Текст книги "Крестница (СИ)"
Автор книги: Саванна Эван
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
26 глава – чертов Асмодей
– Привет, Изабелла, что грустишь? – я пожала плечами и вновь перемешала густую кашу в тарелке, кто это вообще ест? Это еда для свиней, не больше. Думала я. Мне не хотелось говорить с кем-то. Мысль, что я смогу пройти посвящение только через три года, очень расстраивала меня. Вы скажете: Так иди учись и успеешь. Выучить программу за три года по двум курсам не возможно. Я даже не собиралась пытаться. «Лучше начать с сентября и учиться в нормальном темпе». Но изливать душу какому-то Шиплину я не собиралась, не смотря на то, что их задача помогать всем существам. Как вообще можно открыться незнакомцу? Первый и последний раз, когда я так поступила – это при нашей первой встрече с Агафоном, но тогда я не могла по-другому. «Я получается очень наглая? Все учились три года, а я хочу экстерном за неделю?». Да, я наглая.
– Белла, я понимаю, что каша не вкусная, но это не повод грустить. Что такое? – я отрицательно покачала головой и сложила руки в замок. Бегдияр давил на меня даже своим присутствием. Он просто стоял рядом, но было ощущение словно он детектор лжи, который так и ждет ответа и легко распознает ложь.
– Из-за экзаменов? – по-дружески положив руку мне на плечо, спросил Шиплин. «Да как?! Он реально детектор лжи или это сила Сулум Шиплина?» Пытаясь уйти от ответа, я снова уставилась на кашу, но как только мой взор падал на неё, к горлу подкатывала тошнота и мне приходилось отвернуться. Я всем телом облокотилась на спинку стула, но эта тишина сводила с ума. Наверное Бегдияр специально перестал говорить, он понимал, что я не буду вставать и уходить, даже он уже просчитал, что когда я Нуклэй, то добредшей души существо. «Так и хочется сказать добредшей души человек, но я не человек».
– Ладно, да, из-за экзаменов, я не успею выучить все до понедельника. Выучить экстерном программу за три года не возможно! – мне казалось, что из моего горла вот-вот пойдет пар дракона. Но пока что я не собиралась применять силу Берксы, так что стала глубоко дышать, чтобы успокоиться и представила, как красная энергия выходит из моей головы. Тут же мне стало легче. «Слава богу, что Агафон рассказал мне про это, господи, слава Агафону».
– Ну, ничего страшного. К тебе придираться за ошибки почти не будут, ты же родовая Сулум, а про экзамены. А могу тебе перегрузить информацию про Нуклэй! – я прищурила глаза и медленно обернулась на Бегдияра. «Он со своей должностью с ума выжил? По блютузу мне данные перекачать хочет?». Я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, но улыбка все равно появилась на моем лице. Только в тот момент я заметила, что Бегдияр изменился. Казалось, что он поработал с логопедом, он выговаривал все буквы и говорил вполне приемлемо. А также его внешность изменилась. Ранее растрепанные льняные волосы теперь были аккуратно заплетены в маленький хвост на затылке. Губы заметно подкрашены тинтом, а на кистях красовались разноцветные фенечки. Из прически выбивалась прядь волос, на которой так же висела фенечка. Из одежды у Сулум Шиплина была белая рубашка и брюки, в общем оделся Бегдияр в весьма субъективную школьную форму. Но самым заметным было то, что он стал более самоуверенным. Больше он не пытался все время прикрыть лицо руками, Бегдияр даже не касался лица, его руки были аккуратно сложены за спиной, будто он показывал, что главнее. Нет, Шиплин не пытался унизить меня. Я уверена на сто процентов, что он машинально делал подобные жесты. Как не стать таким самоуверенным, когда перед тобой пляшут все, кроме Шауката из-за твоей должности. Я прокашлялась, чтобы уж точно не дать волю смеху и слезам, образовавшимся на глазах от желания засмеяться во все горло.
– Бегдияр, дорогой, а как ты собираешься передать мне данные? – я встала и комично погладила парня по спине и все же хихикнула. Ему это не понравилось, он нахмурил брови и отвернулся от меня. Я же сразу отошла, понимая, что нарушила его личные границы. Мы же почти не общались до этого.
