Текст книги "Развод. (не) Говори прощай (СИ)"

Автор книги: Сати Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 53. Светлана

Открываю глаза.

Где я? Что происходит?..

Ничего не помню. Силюсь вспомнить, но – не получается.

– Очнулись? – спрашивает чей-то голос. – Очень хорошо. Разговаривать можете?

Открываю рот, но никаких звуков неслышно. Горло саднит. Кажется, я сильно охрипла. Пытаюсь что-то просипеть.

Ловлю взгляд мужчины. Он мне незнаком. Но не это самое страшное…

– Вы знаете, как вас зовут?

Боже…

Зовут… Меня зовут…

– Не помню, – произношу через силу.

Голос сел. Так бывает при сильной ангине. Я простыла?

– А то, что вы были беременны, помните?

Не сразу понимаю, что он имеет в виду. Беременность?.. Это когда появляются дети… Я была беременна?..

– Не помню…

Мужчина вздыхает.

Разглядываю его одежду: на нём белый халат. Так одеваются врачи. Значит, я в больнице?..

– Вас пришлось оперировать, – продолжает мужчина, – поскольку была вероятность смерти плода…

Плода?.. Как будто о яблоках говорит…

– А это в свою очередь могло повлечь и вашу смерть, – заканчивает он мысль.

– У меня есть ребёнок? – произношу неуверенно.

Доктор молчит.

Тру глаза и стараюсь вспомнить что-нибудь, хоть что-нибудь о себе… Кто я???

– С вами произошёл несчастный случай. Хорошо, что помощь пришла быстро…

– А как же ребёнок? – снова повторяю свой вопрос.

Не знаю, почему, но мне хочется разрыдаться. Происходит что-то ужасное, хотя я совсем не понимаю, что именно.

Доктор качает головой.

– Вы совсем ничего не помните?

– Нет…

– Откуда вы? Где ваши документы? Может, вспомните кого-то из родственников?

– Я… – напрягаю память изо всех сил. – Я…

– У вас амнезия, причём обширная, – говорит доктор с серьёзным лицом. – Это может пройти быстро, но в некоторых случаях…

Замолкает.

– Что… что в некоторых случаях?

– В некоторых случаях память не возвращается.

– Никогда?

– Никогда.

– Но… – теряюсь, что ответить. Я помню только, что у меня есть воспоминания, но какие это воспоминания, вспомнить не могу. Из-за этого меня вдруг накрывает паникой. – Никогда? Я никогда ничего не вспомню?

– Никто не ответит вам на этот вопрос. Пока что вы будете находиться здесь. Под наблюдением. Дальше, при плохом развитии болезни, вами займутся социальные службы. Возможно, вас кто-то ищет из родственников…

«Не ищет», – проносится в голове.

Даже не знаю, почему я так подумала. Но я убеждена: меня никто не ищет. И «родственники»?.. При этом слове внутри аукает пустота. Может, я – сирота? Потому меня никто не ищет…

Но как же?..

– Ребёнок! – вспоминаю это странное, но доброе и тёплое слово, оно греет мне сердце и одновременно вызывает беспокойство. – Где мой ребёнок?

– Понимаете, – произносит доктор медленно, – мы сделали всё, что было в наших силах…

– Он… умер? – последнее слово застревает в охрипшем горле, раздирая его на части.

Мужчина вновь вздыхает:

– Он… жив.

– А можно я его увижу? – робкая надежда пробивается сквозь плотную муть в голове.

У меня есть ребёнок. Я не знаю, хорошая это новость или плохая, но я радуюсь очень сильно.

– Вы пережили очень серьёзную травму, – говорит врач. – Сейчас вы не чувствуете боли, потому что находитесь под воздействием сильных обезболивающих препаратов. Первое время вам будет непросто ходить. Вам потребуется посторонняя помощь.

– Да. Да, понимаю, – говорю и захожусь в кашле.

– Кроме того, – убеждает врач, – у вас проявился побочный эффект от наркоза. Это часто случается. В течении недели кашель должен пройти.

