Текст книги "Черный флаг (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Хорошо. Я согласен.

– Договорились!  –  Клеместес выпрямился и тепло улыбнулся. Он схватил руку нового члена своей команды и крепко пожал ее.

–  Добро пожаловать в новую жизнь на «Селене», Телемах, –  сказал он с огоньком в глазах. –  Ты об этом не пожалеешь..

Глава третья

Небо было затянуто тучами, и на следующее утро по гавани хлестала ледяная морось, когда команда «Селены» в последний раз готовилась к следующему путешествию. Когда матросы очищали палубы и открывали грузовой люк, царила суматоха, а Клемест послал своего юнгу на местный рынок, чтобы закупить запасы сухого печенья, сыра и вина для предстоящего рейса. Когда солнце слабо светило из-за гряды мрачных облаков, со стороны складов прибыла длинная вереница докеров с большими амфорами, предназначенными для грузового отсека «Селены».

Покинув каюту капитана, Телемах был сопровожден на палубу одним из матросов. Герас был мускулистым, задиристым матросом, и хотя он был немногим старше юноши, лицо его сильно обветрилось от лет, проведенных в море. Он показал Телемаху место на носовой палубе, где он мог переночевать перед тем, как приступить к своим обязанностям на следующий день. Проснувшись от беспокойного сна, Телемаху вручили вылинявшую тунику из корабельного помойного сундука. Потом Герас представил его первому помощнику. Лейтус был седым моряком с жесткими седеющими волосами, заметными морщинками в уголках голубых глаз и неровным шрамом на шее. Он стоял посреди корабля, наблюдая за командой, пока они перетаскивали большие глиняные кувшины через палубу в трюм.

–  Так это ты отбил нашего капитана  от этих грабителей? –  хрипло спросил первый помощник. –  Сколько тебе лет, парень?

– Шестнадцать.

Лейтус нахмурился и фыркнул. –  Шестнадцать, говоришь! Вы только посмотрите!  Я знавал дерьмо, у которого побольше мускулов. Как такому долговязому мерзавцу, как ты, удалось одолеть тех головорезов, которые напали на капитана?

–  Я сильнее, чем кажусь, –  сквозь зубы ответил Телемах.

Это вызвало искренний смешок первого помощника. –  Это мало что говорит. Не волнуйся, парень. Месяц потаскаешь веревки на этой кадке и скоро станешь еще сильнее. Какой у тебя опыт работы в море?

– Никакого.

Лейтус выглядел ошеломленным. – Ты даже никогда не плавал на рыбацкой лодке?

Телемах покачал головой и посмотрел на свои босые ноги. –  Я впервые на корабле.

– Боги Всевышние! А ты умеешь хоть плавать?

– Нет, – уныло ответил Телемах.

На лице первого помощника появилось выражение явного отвращения. –  Значит, ты не умеешь плавать и никогда раньше не был в море. А ты утверждаешь, что родился и вырос в Пирее!  А что ты вообще умеешь, парень?

Молодой человек уставился на него. – Я знаю, как вести себя в бою.

–  Здесь тебе от этого будет  мало пользы, –  усмехнулся Лейтус. – Единственное место, где ты можешь проявить свои способности, это  внизу в грузовом отсеке. Там всегда есть несколько крыс. Место просто кишит этими ублюдками.

–  Я не боюсь нескольких крыс, –  раздраженно ответил Телемах. – Я вырос на улице. Так что, чтобы напугать меня, потребуется гораздо больше крыс.

Первый помощник изогнул кустистую бровь. – Смелые слова. Но подожди, пока не выйдешь в море. Тогда будет много чего бояться. Есть пираты, которых нужно остерегаться, штормы. . . да, и морские чудовища.

–  Морские чудовища?

–  Да.  – Лейтус погрозил пальцем. –  Твое умение могло бы сослужить тебе хорошую службу, живя на улице, но море –  другой зверь. Оно может быть настоящей стервой, если у него есть настроение, то тебе следует уважать его. Это первый урок, который должен усвоить любой моряк. Ты меня понял?

Телемах неуверенно кивнул. – Да.

