Текст книги "Дар для старшего принца, или монстрик для чудовища (СИ)"

Автор книги: Селена Акс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

Эпилог 1. Император Чудовище и Императрица Монстр…

Читая про попаданок, что в последствии становились королевами, герцогинями, императрицами или занимали какой-либо высокий пост, героини никогда не занимались делом. Они радовались жизни и тому, как всё сложилось, иногда отвлекая мужа от серьёзной работы.

А на деле всё оказалось иначе. Если я до чего-то не дотягивала, то меня хорошо натягивали. Точнее натягивал. Император, что и определял, дотягиваю али нет. Я училась и училась. Многие мои знания и идеи конечно помогали выводить страну из той жо… ситуации, в которую её вогнал прошлый правитель.

Например, на одном из первых заседаний, когда Император перевесил половину дворца. А конкретно тех, кто своим заседалищем заседал, принимал взятки и придумывал бредовые законы. Я выдвинула идею отстраивания окраин. Кому-то может это показаться чем-то глупым, пока не вникнуть в сам вопрос. В стране была средняя безработица, да и столица выглядела… обнищало, несмотря на то, сколько создавал Бизмунд золото. Всё шло тем самым заседалищам в карманы, а уровень в стране всё падал и падал.

Таким образом, мы убили двух зайцев. Устроили средней класс на «восстановление». А строить надо много. Мы буквально поднимаем, уже империю, с колен.

Первой год Ардел много работал, просматривая жалобы, решения, отчёты и задачи. Я же, много училась тому, что нужно знать императрице. Ответственность за всю огромную страну лежала на наших плечах. Я старалась участвовать на всех собраниях вникая в дело и внимательно слушая. Если чего-то не понимала, уточняла у императора после собрания. Но. Никогда не смешивала рабочую и личную жизнь. Наедине мы старались не упоминать о работе.

Помимо изучения внешней и внутренней экономики доисторического мира, ещё я изучала с камергерами, камердинерами, дворецкими, экономками, камеристками, и кого там только не было, то как править дворцом. Создавать уют для императора. По типу, муж создаёт нужную обстановку, защиту, поддерживает финансово, жена же, создаёт уют и заботится о том, чтобы обстановка в доме процветала и была уютной.

То же самое делают и император с императрицей. Чтобы императрица могла создать то, чего желает муж, император должен создать обстоятельства. Вот он и создавал. И я создавала. Я для него, он для меня.

К сожалению, первый год у нас было очень мало времени. Зато мы навёрстывали его на втором году управлением огромной страны. Многое я уже усвоила, уроков стало меньше, правда стало больше дел. Но это не мешало нам отменять некоторые и быть друг с другом. Бизмунд иногда помогал нам. С делами и с тем, чтобы побыть наедине.

К слову, о Бизе, как бы он не показывал своё презрение и недовольство всякими отношениями, он влюбился. Я думала, что это непременно будет Августина, несмотря на всё его недовольство, ан нет. Ошиблась. Эта была та, в кого не верили братья. Девушка этого мира. Северянка. Дочь наших союзников. И по итогу… Да, они женаты. Уже год, как женаты. И Бизмунду очень нравится то, что она не пилит его, когда он пропадает в лаборатории дни напролёт.

Сама же Августина взяла театры в свои руки. Пару раз я писала ей сжатые сценарии, которые она разжимала, ставя пьесы. Именно она была той, кто отбирал актёров словами «Не верю!». Первое время она сама ставила хореографию, и выступала как на главных ролях, так и на второстепенных.

– Не перенапрягайся. – послышался вкрадчивый голос, а потом чужие и большие руки украли у меня перо и сердечко, – Тебе нельзя.

– Это ещё почему? – спросила, целуя наглого императора, – повторяешь уже неделю, а почему не говоришь…

– Я просто не хочу тебя расстраивать, – чернильницу закупорили, отложили перо и собрали мои бумаги. А я смету ещё не доделала…

– А почему ты уверен, что я расстроюсь? – меня аккуратно посадили на мой же стол.

Наши кабинеты, как я и хотела, были рядом друг с другом и соединялись боковой дверью.

– Когда мы говорим на эту тему, ты была всегда категорически против, – пробормотали мне в губы. Несмотря на три года брак наши чувства ни разу не ослабились, а казалось стали лишь крепче. Как и страсть между нами, разгоралась всё ярче и ярче.

