Текст книги "Первый Меч (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Из главных ворот донеслись дикие возгласы варваров, когда решетка медленно стала подниматься  над землей. Перед внешней дверью охранник сумел поразить своего противника-гладиатора и тот упал на одно колено, схватившись за широкую рану на правой лодыжке.

– Бери тех ублюдков слева, – крикнул Макрон Бассусу. – Я разберусь с теми двумя справа.

Бассус с энтузиазмом кивнул. Издав хриплый рев, Макрон бросился на гладиаторов справа от решетки. В его венах бурлила горячая ярость, и один из гладиаторов, взглянув на мчащегося  на него оптиона,  застыл на месте.  Наполнив легкие,  Макрон издал звериный рык и прыгнул вперед. Гладиатор быстро отбросил веревку и двинулся навстречу Макрону, готовясь принять удар. В последний момент Макрон выставил щит, врезавшись в гладиатора.  Щит задрожал в его руке, вызвав дрожь в предплечье. У него не было времени восхищаться своей работой.  Пронзительный скрежещущий звук сообщил ему, что наконец-то,  решетку подняли. Последний гладиатор справа лихорадочно завязывал узел веревки.

Теперь оптион ускорил шаг, бесстрашно двинувшись вперед к гладиатору, который метнулся к открытому входу в воротах.  Макрон  бросился на него, поранив икроножную мышцу кончиком лезвия.  Грязная кровь красного и розового цвета сочилась из его ноги. Гладиатор развернулся, корчась от боли.  Макронс замер. Гладиатор сжимал меч,  взятый у убитого стражника. Разгневанный полученной травмой, он ткнул  своим  мечом в оптиона.  Макрон в последний момент откинул голову набок, но острие лезвия все же задело его щеку. Гладиатор бросился вперед.  Раздался взрывной стон, когда человек всем своим весом  обрушился на щит Макрона, швырнув оптиона на землю. Он все же успел подставить подошву своей подбитой гвоздями сандалии под грудь гладиатора и изо всех сил ударить ногой, подбросив гладиатора в воздух.  Мужчина тяжело приземлился недалеко от него, а  меч вылетел из его руки.  Отряхнувшись от песка,  Макрон увидел, как гладиатор перекатился на живот и пополз к мечу.  Макрон вовремя успел среагировать.  Он взглянул вверх и увидел решетку прямо над лежащим на полу гладиатором. Ее шипы блестели, как волчьи зубы.

– Выходи из лудуса! – крикнул Макрон охраннику, стоявшему перед входной дверью.  – Закрой ее за собой с той стороны, и что бы ни случилось, не открывай  двери!

Охранник кивнул и, ковыляя, вышел через двери, захлопнув их за собой. В то же мгновение Макрон развернулся влево и одним точным ударом меча перерубил натянутую веревку, держащую решетку. Веревка оборвалась, и ворота тяжело рухнули на землю. Гладиатор на земле жутко закричал, когда шипы пронзили его руки, ноги и туловище.

– Я всегда мечтал это сделать, господин.

Макрон посмотрел через плечо на Бассуса.  Тот стоял, сияя, над телами двух гладиаторов, ранее возившихся с веревками слева. Теперь они лежали распластавшись на песке.

– Что такое,  Бассус?

– Разделать парочку фракийцев.  Коварные педики, господин. Никому из них нельзя доверять больше, чем как помочиться.

Макрон сухо усмехнулся:  –  Есть  еще парочка человека, которых я мог бы описать  теми же словами.

Он втянул воздух сквозь зубы, когда его мысли обратились к Палласу и Мурене. Имперский секретарь и его помощник наверняка заставят его заплатить высокую цену за восстание гладиаторов. Он быстро покачал головой. Позже будет достаточно времени, чтобы побеспокоиться о греках. Сначала он должен был остановить  Бато.

– Господин!   – воскликнул Бассус.  – Смотрите …

Охранник указал на казарму. Два гладиатора вывешивали охранника из окна первого этажа, держа его за ноги.  Охранник был еще жив. Гладиаторы начали пилить его лодыжки парой столярных пил. Охранник выл в агонии, дико дергаясь, когда зубья пилы прорезали ему кость, прежде чем он с глухим стуком упал на землю.  Другого охранника облили маслом, подожгли и выбросили из окна.  Он приземлился недалеко от раненого товарища и отчаянно катался по земле в тщетной попытке потушить пламя.

