Текст книги "Охотник за смертью: Судьба"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Она нажала на кнопку звонка, и слева от нее открылась дверь. Диана повернулась и остолбенела, увидев появившегося в проеме человека.

– Охотник за Смертью? Оуэн? Но тебя же считают умершим!

На таком знакомом лице появилась улыбка. Человек пересек фойе и, подойдя к ней, сказал:

– Прошу прощения, дорогая, по-моему, произошло маленькое недоразумение. Я, конечно же, не настоящий Охотник за Смертью. Я всего лишь его двойник, лучший, какого могли изготовить в мастерской биотрансформации. В «Домах Радости» существует устойчивый спрос на знаменитостей. Мода, разумеется, меняется, а вместе с ней меняется и внешность большинства сотрудников. Но в настоящий момент Оуэн идет нарасхват. В каждом «Доме Радости», и здесь, на Голгофе, и за пределами планеты, непременно имеется свой Охотник за Смертью. Само собой, за использование его облика фирма платит особые налоги: закон об авторском праве на сей счет очень строг. А сейчас прошу пройти со мной…

– Думаю, что сперва нам нужно кое-что выяснить, – остановила его Диана. – Я, конечно, не сомневаюсь в том, что ты очень славный малый, но…

– Пойми меня правильно, дорогуша. Я всего лишь проводник, которого попросили отвести тебя туда, где назначено видение. Человек, договорившийся с тобой о встрече, видимо, решил, что знакомое лицо поможет тебе быстрее освоиться. Ну что, идем?

Он жестом указал на открытую дверь, и Диана скованно прошла мимо него, изо всех сил пытаясь излучать полнейшее равнодушие. Поддельный Оуэн тихонько закрыл за ними дверь и первым пошел по гулкому, безликому коридору, куда выходило множество одинаковых запертых дверей. Диана держала свои экстрасенсорные способности под строгим контролем, убеждая себя в том, будто все происходящее за этими дверьми ее совершенно не интересует.

– Скажи, – промолвила она наконец, не сумев скрыть растерянность, – а какое еще узнаваемое лицо можно здесь увидеть?

– О, дорогая, – с живостью отозвался фальшивый Оуэн, – ты бы удивилась. У нас есть Джек Рэндом, Джулиан Скай, два Роберта Кэмпбелла (этот образ сейчас особенно популярен, в связи с королевской свадьбой), три Констанции Вульф и, для любителей риска, четыре Хэйзел д'Арк.

– А как насчет Руби Джорни?

– Милочка, мы бы не осмелились. А вот несколько Лайонстон, на потребу садомазохистам, у нас имеется. Кстати, не хочешь ли взглянуть на свое подобие?

Диана замерла на месте и сердито уставилась на поддельного Оуэна, который тоже остановился.

– Здесь есть кто-то с моим лицом?

– Ну да. Публику тянет к знаменитостям, а поскольку их на всех, естественно, не хватает, мы, идя навстречу пожеланиям клиентов, восполняем этот пробел с помощью двойников. Между прочим, спрос на тебя очень даже велик: многие экстрасенсы просто помешаны на тебе. Ты бы удивилась.

– Слушай меня хорошенько, – с нажимом промолвила Диана Вирту. – Я вовсе не хочу встречаться со своими двойниками. И не хочу, чтобы с моими двойниками встречался кто-то другой. Так что, дорогой, с этого момента никто в «Доме. Радости» не должен представать перед посетителями в моем обличье. Иначе я рассержусь. А ты бы очень удивился, узнав, какой ущерб могу я нанести, если как следует рассержусь.

– Ты имеешь в виду, что мы будем иметь дело с Дженни Психо? – уточнил поддельный Оуэн.

– Вот именно.

– Я позабочусь о том, чтобы твое пожелание было доведено до сведения Совета директоров. Но хотел бы обратить внимание, что угрожать мне нет никакого смысла. Я просто наемный служащий.

– Ладно, идем, – буркнула Диана, и они двинулись дальше. Ей потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться и задать еще один вопрос: – А куда, собственно говоря, ты меня ведешь?

