Текст книги "Развод. (не) Говори прощай (СИ)"
Автор книги: Сати Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 38. Диляра
Я так переживаю. Душа не на месте.
Почти всю ночь не спала, металась по кровати. Мама утром начала расспрашивать, что это я такая помятая. Наврала, что готовилась к новому семестру. Но не думаю, что она мне поверила.
– Сериалы небось полночи смотрела! – вот, какого мать обо мне мнения.
А я никаких сериалов не смотрела. Просто пыталась нарисовать в воображении, как пройдёт наша встреча с Ильдаром.
Что лучше надеть? Платье? Или брюки? Или юбку? Или вообще – джинсы? Чтобы он не подумал, будто я специально для него наряжалась! У нас ведь не свидание. Совсем не свидание, просто встреча.
Он обещал прийти на выставку. Хорошо, что я ему напомнила. Несколько раз. Остался всего один день, потом макеты уберут из аудитории. И начнётся снова учёба. А я даже толком отдохнуть не успела…
Но хотя бы в последний день должно свершиться что-то замечательное! Что-то очень долгожданное и чудесное! Ильдар придёт! Он обещал!
Надеваю своё лучшее платье – цвета слоновой кости, обтягивающее и очень элегантное. Я в нём выгляжу немного взрослее. И ещё делаю макияж, неброский, но с акцентом на глаза. Подбираю украшения, делаю укладку…
Столько стараний, а ведь Ильдар сказал, что заглянет всего на пять минут после какой-то встречи. Конечно, он – бизнесмен, и у него всегда найдётся куча разных дел. Но ведь и я не каждый день представляю свои работы, пусть и студенческие.
Наконец, приезжаю в колледж. В выставочном зале тихо. Желающих порассматривать студенческие поделки немного. То и дело гляжу в телефон. Ещё пятнадцать минут, но я уже волнуюсь, что Ильдар вообще в последний момент откажется.
Сообщение:
«Я у входа».
Едва не ломая каблуки, лечу к дверям, бегу по ступеням, спотыкаюсь…
Ильдар ловит меня за плечи. Его крепкие руки поднимают меня легко, как пушинку.
– Ну, что же ты… – улыбается. – Так и сломать себе что-нибудь недолго.
– Я… Я просто не заметила… Извини… Спасибо… – бормочу всё без разбору, утопая в его глазах.
Принимаю ровное положение, одёргиваю платье.
Как же по-дурацки вышло…
– Ну, что? Показывай, – говорит Ильдар.
– Ты уже торопишься? – обеспокоенно спрашиваю.
– Да нет. Я ведь только приехал. У меня есть немного времени.
– Да-да, пойдём, – хватаю его за руку, тащу в зал, где проходит выставка.
Там всего одна моя работа, и я сразу демонстрирую Ильдару свой маленький шедевр. Он рассматривает макет.
– Это проект интерьера для салона красоты, – объясняю попутно. – Вот тут очень необычная лестница. А здесь вот такая ниша… Ну, чтобы поставить всякий декор… Понимаешь?
– Да, очень интересно. А это всё?
Я краснею и хочу немедленно провалиться сквозь землю.
– Ну, да… – лопочу, робея. – Моя первая работа…
– Замечательная, – хвалит Ильдар.
– Правда? А ты заметил, какое я придумала кресло? Смотри, это не просто кресло, а очень удобное кресло. Вот сюда можно поставить смартфон, чтобы можно было снимать сториз, пока тебя стригут.
– Оригинальное решение. А как ты сделала все эти фигурки?
– Ну… как-то на 3D-принтере напечатали… Но я сама собирала! Прям руками! И вот тут, – тычу пальцем, – это я красила. Красками. Акриловыми.
Зачем я всё это уточняю, сама не пойму. Ещё меньше теперь понимаю, зачем так настоятельно звала Ильдара. Мне же, по сути, и хвастать особо нечем. Ну, сделала я один макет… Ему-то какая разница?..
– Ты молодец, – вдруг произносит Яруллин.
И я почти подпрыгиваю от радости.
– Тебе нравится?!
– Да, у тебя явные способности к дизайну. И столько креативных решений. Так всё продуманно…
– Ты в самом деле так считаешь?! – чуть ли не взвизгиваю я.
– Конечно. Я бы так не говорил, если бы считал иначе.
