Текст книги "Претендент (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА   ДЕВЯТАЯ

Рев толпы разнесся над  Ареной и потряс здание до основания.

– Никакой пощады  Мезонию!  –  хором закричала толпа. –  Убей  мурмиллона!

Арена снова содрогнулась,  когда толпа наполнилась жаждой крови.   Паво почувствовал себя отвратительно.   Воздух в туннеле был пропитан зловонием пота и блевотины.  Из импровизированного лазарета доносились истерические крики.  Поскольку Паво возглавил программу,  его бой с Дентером станет последней  схваткой в распорядке  дня.  Он провел весь день, слушая пронзительный лязг металла, рев толпы и вопли людей, которых оперировал Ахей. Чем ближе была битва, тем дольше, казалось, тянулось время,  до предела напрягая его нервы.

Он успокоил дыхание и сосредоточился на стоящей перед ним задаче.  Он смотрел на Каламуса и ждал сигнала выйти на Арену. Тренер стоял спиной к Паво, наблюдая за происходящим за воротами у входа в туннель.  По обеим сторонам ворот стояли два стражника, положив руки на навершие мечей.  Еще шесть были расположены через равные промежутки вдоль туннеля. Весь день они бдительно наблюдали за мужчинами.  Не зря, подумал Паво.  Тот момент перед тем, как он выйдет навстречу смерти на Арену, будет  единственным, когда Рим доверит гладиатору остро заточенный клинок.

Толпа замолчала.  Голос  герольда эхом разнесся по коридорам, когда он официально объявил следующую пару гладиаторов.

– Пора,  – прорычал Каламус.

Холодок пробежал по затылку Паво.  Двое слуг спешили по туннелю из оружейной.  Один из них сжимал оружие Паво  –  сеть  была перекинута у него через плечо, а в руках он сжимал трезубец и кинжал.  Второй слуга нес ключи от оружейной, а также большую глиняную чашу. Приняв оружие,  Паво  сбросил сеть у ног, привязал кинжал к поясу и сосредоточился на проверке равновесия трезубца.

Каламус отвернулся от ворот. Казалось, его позабавило напряженное выражение лица Паво:  – Не смотри так мрачно, парень. Большинство новобранцев умирают при первом  же появлении противника .  Ты правильно  все делаешь , раз зашел так далеко.

Паво стиснул зубы и обратил внимание на сеть.  Веревка была сделана из мягких льняных волокон, сотканных  в пряжу и скрученных в тонкие нити.  Она была круглой и достаточно широкой, чтобы заманить под нее крупного мужчину, и с небольшими ячейками, чтобы попавшемуся в ловушку гладиатору было труднее освободиться.  К краям сети были прикреплены заостренные свинцовые шарики, чтобы облегчить заброс.  Хотя  Паво чувствовал себя ужасно беззащитным  без шлема или щита,  вес снаряжения не мешал ему.  Помимо трезубца и сети, он носил щитки на левой руке и ноге, с наплечником, установленным над набивкой правой руки, чтобы обеспечить дополнительную защиту его руки, бросающей сеть, и расширяющейся  частью на плече для защиты головы сзади, если Дентер нацелится на яремную вену.

Паво  затягивал петлю на углу сетки вокруг своего левого запястья, когда слуга сунул глиняную чашку ему перед  носом. Он опустил взгляд и почувствовал, как его накрыла мгновенная волна тошноты. Чашка была до краев наполнена комковатой жидкостью цвета угля и обсыпана серыми хлопьями.  Запах забил ноздри Паво.   Он подавил подступившую к горлу тошноту.

– О ,Боги!  –  Он выглядел испуганным. –  Что это за вонючее зелье?

– Стандартная смесь перед боем, любезно предоставленная Ахеем,  – как ни в чем не бывало, ответил Каламус.  –  В нем есть секретный ингредиент.  Помогает сохранить нервы на Арене. Давай, пей, парень.

Паво нахмурился, глядя на чашку:  –  Я бы предпочел не пить.

Тренер повернулся к Паво:  – Ах ты, засранец, – сказал он грубым и резким голосом, словно лезвие разрезающее ткань . –  Все еще думаешь, что есть одни правила для тебя и одни для всех остальных, а?  Дайте мне ее!  –  Он выхватил чашку у слуги.  Капли жидкости переливались через край и падали на пальцы.

– Это напиток!  –  настаивал он.