– Прямо в подвал, – ответил двойник Охотника за Смертью, довольный тем, что более не находится на зыбкой почве. – Тот, кто тебя ждет… не слишком общителен. По правде говоря, он годами не вступает ни с кем в контакты. Многие вообще сомневаются в его существовании. Нам здесь так часто приходится иметь дело с вымыслом, что бывает трудно отличить его от реальности. Сам-то я, понятное дело, никогда с ним не встречался, да и никого, кто бы встречался, не знаю. Время от времени он дает о себе знать нескольким избранным, поручая выполнить те или иные задания. Может быть, это немного эксцентрично, но мы тут ко всему привыкли. И пожалуйста, душенька, не спрашивай меня о нем. Кто он на самом деле, что собой представляет и почему предпочитает прятаться в подвале, я не знаю. Да, честно говоря, и знать не желаю. Всякий, кто устраивается сюда на работу, перво-наперво усваивает, что нельзя совать нос в чужие дела.

Они остановились перед массивной, широкой и прочной деревянной дверью. Провожатый отпер большим металлическим ключом старинный замок и с усилием налег на створку. Заскрипели петли, дверь отворилась, и лже-Оуэн жестом предложил ей войти. Диана подняла голову и шагнула внутрь… и оказалась в камере пыток. На шероховатом сером камне стен виднелись подозрительные темные потеки. Потрескавшиеся от времени плиты пола местами были в застарелых пятнах крови. Стояла ужасающая духота, и на лбу Дианы мигом выступил пот. В центре каземата горела большая металлическая жаровня, где на светящихся красным огнем угольях калились железные клещи и другие пыточные инструменты. Тут же стояла пыточная скамья, Железная Дева и дыба. По стенам были развешаны цепи и бичи.

Позади с глухим стуком затворилась дверь. Диана обернулась. Ложный Оуэн стоял прямо у нее за спиной. Диана схватила его за грудки, оторвала от пола и прижала к закрытой двери. Вытаращив глаза, бедняга беспомощно затрепыхался в ее крепкой хватке.

– А ну, выкладывай, – прохрипела она, – зачем ты завел меня в пыточную камеру? Сознавайся, или я прикончу тебя на месте!

– Она не настоящая! Она не настоящая! – выдавил из себя ложный Оуэн. – Право же, милочка, расслабься и не принимай все так близко к сердцу. Это такая же пыточная камера, как я – Охотник за Смертью. Здесь развлекаются клиенты… скажем так, с особыми вкусами и пристрастиями.

Диана отпустила его и, глядя исподлобья, спросила:

– И что, люди платят за это деньги?

– Некоторые платят, и неплохо. Всегда находятся те, кому нравится страдать. «Or vice versa», как говорили латиняне, – «Или наоборот». Да, «лишь тот, кто причиняет боль, дарить способен наслажденье». Рядом находится мастерская трансформации, так что, если кто-то проявит… избыточный энтузиазм, все телесные повреждения будут устранены.

– А почему тот, кто назначил мне встречу, выбрал такое место?

– Может быть, потому что это – наиболее безопасная и закрытая для чужих часть дома. Можно мне уйти, а? Я бы предпочел пойти куда-нибудь и переодеть брюки, пока пятно не впиталось.

– Да, — произнес мягкий, вкрадчивый голос. – Можешь идти. Я призову тебя, если ты понадобишься мне снова.

Оба, и Диана и поддельный Оуэн, торопливо огляделись по сторонам. Казалось, что голос исходит отовсюду одновременно. Звук был неприятный, мрачный, как смерть, липкий, как слизь, омерзительно скользкий, как живая тварь, раздавленная стальным сапогом. Диана почувствовала, как сердце забилось у нее в груди. Последний раз она слышала подобный голос, когда содержалась в бункере № 9 Логова Большого Червя и Большой Червь вел свою дьявольскую игру с ее сознанием. Ее охватило желание броситься наутек. Но едва эта мысль пришла ей в голову, раздался стук двери: это выбежал наружу двойник Охотника за Смертью. Усилием воли Диана собрала свои мысли и чувства, позволив некоторым чертам Дженни Психо подняться на поверхность сознания. В таком месте нельзя быть слабым.