В порыве вдохновения решаю провести для Ильдара ещё экскурсию по другим макетам. Он интересуется всем, тоже всё тщательно рассматривает, задаёт вопросы. А я только рада ему рассказывать и показывать то, что в моей семье никого не интересует. Кажется, будто ему по-настоящему нравится обсуждать со мной всякие дизайнерские штуки.
Но экспонаты быстро заканчиваются, а у меня заканчиваются причины и дальше задерживать Ильдара. И всё-таки я делаю попытку:
– А у тебя свободный вечер? – спрашиваю про между прочим у одного из стендов.
– В целом, да. А что? Есть ещё какие-то предложения?
Я готова закричать от восторга после такого ответа.
– Здесь есть кафе! Недалеко! Там такое мороженое подают! Пойдём?!
– Знаешь, я не ем сладости…
Улыбка тут же сползает с моего лица. Ну, какое мороженое, Диля? Вам что, по восемь лет?..
– Но ты можешь угоститься мороженым, а я, скажем, просто выпью чаю, – заканчивает мысль Ильдар.
Да! Да! Да! Да! Есть! Супер! Класс! Бинго!!!
Веду Ильдара в кафе. Мне кажется, я сейчас взорвусь от переполняющих чувств!
Мы заказываем мороженое, кофе и чай. Ильдар сам заводит разговор:
– То, что ты показала, очень занимательно. Тебе обязательно надо дальше учиться в этом направлении. Уверен, тебя ждёт большое будущее.
– Мать с отцом так не считают, – признаюсь я. – Да и Алишер смотрит на мою учёбу как на блажь. Говорят, это всё несерьёзно. Вот если бы я пошла на юриста…
– Выбирать надо то, к чему лежит душа. У человека не так много времени на Земле, чтобы размениваться на вещи, которые не нравятся.
Почему-то его слова настораживают меня. Проглатываю ложку мороженого и пристально смотрю на Яруллина. Он чуть бледен и, кажется, немного похудел.
– Мне бы очень хотелось, – говорю я, – однажды целиком оформить какое-то реальное пространство. Ну, вот как салон красоты. Или, скажем, крутой ресторан…
– Ну, что ж… – Ильдар делает глоток чая. – Если решу открыть ещё один ресторан, и понадобится оформление, мне теперь есть, к кому обратиться.
– А у тебя есть свой ресторан? Я не знала!
– Да, недавно купил. Но там уже готовый интерьер. И менять пока ничего не хочу.
– Здорово. А где он?
– В центре. Небольшое заведение.
– Мне бы хотелось там побывать… Скажешь, как найти?
Глава 39. Ильдар
Конечно, никто не тянул меня за язык, я сам проболтался о ресторане. Наверное, Диля на меня так влияет. Есть в ней что-то особенное, настоящее. Даже можно сказать, трепетное. Она очень живая, искренняя, подвижная. И в творчестве её действительно присутствуют определённые задатки.
Сегодня Диляра смогла меня приятно удивить. Маленькая девочка уже начала проявлять себя сильной личностью. И, конечно, она ещё совсем юна, но совсем скоро Диля расцветёт в полную силу.
Мне приятно находиться в её обществе. Возможно, впервые за долгое время я почувствовал некую раскованность, потому и брякнул о своём ресторане, не подумав.
– Вряд ли тебе понравится это заведение, – пытаюсь увести я диалог в другое направление. – Это совсем немолодёжное место. Не из тех весёлых баров или клубов…
– А ты думаешь, мне только клубы нравятся? – обижается Диля. – Я как бы много разного люблю. И разным интересуюсь. И вообще, мне интересно всё, что связано с тобой! Ой…
Она обрывает свою речь и уводит взгляд.
Мы оба понимаем, что сейчас прозвучало нечто, что не должно было прозвучать.
Отчасти я понимаю Дилю. В чём-то даже сочувствую. Кроме того, моё собственное отношение к ней немного поменялось. Я и раньше не хотел причинять ей боль, а сейчас вдвойне не хочу. Она совершенно точно заслуживает счастья.
– Диля… – начинаю я и замолкаю.
– Блин… – она мотает головой, кусает губы и нервно дышит. – Извини.
– За такое не извиняются.
– Я знаю! – рассерженно выпаливает Диляра и опять потухает: – Просто неудобно вышло…
– Понимаю…
– Хотя с другой стороны! – снова повышает она голос. – Ну, что здесь неудобного?! Ты мне нравишься, Ильдар!
– Прошу тебя, не так громко.
