Текст книги "Охотник за смертью: Судьба"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Твари на длинных, членистых ножках, с колышущимися антеннами и хищно щелкающими жвалами кишмя кишели в стальных тоннелях. Они катились вперед неудержимой, прожорливой живой волной. Члены команды делали все возможное, чтобы сдержать натиск, но их, одного за другим, сбивали с ног и пожирали заживо. Благодаря мужеству этих бойцов некоторые члены экипажа успели надеть боевую броню. Ринувшись в бой, они едва не переломили ход схватки, круша насекомых сотнями. Но на место убитых являлись тысячи живых: от крохотных, юрких проныр до чудовищных, размером с лошадь, жуков, с грохотом топавших тяжелыми конечностями в стальных коридорах звездолета. Когда дисраптеры разрядились, защитники корабля пустили в ход огнеметы. Но враги оттесняли их, занимая отсек за отсеком. Бойцы держались до последнего, стараясь разгерметизировать захваченные насекомыми помещения, чтобы врагов убил космический холод. Никто не попытался спастись, воспользовавшись аварийным катером: все знали, как важен для Империи каждый корабль, и потому бились до последнего. Иногда им удавалось победить. Но гораздо чаще они погибали.

Картина снова изменилась: теперь все увидели стоявшего на мостике «Эскалибура» капитана Кросса. Его смуглое лицо было задумчивым и сосредоточенным: он следил за ходом сражения. Вокруг царили шум и гам, стекавшаяся на командный пункт информация никого не оставляла равнодушным. Все пребывали в крайнем волнении, лишь капитан Кросс отдавал приказы с профессиональным спокойствием. Он был поглощен ведением боя, и лишь когда был уверен, что может отвлечься, оборачивался и смотрел с экрана на Парламент.

– Как видите, мы тут изрядно заняты, так что я постараюсь быть кратким. Нами опробовано несколько новых тактических приемов, которые, похоже, дают определенные результаты. Насекомых бить трудно, но и у них есть свои слабые места. Самые большие надежды мы возлагаем на боевых экстрасенсов. Если мы, сойдясь с вражеским кораблем на ближнюю дистанцию, сумеем продержаться достаточно долго, наши боевые экстрасенсы смогут прервать ментальную связь королевы корабля с боевыми особями. Будучи отрезанными от матки, не получая приказов, они из неустрашимых организованных воинов превратятся в обычных насекомых, каждое из которых по отдельности не имеет собственной цели. Проблема заключается в том, чтобы подобраться на достаточно близкое расстояние, не дав при этом насекомым отстрелить нам задницы.

Вдруг мостик резко качнуло: одна из приборных панелей взорвалась, полыхнув пламенем и задымившись. Пронзительные вопли тут же заглушил вой аварийных сирен. Кто-то направил на панель пенный огнетушитель, но оператора было уже не спасти. Офицер службы безопасности избавил беднягу от мучений выстрелом в голову.

– Уважаемые дамы и господа, – произнес Кросс, – я вынужден прервать сеанс. Продолжу свой доклад попозже. Бой приближается к кульминации: мы вот-вот уничтожим королеву. Или она уничтожит нас. Как только сражение завершится, кто-нибудь из команды возобновит контакт. Если хоть кто-то останется в живых. Конец связи.

Изображение с обзорного экрана исчезло. Вместе с ним стихли вопли и вой аварийных сирен «Эскалибура».

– Далее, по повестке дня, следует сообщение с планеты Восход Водолея, – невозмутимо объявил Гутман. – Тамошняя флотилия обнаружила Гнездо хайденов.

На обзорном экране появились звездные крейсеры класса Е, схлестнувшиеся в окрестностях голубой планеты с золотистыми кораблями хайденов. Стяжавшие грозную славу легендарные золотистые корабли хайденов имели чудовищные размеры, сопоставимые с человеческими городами. Но в локальном бою величина не давала решающего преимущества. Огневая мощь флотов была примерно равна: и тот, и другой обрушивали на мощные защитные поля неприятеля колоссальные потоки энергии. Никогда более человечество не станет доверять хайденам. То здесь, то там, испуская радиоактивный жар, догорали остовы подбитых звездолетов обоих народов.

