, подвергнешь опасности и его, и себя. – Лира схватила ее за руку и подтянула за собой, – Пойдем.

Ева понимала, что Лира говорит чистую правду. Да, она боялась Одина, но меньше всего хотела причинить вред своему ребенку. Если будет действовать быстро, то может ей и повезет, и она управится до того момента, как он вернется в замок.

Только в этом случае он ничего не заметит.

– Хорошо. – зачем она это сказала? Неужели и правда, готова пойти против слова Одина?

Голод давал о себе знать все сильнее. Ева глубоко вздохнула, и вытерла ладони об юбку. Потребуется все мужество, чтобы не повернуть назад.

Именно за эту мысль она цеплялась все время пока они шли по коридору. Она старалась не смотреть по сторонам, ей казалась, будто люди за спиной перешептываются, обсуждая последние вести.

Знают ли они, или это ей только кажется? Больше не в силах переносить эти муки, она схватила Лиру за руку.

– Кто еще знает? – шепотом спросила она.

– Никто, насколько мне известно, – Лира ободряюще улыбнулась, – Идем? – она кивком указала на дверь, спрашивая у Ева, готова ли она идти.

Ева несколько раз глубоко вздохнула. Девушки на кухни и прежде не сильно жаловали ее, что же говорить об их отношении сейчас, когда она беременна от их господина. Будут ли они ненавидеть ее, думая, что она пользуется своим положением?

Придется решиться. Один будет уже совсем скоро, и если не поторопиться, то он точно узнает, что она ослушалась.

– Да, пора.

Кухня встретила Еву притягательным ароматом мяса, а также удивленными взглядами всех присутствующих там женщин. Преодолев искушение спрятаться за Лиру, она выступила вперед.

– Ева, – Мэри поставила поднос на стол, – Рада видеть тебя. Как и все. – она повернулась к остальным. – Неправда ли?

Будто скинув с себя онемение, женщины бросили свои дела и окружили Еву, наперебой задавая вопросы. Удивленная, она испуганно смотрела на них, не зная, на чей вопрос ответить для начала. Лира быстро пришла ей на выручку.

– Осталось ли мясо для Евы? – спросила она у Кэтрин, занявшей место главной кухарки. Моложавая симпатичная женщина всего за один день вычистила кухню и полностью изменила нынешний уклад. С ее появлением исчезла злость, что витала в воздухе. Девушки стали добрее друг к другу.

Повелительно махнув головой, Кэтрин отправила служанку к котелку с мясом. Затем, она указала Еве на место за столом.

– Садись, раз голодна – проследив за тем, как Ева беспрекословно выполняет ее приказ, она перевела взгляд на служанок. – А вы, возвращайтесь к работе. Да поживее.

Служанки вновь вернулись к делам, и на какое-то время кухня погрузилась в полную тишину. Кэтрин принялся протирать столы, лишь изредка поглядывая на Еву. Прелестная девочка. Всегда такой была. Маленькая, но все такая же несчастная. Как и в их первую встречу. Искалеченное в пожаре дитя, нуждающееся в материнской любви и заботе.

И, она, Кэтрин, взяла на себя эту обязанность, конечно действуя в тайне от Гаррика. Обмануть его не составило особого труда, ведь он не был внимательным мужчиной для своей любовницы. Всего лишь не попадаться ему на глаза. Вот и все, что требовалось.

И она не жалела об этом. Никогда. Но, потом Гаррик нашел новую игрушку, а ее за ненадобностью выставили из замка. Сколько лет, она тайно наблюдала за Евой. Ее сердце обливалось кровью при виде жестокости Гаррика, и собственной беспомощности. Но к своему великому сожалению, она ничего не могла сделать.

Своих детей у Кэтрин не было, да и семью завести не удалось. Никто не хотел связываться с бывшей любовницей господина, боясь навлечь его гнев. Да, чем-то они с Евой похожи. Обе пострадали от смрадного влияния Гаррика, от которого никак не отмыться.