Паво сморщил нос.  От одного взгляда на чашку его тошнило:  – Спасибо, но я не буду его пить.

– Это напиток.  Такой  порядок!  – рявкнул Каламус.  Слюна брызнула Паво на щеку. Тренер схватила трезубец и ткнул кубком в гладиатора.  Паво глубоко вздохнул, зажмурил глаза и влил смесь в рот.  Он нервно сглотнул.  Он чувствовал, как его желудок сжимается от позывов к рвоте. Когда жидкость скользнула вниз по его горлу, во рту остался едкий привкус.  Затем он наклонился вперед, прижавшись ладонями к стене, и судорожно вздохнул, борясь с желанием блевнуть.  Стена содрогалась от движения толпы наверху.  Паво  слышал только смех тренера, который  звенел у него в ушах, когда он выплевывал горькие комки напитка.   Вытерев рот, он выпрямился и бросил на Каламуса взгляд, полный испепеляющего презрения.  Он почувствовал, как смесь забулькала в его кишках.

– Ну.  как? –  Тренер  ухмыльнулся.  –  Стало лучше?

– Хуже,  –  простонал  Паво.   –   Что,  за гадость в нем находится?

– Пепел животных, обугленные корни и рыбьи кишки, смешанные с уксусом в воде. –   Каламус широко ухмыльнулся.  –  Вкус победы, то есть.

Слуги  исчезли.  Крики стихли.  Паво оглянулся на туннель в поисках дружелюбного лица.  Но Букко удалился в лудус после своего вовремя-обеденного комедийного боя с карликом вместе с победившими гладиаторами.  Несмотря на то, что тренер и полдюжины других гладиаторов составляли ему компанию,  Паво чувствовал себя очень одиноким.

–  Ну, нам пора!  –  Каламус хлопнул своего подопечного по плечу.  –  Пошли.

Тренер ткнул трезубцем в грудь Паво.  Молодой человек сжал его в правой руке, а левой сжимал, лежавшую на плече,  свернутую сеть. Ворота позади Каламуса заскрипели, когда охранники их открывали, а со стороны толпы  раздавался  ужасающий  шум. Паво прошел мимо тренера и зашагал по коридору к  Дентеру,  подумав, что Каламус не прольет и слезинки, если он  умрет.

Он вышел на Арену, моргая в ярком свете позднего осеннего солнца. В его уши ударил ужасный грохот, эхом отдающийся со всех сторон. В воздухе висела легкая затхлая вонь пролитой крови. Темные пятна потускнели на блестящем песке. Паво прикрыл глаза. Вчерашний легкий ветерок рассеялся.  Теперь атмосфера на арене была душной, толпы зрителей теснились внутри амфитеатра, а воздух был насыщен кровью и потом.  Холодные капельки пота стекали по спине Паво.  Жар Арены душил его. Во рту он чувствовал соленый привкус  от угольного напитка, и ему захотелось глотнуть воды.

Заревели трубы.  Рев толпы достиг нового  пика, и Паво почувствовал, как десять тысяч шей вытягиваются, чтобы взглянуть на него, пока он шагает к середине Арены. Зрители теснились плечом к плечу. Полная толпа пульсировала от волнения и предвкушения.  Паво пробежался глазами по галереям.  Арена в Пестуме имела четыре уровня, а у подножия самой нижней галереи был установлен крутой  высокий бортик,  который служил парапетом и защищал аристократов от кровопролития, происходившего на Арене.  В нескольких шагах от бортика стоял подиум. Место, отведенное для Императора, было оставлено незанятым в знак его главного устроителя этого зрелища.   Мурена и Паллас сидели по обе стороны от пустого места. Гурджесу удалось занять место на галерее сразу за вольноотпущенниками.  Ланиста был одет в свой торжественный наряд:  не совсем белая шерстяная тога, громоздко накинутая на его худощавую фигуру.  Тени колыхались над высокопоставленными лицами от развевающихся над Ареной навесов.  Паво понял, что Гурджес сэкономил на размерах навесов.  Листы приносили облегчение только высокопоставленным лицам, собравшимся на подиуме и окружающих  его галереях.

– Эй, рыбак! Поймай мне сардину!  –  крикнул голос из одной из секций галереи над туннелем. По толпе прокатился хор смеха.  Паво повернулся лицом к этому зрителю.  Он был слишком растолстевшим  человеком.  Его лицо было раскрасневшимся от солнца и в руках он держал кувшин с  вином.  Он встал со своего места и погрозил Паво кулаком.  –  Дентер съест твои кишки на ужин.

