Текст книги "Варвар (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Несчастный случай? – повторил Макрон.

– Его ограбили на улице, ты не поверишь. – Мурена покачал головой. – Негодяи сломали ему несколько костей. Этот человек не в состоянии драться. Но мы не можем ждать, пока Гермес оправится от ран и побоев. Нам срочно нужна замена.

Мурена снял руку с плеча Макрона, остановившись прямо перед ним.

– Ты будешь тренировать следующего гладиатора для боя с Бритомарисом, – сказал он.

Макрон вопросительно посмотрел на него. – Почему я? –  заикнулся он. – Я никогда не работал с гладиаторами. У вас более чем достаточно тренеров в имперском окружении для этой работы.

– Обычно да. Но это не обычный бой. Мы должны отправить  толпе мощное послание, и что может быть лучше, чем заставить героя Империи использовать свои военные  навыки, чтобы помочь  уничтожить такого варвара, как Бритомарис?  –  Мурена выдавил из себя  кривую улыбку.

Макрон решительно покачал головой.

– Это слишком рискованно, – сказал он, – я имею в виду, обучать кого-то. Тебе лучше просто выбрать одного из гладиаторов из Имперской Школы. Эти люди считаются лучшими фехтовальщиками Капуи. У тебя гораздо больше шансов, что один из них победит Бритомариса, чем какой-нибудь сырой новобранец.

Мурена пососал зубы. – К сожалению, имперская школа сильно истощена. Калигула уже использовал большинство лучших людей на Арене.  Он оставил нам всего нескольких, ни один из которых не подходит для этой цели.

Императорский сановник  сложил руки за спиной и прошел по ширине центрального прохода медленной и размеренной походкой, как будто обходил периметр здания. Звук его сандалий по полу эхом разносился по всему залу.

– К счастью, Фортуна улыбнулась нам.

Макрон цокнул языком:  – Сложно поверить.

Проблеск улыбки скользнул по лицу Мурены, прежде чем он продолжил: – Похоже, у нас есть готовый кандидат. Молодой человек с военным опытом, которого в детстве обучал гладиатор. Человек, который, как мне достоверно известно, демонстрирует  полное  бесстрашие перед лицом обнаженной стали.  Редкое качество, которое, я уверен, такой опытный человек, как ты, оценит. При правильном руководстве он может стать лучшим вариантом.

– Солдат, наверное?  –  спросил Макрон. – Как зовут парня?

Мурена посмотрела вниз. – Марк  Валерий Паво. –  Он скривился в своей сандалии, как будто наступил на лужу нечистот. –  Хотя, может быть, тебе лучше знакомо имя его отца, Тит?

Макрон почувствовал, как его кишки завязались узлом. –  Легат Пятого Легиона?

– Бывший легат, – ледяным тоном поправила Мурена. – В последнее время гниет в безымянной могиле на Аппиевой дороге. Предсказуемые последствия попытки Тита вернуть Рим республике. Мы все еще обсуждаем, стоит ли ликвидировать Пятый Легион, поскольку его люди, похоже, так стремились поддержать его в его предательстве.

Холодная дрожь пробежала по спине Макрон. Весть о казни легата Пятого Легиона еще не достигла Рейна, но чем больше офицер слышал о том, как теперь императорский дворец расправляется со своими врагами, тем меньше ему нравилось это. Громить варваров в Германии и Галлии было нормально, но мысль о том, что римляне наносят удары друг другу в спину, напомнила ему о гражданских войнах, преследовавших Рим во времена Республики.

– Несогласие в рядах недопустимо, – сказал Мурена, словно читая мысли Макрона.  –  Мы должны были подать пример.

– Но вы оставили сына в живых?

– В то время его не было в Риме. Паво был военным трибуном Шестого легиона. Мы его арестовали и вернули в Рим. Император планировал казнить юношу на арене, и с этой целью мы отправили его в Школу гладиаторов в Пестуме. Ланиста пообещал, что Паво умрет на арене в течение года.