– Хорошо…

«Неделя – это… это семь дней», – автоматически вспоминаю я.

Стало быть, я умею считать. Да, умею. И читать. И, наверное, писать. Да, кажется это я всё помню. Я училась таким вещам. Как училась – вспомнить не смогу, но точно знаю, как выглядят цифры и буквы.

Меня радует эта мысль.

– Будет лучше, – заговаривает врач в спокойном, доброжелательном и вкрадчивом тоне, – если вы подпишите особые бумаги…

– Бумаги? Для лечения?

– Да, – через паузу повреждает мужчина. – Для лечения. Чтобы вам было проще и лучше.

– Хорошо, – соглашаюсь. – А я могу увидеть ребёнка?

– Вам сейчас нельзя волноваться. А ребёнку нужен правильный уход. Вы не сможете этого обеспечить.

– Да… наверное. Но мне бы хотелось…

– Послушайте моего совета, пожалуйста, – настойчиво убеждает доктор. – Вы очень слабы. Вам самой нужна помощь. Возможно, психиатрическая. У вас не получится выполнять необходимые функции. Потому вам лучше всего подписать документы на отказ.

– Отказ? – переспрашиваю.

Это слово мне знакомо, но я не понимаю, что оно значит сейчас.

– Да, отказ. Тогда вы сможете спокойно восстановиться. А мальчику найдут хорошую семью, где его будут любить и заботиться. Так правильно.

– Мальчику… – повторяю я. – У меня сын?

– У вас родился мальчик. В данный момент его здоровью ничто не угрожает. И для него есть подходящие родители. Вы же хотите, чтобы у всех всё было хорошо?

– Конечно, хочу. Но… мой сыночек… – что-то ёкает во мне при этих словах.

– Правильно. Всё правильно, – ласково увещевает доктор. – Сейчас я принесу вам необходимые документы. И вы всё подпишите. Да?

Смотрю на него непонимающе. В голове до сих пор шумит, как на экране поломанного телевизора.

– Скоро вернусь, – говорит мужчина и уходит.

Лежу. Пустыми глазами рассматриваю стены. Мне кажется, я уже была в этом месте. Или не в этом, но в каком-то подобном.

Врач возвращается. Он укладывает мне на колени стопку бумаг.

Бегаю глазами по строчкам. Всё-таки чтение мне доступно. Но смысл написанного ускользает от меня.

– Не терзайте себя, – нежно приговаривает врач и вкладывает мне в пальцы ручку. – Просто подпишите. И дело с концом.

– Но как же?..

– Подписывайте. Это самое правильное решение в вашей жизни.

Разглядываю ручку в своих руках. Пальцы автоматически вспоминают, как правильно держать этот предмет. Может, даже смогу припомнить, как ставить подпись.

– Вот здесь, – мягко подсказывает доктор. – Давайте я вам помогу.

Он приставляет мою ладонь так, чтобы мне было удобнее писать.

Смотрю на длинное пустое подчёркивание. Я должна поставить здесь свою подпись…

Глава 54. Алишер

– Это моя жена или нет?! – ору на какую-то девчонку-медсестричку.

Она втягивает голову в плечи и ничего внятного мне не отвечает.

– Я не могу давать такую информацию… Не имею права…

– Просто проведите меня к ней! – требую, не переставая тыкать фотографией Светланы.

Медсестричка поглядывает в экран и снова увидит глаза. Краснеет, пыхтит. Но упорно говорит одно и то же:

– Пока не подтвердится, что вы родственники, вам нельзя…

Уже хочу выругаться. Готов хоть силой, хоть штурмом брать эту больницу. Сердцем чую, что должен спешить. Тут есть какой-то подвох! Я не могу больше ждать!

– Что тут происходит? – появляется какой-то мужчина в халате.

Быстро объясняю ему ситуацию, снова показываю фото жены.