Паво узнал человека из банды помпейцев  на пиршестве  накануне. Он сразу понял, что целые галереи заняты сторонниками  Дентера.  Их число увеличилось,  и заполнило почти  четверть Арены. Несмотря на численное превосходство местных зрителей,  они быстро начали разжигать напряженность между соперничающими сторонами , заглушая местных жителей чередой рифмованных песнопений, в которых подробно описывались сексуальные наклонности женщин  Пестума. Ближе к верхнему ряду сидений несколько пьяных помпейцев  встали и синхронно обнажили свои волосатые задницы перед  Паво.

Судья нетерпеливо постукивал ногой посреди Арены.  Стиснув зубы,  Паво попытался очистить свой разум  от всех отвлекающих факторов.  Образ Гермеса встал перед его мысленным взором, напоминая ему о конечной его цели его жизни.  Он зашагал к судье с удвоенной силой,  решив во что бы то ни стало одержать победу над  Дентером.

Волна возгласов с трех четвертей Арены возвестила о выходе его противника. Дентер выбежал из противоположного туннеля и рысью подбежал по песку к Паво и судье.  Его сторонники разразились бурными возгласами.  Паво сосредоточил  свое внимание на ветеране, когда тот подошел ближе.  Затем Дентер опустил свой легионерский щит на ступеньку ниже, и Паво почувствовал, как кровь застыла у него в жилах, когда он увидел кольчугу,  защищавшую туловище противника. Среди толпы раздались вздохи.  Паво  побывал на многих боях на Арене Статилия Тавра в Риме, но он никогда не слышал о гладиаторах, сражающихся с такой надежной защитой. Он поднял глаза на подиум.  Паллас и Мурена обменялись понимающими взглядами. Гурджес ухмыльнулся. Высокопоставленные лица вокруг них заерзали на своих местах от такой  грубой манипуляции шансами в пользу Дентера.

– Эти грязные греки,  – пробормотал себе под нос Паво.  –  Они обманули меня.

Судья подал сигнал  своей тростью к началу боя.

Оба мужчины на мгновение замерли.  Дентер легко переносил  вес своей брони.  Помимо кольчуги, он был экипирован металлическими поножами для рук и ног, поддерживаемыми мягкими накладками, а его голова была полностью заключена в гладкий металлический шлем без полей.  Пара маленьких глазниц давала ему ограниченный обзор Арены.  Шлем придавал ветерану устрашающий вид.  Оба мужчины тяжело дышали в изнуряющей жаре. Паво уже весь вспотел, а ему еще предстояло атаковать.

Судья бросился в сторону, когда Дентер сделал первый рывок, подняв свой большой прямоугольный щит к груди и приблизившись к Паво.   На покрытии щита из телячьей кожи был нарисован символ Фортуны.  Гладиаторов разделяло расстояние, немногим превышающее длину копья легионера.  Паво держал своего противника в страхе,  держа трезубец в подмышечной хватке, а древко  из выветренного ясеня лежало на нижней стороне его предплечья.  Он предпочел бы двуручный захват, чтобы вложить  больше силы в  каждый удар,  но свернутая сеть в его левой руке вынуждала его сражаться одной рукой.  Он держал зубцы под углом на уровне талии, что позволяло ему атаковать верхнюю часть туловища или ноги Дентера в быстрой последовательности.  Он продолжал терпеливо кружить вокруг своего противника.  Помпейцы призывали  Дентера к атаке.  Он зарычал от злости и с яростным фырканьем бросился на Паво, перенеся вес на правую ногу и направив острие своего короткого меча на голую грудь противника.

Паво отскочил от атаки и в такт уклонился влево, стремительно обогнув противника и вонзив трезубец в обнаженный пах  Дентера.  В самый последний момент ветеран обернулся и заметил, что зубья вонзились в его середину.   Он издал резкий рев, отбив трезубец резким взмахом щита. Паво почувствовал, как его локоть встал на место, когда оружие безвредно устремилось к небу.  Вес и инерция трезубца давили на Паво,  он рванулся вперед и внезапно оказался в пределах досягаемости короткого меча Дентера.   Аккуратным движением запястья ветеран  дернул руку вверх и ударил основанием меча по виску Паво.  Оглушительный звук пронзил его череп, и перед глазами вспыхнула белая вспышка.

