Текст книги "Зараза/Испорченный (др. перевод) (ЛП)"
Автор книги: Сайрита Л. Дженнингс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– А сейчас, дорогая, мне нужно знать, как далеко ты готова зайти. Ты не обязана делать то, что не хочешь, но мне придется к тебе прикасаться, тебя это будет возбуждать. Это будет возбуждать меня. И я захочу тебя трахнуть. Черт, я прямо сейчас хочу тебя трахнуть.
Она села на кровать, скрестив свои длинные, гладкие ноги и томно прикрыла глаза.
– Я тоже этого хочу.
В ту ночь я открыл все её эрогенные зоны. Я целовал её стройное тело, пока мои губы не начали гореть. После чего я трахал её долго, жестко и глубоко, пока простыни не промокли насквозь от её влажности.
После она лениво посмотрела на меня затуманенным страстью взглядом и её губы растянулись в восторженной улыбке.
– Боже. Я даже не знаю, как тебя зовут.
Я уставился на потолок, избегая встречаться с ней глазами, смотрящими на меня с нежностью и восхищением.
– Джастис Дрейк.
– Мммм, Джастис Дрейк. Мне нравится.
Я уже слышал, как она мысленно прибавляет миссис к моей фамилии. Пора заканчивать.
– Да. Все, что сейчас произошло, было для нашего с тобой удовольствия. Но впредь, когда я прикоснусь к тебе, это будет сделано исключительно для дела. Поняла?
Чмокнув её в щеку, я оставил обиженную и удовлетворенную Эйрин одну, с номерами счетов и инструкциями на следующую неделю.
ИЛЛЮЗИЯ
Когда Эйрин разразилась потоком слез, я знал, что не стоит оставлять её в таком состоянии. Если честно, не такой уж я и подонок. Просто иногда гораздо проще вести себя как последняя сволочь. Это дает мне полное право забить на этику.
Я дал ей время успокоиться и даже сделал для неё чашку чая. Затем настоял на том, чтобы она прикрыла эти торчащие сиськи и тащила свою первоклассную задницу назад, в Чикаго. Как на зло, было уже очень поздно.
– Позвони мне, когда приземлишься в О'Хейре, – сказал я, открывая перед ней входную дверь. Я весь вечер намекал ей, что уже давно пора домой, но все бесполезно, под конец я был близок к тому, чтобы обратиться за помощью к сигналам авиа службы.
– Хорошо. Еще раз спасибо, Джастис. Ты всегда был так добр ко мне. Я бы пропала без тебя. – Она приподнимается на цыпочки и целует меня в уголок рта. Я как раз собирался отчитать ее за нарушение границ дозволенного, когда все связные мысли разом вылетели из моей головы, а слова застряли в горле.
Прямо около моей двери, в облаке огненно-красных волос, стояла Эллисон. Прохладный осенний ветерок играл яркими прядями, лаская её плечи. Она стояла с поднятой рукой, словно собираясь постучать.
– Элли... хмм ... привет. – Да-да, это именно та часть, когда пойманный с поличным муж кричит “Это не то, что ты думаешь! Я все могу объяснить!”, пока его брюки болтаются вокруг лодыжек, а член стоит по стойке смирно.
Но я не чей-нибудь муж. И я не могу обмануть того, кто даже не моя девушка. Так ... почему же я чувствую, что сделал что-то не так?
– О, простите, – она натянуто улыбается, стараясь скрыть неловкость. – Я не подумала, что вы не один. Я зайду позже, мистер Дрейк.
– Нет, нет. Эйрин уже уходит, – говорю я, открывая дверь еще шире и практически выталкивая Эйрин наружу. – Пожалуйста, заходи.
– Ничего страшного. Мне нужно срочно кое-что сделать. Еще раз извините.
Эллисон поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю ее за локоть, прежде чем она успевает сделать еще один шаг. Обернувшись, она смотрит на меня, её огромные глаза полны сомнения, но она не вырывается. Хрен с ним. Я и так уже облажался.
– Постой. Пожалуйста. Элли, останься.
Она медленно кивает, не сводя с меня пристального взгляда. Краем уха я слышу приглушенный шелест шелка и раздраженное восклицание. Черт возьми. Эйрин.
– Ну что ж... Думаю, мне пора. – Она проносится мимо нас и стремительно направляется в главный дом, чтобы собрать свои вещи.