– Извини… – и снова тушуется. – Ну, скажи хотя бы… А я тебе… ну, немножечко нравлюсь?
– Очень, – честно признаюсь я с грустной улыбкой. – Ты замечательная.
– Но?.. – напряжённо всматривается Диля в моё лицо. – Сейчас должно быть какое-то «но».
– К сожалению, ты права, – вздыхаю. – Но у меня есть женщина, которая мне нравится в другом смысле.
– И кто она?
Я молчу и выдерживаю Дилин взгляд. Она отворачивается первой. На её ресницах блестят слёзы.
– Ну, почему?.. – плачущим голосом произносит Диляра. – Ну, чем я хуже?
– Ты не хуже…
– Хуже! – выпаливает она. – Получается, что хуже! Раз ты выбираешь эту…
– Не надо так. Ты делаешь только больнее…
– Да куда уж больнее?! Я ведь… Я…
Она срывается в рыданиях и выбегает из-за стола.
– Диля! – кричу вслед, но это не помогает.
Догоняю уже на улице, и то – с трудом, потому что Диляра бежит, не разбирая дороги. Она плачет в голос. Я ловлю её за руку.
– Диля, послушай…
– Не трогай! – вырывается, бьёт слабым кулачком мне в грудь. – Не трогай!
– Диля, ну, пожалуйста, успокойся!
– Не трогай! Не трогай меня!
Она продолжается биться и выкручиваться. Я пытаюсь совладать с ней, чтобы она не навредила ни мне, ни себе. В какой-то момент сворачиваю её в охапку.
– Ненавижу тебя! – кричит Диля.
– Умоляю, услышь меня! Я недостоин быть с тобой! Ты заслуживаешь большего! Ты…
Внезапно мою шею обхватывает девичьими пальцами. Диляра изо всех сил тянется ко мне. Мои слова тонут в поцелуе. Ничего не понимая, я целую в ответ.
Этот миг длится целую вечность. Начинает накрапывать дождь, а я и Диля целуемся на улице, на виду у всех. Но сейчас меня это волнует меньше всего, потому что тупая непрерывная боль в голове вдруг замолкает. Будто в невесомости, меня захватывает ощущением лёгкости и спокойствия.
И всё-таки мгновение небытия заканчивается.
Диля отрывает свои губы от моих. Я разжимаю объятья.
– Прости, – всё, что я могу сейчас сказать.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Дождь усиливается.
Диля ищет в моих глазах хотя бы одну причину, чтобы остаться, а я пытаюсь найти хотя бы одну причину, почему я должен уйти.
В конце концов, Диляра отворачивается. Она всё понимает.
Делает шаг назад и уходит. А я больше не пытаюсь её догнать.
Глава 40. Алишер
В квартире темно. Включаю приглушённое освещение на стене.
Мадина подходит к огромному панорамному окну, из которого виден ночной город. Целая стена в апартаментах состоит полностью из стекла. Балконов нет. Здесь чувствуешь себя запертым в гигантском аквариуме. Холодно и неуютно.
Согласился на этот вариант съёма, потому что Тимур Хусаинов предложил. Его контора здесь владеет несколькими этажами. Сдают под отели, фотостудии. Наверное, для временного пребывания такие помещения – самое то. Но для жизни…
– Как красиво, – восхищается Мадина. – Так бы и стояла тут вечно.
– Воздуха здесь не хватает, – непроизвольно ворчу я.
– А мне кажется, наоборот. Такой простор, такая необъятная даль впереди…
Ничего не отвечаю.
Наверняка она говорит искренне, но я привык к иному. К домашней атмосфере, мягкости, ароматам блюд, которые готовила Светлана…
– Здорово, что теперь ты можешь начать совсем новую жизнь, – продолжает ворковать Мадина и подходит ко мне. – Я бы хотела тебя в этом помочь…
Она дотрагивается до пуговицы на моей рубашке. Я ту т же иду в кухню.
– Будешь чай или кофе? – предлагаю Мадине, хотя сам не хочу сейчас ни пить, ни есть.
– Приготовь то же, что и себе, – уступчиво отзывается она.
И вдруг подходит сзади, кладёт голову мне на спину, прижимается.
Отхожу в сторону, беру чайник, наполняю водой.
– Алишер… – говорит Мадина, в её голосе чувствуется взволнованность. – Если между нами сегодня что-то будет, я хочу, чтобы ты знал. У меня никого не было…
– Это необязательно, – перебиваю я, наживая кнопку чайника.