– Кто ты? Где ты?

– Прямо здесь, – прозвучал голос, и показалось, будто железные гвозди вошли в податливую плоть. – Прости мое нежелание раскрыть себя, но в последнее время так трудно понять, кому можно доверять. Каждый может оказаться агентом Матер Мунди, всякий может быть замаскированным убийцей.

– У меня та же проблема, – ответила Диана. – Ладно, скрываешься, так скрывайся. Скажи тогда, почему мы встречаемся именно здесь?

– Потому что это лучшее место, где можно укрыться. Приоткрой чуть-чуть свои мысли, Диана, и вдохни аромат цветов страсти, которые расцветают здесь столь пышно.

– Черта с два! – не размышляя, ответила Диана. – Мои щиты подняты и останутся поднятыми. Это опасное место. Слишком много эмоций льется со всех сторон. Экстрасенс может захлебнуться ими и утонуть.

– Очень предусмотрительно, моя дорогая. Страсти высвобождаются, когда реальность уступает личным фантазиям. В «Доме Радости» позволено все. Все чувства, все ощущения или, во всяком случае, их идеальные копии доступны любому, кто готов платить. Самые буйные фантазии здесь обычное дело, а страсти разгораются и затухают, словно приливы и отливы. Лучшего места, чтобы прятаться, таким, как я и ты, не найти. Даже Матер Мунди не может пронзить мысленным взором вихрь реальных и поддельных эмоций, рождаемых «Домом Радости». Только здесь, где осуществляются самые темные желания человеческого сердца, осторожный и осмотрительный ум может оставаться сокрытым практически вечно. Я живу здесь очень долго, возможно, десятилетия, а может быть, и века, трудно сказать. Живу, укрытый от бурь и забытый миром.

— Ну так и укрывался бы дальше. Зачем ты вступил в контакт со мной? – спросила Диана. – Зачем вызвал меня сюда?

– Дело в том, что я боюсь, — тихо ответил страшный голос. – Ты тревожишь то, что лучше оставить в покое, пробуждаешь то, что погребено в мрачных, забытых подземельях истории. Мне ведома правда о Матер Мунди, и именно это ужасное знание вынудило меняскрываться. Воистину лучше подобно крысе таиться в подвале, нежели разгневать Матерь Всего Мира. Ты не имеешь представления о том, чему ты бросаешь вызов.

— Ну так просвети меня. А заодно покажись. Я притащилась сюда не для того, чтобы слушать голос, звучащий в моей голове. Меня тебе нечего бояться.

– О, но я боюсь, боюсь. Ты не представляешь, во что мне пришлось превратиться, чтобы выжить. Некогда я был человеком, как и ты. Вестником Матер Мунди, ее воплощенной сущностью. Я считал себя избранником, призванным спасти всех экстрасенсов. Но мне, как и тебе, пришлось сойти с ума, чтобы не дать чужому безумию овладеть собой и уничтожить себя. Я выжил, хотя многие другие умерли. И тогда, так же как и ты, я возжелал познать истинную природу того, что коснулось меня и изменило навсегда. Мне удалось найти ответ. Только вот ни счастья, ни мудрости это не принесло. Сымитировав собственную смерть, я неведомо когда поселился здесь, и теперь мне отсюда уже не уйти. Поначалу бурливших в этом месте страстей и эмоций было достаточно, чтобы укрыть меня. Но спустя некоторое время… их стало не хватать. Поддавшись искушению, я вкусил плод порока и лишился той малой благодати, которая со мной оставалась. С тех пор я не только укрываюсь в этом убежище, но и подпитываю себя чувственной энергией моих сладких жертв. Разумеется, не в ощутимом для них количестве, но так, чтобы ее хватило для поддержания моего существования. По законам природы мое бренное тело давно уже должно было умереть. Я убедил себя в том, что обязан остаться в живых и непременно дождаться кого-то вроде тебя. Кого-то, кому в отличие от меня хватит сил и отваги, чтобы противостоять Матер Мунди. Но, по праве сказать, я просто боялся умереть… не говоря уж о том, что избранный мною способ питания был сладок. .. Очень сладок. Меня зовут Варни. Узри же меня, и пусть то, чем я стал, будет для тебя предостережением.