Макрон задумчиво скривил губы:  –  А теперь вы хотите, чтобы Паво спас честь Рима?

– Это тревожные времена.  Поскольку Гермес не может сражаться, нам стал нужен Паво. По крайней мере, на данный момент. Однако обучение его может быть не таким простым. Молодой человек очень расстроен обстоятельствами, приведшими к смерти его отца.

– Как он умер? – осторожно спросил Макрон.

Мурена усмехнулся про себя и покачал головой:  –  Был приговорен к смерти на Арене.  Император противопоставил его не кому иному, как Гермесу.  Тит устроил довольно показательное представление. Я даже был удивлен, что он все еще стоял на ногах, когда пришло время Гермесу с трудом прикончить его.

– Неудивительно, фурии  вас всех забери, что парень зол, – пробормотал Макрон достаточно низким голосом, чтобы его слова не дошли до слуха Мурены.

– Мне сказали, что у тебя в избытке солдатские качеств, Макрон. Я считаю, что ты как раз тот человек, который поможет ему привести себя в форму. Ты должен отправиться в  Пестум,  в лудус  ланисты  Гурджеса,  куда его отправили, и  обучишь  там своего подопечного, а затем сопроводить его в Рим на Арену.   У тебя на это есть один месяц.

– Месяц? – Макрон запротестовал. – Ты, должно быть, шутишь!

– Наоборот, – ответил Мурена. – Я смертельно серьезен.

– Но. ..  месяц!  Этого времени недостаточно для подготовки к бою.

– Это не бой.  Простая драка на арене.

– Простая драка? – Макрон устало покачал головой. – У меня большой опыт в обучении легионеров. Даже лучшим требуются месяцы, чтобы привести себя в форму, а чтобы научить человека владеть мечем потребоваться в три-четыре раза больше.

– Паво другой. Его не надо учить владеть мечем, он давно это умеет делать.

– Я уже слышал это раньше,– сказал Макрон.

– Ну, это не просто бахвальство. Гладиатор, первым обучавший  Паво, был тренером одной из имперских Школ. Он утверждает, что никогда не встречал парней с такими поразительными способностями. И судя по всему, солдаты  Шестого Легиона никогда не видели, чтобы трибун так хорошо обращался с мечом. Мурена вздохнул, подняв взгляд к потолку. –  Проблема в его темпераменте.

– А как же Император?  Он будет счастлив, что его шкуру спасет сын предателя?

– В нынешних условиях мы не можем позволить себе быть придирчивыми, – кисло ответила Мурена. – Домашние склоки должны быть отложены в сторону, потому что мы не можем позволить этому варвару дольше глумиться над нами. Мурена осмотрел рукав своей туники. –  Кроме того, я заверил Императора, что именно он, а не Паво, будет наслаждаться славой восстановленной чести Рима.

Как и ты, без сомнения, подумал Макрон. На этот раз ему удалось сдержать свое мнение при себе. Язык Макрона временами становился его злейшим врагом. Отсутствие дипломатической интуиции было одной из причин, из за которой  ему потребовалось так много времени, чтобы добраться до  звания  оптиона.  Он не хотел сейчас упускать возможность получить  следующую должность .  Даже если это означало поработать на такую змею, как Мурена.

– А нельзя ли отложить бой хотя бы на месяц или два, – предложил он. –  Дай мне еще немного времени потренировать  этого парня.

– Боюсь, это невозможно, – фыркнул  Мурена. – Объявления уже сделаны, и колеса механизма запущены. Мы не можем отступить и не можем терпеть никаких вызовов власти Императора. Ты должен понять зыбкость нашего положения.  Боги на нашей стороне.