– Но я же понимаю, что ты – мужчина. И у тебя есть определённые потребности…
Интересная фраза. Точно такую же сказал мне Тимур в выходные. Только говорил он о себе. Как и от его слов, от слов Мадины меня передёргивает.
– Я – не животное. У меня есть понятия о чести.
– Прости… – роняет Мадина. – Я глупость сказала. Просто ты… мне очень дорог. Не хочу тебя потерять.
Она берёт меня за руку, сжимает. Хочет, чтобы я что-то ответил. А я не знаю, что говорить.
Мадина – красивая, неглупая, даже умная женщина. Раскованная, напористая. Совсем другая, чем Света. Но, кроме Светланы, я никого никогда не любил и никогда ни с кем не ложился.
Когда я сказал об этом Тимуру, он долго на меня смотрел. Думал, я вру. Хусаинов никак не прокомментировал, только вскользь брякнул, что это надо исправить.
Мадина сильнее стягивает пальцы. Её прикосновение совсем не вульгарное, но мне почему-то всё равно хочется поморщиться.
– Это ты прости, – произношу глухо. – Я не могу дать тебе того, о чём ты просишь.
– Я ничего у тебя не прошу! – восклицает она. – Просто позволь быть рядом! Клянусь, я никогда тебя не предам!
– Верю, – отвечаю ей и высвобождаюсь от её рук. – Но сейчас я не готов.
– Время всё вылечит, Алишер. Давай вместе уедем. Просто как друзья. Отдохнём на островах. Будем пить свежий кокосовый сок, лежать под пальмой, разговаривать…
– О чём? – снова перебиваю я.
– О чём захочешь. Чтобы поскорее забыть, надо отвлечься. Прошлое не вернуть. Но у тебя есть будущее. И я смогу подарить тебе наследника…
Резко отхожу от неё.
Было бы и правда хорошо сейчас очутиться где-нибудь не здесь. И не так важно – на островах, или просто в другом городе, или в этом же, просто на другой улице. Только бы подальше от Мадины и её внимательных тёмных глаз.
У меня же перед глазами совершенно иные глаза, всегда, постоянно. Глаза моей жены. Бывшей жены. Всё ещё любимой жены. Я смотрел в них ещё недавно – неделю назад или чуть больше, но уже начинаю скучать. Невыносимо.
Где она? С кем? С Ильдаром? Придумывают имя малышу? Смеются в обнимку? Планируют свадьбу?
Хочу позвонить ей. Прямо сейчас. Вынимаю из кармана телефон.
Письма на почту, сообщения в месседжере по работе, пропущенный звонок от менеджера. Всё это подождёт до завтра.
Подхожу к окну, вижу тёмное звёздное небо, вижу панораму города. Вон там, в той стороне когда-то был мой дом. Теперь там нет ни меня, ни Светланы. Она отказалась подписывать контракт, пока из него не будет вычеркнут пункт о передачи в собственность ей квартиры на Арбате.
Да и правда, зачем ей та квартира? Яруллин может ей подарить хоть сотню домов на любой вкус. Его компания процветает. А Света всегда хотела жить за городом. Я настоял на квартире в городе, чтобы легче было приезжать в офис. И тогда мы нашли арбатскую квартиру, которая так нравилась нам обоим.
А теперь я не знаю, что делать с этой квартирой. Да и со своей собственной жизнью не знаю, что делать.
– Алишер, – зовёт Мадина, – всё можно исправить. Я помогу.
Мотаю головой:
– Нет. Ты не сможешь помочь.
– Смогу, – настаивает она, снова приближается, снова хочет прикоснуться, но я не даю. – Ты должен мне просто довериться.
– Нет, – отрицаю убеждённо. – Нет, Мадина. Прости меня. Единственное, что я должен, это сказать тебе правду.
– Какую?
Молчу. Ком в горле. Не хочу произносить, но обязан это сделать.
– Мы не будем вместе, – произношу чётко и без запинки. – Я желаю тебе счастья. Но не со мной.
– Алишер, что ты говоришь?.. – в ужасе шепчет Мадина. – Я люблю тебя!
– Я знаю. И я тоже люблю, но другую женщину. Свою жену.
– У тебя нет жены.
– Это неважно. Жена она мне или нет, я всё равно люблю только её.