Ракурс изменился: зрители увидели, как звездные крейсеры класса D всеми имеющимися в их распоряжении огневыми средствами наносят удары по оставшейся без прикрытия базе. Лучи дисраптеров устремлялись вниз, сквозь атмосферу, кромсая сверкающие металлические конструкции и уничтожая энергетические центры. Общая картина то и дело перекрывалась изображениями со сброшенных на планету информационных зондов. Охваченные ужасом и отчаянием, хайдены бежали по объятым пламенем улицам к стоянкам своих спасательных кораблей. Но на их месте были обугленные воронки. Нескольким судам удалось-таки стартовать, но они были взорваны прежде, чем вышли за пределы атмосферы. Некоторые из хайденов вели с поверхности планеты огонь из боевых установок неизвестного типа. Защитные поля крейсеров Империи содрогались под мощными импульсами. Эти огневые точки выявлялись и подавлялись прицельными лучами дисраптеров. Фут за футом, точка за точкой, база планомерно уничтожалась.

Не приходилось сомневаться в том, что в ходе этой зачистки уровень радиации на Восходе Водолея многократно возрос. Заражение воздуха, воды и почвы на века сделало планету непригодной для жизни. Там, где раньше находилось Гнездо, теперь зиял огромный вулканический кратер, изрыгающий пепел и дым в верхние слои атмосферы. Землетрясения сотрясали континент, изменяя рельеф поверхности. Пылающие корпуса золотистых кораблей падали с неба, как огненные метеоры.

Некогда Восход Водолея был дивной, прекрасной планетой. Во имя избавления мира от проклятья хайденов Империя обратила планету в безжизненную свалку радиоактивных отходов.

– Это была одна из наших… побед, – сказал Элайя Гутман, когда экран очистился. – Однако мы все время обнаруживаем новые Гнезда. Хайдены, войдя к нам в доверие, сумели извлечь из этого выгоду и пустить корни в самых разных уголках Империи. Это счастье, что Охотник за Смертью и его союзники успели уничтожить Нью Хайден прежде, чем он превратился в коммуникационный центр, способный связать разрозненные Гнезда в единую сеть. Но из всех судов, имеющихся в нашем распоряжении, лишь звездные крейсеры класса Е обладают скоростью и огневой мощью, позволяющей им тягаться с золотистыми кораблями хайденов. Но численность этих крейсеров, увы, весьма невелика. Да, невелика, и, если кто-то осмелится заявить «так постройте их больше», я прикажу вытащить этого демагога на всеобщее обозрение и расстрелять. Заводы и так работают на пределе мощности, не останавливаясь ни днем, ни ночью. А теперь ознакомимся с отчетом о действиях наших наземных сил на внешних мирах против планеты Шаб.

Экран показал подборку быстро сменяющихся эпизодов. Повсюду многочисленные отряды космопехоты дрались с не уступавшими им в численности ордами воинов-призраков, фурий, гренделиан и легионами умерших и проклятых. Сверкали мечи, вспыхивали энергетические разряды. Мертвые тела – и людей, и нелюдей – устилали землю. Космопехота сражалась мужественно, нередко до последнего человека, но вот побеждали они гораздо реже. Чаще всего им в лучшем случае удавалось, тесня врага, удерживать свои позиции в отчаянной надежде на подкрепление. Своих павших десантникам приходилось сжигать, чтобы ИРы с Шаба не воскресили их и не бросили в бой, обратив в воинов-призраков. Потягаться с фуриями, этими машинами в человеческом облике, во всей Империи было под силу лишь боевым экстрасенсам. Но их в войсках было слишком мало. Беспрерывно перебрасываемые с одного опасного участка на другой, не имея времени для отдыха, они быстро выматывались и катастрофически теряли жизненную энергию, однако продолжали бороться до тех пор, пока у них еще оставались хоть какие-то силы.