Выражение лица Лейтуса помрачнело. –  А вот тебе и «два», парень. Ты больше не сухопутная крыса. Теперь, как юнга, ты должны будешь всегда находиться там, где нужно. Я научу тебя всему. Это будет тяжелая работа, но если ты будешь следовать приказам и выполнять свои обязанности, ты скоро сможешь вытряхнуть все рифы из головы и оставить там только лучшие из них. Понял?'

– Да . . . Я имею в виду, понял.

– Вот так то лучше!  –  Лейтус повернулся, схватил деревянное ведро, залитое смолой и наполовину наполненное водой, и сунул его Телемаху. – Здесь. Твоя  первая задача. Мытье палуб. Капитан любит, чтобы они были чистыми до того, как мы тронемся в путь.

–  Чистить? –  спросил Телемах, пытаясь скрыть разочарование.

Лейтус посмотрел на юношу. –  У нас с этим проблемы?

– Нет. –  Телемах нахмурился, глядя на гавань. – Куда мы идем?

– Мезия. На восточном побережье Эвксинского моря. Слышал  о такой?

Телемах покачал головой.

Лейтус хмыкнул. –  Тебя ждет шок. Там живут дикари. Хоть они и выглядят культурно. Мы пришвартуемся в месте под названием Томис, к северу от фракийского побережья. По сравнению с этой дырой Пирей –  райский Элизий.

–  Зачем мы идем туда, если там так мрачно?

– Мендейское вино. – Первый помощник махнул в сторону амфор, загружаемых на палубу корабля. Это все из за них. Местные жители заплатят за них небольшое состояние. Капитан получит приличную прибыль от своей доли товара.

–  Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться туда?

–  Смотря как. Общее правило таково: если путешествие проходит быстро в одном направлении, оно будет медленнее, чем ковыляние трехногой собаки в другом направлении. Ветер в это время года неблагоприятный, так что нам придется пробиваться через Эвксинское море. Но на обратном пути обычно дует нормальный ветерок. Я бы сказал около месяца на поездку туда и обратно. При условии, что мы не встретим пиратов.

Телемах посмотрел на него и сглотнул. –  Мы можем столкнуться с ними?

Лейтус пожал плечами. –  Шанс есть всегда, парень. Особенно вокруг Эвксины. Моря к востоку кишат этими ублюдками. Он указал на свою шею. –  Откуда, по-твоему, у меня появился этот шрам?

–  Его тебе оставили  пираты? Как?

–  Я работал на другом корабле, «Андромеде». Это было несколько лет назад. Мы возвращались из Перинфа с грузом риса и несколькими пассажирами. Два пиратских корабля напали на нас, когда мы шли вдоль фракийского побережья. Сначала мы попытались убежать от них, но наш трусливый капитан сдался, как только они выпустили в нас несколько стрел. Некоторые из нас хотели драться, но капитан остановил нас. Этот дурак думал, что пираты пощадят нас, если мы позволим им сесть на корабль и отдадим награбленное.

– И что случилось?

–Они казнили капитана и убили всех, кто пытался сопротивляться. Как только они взяли все, что хотели, их капитан собрал пассажиров и команду и сказал нам, что он не может допустить выживших, на случай, если мы выявим пиратов римскому флоту. Вот тогда и начались казни. Эти ублюдки убивали пассажиров одного за другим. Стариков, женщин, детей. . . убили многих из них.

Телемах вздрогнул. –  Как тебе удалось выжить?

–  Нас заметил имперский военный корабль, перевозивший высокопоставленных лиц вдоль побережья. Как только пираты увидели его, они перенесли добычу на свой корабль и скрылись, –   Лейтус на мгновение замолчал. – Только четверо из нас пережили нападение. У одного из них были выколоты оба глаза. Бедный жук. Поверь мне, парень. Пираты сволочи,  и хуже их не бывает. Не посоветовал бы тебе столкнуться  хоть с одним из них. Теперь займись этим ведром. Перед отъездом нужно многое сделать.

