Текст книги "Развод. (не) Говори прощай (СИ)"

Автор книги: Сати Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 46. Алишер

Давлю на газ, выжимая из автомобиля предельную скорость.

Давай! Давай!..

Проклятые заторы! Проклятый день! Сегодня всё как будто проклято!

Объезжаю по тротуару, по встречной, нагло подрезаю. На всё плевать!

Моя сестрёнка в больнице. Родителям ещё не сообщал. Они уехали на отдых. Вот и отдохнули… А тут такое!

Уже полгода длится непрерывный кошмар. Не думал, что может быть ещё хуже. Оказывается, может.

Только-только я стал понемногу смиряться с потерей жены. Только-только начало по чуть-чуть отпускать сердце…

Вернулся к работе, ушёл с головой. Намеренно отключил все чувства. Не нужна мне ни новая жена, ни другие сердечные проблемы. А теперь вот – сестра в беде.

По телефону сказали, что оперируют. Но что произошло, как, где – ничего не сказали. Только знаю, что в таких случаях сильно осторожничают. Как только я стал требовать внятного ответа на вопросы, сразу трубку повесили.

Чёрт! Проклятье!

В слепой ярости залетаю в больницу. Требую немедленно проводить меня к сестре. Медсестра в регистратуре зовёт на помощь. Прибегают какие-то люди. Все наперебой мне твердят, что Диляра в реанимации, к ней пока нельзя.

– Хотя бы покажите, где она! – кричу, как безумный.

Меня ведут по коридорам. Какой-то доктор меня сопровождает. Он немногословен. На вопросы отвечать прямо отказывается.

– Мы наблюдаем за ней, – весь его ответ. – Сохраняйте спокойствие. Приняты все возможные меры.

– Это же моя родная сестра! – талдычу ему пятисотый раз.

– Я всё понимаю, – заявляет спокойно. – Она в надёжных руках.

Подходим к палате. Уже хочу кинуться внутрь, но тут замечаю сидящего на скамейке…

– Ты ещё что здесь делаешь? – хриплю моментально осипшим голосом.

Яруллин поднимает ко мне глаза.

– Алишер, я сейчас всё объясню…

– Алишер Каримович, – говорит доктор, – Ильдар всё время находился с вашей сестрой, он приехал вместе с ней.

– Что?! – от шока просто теряюсь. – Как это понимать?

– Алишер, – снова зовёт Яруллин, – прошу, давай поговорим.

– Мне пора идти, – объясняет врач. – Но, пожалуйста, сохраняйте порядок и благоразумие.

Он уходит, оставляя меня и Ильдара наедине. Хочу увидеть сестру, но для начала надо разобраться, что здесь забыл Яруллин, и почему он вновь встал у меня на пути.

– Ещё раз спрашиваю, – требую я ответа, – что ты здесь делаешь?

– Это непростой разговор. Для начала успокойся…

– Я спокоен! – рычу, брызжа слюной. – Говори или проваливай сразу!

– Это я сбил Дилю на машине…

– Что?!

Глаза тотчас наливаются кровью. Едва ли я уже контролирую себя.

– Дослушай…

– Что ты сказал?!

Ещё секунда, и я вцеплюсь ему в глотку. Клянусь богом, разорву его на части.

– Я виноват, Алишер. Но это вышло случайно…

– Ты! – скрежещу зубами. – Ты опорочил мою жену! Ты чуть не убил мою сестру!

Надвигаюсь на Ильдара. Кулаки так и чешутся. Он пятится назад. Трус!

– Алишер, я всё тебе расскажу, всё объясню. Пожалуйста…

Яруллин выставляет руки вперёд, пытаясь меня сдержать. Но сейчас меня не сдержит даже полк солдат.

– Из-за тебя погиб мой сын! – выкрикиваю ему в лицо. – Ты – убийца!

– Я не снимаю с себя вины. Но выслушай меня, пожалуйста…

– Пожалуйста?! О какой жалости ты просишь?! Ты – сам Дьявол!

– Али, я натворил много зла! Я хочу раскаяться! Услышь меня, молю!

Ничего не желаю слушать.

Бросаюсь как дикий волк на эту тварь. Первым же ударом сшибаю с ног. Ильдар отлетает в ближайшую стену. Он даже подниматься не пробует.

– Вставай! – пинаю его ногой. – Вставай и защищайся!

– Ей хочешь меня убить – убивай. Но дай хотя бы сказать тебе…

– Заткнись! – хлещу его по морде как какую-то шавку подзаборную.

Не уворачивается и не даёт сдачи. Чёрт! Это какое-то избиение младенца!

– Вставай! – приказываю я, грозя кулаком.

– Я не буду с тобой драться. Я хочу с тобой поговорить.

– А я не хочу разговаривать с тобой, – резко отхожу, ещё больше ненавидя Яруллина за его убогую трусость. – Ты всю свою честь потерял. Разговаривать с тобой – всё равно, что мараться в грязи. Убирайся.

Иду к окну и пытаюсь восстановить дыхание.