Дентер снова пришел в Паво.  Молодой гладиатор попятился назад,  в голове у него звенело, а ноги шатались.  В поле зрения плыли цветные пятна.  Он отошел от своего противника так быстро, как только мог, благодаря тому, что не увязал  под полным комплектом доспехов, как Дентер.  На каждый шаг, который делал его противник, Паво  делал  два.  Он быстро отступил и в четыре шага убрался из зоны поражения.  Дентер  остановился, собираясь с духом для новой атаки.  Паво приготовился  отпрыгнуть в сторону.

– Но что это за …

Паво замер в ужасе. Он посмотрел вниз на свои ноги, когда не почувствовал их.  Как будто кто-то отрубил ему ноги, вплоть до туловища.  На мгновение он запнулся на месте,  цепляясь за свой трезубец , чтобы удержаться.   Его губы покалывало.   Его щеки онемели.  Пятна в его глазах умножились.  Постепенно он почувствовал потерю чувствительности во всех частях своего тела.  На слышимые из  толпы  возгласы  он в отчаянии опустился на колени.  Судья бросил вопросительный взгляд на молодого бойца .  Сжимая свой трезубец изо всех сил,  Паво попытался произнести хоть слово,  умоляя судью отменить бой.  Но на его шее как будто затянулась невидимая петля.  Его дыхание словно застряло в горле, и когда он попытался заговорить, с его холодных губ сорвался только хрип.

Холодное беспокойство опустилось на Арену.  Толпа стала откровенно враждебной, поняв, что их герой обречен.  Паво рухнул навзничь, смутно ощущая ропот недовольства, распространяющийся, как пожар, по верхним галереям.  Ослабевший, он поднял глаза и увидел, как  Дентер бросается на него, волоча свой меч с боку,  острие которого прорезало линию в горячем песке.

Дентер наклонил голову к трибуне, ожидая сигнала казни своего побежденного соперника.  Паво не мог разглядеть Палласа и Мурену.  Все было размыто. Толпа представляла собой кучку разноцветных туник.  Мужчины на подиуме представляли собой ряд белых пятен.  Зрители умоляли пощадить  Паво.   Дебоширы приветствовали его казнь.

– Пора умирать, –  сказал Дентер приглушенным голосом из-за металлического шлема.  Черные тусклые глазницы безжалостно смотрели на Паво.   –  Я собираюсь  отрубить тебе голову. Точно так же, как Гермес поступил с твоим отцом.

– Иди, ты  в Аид,  –  прошептал  Паво.

Дентер поднял меч над головой, обхватив обеими руками рукоять.

Но в последнюю минуту он заколебался.  Паво поднял глаза, недоумевая, почему Паллас не подает  сигнал. Что-то привлекло внимание как  Дентера, так и судьи.  Паво закатил глаза в том же направлении.  Он был ошеломлен, увидев, как зрители ведут себя  на галереях.  Жители Помпеи и местные горожане  обменивались ударами, швыряя друг в друга кубки и кувшины.  Смуглолицый юноша схватился с пожилым местным жителем и скинул его за край галереи.  Какой– тоужчина врезался в сановников, чьи жены завизжали во весь голос.  Другие помпейцы  начали карабкаться в соседние секции, занятые  местными сторонниками  Паво.    Помпейцы  вклинился в толпу кулаками.   Несколько охранников попытались вмешаться, но местные  горожане  и жители Помпеи отбросили их в сторону, и вскоре  беспредел  распространился по всем уголкам Арены.  Зрение  к Паво постепенно вернулось.  Он увидел, как Паллас вскочил на ноги, его губы сжались в тонкую линию, когда он подал знак судье рукой.

– О боги,  –  произнес судья, вставая между Паво и разъяренным  Дентером.   –  Бой откладывается! По приказу устроителей Игр.   Возвращайтесь  в туннели.  – Он вздрогнул, когда лавина  кувшинов и кубков обрушился на гладиаторов, и разбилась о землю.  –  Немедленно!