Макрон тихо проклял богов. Не так давно он предвкушал  удовольствие от  того, что побалует себя еще  несколько дней, прежде чем вернется на Рейн и насладится своим новым статусом центуриона Второго Легиона. Теперь ему предстояло провести месяц в захолустной  Школе Гладиаторов – лудусе, тренируя беспокойного подопечного, в окружении плененных варваров, заблудших рабов и бездельников. И теперь ему еще приходилось думать о цене проигрыша Бритомарису и дальнейшего унижения Императора.

– Я отправил конного гонца с инструкциями для ланисты в лудус  в Пестуме. Он будет ждать тебя. Мы проведем игры на Юлианской Площади. Площадь –  несколько более скромное место, чем амфитеатр, но там идеальная обстановка: богатая и полная истории. Цезарь построил ее, а Август устраивал на ней гладиаторские бои. Теперь Император будет отстаивать там свой авторитет.

Вольноотпущенник позвал двух преторианских гвардейцев.

 – Ты должен немедленно ехать, – сказал он, не глядя на Макрона. – Для тебя уже оседлали лошадь, и я попрошу своих помощников  составить имперский ордер, который даст тебе необходимые полномочия. Я полагаю, что  за пять дней ты доберешься до Пестума.  Пять дней туда и столько же обратно оставляют тебе еще  двадцать дней тренировок с твоим подопечным.  Используй их мудро. Вопросы есть?

– Всего один, – произнес Макрон. – Что, если этот Паво не захочет драться? Я имею в виду, если он затаил обиду на Императора за то, что случилось с его семьей, он не будет в восторге от того, чтобы помочь ему, не так ли? Тем более, что так, и так, вы уже приговорили его к смерти.

Мурена жестоко улыбнулся, когда сказал:  –  У меня есть кое-что, что должно дать ему сильный толчок не отказываться от боя.

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

Пестум

Тренер  щелкнул коротким кожаным хлыстом по вздымающемуся песку и посмотрел на новобранцев. – Выпрямите спину! – прорычал он. – Поднимите головы, никчемные ублюдки!

Новобранцы  прошлепали на тренировочную площадку и выстроились неровной линией перед Каламусом. Тренер окинул мужчин взглядом, как мясник осматривает скот на рынке. Ему придется потрудиться, чтобы привести эту партию в форму, мрачно подумал он. Каламус по опыту знал, насколько тяжелым был режим тренировок и как мало  людей прошло через процесс отбора. Когда-то он и сам был гладиатором, но все, что от этого у него осталось, это заметная хромота и лицо, испещренное шрамами.

– Вы здесь, потому что вы подонки, – сказал тренер. –  Обычные преступники смотрят на вас свысока. Шлюхи не стали бы с вами спать. Даже проклятые рабы смеются над вами. Рим гадит на каждого из вас каждый день, и будь моя воля, я бы отправил вас всех в шахты. Но сегодня ваш счастливый день, девочки.  Наш хозяин настроен  щедро на перемены. Он дал вам шанс, который выпадает раз в жизни, вылепить хоть что-то из ваших жалких маленьких жизней.

На тренировочной площадке воцарилась тишина. Тренер выискивал кого-нибудь для примера и устремил свой пронзительный взгляд на молодого человека в конце строя.  У него было худощавое и угловатое  телосложение, и он казался несколько ниже своего роста. Его глаза излучали пренебрежение к тому, что его окружало, а поверх туники он носил причудливо украшенный пурпурный плащ. Один только вид плаща заставил Каламуса вспыхнуть от гнева.

– Ты! – рявкнул Каламус, подходя к молодому человеку. –  Это богатый плащ. И очень красивый.–   Он сузил глаза до узких щелочек. – У кого ты его украл?

Молодой  человек покачал головой:  –  Ни у кого. Это мой плащ.

Каламус толкнул его локтем в солнечное сплетение. Новобранец, кряхтя, согнулся пополам и упал на колени, кашляя  и отплевываясь на землю.  Каламус  возвышался над ним:  –  Для тебя я – господин, ты, засранец!  – прорычал он. – Как тебя зовут?