Он снял защиту и предстал перед ней. Диану чуть не стошнило: она скривилась и лишь усилием воли заставила себя не отвернуться. Нечеловечески толстый, бледный, словно мертвец, с противоестественно яркими и пухлыми пунцовыми губами, одетый в черное тряпье, Варни сильно смахивал на гигантскую, раздувшуюся от высосанной крови пиявку.

На болезненном, мучнистом лице выделялись огромные, мрачные, немигающие глаза. На голове и руках были заметны следы гниения, а нос и вовсе провалился: на его месте посреди раздутого, как волдырь, лица зияла зловонная дыра. Перед ней стоял труп, подобие жизни в котором поддерживалось неестественными силами, поглощавшимися с нечеловеческой алчностью. Диана не удивилась, если бы узнала, что он спит в гробу.

– Не осуждай меня, – сказал Варни, голос которого в реальности звучал столь же гнусно, как и в подсознании. – У тебя нет права осуждать меня. Твоя Дженни Психо была на волосок от того, во что превратил себя я. Я следил за тобой и знаю, что мы оба совершали сомнительные поступки. По существу, мы оба монстры.

– Нет, – отрезала Диана. – Кто на самом деле является чудовищем, так это Матер Мунди. Она сделала нас такими, какие мы есть. Она в этом виновата, и с нее, по справедливости, следует спросить за все.

– О, если бы ты только знала правду, – проговорил Варни и попытался сложить свои набухшие красные губы в подобие улыбки. – Даже после всего того, что тебе удалось выяснить, ты все еще далека от истины.

– Ну, так открой мне эту истину.

– Что проку в мудрости, если она не приносит знающим никакой пользы. Истина не сделает тебя счастливой, Диана. Она не освободит тебя.

– Все равно, говори. Впрочем, ты и так расскажешь. Иначе окажется, что все эти годы, которые ты провел здесь, скрываясь от мира и превращаясь в… то, во что ты превратился, прошли напрасно.

– Сладкая Диана. Дорогая Дженни. Ты долго и упорно искала в самых разных местах то, что находилось у тебя под носом. Не ищи Матер Мунди вовне, загляни внутрь. Только поглубже. Матер Мунди, Мать Всего Мира, не более чем коллективное бессознательное всех экстрасенсов. Коллективное подсознание, которое научилось существовать отдельно от личных мыслей и сознаний миллионов экстрасенсов, давших ему форму. Матер Мунди возникла спонтанно, в момент сотворения в Имперской лаборатории первой группы экстрасенсов. Возникла из их страхов, потребностей и самых темных желаний. А потом, спустя годы, она обрела амбиции и цели. Она представляет собой неприкрытую истину, тайну темного сердца экстрасенсорной силы. Для достижения своих целей она способна объединить всех экстрасенсов в гештальт, некое общее сознание, но до составляющих элементов этого гештальта ей нет никакого дела. Индивидуальные экстрасенсорные сознания с их самоощущением, этикой и моралью для Матер Мунди ничего не значат. Ее заботит только собственное выживание. А она понимает, что будет продолжать свое существование, пока подпитывающие ее личности не знают ее природы и сущности. Время от времени она черпает коллективную силу всех экстрасенсов для создания сверхмощных агентов, вроде меня и тебя. В большинстве своем они сгорают, подобно мотылькам, вынужденным пролетать слишком близко от солнца. Но ты и я выжили благодаря своей силе и легкому помешательству, позволившему нам оторваться от массового сознания. Вот и получается, что она заинтересована в нашем уничтожении. Не только потому, что мы знаем правду, но и потому, что мы научились существовать отдельно от нее. Она не хочет конкуренции.