ГЛАВА  ДЕСЯТАЯ

Паво наблюдал за буйством толпы, когда двое слуг тащили его к туннелю.  Судья толкнул Дентера обратно к противоположному входу на Арену, когда толпы зрителей в отчаянной спешке покидали  свои места, побросав подушки, которые они принесли, чтобы сделать каменные сиденья более удобными.  Они бросились к выходам, ведущим вниз на улицу, толкая сограждан на пол в безумном порыве к бегству.  Но они обнаружили, что их продвижение заблокировано на ступенях выхода из галереи охранниками, которые запаниковали из-за внезапной массы людей, ринувшихся к ним, и начали беспорядочно бить всех подряд,  кто оказывался  перед ними.  Слуги  бросили Паво в начале туннеля, а гладиатор ощутил леденящую кровь хватку страха на шее, когда понял, что это лишь вопрос времени, когда охранники будут сметены  огромной  отчаянной толпой.

Облако пыли и раствора хлынуло со сводчатого потолка и душило Паво.   Он сильно закашлялся. Слезы навернулись на его глаза, когда он набрал полную грудь горячей пыли и прислонился к стене.  Его руки и ноги покалывало, когда чувства  медленно возвращалось к его омертвевшим конечностям.

– Трудно угодить этим людям, –  сказал грубый голос. –  Это же, толпа.

Паво заметил фигуру, появившуюся дальше по коридору.  Фигура остановилась рядом с ним и присела.  Паво приспособился к темноте и увидел серое лицо Макрона, смотрящего на него.

– Что ты здесь делаешь?  –   слабо  произнес Паво.   Его горло словно сжалось до толщины тростника, и он изо всех сил пытался произнести каждое слово.

– Выполняю приказы этих двух проклятых вольноотпущенников.   –  Оптион  ткнул большим пальцем в сторону галерей и облизнул зубы.

– Полагаю, они приказали и тебе  обучить Дентера,  –  едко ответил Паво.

– Так оно и есть.  – Макрон  поднялся на ноги и нахмурился, когда с галерей донеслись крики помпейцев.  –  Втянуть тебя в драку с этим вечно пьяным сумасшедшим было их блестящей идеей.  Они приехали сюда только для того, чтобы отпраздновать твою смерть.

– Я знал это! –  Паво стиснул зубы. –  Они экипировали меня ретиарием  и отправили встретиться с легендой Арены, закованной в доспехи с головы до ног.  Против него у меня не было ни какого шанса.

– Если тебя это утешит, толпа взбешена точно так же.   Вот это  и вызвало бунт. Палласу пришлось прервать бой.  Если насилие выльется на улицы, его руки будут в крови.  И Императора, поскольку он устроитель этого  мероприятие.   Макрон  вздохнул, когда еще один из зрителей  был сброшен с верхней галереи и рухнул на пол Арены.  Слуги бросились к окровавленной жертве. – Вот что, – проворчал  оптион. –   Если эта пара считается лучшими советниками Клавдия, то нам всем крышка.

Комментарий вызвал намек на улыбку на губах Паво.   Макрон  оглянулся через плечо.  Паво подавил улыбку прежде, чем оптион смог ее увидеть:   –  Паллада и Мурена –  самые что ни на есть змеюги,  и они не более гнилые, чем половина чиновников в Риме.  Им плевать на толпу.  Они живут  только для себя.

Паво  пристально посмотрел на Макрона.  –  А что насчет тебя,  оптион?   Какую выгоду получишь ты , если Дентер сегодня выиграет?

Макрон  какое-то время удивленно смотрел на Паво,  потом поджал губы:  –  У меня не было выбора,  парень.  Паллас и Мурена заставили меня выполнять их приказы. Если бы я отказался, меня бы сбросили с Тарпейской скалы.  – Он медленно покачал головой.  –  От всех их интриг у меня кружится голова.

– Значит, в Риме все как обычно.  –  Паво  отвел взгляд от Макрона.  –  И ты тоже в заговоре против меня.

– Чепуха, парень!  –  Макрон  раздраженно хмыкнул. –  Здесь я тебе не враг.  Это все те греки, строчащие  стилусами.

Паво снова повернулся к оптиону.   Макрон уставился на него.

– Ты не единственный, на кого нагадил  Императорский Двор .  –  Оптион  ударил правым кулаком по ладони левой руки.  –  Я получил медаль за убийство кучки диких  германцев , а что я получил взамен?  Никаких пирогов или золота.   Всего лишь двойное спасибо от Имперского жополиза  и работу по рысканию по тавернам и борделям Помпеи,  спасая  пьяного старого гладиатора от неприятностей.