– Одумайся! – вскрикивает Мадина. – Ты ведь губишь себя! Нельзя так поступать с собой! И со мной! Мы можем быть счастливы, поверь! Просто дай нам шанс!
– Нет, – отвечаю без паузы и замолкаю. А затем добавляю: – Ещё раз прости меня.
– Это жестоко. Это слишком жестоко…
Мадина вся в слезах. Она снова плачет из-за меня.
Чувствую себя последним козлом, но сделать ничего больше не могу. Я принял решение. Окончательное. И я убеждён, что не пожалею о нём.
– Тебе вызвать такси?
Молча, бесшумно Мадина идёт к выходу из квартиры. На ходу она утирает слёзы.
Я – подонок. Но, если и существует в мире хоть что-то, в чём я полностью уверен сейчас, так это в том, что с Мадиной нам не по пути. Сейчас я осознал это в полной мере.
– Мадина, позволь, я хотя бы вызову тебе такси.
– Не надо, – отвечает она уже в дверях. – Будь счастлив, Алишер. Прощай.
Дверь за ней закрывается.
Глава 41. Светлана
Смотрю на звёзды с балкона своего дома. Теперь у меня есть дом. Новый дом. Мой дом.
Здесь меня никто не обидит, никто не причинит зла. Здесь я нахожу покой, о котором так долго мечтала.
Утром мой водитель отвозит меня на работу в ресторан. И каждый день я узнаю что-то новое. Учусь изо всех сил, как губка, впитываю знания и перенимаю опыт. Это непросто, но в работе я забываюсь и нахожу утешение.
Вечером возвращаюсь домой. Готовлю еду, иногда приходит Ильдар. Бывает, мы ужинаем вместе. Он – мой друг и защитник, а теперь ещё и сосед. Нам всегда есть, о чём поговорить. В основном, конечно, о работе ресторана.
Но почему-то в те вечера, когда я остаюсь совсем одна, мне становится даже немного легче. Тишина не угнетает, а расслабляет меня. И всё же именно в такие момент мысли об Алишере становятся сильнее, настойчивее.
Где он? С кем? Уже нашёл мне замену и счастливо обустраивает новую семью? Может, даже готовиться к свадьбе и думает о потомстве?
Хотя ведь ребёнка от меня он отверг. Значит, просто передумал обзаводиться детьми. Но, может, меня иногда вспоминает? Ведь зачем-то он хотел поговорить со мной, когда мы столкнулись в доме Хусаиновых.
Мне всё ещё беспокоил тот странный вопрос Алишера: «Света, скажи, чьего ребёнка ты носишь под сердцем?». Неужели у него могли быть сомнения? Или он просто надеялся, что ребёнок не его, и я не стану ничего требовать после развода? Но как он мог дойти до такой мысли?
Что за странное помутнение произошло с моим мужем?
Хотел детей – и перехотел. Хотел жить со мной долго и счастливо – и подал на развод. Всегда почитал меня – и вдруг выгнал. Вдобавок почти потребовал сказать, что я ношу чужое дитя, чтобы не платить алименты.
Какой бред!
Наверное, я совершенно не знала Алишера. А может, всё дело в том, что у него самого появилась любовница?
Но я этому ещё меньше верилось. Сердце подсказывало иное: произошла какая-то ошибка. Но – какая?
И всё ли я сделала правильно?..
После случившегося шока, после всех невзгод, после стольких потерь, сейчас я всё чаще мучилась догадками, разгадок к которым не находила. И, если сердце шептало правду, что случилась чудовищная ошибка, то в чём же она состояла?
Вопросы, вопросы, вопросы…
Вопросы без ответа. Только муки сплошные.
Быть может, эти треволнения и усилили мой токсикоз. Теперь я едва могла что-нибудь съесть, тут же начиналось отторжение. Но на обследовании доктор убедил меня: беременность протекает хорошо, малышу ничего не угрожает. А это было самым главным.
Каждый раз мои размышления о бывшем муже и нашем разводе заканчивались одинаково – благодарностью за то, что отныне у меня есть настоящий смысл жизни. Ничто другое не могло перекрыть мою радость от осознания материнства. Долгожданного, выстраданного материнства.
И всё же сегодня, глядя на небо, я едва сдерживаю себя, чтобы не позвонить Алишеру. Даже просто так, узнать, что он в порядке, что просто жив. Несмотря ни на что, я не желаю ему зла. А ещё очень хотелось спросить его: почему он отрёкся от своего дитя?