Сжав тряпку в руках, она взглянула на Еву. Конечно же, она не вспомнила ничего, что их связывало. А ведь было время, как она, Кэтрин, практически заменила этой девочке мать.

Но, сейчас, все в замке поменялось. Ох, как долго она ждала этого.

Только лишь за тем, чтобы быть поближе к Еве, она согласилась занять место главной кухарки. И сегодня, то, что она так сильно желала, наконец-то исполнилась. Она впервые заговорила со своей девочкой, не боясь подвергнуть ни себя, ни ее наказанию.

Ева отставила тарелку в сторону, чувствуя себя слишком неуютно под неусыпным взглядом главной кухарки. Кто эта женщина? До болезни, она не видела ее здесь, да и прежде никогда не встречала. Но вот она сама, похоже, была ей знакома. Вот только откуда?

– Доедай. Негоже еду оставлять, – проворчала Кэтрин, неодобрительно взглянув на бледное лицо Евы. По замку ходили слухи, что она болела, и именно поэтому, несколько дней никогда ее не видел.

Но, Кэтрин не была наивной, как прежде. Ева оказалась в той же ловушке, что и она, когда-то. Новый господин, Один, был таким же жестоким, как и Гаррик. На этот счет у нее не осталось никаких сомнений. И то, какой изможденной выглядела Ева, только подтвердило ее опасения.

– Скажите, мы не встречались прежде? – любопытство преодолело страх, и поэтому Ева выпалила вопрос, прежде, чем успела хорошенько подумать.

Кэтрин хмыкнула, но отвечать не стала. Да и что сказать? Девочка все равно не сохранила воспоминания, так зачем ворошить болезненное прошлое. Может быть когда-нибудь потом. Когда сама наберется смелости. Но это будет не сегодня.

Эта женщина что-то скрывала от нее. Но Ева не собиралась давить, выспрашивая. Каждый имеет право на тайны. К этому правилу она уже давно привыкла. И расспрашивать более не собиралась.

Взяв тарелку, она поднялась на ноги. Как только закончит работу, сразу же вернется обратно в комнату.

– Господин в замке. Ох и злой же он, как сам черт. Но мяса несут так много, как у нас уже давненько не было.

Молоденькая служанка забежала на кухню, с трудом втягивая в себя воздух.

Тарелка выпала из ослабевших рук Ева, с глухим ударом приземлившись на каменный пол.

Неужели он идет прямо сюда? Как раз тогда, когда и она была здесь. Спрятаться негде. Маленькое помещение было слишком открытым для любого взгляда. Тем более для такого внимательного мужчины, как Один.

– Простите. Я должна уйти, и как можно скорее, – она взглянула на Лиру, стоявшую чуть поодаль, у очага. – Нет, оставайся здесь, я пойду одна. – улыбнувшись продолжила она, видя, что девушка хотела возразить.

Пусть Один и будет гневаться, но это не должно коснуться других. Если кто и должен платить за последствия ее глупости, то только она одна.

Все притихли. Даже Кэтрин, многое повидавшая на своем веку, побледнела. Пусть и прошло уже много лет, но она все еще помнила, каким бывает разъяренный мужчина.

Чувствуя на себе испуганный взгляды, Ева направилась к двери, мысленно готовясь к самому худшему.

– Я тебя одну не оставлю, – Лира догнала ее, и зашагала рядом. Она не собиралась стоять в стороне, оставив подругу в опасном положении. Пусть, она и ничего не сможет сделать Одину, но не сомневалась, что Ева нуждается в ее поддержке.

Ева не стала отвечать. Открыв дверь, она вышла в коридор, уже здесь и сейчас готовясь к предстоящему сражению.

И не зря.

Один шагал по коридору, и выглядел он при этом крайне свирепо. Даже больше чем обычно. Весь в грязи, одежда покрыта кровью. Но вот чьей?