– О, Боги!  – воскликнул  Бассус с дрожью.

Макрон отвернулся от ужасающего зрелища:  – Возвращаемся к покоям ланисты.  Быстрее!

Они мчались по тренировочной площадке под крики и стоны освобожденных гладиаторов, пытавшихся отомстить оставшимся в казарме охранникам. В тени портиков в северной части тренировочной площадки Макрон заметил Бато, выходящего из спального блока. Освобожденные гладиаторы высыпали вслед за фракийцем.  Бато сделал Макрону непристойный жест рукой, а вокруг него в это время разъяренные гладиаторы вырывали  из земли палусы  и опрокидывали  каменные солнечные часы.

– Господин, – сказал Бассус.  –  Мы должны поскорее уйти отсюда

Макрон заскрежетал зубами при виде взбунтовавшихся гладиаторов, а затем в сгущающихся сумерках поспешил к покоям  ланисты,  бормоча себе под нос:  – Клянусь богами,  Бато  дорого заплатит за это.

ГЛАВА   ШЕСТАЯ    

Макрон мчался по широкому коридору вместе с Бассусом, подальше от тренировочной площадки лудуса.   В конце коридора двое мужчин вскарабкались по мраморным ступеням и остановились перед массивной двойной деревянной дверью с богато украшенными бронзовыми дверными ручками.  Макрон сжал бронзовое кольцо проходило через пасть волчьей головы, и трижды постучал в дверь.

– Кто здесь?  – спросил приглушенный голос с другой стороны.

– Это Макрон!  Открой, химера тебя побери!

Наступила короткая пауза, за которой последовала серия металлических лязгов и скрипов, когда кто-то завозился с тяжелым замком.  Затем дверь со скрипом открылась, и Глабрио вздохнул с облегчением.

– Слава Фортуне!  –  Он неуверенно улыбнулся. – Я думал, вам конец, господин.

Макрон пронесся мимо молодого солдата:  – Потребуется больше, чем несколько варваров, чтобы сразить меня, парень.  Я отправлял таких людей, как этот  Бато, в загробный мир тринадцать лет подряд.

– Я никогда не видел ничего подобного. –  Глабрио вздрогнул, захлопнув дверь и закрыв замок и засовы.  –  Раньше я служил в городской страже здесь, в Капуе, господин. Тушил пожары и разгонял  драки возле таверн и тому подобное.  Никогда не думал, что буду сражаться за свою жизнь против толпы фанатичных гладиаторов.

Удручающее зрелище предстало перед оптионом в покоях ланисты. Несколько уцелевших в стычке охранников сбились в кучу посреди комнаты.  Среди них был  и Мейсер.  Все они были в состоянии шока, обливаясь потом и кровью.  Санитарные и домашние рабы стояли дальше, их жалкие лица были искажены тревогой из-за внезапной вспышки насилия, их взгляды были сосредоточены на Макроне, чтобы убедиться, что их жалкой жизни не угрожает непосредственная опасность и от него.

Макрон заметил растрепанную фигуру, придавленную охранником, который уперся в спину мужчины своими коленями. Фигура покачала плечами, пытаясь стряхнуть охрану. Его ноги и руки были в багровых синяках, а вьющиеся волосы спутаны от крови.

– Попался один из ублюдков, господин!  –  гордо заявил охранник. – Рабы нашли его прячущимся в одной из боковых комнат и предупредили нас, когда мы зашли сюда.  Он явно намеревался устроить вам засаду, господин.

– У-г-у, – простонала фигура.

Макрону показалось, что он узнал голос. Он подошел к мужчине, сморщив нос от гнилостного запаха, исходящего от его грязной кожи и волос.  По указанию оптиона охранник неохотно соскользнул со спины мужчины, и  Макрон приподнял фигуру за подбородок, чтобы получше рассмотреть его.

– Паво! – воскликнул он. – Что, химера тебя забери, с тобой случилось?