– Похоже на  идеальную миссию, о которой ты мечтал  –  насмешливо фыркнул Паво.

–  Идеальная  боль в заднице,  скорее, а не миссия

  По правде говоря, я рад был покинуть Помпеи.  Это приятный маленький городок, но не место для солдата.  Там никогда ничего не происходило  и никогда  ничего не произойдет.  Мне никогда не нравилась идея помогать  этой парочке имперских змей строить козни  против порядочного парня.

Паво недоуменно наклонил голову, глядя на оптиона:   –  Ты имеешь  в виду меня?

Макрон кивнул:  –  Ты, настоящая заноза для Императора, парень.  И ты знаешь, из за чего?  Пока толпа скандирует твое имя,  Клавдий и его вольноотпущенники не смогут тебя тронуть.

Паво поджал губы:  –  Паллас и Мурена властвуют над Императором,  –  мягко сказал он.  –  Они делают, что хотят.  В наши дни в Риме нет неприкасаемых,  оптион.   Посмотри, как они обошлись с тобой, недавно награжденным Героем Империи.

– Разве я, химеры их забери, не знаю этого.   –  Макрон  рассмотрел трезубец и сетку, которые слуги  поставили рядом с Паво.  –  Но ты ошибаешься в одном.  Паллас и Мурена нуждаются в поддержке  толпы.  Мурена  сам так  мне сказал.  Без народа режим Клавдия долго не протянет.

Паво моргнул:  –  И что?

– Послушай их.   –  Макрон  закатил глаза и кивнул на Арену. Звуки боя стихли, заглушенные ритмичным скандированием  имени Паво.  –  Они не совсем  тугодумные.   Они видят, что все шансы против тебя, и им не нравится, когда Рим унижает своих героев.   –  Оптион отвел взгляд. – Во всяком случае, не публично.  Твой  старик был виновен в измене.  Это другое дело.  А, сейчас толпа на твоей стороне.

Паво поморщился.  Макрон был прав, признал он.  Контроль  над  толпой  был сильнее любого родословного  древа  или официального титула.   Императоры со времен Цезаря устраивали гладиаторские бои, чтобы заручиться поддержкой толпы, и теперь тот же трюк вернулся, чтобы преследовать  Палласа и Мурену.  Молодой гладиатор улыбнулся при мысли о вольноотпущенниках, которые покрываются холодным потом на подиуме.  Теперь он обнаружил, что может двигать ногами, хотя и неуклюже.

– Выходи на бой  и победи,  –  призвал Макрон .

– Победи?  –  саркастически пробормотал Паво.  – Я едва могу встать!

Макрон  откашлялся и сделал болезненное лицо.  –  Они что-то подсыпали в твой  напиток,   – произнес  он.  –  Мурена сказал мне это незадолго до того, как приказал спуститься сюда.  Он подкупил  Гурджеса.   Ахей добавил в обычную  смесь какое-то зелье, чтобы замедлить твою реакцию.   Мне сказали, что эффект   проходит  достаточно быстро.   Ты скоро почувствуешь себя лучше.

Паво  ощутил, как волна ярости захлестнула его вены, когда он вспомнил чашку с вонючей жидкостью, которую тренер заставила его выпить:  –  У них нет стыда, у этих греков…  Ублюдки.

– К химерам их всех, – рявкнул Макрон .  –  Если ты не вернешься на Арену  и не разберешься с Дентером, у нас у всех будут проблемы.  Охранники держат толпу в узде, но их не так уж и много и долго они не продержатся.  Если они падут, нас ждет полномасштабный  бунт.

Паво зарычал сквозь стиснутые зубы на свое затруднительное положение:  –  Итак, либо я восторжествую над  Дентером и спасу шкуры двух мужчин,  которые приказали убить моего отца и сговорились убить меня, либо я потерплю неудачу и вызову их крушение ценой бесчисленных  жизней и разрушений целых семей всего этого горда.

Макрон кивнул:  –  Все , примерно,  так, парень. Он поджал губы и натянуто улыбнулся.  Он подумал  было  о том, чтобы сообщить Паво,  что Паллас  также  пригрозила казнить и оптиона вместе с гладиатором, если им не удастся подавить растущие общественные волнения.   Макрон  слушал Мурену с бледным лицом, ошеломленный тем, как быстро и жестоко может измениться его шаткое положение.  Через два месяца после награждения Героем ему грозила перспектива распятия на Аппиевой дороге.  Но он прикусил язык.  У Паво и так  было много дел на Арене, напомнил он себе.   Не было  смысла еще больше беспокоить его.  Кроме того,  Макрону  хотелось,  чтобы он противостоял  Дентеру с новой целью, а не с полным  баулом  беспокойств.