Ева остановилась, понимая, что идти дальше нет смыла. Зачем, если он и так уже ее заметил. Гнев на его лице в этот момент мог напугать даже самого мужественного воина в этом замке.

– Ты, с каждым разом, умудряешь все сильнее меня разочаровать, – он схватил Еву за руку, не обращая внимание на возглас стоящей рядом Лиры. – Джеймс? – он окликнул друга, вставшего рядом. Выглядел тот не менее грязным и уставшим.

Джеймс нахмурился. Ему не нужно было спрашивать, чего хочет Один, он догадался без всяких слов. Особенно по взгляду, которым друг наградил Лиру.

– Иди сюда.

Лира поморщилась от тона, которым Джеймс выдал свой приказ. Как всегда, раздражен. Она уже и не помнила, когда в последний раз они разговорили, и чтобы при этом не разругаться. Он даже в комнату не приходил, но где он ночевал она не знала. Ей оставалась надеяться лишь на то, что он не нашел утешение в объятиях другой женщины.

И, может быть, как раз сейчас, ей выпал шанс поговорить с ним по душам, еще раз попытаться убедить в том, что Одину нужна помощь друга. Наверное, во всем этом была и своя, положительная сторона.

Ева видела нерешительность подруги, и понимала ее чувства. Лира не хотела оставлять ее в одиночестве, думая, что она может пострадать от рук Одина. Но, если сама не уйдет, то Джеймс накажет ее. Этого Ева хотела меньше всего.

– Лира, пожалуйста, иди. Все будет хорошо, – она ободряюще улыбнулась, ну или надеялась, что это у нее вышло более или менее правдоподобно.

Один хмыкнул, и еще крепче прижал ее к себе.

– Ева больше не болеет. А значит, твое присутствие рядом с ней более не требуется. Джеймс, – он посмотрел друга, – позаботься об этом. Любым способом. Запри ее в спальне, не выпускай из кровати. Делай все, что хочешь. Даю тебе три дня отдыха. Но, если увижу ее поблизости с Евой, выгоню из замка.

Ева ахнула, изумленная услышанным. Да, Один и раньше не разрешал им общаться, но столь жестокий приказ отдал впервые. И в том, что он исполнит его, она не сомневалась.

– Иди, Лира, прошу тебя.

Лира одарила Одина взглядом, полным гнева. А затем, все также, полная гнева, посмотрела на Джеймса, но натолкнулась на его полное безразличие, с которым он ответил ей.

Неужели их отношения в конец испортились?

– Я пойду сама, без вашего на то приказа. Ева, если вдруг понадобится помощь, ты знаешь, где меня искать.

Она в последний раз смерила Один и Джеймса уничижительным взглядом, а затем, гордо выпрямив спину, прошла мимо.

Дождавшись ухода Джеймса и Лиры, Один еще крепче сжал запястье Евы.

– А ты, иди в комнату, и жди меня. Приду и не найду тебя там, поплатишься, – он сделал небольшую паузу, а затем продолжил, – своим ребенком.

– Как, как вы можете говорить такие жестокие и совершенно немыслимые вещи? – ужаснувшись его словам, прошептала Ева. – Неужели вы можете навредить своему ребенку?

– Ты единственная, кто приносит ему вред. Непослушание должно наказывать. Так не иди наперекор моим словам, если не хочешь услышать, что-нибудь еще, подобное этому. Вот и все, что от тебя требуется, пока он не родится, – Один оглядел Еву с ног до головы, его взгляд замер на ее животе. – А потом, я избавлюсь от тебя.

– Я буду в комнате, господин, – в ее голосе не было ни единой эмоции, даже глаза казались лишенными жизни. – Можете уже отпустить мою руку. – она уставилась в пол, ожидая пока Один позволит ей уйти.