– В таких случаях, – медленно, как будто бы специально тянет время, говорит он, – существует специальный протокол опознания…

– Протокол хотите?! – взрываюсь я. – Будет вам сейчас протокол!

Хватаю мобильный и отправляю звонок знакомому знакомого моего отца. Полковник в местном МВД. По его приказу нашли казанскую гостиницу. Теперь его помощь тоже будет нужна.

– Успокойтесь, – требует доктор. – Иначе я вызову полицию.

– Уже! – выкрикиваю ему в лицо. – Алло! Рахим Гамзатович!..

– Лиля, вызывай полицию, – говорит врач медсестричке.

Та кивает и тоже начинает куда-то звонить.

Прибегает местный охранник. Пытается выдрать у меня телефон из рук. Успеваю только выкрикнуть в трубку номер больницы, как аппарат выскальзывает из пальцев, с грохотом падает на пол. Мобильный разлетается на части.

Бежит второй охранник на подмогу первому. Теперь уже двое пытаются меня выволочь за двери. Мне бьют в живот дубинкой, но я кое-как изворачиваюсь и залепляю по морде одному из охранников. Дальше мне прилетает по лицу. Ничего не чувствую, кроме ярости и неистового желания добиться правды.  Кн иг о ед . нет

Бойня продолжается не больше пяти минут. Меня успевают выставить за дверь.

И в этот момент во двор больницы залетает сразу несколько машин. В пылу схватки не понимаю, кто и где. Бегут полицейские из одной машины, из другой, из третьей. Драка останавливается. Но я не понимаю, чего ждать: ареста или помощи?..

– Там моя жена! – ору, что есть сил.

– Так, спокойно. Сейчас разберёмся! – отвечает мне одни из полицейских. – Давайте, быстро грузим его в машину.

Он показывает на меня. Трое в форме мгновенно выворачивают мне руки. Захлёбываюсь собственным криком.

– А ну, стоять! – это чей-то другой голос.

И тут понимаю, что я знаю, этот голос. Это и есть тот полковник – Рахим Гамзатович. Я никогда его не видел, но общался по телефону.

– Отпустите. Немедленно.

Его приказа никто не смеет ослушаться. Меня отпускают в ту же секунду.

Вместе с полковником и его сопровождающими мы заходим в больницу. Врач и медсестричка хлопают глазами.

– Здесь находится беременная женщина без документов, которую доставили на скорой три дня назад?

– Да, здесь, – ровно отвечает доктор, но при этом начинает нервничать.

– Почему не сообщили в розыск?

– Сообщили. В местное отделение. Ни с кем по приметам из разыскиваемых не совпала. Так что мы продолжаем бороться за её жизнь…

– Где она?! – выпаливаю, не желая больше слушать всего этого.

– Отведите нас к ней. Сейчас же, – требует полковник.

Врач молча кивает.

Он идёт по коридору. Я иду следом. Кажется, чёртов коридор не кончится никогда. Снова начинаю вскипать. Ну, когда же? Когда?!

Доктор останавливается у одной из дверей. Помедлив, всё-таки открывает её.

Отталкиваю врача и первым вхожу в палату.

– Света!

Бледное лицо смотрит на меня непонимающими глазами. Перебинтованное тело в казённой сорочке укрыто одеялом, поверх которого лежат какие-то листки.

– Света?..

– Она ничего не помнит, – говорит доктор почти безразлично. – Амнезия. Полная амнезия.

На ватных ногах подхожу к кровати. Я смотрю в распахнутые глаза.

– Светлана, это же я… Твой муж…

Она молчит. Никакой реакции не следует.

– Не стоит рассчитывать на многое, – снова голос врача. – Боюсь, она может никогда вас не вспомнить.

– Любимая, – встаю на колени и тяну к ней руки, – родная, это я. Я… Ты узнаёшь меня?

– Вы пугаете её. Вам лучше уйти.