– У нас есть возможность передавать информацию другим. Я могу передать тебе про Нуклэй, нужно всего-то один обряд сделать и пару дней информация будет перегружаться. Про обряд ничего не раскрываю. Но там есть побочные эффекты… – осознав, что он не шутит, я решила спросить:
– Что за эффекты? – Бегдияр сложил губы трубочкой говоря: «Приехали». Он почесал лоб, будто думая, говорить ей или нет. Но я, не смотря на его реакцию, не сводила с него взгляда, ведь я была в шаге от того, чтобы согласиться, но не хочется же делать шаг в пропасть, думая, что идешь по невидимой радуге, верно?
– Может помутнеть рассудок и ухудшиться зрение на время, мигрени, язвы на голове..– я развела руки, не в силах проронить не слова. Он смеется надо мной? Если такие побочные эффекты могут быть, то я лучше выучу все и через три года сдам заново. Выучу и сдам. Вдруг я увидела, что в нашу сторону идет Асмодей в своей фирменном костюме Сулум без лица. Бегдияр расцвел, будто цветы, когда увидел его. Казалось, что Бегдияр жил на острове с гориллами девять лет и первым человеком, которого за этот срок он увидел, был Асмодей. «Лучше бы Асмодея с его мнимой самодовольной улыбочкой засунуть на остров с гориллами». Про существование его улыбки я поняла через довольно громкий смешок. То, что Бегдияр был рад Асмодею, вызывало во мне крайне странные чувства. Словно предательство.
– Привет, Братан. Здравствуйте, очаровательная девушка. – Асмодей хлопнул «Братана» по плечу и встал на одно колено, чтобы поцеловать мою руку. Я машинально ударила его по лицу, нет, сожаления не было, только довольная улыбочка, теперь уже моя. Но Асмодей не отставал, он как ни в чем не бывало встал, отряхнул руки, с невозмутимым лицом обернулся к Бегдияру и. И, не смотря в мою сторону, направил поток энергии на мои руки, Я попыталась уклониться от неё, но поток был широким, так что мои руки свело и я с криками полетела к потолку.
– Воу, куда же ты. – засмеялся Асмодей, наблюдая за тем, как я прикрепилась к люстре из-за его заклинания. Я махала ногами, руки же были связаны невидимым канатом, как вдруг люстра стала трещать. «Нет. Нет. нет.» Я с грохотом упала вниз, а люстра придавила меня. Слух отключился, зрение тоже, как и возможность двигаться. Я не знала, что мне делать. Единственным решением было: «Intrant rubrum vis». Еле слышно прошептала я, злость наполнила все тело. Я сжала кулаки и одним махом встала, не смотря на боль и лежащие на мне обломки. Куски люстры попадали вниз, даже без зеркала я видела, что в крови, а Асмодей? Он ухмылялся. Нет, мне не было страшно. Я хотела прибить его к чертям. К любым! Бегдияр удивлено уставился на меня. «Чего смотришь?» думала я.
– Ударилась? – заботливо протягивая мне салфетку, одну чертову салфетку, сказал Асмодей. Я посмотрела на его руку и схватилась за неё. В момент я вывернула кисть негодяя на 360° и притянула к своему животу, чтобы доставить ему его большее «удовольствие». По его лицу я поняла, что получилось. Асмодей скривился и свободной рукой ударил меня по локтю, из-за боли, которую он испытывал удар был глухим, даже практически не больным, но я решила все же отпустить беднягу. Сразу Асмодей попятился назад и схватился за руку.
– Молодец… – выдавил он, все лицо парня покраснело и, согнувшись пополам, послышался щелчок его пальцев. Асмодей телепортировался из кофетерия. Я выпрямила спину и стала смотреть на удивленных учеников, увидев мой взгляд, они захлопали, как вдруг боль нахлынула и на меня. Ноги стало трясти от пожавших в них осколков и я камнем упала на пол. Очнулась я уже в медпункте, рядом сидел Бегдияр и, тяжело вздыхая, рассматривал узоры на обоях. Медсестра набирала что-то в шприц и приговаривала:
– Если она не очнется в течении десяти минут будем везти в больницу. Еще инфекции ей не хватало, организм еще не привык к нашим вирусам. – Бегдияр не отреагировал, только стал усерднее стучать ногой по полу. Моей одежды на мне не было, лишь массивный голубой халат для больных.
