Текст книги "Обещания и Гранаты (ЛП)"

Автор книги: Сав Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

ГЛАВА 13

Кэл

– Что это за место?

Я смотрю вниз на свою жену, приступ тошноты щекочет мой пищевод – будь то возраст или воспитание, тот факт, что мы стоим прямо внутри дайв-бара, и она понятия не имеет, что это такое, выбивает меня из колеи.

Возраст никогда не был для нее проблемой – по правде говоря, я встречался с ней лично всего пару раз, когда она была ребенком, и только спустя долгое время после того, как ей исполнилось восемнадцать, я позволил себе увидеть ее в ином свете, чем дочь Риччи.

Просто в ней есть что-то такое, что выводит возраст из уравнения.

Кроме как сейчас.

Часть меня должна чувствовать себя плохо из-за того, что я разрушаю жизнь девушки еще до того, как у нее появился шанс испытать ее, но другая, более темная часть меня вспоминает, как ее родители лишили меня всего, и это стирает чувство вины.

Я был намного моложе ее.

– Бар, – отвечаю я, указывая на стойку слева от нас. Один из людей Джонаса, Винсент, сидит на табурете позади него, ковыряя в зубах пластиковой вилкой.

Она корчит ему рожу, затем оглядывается.

– Как я попала внутрь? Мне еще нет двадцати одного.

– Ты со мной, и те же правила, которые применяются к широкой публике, не применялись ко мне годами.

Положив руку ей на поясницу, я стараюсь не восхищаться мягким хлопком маленького красного сарафана, который на ней надет. Вырез углубляется между ее декольте, завязываясь узлом ниже груди, и я больше всего на свете хочу развязать его и насладиться ею прямо здесь, прямо сейчас.

В дни, прошедшие с тех пор, как флешка появилась на моем крыльце, мы вошли в своего рода рутину; я работал сверхурочно, пытаясь найти виновника – безрезультатно, черт возьми, – и она тратит свое время на заказ дерьма с моей кредитной картой и пытается понять, как ее использовать.

В первый день это была рыбалка. Она заказала неоново-розовую удочку и подходящую коробку для снастей и встала с постели в четыре утра, готовая проверить свои исследования.

Через час она вернулась в дом, раздраженная тем, что никто не сказал ей, что рыбалка такая скучная.

Еще один день был посвящен созерцанию звезд, хотя она уснула еще до того, как появились лучшие созвездия.

Я знаю это только потому, что не спал с тех пор, как она приехала, каждую ночь сидя в кресле в гостиной с бутылкой скотча, пытаясь собраться с духом, чтобы присоединиться к ней в постели.

Но есть причина, по которой она еще не видела меня обнаженным; так же, как и то, почему я не могу позволить себе быть таким уязвимым рядом с ней. Картография моего тела, хотя и стройного и вылепленного за годы напряженных тренировок, испорчена множеством изъянов.

Свидетельства моих злодеяний навсегда запечатлелись на моей коже.

Однако все это не имеет никакого отношения к тому, почему я ее еще не трахнул. На самом деле за этим фактом нет конкретной причины, просто реальность.

Когда я трахаю ее, я хочу сделать это правильно, и я не хочу рисковать потерять эрекцию, потому что я слишком занят, думая о людях, которые придут за нами, или о том, как мой план рушится еще до того, как я его выполнил.

Отсюда и наше прибытие в Пылающую Колесницу. С его шаткими деревянными полами и досками, прибитыми к окнам, блокирующими весь солнечный свет, я удивлен, что моя маленькая жена не поворачивается и не убегает.

Это определенно не то место, которое она посещала бы по собственной воле.

И все же, в ту секунду, когда моя рука касается ее, она почти растворяется в движении, позволяя мне вести ее через комнату. Мои плечи напрягаются, пока мы идем, раздражение стекает по позвоночнику, когда головы поворачиваются, а глаза скользят по ее изгибам, словно выставленным напоказ.

Они не должны узнать меня в этом свете.