– Родная моя… – бормочу без разбора, не обращая внимания ни на что. – Ты – моя жена, Светлана. А я – твой муж… И я так виноват перед тобой. Я страшно обидел тебя. Пожалуйста, узнай меня… Это же я…

Её губы вздрагивают. Ресницы несколько раз опускаются и поднимаются.

– А… Алишер… – хриплым шёпотом произносит Светлана.

Я плачу и кидаюсь целовать ей руки.

– Да, родная! Да! Прости меня! Прости, пожалуйста! Я не смог тебя защитить! Тебя и нашего ребёнка!

Светлана будто бы в трансе. Она повторяет:

– Алишер… Алишер…

И вдруг в её глазах мелькает странная искра. Света поднимает взгляд на врача.

– Где мой сын? – произносит она совершенно осознанно. – Где мой сын?

Глава 55. Ильдар

Я не жду. Не надеюсь. Не верю.

Просто молюсь. И знаю, что молитва может помочь.

Конечно, никакой гарантии нет. Но есть шанс. Пусть один на миллион, но есть. Я уповаю на него.

Минуты и часы тянутся бесконечно. Они складываются в дни, где ничего не происходит.

Вестей от Алишера нет. Я тоже ничем не могу его порадовать. Но рано или поздно что-то изменится. Обязательно изменится.

Рисую в воображении счастливые изменения и тут же стираю эти картинки. Не хочу дразнить себя хрупкими фантазиями. Сейчас всё слишком зыбко.

Часто разговариваю с Дилей, что-нибудь рассказываю ей. Про юность, про то, какая сейчас погода за окном.

– Скоро весна, – говорю, глядя в больничное окно. Пейзаж за ним скучный, уже выученный наизусть. Но я упрямо стараюсь видеть только хорошее: – Скоро растает снег. Скоро зазеленеют деревья. Станет тепло. Можно будет гулять целыми днями. Как в детстве. Помнишь?

Диляра не отвечает. Вместо неё монотонно шуршит аппарат искусственного дыхания. Я настолько привык к этому звуку, что начинает казаться, будто в нём можно разобрать слова.

День сменяет ночь, а затем снова наступает утро нового дня. И так – по кругу.

– Птицы поют, – продолжаю я свои монотонные рассказы. – Ещё рановато для пений. Но, видимо, им не терпится поскорее запеть.

Иногда засыпаю прямо на стуле возле койки. Раз в два дня приезжают Роксана Усмановна и Карим Маратович. Обоим непросто даются эти визиты. Но, по крайней мере, на меня они не держат зла, не шлют мне проклятий. И даже поддерживают.

– Ты бы шёл домой, Ильдар, – жалеет меня Роксана Усмановна. – На тебя самого страшно смотреть. Бедный мальчик…

– Мне нечего терять, – спокойно объясняю. – Теперь весь мой дом и весь мой смысл в жизни здесь, рядом с Дилей.

– Ильдар, ты ничего не изменишь, – убеждает Карим Маратович.

– Всё равно. Спасибо, что беспокоитесь. Но я останусь.

Старший Хакимов хлопает меня по плечу на прощание. Они уходят. Я остаюсь. Мне некуда идти. Да, они правы – толку с меня мало. Беды у меня получаются значительно лучше.

Но я и не стремлюсь что-то исправить. Сейчас никто на над чем не властен, кроме бога. Это он решит, что будет дальше. А не я или кто-то другой. Даже отчасти забавно: грешат люди, но их жизни всё равно остаются в божьей власти.

Ну, и ещё немного в руках врачей. Они делают максимум возможного. Не устаю благодарить, но о прогнозах не спрашиваю: он всегда один и тот же – «стабильно критический».

В который раз засыпаю. Точнее – выпадаю из сознания. А просыпаясь, вижу всё ту же картину: худенькое, обездвиженное тело, кислородная маска на лице, потускневшие чёрные волосы, разбросанные по подушке.

– Когда ты очнёшься, – говорю в пустоту, – всё сразу наладится. Все будут счастливы. И я тоже. Каждый день буду приносить тебе цветы…

Идея захватывает меня. А почему, собственно, нет? Почему не прямо сейчас?..