Всем воинским командирам хватало ума не пытаться противостоять гренделианам в лобовом столкновении. Чудовища безостановочно наступали по всем фронтам, убивая все живое, что попадалось им на пути. Лучшая тактика, выработанная десантниками к настоящему времени, заключалась в том, чтобы отвлечь врага на себя и, отступая, заманить его на заминированную территорию, где произвести подрыв. К сожалению, уничтожить гренделианина очень трудно, и даже массированные взрывы не всегда приводили к желаемому результату. А когда приводили, это тоже далеко не означало победу: казалось, что на смену истребленным ад извергает еще большие чудовища.

– И вот еще одна проблема, – промолвил Гутман. – Похоже на то, что гренделиане избавляются от контроля со стороны Шаба и атакуют силы Искусственных Разумов с тем же ожесточением, что и наши. Поначалу мы решили, будто это нам на руку, но очень скоро выяснилась весьма неприятная деталь: подвластные нам гренделиане, которых мы использовали как ударную силу, выходят из-под контроля и обрушиваются на наши войска. Они становятся совершенно непредсказуемыми. Но сильнее тревожит другое: чудовища умнеют. Похоже, чем более жесткое воздействие оказывается на них извне, тем быстрее они адаптируются к изменяющимся условиям.

Обзорный экран опустел.

Члены Парламента переглядывались, но слова никто не просил: видимо, сказать было нечего. Гутман оглядел плотную толпу собравшихся и, остановив взгляд на Джеке Рэндоме и Руби Джорни, жестом подозвал их к себе. Они неторопливо направились к председательскому месту: люди поспешно расступались перед ними. Рэндом и Руби привыкли к почтительному отношению, но неприкрытый страх был для них внове. Впрочем, Джорни, похоже, это пришлось по вкусу. Они остановились перед Элайей Гут-маном. Тот воззрился на них с высоты трибуны и со всей возможной важностью, какую мог на себя напустить, промолвил:

– Итак, есть у вас какие-либо соображения по поводу увиденного?

– А что тут соображать? Без соображалки видно, что нам надирают задницы, – заявила Руби. – Нас превосходят и по численности, и по огневой мощи. А мы при этом используем устаревшую тактику. Либо мы пересмотрим наши действия, либо от всей этой хреновой человечьей Империи останется лишь пара строчек в учебниках истории Кого-то-Другого.

– Ты, Руби, как всегда, чертовски дипломатична, – проворчал Рэндом. – Но, впрочем, совершенно права. Дураку понятно, Гутман: человечество не в состоянии вести войну на стольких фронтах одновременно. Теоретически мы способны разгромить любого отдельно взятого противника, возможно, даже ИРов с планеты Шаб. Но когда наши флотилии рассеяны по всему освоенному космосу, на сколь бы то ни было значимые результаты рассчитывать не приходится. Единственный наш шанс – заставить одних наших врагов сражаться против других.

– Мы работаем над этим, – заявил Гутман. – А пока нам требуется секретное оружие. Нечто достаточно мощное, чтобы компенсировать понесенные потери и выиграть драгоценное время для разработки новой тактики.

– Ты опять говоришь о «генераторе тьмы», – прервал его Рэндом. – А мой ответ по-прежнему тот же – «нет». Бывают лекарства опаснее самого недуга.

– Может быть, Рэндом, ты дашь мне закончить? В данном случае я имел в виду не «генератор тьмы», а тебя и Руби Джорни. До сих пор силы, дарованные вам Лабиринтом, превосходили все, что могли противопоставить человечеству враги. Поэтому, если вы согласитесь стать защитниками Империи, Парламент готов объявить вам амнистию и оставить вас без наказания за кровавые преступления, совершенные на планете Локи.