– Но… – Диана лихорадочно соображала. – Но как насчет лидеров экстрасенсорного подполья? Если мы отправимся к ним, расскажем все, что знаем…

– Да нет у экстрасенсов никаких лидеров! Нет и никогда не было. Они всегда являлись не более чем иллюзиями, масками Матер Мунди. Скрываясь за ними, она манипулирует экстрасенсорным подпольем в собственных целях.

– Легион, – чуть слышно сказала Диана. – Еще один Легион. Безумный гештальт воплощает истинные, сокровенные желания экстрасенсов. Власть над низшими, уничтожение инакомыслящих, наказание для тех, кто причинил ему вред… или не проявил достаточной любви и преданности. Злоба, не ограниченная ни совестью, ни моралью.

– Ты начинаешь понимать, – сказал Варни. – Но у этого явления имеются и собственные цели, отдельные от желаний индивидов или групп экстрасенсов. Данный феномен черпает их силы, чтобы поддерживать свое существование и защищать себя, точно так же, как ты или я. Неужели ты никогда не задумывалась, что питает твою выдающуюся мощь? Ты живешь за счет многих экстрасенсов, точно так же, как я живу за счет тех извращенцев, которые приходят сюда. Я – то, во что со временем можешь превратиться и ты, если не найдешь способ уничтожить Матер Мунди так, чтобы невинные экстрасенсы, ставшие для нее питательной средой и средой обитания, остались целы и невредимы.

– Но что я могу сделать? – спросила Диана. – Если каждый экстрасенс потенциально является моим врагом…

– Обратись к Новой Надежде. К Экстрасенсорному Либеральному Фронту. Экстрасенсы-бунтари сформировали собственный, осознающий свое предназначение гештальт. Они отделились от общего разума экстрасенсорного сообщества. Этот Фронт выступает против Матер Мунди и, возможно, имеет ответы на твои вопросы… или, по крайней мере, место, где можно спрятаться.

– Я не люблю прятаться, – сказала Диана. – И не люблю зависеть от других. Ты, между прочим, выжил без посторонней помощи.

– Выживать и жить – это не одно и то же. Я продолжаю влачить это жалкое существование только потому, что мне недостает сил и мужества покончить с ним.

– Тогда зачем было звать меня сюда? Зачем было рисковать своей тайной и сообщать мне правду о Матер Мунди?

– Потому что ты другая. Когда я выяснил, что за реальность скрывается за Матер Мунди, у меня появилось одно желание – укрыться. А у тебя появилось желание бороться. Ты испытала прикосновение чего-то более великого, и еще до того, как Матер Мунди избрала тебя в качестве своего агента.

– Эшрэи… – промолвила Диана. – Призраки Ансили.

– Возможно, ты единственная, кто может найти способ противостоять Матер Мунди и уничтожить ее власть. И тогда я наконец обрету свободу и покину эту устланную бархатом ловушку, которую сам себе устроил.

«Нет», – в их головах раздался холодный голос. Холодный, как Снежная Королева, жестокий, как Злобная Мачеха.

– Я так не думаю, маленький мозговой червячок.

– Это она! – вскрикнул Варни, и его огромные темные глаза вылезли от ужаса. – Ты привела ее сюда!

– Одно сознание может спрятаться в хаосе страстей, но никак не два, – произнесло чудовище, пожирающее свои чада. – Решив предать меня, вы предали себя.

Испуганный крик Варни превратился в дикий, нечеловеческий вой: в один миг его охватило пламя. Чудовищный жар за долю секунды испепелил его одежду, а когда Диана отпрянула, закрыв лицо, огонь перебросился на бледную плоть Варни. Жир живого мертвеца питал его, как сало свечу. Глаза Варни закипели и лопнули, стекли по его горевшим щекам и с шипением испарились. Варни завопил, и струйка пламени вырвалась из его раздутого рта. Диана пятилась от маслянистых языков желтого пламени, подальше от удушающей, омерзительной вони. Варни, шатаясь, вслепую шагнул к ней, протянув горящие факелы рук за помощью, которую она не могла оказать. Он был еще жив и сознавал, что пламя пожирает его дюйм за дюймом. Его ментальные вопли звучали громче, чем голос. Диане пришлось поставить защиту, чтобы отгородиться от этого кошмара.