Телемах провел остаток дня на четвереньках, обрабатывая палубу грубым куском песчаника, чтобы очистить ее. Закончив обход палубы, Лейтус приказал ему опорожнить трюмы в темных, кишащих крысами нишах по другую сторону трюма. Это была непосильная работа, и по мере того, как день тянулся к концу, он чувствовал, как его настроение падает при мысли о том, что месяцами придется выполнять такие же изнурительные обязанности. Но затем он вспомнил отчаянное положение своего брата. Если он не сможет собрать достаточно денег, чтобы выкупить свободу своему брату, Нерей будет вынужден провести остаток своей жизни, работая в кузнице своего жестокого римского хозяина. Он продолжал выполнять свои обязанности с новой силой, решив сделать все возможное, чтобы спасти своего брата.

Ближе к вечеру дождь прекратился, и легкий бриз пронесся по гавани, когда солнце погрузилось в серую волнующуюся массу моря. Когда свет померк, команда удвоила свои усилия, желая закончить свои обязанности и в последний раз отправиться на перекус в Пирей перед отплытием. Закончив уборку, Телемах направился к кормовому грузовому люку, чтобы доставить продукты из запасов на нос, где моряки должны были ужинать. Он не мог припомнить, чтобы он так много работал за всю свою жизнь. Мышцы его одеревенели и болели, руки покрылись болезненными волдырями, а живот урчал от голода. Волна усталости захлестнула его, и он мечтал лишь о нескольких часах драгоценного сна.

Зловонный запах смолы и рыбы витал в воздухе, когда он спустился в трюм и направился к месту, отведенному для корабельных провизий. Сотни амфор были расставлены под палубой, сложены вертикально и плотно засыпаны песком. Он заметил Силеуса и еще одного матроса, стоящих на коленях перед одной из штабелей, когда они заканчивали загружать последние амфоры. Силеус завязал узел на потрепанной веревке, пока второй человек удерживал глиняные сосуды на месте. Через мгновение он встал, вытирая пот со лба, и кивнул на свою работу.

– Так. Думаю, этого должно хватить, –  сказал он.

Второй человек поджал губы и с сомнением посмотрел на изношенный, ослабленный шнур. –  Разве капитан не сказал, что мы должны закрепить груз как минимум тремя веревками? Просто чтобы убедиться, что он держится на месте,?

Силеус махнул рукой. – Ублюдок достаточно безвреден, я бы сказал. Беспокоиться не о чем, все пройдет, как всегда? И нам надо поторопиться…  Сегодня может быть наш последний шанс нормально напиться.

–  Что, если капитан узнает, что мы сделали не так, как он просил?

–  Он не прнюхает. Этот старый козел никогда не удосуживался осмотреть трюмы. Поверь мне, все будет хорошо.

– Ну, я не знаю . . .

Силеус похлопал своего спутника по спине. –  Ты слишком много беспокоишься, Андрокл. Это твоя проблема.–  Он ухмыльнулся. – Ну давай же, пошли! Я испытываю жажду. Первый раунд за мной.

Наступила пауза, а потом по палубе пробежала крыса, напугав Телемаха.  Силеус и Андрокл обернулись, и первый прищурился, увидев нового юнгу.

– Что, Тартар тебя забери, ты уставился на меня? –  прошипел он.

– Ничего, –  осторожно ответил Телемах.

– Это верно.–  Силеус сплюнул и придвинулся ближе к мальчику. От его дыхания пахло луком, а глаза злобно блестели. – Здесь не на что пялиться. Понимаешь, парень?

Телемах уставился на дородного матроса, но ничего не сказал. Шрамы на костяшках пальцев мужчины намекали на многочисленные драки, в которых он участвовал, и не было смысла злиться на него. В тесноте трюма, Телемах знал, что у него мало шансов устоятьпротив двух матросов. Он коротко кивнул головой, и Силеус ухмыльнулся, сделав шаг назад.

–  Хорошо, –  прохрипел он. –  А теперь свали с моих глаз.