Мы устраиваемся у заднего стола– того самого, за которым сидел Колени Морелли две недели назад. Гвен, официантка с колючими светлыми волосами и пирсингом в носу, подходит, чтобы принять наш заказ, и Елена осторожно берет бумажное меню из диспенсера для салфеток, поджимая губы, просматривая его.

– Я не ем большинство морепродуктов, – говорит Елена, вертя меню в руках. Она поднимает взгляд на Гвен. – Что бы вы посоветовали?

– Ничего серьезного, – бормочет Гвен, постукивая ручкой по краю блокнота.

– Гвен, – бормочу я, кладя руку на спинку стула, где сидит Елена. – Манеры обслуживания клиентов, помнишь?

Она закатывает глаза, перенося вес на другую ногу. – Я пытаюсь спасти ее от определенного пищевого отравления. Винсент сегодня дежурит на кухне, а Джонас даже не хочет есть свою стряпню. – Взглянув на Елену, она широко раскрывает свои карие глаза. – Джонас ест все, что угодно. Только не в том случае, если Винсент к этому прикасался.

Вздыхая, я потираю место между бровями костяшками пальцев, пытаясь избавиться от боли, которую испытываю каждый раз, когда переступаю порог этого заведения. Если бы на Аплане не было таких культовых последователей, я бы ни за что не позволил ему существовать в том виде, в каком он есть, но моя мама всегда говорила мне не ломать вещи, если они не нуждаются в починке.

Так оно и остается, во всей своей дерьмовой красе.

– Почему Винсент за стойкой, если он также должен быть на кухне? – Я спрашиваю.

Гвен пожимает плечами.

– У нас не хватает персонала. Новенькая позвонила и сказала, что заболела, так что Блу помогает готовить напитки.

Звонила новая девушка? Черт.

– А кто у двери, если Блу здесь?

– Эм… – Гвен сдвигается, бросая быстрый взгляд вокруг комнаты, как будто ища шесть футов и двести тридцать фунтов мышц, которых я нанял, чтобы присматривать за нашими посетителями. Конечно, войдя через парадную дверь, я уже знаю ответ. – Никто?

Глубоко вдыхая, я пытаюсь подавить ярость, бурлящую, как кипящий котел, в моем животе. Он горит, угрожая насилием; Гвен делает шаг назад от стола, как будто чувствует надвигающийся взрыв.

– Я бы хотела попробовать лазанью из моллюсков. Держусь как можно ближе к своим итальянским корням, понимаешь? – внезапно говорит Елена, подвигая меню через стол. – И я бы с удовольствием выпила диетическую колу.

Гвен изучает Елену, приподнимая бровь. Она не прикасается к меню, затем снова переводит взгляд на меня, как будто ждет одобрения.

Елена напрягается, ее плечи касаются моей руки.

– Мне не нужно разрешение Кэллума, чтобы заказать еду.

Глаза моей официантки вспыхивают тупым весельем при упоминании моего полного имени. – Я просто не уверена, что ты знаешь, насколько плохой повар Винни…

– Я буду судить об этом. – Елена вздергивает подбородок, придвигаясь ко мне, пока наши бедра не соприкасаются. Ее тепло, как провод под напряжением, тянется к моему паху, сладкий аромат ее шампуня опьяняет.

Я даже не уверен, осознает ли она свое передвижение, и я собираюсь отступить, чтобы дать ей пространство, когда ее рука опускается поверх моей на стол, бриллиант на ее безымянном пальце сверкает в свете бара. Тихо фыркая, Гвен кивает, пролистывает меню и что-то записывает в своем блокноте, когда отворачивается.

Как только ее фигура исчезает за кухонной дверью, Елена отдергивает руку, засовывает ее под бедро и уходит.

– Откуда ты знаешь эту девушку?

– Я ее босс. Ну, по доверенности. Технически, мой коллега Джонас – ее босс, но он работает на меня, и я владею половиной бара, так что…

– У тебя есть бар? – Она оглядывается, заправляя свои темные волосы за ухо. – Этот бар?