– Сообщи мне, как доберешься, – кричу я ей в след.
– Да, да, – отмахивается она и уходит, не оглядываясь. Я знаю, что должен пойти за ней и постараться как-то смягчить ситуацию, прежде чем воображение Эйрин разыграется не на шутку, но что я скажу? И как я могу заставить себя уйти, когда в моих руках этот бесконечно прекрасный Ангел?
Эйрин придется подождать. Пусть все подождет. Логика, мораль, обязательства, к черту все.
– Заходи, – шепчу я, задержав дыхание, когда Элли переступает порог. Она следует за мной на кухню, где я достаю нашу полупустую коробку мороженого и две ложки.
– Я не могу остаться. Просто... Я... У меня небольшая проблема с домашним заданием.
Закусив нижнюю губу, я стараюсь сдержать улыбку.
– Да? Нужна помощь? – Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть лед в глазах Эллисон. Она качает головой.
– Знаешь... Это была ошибка.
– Нет, нет, прости, пожалуйста. Расскажи мне. Я, правда, хочу помочь. – Я открываю коробку с мятным мороженым, зачерпываю щедрую порцию и предлагаю ей. Элли на мгновение замирает, словно обдумывая свой следующий шаг, и с разочарованным вздохом, наконец, сдается и принимается за холодное лакомство в знак примирения.
– Ничего такого... Я не думаю, что... – Она кладет ложку в рот и блаженно мычит, закрыв глаза от удовольствия. Придвинувшись поближе, Элли зачерпывает еще.
– Просто... Ладно, только не смейся. Обещаешь?
– Чтоб мне провалиться, – отвечаю я с полным ртом сладкой и просто бесподобно вкусной сливочной массы.
– Хорошо... Как ты понимаешь, был у тебя оргазм или нет? – почти шепчет она.
Я хмурюсь.
– В смысле, как понимаешь?
– Я имею в виду, откуда ты знаешь? Я, как бы сказать, не уверена, когда и в какой момент я…ну ты понимаешь. И я никогда...сама...О, Боже, это слишком стыдно! – Она откладывает ложку и закрывает лицо руками.
– Элли... – Я забываю о мороженом и кладу руку ей на плечо в утешительном жесте. Да, да, исключительно утешительном. Не подумайте ничего такого.
– Как унизительно! Это была ошибка, не стоило мне…
– Это не так. Для этого я здесь. Ты можешь спросить меня абсолютно обо всем, слышишь? Обо всем.
Она медленно убирает руки от лица и смотрит вниз, на столешницу, не решаясь поднять взгляд.
– Клянусь, я не настолько невежественна. Просто... у меня был только Эван, и мы никогда не говорили о том, испытала я или нет... ну ты знаешь. Поэтому я не уверена, что смогу понять, если это произойдет.
Я киваю, понимая, о чем она говорит, и едва не поддаюсь инстинкту сжать её в объятиях и зацеловать до беспамятства. Ее наивность невероятно возбуждает. О, что бы я мог с ней сделать ...
– Ладно, Элли. Если ты задаешься вопросом, был у тебя оргазм или нет, значит его у тебя не было.
Её глаза становятся еще больше. – Серьезно?
– Серьезно.
– Они что, правда так хороши? И я смогу отличить их от обычного регулярного секса?
Я улыбаюсь, надеясь, что это выглядит обнадеживающе, а не как насмешка.
– Подумай о половом акте как о пламени. Оно горит, то становясь все ярче, то ослабевая. Но по большей части оно просто разгорается и, в конце концов, гаснет. Теперь, что касается оргазма… Представь себе, как небольшой огонек превращается в пламя. Оно полыхает все сильнее и начинается настоящий пожар. Пожар набирает обороты и вспыхивает фейерверк, как на День Независимости. Десятки красочных залпов заставляют ночное небо сиять всеми цветами радуги. Ты чувствуешь разницу между пламенем и фейерверком?
Элли берет ложку и тщательно выскребает содержимое коробки, избегая моего взгляда.
– Да, конечно.
– Тогда ты поймешь, был у тебя оргазм или нет.
Я вынимаю свою ложку из миски с мороженым и, облизав её, тыкаю в сторону сидящей рядом Эллисон.
– Скажи мне, Элли… Эван когда-нибудь заставлял тебя чувствовать фейерверк?