Телемах отошел в сторону, когда Силеус и Андрокл проскользнули мимо него и, смеясь и шутя, поднялись по лестнице, ведущей к открытому люку. Он смотрел, как они исчезают из поля зрения, и его сердце налилось свинцом. Силеус сразу же почувствовал к нему неприязнь. Было очевидно, что у этого человека была жестокая жилка, из тех, кто любит издеваться над теми, кого считает ниже себя, и теперь Телемаху придется следить за ним. Он тяжело вздохнул. Он пробыл на борту «Селены» меньше суток, а уже успел нажить себе неприятеля.

На второе утро небо прояснилось, и с моря подул свежий бриз. После того, как на борт были загружены последние припасы, команда собралась, чтобы посмотреть, как капитан совершает подношение богам перед небольшим каменным алтарем на носовой палубе, посылая молитву Посейдону о даровании «Селене»  безопасного плавания. Затем Клеместес отдал приказ отчалить, и команда принялась за дело. Пара матросов тащила абордажную доску, а еще двое матросов отстегивали швартовные тросы от стоек, стоящих вдоль причала. Лейтус отдал приказ Телемаху и бросился на помощь нескольким членам экипажа, пытающимся справиться с длинным деревянным древком руля. Он был на удивление тяжелым, и Телемах застонал, напрягшись под его тяжестью, когда команда направила нос корабля к водам гавани. Как только они оказались на безопасном расстоянии от пристани, Клеместес крикнул людям, чтобы те приготовили весла. По его команде дюжина самых крепких на вид матросов схватила гигантские весла, хранившиеся на палубе, и начали подтягивать «Селену» к узкому проходу между молами. Как только они закончили, капитан повернулся к экипажу.

– Убрать весла! Поднять грот! –  проревел он, изо всех сил пытаясь перекричать усиливающийся ветер. – Заняться рифами!

Матросы тут же убрали весла, а несколько человек взобрались на снасти и рассредоточились по рею. Лейтус выкрикнул приказ, и матросы развернули квадратный парус, льняная парусина развевалась на ветру. На палубе остальные члены экипажа втащили шкоты, прикрепив их к страховочным штифтам вдоль деревянных бортовых поручней. Затем люди на рее начали привязывать рифовые шпалы, закрепляя их по всему рею, прежде чем двинуться обратно по канатам. Это показалось Телемаху впечатляющим подвигом, когда он с восхищением смотрел на матросов, спускающихся со снастей, пока «Селена» стремительно мчалась вперед под своим зарифленным гротом, рассекая воду носом.

–  Диметус! = Клеместес крикнул рулевому, дородному нубийскому матросу, стоявшему за мачтой. –  Направляйся в порт. Угол, четыре пальца!

Нубиец уперся ногами в крышу каюты и, опираясь мускулистыми руками на румпель,  и отрегулировал курс торгового судна, пока оно не выровнялось по ветру. Телемах крепко вцепился в корму, его голова кружилась, море бурлило вокруг него, пока "Селена" поднималась и опускалась на волне. Холодный пот начал струиться по его лицу, и волна тошноты внезапно охватила его. Он попытался сфокусироваться на горизонте как на ориентире, чтобы не упасть, но через несколько мгновений наклонил голову вперед и перегнулся с подветренной стороны, выпустив внутренности в пенящиеся белые брызги. Он выплюнул остатки рвоты, затем вытер рот и повернулся обратно к палубе, изо всех сил держась за поручни.

–  Уже заболел морской болезнью? – сказал Лейтус, широко улыбаясь.

–  О Боги!  –  простонал Телемах. – Моя голова . . .

Первый помощник залился смехом. –  Если ты думаешь, что это плохо, подожди, пока мы не достигнем Эвксины. Там будет еще хуже. Тогда ты действительно узнаешь, что такое морская болезнь.

Телемах схватился за живот, уже страшась перспективы провести несколько дней в море. –  Станет еще хуже?

–  Намного хуже. Лейтус от души хлопнул его по спине. –  Не смотри так мрачно. Ты привыкнешь к этому достаточно скоро. Кроме того, там, куда мы направляемся, волнение на море будет наименьшей из твоих забот. Как бы не столкнуться с пиратами, орудующими вокруг Мезии!

–  Разве флот не защитит нас?