– Говорить «вы» в данном случае не стоит – все приказы отдавал я, и вся ответственность лежит на мне, – отозвался Рэндом. – Что же до амнистии, то я нахожу это предложение бессмысленным. Я не только не считаю содеянное мною на Локи преступлением, но и горжусь тем, что было сделано. Но, хотя я чертовски не люблю соглашаться с тобой в чем бы то ни было, одно твое утверждение, безусловно, соответствует действительности. Мы вам нужны. Позарез нужны. Вмешательство прошедших Лабиринт может изменить соотношение сил, а теперь, после гибели Оуэна Охотника за Смертью и Хэйзел д'Арк, из прошедших Лабиринт людей остались только мы. И долг предписывает нам использовать свои силы для защиты человечества.

– Погоди, погоди, – проворчала Руби, отводя Рэндома чуть в сторону. – Что это еще за «наш», «нам» и все прочее? Говори за себя. Лично я никому ничем не обязана, обетов не приносила и никакого такого «долга» за собой не признаю. Только этого мне не хватало!

– Ты хочешь сказать, что не желаешь воевать со всякой нечистью? – спросил Рэндом, обернувшись к ней.

– Не мели чушь, как это не желаю? Чтобы я, да не желала подраться? Просто мне охота, чтобы меня об этом попросили. Вот и все.

– Слушай, я тебя непременно попрошу, только попозже. За хорошей выпивкой. А сейчас просто делай как я: кивай, улыбайся в нужных местах, а сама, пока мы тут с Гутманом толкуем, поразмысли над тем, какая тактика могла бы оказаться эффективной в борьбе против всей этой напасти.

– А почему мне самой нельзя пообщаться с Гутманом?

– Потому что ты, не пройдет и двух минут, вспылишь. А вспылив, прикончишь его самым ужасным образом.

– Хм.. , а ведь верно.

Неожиданно снова ожил обзорный экран. Гутман нахмурился, прислушиваясь к своему имплантированному коммуникатору, а потом сказал:

– Мы получили прямое сообщение с… Вирджил-П1, последней планеты, пораженной новым поветрием. Этот мир подвергнут карантину: ни одному кораблю не позволено спускаться с высокой орбиты. На планету сброшены информационные зонды, и мы можем собственными глазами увидеть, что там происходит.

Автоматизированные зонды сканировали улицы города, некогда населенного людьми. Воздух дрожал от нечеловеческих криков, воплей и стонов. Транспорт не действовал, хотя некоторые автоматизированные механизмы продолжали теперь бессмысленную работу. Из окон домов, подожженных самими жителями, валил густой черный дым. А на улицах бегали, ковыляли и ползали чудовища. Существа, когда-то бывшие людьми, но более ими уже не являвшиеся. Недуг трансформировал мужчин и женщин в неких гротескных уродов с искривленными костями и растянутой кожей. У многих появились странные, неизвестного назначения, наружные органы – некие черные, пульсирующие наросты. Удлиненные черепа венчали изогнутые рога с паутиной поблескивающих нейронов. Конечности приобретали по три, а то и по четыре сочленения. Человеческое начало, по неизвестной причине, оказалось полностью подавленным. Между домами копошились многоногие чудища с фасетчатыми глазами насекомых, терзаемые нечеловеческим голодом и желаниями.

Они рычали, пускали слюни и издавали невнятные возгласы, и звуки эти порой выходили за пределы диапазона человеческого восприятия. Иногда из какого-нибудь темного переулка выныривало длинное щупальце: оно хватало висящий в воздухе информационный зонд и крушило его.

Увы, превращение людей в монстров представляло собой лишь первую, не самую ужасную стадию развития кошмарной болезни: за этим следовало разжижение. Тела утрачивали структуру и форму, превращаясь в комки студенистой протоплазмы. На заброшенной планете уже имелись целые города, где не двигалось ничего, кроме больших и малых луж да ручьев аккумулированной слизи: все население превратилось в некое подобие гигантских амеб.