–  Господин …

Макрон приказал одному из домашних рабов принести чашу вина. Через несколько мгновений раб вернулся и передал кубок юному гладиатору.  Паво залпом выпил вино, пока санитар, имевший опыт работы в лазарете, осматривал его раны. Зашитая рана на плече Паво была разорвана и напоминала пару сморщенных губ.  Его челюсть отвисла, а губы распухли. Санитар наложил новую марлевую повязку на рану на плече, и Паво осторожно выпрямился.

– Ты весь в грязи, – сухо заметил Макрон.

– Я знаю, господин.

– И от тебя пахнет галльским  дерьмом.

– Насколько, я припоминаю, что это вы позволили Акулео  назначить меня дежурить в нужнике. Поэтому я весь в дерьме.

– Просто разговариваем.  –  Макрон пожал плечами. –   Кажется, ты в нем довольно часто  оказываешься.

Молодой гладиатор застонал:  – Сейчас не время для шуток… господин.  Мне довольно больно.

– Это твоя проблема, Паво.   Ты всегда на что-то жалуешься. Что случилось?

Юный гладиатор уставился на Макрона опухшими глазами. –  Они устроили мне засаду, господин.  В бане. Я слышал, как они замышляли восстание.  Все вместе они  меня хорошо отделали. Потом они оставили меня умирать. Мне удалось бежать, когда началось восстание и они ушли. Я пришел сюда, чтобы предупредить вас. Но было уже  слишком поздно.

– Банда Бато?

Паво кивнул и тяжело сглотнул:  – Они планируют сбежать от лудуса, господин.  Отправиться в горы и создать  разбойничью  банду.

– Вот, дерьмо. –  Макрон потер челюсть.

– Почему они не попробовали сбежать сразу, когда у них была  такая возможность, господин?  – спросил Бассус.  –  Только несколько человек попытались сбежать, а не вся толпа. Какой в этом смысл.

Оптион на мгновение задумался над словами охранника, прежде чем пристально посмотреть на закрытую дверь: – Если Бато планирует начать жизнь разбойника, ему нужны люди – и много. Нет никакого смысла бежать с горсткой гладиаторов. Вот почему он устроил нам засаду вместо того, чтобы немедленно бежать из лудуса.  Ему нужны были ключи от камер, чтобы освободить всех своих товарищей.  Кто-то был достаточно любезен, чтобы позволить ему заполучить их.

Говоря это, Макрон повернулся, чтобы взглянуть на Мейсера, и увидел, как командир стражников  ускользает от толпы из середины  комнаты к дверям. Гнев захлестнул сердце Макрона, он прыгнул к мужчине и схватил его за запястье.

– Что, забери тебя фурии, ты делаешь? –  взвизгнул Мэйсер.  Он попытался вырвать запястье из крепкой хватки Макрона. –   Освободи меня немедленно! Я хочу уйти. У меня нет желания умирать из-за твоей глупости.

– Ты никуда не пойдешь, – отрезал Макрон. – Все должны оставаться здесь, пока мятежники не будут разгромлены. –  Даже в тусклом свете свечей выражение его лица, должно быть, было видно Мейсеру, потому что он неловко перемялся с ноги на ногу и тяжело сглотнул.

– Это все твоя вина, – язвительно сказал он.

– И это говорит  трус, который бросил им  ключи от камер.

Мейсер сузил глаза на Макрона, пока они не стали такими же тонкими, как его губы. – Твое упрямство привело нас на путь разрушения, оптион.  Я предупреждал тебя, что у Бато есть верные последователи.  Я умолял тебя не раздражать этого человека. По крайней мере, Корвус прислушался к моему совету.   Он знал, что лучше всего держать Бато под контролем с помощью некой снисходительности.  Если бы ты только послушался меня, ничего бы этого не случилось.

– Я делал свою работу. Я не виноват, что вы с Корвусом позволяли Бато управлять этим лудусом.

– Меня тошнит от нотаций простого солдата, – усмехнулся Мейсер. – Может, ты и был награжден Императором, но я служил в преторианской гвардии.  Я не обязан слушать твою тираду,  Макрон.

– Ты несостоявшийся преторианец. Хуже того, ты позоришь гвардию.

Мейсер напрягся:  –  Несколько моих людей мертвы. Вина за это полностью лежит на тебе. Благодаря твоей некомпетентности и твоему отказу прислушаться к моим неоднократным предупреждениям, дюжина или более гладиаторов также мертвы  …  должен добавить,  каждый стоит тысячи сестерциев, и является личным имуществом Его Императорского Величества. Я опишу этот инцидент и представлю свой отчет Палласу при первой же возможности.