Она замирает, и я понимаю, что перешел черту. Но вместо того, чтобы отвесить мне пощечину в стиле какой-нибудь мыльной оперы или как торнадо вихрем вылететь из моего дома, она начинает смеяться. Она смеется тем самым беззаботным смехом, который всегда освещает темноту в моем одиноком сердце. Тем самым смехом, который обычно сопровождается фырканьем или слезами в крошечных морщинах вокруг ее глаз. Смехом, который заставляет меня смеяться в ответ, безо всякой на то причины.
– Нет, – качает она головой, все еще смеясь. – Нет, Эван никогда не заставлял меня чувствовать фейерверк. О, Боже, я что, правда, такая жалкая? Мне двадцать семь лет и у меня никогда не было оргазма! – Её снова одолевает веселье и она стучит по столешнице в припадке смеха.
– Элли ... – говорю я с придыханием. – Элли, это не делает тебя жалкой. Это делает жалким его. Ты само совершенство и это он не в состоянии довести тебя до оргазма. Виноват только он. Ты была невинна, когда вы встретились. И ты преподнесла ему бесценный подарок. Меньшее, что он должен был сделать – это доставить тебе удовольствие.
Это привлекает ее внимание, и все признаки веселья исчезают с её лица.
– Думаю, ты прав. Это никогда не было на первом месте для Эвана. – Она опускает взгляд, на её фарфоровом личике появляется тень грусти. – Я никогда не была для него на первом месте.
Я до боли хочу к ней прикоснуться. Хочу приподнять её подбородок, чтобы она посмотрела на меня и почувствовала насколько важно, то, что я собираюсь сказать.
– Тогда как ты можешь быть с тем, для кого ты просто удобный вариант? Ведь для тебя все иначе?
Наши взгляды встречаются, в ее огромных глазах я вижу неприкрытую боль и смятение.
– Джастис… не надо…
– Я хочу сказать, почему ты миришься со всем этим, когда достойна лучшего?
Она качает головой.
– Не знаю. Действительно ли я достойна лучшего? Есть ли что-то лучше, чем это? Мы росли, наблюдая, как лучшие из нас становятся мошенниками и обманщиками. Мы каждый день слышим о том, как ложь разрушает браки. И какой выход из этого всего? Одиночество?
Нет. Я. Я твой выход.
Но это будет очередная ложь, понимаю я. Ложь, которая сделает меня таким же дерьмом, что и Эван. Причинять боль женщине – вот что по-настоящему дерьмово.
– Счастье, – отвечаю я вместо этого. – Дружба. Свобода.
– Ха, свобода, – смеется она. – О какой свободе может идти речь, если папарацци поджидают нас за каждым углом?
– Меня нет, – заявляю я, как ни в чем не бывало.
– Ага, это потому что ты родом не из Верхнего Ист-Сайда. У тебя, наверно, было нормальное детство с родителями, которые не оставляли тебя на воспитание няням, и с друзьями, которым нравился ты, а не те, с кем ты можешь их познакомить.
– Я бы не был так уверен, – бормочу я, закатывая глаза.
– Да? Тогда как ты не сошел с ума от всего этого? Как тебе удалось избежать чрезмерного внимания прессы, бесконечной лжи и притворства?
– Обстоятельства так сложились.
Мы оба молча возвращаемся к поеданию мороженого, зачерпывая по очереди мятное лакомство с шоколадной крошкой. Я не хочу ничего объяснять, а ей и не нужны мои объяснения. Нам обоим комфортно в этой иллюзии спокойствия и безопасности, когда нет камер, снимающих тебя исподтишка, нет таблоидов, жаждущих заполучить очередную сенсацию.
– Хорошо, что произведет на тебя большее впечатление – если девушка на первом свидании закажет салат или если она закажет сочный бургер?
Я поднимаю бровь, в который раз поражаясь её непредсказуемости.
– Хмм?
– Салат или бургер? Какой девушке ты отдашь предпочтение? – говорит она, прежде чем отправить в рот полную ложку мороженого. Я пристально наблюдаю за тем, как она дочиста облизывает её, слишком увлеченный процессом, чтобы хотя бы попытаться ответить на ее вопрос. Элли замечает мой взгляд и откладывает ложку, на её губах появляется озорная улыбка.