Я ухмыляюсь, двигаясь влево, снова сокращая расстояние между нами, потому что по какой-то причине ее отсутствие заставляет меня чувствовать себя обделенным.

– Ты же не думала, что моя работа на твоего отца была моим единственным источником дохода, не так ли? Как, по-твоему, я могу позволить себе свой дом? Самолет? Одиночество?

Она хмурится.

– Наверное, я думала, что папа хорошо платил.

Я смеюсь, но смех короткий и глухой.

– Рафаэль платит недостаточно.

Вытаскивая телефон из кармана, я открываю приложение для сообщений и быстро набираю сообщение Джонасу.

Я: Спасибо за предупреждение, что Вайолет позвонила сегодня.

Он отвечает в течение нескольких секунд.

Джонас: Отвали. Я понятия не имел, что ее там не будет. Не заходил на этой неделе.

Ужас скручивается у меня в животе, назревает буря беспокойства. Прижимая язык к щеке, я открываю текстовую ветку со своей сестрой. Последние шесть писем, которые я ей отправил, остались без ответа.

Я знал, что заманить ее на остров с помощью работы в баре было рискованно, но это был единственный способ, который я мог придумать, чтобы подвести ее достаточно близко, чтобы попытаться поговорить с ней снова.

Моя последняя попытка не удалась, отсюда и односторонние сообщения. Даже когда я напомнил ей, что наша ассоциация решит все ее финансовые проблемы, она все равно решила держаться подальше.

Хотя у нас общая ДНК, ясно, что моя давно потерянная сестра, по крайней мере, в какой-то степени знает, как избежать того, что плохо для нее.

В отличие от моей маленькой жены, которая пристально смотрит на Гвен с другого конца бара.

– Осторожнее, малышка, – бормочу я, наклоняясь, чтобы говорить в раковину уха Елены. – У людей может сложиться впечатление, что я тебе нравлюсь, -

Елена усмехается, кладя ладони на стол.

– Я твоя жена; предполагается, что ты мне нравишься. Но я просто думаю, что флиртовать с женатыми мужчинами невежливо.

Ее комментарий ощущается как колотая рана, скользящая по костям и мышцам прямым попаданием в мое сердце. Я потираю рану в груди, кивая Гвен, когда она возвращается с диетической колой для Елены и пинтой для меня. Она говорит, что еда будет через минуту, и неторопливо идет к другому столику, не обращая внимания на взгляд, которым одаривает ее моя жена.

– Мы здесь не ради еды, – говорю я ей, открывая GPS-трекер на своем телефоне, чтобы определить местоположение Вайолет.

– Но я заказала лазанью.

– Я уже говорил это раньше и повторю еще раз: мертвая ты мне не нужна, Елена. Не ешь эту гребаную еду.

Отодвигаясь от нее, я поднимаюсь из-за стола, привлекая внимание Винни, когда оставляю ее позади и подхожу к бару. Он откидывает свои темно-русые волосы с карих глаз, прислоняясь к стойке.

– Как дела, босс?

– Ты видишь ту девушку в за задним угловым столиком?

Он наклоняет голову вправо, глядя мимо меня. В его взгляде светится восхищение, и он с энтузиазмом кивает.

– Конечно, черт, вижу. Где ты нашел такую потрясающую бомбу? Я бы не прочь прокатить ее на ЛЛ Винсенте, если ты понимаешь, что я имею в виду. Определенно, похоже, что ей не помешало бы немного расслабиться.

Мое раздражение тем, как разыгрался весь этот день, нарастает, подступая к моему горлу. Вытянув руку, я хватаю Винни за воротник его рубашки для боулинга, пропуская пальцы через золотую цепочку у него на шее.

Потянув сильнее, я дергаю так, что он неловко наклоняется через стойку, цепляясь за мою руку.

– Не могу… дышать, – хрипит он, лицо расцветает ярко-малиновым цветом.

– Хорошо. Запомни это чувство в следующий раз, когда решишь говорить о моей жене так, как будто она одна из твоих маленьких шлюх. – Оттолкнувшись, я отпускаю его, игнорируя разочарование, бегущее по моим венам из-за отсутствия окончательности в моей угрозе. – Только в следующий раз я просто перережу тебе глотку и посмотрю, как ты захлебнешься своей кровью. Понял?