– Правильно. А, потом я объясню Палласу, как ты сбежал и бросил своих людей на произвол судьбы.  Даже эти хитрые греки довольно негативно относятся к трусам.

Мейсер сжал губы.

– Глабрио!  – крикнул Макрон.

– Господин?  – ответил охранник.

– Отведите этого человека в подвал и прикуй его цепью.

Охранник подошел к Мэйсеру и схватил его за плечо.

– Ты не можешь этого сделать! –  запротестовал офицер.

– Я уже это делаю. –  Макрон поднял свой меч и указал острием на мягкий подбородок Мейсера, вызвав панический взгляд командира.  –  И  не шуми там внизу. Я не хочу спускаться вниз и убеждать тебя заткнуться.

Глабрио подтолкнул Мейсера к лестнице,  ведущей в подвал:  – Ты заплатишь за это, оптион, клянусь!

Макрон смотрел, как командир стражников  уходит. Рядом с ним Бассус щелкнул языком.

– Каков будет дальнейший план, господин?

Макрон поджал губы, обдумывая варианты: – У нас мало людей. Кроме охранников, у нас есть только кучка санитаров и домашних рабов, но никто из них не умеет  владеть оружием. Мы не ровня нашему врагу. Шансы не на нашей стороне.

Он почувствовал, как на его плечи легла свинцовая тяжесть. Глубоко вздохнув, он на мгновение задумался, прежде чем продолжить.

– Мы можем только надеяться подавить восстание, восстановив контроль над лудусами. Главный вход достаточно безопасен. Даже если Бато и его людям удастся поднять решетку, то внешняя дверь не сдвинется с места. Но рано или поздно гладиаторы сообразят, что без особого труда можно будет пробить эту дверь. Тогда многим из нас конец.

– Так чего же мы ждем? –  сказал Бассус. –  Давайте сразимся с ними сейчас, господин!

Макрон горько покачал головой:  –  Как я уже сказал, у нас нет численного перевеса, чтобы захватить казарму  силой. Сотня гладиаторов против нескольких из нас. При нынешнем положении вещей у нас нет возможности вернуть лудус. Лучшее, на что мы можем надеяться, это удержать гладиаторов в этих стенах. Но это временная мера. Это только вопрос времени, когда Бато решится  атаковать нас всеми силами, что у него есть. Мы могли бы недолго продержаться, но рано или поздно эта фракийская свинья и его люди задавят нас.

– Как насчет того, чтобы попросить помощи у ближайшего лудуса? – спросил Бассус.

Макрон скривился от разочарования: – Я уже думал об этом. Но это нам  не подходит.  Ближайший лудус находится в полдня пути. Это слишком далеко. К тому времени, когда прибудет какое-либо подкрепление, Бато прорвется сюда и перебьет нас всех.

– Так это все, господин? Мы пропали? – тихо спросил Паво.

– Не обязательно, – коротко ответил Макрон. Он повернулся к Паво. Его глаза блестели, когда он улыбался сильно израненному гладиатору. –  Ты забываешь, что Император направляется в Капую из Путеол.

Паво кивнул:  – Мурена упоминал об этом на нашей встрече, на прошлой неделе. Сказал мне, что старый дурак хочет взглянуть на имперских гладиаторов перед Играми в следующем месяце.

– Император путешествует с большой свитой. Паллас, конечно, будет с ним. И другие вольноотпущенники, которыми Клавдий окружил  себя. –  Макрон широко ухмыльнулся Паво. – Но что более важно, его будет сопровождать его германская охрана.

Паво хлопнул себя по бедру. – О боги, ты прав! Я видел германцев в Императорском Дворце. В личной охране Клавдия их должно быть по меньшей мере две сотни. Даже имея половину их числа, мы могли бы вскоре покончить с Бато и его мятежниками.

– Император должен был прибыть в Капую сегодня, если я правильно помню.