– Никакой надежды провались я в Аид.  Эвксин –  это крайняя точка Империи. Римлянам  наплевать на охрану этой территории, поэтому они предоставили местным жителям решать эту проблему самим. Но у них нет ни людей, ни кораблей, чтобы эффективно патрулировать воды, так что пираты завладели всем этим местом. Если мы встретимся с кем-нибудь из этих ублюдков по пути, то только боги смогут нам  помочь.

Телемах хотел было ответить, но "Селена" дернулась, вызвав новую волну тошноты, и он снова перегнулся через перила, его сильно тошнило. Когда волна морской болезни прошла, он поднял глаза и посмотрел на порт, соленый ветер хлестал его волосы и обжигал щеки. Он на время забыл о тошноте в животе и стуке в голове, когда странная смесь страха и возбуждения закружилась в его груди. Он впервые уходил из дома на корабле, полном незнакомцев, направляющемся в один из самых отдаленных уголков Империи. Это была возможность пойти по стопам отца и начать морскую жизнь, полную приключений. Возможность, за которую он был полон решимости ухватиться. Он бросил последний взгляд на порт.  Затем повернулся и посмотрел вперед, как «Селена» двигалась в открытые воды.

Глава четвертая

Первые дни на борту «Селена» прошли для Телемаха несчастливо. Помимо бесконечного списка обязанностей, составленных для него Лейтусом, новый юнга должен был бороться с постоянными приступами морской болезни и насмешками некоторых старших членов экипажа каждый раз, когда его тошнило. Каждый день он трудился над и под палубой, опорожняя вонючие трюмы, отмывая палубы и готовя еду. У Лейтуса был острый глаз, и он настаивал на том, чтобы лично проверять его усилия после выполнения каждой задачи. Первый помощник всегда придирался к его работе, делая критические замечания и усугубляя страдания молодого человека. Вскоре нервное возбуждение первых дней в море сменилось глубокой тоской и одиночеством, и он горько проклинал себя за то, что согласился принять предложение капитана присоединиться к экипажу.

Каждый день после того, как он заканчивал свои обязанности, он отчитывался перед Лейтусом, и первый помощник инструктировал его по основам мореплавания. Уроки были долгожданным отдыхом от бесконечной рутины, поскольку Лейтус учил его, как завязывать различные узлы и как разворачивать и зарифовывать паруса. Телемах практиковался в лазании по такелажу и в использовании поводка для измерения глубины моря на мелководье, а Лейтус показал ему, как управлять судном с помощью румпеля, и объяснил, как работают паруса и ходовая часть. Сначала Телемаху было трудно сосредоточиться потому, что его желудок продолжал бурлить. Но после первых нескольких дней морская болезнь начала проходить, и он стал более уверенным в себе, демонстрируя энтузиазм и жажду учиться на своих ошибках, которые произвели впечатление даже на скупого первого помощника.

В конце каждого дня экипаж «Селены» искал убежища в ближайшем заливе или бухте. Как только судно встало на якорь, люди направились к берегу на небольшой лодке, спрятанной на миделе. На зажигали костер, и моряки наслаждались приготовленной едой перед тем, как отправиться на корабль на ночлег. Когда последние лучи солнца замерцали на горизонте, Телемах перетащил свое усталое тело на свободное место на кормовой палубе и лег под звездным небом, пока остальная команда храпела вокруг него. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким уставшим и одиноким. Только Герас иногда разговаривал с ним в первые дни в море. Моряк взглянул на Телемаха, когда тот рухнул на импровизированную кровать из свернутых веревок в конце тяжелой смены так,  как его мышцы ныли от усталости.

– Тяжелый день? – спросил он.

Телемах посмотрел на него и хмыкнул.

–  Нет ничего стыдного, чтобы в этом признаться, –  продолжал Герас. – Некоторые просто не могут снова выйти в море, как бы они ни старались. Знаешь, эта жизнь не для всех.

–  Я не уйду, –  сердито ответил Телемах. – Я лучше умру, чем потерплю неудачу.

Герас поднял бровь, удивленный силой чувства в голосе молодого человека. –  Что заставило тебя выйти в море на этом корабле?  Без обид, но ты совсем не похож на моряка.