– Можно мне. телофен? – все удивлено уставились на меня, а медсестра провела сочувствующим взглядом по моему телу, вероятнее всего замечая, как раны опухают и, в пол силы улыбаясь, подошла ко мне. Сил двигаться почти не было, да у кого они будут после обморока? Я так сильно мерзла, даже от обычного соприкосновения моих же рук вздрагивала. Мои конечности стали словно из льда. Еще и раны. Раны щипали, будто на них налили литр спирта, ну, хотя б кровь перестала течь.
– Так, что же мне с тобой делать? Ладно, поезжай домой. Будет там тебе и телофен и феномен..– засмеявшись самой себе женщина продолжила. – Я к тебе потом пошлю врача. Всего хорошего, нужные мази я дала вашему дружочку.
– А почему не магией? – медсестра покосилась на меня, а Бегдияр, стоявший сзади неё, приложил палец к своим губам словно шептал: Молчи.
– Просто не может слов связать после обморока, я все понял. Спасибо, до свидания.
Как позднее оказалось, в Мауэре запрещено использовать магию по пустякам, так велел Шаукат. И вроде бы все логично, не тратить силы на то, что можно сделать самому, но интонация, с которой Бегдияр говорил про Шаукат, пугала. Словно он превозносил его, хотя Шаукат Бог. Бога превозносить можно, но можно ли превозносить именно этого Бога? За его жестокость над Ординарами, да-да, именно Шаукат сделал Ординаров – самых слабых магических существ крепостными. Нет, не крепостными. Рабами!
***
– Я останусь в машине, не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии. – сказала я Дмитрию и вновь оглядела свое тело, которое практически все было изранено и с синяками. Дмитрий покорно захлопнул дверь и пошел в школу за учебниками. Все ученики уставились на, остановившуюся перед Терлинисом, машину, так что я точно не могла выйти. Вдруг телефон зазвонил. Контакт «Черная луна» ждал ответа и я большим пальцем подвинула ползунок, чтобы принять вызов.
– Але, мой свет от утренних лучей, ты не отвечала вчера. Как дела? – обеспокоено спросил Агафон. Хотя беспокоилась больше я. Вчера я правда его игнорировала, ведь все тело болело от свежих ран, тем более я не хотела его нервировать. Мой мальчик итак все время беспокоился из-за меня. Не хватало еще, чтобы он попытался отомстить Асмодею. Месть Асмодею – это по моей части.
– Все в порядке. – сердце забилось со скоростью света, нет, со скоростью тьмы. Скорость света равна скорости тьмы, но тьма больше описывает мои ощущения тогда. Я не хотела врать Агафону, но та ложь была во благо! Как, когда лжешь бабушке, что у неё все в порядке со здоровьем, чтобы она не волновалась. Наша ситуация была почти такой же, только Агафон – не бабушка, а проблемы со здоровьем не у него, а у меня. Я мельком посмотрела в окно, «Где ты Дима?!», чтобы немного отвлечься и не выдать свою «ложь». Как вдруг из-за угла с грудой учебников вышла тень. Я довольно выдохнула, но это оказался не Дмитрий, а, пропавшая пару дней назад, Люся..
27 глава – стань моим, во всех смыслах
Люся выглядела подавленной и помятой. Словно неделю лежала в кровати. Даже издалека было заметно, что её глаза являлись мокрыми и покрасневшими. «Что с ней случилось?». Мысленно ругаясь на себя, думала я. Она такая из-за меня? Из-за того, что я оставила её там одну? С тем Демоном Маукатом? Черт, черт, черт! Не смотря ни на что, я выбежала из машины и со всех ног побежала к Люсе, которая подходила к выходу из школы. В моей голове вертелась целая поэма, которую я собиралась рассказать Люсе в качестве извинений за то, что бросила её. Она впервые выглядела так плохо на моей памяти: гулька, домашняя одежда, давно не чищенные зубы и не умытое лицо. Вся футболка девки была в пятнах и с мокрыми следами у горлышка, будто от слез. Она шла медленно, покачиваясь из стороны в сторону, понимая, что для всех она – невидимка. Только для меня она ощущалась, как Мэрилин Монро в любом её фильме. Вокруг куча других личностей, но смотреть можешь лишь на неё. А для всех она походила на Мистера Бина. Это было понятно по редким взглядам учеников на Люсю, редким но едким.