– Да, господин, – с жаром ответил Паво. – На виллу на холмах над Капуей.  Я был там. Это не далеко отсюда пешком. Если мы пошлем гонца сейчас, германцы  доберутся до нас к ночи, господин. –  Он сделал паузу, нахмурив брови.  –  Но что, если Мурена откажется прийти нам на помощь? Зная эту греческую змеюгу, ничто не доставит  ему большего удовольствия, чем увидеть, как нас обоих зарежет толпа бешеных фракийцев.

Макрон покачал головой:  –  Он не в том положении, чтобы отказать нам в помощи, парень. Это имперский людус, собственность императора. Как только Мурена узнает о восстании, он обделается при мысли о гладиаторах, разрушающих это место. У этого коварного грека и его хозяина Палласа не будет иного выбора, кроме как послать сюда полный отряд германцев. Тогда мы сможем забрать лудус. Выражение лица Макрон внезапно помрачнело. –  Единственный недостаток в том, что придется пресмыкаться перед Муреной. Ему и Палласу это наверняка понравится.  Они возьмут меня за яйца.  Я буду в долгу перед ними обоими.  Хуже того, они вполне могут обвинить меня в мятеже.

– Другого пути нет, господин, – сказал Бассус, в раздражении воздевая руки. –  Вы сами так сказали. Частная Школа  слишком далеко. А, Мурена рядом. Это наш единственный шанс спасти этот лудус …  и себя.  Кроме того, если вы не попросите его о помощи и люди Бато захватят нас,  Император потребует вашей головы за потерю своих гладиаторов и своего лудуса.

“Лудус спасен парочкой греков”. –  Макрон покачал головой. Эта мысль его терзала.

– У нас нет выбора.

Макрон прикусил язык, борясь с дилеммой. Просить помощи у помощника императорского секретаря оскорбляло его принципы. Он был находчивым солдатом, с гордостью преодолевавшим отчаянные трудности на поле боя. Но даже он не видел выхода из их затруднительного положения без помощи извне.  Подавив гордость, он стукнул кулаком по столу.

– Чушь! –  Он перевел взгляд на дверь, когда Глабрио вернулся из подвала. –  Глабрио!

– Да господин?  – ответил охранник.

Макрон указал на входную дверь. –  Я хочу, чтобы ты немедленно отправился на виллу Императора.  Паво предоставит тебе точные указания. Доберись туда как можно быстрее. Когда попадешь на виллу, скажи Мурене, что это чрезвычайная ситуация. Убедись, что он понимает, что на карту поставлена безопасность не только лудуса, но и всей Капуи.  Нам нужен каждый германский охранник, которого он сможет выделить.

Глабрио послушно кивнул. Получив указания от Паво, охранник поспешно вышел из лудуса. Макрон смотрел, как он уходит, и в его груди росло волнение при мысли о приближающемся подкреплении.

– Теперь все, что нам нужно сделать, это удержать свои позиции, пока не прибудут германцы

Мысль затуманила разум Паво. Он прикусил губу, когда дверь за охранником закрылась. Макрон заметил тревогу, написанную на лице юного гладиатора.

– Что тебя беспокоит, парень?

Паво поджал губы: –  Это то, что последователи Бато сказали в бане прямо перед тем, как напасть на меня. Меня беспокоит их план, господин.

Макрон нахмурился.  Паво, похоже, не понравилось то, что он услышал: –  Ну, и что?

Паво закрыл глаза, когда волна горячей боли пронзила его ребра. –  По словам его головорезов, Бато и его люди планируют сбежать только после того, как освободят своих товарищей и заберут какие-то деньги.

– Деньги, вырученные от продажи гладиаторов, – хрипло признал Макрон. –  Бато пронюхал об этом и потребовал, чтобы я отдал их ему. Продолжай.

– Для успеха своих дел их отряд нуждается в оружии, господин. Это то, что я подслушал в бане.  – Паво уставился на оптиона и громко сглотнул. –  Его люди обсуждали возможность захвата подходящего оружия.

Макрон с ужасом посмотрел на гладиатора широко раскрытыми глазами.

– Вот дерьмо. Оружейная.

ГЛАВА   СЕДЬМАЯ   

Паво смотрел на оптиона с глубокой озабоченностью. Слабые крики доносились из казарменного блока по другую сторону лудуса, где гладиаторы продолжали бунтовать и убивать  всех без разбора.  Бассус и другие охранники пристально посмотрели на Макрона.  У задней стенки рабы стояли неподвижно и молчали, прислушивались к разговору.