Все, чего ей сейчас хотелось, так это спать, ни на что другое сил не было. Да и зачем ей это? Ведь, отныне и навсегда, ее жизнью теперь управляет Один. Ей остается лишь беспрекословно подчиниться ему.

Оттолкнув ее, он прорычал:

– Иди, и не медли.

Почтительно кивнув, с все тем же бесстрастным выражением на лице, Ева прошла мимо Один. А он, сжав кулаки, остался стоять, запрещая себе повернуться. И не для того чтобы удостовериться, что она не ослушалась, а исполнила его приказ. Нет, он хотел совершенно другого. Хотел смотреть на нее, на ее соблазнительную фигуру, на волосы, как всегда, выбившиеся из наспех заплетенной косы.

Будь это в его силах, то он бы запретил ей собирать волосы, и приказал всегда носить их только распущенными. Тогда он всегда видел бы, как искры пламени играют бликами, переливаясь в длинных темных прядях, и маня его прикоснуться к ним.

А может, чтобы держаться подальше от искушения, следовало приказать ей стягивать волосы в плотный узел? Может тогда ему не захотелось бы неотрывно смотреть на них.

Даже стоя здесь и держа ее руку в своей, он из-за всех сил сдерживался от того, чтобы не притянуть к себе, и собственноручно унести в комнату. Все эти дни и ночи, в которые он ухаживал за ней, притрагиваясь к ее телу, ложась рядом в кровать, только ее болезнь его и сдерживала.

Но, теперь, она выздоровела и похоже восстановила силы. Больше ничего не мешало ему получить то удовольствие, которого так долго ждал. Увидев ее сейчас, такую испуганную, но все же красивую, он понял, что именно гнало его сюда, в замок. Ему было плевать на охоту, собранность и концентрация его покинули.

Но первый упущенный олень, вернул все на свои места. Людям нужна еда, а все остальное подождет своего часа. Ему пришлось хорошо постараться, чтобы следовать свой цели.

Черт побери, он даже не знал, что можно испытывать нечто подобное к женщине. Он ненавидел ее. Но, эта ненависть совершенно отличалась от привычной в его понимании. Победив Гаррика, он сам угодил в ловушку. Только вот на его руках не было цепей. Они окутали его сердце, или все, что от него осталось. Ева показала, что и ему тоже присущи слабости.

И, что самое ужасное, именно она и была его слабостью. Но об этом никто и никогда не узнает. Особенно Ева. Будь он проклят, если даст ей в руки такое опасное оружие против себя. Когда-нибудь он сможет разрушить это проклятье, нависшее над ним, искоренит все, чем она смогла оплести его, вырвет со всей безжалостностью, и растопчет прямо на ее глазах. И тогда, в его жизни больше никогда не будет места каким-либо чувствам. Особенно не прошенным.

Почувствовав, что потерянное самообладание вновь возвращается к нему, он вошел в главный зал. Проведя большую часть дня на охоте, ему хотелось посидеть у очага, но осмотрев свою грязную одежду, понял, что сейчас, лучше всего будет помыться.

Махнув рукой, он подозвал одну из служанок, то и дело снующих по замку, и распорядился принести все необходимое в комнату. Конечно, он мог бы сходить на озеро, окунуться в ледяную воду, именно так он и делал во времена своей кочевой жизни, но сейчас в его распоряжении был и огонь, и тепло женского тела. И ни отчего из этого он отказываться не собирался.

Ева даже не дрогнула, когда Один зашел в комнату. Когда она ждала его, он все не появлялся. Но, как только она меньше всего была к этому готова, он наконец пришел. Только разве будет он теперь с ней говорить, ведь она так сильно его разозлила.

– Почему нет огня? – грубо спросил он. – Не знаешь, как следует приветствовать господина?

Ева поднялась с кровати, не проронив ни слова. Все так же, сохраняя абсолютную тишину, она опустилась на колени перед очагом, принимаясь разжигать огонь.