– Хм… ум… так почему я расстроюсь.

– Потому что тебе нельзя перенапрягаться.

– А почему мне нельзя?

– Хочешь жаренных грибов? – этот вопрос поставил меня в недоумение.

– Конечно, я же люблю их, – подняла чёрную головушку на ладонях, громко чмокая чужие губы. От разговорах о грибах, покапали слюнки.

– Хм… скажу по-другому, – мужчина выпрямился, сверкая хитрым глазами. Подхватив меня на руки, к чему я уже привыкла и даже не кричала, муж потащил меня в сторону, предположительно, наших комнат.

Наши птенцы подрастали. За три года они выросли… не то что сильно. Но так их можно назвать птицами подростками. Они уже во всю летали и ослепляли людей. Любимые места малышей, мамины хрупкие и папины крепкие и надёжные плечи.

– Сильные маги. Очень сильные маги. Могут почувствовать и знать наверняка, даже если их жёны ещё не подозревает, о том, что он не один теперь сильный маг.

– В смысле? – нахмурила брови, непонимая, когда меня подкинули, проводя носом по моей щеке.

– Хорошо, скажу иначе, – засмеялся мужчина, что не убивал никого уже неделю, – Когда мальчик и девочка женятся, а потом долго и часто лежат вместе, обнявшись и держась за ручки, за руки держатся обязательно, иначе ничего не получится, появляются последствия. Маленькие такие. Нет, потом они растут, и последствия становятся большими…

– Ты хочешь сказать… – пробормотала, щурясь на него так, словно раскалываю опасного преступника.

– У тебя не было магии. Изначально. И вот, всплески большой силы, что говорят больше любых слов. – мною открыли дверь и поставили на ноги, чтобы упасть на колени предо мной и прижаться к моему животу лбом. Твою мать. Я же… не готовая! – Как бы я не хотел, как и договаривались, имя выбираешь ты.

– Мальчик? – тихо пробормотала, смотря с испугом на Ардела.

– Следующая обязательно девочка! – хрипло засмеялся мой муж, целуя меня через платье.

– Сам её рожать будешь! – возмутилась я, поднимая бледное, но такое счастливое лицо, – посмотри на лицо наследника, на кого похож будет, так и назовём…

Насупилась я, снимая с чужой головы костяные рога.

– На следующие девять месяцев… Нет, год с половиной, ты отстраняешься от дел. Приказ Императора!

– Что… Да без меня же… всё замрёт! Как все работать без меня будут? Весь дворец на мне!

– Биз временно возьмёт на себя твои обязанности, – мой муж прижался лбом к моему, опутывая меня в объятиях, – Он не сможет делать работу как ты, но всё же.

– Да конечно… Попробуй вытащи его из лаборатории…

– Приказ императора… ничего не поделаешь, – меня чмокнули в один глаз, потом в другой, – Ох уж этот подлый император… Да как он мог?

– Дурак… – пробормотала я, целуя его в ответ.

Осторожно держа на руках наследника империи, я боялась дышать. Маленький принц с самого рождения был завёрнут в меховые и шёлковые пелёнки. И вот, казалось уже месяц прошёл с его рождения, а я всё ещё боялась повредить хрупкого малыша, но всё равно кормила. Сама. Отказавшись от всех возможных кормилец. И отчаянно не понимала тех женщин, что так безалаберно относились к своим малышам.

Если во временя беременности местные женщины предпочитают грибы, местный аналог наших солёных огурцов, то меня неизбежно тянуло на сладкое. Особенно на мёд. Поэтому своего сына я ласково называла медочек.

А когда, после стольких часов проведённых в муках, когда Ардел стал моей грушей для битья, ибо отказывался оставлять в ту минуту один на один с родами, боясь, что… я могу не выдержать. Я ведь так боялась рожать. Я боялась детей… Понимая, если что-то пойдёт не так, он ничего не сможет сделать. Он боялся. Наверное, даже сильнее меня.

Но стоило только положить мне на грудь маленького страшненького наследника, в ожидании, когда я дам ему имя, я думала только о… славянской мифологии. Вспоминала, кто там живёт за Калиной. Я усиленно думала о чём угодно, кроме боли. Посмотрев в голубые глаза сына и на тёмненький пушок на голове, дальше не раздумывая я выдала:

– Кощей.