– Разве оружие не заперто?  – спросил Паво.

Макрон рассмеялся: –  Великолепный вопрос. Замок, защищающий оружие, ржавее нашего грека. Даже твой сын мог взломать его, не говоря уже о Бато и его банде.

– Это если они еще этого не сделали, – вмешался Бассус. –  Нам надо поспешить.

Паво покачал головой. Это усилие заставило его вздрогнуть. Каждый мускул в его теле ужасно болел. Он подавил боль, проглотив ее желудком, вспомнив стоическую стойкость Тита и его предков, черпающих силу в храбрости перед лицом невзгод.

– Бато еще не добрался до арсенала.

Макрон потер сильно нахмуренный лоб: –  Почему ты так уверен?

– Я слышал, как он сказал, что сначала планирует перебить всех кельтов в их камерах.

– Логично, господин, – коротко кивнул Бассус. – Один из кельтов убил брата Бато в тренировочной схватке. Кельт был наказан, но с тех пор Бато жаждет мести.

– А как насчет других фракийцев?  –  спросил Макрон. –  Они тоже ненавидят кельтов?

Бассус кивнул: – Убийство брата вождя племени – дело чести среди  всех фракийцев, господин. Люди Бато жаждут пролить кельтскую кровь не меньше самого  Бато.

Макрон ударил кулаком по ладони. – Мы должны что-то сделать с арсеналом, прежде чем Мурена пришлет нам подкрепление. Германцы легко справятся с толпой безоружных фракийцев. Но драться с вооруженными до зубов гладиаторами – совсем другое дело. Эти люди – хорошо обученные убийцы.  Они, конечно, окажут жесткое сопротивление.  И мы  можем понести большие потери. Некоторые из них могут даже сбежать в горы.

Его слова были встречены гробовой тишиной.

Тут Макрона осенила мысль. Его глаза засветились мрачной решимостью: –  Пока Бато и его люди будут заняты разборкой с кельтами, мы сожжем арсенал.  Сделаем оружие бесполезным.

–  Грубо, но действенно, господин, – сказал Паво. – Хотя я сомневаюсь, что Императору понравится ущерб, нанесенный его лудусу.

– Он будет менее доволен ущербом, нанесенным его Империи, если мы этого не сделаем, – возразил Макрон.

– Вы забываете одну вещь, господин, – предупредил Паво.

Макрон непонимающе посмотрел на него. –  Что именно?

– Мы в ловушке, – просто ответил Паво. – Как только вы высунете голову из двери, толпа разъяренных гладиаторов набросится на вас, как собаки на кусок мяса. Они разорвут нас всех на гребанные куски.  Простите меня за мой галльский, господин.

Бассус погрозил пальцем гладиатору:  –  Есть другой выход. Тот, о котором Бато и его дружки  не узнают.

Макрон повернулся к охраннику:  – Что ты имеешь в виду?

– Мы можем воспользоваться дренажным туннелем, господин.  Он проходит по периметру лудуса. Однажды один из гладиаторов пытался сбежать через него, поэтому Корвус закрыл его с одного конца металлической решеткой.  Но с этой стороны двое или трое из нас смогут пройти по туннелю в направлении оружейной.

Паво поднял бровь: – Туннель приведет нас прямо к оружейной?

– Боюсь, что нет, – нахмурившись, ответил Бассус. – Не было никакой необходимости, чтобы он был доступен из арсенала. Однако он связан с лазаретом, который находится рядом с оружейной. Все, что нам нужно сделать, это проползти в туннель через водохранилище в подвале и следовать по нему на юг, затем подняться по водостоку и пройти по коридору.

– Тогда решено, – решил Макрон. – Воспользуемся дренажным туннелем.

Он отвернулся от Паво и осторожно снял с груди бронзовые медали. Он передал их ординарцу.  – Позаботься об этом, а?  Их дал мне Клавдий.  Мне нужны два хороших человека, чтобы пойти со мной.  Бассус, ты пойдешь со мной. Остается еще один…

Взгляд оптиона остановился на Паво.

–  Я? –   Молодой гладиатор фыркнул и покачал головой. –  Забудьте  про это. Я не в том состоянии, чтобы сражаться.