–  Мой брат, Нерей. Он раб. Я поклялся, что накоплю достаточно денег, чтобы выкупить ему свободу.

–  Значит, ты решил попытать счастья в море?

Телемах пожал плечами. – Кажется, это лучший способ.

Герас надул щеки. –  Лучше бы ты поступил в школу гладиаторов. Или в банда воров. Даже если ты станешь моряком, пройдут годы, прежде чем ты сможешь собрать такие деньги.

– Я должен попробовать и освободить своего брата.

– Справедливо. –  Герас зевнул.  – А, я потрачу свою зарплату на женщин и выпивку. И того, и другого в Мезии предостаточно. Местные жители там злобные, но женщины знают одну или две хитрости. Возможно, ты захочешь сделать себе одолжение и нанести им визит. Они поднимут тебе настроение.

Телемах нерешительно улыбнулся.  – Спасибо. Но мне нужно сохранить каждый сестерций, который я смогу заработать. Даже если на это уйдут годы, мне нужно с чего-то начинать.

–  Как хочешь, парень. Но ты скоро запоешь по другому, как только увидишь, каким переменчивым может быть море.

– Как это понять?

–  Ты заглядываешь  слишком далеко вперед, вот и все. Это конечно можно делать, но только не тогда, когда море может забрать каждого из нас в любой момент. Быть моряком лучше, чем сухопутной крысой, но эта работа более рискованна, чем большинство других, и каждый моряк в нашей команде знает кого-то, кто потерялся в море. Если ты спросишь меня, тебе лучше забыть о своем брате и наслаждаться тем, что у тебя еще есть.

Телемах покачал головой. –  Я не могу. Нерей – моя единственная семья, и я обязан ему жизнью.

На восьмой день «Селена» прошла узкими проливами между Фракией и Вифинией и вошла в Эвксинское море, где на восточном горизонте сгустилась темная полоса облаков. Приступая к своим обязанностям, Телемах уловил напряжение, царившее среди матросов. Даже Клеместес выглядел встревоженным. Капитан стоял на носовой палубе, постоянно проверяя горизонт, пока они плыли на северо-запад вдоль побережья к Одессу, высматривая любые признаки пиратов, которые, как известно, охотились на торговые суда. Лейтус стоял рядом с ним, глядя на восточный горизонт.

–  Мы в опасности? –  спросил его Телемах.

Лейтус пожал плечами. –  Не больше, чем любой другой корабль. Воды вокруг этих мест коварны. Пираты обычно движутся вдоль береговой линии, как и мы.

Телемах старался не выглядеть встревоженным. –  Тогда не следует ли нам плыть подальше от берега?

–  Только не в этих бурных водах. Это слишком опасно. Мы должны держаться поближе к береговой линии на случай, если стихия вдруг разыграется. В данный момент погода не выглядит обнадеживающей.

–  То есть, если мы отплывем слишком далеко от берега, то можем попасть в шторм, но если мы подплывем поближе, то есть вероятность наткнуться на ближайших пиратов?

Лейтус слабо улыбнулся. –  Теперь ты многому научился, парень. В море никогда не бывает скучно. И это один из способов понять это.

Телемах оглянулся на серую кромку моря, чувствуя себя еще более взволнованным, чем когда-либо. Бессонный сон в трущобах Пирея был жалким существованием, но единственные угрозы исходили от случайных нищих, споривших из-за объедков, и оскорблений, выпадавших на него со стороны некоторых наиболее сквернословящих жителей города. Здесь же ему угрожала опасность на каждом шагу.

Ближе к вечеру ветер начал усиливаться, прежде чем резко развернуться, и настроение среди моряков стало испуганным, когда они увидели громаду темных облаков, несущихся к кораблю. Краем глаза Телемах заметил, что Лейтус тревожно смотрит на воду, его челюсти напряглись.

– Что там? – он спросил.

Первый помощник сузил глаза, глядя на облака. – Похоже на шторм. Большой. Он движется быстро. Он настигнет нас достаточно скоро.