Паво осмотрел землю:  –  Выбор невелик.

– По моему опыту,  безвыходных  ситуаций  никогда не бывает,  –  мрачно ответил оптион.

– В Аид  надо идти вместе с Римом,  – мрачно проворчал Паво.  –  Когда все это закончится, если мне как-нибудь удастся выжить, я покину  этот город и уберусь как можно дальше от его темной души.  Он напряг шею.  – Возможно, на границу с Парфией.

– Скорее туда попадешь ты, чем я, – саркастически ответил Макрон. –  Я слышал, это настоящая дыра.   – Он сердечно хлопнул  Паво по плечу, подавляя чувство ужаса,  сжимавшее его  внутренности при мысли о том, что его распнут.   –  Что ж, теперь ничего не остается, кроме как взяться за дело и выполнить его.   Давай, парень.   Вставай на ноги.

Паво покосился на Арену.  Слуги быстро убрали мусор, брошенный на землю.  – Я не уверен, что смогу победить Дентера,  – сказал он. – Этот человек не знает страха.

– Чушь. –  Макрон усмехнулся. –  Дентер тебе не помеха. Он просто  выпендривающийся головорез.  –  Он посмотрел на Паво с блеском в глазах. –  Ты знаешь, почему он выиграл так много боев?

Паво пожал плечами:  –  Потому что он хорошо владеет мечом?

– Потому что он уже выигрывал схватку,  прежде чем ступить на песок.

Паво вопросительно посмотрел на Макрона :  – Что ты имеешь в виду?

– Он запугивает своих противников.  Вся эта чушь про вырывание собственных зубов на смотровых пиршествах?  Это просто, тактика запугивания.  Германские племена вдоль Рейна делают точно также. Солдаты в лагере рассказывают о них ужасные истории за ужином. А когда приходило время встретиться с ними в бою, некоторые из парней сдавались  еще до того, как была выпущена первая стрела.  Дентер просто пытается запугать тебя, парень.

Паво пожал плечами.  Он хотел поверить Макрону, но устрашающий послужной список его противника заставлял  его поколебаться.

Оптион  настаивал, и  его голос звучал убедительно:  –  Подумай об этом. Паллас и Мурена облачили Дентера в доспехи с головы до пят.  Они боятся тебя, Паво.  И знаешь, почему?  –  Паво покачал головой.  Макрон  гордо выпятил грудь.  –  Потому что у тебя есть возможность победить его. И я это знаю . Я видел, на что ты способен.

Макрон  сам удивился состраданию в  своем голосе. В душе он был старомодным солдатом, не склонным к сочувствию.  Он прожил тяжелую жизнь на аванпостах  Империи, сдерживая орды варваров,  где  доброте не было места.  Но, по его мнению,  Паво многое пережил.  Он не заслуживал того, чтобы пасть перед таким головорезом, как  Дентер.

– С мечом у меня может  и появился бы шанс,  –  признал Паво.  –  Но с этими…?  –  Он махнул рукой на трезубец и сеть, устало вздохнув, и его голос  зазвучал неуверенно.

– Забавно, что ты это сказал. –  Оптион  наклонился к сетке и уколол палец кончиком свинцового гоузика,  проверяя его остроту.  Он снова взглянул  на Паво и просиял.  – Я думал о твоем оружии.  И я знаю как по настоящему им  можно воспользоваться…

Дентер уже расхаживал по Арене, когда Паво вышел из туннеля под хаотичную волну шума. Слуги очистили арену, и ветеран свободно стоял в центре, тряся сжатым кулаком  толпе,  пытаясь еще больше ее завести.  Паво посмотрел на галереи. Охранники угрожающе стояли у выходов, готовые наброситься на любых нарушителей спокойствия,  пытающихся спровоцировать дальнейшее насилие.  Сторонники  Дентера и местные горожане  хватались за окровавленные лица. Слуги потащили обмякшие трупы нескольких мужчин к ступеням галереи. Порядок в толпе был восстановлен, когда глашатай объявил о возвращении двух гладиаторов на Арену.  Паво тяжело сглотнул и с большим трудом побрел к противнику.  Он все еще чувствовал себя вялым из-за воздействия напитка с добавлением зелья.  Перед его глазами опустился густой туман.