Возможно, когда-то я и пожалею, но не думаю, что это время настанет. Ведь, я никогда не сожалею. Случилось, значит случилось. Какая к черту разница, почему небо рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, а я на зло ему выстою.

Время беременности я была довольно… Неоднозначна, с доуго стороны, как и пожелали нам феи, она протекала легко. До шестого месяца. Я все еще помню, как разбудила мужа часа в три ночи своим плачем. У него сразу паника, страх и все такое. Боялся, что проблемы с ребёнком или плохо мне. Но все до смешного оказалось иначе. Я тогда плакала, потому что осознала то, что он старше. А следовательно и умрет раньше меня. Он оставит меня, а я буду одна и скучать по нему. Меня долго успокаивали и напоминали об ириле.

К слову, о наших птичках, что оказалось иногда дарили человеку дополнительные годов пятьдесят-сто, в благодарности за помощь, что меня сильно шокировало, иногда склонялись над золотой колыбелькой, играя с наследником.

Бизмунд тоже не мог наиграться с племянником. Приходил почти каждый день. Он тоже сильно переживал, когда неожиданно на приёме и выслушивании жалоб у императрицы начались схватки.

Насколько я помню, у нас в мире, существовали послеродовые прокладки. А здесь их не было. Как только здешние женщины жили без меня? Ума не приложу. Прикрикнув на Биза, впрягла его мастерить. К счастью послеродовая депрессия прошла за две недели. Плохо что началась она почти сразу… Я к ребенку подойти не могла и очень задумчиво смотрела на балкон четвертого этажа.

– Давай уложу, – послышался тихий шёпот, а меня чмокнули в шейку. Ага, ещё чего! Ещё месяц ни-ни!

Аккуратно, будто это собранная из осколок древняя ваза, я передала Кощеюшку в руки папе. Играть в родителей ему нравилось. Ну конечно, если малыш проснётся ночью, бегут нянюшки, а не мы вскакиваем. Но учиться ходить мы будем сами! Я стараюсь проводить с Кошей как можно больше времени. К работе меня ещё не допустили, поэтому у меня это отлично получается.

Мимо меня пронёсся маленький шатен, хс голубыми глазами, заливисто смеясь. За ним, не догоняя, носился большой брюнет с голубыми глазами и блондин с карими. Я же, сидела утомлённая под деревом в саду. Империя процветала. От прежней страны не осталось ничего. Свод правил изменился. Не то что все, но большинство. Я никогда не стояла за мужем. Я стояла рядом, правя одной правой, потому что левой я держала его руку.

– Кошеюшка, пощади дядю, отдай ему фею, – попросила я, с наслаждением смотря как двое мужчин гоняются за моей малявкой, – И папе стилет отдай, ты можешь поранится… И ту бумажку тоже. Я понимаю, ты нарисовал на неё таких красивых феечек, но это папины документы.

На меня смотрели детские наивные глаза. Сыне достались красивые папины. Несмотря на юный возраст, Коша уже изучал фехтование и алхимию. Учебники ему не нравились. Там всё время бред какой-то написан. Ещё бы…

– А давайте, вы с папой за ручки подержитесь и подарите мне сестрёнку? Или братика? Я тогда с ней играть буду.

Играми Коша называл издевательство над слугами или стражниками. Ему нравилось, когда его ищут и догоняют. Пакостить Кощеюшка тоже любил. Даже больше, чем играть со слугами и сбегать с уроков.

– Тогда нам придётся уделять тебе меньше времени, – глубокомысленно заметила я, глядя на папу и дядю, что ловят сорванца, хватая на руки, – мы будем проводить его больше с сестрёнкой или братиком. А как же ты?

– И я буду уделять много внимания и времени! И любить буду! Как вы меня! – повторять ошибки родителей я не желала, поэтому очень часто обнимала и целовала сына, говоря, как люблю его. Вырастет он у меня психологически здоровый!

– Конечно подарим, – вдруг как-то подозрительно ярко улыбнулся Ардел, – через шесть месяцев жди сестрёнку!

– Что? – возмутилась я не догоняя, – почему шесть, там же девять?