– Сосредоточься, Дрейк. Ответь на вопрос или я буду вынуждена обчистить твой тайник с мороженым и съесть все в одиночку, заперевшись в своей комнате.
Я выхожу из состояния транса и пожимаю плечами.
– А чего ты ожидала? Я всего лишь человек.
– Этот внезапный приступ СДВ (прим. СДВ – синдром недостатка внимания) никак не связан с твоей человеческой природой, всему виной то, что ты мужчина. Так что умерь свой тестостерон и ответь на чертов вопрос.
– Ладно, ладно, – я наклоняю голову, обдумывая ответ. – Я бы выбрал девушку с бургером.
– Девушку с бургером? Даже несмотря на то, что от неё воняет потом и пережаренной мясной тушей?
– Нет, нет, – смеюсь я, качая головой. – Потому что она не боится быть такой, какая она есть.
Её брови удивленно ползут вверх.
– Какой? Жирной?
– Нет, Элли, – говорю я, улыбаясь. – Настоящей. Она не боится показать мне, кто она на самом деле.
– Интересно, – замечает она, постукивая ложкой по губам. – Особенно, учитывая то, что заставить тебя показать, кто ты на самом деле, так же сложно, как вырвать зуб.
Я смотрю по сторонам, словно она имеет в виду кого-то еще.
– Эмм, ну вообще-то, сейчас ты у меня дома. И мы практически обменялись слюной друг с другом, когда ели мороженое. Ты даже вещи мои одевала!
– Но ты такой закрытый! Ты как стальной сейф, который я пытаюсь взломать мясным молоточком.
– Ты сегодня странно одержима мясом, – шучу я, пытаясь перестать улыбаться.
– Ох, мечтай-мечтай, приятель, – парирует она и даже не понимает, насколько близка к истине. Или понимает?
Элли опирается локтями о столешницу и со вздохом кладет подбородок на ладони. – Ладно, не важно. Все это не имеет значения. Потому что ты гнусный лжец.
– Ой, – меня передергивает.
– Ты бы определенно выбрал девушку с салатом. Да-да, ты бы выбрал ее, привел к себе домой, и играл бы на её ребрах как на ксилофоне.
Настает моя очередь истерически смеяться.
– Черт возьми, нет! Только не это!
– Все парни выбрали бы девушку с салатом. Это неопровержимый факт, – уверено заключает она. – Никто не любит бургер-девочек.
Что не так с этой девушкой? Она такая классная, милая и забавная, и просто... настоящая. Она моя бургер-девочка. Все остальные для меня, как салат – холодные и пустые.
Мы доедаем остатки мороженого и перебираемся в гостиную к телевизору. Элли хватает пульт и тут же включает старый эпизод «Друзей» на канале Nick-At-Night. Тот самый, где Моника и Чендлер женятся.
– Люблю этих ребят, – говорит она, садясь рядом со мной. Я кладу руку на спинку дивана позади неё (даже не начинайте), и она прижимается ко мне еще ближе. Срань Господня. Только не заводись, только не заводись, только не заводись…
– Да? Почему? – спрашиваю я, пытаясь отвлечься.
– Ну... они самые настоящие лучшие-друзья-навсегда. Шесть друзей, которые вместе преодолевают все жизненные этапы, от несчастий и неудач до любви, романтики и дружбы. Я обожаю все, что с ними связано.
Росс угрожает надрать Чендлеру задницу и Элли хихикает. Я улыбаюсь, глядя, как она, не отрываясь, смотрит на экран. Её лицо сияет от нежности. Это как наблюдать за неземным существом, столь прекрасным и экзотическим, что невозможно оторвать взгляд. Ты не двигаешься, и даже не моргаешь, боясь спугнуть его.
– Я скучаю по этому, – говорит она, вздыхая, когда Моника на экране идет к алтарю. Я понимаю, о чем она, и что-то сжимается в моей груди. Я хочу отстраниться и позволить ей насладиться воспоминаниями в одиночестве, но Элли продолжает, – Я говорю не о свадьбе. Я скучаю по чувству духовной близости с кем-то. Знать, что у тебя есть друзья, которые всегда будут рядом, несмотря на все твои взлеты и падения. Мне не хватает этого.
Я пожимаю плечами. Почувствовав, как поднялась и опустилась моя грудная клетка, Элли, нахмурившись, смотрит на меня.
– Ты разве не скучаешь?
– У меня никогда этого не было.