Одеваюсь, покидаю свой несменяемый пост, иду на улицу, в палатку. Выбираю букет из роз, прошу красиво упаковать.

Вместе с цветами возвращаюсь в палату. Медсёстры с пониманием отдают мне вазу. Наполняю её водой ставлю на тумбочку вместе с букетом.

– Ну, вот, – поясняю я, – теперь здесь как-то повеселее. Правда, я не знаю, какие цветы ты любишь. Я выбрал красные розы. Наверное, это очень банально? Такие модные девочки, как ты, наверняка любят что-то пооригинальнее. Может, тюльпаны? Или орхидеи?..

Сажусь обратно на стул.

Розы источают приятный цветочный аромат. Вся палата вмиг напитывается им.

Дышу глубоко и неспешно. А куда торопиться?..

– А ещё, когда ты поправишься, – рассуждаю вслух, – я куплю второй ресторан. И ты придумаешь для него интерьер. Уверен, это будет самое красивое и модное заведение во всей Москве.

Я вздыхаю. И мой вздох вторится эхом.

Странно, ведь здесь не такая уж хорошая акустика. Наверное, показалось.

Ставлю музыку в телефоне. Настраиваю громкость, кладу аппарат на подоконник.

Вздох повторяется.

И на сей раз я слышу его очень отчётливо. И это совершенно точно не я.

Оглядываюсь.

Сонные туманные глаза приоткрыты. Еле-еле заметно поднимаются ресницы.

Я не верю в то, что вижу.

Под прозрачным пластиком кислородной маски шевелятся бледные губы. Я пытаюсь прочесть, что они шепчут.

– Ильдар… Ты здесь…

– Диля?.. Диля!

В палату вбегает медсестра:

– Что случилось?! – спрашивает и застывает, как вкопанная.

Затем подбегает к Диле и стягивает с неё маску.

– Ильдар… – теперь я лучше слышу её голос.

Беру за руку, мягко сжимаю тонкие холодные пальцы.

– Дилечка, да, это я.

– Ты? – она вроде улыбается. – Ты разговаривал со мной?

– Да. А ты слышала? – удивляюсь и не могу сдержать счастливых слёз.

– Слышала. И это правда?

– Что правда?

– Что ты никуда больше не уйдёшь?

Колени подкашиваются сами собой. Шепчу без остановки:

– Правда, Дилечка. Правда. Ничего правдивее я в своей жизни не обещал. Я всегда буду рядом с тобой, сколько смогу. Если ты позволишь…

Она медленно поворачивает голову. Замечает цветы.

– Мои любимые… – произносит почти весело.

У меня слёзы льются градом.

– Диля…

Она делает вдох, долгий, глубокий и спокойный.

– Неужели я жива? – спрашивает будто бы удивлённо.

– Конечно! Конечно!

– И не сплю? – улыбается, совершенно точно улыбается.

– Нет! Нет, Диля! Это не сон!

– Не могу поверить…

– Диля, – замираю на мгновение, – я знаю, что недостоин тебя. Да и не время сейчас для таких решений. Но я не могу больше ждать.

– Чего?.. – она склоняет голову с любопытством и удивлением.

– Ты станешь моей женой?..

Глава 56. Диляра

Год спустя…

_

– Доктор, это точно? – спрашиваю, и сердце замирает.

Я готова к любому вердикту. Я научилась быть терпеливой и принимающей. И благодарной.

Что бы не преподносила жизнь, я стараюсь не кидаться в крайности, не истерить и лишний раз не волноваться. Волнения, даже хорошие, могут сыграть со мной злую шутку. Врачи предписывают, самое главное – сохранять спокойствие.

Однако сейчас это даётся мне особенно трудно. Ведь на кону очень важные для меня вещи.

– Да. Точно, – говорит врач.

– Вы хорошо проверили? Ведь всяко бывает…

– Диля, – врач делает вдох. – Я понимаю ваше беспокойство и надежды. Но опасность уже позади. Вы можете спокойно лететь, куда захотите.