– Господи, Кэл. – Он потирает горло, бросая на меня свирепый взгляд. Я не отвечаю, разглаживая руками перед своего костюма, и он выпрямляется на ногах, прислоняясь к крану с содовой. – Понял. Я даже не знал, что ты женился.

– Теперь знаешь. – Мой телефон вибрирует, грудь сжимается, когда я вижу имя, высвечивающееся на экране. – Присматривай за ней, следи, чтобы она не бродила, и чтобы никто не смотрел на нее слишком долго. Я слишком хорошо понимаю, что она слишком соблазнительна для ее же блага.

Винни кивает.

– Есть, капитан.

Решив посмотреть поверх его умного рта, я направляюсь к входной двери, держа подбородок прямо перед собой. Я чувствую на себе взгляд Елены, когда выхожу из бара, прожигающий дыры прямо в моей спине, и меня так и подмывает вернуться внутрь и посидеть с ней вместо этого.

Но мне нужно кое-что сделать.

Солнечный свет создает яркий контраст с темным интерьером бара, и я слишком занят, пытаясь приспособиться, чтобы заметить девушку, стоящую на обочине, скрестив руки на груди.

Она усмехается, когда видит меня, сжимая губы в твердую линию.

– Я так и знала.

ГЛАВА 14

Елена

Я все еще пристально смотрю на нашу официантку, когда Кэл выходит из здания, оставляя меня одну внутри, не сказав ни единого слова на прощание. Я моргаю, когда солнечный свет быстро заливает пол, на мгновение позволяя мне увидеть картины на тему океана, висящие на обшитых панелями стенах, и гигантский говорящий бас, установленный над баром.

Никогда не бывая ни в одном из них в Бостоне, я не могу точно судить, но я готова поставить свою жизнь на то, что это совершенно иная атмосфера, чем тамошняя ночная жизнь.

Может быть, это часть очарования маленького китчевого острова. Может быть, я просто унылая, потому что лучший трюк Кэла, похоже, заключается в том, чтобы бросить меня.

Гвен возвращается с керамической чашей в руке, ставя ее на стол передо мной. От тарелки поднимается густой пар, запах рвоты бьет мне в лицо. Сморщив нос, я отталкиваю его, делая глоток своего напитка.

Положив руку на бедро, Гвен кивает на лазанью.

– Ты не собираешься есть то, что заказала?

Ее тон действует мне на нервы, разъедая мою решимость.

– Не знаю. Ты собираешься стоять там и смотреть?

– Вероятно, нет. Я не хочу быть свидетелем того, как тебя вырвет.

Закатывая глаза, я достаю телефон из сумочки, проверяя непрочитанные сообщения. Их не так много: пара от Арианы, спрашивающей мое мнение о ее гардеробе, одна от Стеллы, которая говорит, что скучает по тому, что я была буфером между ней и выбором моды Ари, и одна от мамы, которая говорит не паниковать, потому что она придет за мной.

По-видимому, несмотря на то, что я нахожусь в Аплане уже больше недели и не посылала домой никаких сигналов бедствия, мои родители все еще настаивают на том, что я своего рода невольная жертва в этом браке.

Ирония судьбы, учитывая, что у них не было проблем с тем, чтобы связать меня с той же судьбой с другим мужчиной, хотя я полагаю, что мои отношения с Матео принесли им пользу так, как мои с Кэлом нет.

Тем не менее, они никогда не давали мне реального выбора. Это был их путь, или встретить верную смерть от рук Старейшин.

Я должна был выбрать смерть.

В конце концов, я все равно чувствую, что так и сделала.

Набрав быстрый ответ сестрам, я оставляю мамино сообщение без ответа, засовываю телефон обратно в сумочку и выхожу из-за стола.

Гвен приподнимает белокурую бровь.

– Уходишь, не заплатив? Классика.