– Да ладно. Никаких старых друзей из Академии Дентона, с которыми вы все вокруг переворачивали вверх дном? Если память мне не изменяет, ребята из Дентона всегда имели соответствующую репутацию.
Я качаю головой, улыбаясь. О да, я то переворачивал. Еще как. Черт, я был легендой. Но она этого никогда не узнает.
– У меня не было таких друзей. И сейчас нет, – говорю я ей.
Элли находит мою руку и крепко сжимает. Её глаза сияют, словно она только что нашла новенький блестящий пенни.
– Ну... у тебя есть я. Я ведь твой друг, правильно?
Друг. Друг.
Это то, кто я для неё? Только друг и ничего больше?
Я должен был стать её учителем, советчиком, наставником.
Но потом… потом мне захотелось быть кем-то еще. Другом. Но в глубине души я понимал, что хочу большего.
Я хотел стать ее любовником.
Да, любовником. Любовником этой замужней женщины. Пускай это чертовски эгоистично, но это то, чего я хочу. И даже зная, что моим мечтам не суждено стать явью, я все равно безумно желал её. Мне хотелось схватить чайную ложку, вырезать своё сердце и сжечь его. Проще покончить со всем этим до того, как эта женщина, похожая на маленькую голубку, уничтожит меня.
– Да, мы друзья. – Это все, что я могу сказать ей, не выдавая своих чувств. Я не хочу больше думать о том, что могло или должно было случиться.
Я сжимаю ее руку и переключаю свое внимание на экран телевизора. Джо командует, говоря Монике и Чендлеру поцеловаться еще раз. Я смеюсь. Потому что это именно то, чего они хотят.
ЗАВИСИМОСТЬ
СЕКС, ОБМАН, ВИДЕО И СЛУХИ О БЕРЕМЕННОСТИ?
Светский тусовщик из элиты Верхнего Ист-Сайда Эван Карр вчера был замечен на выходе из уединенной клиники в Хобокене с женщиной. Одетый крайне скромно, он пытался спрятаться за бейсболкой и темными очками. Женщина также выглядела довольно непримечательно, но в ней легко можно узнать партнершу Эвана по секс-видео, появившемуся в сети неделю назад.
Слухи о неверности двадцатидевятилетнего манхэттенского плейбоя уже давно не новость. По последним сообщениям, женщина на видео и фото никто иная, как Келси ван Вайс, лучшая подруга Эллисон Эллиот-Карр. Келси и Эллисон ходили в одну школу, и даже учились вместе в Колумбийском университете. Близкие к паре источники подтверждают, что Эллисон действительно покинула их городской особняк и сейчас находится в лечебном центре, где ей помогают избавиться от привычки к антидепрессантам, вызванной многочисленными изменами Эвана.
Я перечитал статью еще раз. И еще, надеясь, что, возможно, что-то упустил или не так понял. Черт, это всего лишь интернет. То, что там пишут, всего на всего вывернутое наизнанку дерьмо. Это не может быть правдой. Но вдруг я до сих пор пребываю в розовом тумане, который Элли оставила после себя прошлой ночью? Нет, с ней не может случиться что-то столь ужасное и отвратительное. Даже такой ничтожный тип, как Эван, не мог пасть так низко.
Я закрываю Google-оповещения на своем телефоне и пролистываю список контактов. Хайди поднимает трубку на первом гудке.
– Я уже в курсе, Дрейк, – говорит она на фоне автомобильных гудков и криков торговцев.
– Скажи мне, что это дерьмо очередная утка.
– Что? Прочел шестую страницу, да? Это уже разлетелось по всему интернету и стало главной новостью на TMZ! (прим. TMZ – tmz.com, развлекательный портал, посвященный знаменитостям)
– Я знаю. – Я мысленно обругал себя за то, что пытался оправдать Эвана. До чего же он мерзкий. Такова его истинная натура. Вот ведь какое дерьмо иногда получается, когда два порядочных человека размножаются.
– Ну так вот, я в курсе. Мы уже пустили слухи о местонахождении миссис Карр. Также мы через твою службу безопасности добыли пару фотографий, где она наслаждается массажем и спа-процедурами. Они уже в сети. С её стороны все чисто. Что касается Эвана ... боюсь, тут мы уже ничего не сможем сделать.