Он посылает мне улыбку, а я всё ещё сомневаюсь.

– Но как же эти головокружения? – ещё раз хочу получить убедительный ответ.

– К сожалению, в вашем случае такие вещи нормальны. Боюсь, приступы головной боли и головокружения останутся с вами надолго. Наберитесь терпения и просто продолжайте принимать предписанные лекарства. Однако отдых пойдёт вам только на пользу, в этом я абсолютно уверен. Так что… Приятного полёта!

Доктор вновь одаривает меня улыбкой. Но теперь я уже спокойна. Всё в порядке.

МРТ позвоночника и головы я делаю регулярно. И каждый раз мне говорят, что динамика заживления хорошая. Спустя год мытарств и лечения в разных клиниках, у разных врачей я практически здорова.

Вот только головокружения всё-таки немного беспокоят. Но врач убедил, что это в порядке вещей в данный момент. Придётся ещё подождать, чтобы прошли и этим симптомы.

И уже сейчас я могу отправиться в путешествие, о котором так мечтала. А значит, все мои надежды и мечты сбудутся.

Немедленно отправляю сообщения всем своим близким. Они тоже очень ждут врачебного вердикта. Я так счастлива! И хочу поскорее поделиться своей радостью с дорогими людьми.

«Прекрасная новость!», «Замечательно!», «Так и должно быть!», – прилетает мне в ответ.

Даже не верится…

Всего через сутки я окажусь на волшебном тропическом острове. Прямо в сказке!

Вещи ещё не собирала. Боялась сглазить. Но другие приготовления давно сделаны. Ими занималась не я. Я и мечтать обо всём этом боялась. И всё равно ведь мечтала…

Надо упаковать чемодан. Быстро. Всего один и совсем небольшой. Многого мне не нужно. Обойдусь самым необходимым: купальник, средство для загара, очки, бельё, сандалии, несколько платьев…

Всё готово меньше, чем за час. Водитель уже ждёт старта.

– Ничего не забыла? – доносится из соседней комнаты.

– Самое главное – аптечка, – рационально отвечаю я, застёгивая молнию на чемодане. – Остальное у меня уже есть.

Поворачиваюсь на звук шагов у дверей. Улыбаюсь счастливо. Не передать, сколько эмоций сейчас наполняют меня.

Ну, вот. Пора…

Глава 57. Светлана

Подхожу к окну, открываю балконные двери, делаю несколько шагов вперёд и оказываюсь у ограждения. А за ним прямо передо мной простирается океан. Он настолько прекрасен, что просто дух захватывает.

– Светлана! – окликает меня нянечка из комнаты. – Камиль не хочет надевать рубашку! Требует вернуть его любимую футболку с Микки-Маусом.

– Не хочет, значит, не надо, – улыбаюсь.

Моему сыночку всего годик, но он уже показывает характер. Упёртый и своенравный. Но я и не думаю сердиться. Страшно представить, что год назад я вообще могла потерять сына. Вновь по собственной глупости.

Однако бог был милосерден ко мне. Он остановил мою руку, занесённую над бумагами с отказом. Он же привёл Алишера в ту больницу. До сих пор удивляюсь, как же вовремя он успел. Всё могло окончиться новой трагедией.

Но этому не дано было случиться. Мне отдали сына. Я назвала его Камиль, что означает «божий угодник». Ведь так оно и есть. Этот маленький человек был множество раз благословлён свыше. Он – моя самая большая награда.

– А вы почему не переодеваетесь? – ворчит нянечка. – Вам же выходить через пятнадцать минут.

Она очень пунктуальная, добрая женщина. Она мне практически личный помощник и секретарь – всё помнит, всё знает, обо всём позаботится.

– Я никуда не тороплюсь, – отвечаю также с улыбкой.

– Вот ещё. Не хватало опоздать. Так, быстро переодеваться!

Спорить с ней бесполезно.