Один стянул с себя рубашку, и улегся на кровать, что все еще хранила в себе тепло, сидящей на ней прежде девушки. Закинув руки за голову, он смотрел на Еву, наслаждаясь ее прямой спиной и тонкой талией, плавно переходящей в округлые бедра.

Черт побери, никогда прежде не видел более соблазнительной картины, чем девушка, разжигающая огонь. Может, будь на ее месте другая, он бы вообще не заинтересовался, но в Еве было что-то, что всегда его завлекало. Чем бы она не занималась в тот момент.

Разжечь огнь не составило особого труда, осталось подкинуть еще немного дров и дело сделано. Сидеть перед разгорающимся огнем становилось все невыносимее, и поэтому, Ева торопливо отошла от камина. Встав рядом с кроватью, она посмотрела на Одина, ожидая от него очередного приказа.

– Чего тебе? – грубо рявкнул он, чувствуя себя немного неуютно под этим странным взглядом, с которым она на него смотрела.

– Что дальше? – прошептала Ева, сцепив руки перед собой. Все, что она могла твердить себе, стоят вот так перед Одином, так это то, что ради своего ребенка, должна быть самой покорной.

Дверь в комнату открылась, помешав Одину ответить. С трудом удерживая тяжелые ведра, служанки, одна за одной, принялись заносить в комнату тяжелые ведра с водой, а следом за ними шел воин, несущий деревянную бадью.

Прошло несколько долгих минут, и комната наконец то опустела, оставив Одина и Еву в одиночестве. Хмыкнув, мужчина поднялся с кровати, и встал так близко к Еве, что мыски его сапог практически касались ее босых ног.

– А теперь раздевайся. Хочу смыть с себя грязь, и ты составишь мне компанию.

Ева удивленно посмотрела на бадью, сомневаясь, что такое узенькое и маленькое приспособление сможет вместить их обоих. Один и сам с трудом помещался там, что уж говорить о них двоих.

– Но, как же, – воскликнула она, запнувшись на полуслове, – Ничего не выйдет.

Она посмотрела на Одина, в поисках подтверждения своим словам. Ведь это и правда не реально. Одно дело, помочь ему, такое она уже делала. Но Один лишь усмехнулся, поймав ее испуганный взгляд. Приблизившись к ней, он схватил за руку, притягивая к себе.

– Раздевайся. Если я сказал, значит все выйдет.

Ева отошла в сторону. Придется повиноваться. Ведь он все равно не отступит. Развязав пояс, она бросила его на сундук, а затем, через голову, стянула и само платье. Оставшись в одной рубашке, она подошла к бадье, и нерешительно посмотрела на воду.

Один встал позади нее, и опустил свои тяжелые руки ей на плечи. Ева зажмурилась, предчувствуя, что именно последует за этим. И она не обманулась. Задержавшись еще на мгновение, он потянулся к шнуркам на ее рубашке, развязывая их.

Грубая ткань скользнула вниз по телу Евы, и Один отступил назад, чтобы хорошо рассмотреть открывшуюся перед ним картину. Прошло слишком много времени с тех, когда он вот так касался ее. И теперь он едва сдерживался, чтобы не отвести ее на кровать.

Скрипнув зубами, и собрав весь контроль, что у него был, он встал перед Евой, и подал ей руку, чтобы помочь забраться в бадью.

Чувствуя жар смущения, Ева быстро погрузилась в горячую воду, опустившись по самый подбородок. Она надеялась, что хоть так сможет скрыть свое обнаженное тело, от пытливых глаз Один.

Да к чему все это? Будто он раньше ее не видел. Ведь он, как-никак, отец ее ребенка.

Ева тряхнула головой, отгоняя не прошенные мысли. Они ей никогда не помогали, только приносили еще большую боль.

Плеснула вода, а затем, Один присоединился к Еве. Откинув голову на высокий бортик, он протянул девушке мыло, а сам закрыл глаза, предоставляя ей полную свободу действий.