– Ты проверила заголовки на документах? – В целях налогообложения Оазис технически был ультра эксклюзивным спа-центром. Мало кто знал о его существовании, и еще меньше, где он на самом деле находится. Папарацци даже не узнают, где искать.
– Конечно, Джастис. Я не первый год замужем, ты же знаешь.
– Можно подумать, ты не сможешь меня провести.
– И как это понимать? – раздраженно спрашивает Хайди.
Когда дело касается бизнеса, Хайди серьезна как никогда. В ней невозможно усомниться, её репутация говорит сама за себя.
Сжав переносицу, я почувствовал, как у меня начинается мигрень. Определенно не так я хотел провести субботнее утро.
– Я, кажется, просил тебя приглядывать за Эваном?
– Я так и сделала. Но мы не можем следить за каждым его шагом, Джастис. У меня есть и другие клиенты, если ты не забыл.
– Мне плевать на других клиентов, Хайди. Позаботься об этом.
Раздается стук в дверь. Обеспокоенный и раздраженный, я вскакиваю от неожиданности.
– Послушай, разберись с этим. Последнее в чем нуждается Элли, так это слухи о наркомании. Сделай все, что нужно. – Отбой.
Я иду к входной двери, и мое терпение уменьшается с каждым шагом. Погруженный в свои мысли, я дергаю ручку, даже не потрудившись посмотреть, кто там.
Взгляд Элли застает меня врасплох. Её огромные глаза восторженно сияют, красные локоны переливаются в свете утреннего солнца. На ней обычные джинсы, зеленая шелковая кофточка и сиреневый кардиган. Я еще никогда не видел её такой домашней. Стоит сказать, что мой наряд также не отличается эксклюзивностью, на мне фланелевые пижамные штаны и… все.
– Ну, доброе утро, – она хитро улыбается и проскальзывает в дверь, задев меня плечом. В её руках какой-то пакет, и она несет его прямиком на кухню. Ей комфортно здесь. Комфортно рядом со мной.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я и быстро закрываю дверь, убедившись, что за ней никто не следил.
– Ухх, какой ты сердитый с утра пораньше. К твоему сведению, я хотела удивить тебя чем-то невероятно сладким и потрясающим, но я могу уйти, если хочешь. – Она театрально откидывает волосы и направляется обратно к двери. Я преграждаю ей путь, прежде чем она успевает подойти ближе.
– Прости, эмм, я просто не ожидал тебя увидеть, – говорю я, глядя на неё сверху вниз. Она такая милая, когда дуется. Так и хочется поддеть пальцем её нижнюю губу. – И у меня было тяжелое утро. Пожалуйста, останься. Я не против чего-то невероятно сладкого и потрясающего. – Я демонстрирую свою лучшую улыбку, надеясь смягчить суровое выражение на её милом личике. Она слишком красива, чтобы хмуриться.
– Ты смеешься надо мной, Дрейк? – говорит она с улыбкой.
– Возможно. Все зависит от того, что у тебя в пакете.
Элли улыбается, и я чувствую, как меня окутывает теплом. Не тем теплом, которое я чувствую, представляя её упругое маленькое тело подо мной. А реальным, успокаивающим и согревающим теплом. Ее улыбка, как солнце – яркая и ослепительная. И я предпочел бы ослепнуть, глядя на неё, чем вообще её не видеть.
Она разворачивается и ставит пакет на стойку.
– Сегодня твой счастливый день, и если честно, для меня это будет такое же удовольствие, как и для тебя. – Она начинает распаковывать пакет, выставляя его содержимое на мраморную стойку. – Во-первых, завтрак! Твой друг Рику, который, кстати, невероятный красавчик, приготовил мой любимый завтрак – жареную курицу и вафли! – Она открывает большой пластиковый контейнер и комнату наполняют аппетитные ароматы кляра, специй и сиропа. Мой желудок урчит в знак одобрения.
– Ты ешь курицу и вафли? – спрашиваю я и делаю шаг вперед, чтобы получше рассмотреть нечто, приготовленное во фритюре и явно очень горячее.
– Конечно, да! – восклицает она с гордостью. – Я даже не могу сосчитать, сколько раз была в ресторане «Мельба» в Гарлеме. Ты был там?
– Боюсь, что нет.
Она хлопает ладонями по моей обнаженной груди и чуть ли не визжит от восторга.
– Ты должен пойти со мной! Там очень круто!