Страшный недуг был неизлечим: заболевшего ждало неизбежное превращение в желе. Найти способ лечения не представлялось возможным – ни у кого не было ни малейшего представления относительно происхождения, природы и способа распространения трансформационной чумы. Единственной действенной мерой являлся планетарный карантин, которому к настоящему моменту пришлось подвергнуть уже семь планет. Их население оказалось брошенным на произвол судьбы. Волонтеры, пытавшиеся поначалу оказывать несчастным помощь, оставаясь под защитой непроницаемых энергетических экранов, ничего не добились. А сами по большей части посходили с ума. Чума появлялась спонтанно, без видимой причины, без явных переносчиков. И в отсутствие связи с одним из уже зараженных миров. Единственное, с чем можно было сопоставить это явление, это с нанотехнологией. Индивидуальные машины размером с молекулу могли восстанавливать живой организм. В теории это представлялось возможным, но было настолько опасным, что не применялось на практике даже в старой Империи.

Обзорный экран отключился, и монстры исчезли. Желающих высказаться не было. Кое-кого из присутствующих стошнило. Рэндом нахмурился.

– Думаю, все понимают: это нанотехнология.

– Несомненно, – согласился Гутман.

– В таком случае ответ очевиден. Кто-то заново открыл Зеро Зеро.

Услышав два последних слова, люди отпрянули от Рэндома, как от плевка. Некоторые перекрестились. Именно на планете Зеро Зеро сотни лет назад и проводились первые эксперименты с нанотехнологией. Точнее, их едва успели начать, как все пошло насмарку: произошла утечка лабораторного материала, которая привела к быстрому и ужасному преображению не только колонистов, но и всей биосферы планеты. Только нескольким ученым удалось загерметизироваться в помещении базы. Где они и умерли, тщетно взывая о помощи, которая, разумеется, не пришла: Зеро Зеро была объявлена карантинной территорией, а все исследования по нанотехнологии официально прекращены. Рэндом один из немногих знал, что императрица Лайонстон попыталась возобновить опыты. Экспериментальной площадкой стала изолированная лаборатория на отдаленной планете Водяной-IV, но эта лаборатория самоликвидировалась при странных обстоятельствах, что и положило конец опасным изысканиям.

Даже Лайонстон хватило ума не испытывать судьбу.

– Нанотехнология под запретом, – медленно произнес Гутман. – Если бы то, что высвободилось на Зеро Зеро, вырвалось за пределы планеты…

– Но этого не случилось, и роковые секреты по-прежнему не раскрыты. Во всяком случае, считается, что это так. Если мы хотим узнать хоть что-то о нанотехнологической чуме, надо отправляться на Зеро Зеро. Другого выхода нет.

– Ты хочешь сказать, Рэндом, что готов добровольно отправиться туда?

– Черт побери, конечно же нет. Я не сумасшедший. Но мне знаком один отважный и весьма преданный долгу капитан, который, возможно, достаточно безумен, чтобы отважиться на подобную экспедицию.

– Ну конечно, – кивнул Гутман, – добрый капитан Сайленс. В настоящее время он находится на пути к Черной Тьме, так что его едва ли огорчит временная задержка этого путешествия. Он будет только рад сделать остановку где-то в другом месте. У славного капитана и вправду весьма развито… чувство долга.

– Нет ничего непоправимого, – заметил Рэндом.

– К счастью для нас, – согласился Гутман и обратился к аудитории, жадно ловившей каждое слово: – Дабы все поняли, что лучшие умы Империи не сидели сложа руки, а вплотную занимались этой животрепещущей проблемой, сообщаю, что установлен контакт с небольшой группой ученых на планете Вульф-IV, адском мире у самой границы Черной Тьмы. Экспедиция, посланная для изучения этого нового мира, похоже, обнаружила древнюю расу меняющих форму инопланетян. Скорее всего, природа их способности к метаморфозам та же, что и у нанотехнов. Это, конечно, еще не факт, но, по крайней мере, у нас есть возможность получить сведения из нескольких источников… Ну а теперь позвольте мне перейти к следующему пункту повестки дня.

– Под «повесткой дня» ты подразумеваешь этот клочок бумаги, исписанный твоими каракулями? – осведомился Рэндом. – И вообще, с каких это пор повестка дня Совета стала определяться тобой?