Варни находился между Дианой и единственным выходом. Она, не имея возможности ничем ему помочь, движимая состраданием, совершила то единственное, что могла сделать для них обоих. Ее могучее сознание выплеснулось в едином бурном протуберанце и загасило одинокую яркую искру, бывшую его сутью. Пустое тело упало, догорая, на пол. Диана рванулась к двери и распахнула ее. Позади раздался яростный вопль Матер Мунди, и правый рукав Дианы воспламенился.

Она бежала по «Дому Радости», преследуемая Матер Мунди, завывавшей голосами миллиона порабощенных экстрасенсов. Раскинув свое собственное сознание, словно сеть, Диана собрала бушевавшие вокруг неистовые эмоции и швырнула все это в Матер Мунди. Темные воды мрачных желаний, неприкрытая похоть, сырое мясо, счищенное со свежесодранной шкуры, фантазии, исполненные и загнанные в клетку, – все это сбилось в плотное, клокочущее облако, и разглядеть за этой завесой Диану не было дано даже Матер Мунди. Загасив горящий рукав, Диана промчалась по пустынным коридорам «Дома Радости» и выбежала на улицу. Она бежала не останавливаясь. У нее еще оставалась надежда. Новая Надежда.

* * *

Было время, когда летающий город Новая Надежда был символом согласия между человеком, экстрасенсом и клоном. Три отростка великого ствола человечества жили совместно в мире и гармонии, в надежде общими усилиями сотворить нечто более великое, нежели простое объединение. Но императрица Лайонстон, то ли испугавшись, то ли позавидовав, то ли просто рассердившись из-за пренебрежения к ее власти, повелела лорду Драму Душегубу и его карательным отрядам покончить с Новой Надеждой. Душегуб напал без предупреждения, и сонмы вынырнувших из ниоткуда быстрых гравитационных лодок обрушили на город массированный огонь сотен мощных дисраптеров. Система защиты Новой Надежды была сметена в одно мгновение, и атакующие машины, волна за волной, стали приземляться на улицах, десантируя личную гвардию Душегуба. Космодесантники, превосходившие защитников города и численностью, и вооружением, и выучкой, пронеслись по улицам и площадям, сея смерть и разрушение. Когда атака закончилась, почти все обитатели Новой Надежды были мертвы, а саму ее постигло полное разрушение. В воздухе стоял густой дым, на месте строений грудились сожженные руины, и со всякой надеждой было покончено.

После победы восставших Экстрасенсорный Либеральный Фронт отстроил город, превратив его в свою резиденцию. Официально, с окончанием войны и ниспровержением старого порядка, эльфы отказались от терроризма, но сохранили прежнюю осторожность и твердую решимость пресекать любые попытки покуситься на их свободу. Они не вмешивались ни в чьи дела, но летающий город теперь оберегали мощные защитные сооружения и оборонительные системы, по своей мощности не уступавшие среднему звездному крейсеру. Объявив о своей полной независимости, эльфы не желали обсуждать какие-либо иные варианты политического существования. Новая Надежда стала прибежищем для терпевших несправедливость или гонения, вне зависимости от того, были то люди, клоны или экстрасенсы. Но принимали туда далеко не всякого. Пытавшихся проникнуть туда силой больше никто и никогда не видел. Спустя какое-то время Парламент решил игнорировать сам факт существования этого островка свободы. Так было спокойнее. И безопаснее.

Диана Вирту мчалась к Новой Надежде, а невидимая орда дышала ей в спину. Диана решила не думать, как она проникнет в город, пока не окажется на месте. Если ей вообще удастся там оказаться. Как только она выскочила из «Дома Радости», за ней устремился невероятной мощи пси-шторм. Теперь каждый экстрасенс был ее врагом, хотя никто из них не знал почему. Один лишь вид Дианы повергал их в такую ярость, что они бросались в погоню, сливаясь в неистовый единый поток, управляемый волей Матер Мунди. Психическая энергия этого потока материализовалась: на щиты Дианы Вирту рушились телепатические удары, в нее летело все, что могло причинить ей физический вред. Все, что можно было подобрать на улицах, от мусора и отбросов до чугунных рельсов. То здесь, то там спонтанно вспыхивало пламя. Кругом звучали испуганные крики. Некоторые люди кидались на нее, но отбрасывались щитами, большинство же разбегалось в стороны, давая ей дорогу.