Иду в спальню, где заранее подготовлены все необходимые вещи. Но не успеваю переступить порог, как в номер влетает Диля.

– Ты ещё тут?! – возмущается она. – Я тебя заждалась!

– Мне нужно всего пять минут, – спокойно говорю ей.

– А макияж? – не отступает Диляра.

– Обойдусь.

– Нет-нет-нет! Так не пойдёт! – требует она, кажется, непреклонно.

Заходит ко мне в спальню и закрывает за нами двери.

– Ты что задумала? – смеюсь.

– Сейчас сама тебя накрашу. А ну, давай, садись.

Диля усаживает меня в кресло перед зеркалом и приступает к активным действиям.

После выхода из комы она быстро пошла на поправку, и с тех пор с каждым днём расцветает всё больше. Как только я вернулась в Москву, первым делом поехала к ней в больницу, где мы и примирились.

Диля истово молила о прощении. Но я никогда ни в чём её не винила. Отчасти в ней я даже узнавала себя. Она – чистый и совсем незлой человек. Разве что темперамент у неё значительно жарче моего. Хотя и в этом плане Диля стала намного ровнее и терпимее. Болезнь изменила её характер, в лучшую сторону.

Однако в плане красоты Диля не знала пощады. Она постоянно инициировала какие-то «важные женские вещи» – как она это называла. Мы часто ходили вместе в СПА, Диля вытаскивала меня на массаж и разные косметические процедуры. Мы подружились настолько, что теперь я смело могу назвать Диляру своей лучшей подругой.

И, признаться, более преданной подруги у меня никогда не было. В случае чего Диля «за своих» загрызёт. Этого у неё не отнять.

А ещё она очень любит Камиля и как-то призналась мне, что тоже хочет ребёнка. Я бы и сама не отказалась от второго. Ведь дети – это такое счастье!

Диля подводит мне щёки румянами. И вдруг замечаю, что она немного бледнеет.

– Что с тобой?

– Ерунда, – отмахивается подруга. – Опять немного кружит голову.

– Хочешь соку? В холодильнике есть.

Она кивает. Я иду скорее налить ей стакан витаминного напитка. Диляре нужно много витаминов и углеводов. Протягиваю ей сок. Она пьёт.

Внезапно извиняется и куда-то убегает.

Я обеспокоенно иду за ней. Нахожу Дилю в уборной и по звукам понимаю, что ей дурно.

– Дилечка… – сердцу неспокойно.

Я так переживала, как бедная девочка перенесёт двенадцатичасовой полёт. Она хоть и консультировалась с врачами, но ведь всякое может случится.

– Я в порядке! – кричит Диля за дверью.

Но её голос вновь обрывается.

Боже… неужели от перепадов давления и смены климата её здоровье ухудшилось?.. Видимо, плохая была идея поехать на острова.

– Мне уже лучше, – убеждает меня Диля, выходя из уборной. – Правда, не переживай.

– С тобой часто такое?

Диля потупляет глаза:

– Такое – впервые…

Обдумываю её слова и пытаюсь прикинуть, что же теперь делать. Может, лучше всё отменить?..

– Дилечка, мы можем никуда не ходить… Это ведь не так важно…

– Нет, это очень-очень важно! – заверяет Диля. – Всё будет хорошо! Вот увидишь!

– Да-да, конечно… А больше тебя ничего не беспокоит?

– Вроде нет… Может, только немного стали раздражать запахи. Так что я даже духами не воспользовалась.

– Запахи?.. – гляжу на Дилю и прикидываю в уме, что же с ней такое. – Послушай… а… – теряюсь, как сказать ей. – У меня кое-что есть…

– Что? – не понимает Диляра.

Иду к шкафчику, куда прячу разную мелочь, достаю картонную коробочку и протягиваю её Диле. Та смотрит в недоумении.

– Это… это…

– Я объясню, как пользоваться.

– Да нет, этого же не может быть…

– Ну, на всякий случай. Давай проверим. Хорошо?