– Да с тех самых, когда на рутинные вопросы ни у кого не осталось времени, – язвительно отозвался Гутман. – Сейчас, если ты заметил, идет война. Если быть точным, то несколько войн. И не все мы прячемся на отдаленных планетах.

– «Прячемся»? Это ты о ком? – угрожающе произнесла Руби, но Гутман предпочел оставить данную реплику без внимания.

– Следующий пункт, – продолжил глава Парламента, – касается «зубов дракона», людей, которые предположительно потеряли рассудок в Матрице компьютера, и в их умах воцарились ИРы с планеты Шаб. Не исключено, что среди нас присутствует целая армия нераспознанных вражеских лазутчиков.

– Я знаю об этом наверняка, – заявил Рэндом.

– Но фактическими доказательствами в пользу этой теории мы пока не располагаем.

– По той единственной причине, что вы до сих пор не даете разрешения на проведение даже выборочной проверки населения, – заявила Руби, чтобы продемонстрировать свою осведомленность.

– А сама ты позволила бы экстрасенсу просканировать твое сознание? – спросил Гутман.

Руби пожала плечами:

– Меня это ничуть не волнует. Кому стоит беспокоиться, так это им: ведь то, что они выищут в моей голове, станет их проблемой. А вообще-то, в последнее время в моей голове творится непонятно что.

– Можно подумать, когда-то было иначе, – хмыкнул Рэндом.

Руби одарила его суровым взглядом:

– Сказать, кому сегодня ночью придется спать на кушетке?

– Экстрасенсорное сканирование имеет огромное значение, – произнес хрипловатый голос, и все обернулись взглянуть на его обладательницу. О чем, правда, многие тут же пожалели: через набитый народом зал к трибуне направлялась Диана Вирту. Люди, несмотря на тесноту, подавались в стороны, образуя перед ней узкий проход. С тех пор как эта невысокая, хмурая блондинка была безумной Дженни Психо, прошло немало времени. Но ее все еще окружала злобная, опасная аура той особы. Никто не хотел оказаться в непосредственной близости от бомбы в человеческом обличье.

Поравнявшись с Рэндомом, она кивнула ему, а потом пристально взглянула на Гутмана, который тут же утратил самоуверенность. Диана улыбнулась ему самой жуткой своей улыбкой:

– Послушай меня, толстяк. Необходимо, чтобы Парламент дал санкцию на массовое сканирование населения братством экстрасенсов, причем немедленно. Наверняка среди нас скрывается уйма тех, кто уже не является людьми. Речь идет о «зубах дракона», воинах-призраках, фуриях, возможно даже о чуждых видоизменениях. Помнишь ту замаскировавшуюся под человека немыслимую тварь, которая обнаружилась при дворе Лайонстон? Если мы с тех пор ничего о ней не слышали, отнюдь не значит, что она не скрывается сейчас среди людей, замышляя зло. Известно ведь, что Шаб владеет техникой дистанционной телепортации. Они запросто могли внедрить на эту планету любое количество замаскированных агентов. Единственный способ их выявить – это сканирование сознания. Установите в каждом городе стационарные кабинки и потребуйте, чтобы каждый проходил мимо одной из них дважды в день. Компьютеры будут фиксировать уклоняющихся. Ну, а все блокираторы биополя, и личные, и государственные, разумеется, придется уничтожить.

– В этом-то все и дело, – вздохнул Гутман. – Без запрета на блокираторы всеобщее сканирование не провести, а введение подобного запрета лишит всех нормальных граждан единственной защиты от посягательств экстрасенсов на суверенность их личностей. Ты этого хочешь?

– Я хочу уничтожить блокираторы биополя, чтобы освободить живые сознания, которые их питают.

– И таким образом вы, экстрасенсы, сможете беспрепятственно отслеживать все наши мысли. У людей не останется никаких секретов, а вы обретете безграничную власть. Разве не так?

– Мы не собираемся вторгаться ни в чью личную жизнь. Наша задача выявить нечеловеческие мысли.