Я перекидываю сумочку через плечо и крепко прижимаю ее к боку, не желая давать ей понять, что даже если бы я захотела заплатить, мне нечем было бы это сделать. Мой очень внимательный муж не только бросает меня в городе, но и оставляет без денег и не знает о моем местонахождении.

– Очевидно, мой муж владеет этим местом, так что… запиши это на его счет или что-нибудь в этом роде.

Развернувшись, я не дожидаюсь ее ответа и направляюсь к входной двери. Моя рука касается перекладины, и в то же время чьи-то пальцы обхватывают мой локоть, дергая назад.

Моя рука слепо взмахивает, тыча в направлении нападавшего; тыльная сторона моей ладони соприкасается с его щекой, в воздухе раздается удовлетворительный шлепок, когда я бью его.

– Боже, – говорит мужчина, заламывая мои руки за спину и притягивая так, чтобы я оказалась на одном уровне с его грудью. Его горячее дыхание обжигает мне ухо, и я яростно извиваюсь, пытаясь вырваться, удивляясь, почему другие люди в баре не помогают мне.

– Прекрати двигаться, сука, – ворчит он, слегка встряхивая меня.

– Отпусти меня, и я это сделаю, – выплевываю я, пряди волос прилипают к моему лицу. Капли пота стекают по линии моих волос, страх проникает в сердце, хотя я уже бывала в подобной ситуации раньше.

С Матео я всегда знала, чем это закончится: синяками и выбитыми зубами. К семнадцати годам Матео перенес две операции на полости рта и установил по меньшей мере четыре винира.

Но это незнакомец, в чужом месте, и я не обязательно знаю какие-либо из его потенциальных слабостей. В том положении, в котором я нахожусь, прижав руки к бокам, согнувшись пополам, когда он давит на меня сверху, мои обычные защитные механизмы в лучшем случае искажены.

Тем не менее, мне удается высвободить одну руку, сжать ее в кулак и перекинуть через плечо; я слышу, как она соединяется с костью, чувствую, как она раскалывается под действием силы, и мой противник бросает меня, зажимая нос и шипя череду ругательств.

– Черт! Эта сука только что сломала мне нос! – стонет он, закрывая лицо ладонями. Его темно-русые волосы длиной до подбородка падают на глаза, когда он наклоняется, пытаясь отдышаться.

– Доктор Андерсон узнает, что ты назвал ее сукой, и я гарантирую, что он сломает больше, чем просто нос, – говорит Гвен из-за стойки, останавливаясь у крана, чтобы наполнить стакан.

Несколько других клиентов, слоняющихся вокруг, либо сумели каким-то образом пропустить драку, либо обучены игнорировать суматоху, потому что никто даже глазом не моргнул, когда я дистанцировалась от нападавшего. После того, как у меня есть секунда, чтобы собраться с мыслями, я узнаю в нем мужчину за стойкой, когда мы впервые вошли, золотая цепочка на его шее придает ему гангстерские флюиды.

Его туфли-лодочки, однако, этого не делают.

– Это он попросил меня присмотреть за ней, – ворчит мужчина, прищурившись на меня. – Должен был догадаться, что он просто подставляет меня. Бьюсь об заклад, он думает, что Вайолет звонит по моей вине.

Гвен закатывает глаза.

– Как бы тебе ни нравилось изображать жертву, Винни, я сомневаюсь, что он думает, что ты имеешь какое-то отношение к тому, что Вайолет не появилась. Именно так работают сезонные работники. Он это знает; ты не можете владеть половиной острова и не знать, как обстоят дела в бизнесе.

Кэлу принадлежит половина острова?

Тяжесть опускается на мои кости от осознания того, что на самом деле я совсем не знаю этого человека.

Человек, за которым я наблюдала и которым восхищалась издалека с детства, который внушил мне любовь к поэзии, природе и жизни, несмотря на то, что был воплощением полной противоположности, кажется, совершенно не похож на того, кто заставил меня приехать сюда.

Я не совсем уверена, как совместить эти два понятия.