Он остановился недалеко от Дентера.  Он посмотрел на своего противника и еще раз подумал о мести, которой поклялся  отомстить Гермесу.

– Вышел, наконец-то, а?  –  зарычал  Дентер сквозь шлем.  –  Ха! На этот раз толпа не спасет тебя, бесхребетное дерьмо.

Судья дал сигнал к возобновлению боя.

Паво  напряг мышцы, когда Дентер рванулся к нему, из-под его шлема без полей донесся скрипучий рык.   Приступив к действиям,  Паво  поднял свой трезубец к обнаженному животу противника и направил зубцы на его  набедренную повязку.   Но его движения по-прежнему были медленными и тяжелыми,  а трезубец казался громоздким в его руке.  Дентер отбил его быстрым движением щита вниз.  Паво почувствовал, как у него упало сердце, когда зубья трезубца  погрузились в песок.   Дентер  сразу же вонзил свой щит в землю, зажав трезубец железным  ободком.  Паво  безуспешно пытался его вырвать.   Взревев,  Дентер поднял свой меч высоко над шлемом и обрушил его на трезубец.  С отчетливым треском меч прорубил древко, оторвав железный стержень и зубья от расколотой рукояти.

Паво отпустил сломанное оружие и отступил от середины Арены. Теперь  Дентер поднял свой щит и погнался за противником.  Кровь ветерана вскипела.  Сквозь шлем  Паво различил его тяжелое дыхание, когда он почувствовал неминуемое поражение молодого претендента.

–  Остановись, ты, маленькое дерьмо!  –  прохрипел Дентер.  –  Теперь победа за мной!

Паво отступил еще немного.  Местные горожане в толпе заорали на  Дентера,  когда он приблизился к своему противнику.  Некоторые зрители поднялись со своих каменных сидений и замахали полосками белой ткани своим соперникам из Помпеи.  Паво почувствовал, как настроение взбудораженной толпы изменилось.   Дентер бросился на него, подстрекаемый ревом помпейцев  и воодушевленный тем фактом, что его соперник потерял свое главное оружие. Он опустил щит на бок и ткнул меч в обнаженную грудь Паво.  Молодой  гладиатор неуклюже бросился влево в отчаянной попытке избежать порезов.  Но он был слишком медленным, и Дентер попал ему в левое плечо,  острие меча проткнуло Паво сустав.   Некоторые зрители закричали от ужаса , когда удар был нанесен.  Жители  Помпеи завопили от восторга. Паво почувствовал жгучую боль в плечевых мышцах.  Дентер повернул меч, разрубив сухожилия и хрящи, и Паво снова испытал тошнотворную волну агонии.  Тошнота запершила в горле. Он сжал челюсти, когда Дентер вырвал лезвие. Горячая кровь хлынула из его раны и  брызнула  на песок.

Стиснув зубы,  Паво подавил желание прижать руку к раненому плечу . Дентер  сорвал аплодисменты своих сторонников и приготовился нанести противнику еще один удар.  Молодой человек задыхался.  Он отключился от шума, боли и взглядов Палласа  и Мурены на подиуме и вместо этого сосредоточился на совете,  который  Макрон  дал ему в туннеле.

Схватив большую часть сети в дрожащую правую  руку, он размахивал ее свернутой частью в левой руке, как инструктор по строевой подготовке, готовящийся отмерить наказание кнутом. Свинцовые гранулы по ее краям сгруппировались вместе на конце, образуя серию острых зубчиков.  Паво вращал запястьем круговые  движения, наращивая импульс на скрученном конце веревки.  Дентер остановился, его меч, с острия капала кровь,  повис перед ним, Паво махнул запястьем вперед и хлестнул сеткой противника.  Он пронесся перед ним по дуге ниже пояса и разорвал правую ногу  Дентера,  многочисленные свинцовые грузики  зацепились за обширную плоть его бедра.  Затем он дернул  сеть, и изнутри шлема  Дентера  вырвался глухой крик, когда заостренные зубчики грузиков оторвали куски плоти.  Ветеран споткнулся и выронил меч, пытаясь удержать равновесие.  Ярко-красная кровь густо струилась из разорванной плоти его ноги.