– Да, но порукой тому только заверения самих экстрасенсов. Информация ныне – это ценнейшая валюта. И у всех нас есть секреты, которые мы предпочтем сохранить даже ценою жизни.

Диане Вирту не было нужды оглядываться по сторонам, чтобы услышать одобрительный гул собравшихся. Она сердито пожала плечами:

– Мы вернемся к этому разговору попозже, когда разум, возможно, возобладает над чувствами.

– Долго ждать придется, – заметил Рэндом.

– Переходим к следующему пункту, – решительно сказал Гутман. – Должен сказать, довольно деликатному. Парламент воздерживался от его обсуждения до возвращения кого-нибудь из людей, прошедших Лабиринт. Только вы достаточно компетентны в данном вопросе, но тянуть больше нельзя. Время не терпит.

Руби глянула на Рэндома:

– О чем, черт побери, он толкует?

– О чем же еще, как не о «генераторе тьмы».

Мгновенно воцарилась тишина. Все смотрели на Рэндома и Руби. Рэндом ощущал, как людские взгляды буравят его затылок. Даже Диана Вирту, и та смотрела на него настороженно.

– Дела сейчас обстоят неважно, – осторожно сказал Рэндом, – и я с пониманием отношусь к желанию заполучить супероружие, которое способно в момент закончить войну. Но рассматривать вопрос о том, чтобы снова выпустить джинна из бутылки, можно, лишь находясь на грани истребления. В последний раз, когда был задействован «генератор тьмы», он в один миг погасил тысячи солнц. А это повлекло за собой гибель миллиардов людей. Кто, спрашивается, должен будет погибнуть теперь, чтобы дать возможность жить остальным? Прикасаться к «генератору» опасно, даже умея с ним обращаться. А мы о себе этого сказать не можем.

– Но вы оба, по крайней мере, знаете, где он находится, – подался вперед Гутман.

– Ну, вроде того, – неохотно признала Руби. – Во всяком случае, нам известно его прежнее местонахождение. Хотя уверенности в том, что оно не изменилось, разумеется, нет. Не говоря уж о том, что мы, как и сказал Джек, не умеем с ним обращаться. Не знаем толком, как его задействовать… и главное, как отключить. Ты что, хочешь поставить под угрозу само существование человечества?

– Оно так и так находится под угрозой, – напомнил Гутман.

– Ну-ка, постой! – неожиданно воскликнул Рэндом. – Так вот почему вы спровадили Сайленса в Черную Тьму! Потому что он побывал в Мире вольфлингов. Его послали за «генератором тьмы»?

– Капитан Сайленс всегда следовал своему долгу, – уклончиво ответил Гутман.

– Но он понятия не имеет о природе этого устройства! – воскликнул Рэндом. – Равно как и о его местонахождении или о том, как запустить его.

– Славный капитан всегда отличался находчивостью. К тому же он, так или иначе, побывал в Лабиринте Безумия. Преодолел часть пути и уцелел.

– Я не допущу этого! – решительно заявил Рэндом. – Я не затем избавил Империю от Лайонстон, чтобы увидеть, как человечество погибнет от скудоумия новых властей.

– Опять ты за свое, Рэндом, – вздохнул Гутман, откинувшись на спинку кресла и поглаживая свой округлый живот. – Вообразил, будто один знаешь, что лучше всего для человечества? Члены Парламента, между прочим, представляют народ, и нам решать, что хорошо, а что плохо, что полезно, а что вредно. Нам, а не прирожденному бунтовщику-сорвиголове, от которого трудно ожидать разумных действий. Всем известно, что ты натворил на Локи.

– Ничего я не натворил, просто вздернул кучку проходимцев, которым только на виселице и место, – отрезал Рэндом, нехорошо усмехнувшись. – Грязные политиканы, вот кто они были!

Угрюмая злоба в его голосе заставила всех, включая и Руби Джорни, беспокойно поежиться.

– Мы готовы прислушаться к голосу разума, – сказал Гутман. – Убеди нас. Расскажи нам о «генераторе тьмы». Что он собой представляет, как действует, на что влияет. Как знать, может быть, тебе даже удастся убедить нас в своей правоте.