– Люся! Люся! – кричала я как бобер на обрыве, чтобы затормозить подругу. Признаю, что поступила плохо с ней, но я не осознавала тяжести последствий. Люся слегка повернула голову в мою сторону и сразу вернула её в привычное положение. Секунда, две. Подруга с глазами по пять копеек и открытым ртом смотрела на меня. Не знаю, из-за чего она удивилась, но скорее всего причиной были мои раны. Я воспользовалась тем, что она замерла от удивления и накинулась на неё, как маньяк, только не с ножом, а с объятиями.
– Выглядишь плохо..– поднимая руки в верх, чтобы я отошла на дистанцию, сказала Люся.
– И ты. – глуповато улыбаясь проронила я. Вдруг ко мне сзади подошли пару учеников с вопросами.
– Изабелла, как вы себя чувствуете? Асмодей поплатится за это, Вы будете лучше Сулум, чем он. – девочка поправила очки и я узнала в ней старосту, а, сзади стоящий, парень снимал наш диалог на видео. Я раздраженно закрыла ладонью объектив и, когда обернулась к камере спиной, схватила за руку Люсю. Теперь я, выглядя как гипер активная истеричка, потянула её в машину и взяла половину учебников к себе в руки, чтобы помочь Люсе. Углы книг больно давили на раны, но даже боль не могла убрать счастливую улыбку с моего лица. Я даже не надеялась, что Люся жива!
Будучи уже в пути ко мне домой, я искала слова, с которых могла бы начать диалог и наконец произнесла.
– Прости, я тогда ничего не соображала и тем более не хотела, чтобы тебе было так плохо, из-за меня. Прости, я была неправа и поступила как полный кретин. – я хотела продолжить, но не нашла подходящих слов. Люся махнула в мою сторону рукой и уставилась в одну точку. Пару раз она открывала рот, но могла проговорить только первую букву слова. После чего мы вздыхали в унисон, понимая, что обе могли сказать друг другу столько информации, сколько комочков муки остается после просеивания её через сито. Люся потёрла виски указательными пальцами и обняла себя руками за колени.
– Ты не виновата..– прошептала она и сжала ткань своих шорт, но, видимо, Люся слишком сильно напрягала пальцы, из-за чего отдернула руку от одежды как от противного насекомого, после чего шикнула от боли. Я тоже шикнула, но мыслено и от моральной боли. Казалось, словно ко мне присоединили провода, чтобы я чувствовала боль Люси и сразу понимала, что ей было очень плохо. Выдавив всю нежность и заботу, что во мне осталась, даже выпотрошив вторую душу, я обняла Люсю, даруя ей то, что забрала у себя. Ведь вторую душу своей нежностью и заботой наполнил Агафон, так ведь? Значит я могу поделиться с тем, кому это сейчас нужно. Мой поэт объяснил мне своими поступками, что может быть приятно помогать людям. Я хотела попробовать помочь, правда не людям.
– А кто виноват? – дрожащим голосом спросила я, поглаживая Люсю по спине, хоть мне и было противно дотрагиваться к ней. «Сколько времени она носит эту пижаму?». Ведь правда, пижама слегка «пахла», но я понимала, что она нуждается в объятиях. Значит я могла наконец действовать не в своих интересах и забыть то как пахнет её чертова одежда. Девушка уткнулась в свои колени лицом и я слышала тяжелый всхлип.
– А раньше Саша меня обнимал! – на секунду подняв голову выкрикнула Люся и зарыдала, её плечи затряслись от слез и я затряслась, поскольку обнимала её как раз за плечи.
– Ты рассталась с Сашей?. – удивляясь как ребенок спросила я. Потому, что плач подруги усилился я поняла, что оказалась права. Люся выглядела, как 13-летний подросток, которому сказали, что она не выйдет замуж за своего кумира. Всем это кажется смешным. Влюбилась в звезду, коверкают люди. Но те кто влюблялись в звезду поймут, что это не смешно, а невероятно больно. Понимать, что твоя любовь за океаном. Ведь кажется, что без кумира у тебя не будет любви, он же твой суженый. И ты каждый день плачешь, уткнувшись в подушку. В случае Люси, все эмоции, которые испытывают влюбленные подростки, влились в неё за день. Но выливаться эти чувства будут гораздо дольше.