Бизмунд стоял и улыбался. У него жена тоже была на сносях.

– Девять, – кивнул муж, ставя сорванца на землю, отобрав бумаги, стилет и выпустив возмущающую, но привыкшую фею, – Но осталось шесть…

– Да ты вообще офигел! – нахмурила брови пытаясь осознать, – Ты меня зачем опять в декрет отправляешь! Тебе мало было моих мучений? Я что, так плохо правлю?

– Замечательно. Но я так хотел выбрать имя… Мордреда.

Эпилог 2. Идиллия

Смеясь натянула поводья, прося Жозефину остановиться, она, хорошо чувствуя меня, начала готовиться, поддерживая мою идею, качая головой и одобрительно фыркая. Пока мы ждали в предвкушении, хитро щурясь, из-за деревьев наконец выглянул мужчина, подгоняя коня.

Нет, если бы нам не дали фору, а мы бы не только ей воспользовались, но и схитрили чуток, то вряд ли получилось. Но что есть то, есть. Жози заржала нетерпеливо перебирая копытами.

Мой муж пронёсся мимо меня, сверкая глазами, но мы с кобылкой стояли на месте. Ардел был вынужден остановиться, и повернуть коня обратно, рысцой подбегая ближе.

Послав воздушный поцелуй, коварно захихикав, сорвалась, сжимая бедрами бока моей девочки. Она игриво ржала, качая головой.

– Чертовка! – крикнул Ардел, явно наслаждаясь тем, что происходит. Да… От меня понабрался!

Проезжая по солнечному лугу с высокой травой, не сдержала себя, поддаваясь моменту. Ослабив пару ремней, на скаку свесилась с одного бока, нарывая цветы. Удерживая их в сгибе локтя, легко поднялась, смотря на красивые полевые цветы с наслаждением слушая ругань Ардела.

– Ничего на свете лучше не-е-ету, чем бродить друзьям по белу се-ету… Тем, кто дружен, не страшны тревоги! Нам любые дороги! – смеясь кричала я. Всегда мечтала так сделать. Ударив Жози по бокам, следила за тем, чтобы не прикусить язык, весело продолжила я, готовясь, – Мы свое призвание не забу-удем. Смех и радость мы приносим лю-удям!

– Саша, Рахат тебя сохрани, не смей! Еще раз так сделаешь – вылуплю! – в ответ кричал Ардел, который не любил, когда я делаю что-то рискованное.

– Нам. Дворцов заманчивые сво-оды, не заменят никогда сво-обо-оды! – подбросив цветы, раскинула руки, с предвкушением оборачиваясь на мужчину, что чуть-чуть и догонит, – Наш ковёр – цветочная поля-ана! Наши стены – сосны-велика-аны! Наша крыша – небо голубое! Наше счастье жить такой судьбой!

– Я детям расскажу где ты конфеты прячешь! – угрожали мне, когда я поймала узду, смеясь. Ещё немного и доедем. – И кукол твоих отдам для игр!

Преодолев завесу из висящих растений, что издалека становились стеной. Я уже слышала шум воды, а Жозефина начала уменьшать скорость.

Остановившись, широко улыбаясь и смотря на водопад, над которым появилась небольшая радуга, я любовалась. Стоило Арделу подъехать, как он перехватил мои поводья, ругаясь так, что хорошо, что детей рядом нет.

– Наш ковёр – цветочная поляна, их ковёр – цветочная поляна, все ковры – цветочные поляны! И расёт на них марихуана! – стоило закончиться брани, как он тут же начал ерничать, – Слезай! Сама верхом больше не сядешь! А если бы ты упала? А если бы пострадала?! Ты вообще думаешь?!

Улыбаясь, пока Ардел крепко держал поводья, я ухватила его за грудки, целуя со всей остервенелостью. Как же я соскучилась! В последнее время дети почти и не дают побыть нам наедине. Даже ночью. Придёт Мори, а за ней, и Коша, Мори кошмар приснился. Или сказку хочет. И в итоге спим все вместе. Спасало рабочее время, что таковым быть переставало сразу.