Она бежала не столько к определенной цели, сколько желая оторваться от преследователей. Но их было слишком много, тогда как Диана была более одинока, чем когда-либо. Правда, речь шла не о полном одиночестве, такового она уже давно не знала. В Диане Вирту всегда, даже до того, как ей выпало стать Дженни Психо, имелось нечто, отличавшее ее от прочих. Много лет назад на планете призраков, называемой миром Ансили, она открыла свой разум призрачным сознаниям вымершей инопланетной расы эшрэев. Она влилась ненадолго в звучание их бесконечной ментальной песни, и это изменило ее навсегда. Долгое время Диана старалась не вспоминать об этом, опасаясь за свою человеческую сущность, но недавние события не оставили ей выбора. Сейчас, когда она почти физически ощущала дыхание смерти, с ее губ вновь сорвалась великая песнь. При первых же ее звуках люди в панике бросились врассыпную. А потом явились эшрэи.

Они возникли вокруг ее маленькой бегущей фигурки, огромные и ужасные, сверкающие, как солнца. Люди не могли смотреть на них прямо, не могли уловить их очертания. Мелькали огромные клыки, острые когти и гротескные, похожие на морды горгулий, лица. Физическое существование эшрэев завершилось очень давно, но они и не думали обретать покой. Созданный ими штормовой поток, наполнив улицу, столкнулся с пси-штормом Матер Мунди. Ментальные силы людей и иномирян сошлись в яростном противоборстве, немыслимо искажая ткань реальности. Это безумие гнало Диану по улицам города.

С безоблачного неба хлынул ливень из рыб и лягушек, сопровождавшийся яркими молниями. Из-под земли забили источники. Некоторые здания загорелись. Замки отмыкались сами собой, двери распахивались, выводя вовсе не туда, куда обычно. То же происходило и с улицами. Они вели совсем не туда, куда раньше, и далеко не из всякого места, куда они заводили, можно было выбраться. Дома и кварталы изменили свое расположение, жилые здания отгородились постройками, которых раньше никогда не было. Странные существа хихикали в темных переулках, загадочные лица выглядывали из засветившихся зловещим светом окошек. Все брошенные кости выпадали шестерками, всем игрокам в вист досталось по «болвану». Люди заговорили на неизвестных наречиях, а из открывавшихся стигматов сочилась нечеловеческая кровь. Старики молодели, а младенцы с древними мудрыми глазами изрекали неприятные истины. Но все это, потрясая и изумляя, возникая и исчезая, никак не задевало Диану, отчаянно стремившуюся к Новой Надежде.

На каком-то этапе она сообразила, что нелепо продолжать бег, и вызвала гравитационную лодку. Лодка помчала ее за пределы города, сквозь клубившихся вокруг нее, подобно грозовым облакам, и меняющих обличья призраков давно умерших эшрэев. Их песня была громом, а гротескные лица вспыхивали, как молнии. Матер Мунди, не побежденная и не обескураженная, решила не привлекать к себе внимание сейчас, когда быстрая победа была более невозможна. Она прекратила преследование, едва лодка вырвалась за пределы городской черты. Тысячи экстрасенсов, очнувшись, с изумлением обнаружили, что находятся вдалеке от тех мест, где были раньше. Структура реальности восстановилась, и теперь ошалевшие горожане пытались сообразить, откуда взялись завалившие улицы тонны рыб и лягушек и что теперь со всей этой благодатью делать.