– Не переживай, этот Саша был тебя недостоин! Какой-то Шиплин недостоин ведьмы! – Люся утерла нос, оставив на руке след соплей и сказала:
– Твой парень тоже Шиплин! – истерически крикнула Люся и продолжила плакать, при этом шепча что-то про несправедливость.
– Агафон не мой парень. Друг.
– Я тоже твой друг, давай целоваться на выходе из машины?! – Люся отпихнула меня и на секунду у нас установился зрительный контакт. Честно, скажу. Я испугалась не на шутку, испугалась так, что прижалась к двери спиной. В глазах подруги читалась ярость. Брови подруги были вытянуты в ровную линию, а глаза стали красными, от слез и злобы. В её взгляде читалось больше злобы, чем у Асмодея. «Дура, не смотри. Не я же тебя бросила». Думала я. Стоп, откуда она знает про поцелуй?
***
– Он изменил мне. С Кариной! С этой мразью! Мы же вместе стали жить, прихожу домой, а там они. Целуются, голубки блин. – немного успокоившись, сказала Люся, завязывая волосы в тугой хвост и одевая футболку, которую я ей одолжила с условием, что она сходит в душ.
– Урод, к моему Карина тоже клеилась. – Люся нервно засмеялась и подошла к рамке, в которой у меня висел стих Агафона. Даже, когда он был далеко, то все равно был близко. По крайней мере морально.
– Красивый стих, он написал? – я увидела, что на глазах подруги вновь стали появляться слезы и подошла к ней, машинально сорвав рамку со стены и спрятав за спину.
– Нет, я люблю писать стихи от мужского лица. – Люся кивнула в верх и поджала губы.
– Раз уж заговорили, то откуда ты знаешь про поцелуй? – максимально доброжелательным тоном спросила я, чтобы подруга вновь не разревелась.
– Есть телеграмм канал нашего города со всеми сплетнями. «Тёрки Верки» называется. Ты там горячая тема, Вера тебя сняла. – я закивала головой, не понимая, кто такая Вера, но мысль о том, что где-то меня обсуждают не особо мне понравилась. Точнее напугала, меня снимает какая-то Девка? Ужас! Вдруг слева от меня вновь послышался всхлип. Я закатила глаза и обернулась, чтобы посмотреть, что уже случилось. А Люся тыкнула телефон мне в лицо, чуть не ударив. Я аккуратно забрала телефон из её рук и прочитала пост, на аватарке которого была Люся и я…Сегодня утром..
«Воу, что случилось с королевой красоты Люсей? Она похожа на бомжа? Или все из-за её парня? Неизвестно, но, когда я снимала это видео, Изабелла Аксенова невероятно грубо толкнула мою камеру и убежала к себе в машину, взяв под руку бывшую королеву. Есть догадки, что парень, с которым невероятно душевно целовалась Изабелла, является Александром Тверским. Бывшим парнем Люси Гавриловой. Вот это подруги. Так же вы заметили изменения во внешности Изабеллы? По прошлым постам сразу понятно, что это из-за упавшей на неё люстры. Когда же раны сойдут с её тела? И сойдут ли когда-то?
Как только с моими помошниками узнаем точную информацию, то все опубликуется почти сразу. До встречи. С вами была Вера Кузнецова на канале «Тёрки Верки»
– Вот дура, это наша староста что ли? Она у меня еще получит. – я хотела подойти к Люсе, которая уже смотрела на себя в зеркало, выискивая недостатки. После того как она сходила в душ, королева красоты вернулась, лишь красные пятна от слез на её лице отнимали у подруги немного красоты. Но она этого не понимала, ведь кричала:
– Я страшная! – на подругу нахлынула новая волна слез и она закрыла лицо руками, вероятно, чтобы его не видеть. Как вдруг дверь в мою спальню распахнулась, на пороге стоял Агафон с невероятно испуганными выражением лица, будто только что лишился чего-то ценного или думал, что лишился..
28 глава – глупые экзамены
Я, смотря на свои ноги, сквозь зубы задала вопрос Агафону:
– Что ты здесь делаешь? – «Люся плачет из-за расставания, а он ко мне приперся». Кстати, с появлением Агафона подруга перестала плакать. Она в момент утерла слезы из-за чего стала громко шмыгать носом.