– Марк Валерий  Паво,  –  произнес рекрут между отчаянными вздохами.  – … Господин.

– Скажи мне, Паво, ты думаешь, я вчера родился?

– Нет, господин.

Каламус схватил складку плаща и сунул ее  новобранцу в нос.  –  И ты думаешь,  я поверю, что такой грязный ублюдок , как ты, может позволить себе такую роскошную вещь?

– Я не крал его.

– Чушь! Ты называешь меня лжецом?  – тихо сказал Каламус.

– Это был подарок,  господин.

– Подарок?  –  Каламус сплюнул. –  Такие отбросы, как ты не получают таких подарков.

– Клянусь,  господин. Этот плащ  мне подарил мой отец.

Каламус рассмеялся и радостно потер руки. – О, это мне уже нравится!  У тебя нет отца, сынок. Ты такой же ублюдок, как и все в этом лудусе. Но развлеки меня еще немного. Скажи, кто твой  старик?

– Тит Валерий Паво,  господин. Легат Пятого легиона. Или, по крайней мере, был им.

Эти слова застали Каламуса врасплох. Он нахмурился и на мгновение замер, не зная, что сказать дальше. За свой двадцатилетний опыт работы тренером,  Каламус ни разу не слышал о сыне легата, поступившем в Школу Гладиаторов.

– Еще один богатый маменькин сынок-доброволец, а?  – он закипел. – Я знаю таких людей.  Ты просрал свое наследство, не так ли? И кто тебе помогли в этом, парень?  Проститутки?   Выпивка?  Ставки в азартные игры?  Гонки на колесницах?  Не мог получить нормальную работу?   Если ты приехали сюда, думая, что попал  на легкую прогулку, тебя ждет гребаный шок.

– Я не доброволец, – сказал Паво, поднимаясь с  земли. –  Я здесь против своей воли. Мой отец был убит…

– Заткнись, – прогремел тренер. – Честно говоря, мне наплевать, почему ты здесь. Для меня, ты гребаный новобранец и больше ничего.

Паво  промолчал. Его избивали, плевали и кричали на него люди ниже его по положению с тех пор, как преторианские гвардейцы прибыла в лагерь Шестого легиона и арестовала его. Тренер не запугал его. Сейчас он  мало чего боялся. Не после того, что случилось с его семьей.

Он с отвращением смотрел, как Каламус  сердито отвернулся, отошел от него и стал расхаживать взад и вперед перед новобранцами, его голос эхом отдавался в портиках и травертиновых колоннах, окружающих тренировочную площадку.  Паво заметил, что сухожилия его босых ступней вздулись и деформировались от многолетних боев на песке.

– Это не армия, – сказал Каламус. – Гладиаторы не легионеры. Он бросил уничтожающий взгляд на Паво. – Если вы собирались копать нужники и собирать ракушки для Императора в течение следующих двадцати пяти лет, вы ошиблись местом.

Один из новобранцев справа от Паво неловко рассмеялся. Паво увидел, как Каламус нахмурился, и повернулся, чтобы посмотреть на него. Это был невысокий мужчина с коротко остриженными темными волосами и носом,  сломанным как минимум один раз. На талии у него был слой жира, и он был одет в простую рваную тунику.

– Ты! Имя?

– Маний Сальвий Букко,  господин, – нервно ответил мужчина.

– Букко? Я знаю одного  Букко.  Он тренер в Римской гимнасии.  Ты не его родственник случайно, сынок?

– Нет,  господин.

– Тогда,  конечно, ты дурак!  Ты доброволец или раб?

–  Доброволец,  господин.

– Хочешь быть гладиатором, Букко?

– Да  господин.

– Не смеши меня. Ты не похож на гладиатора, Букко. Ты похож на то, что я бы соскреб со своего ботинка. Скажи мне, почему ты позоришь мой  лудус?  Ты убил кого-то и теперь в бегах, не так ли? Или трахнул старушку своего господина, когда он уехал по делам на Форум?  Это так?