Диана была далеко. Она направила гравилодку к Новой Надежде и прекратила петь. И только тогда она почувствовала, что горло ее пересохло, а губы кровоточат: нечеловеческая песнь не предназначалась для исполнения человеком. Эшрэи, огромные, как тучи, парили и кувыркались вокруг нее. Чужие голоса возвышались в чужой песне, которая теперь, когда Диана уже не являлась частью этого могучего хора, не могла не пугать ее.

А потом песнь смолкла, призраки исчезли, и в пустом небе не осталось ничего, кроме стремительно несущейся гравилодки и маленькой, съежившейся фигурки Дианы Вирту.

Диана гнала гравилодку на пределе возможностей, но и при этом путь до Новой Надежды занял у нее два часа. Уже темнело, и огни города разгорались в сгущавшемся мраке, словно венец из драгоценных камней и мерцающих звезд. Но манящая красота вспышек и радужных переливов ни на миг не ввела Диану в заблуждение: она прекрасно знала, что за чарующим танцем огоньков скрывается мощная линия обороны, оснащенная самым совершенным оружием. Эльфы больше не собирались расставаться со своей свободой. Возможно, Экстрасенсорный Либеральный Фронт перестал проводить террористические акции, но он по-прежнему оставался организацией суровых единомышленников, готовых на все во имя достижения общей цели.

Выдвинувшийся из города телепатический зонд идентифицировал Диану, после чего ей было дано разрешение на приземление и выделено место для посадки. Окажись на ее месте незваный незнакомец, от него затребовали бы объяснения, чего ради он стремится в город. А покажись это объяснение неудовлетворительным, он получил бы ментальный приказ повернуть обратно. Невыполнение такого приказа было равнозначно смерти, но останавливать Диану никто и не подумал: эльфы всегда питали слабость к Дженни Психо. Из всех борцов за свободу лишь она превосходила их своей твердокаменностью.

По мере ее приближения город вырастал, простираясь на мили во все стороны и заполняя темневшее небо мерцающими невесомыми прозрачными мостиками и хрустальными башнями, походившими на минареты. Эльфы, проплывая по воздуху мимо Дианы на пестрых платформах, весело махали ей руками, а их ментальные приветствия сливались в общий дружелюбный, как теплые объятия, хор, рождавший приятное всепоглощающее чувство сопричастности. Казалось, что ты возвращаешься домой.

Посадив свою гравитационную лодку на краю переполненной посадочной площадки близ самого центра летающего города, Диана обессиленно уронила голову на панель управления. Нынешний день выдался долгим и нелегким, и все шло к тому, что в скором времени легче не станет. Новое, так дорого давшееся ей знание тяготило ее. Это бремя невозможно было разделить ни с кем, даже и с эльфами. Если истинная природа Матер Мунди станет широко известна, все экстрасенсы будут вызывать страх и ненависть, их начнут преследовать и уничтожать как носителей, пусть и невольных, опаснейшей заразы. Сведения надлежало сохранить в тайне, и Диана уже начинала представлять себе, что именно она предпримет. При том, разумеется, условии, что проживет достаточно долго, дабы что-либо предпринять.

Устало подняв голову, она увидела небольшую группу встречающих ее эльфов. Все они были облачены в традиционные кожаные наряды, подчеркивавшие рельефную мускулатуру. Лица были раскрашены, в волосы вплетены яркие ленты, на поясах висели мечи и энергетические пистолеты. Это на Диану особого впечатления не произвело, чего-то подобного она и ожидала. Но горделиво высившееся у края посадочной зоны исполинское беломраморное изваяние изрядно ее удивило. Запрокинув голову так, что заныла шея, она разглядела на огромной высоте собственное лицо и сердито уставилась на эльфов. Из группы встречающих с радушной улыбкой выступила рослая брюнетка, чью впечатляющую грудь крест-накрест пересекали ленты с метательными звездами.

– Мы решили, что тебе это понравится, – добродушно промолвила она, – поэтому и посадили твою лодку здесь. Добро пожаловать в Новую Надежду, Дженни. Я Джейн Ворона, наибольшее число зарегистрированных убийств в ходе великого восстания было совершено именно мною. Сейчас я представляю здесь эльфийский гештальт: все, что вижу и слышу я, видят и слышат все.