– Беллочка, что случилось? – проводя взглядом от моих пят до макушки, спросил Агафон. Я непроизвольно взяла плед с кровати и накинула на себя, чтобы закрыть раны от его взгляда. Он видел меня любой, но не страшной! Я не хотела, чтобы он видел мои уродские раны по всему периметру тела. Но Агафону было все равно, он побежал ко мне и скинул мягкую ткань на пол, продолжая осматривать мои раны.
– Верни, как было. Не хочу, чтобы ты смотрел… – пошептала я, боясь посмотреть на него, словно у меня не раны на теле были, а пледом я скрывала свою вину в убийстве молодой пары. На что Агафон взял меня за плечи и слегка сжал их, слава Богу там, где оказались его ладони, ран не было, а то не представляю, как бы я кричала.
– Посмотри на меня, мой свет от утренних лучей. – он заботливо приподнял мой подбородок, заставив смотреть на себя. Агафон поджал губы, будто пытаясь подавить внутренний крик, это я поняла по его бледному как скатерть лицу.
– Не вздумай скрывать такое от меня. Кто это сделал? Я ему кадык вырву. Вот почему ты не отвечала. – зарывая руки в волосы, сказал он, а я усмехнулась. «Мои проблемы с Асмодеем – это мои проблемы, зачем мой мальчик опять лезет?». От части мне было приятно, но строить из себя ябеду я не собиралась. «Соберусь с силами, найду эту чертову книгу и убью Асмодея к чертям». Вдруг рана стала щипать, я стараясь действовать менее заметно, приложила к ней руку и, не удержавшись, издала слабый хрип боли.
– Люстра упала. – Агафон закусил губу и прищурил глаза, после чего на его губе образовалась маленькая трещина. Парень взял меня за руки из-за чего по телу пробежала дрожь, его руки были как лед, он связал наши пальцы в замки и сказал:
– Тебе не больно? – я погладила Агафона по волосам, хоть кому-то было не все равно на меня. В тот момент моя вторая душа вновь наполнилась нежность и любовью. «Я его солнце, а он мой гелий». Я еще раз убедилась в этом, поскольку с его появлением улыбка автоматически появилась на лице, а ощущение безысходности пропало.
– Нет, Дмитрий дал мне обезболивающие, а горничная провела какой-то обряд. Спасибо за заботу, мой поэт. – произнесла я, не давая парню понять, что боль от кровоточащей раны на животе заставляла меня хотеть смерти. Из-за желания помочь подруге перенести её учебники, от одного из них у меня разорвалась корочка на ране и стала кровоточить и болеть. Я замазывала её и перекисью, и йодом, по итогу одна из горничных, пока Люся была в душе, наложила мне компресс и перевязала рану. Агафон нежно поцеловал меня в лоб и прижал к своему плечу. Казалось, словно в мире только он и я. Что целый мир создан для нас, но мы не пользовались его благами, а хотели лишь видеть друг друга и пользоваться благами только нашего общения.
– Изабелла, я вам не мешаю? Зачем ты меня вообще привела сюда, если собиралась обжиматься со своим тупоголовым парнем?! – взвыла Люся, обвиняюще тыкая пальцем в мою сторону. Теперь казалось, будто все мы находились на огромной льдине, но мы с Агафоном откололись от неё, а Люся поплыла в своем направлении – направлении своих мыслей. Нет, я не отпрянула от Агафона как сделала бы раньше, наоборот, я сильнее прижалась к нему. Похоже мой мозг думал, что он моя защита, тот, кто решит все проблемы. Все же, я старательно сопротивлялась этому, но иногда инстинкты перекрывали мое мнение и мой взор на ситуацию. Агафон обнял меня обоими руками и посмотрел на Люсю, которая на миг замерла, а после пустым взглядом, без бликов, зарылась в пол.
– Прости, я погорячилась. Свяжемся потом, мой номер я тебе записала, пока. – Люся сложила руки по швам и, словно маршируя, вышла из спальни. Я переглянулась с Агафоном и, вытеснившись из его объятий, рухнула на диван. Обняв колени руками, я стала покачиваться из стороны в сторону, чтобы прийти в себя.