– У нас безвыходное положение,  Паво.

Паво выглядел не убежденным. – Даже если бы я и помог, какая мне от этого была бы польза? Они все равно распнут меня на Играх, господин.

– Если только они смогут себе это позволить.

Паво почесал локоть: – Я не уверен, что понимаю.

– Подумай об этом, парень. У тебя есть шанс стать незаменимым для этих скользких греков. Как только мы остановим восстание,  Бато и его верных последователей придется казнить. Надо будет подать пример  другим мужчинам.  Лудус и так маловат для гладиаторских номеров.  Когда Бато и других  фракийцев уберут с дороги,  Паллас и Мурена не посмеют тебя  тронуть. Некому  будет занять твое место на Играх, а толпа в Риме не примет второсортного гладиатора в качестве главного события дня.

Паво стиснул зубы и подавил боль, пульсирующую между висками. Молодому гладиатору не нравилась мысль о том, что его перехитрил  доморощенный солдафон, но Макрон привел убедительный аргумент.

– Послушай, – продолжил Макрон. – Каждый из последователей Бато, которого ты убьешь, станет на одного гладиатора меньше, чем тех, кому пришлось бы сражаться на Играх. Помоги мне положить конец восстанию, и у тебя будет шанс остаться в живых и сразиться с Гермесом. Ты не просто будешь победоносным гладиатором. Ты будешь римским бойцом, который помог сокрушить еще одного Спартака.   –  Оптион пожал плечами. –  Решайся. Или  ты сдаешься,  и отсиживая  здесь, воняя дерьмом, и ждешь, пока греки расправятся с тобой…  или помогаешь нам сразить Бато.  Я полагаю, если тот не доберется до тебя первым.

Паво почувствовал, как кровь застучала в его жилах. Он застонал, когда полностью выпрямился, но ярость в его сердце заглушила сгусток  боли.  –  Я пойду с вами, оптион.

Макрон какое-то время изучал Паво.  Хотя Паво был родовитым аристократом, самым худшим римлянином в глазах Макрона, что-то в нем было ему симпатично. Он был неразговорчив и временами наивен, но в то же время был на удивление жестким и кровожадным – качества, которые напомнили Макрону о себе, когда он был молодым новобранцем Второго легиона. Он кивнул в знак одобрения.

– Скорее так, парень. Здесь есть заместитель Глабрио? –  крикнул  Макрон, отходя от гладиатора.

– Да господин!  Это я, Гней

– Вот, что Гней, остаешься здесь за главного. Что бы ни случилось, ты никого не впускаешь в эту дверь. Если каждый раб в этой комнате должен отдать свою жизнь, защищая эту позицию, пусть так и будет. Как только прибудут германцы, собери людей у главных ворот и размести наблюдателей на сторожевой башне наверху.  Дождись первых признаков дыма от горящего арсенала. Это будет для тебя сигналом к атаке.

– Да, господин, – серьезно  ответил  заместитель Глабрио. –  А что, если германцы не придут вовремя?

– Я думаю, Мурена будет потеть из задницы, как только узнает о действиях Бато.  Он пришлет людей как можно скорее. –  Макрон отвернулся от охранника и улыбнулся Паво. – А теперь поторопись, парень.  Бато и его банда могут покинуть казарму в любой момент. Нам нельзя терять ни минуты.

Вскоре Макрон, Бассус и Паво крались по туннелю в почти полной темноте. Путь освещал Паво, неся масляную лампу, которую он принес из комнаты ланисты. За ним следовали Макрон, и Бассус, который шел позади  всех.  Мужчины держали мечи над головами, чтобы защитить свое оружие от сточных вод. Лампа отбрасывала жуткие тени на изогнутые каменные стены, и Паво изо всех сил старался сосредоточиться на раскрытую  пасть тьмы впереди, вместо того чтобы смотреть вниз на мерзость, клубящуюся у его ног.

– Сколько раз за этот день мне пришлось вступать в дерьмо? –  ворчал он сам на себя.

– Лучше привыкнуть к этому ощущению, – сказал Макрон.  В темноте его голос казалось звучал очень близко. –  Если мы каким-то образом выживем в этом восстании, мы все равно завязнем по уши в нем  из-за этой скользкой  пары вольноотпущенников.  Кроме того, судя по твоему виду, я бы сказал, что у тебя большой опыт пробираться через дерьмо.