Телемах проследил за взглядом моряка. Горизонт скрылся за темно-серой завесой шириной в несколько миль, заслонив собой солнце, когда завывающий ветер и дождь обрушились на них. Клеместес стоял на кормовой палубе, его лицо было сосредоточено, когда он пристально смотрел на быстро надвигавшийся шторм и отдавал приказ держаться подальше от земли.

Телемах снова повернулся к Лейтусу и указал на берег, не более чем в миле от него. –  Почему мы не идем к берегу?

Лейтус покачал головой. – Нам нужен простор на море, если мы не хотим налететь на скалы. Он сплюнул на палубу и уставился на несущийся к ним грязный туман. – Похоже, нам придется пережить это.

Менее чем через час буря разразилась с ужасающей свирепостью. Бушующий ветер пронесся над торговым судном, сопровождаемый потоком ледяного дождя. Большие капли хлестали по палубе, обрызгивая экипаж и пропитывая их туники. Телемах в отчаянии вцепился в бортовые поручни, дождь жег кожу, когда судно встряхнуло и оно закачалось. Моряки вокруг него с мрачным видом держались, защищаясь от ледяного потопа, когда волны разбивались о них. Подняв голову, он увидел, что ветер неуклонно гонит корабль к береговой линии. Берег казался теперь опасно близким, и хотя он провел в море немногим больше недели, он сразу почуял опасность.

– Все наверх! –  Клеместес взревел, его голос был едва слышен из-за стонов ветра в такелаже. – Поднять все паруса! Бросить якорь!

Лейтус отдавал приказы матросам. Некоторые из них взобрались на такелаж, затем пошаркали по рее, с трудом занимая позицию под пронизывающим ветром и дождем. В то же время горстка мужчин бросилась к носу, чтобы отвязать фок. Телемах занял свое место с остальными матросами, когда они готовились бросить якорь. В этот момент «Селена» завалилась на бок, и пронзительный крик разорвал воздух. Телемах лихорадочно вцепился в перила и посмотрел вверх. Андрокл потерял равновесие и теперь повис на рее, обхватив руками лонжерон, а ногами болтая в воздухе. Следующий матрос в очереди начал медленно приближаться к нему, но затем корабль снова сильно накренился, и Андрокл потерял хватку и с криком упал в водную бездну. Крики пораженного моряка резко оборвались, когда он потерялся в море. пропав под серыми волнами. Несколько членов экипажа наблюдали за местом, где он упал, в поисках каких-либо признаков их товарища, но его нигде не было видно.

–  Телемах! –  крикнул Лейтус. Он указал на оснастку. –  Поднимись и протяни руку! Теперь твоя очередь!

На мгновение трах охватил парня, когда он посмотрел на рею. Мысль о том, чтобы карабкаться по снастям в таких коварных условиях, приводила его в ужас. Но он осознал безотлагательность ситуации и, отбросив страх, схватив веревку, решив не подвести своих товарищей по команде. Ветер завывал вокруг него, дергая его тунику, когда он выпрыгивал и крался вдоль реи, заставляя себя не смотреть вниз. Остальные матросы рассредоточились вдоль рангоута, а место Андрокла занял человек, стоявший дальше всех от мачты. Как только все заняли свои места, Клеместес отдал приказ, и команда свернула парус, работая так быстро, как только могла, чтобы собрать бешено развевающиеся складки и привязать их к главному рангоуту. Дождь лил безжалостно, пока Телемах завязывал кожаные ремни, как учил его Лейтус. Мгновение спустя матросы на кормовой палубе бросили кормовой якорь в море, разматывая трос до тех пор, пока уключины якоря не зацепились за морское дно, и движение корабля постепенно стабилизировалось. Телемах спустился по снастям вместе с другими матросами, задыхаясь, и упал на залитую дождем палубу.

Лейтус неохотно кивнул ему. –  Хорошая работа, парень. Мы еще сделаем из тебя моряка.

– Что теперь?  –  воскликнул Телемах.

– Будем ждать, пока буря уляжется.

– Как долго это займет?

–  Еще немного, –  сказал Лейтус. –  Пару часов, я бы сказал. Мы еще не прошли через самое худшее.