– Ага, похоже, придется вернуться в 1996 год, чтобы поесть там, – шучу я и получаю еще один игривый шлепок.
Она смеется, и не в силах сдержаться, я смеюсь вместе с ней. Знаю, у нее на уме нет ничего дурного, но она просто не понимает, что делает со мной. Элли строит планы на будущее, словно в ее жизни есть место для меня вне этих четырех стен? Словно мы можем продолжить ... это?
Я не уверен, что должен злиться на неё за эту напрасную надежду, возможно, мне просто стоит довольствоваться тем фактом, что она хочет видеть меня в своей жизни. Но когда я смотрю на нее, такую счастливую – счастливую со мной – я не чувствую ничего, кроме благодарности. Я благодарен ей за эту иллюзию счастья, даже если это убьет меня, когда все закончится.
Элли поднимает тарелку на уровень моих глаз и дразнит меня сладким пряным ароматом.
– Замолчи! Или ничего не получишь.
– Это Рику приготовил?
– Ага. На самом деле, он был очень удивлен моей просьбой. Похоже, остальные женщины слишком беспокоятся на счет лишних калорий, чтобы насладиться настоящей едой, – она пожимает плечами. – Блин, я понимаю, почему ты держишь его на кухне, подальше от посторонних глаз. Ему бы точно пришлось отбиваться от этих сексуально-озабоченных домохозяек!
Я натянуто улыбаюсь ей и отворачиваюсь в сторону шкафов, стараясь скрыть внезапную вспышку ревности. У меня нет никаких оснований испытывать собственнические чувства по отношению к Элли. Она не моя. Хрен с ним, рациональность никогда не была моей сильной стороной.
– Повезло ему, – замечаю я так холодно, как только могу.
– Да. Ну ладно, мой план заключается в следующем – я хочу наполнить твой организм жиром и холестерином, потом, надеюсь, ты подобреешь и повеселишься со мной...
Я оборачиваюсь с тарелками и приборами, как раз вовремя, чтобы поймать её робкий взгляд.
– Повеселюсь с тобой?
– Да. – Она ставит еду на стол и снова начинает копаться в своей сумке. Достав оттуда пачку DVD, она радостно прижимает их к груди, словно это настоящее сокровище.
– Марафон «Друзей»!
– Скажи, что ты шутишь.
Элли обнимает коробки с дисками и качает головой.
– Я никогда не шучу на счет «Друзей». Давай, Джастис! Это будет весело! Я принесла столько еды, что мы можем весь день сидеть дома, – говорит она, вытаскивая пакеты с чипсами, конфетами, попкорном для микроволновки, и два литра содовой. – Только я, ты, Росс, Моника, Рэйчел, Фиби, Чэндлер и Джо. И куча вредной еды, которая определенно засорит наши артерии.
Я забираю огромный пакет с M&Ms из её рук.
– Где ты раздобыла все это?
– Я просила Диану помочь мне. Сказала, что у меня жуткий ПМС и меня спасут только углеводы. Я хотела сделать тебе предложение, от которого невозможно отказаться.
Я придаю своему лицу пренебрежительное выражение и потираю затылок. Радостное предвкушение в глазах Элли сменяется разочарованием.
– Ладно... тебе повезло, засоренные артерии – хит сезона.
Она улыбается, и яркий солнечный свет обжигает мои глаза. Я щурюсь и улыбаюсь в ответ.
***
– О МОЙ БОГ. Это было…
– Ммммммм. – Я поглаживаю свой полный живот и заглатываю последний кусочек вкуснейшей жареной курицы, закусив его воздушными вафлями со сладким сиропом. Просто идеально.
– ... потрясающе, восхитительно. Лучше, чем секс.
– На счет этого я не уверен, – говорю я, вытирая рот салфеткой. – Рику отличный шеф-повар и все такое, но нет ничего лучше, чем секс.
– Пффф.
Я поднимаю бровь. – Пффф?
– Пф. Я имею в виду, не пойми меня неправильно, секс довольно хорош. Но секс это просто .. Я не знаю. Просто секс. Я могу понять, почему людям нравится им заниматься, но вот чего я не могу понять, так это почему мы придаем ему такое значение. Это всего-навсего физический акт любви или привязанности, чистая физика. Отношения это гораздо больше, чем просто секс. Я имею в виду доверие, верность, честность, доброту, уважение. Для этого женщине вовсе не обязательно раздвигать ноги.