К слову, о вторых родах. После них я востанавливалась долго. Боялась своего младенца год. Меня это тревожило, но Ардел успокаивал, общая, что все наладится. Еще после родов, на какое-то время ногти стали тоньше, а волосы выпадать и снова дипрессия. Все растяжки меня тоже удручали, я с грустью смотрела на сове отражение, вспоминая дородову фигуру. Хоть с ними справиться удалось за три-четыре месяца, и фигура вернулась в прежнее состояние. Да и поддержка мужа, тоже очень помогала.

– Всё равно выпорю.

– Лучше отшлёпай, – коварно сверкнула глазами, целуя его в уголок губ.

– Это наказание, а не приятности, – проворчал муж, заставляя меня засмеяться.

Ардел спрыгнул с Асбрана, помогая слезть и мне, ловя меня и не отпуская. Обхватив его шею, прижалась головой наслаждаясь его объятиями. После рождения второго ребёнка я очень боялась того, что чувства могут начать угасать, оставив за собой лишь привычку, но… этого не произошло. Казалось, они только разгорались всё больше и больше.

Иногда я не выдерживала всю ту нагрузку и ответственность, закрывалась, как в комнате, так и в себе. Это когда твой заряд на общение заканчивается, и ты просто хочешь отдохнуть как от работы, так и от общения с другими людьми.

И муж мне помогал в эти моменты. Мы ездили отдыхать. Иногда с детьми, иногда только вдвоём. Так же было и, если уставал он. В такие моменты мы старались окружить друг друга заботой, нежностью и вниманием.

– Знаешь, я люблю тебя, – потеревшись щекой о его грудь сказала я, прикрывая глаза.

Завтра должен вернуться Бизе со своей семьёй. С его жёнушкой, мы вполне дружны. Я бы назвала нас хорошими подругами. В наш узкий круг входит ещё и Августина. Такой вот тройничок. Меня очень радовало то, что я смогла найти здесь хороших подруг.

– Не подлизывайся, – проворчал муж, целуя меня в висок, спускаясь к щекам, – Я тоже тебя люблю.

– Знакомые всё люди! – резко оторвав голову от груди своего мужа, удивлённо, слыша всплеск, а после и заливистый смех.

– Ева? – Спросила я, прося мужа расслабиться, смотря на страшные зубы, и улыбаясь не менее дружелюбно.

– А вы всё вместе да? Не думаешь к нам? – Оперевшись о камни локтями спросила девушка, смотря на нас с затаённой грустью.

– Я слишком счастлива в браке, чтобы задумываться об этом. Да и вряд ли выбрала бы воду, и даже не резала бы вдоль руки, думаю, я для этого слишком труслива, а вот яд…

– Что б я больше никогда не слышал твоих размышлений о смерти! – нахмурившись, грозно предупредили меня, чмок в щеку не помог, – не подлизывайся! Узнаю… запру тебя в спальне.

– А ты меня прям соблазняешь! – засмеялась, смотря на водную гладь.

– Я рада, что, хотя бы у тебя всё хорошо, – вздохнула русалочка, – я в принципе, чего пришла-то… меня послом сделали! Водный князь надумал с человеками союзы заключать. О чем, правда так и не поняла, но условие в том, что мы больше не будем есть путников. С исключением. Если это не… само… брона?

– Самооборона? Подожди… Заключить мирные, тем более дружеские контракты с местной нечистью, это очень даже…

– Так. У нас свидание. Никакой работы! А ты… Отправлю послов, узнаем подробнее о вашем предложении. А теперь брысь!

– Даже позавидовать не дадут… Да что ж такое! Коли при жизни счастья не испытала, так хоть дайте посмотреть на чужое, – бубнила русалочка, уходя под воду и булькая.

Достав из сумки с седла Жозефины плед, улыбаясь предвкушающее. Будем навёрстывать то, что не можем ночью. Вот бы дети побыстрее выросли. Или хотя бы перестали ходить к нам по ночам. Но думаю, с приездом дяди, навещание нашей комнаты в ночное время и вправду прекратится.

– Сейчас я буду тебя любить.

Мужчина засмеялся, падая на плед и обнимая меня.

– Смогу ли я жить без тебя? Нет. Поэтому хватит подвергать себя опасности, дурочка. Хочешь оставить детей сиротами?

– Не оставлю. Но и тебе обещать ничего не буду. – его запах… объятия… так уютно…

Конец.