Телемах поморщился от такой перспективы, но отдыхать было некогда. Пока корабль качался на якоре, Клеместес крикнул экипажу, чтобы все принялись за работу. Судно дернуло за якорный трос, заставив его вздрогнуть, а людям было трудно удержаться на ногах, но каждый вцепился кто во что успел. Они по очереди вычерпывали воду, постоянно заполнявшую трюмы, в то время как остальная часть команды охраняла корабль, затягивая брезентом  люки в трюмы. Как только они выполнили свои обязанности, они забились в укрытие носового поручня, дрожа в своих мокрых туниках, а некоторые из мужчин бормотали молитвы богам. Другие с тоской смотрели на берег, желая оказаться в комфорте защищенного порта или бухты.

Когда вокруг них сгустилась тьма, буря не собиралась утихать. Всю ночь ветер и дождь хлестали «Селену» и ее команду. На сон надежды не было, матросам приходилось работать всю ночь посменно, чтобы вычерпывать воду из трюмов.  Для Телемаха часы тянулись медленно, его ужас усиливался с каждым креном корабля, когда его снасти и бревна стонали под натиском шторма. Ночь, казалось, длилась вечность, и каждое прошедшее мгновение приносило юноше новые мучения, опасаясь, что судно может затонуть, или якорный трос может разорваться от натяжения, в результате чего «Селена» и ее команда разобьются о скалистый берег  Фракии. Но трос держа крепко.

На следующее утро гроза, наконец, отступила, ветер сменился легким бризом, когда солнце поднялось из-за горизонта. Вскоре дождь утих, и солнце прорвалось сквозь просвет в облаках, обжигая далекие горы блестящим золотом. Неумолимая ярость предыдущей ночи исчезла, сменившись ритмичными мягкими ударами маслянистых волн о корпус корабля и капанием воды с такелажа. Замерзшие, усталые и голодные матросы поднялись на ноги, когда Клеместес приказал тщательно осмотреть судно. Первый помощник отмечал любые признаки повреждений на восковой доске, чтобы можно было провести ремонт, как только они доберутся до порта в Томисе.

–  Телемах! –  крикнул Клеместес. –  Принеси еды ребятам. Они не могут отправиться в плавание на пустой желудок,  после той ночи, что мы провели.

–  Есть, капитан!

Быстро кивнув, Телемах поспешил к кормовому люку и развязал веревки, закрепленные на утках. Спускаясь по лестнице, он заметил что-то блестящее в грузовом отсеке. Потом его глаза привыкли к полумраку, и он замер.

Сотни глиняных черепков были разбросаны по трюму среди хлюпающей кашицы из песка и вина. Пряди веревки лежали среди обломков, и когда Телемах огляделся, он с тревогой понял, что большая часть амфор оторвалась и разбилась, рассыпав свое драгоценное содержимое по всему трюму. Только небольшая партия осталась нетронутой.

–  Быстрее, парень!  – зарычал Лейтус, спускаясь в трюм.  –  Что тебя там…

Он резко остановился, увидев ущерб.

–  О боги Тартара!  –  пробормотал он с паническим выражением лица. – Жди здесь.

Он повернулся и поспешил обратно вверх по трапу, окликая капитана. Через мгновение он вернулся с Клеместесом. Несколько членов экипажа быстро последовали за ними, любопытствуя, из-за чего вся эта суета. Клеместес неподвижно стоял на месте, осматривая повреждения ценного груза. Его лицо сморщилось в выражение горького разочарования и отчаяния.

–  Что, во имя богов, случилось? –  прорычал он.

–  Должно быть, веревки порвался во время шторма, капитан, –  ответил Телемах.

– Но . . . как? – Вмешался Лейтус.  Он покачал головой. –  Эти амфоры должны были быть связаны крепче, чем задница весталки. Они не должны были развязаться. Даже в шторм.

Силеус стоял среди толпы матросов и беспокойно ерзал. –  Это все веревки. Жуки, должно быть их подъели или они сильно износились.

Телемах хотел было что-то сказать, но заметил, что Силеус сердито смотрит на него, и быстро передумал, снова зажав рот.