– Я думаю, что поступил правильно, взяв заявление. – Агафон подошел к столу и взял какую-то бумагу, после чего сунул её мне в лицо.
– Этот документ я взял у Шауката, если ты его подпишешь, то я стану твоим Тачем и ты всегда будешь в безопасности. – я невоспитанно сжала бумагу по краям документа. Ответ я уже знала, но пронзительно приятный запах лилий, исходящий от Агафона придал мне уверенности.
– Милый, подай ручку со стола. – парень замельтешил и стал судорожно мандрожировать пальцами, пока не нашел нужный предмет канцелярии. Я попыталась оставить подпись, но та ручка закончилась и мне со смехом пришлось отдать ручку расстроенному Агафону. Парень перерыл всю спальню, пока не увидел заветный, и решающий все, шариковый инструмент. Я оставила размашистую подпись на бумаге и, кивнув, отдала документ, отныне Тачу.
– Ваш верный слуга Агафон к. Ростовский готов к вашим поручениям, моя Госпожа. – Агафон спустился на колени и, аккуратно взяв мою ладонь, оставил на ней пару легких поцелуев. Смысл которых больше был в энергетике, чем ощущениях.
– Ты что делаешь, дурачок! – я поставила ладонь на лоб Агафону и стала отпихивать его от себя. На что он показательно заскрипел пятками по ламинату и воскликнул:
– О боже, уже пытки начались. Госпожа Аксенова, смилуйтесь. – я цокнула, поскольку уйти от его шуток не предоставлялось возможным.
– Еще Шаукат просил передать тебе это. – парень поднялся на ноги и передал мне симпатичный конверт. Я в предвкушении разорвала уголок и достала письмо.
“Здравствуйте, Изабелла. Мы с советом Истинных решили, что, если в этом году Вы не выполните нужное количество учебной программы и не докажете свои знания, то не смотря на ваш статус и наследственное право быть Сулум Нуклэй Ведьмой, мы выберем новую Сулум, которая будет подходить по требованиям. С уважением, Истинный Бог Шаукат 4 и его верные слуги Истиные”.
– А-а? – я «уронила» руки на кровать, а Агафон, подглядывая в мое письмо, спросил:
– Что такое? Что случилось? – я махнула на него рукой и вновь упала на кровать, случайно ударившись головой об её быльцу. Боль от удара эхом пронеслась по голове, а в глазах на секунду помутнело от встряски. Меня могут заменить? Ну как же так? Не позволю! Хотя кто меня спрашивать будет? Представляю, как Шаукат писал это письмо, смеясь и понимая, как и все его слуги, что я не успею, при этом он наверняка уже знал, кого поставит вместо меня. Вместо наследницы! Я кинула письмо в Агафона и легла на подушку, хватаясь рукой за голову и думая о том, что, если я ударюсь так еще раз, вероятнее всего удар придется на рану.
– О Боже, ты главное не переживай, я все решу. – «Что ты решишь?». Думала я посмеиваясь. Но слезы больше не текли, я уже все выплакала, воды, которую можно было потратить на слезы без риска обезвоживания, в моем организме уже не осталось.
Агафон до позднего вечера был со мной рядом, мы посмотрели пару фильмов, а потом пришла медсестра, чтобы забинтовать мне раны, ведь, цитирую:
– Ох, они уже засохли, как семечки на сковородке.
Вест следующий день я не отвечала никому, кроме Агафона, потому что мне никто и не звонил. А прийти он ко мне не смог, ему нужно было работать, кем он не рассказал. В «Тёрки Верки» выставили пост про меня. Она говорила, что мне нужно купить тональный крем. «Отомщу», думала я рассматривая в десятый раз видео, как я падаю с люстры. Из-за письма я чувствовала себя ужасно и была готова на крайние меры. Вдруг телефон зазвонил.
– Але? – сказала я в трубку незнакомому номеру.
– Але, это Бегдияр.
– Ох, привет. Зачем пожаловал к телефону?
– Ха, у меня завтра День Рождения, адрес скину. Приходи.
– Откуда номер?
– Связи. Жду завтра.
– Пока.
– Хорошего дня, Изабелла.
Вот и хорошо, попрошу, чтобы он перегрузил мне информацию. «Вот тебе и крайние меры»..