Мне ничего не нужно – ни деньги, ни фамилия Хакимовых. Я даже не стану требовать, чтобы Алишер вписал своё имя в графу отцовства. Пускай не видится с ребёнком, никак не напоминает о себе. Так даже лучше. И всё-таки – почему? Почему Алишеру расхотелось детей?
Пусть ответит. Пусть ответ его будет: «Так получилось» или «Я не готов» – какой угодно ответ. Просто пусть скажет, как есть.
Беру телефон, в списке контактов нахожу имя бывшего мужа. До сих пор сердце колотится при виде таких родных символов на экране. Я только спрошу…
Заношу палец над кнопкой вызова.
Но в этот момент трель колокольчика на входной двери отвлекает меня.
Бегу открывать и уже знаю, кто меня ждёт на пороге.
– Ильдар, – улыбаюсь, – не спится?
– Не ложусь так рано, давно отвык. Ты позволишь войти?
– Конечно. Мои двери всегда для тебя открыты.
Отхожу в сторону, чтобы пропустить Ильдара, и замечаю, что рядом с ним что-то стоит на двухколёсной тележке. Что-то большое, прямоугольное, в коробке.
Тем временем Яруллин берётся за ручки тележки и закатывает её в дом. При свете легче разглядеть упаковку. На ней какие-то рисунки, вроде детские.
– Что это такое? – интересуюсь я, глядя, как Ильдар аккуратно прислоняет к стене коробку.
– Подарок, – объясняет он.
– Подарок? – удивляюсь. – До моего Дня рождения ещё далеко.
– Знаю. Но подарок не тебе.
– Хочешь у меня спрятать?
– Считай, что так, – Ильдар тоже улыбается. – Это для твоего сына. Или дочки. Когда родится, вручишь от меня.
– О чём ты? Тогда сам и вручишь…
– Нет, – Ильдар подходит ближе, кладёт ладонь мне на плечо, тянет к дивану, – давай присядем.
Мне тревожно от неприятных предчувствий, возникших тут же, как Ильдар заговорил о подарке. Я послушно усаживаюсь на диван и готова выслушать, что мне скажет Яруллин.
– Понимаешь, – говорит он медленно и спокойно, – моё состояние немного ухудшилось. Возможно, мне придётся уехать на дополнительное обследование заграницу. И у меня нет уверенности, что из этой поездки я вернусь. Если вообще вернусь.
– Ильдар… – начинаю я.
– Не надо, – пресекает он меня. – Если всё пойдёт плохо, я хотя бы буду спокоен, что успел сделать хоть что-то для твоего малыша. Это всего лишь кроватка. Мелочь, но она пригодиться вам…
– Замолчи! – восклицаю я, не выдержав. – Спасибо за подарок. Это и правда очень нужная вещь. Но ты не должен даже на долю процента сомневаться, что вернёшься. А ты вернёшься! Ты обязательно вернёшься! И обязательно поправишься! Потому что так правильно! И потому что я буду ждать. Мы будем ждать. И я, и мой малыш.
– Света… – произносит Ильдар и смотрит мне в глаза. – Ты…
– Пообещай! – почти кричу. – Пообещай, что справишься ради нас! Пообещай!
Он молчит, ничего не отвечает. Я беру его ладони, такие сильные, большие, но холодные как лёд, сжимаю своими руками.
– Пообещай, – настаиваю с двойным нажимом.
Наконец, после долгой паузы Ильдар произносит:
– Я обещаю. Я обещаю справиться ради вас.
Обнимаю его крепко, запрещая себе плакать. Ильдару не нужны мои слёзы, ему нужна поддержка. А мне нужен он. Кроме него, у меня никого не осталось.
Я больше не имею права жить прошлым. Не имею права дознаваться какой-то правды от бывшего мужа. Я должна взять себя в руки и спасать всеми силами то, что у меня есть сейчас, – моего ребёнка и моего Ангела-хранителя Ильдара.
И я буду сильной для них. Не отступлюсь назад и не стану рыдать. Если чему и научила меня жизнь, особенно в последнее время, так это тому, что слезами ничего не добьёшься. Нужно просто идти к своей цели, упорно и мужественно. А ещё надо ценить добро и заботиться о своих близких.
Я смогу. У меня получится. И у Ильдара получится.
– Спасибо тебе, – он обнимает в ответ. – Одному очень тяжело…
– Теперь ты не один. И мы справимся.