– Нет,  господин.–  Букко стыдливо опустил голову.  Паво поморщился. Хотя ему было жаль бедного Букко, он также был рад, что Каламус нашел кого-то еще, над кем можно  было поиздеваться.  – Я играл. Связался с шулерами,  господин. Решил, что я отыграюсь и расплачусь с долгами.

– Игрок! Во что ты играл?

– В основном играл в кости,  господин.

Каламус ухмыльнулся: – Я должен был знать! Ты похож на идиота. Только идиоты играют в кости, Букко. Сколько ты потерял?

– Десять тысяч сестерциев.

– Боже мой, парень! – воскликнул Каламус. – И посмотри на свою фигуру!  Чтобы заработать столько, нужно выиграть двадцать боев, а я ни разу не видел, чтобы толстый ублюдок выигрывал хоть раз. Или сын легата, если уж на то пошло.

Паво нахмурился. Он не одобрял отношение тренера к военным.   Его отец Тит был в некотором роде героем для своих людей – настоящим солдатом – в отличие от  тупиц и аристократов, занимавших большинство высших постов в легионах.  Тит еще больше расположил к себе людей своим интересом к гонкам на колесницах, и его часто можно было увидеть в Большом цирке, подбадривающим своих любимых Зеленых. Но его удовольствие от гонок было ничем по сравнению с его преданностью гладиаторским боям. Паво с нежностью вспоминал, как отец объяснял, что Рим был основан на крови и жертвах и что ни один человек не может быть достоин вести за собой других, не понимая этих двух добродетелей. Он часто потчевал Паво рассказом об осажденном генерале Публии Дециусе Мусе, который принес себя в жертву богам подземного мира во время Самнитских войн в обмен на победу в бою.

Двадцать лет безупречной службы, и Рим отплатил Титу, приговорив его к смерти. Задняя часть горла Паро вспыхнула от возмущения при воспоминании о том,  как тело его отца было вспорото  кончиком меча, а его внутренности вырваны убийцей, в то время как оглушительные аплодисменты толпы жаждали крови.

– Гладиаторы не строят форты и не маршируют в походах, – пророкотал Каламус, отходя  от Букко и обращаясь ко всем новобранцам, сразу: – Не заблуждайтесь, когда вы лежите задницей на песке, а какой-то ублюдок приставил лезвие к вашему горлу,  ваши товарищи не бросятся вас спасать. Гладиаторские бои – это кропотливое мастерство,  девочки. Это не искусство, как говорят некоторые назойливые люди. Искусство для женщин или, что еще хуже, для греков.  Гладиатор выходит на Арену один, и единственная разница в том, уйдет ли он сам, или его придется утаскивать оттуда крючками. Гладиаторы  сражаются  один на один. …   Букко, почему  ты поднял  свою гребаную руку?

– Хочу спросить, Когда нас покормят,  господин?

Вопрос заставил Паво вздрогнуть. Он вдруг понял, как проголодался  –  утро было долгим. На рассвете их отвели в медицинский пункт  для тщательного осмотра медикусом , греком с тусклыми глазами по имени Ахей. Во время последовавшего бесконечного ожидания  рекруты  были напряжены и обеспокоены, потому что не знали, что их ждет.

– Ты  будешь  есть, Букко, когда я тебе скажу.   Ты будешь  гадишь, когда  я тебе скажу,  и ляжешь спать, когда я тебе скажу. Ты даже не имеешь права думать, не получив моего разрешения. Понятно?

– Да  господин!

Каламус мотнул головой на толпу мужчин под выходящим на север портиком. Паво отметил их чрезмерно развитую мускулатуру и сильно израненные торсы. Тренер подозвал одного из них к себе. – Амадокус!