Наконец выпрямляясь, Винни опускает руки, растягивая губы круговыми движениями. Он смотрит мне в глаза как раз в тот момент, когда я снова поворачиваюсь, чтобы уйти, сдавленный звук вырывается из его горла.

– Серьезно… женщина. Ты не можешь уйти. Кэл сдерет с меня шкуру живьем, если я не буду присматривать за тобой, как обещал.

Я поднимаю брови, кивая подбородком на синяк, расползающийся по его переносице.

– Если ты попытаешься прикоснуться ко мне еще раз, я надену твою кожу. Кэллум мне не начальник, и мне не нужна нянька.

– Что тебе нужно, так это наличные, – бормочет Гвен, сползая по стойке, чтобы обслужить клиента в большой фиолетовой шляпе от солнца.

Винни вздыхает, делая шаг ко мне.

– Пожалуйста, не усложняй все больше, чем нужно.

Его рука скользит в карман шорт – карго, и я на мгновение вспоминаю повторяющийся кошмар, который мне снился в течение нескольких недель после единственной ночи с Кэлом – как они всегда начинались такими ручными, когда я читала или писала на прекрасном лугу, соединяясь с землей самым первобытным способом.

Как присутствие Матео всегда, казалось, разрушало их, и они заканчивали тем, что ко мне приставали с химически пропитанной тканью, пока я не теряла сознание.

Изображение проносится в моем мозгу так быстро, что я вижу вспышку белого света. Затем видение смещается, переходит из моего воображения во что-то более конкретное, во что-то реальное.

Воспоминание, а не просто сон.

Кэл подходит ко мне на моем балконе дома, вынимает шприц из кармана пальто. Я немедленно сдалась, просто потому, что мне не хотелось с этим бороться.

В чем был смысл, когда он все равно нашел бы меня?

Только во второй раз, насколько я помню, мне предоставили выбор. Дерьмовый выбор, но тем не менее выбор: выйти замуж за Кэла или смотреть, как он убивает моих близких. И после, наверное, я…

Я знала, что он сможет это сделать.

Что еще хуже, я знала, что он так и сделает.

Вот в чем проблема, когда общаешься с такими людьми, как он; из тех, кто источает власть, знает, как ею пользоваться, и знает, что делать, чтобы ее сохранить. Из тех, кто плюнет тебе в лицо, а потом предложит носовой платок, чтобы вытереть его, так что в итоге ты ему кое-что должен.

Из тех, кому почти нечего терять.

У меня не было ни одного из этих кошмаров с тех пор, как я была на острове. Может быть, это потому, что кошмар стал явью.

Какова бы ни была причина, когда я вижу, как Винни вытаскивает предмет аналогичной формы, открывая его большим пальцем, мои инстинкты впервые с тех пор, как все это началось, включаются.

– Э-э…»ю – говорит Гвен, двигаясь обратно вдоль стойки к нам, разглядывая иглу в руке Винни. – Он сказал тебе накачать ее наркотиками?

Винни усмехается. – Он сказал присматривать за ней. Я, черт возьми, не смогу этого сделать, если ее здесь не будет, не так ли?

– Это определенно не закончится хорошо для тебя, – бормочет она, качая головой.

Но она не останавливает его.

Он набрасывается, как охотник, нацелившийся на свою добычу, руки борются за мою шею, и я наклоняюсь в этом движении.

Он коренастый, но в ту секунду, когда я хватаю его за запястья, становится ясно, что его интересуют только мышцы гламура; он легко ослабляет хватку, шприц выпадает из его кулака и с грохотом падает на пол. Он наклоняется, чтобы взять его, толкая локтем мне в лицо. Он соприкасается с моим глазом, и я отшатываюсь от внезапной силы удара, боль пронзает мой лоб.

Я уже чувствую синяк, кровь, свернувшуюся под поверхностью моей кожи.

Удовлетворение окутывает меня, как густой туман, оседая глубоко в моей душе, когда я сосредотачиваюсь на боли, используя ее, чтобы подтолкнуть меня к действию.

Поднимая ногу, я бью ногой вверх, целясь ему в пах.