Я смотрю на неё полным недоумения взглядом.
– Ты в курсе, с кем сейчас разговариваешь, да?
– Да, да, я в курсе, мистер Невероятный Секс-Эксперт. Я признаю, ты знаешь свое дело. Но ты не думаешь, что есть и другие факторы в отношениях – к примеру, брак – которые могут повлиять на секс? Например, если твой любовник внимательный и чуткий, и относится к тебе как к сокровищу, то это сделает секс просто потрясающим, разве нет? Даже если с точки зрения физиологии все не так хорошо?
– Нет.
– Нет?
– Нет, – я отодвигаю тарелку в сторону и наклоняюсь к ней, оперевшись локтями о столешницу. – Я согласен, что все эти элементы являются неотъемлемой частью отношений, но если честно, то все сводится к сексу. Видишь ли, мы милые, смешные и добрые, потому что мы хотим секса. Мы терпим слезливые мелодрамы, театр и ваш чертов балет, потому что хотим секса. Мы терпеливо ждем, когда вы выбираете из восьмидесяти трех одинаковых пар черных туфель одни, потому что мы хотим секса ... когда на вас будут эти туфли. Представь себе вот что – доверие, честность, уважение... это как серия плей-офф в футбольном чемпионате. Ты обязан попасть в плей-офф. Только тогда ты сможешь заполучить главный приз – Супер-Кубок. Секс – это и есть Супер-Кубок, Элли. Одна победа в плей-офф ничего не значит, ты не получишь главный приз, если не будешь побеждать постоянно. Никто не скажет: «Они здорово играли пару недель назад, так что ничего, если сейчас они облажаются». Важно то, как ты играешь сейчас. Это единственное, что всех волнует.
Элли с серьезным видом кивает, бездумно размазывая по тарелке остатки сиропа.
– А... что, если ты не получаешь все это? Что делать, если нет доверия, нет честности, нет уважения? Что делать, если твой партнер каждый раз терпит поражение? С какой стати они считают, что кто-то должен сидеть на трибунах, наблюдая за их бездарной игрой? Разве они все еще заслуживают право бороться за Супер-Кубок?
Я смотрю вниз, где её рука движется механически, продолжая размазывать вилкой сироп. На её пальце блестит обручальное кольцо с бриллиантом. Я поднимаю взгляд и смотрю ей прямо в глаза, чтобы она услышала и поняла то, что я собираюсь сказать.
– Может быть, ты просто болеешь не за ту команду.
Она молчит, но не отводит взгляд, пытаясь осознать мое запутанное признание. Знаю, она хочет спросить меня, что я имею в виду, и я не смогу ей лгать. Когда она смотрит на меня вот так, словно я действительно что-то значу для нее, я готов выложить ей что угодно и преподнести все свои тайны и секреты на блюдечке с голубой каемочкой.
– Ладно, – говорю я, нарушив гнетущую тишину, и встаю. Я протягиваю Элли свою руку, предлагая то единственное, что могу дать ей. Единственное, что я достоин дать ей. Настоящее. Ни прошлое, ни будущее, только настоящее. – Я хочу посмотреть «Друзей» со своим другом.
***
– Думаю, это мой любимый эпизод, – говорит Эллисон с наполовину свисающей изо рта конфетой Twizzler. Я отрываю кусочек от её конфеты и засовываю его себе в рот.
– Ты говорила то же самое о последних пяти эпизодах.
– Я знаю, но это самый лучший. Это тот самый, где все они едут на Бермудские острова, и с волосами Моники творится что-то невообразимое. Она ходит в этой маленькой белой шляпке, водрузив её на копну своих черных непослушных локонов. Я умираю каждый раз, когда вижу это!
Я качаю головой и улыбаюсь. Опять. Мышцы на моем лице уже болят, я не смеялся столько с тех пор как... ладно, я вообще никогда столько не смеялся. Я смотрю на Элли, она как котенок свернулась калачиком рядом со мной, поджав под себя босые ноги. Я наблюдаю, как меняется выражение её лица и как она смеется на особенно любимых моментах, хотя знает все шутки наизусть. Она сжимает мое бедро и смотрит на меня, продолжая смеяться. Слава Богу, у меня хватило ума надеть джинсы и футболку.