– Я не могу, – отозвался Рэндом.

– Не можешь или не хочешь?

Рэндом покачал головой:

– Есть нечто, чего… лучше не знать. Стоит просто положиться на меня.

Что хотел ответить Гутман, так и осталось неизвестно. Его слова потонули в неожиданном вое сирен. Сбитые с толку люди растерянно озирались по сторонам: сигнал общей тревоги подавался лишь при возникновении опасности планетарного масштаба. Или хуже того.

Зазвучал громкий, синтезированный компьютером голос: «Внимание! Внимание! Срочное сообщение!»

Большой обзорный экран снова ожил, и на Парламент уставилось мрачное лицо.

– Докладывает капитан Ксанг со «Звезды Ужаса», ведущей патрулирование границы Черной Тьмы. У границы «возрожденные». Они рвутся наружу. Черт, мы не можем остановить их. Впрочем, посмотрите сами: переключаюсь на внешние сенсоры.

Лицо капитана, полное отчаяния, исчезло, и люди впервые смогли непосредственно увидеть «возрожденных».

Колоссальные размеры их кораблей вызывали ужас. Рядом с ними боевые единицы Имперского флота казались крохотными точками. Сам вид кораблей повергал в недоумение и растерянность. На них трудно было смотреть: казалось, будто реально они пребывают не только в трех доступных пониманию человека измерениях. Мало того что величиной они превосходили горы: казалось, будто им нет числа. Нескончаемой чередой выплывали они через границу Черной Тьмы в человеческий космос. Горстка имперских кораблей вела огонь из всех имевшихся орудий. Но тщетно. «Возрожденные» просто не замечали их, как исполины не замечают копошащихся под ногами муравьев.

Вдруг Рэндом ощутил поблизости шипение и треск энергетических разрядов. Запахло озоном, и тихий голос произнес:

– Это они. Они вернулись.

Рэндом посмотрел по сторонам и увидел Пол-Человека. Тот с нескрываемым страхом смотрел на обзорный экран. Когда-то чужие похитили его, пытали и наконец оставили лишь половину его тела, заменив вторую биоэнергетическим сгустком. Появления этих существ Империя боялась на протяжении долгих столетий. Они явно намеревались обойтись с человечеством так, как само человечество всегда обращалось с иномирянами. Воплощенный ужас восстал из бесконечной ночи, неся уничтожение всему сущему.

И тут с экрана донесся звук. Звук, который не могло бы произвести никакое человеческое существо. Он походил на нескончаемый вой, в котором смешались наслаждение и ужас, агония и радость. Такой звук неминуемо разорвал бы человеческие легкие. Странный, пугающий, отталкивающий, мерзкий и совершенно непереносимый.

Люди зажимали уши, но заглушить вой не удавалось. Из глаз нескольких присутствующих экстрасенсов текли кровавые слезы. Диана Вирту страшно оскалилась, снова превратясь в Дженни Психо. Джек Рэндом схватился за голову: немыслимая боль застучала в висках, как будто разбухшие мозги пытались разорвать череп и выплеснуться наружу.

Руби Джорни зажмурилась, ее рот растянулся в беззвучном крике ненависти, боли и страха. Звук с экрана усиливался, и его непереносимая громкость становилась чистым воплощением ужаса.

Имперские корабли взрывались один за другим. Затем на экране снова появился мостик «Звезды Ужаса» и капитан Ксанг. Кровь струилась по его лицу из жутких дыр на месте вырванных им самим глаз. За его спиной бесновалась обезумевшая команда: люди убивали друг друга. Ксанг, похоже, пытался что-то сказать. Разобрать его слова было невозможно из-за непрекращающегося, сводившего с ума воя.

Внезапно экран потух. Вместе с изображением исчез и страшный звук. Ошеломленные люди начали робко, осторожно отнимать ладони от ушей. Многие тяжело дышали, будто бились с сильным противником. Кое-кто потерял сознание, а среди экстрасенсов были погибшие.