Когда моя голень попадает в цель, Винни стонет протяжно и гортанно, как человек, у которого внезапно возникли проблемы с миндалинами. Он сгибается пополам, снова теряя иглу, и я пинаю еще раз для пущей убедительности, затем хожу вокруг, пока он корчится на четвереньках, хватаю его за уши ногтями и врезаю коленом ему в лоб.

Поднимая руки в знак капитуляции, он наклоняет голову, одна рука опускается на пол. Я бросаю взгляд на Гвен, которая наблюдает за происходящим со скучающим выражением на лице, как будто такие вещи случаются постоянно.

Учитывая полную незаинтересованность других клиентов, возможно, так оно и есть.

Подтягивая ремень сумочки дальше к плечу, я поднимаю ногу и опускаю ее на пальцы Винни, наслаждаясь хрустом его костей под моим весом. Он визжит, как выпотрошенная свинья, другая его рука тянется и подергивается, как будто у него болит живот.

Я начинаю отворачиваться, снова устремляя взгляд на выход, когда чувствую острое покалывание в задней части икры. Взглянув вниз, я вижу, как рука Винни обхватывает иглу, которую он быстро вытаскивает оттуда, где она только что пронзила мою кожу.

Паника переполняет мою грудь, и я смотрю на Гвен, которая смотрит широко раскрытыми глазами, слегка приоткрыв рот.

– Винни… – говорит она, и в ее голосе проскальзывает нотка беспокойства.

Он перекатывается на спину, бросает иглу за стойку и хватается за промежность.

– Неважно. Она сама напросилась.

Моя грудь сжимается по мере того, как проходят секунды, мои ноги, по-видимому, застыли на месте, когда я наблюдаю, как Винни превращается в эмбриона на полу. Мое сердцебиение учащается, пульсирует так быстро и громко, что это все, что я могу слышать в ушах, и страх сжимает мое горло, затрудняя дыхание.

Я оборачиваюсь, не зная, что делать, или сколько времени потребуется, чтобы то, что он только что вколол мне, подействовало.

Гвен не идет за мной, даже когда мои ноги начинают двигаться вперед, подталкивая меня к двери. Открывая ее трясущимися руками, я щурюсь от солнечного света и игнорирую прохладный морской воздух, улучив момент, чтобы мои глаза привыкли к резким атмосферным изменениям.

Сердце колотится у меня в горле, я оглядываю переулок, понимая, что каким-то образом вышла не через ту дверь. Не зная, как меня развернуло, я хватаюсь за ручку, чтобы вернуться внутрь, и обнаруживаю, что она заперта за мной.

Сглотнув, я шаркаю по переулку, мой глаз пульсирует с каждым шагом, который я делаю, пока не останавливаюсь на главной улице.

Я нигде не вижу Кэла, и мысль о том, что меня действительно бросили, всплывает снова, заставляя мой желудок сжаться. Замешательство укрепляется в моей душе, отторжение проникает внутрь и заставляет меня чувствовать себя идиоткой.

Просто потому, что он дарит тебе свою кредитную карточку и пару оргазмов, это не значит, что он заинтересован в большем.

Кроме того, я даже не должна хотеть большего. С момента нашего вынужденного союза прошло совсем немного времени, так что же, по моему мнению, должно было произойти? Что он ответит взаимностью на тот уровень одержимости, который я питала к нему всю свою жизнь, и каким-то образом мы найдем способ заставить это сработать, несмотря на внешние препятствия, одержимые желанием разлучить нас?

Нет, Елена. Это не диснеевский фильм или какая-нибудь романтическая поэма.

Глупая, глупая девчонка.

Позволив своему влечению бросить вызов разуму, оно держало меня взаперти в этом доме, даже не пытаясь сбежать.

Снова бросив взгляд вверх и вниз по улице, я поджимаю губы, размышляя.

Набрав полную грудь воздуха, я игнорирую беспокойство, пульсирующее внутри меня, и выпрямляю спину, поправляя подол платья одной рукой.

А потом бегу.