Ветеран повернулся к Каламусу и, кряхтя, направился к нему.  Паво посмотрел на мужчину. У него была белая как мел кожа, распущенные светлые волосы и более темная борода, сбритая на щеках. Его мышцы четко выделялись.  Вены бежали, как веревки, вниз по его предплечьям и шее. Он остановился рядом с Каламусом, когда тренер указала на его шрамы.

– Скажи этим недоноскам, сколько боев ты провел.

– Тринадцать,  господин, – ответил он на латыни с сильным акцентом. Паво заметил, что в глубоко посаженных глазах ветерана таилось упрямое, враждебное выражение.

– А сколько раз ты проигрывал, Амадокус?

– Ни разу,  господин.

– Ни разу!– Тренер просиял от гордости при ответе,  отметил Паво, когда Каламус повернул свой ледяной взгляд обратно на рекрутов. – Вы, жалкие ублюдки, посмотрите на изуродованное лицо  этого человека, который все время сражается.  Амадокус – настоящий боец,  усердный   и понятный.  И, благодаря моей опеке он до сих пор жив, в то время как его многочисленные противники сейчас вереницей бредут по Подземному миру.

Каламус  кивнул ветерану. – Это все, Амадокус.

– Да,  господин, – ответил фракиец без всякого выражения на лице.

Паво смотрел, как Амадокус возвращается к толпе ветеранов, а Каламус свирепо смотрел на новобранцев. Тренер глубоко вздохнул и повернул голову в сторону балкона, выходящего во двор. – Теперь встаньте по стояке смирно, … все.  Ваш ланиста, Вибий  Модий Гурджес, хочет представиться.

Каламус отошел в сторону. Паво вытянул шею и увидел, как на балконе появилась фигура. У него было маленькое лицо с тонкими губами и глубоко посаженными глазами. Его кожа была туго натянута на скулы. Он положил руки на бортик балкона и некоторое время с любопытством смотрел на Паво, прежде чем обратиться к новобранцам.

– Каламус – ваш наставник, ваш тренер. Он превратит некоторых из вас в легенды Арены,  , если позволят боги, – сказал Гурджес, переводя взгляд с Паво на остальную группу. – Но я ваш хозяин. Я владелец ваших  тел и душ. Вы все дали торжественную клятву быть наказанными огнем, скованными цепями, избитыми и преданными мечу. Некоторые из вас выполнят это обещание еще до конца года. Несколько счастливчиков проживут немного дольше. Большинство римлян считают вас отбросами общества. Но я так не считаю.  –  Гурджес поднял голову к небу и сложил руки перед лицом. – Я  вам завидую.

Гурджес остановился и глубоко вздохнул: – Я завидую вам, потому что у вас  есть шанс умереть славной смертью. В Риме, как некоторые из вас знают, нет большей чести. Толпы будут приветствовать ваше имя. Женщины захотят быть с вами. Даже некоторые мужчины захотят быть вами. Дети будут рассказывать о вас  еще много лет после того, как ваша кровь иссякнет.

Гурджес помолчал. Коварная улыбка тронула уголки его рта, когда появился раб, неся серебряный поднос с единственным кубком вина. Ланиста взял его и поднял тост за новобранцев.

 –  За ваш успех, – сказал он. – Или нет.

Он осушил вино одним глотком и кивнул Каламусу. –  Начинай занятия.

– Приступить к тренировкам!  –  рявкнул Каламус на рекрутов. –  Новобранцы к палусам.  Шевелитесь!

Паво с тяжелым сердцем зашагал к деревянным столбам посреди тренировочной площадки. Столбы находились в нескольких шагах от солнечных часов, используемых для измерения продолжительности каждого упражнения.  «Тренируются как обычные легионеры»,  – подумал Паво. Его привилегированная жизнь трибуна в Шестом Легионе внезапно показалась  далеким сном.

– Только не ты, богатенький  мальчик, –  приказал тренер.  Паво остановился как вкопанный и бросил озадаченный взгляд на Каламуса.

– Есть проблема?

– Ланиста хочет поговорить с тобой, – ответил Каламус.