– Какое утонченное чувство юмора, – сухо ответил Паво.

Волна тошноты защекотала горло юного гладиатора. Он уловил сильный запах свежих фекалий и почувствовал, как сводит его спину. Он невольно опустил голову и его вырвало. Звук его рвоты эхом разнесся по туннелю.

– Лучше вырвать, чем хлебнуть эту дрянь, парень, – сказал Макрон.

– Не понимаю, на что вы оба жалуетесь, – весело добавил Бассус. – Здесь не так уж и плохо. Вам бы прогуляться  по Субуре ночью.  Дерьмо  там повсюду, уж поверьте мне.

– Ха! Рим!  – хрипло произнес Паво, выплевывая с языка горький привкус рвоты. – Если я больше никогда не ступлю в этот город, я буду счастливым человеком. Это опасное место для богатых или знаменитых.

Он замолчал, глядя вперед и пытаясь вспомнить расстояние между помещением ланисты и арсеналом на юге, на восточной стороне лудуса. Он внезапно напрягся при звуке отчетливого визга, исходящего из дальнего конца туннеля. Щетина на его затылке напряглась, и он вгляделся в густую черноту впереди с холодным предчувствием,  зашевелившимся в животе.

– Что там такое? – прошипел Макрон сзади. – Почему мы остановился?

– Крысы!  – взвизгнул Паво. – Я ненавижу крыс!

Мгновение спустя сотни существ вырвались из темноты и заметались по нечистотам. Паво вздрогнул от отвращения, когда животное пробежало между его ног, поцарапав колени. Молодой гладиатор взмахнул руками перед собой, отбиваясь от  них. Но они продолжали наступать, хватая его за руки и пробегая по спине. В слепой панике он опустил лампу и замахал пламенем туда-сюда на крыс, заставив их завизжать и разбежаться.

– Попалась!  – сказал он, отбрасывая от пламени еще одну обожженную крысу.

Подняв лампу, он заметил, что по его правой руке ползет крыса. Она завизжала на него. Паво вздрогнул. Лампа выпала из его рук и шлепнулась в канализацию, погасив пламя и погрузив туннель в кромешную тьму.

– Что случилось?  – спросил Макрон.

– Я уронил лампу.

– Ну вот!  –  Макрон стиснул зубы. – Когда ты не можешь перестать гадить,  парень?

Молодой гладиатор на мгновение замер, напрягая зрение: –  Я вижу что-то впереди.

Перед ним сияла полоска света. Он прищурился, но в подземной тьме нельзя было разглядеть, как далеко она была.  Он осторожно шел к ней, чувствуя покалывание, пробегающее по его позвоночнику.  Мысль о мести Гермесу не давала ему покоя.  Паво больше не чувствовал себя обиженным нищетой жизни гладиаторов, подбадривавших его на Арене и издевавшимися над ним в лудусе.  У него было много знатных друзей в Риме, жизнь которых была столь же коварной и убогой. Только их окружение отличалось.  Но у него была более высокая цель: почтить имя своего отца и вернуть ему былую славу.  Только убив Гермеса он мог добиться этого.  Вчера, размышлял он,  его обстоятельства казались безнадежными.  Теперь его сердце наполнилось стальной решимостью.  Расправившись с  Бато и его головорезами, он сможет спасти себя от распятия.  У него появился шанс остаться в живых до того времени, чтобы суметь  выиграть битву с Гермесом. Он улыбнулся в кромешной тьме при мысли, что мятеж Бато может сыграть ему на руку.

– Почти пришли, – сказал он.

Трое мужчин брели в кромешной тьме, и полоска света увеличилась, обнажив водосток, проложенный в крыше туннеля. Свет факелов мерцал в комнате наверху. Двигаясь медленным шагом, чтобы его движения были бесшумными,  Паво наконец остановился под водостоком. Он вытянул шею на свет и прищурился.

– Что ты видишь?  – прошептал Макрон.

– Полки забитые  марлевыми повязками, господин.

– Да! Тогда это лазарет!  –  Оптио покачал головой. – Никогда не думал, что дойдем сюда.

– Что теперь? –  спросил Бассус сзади.