Ильдар позади встаёт на ноги.

– Не уйду.

– Уходи, пока живой.

– Алишер…

– Уходи! – в полную громкость повторяю я, не поворачиваясь.

– Но ты должен знать…

– Нет. Из твоего рта только грязь льётся.

Он молчит. Не уходит.

Стискиваю кулаки до боли, аж пальцы хрустят.

У меня был друг, а получился злейший враг. Была жена, а вышла предательница. Была сестра, а теперь…

Даже думать не хочу, что теперь. И всему виной один человек. А человек ли это?.. Хуже зверя. Настоящее чудовище…

– Алишер, я понимаю твой гнев, – бормочет Ильдар. – Но ты должен знать хотя бы то, что Светлана ни в чём невиновата…

– Замолчи! – рявкаю, едва останавливая себя от нового нападения. – Даже имени её не произноси при мне! Последний раз говорю: убирайся!

– Хорошо, – наконец, смиряется Яруллин и стихает.

Жду, когда он уйдёт. Медлит. Терпение заканчивается. И всё-таки Ильдар уходит.

Выдыхаю.

Надо пойти к Диле. Прямо сейчас. Сейчас это самое главное.

Глава 47. Ильдар

Чувство ненависти к себе снедает меня. Буквально разъедает изнутри.

Теперь я всё понял, всё осознал, всё переосмыслил. Вот только поздно.

Алишер даже не захотел слушать меня. И я его полностью понимаю. Наверное, будь я на его месте, и вовсе бы не пощадил такого человека. Но ведь пока сердце бьётся, ещё что-то можно исправить. Хоть что-то.

Ещё есть надежда, что Диля очнётся. Ещё есть надежда, что хотя бы Светлана услышит меня. И тогда у неё будет шанс объясниться с мужем. Она сможет. Она просто должна узнать, как всё было.

Она меня послушает.

Светлана – самый добрый и открытый человек, какого я знаю. Может, даже простит меня. А если и не простит, не беда. Мне нужно только одно: открыть правду, пролить свет на произошедшее, на все мои злодеяния. Чтобы всё, наконец, встало на свои места. Я разрушил, я и попробую восстановить.

Если хватит сил, если останется время, если мне дадут такую возможность.

Света не откажет. Я знаю, не откажет. Она всегда готова прийти на помощь и выслушать. Может, только благодаря ей я ещё и живу. Благодаря её поддержке и заботе, которых не заслужил и которыми так жестоко пользовался.

Но я сделаю всё, чтобы справедливость вновь восторжествовала. Даже путём собственной жертвы. Всё отдам и всё приму, каким бы ни было жестоким для меня наказание. Всё время, которое мне отведено на Земле, я посвящу благому делу. Возможно, последнему благу, какое мне доведётся совершить. А может, и вовсе единственному.

Я считал, что моя любовь к Светлане всё искупает. Был уверен, что в любви и на войне все средства хороши. Но я ошибался. Никакая это не любовь, а только влечение и помешательство. Была бы любовь, Света давно ответила бы мне. И отныне мои глаза открылись: она не любит меня как мужчину, а не люблю её как женщину. Зато она наверняка ещё любит Алишера, да и он её не забыл. Ведь ему было больно даже имя её услышать.

Любящие сердца должны быть вместе. Я, именно я разлучил их. А теперь…

Теперь я лечу посёлок, прямиком к Свете. Звонить не хочу. Не телефонный это разговор. Она наверняка дома. В выходные она редко куда-то уходит. Я уже изучил её привычки.

Я приду и скажу ей, как есть. Пусть она меня покарает, даже проклянёт. Я это заслужил.

Вижу ворота посёлка. Проезжаю охранный пост. Еду прямиком к Светиному коттеджу.

Калитка не заперта. Значит, дома.

Иду к дверям, давлю на звонок. Жду.

Тихо.

Проходит минута, другая. Снова нажимаю на кнопку звонка. Снова жду.

И снова – тишина.

Может, Светлана спит? Всё-таки она на восьмом месяце. Наверняка быстро устаёт. Не стоит тревожить? Лучше прийти завтра?

Меня охватывает странным чувством. Это и нетерпение, и волнение, и внезапно появившаяся совершенно беспричинно паника. Будто бы я опаздываю на последний самолёт. Будто бы ещё немного, и я узнаю, что уже никуда не полечу, хотя мне это было необходимо как воздух.

Опять мучаю звонок на двери. Но никакой реакции не следует.

Если бы Светлана спала – она бы уже проснулась.

Очень странно… Уж не случилось ли и с ней что-то неладное?..

Берусь за дверную ручку, и…

Она свободно поддаётся. Дом открыт. Что за ерунда?..

С колотящимся сердцем вхожу внутрь.

– Света!

Молчание.

– Света! Это я, Ильдар! Ты дома?

Молчание.

Оглядываюсь, хожу по холлу. Ничего не понимаю. Такое ощущение, что здесь никого нет. Но почему тогда Светлана оставила все замки открытыми? Забыла?

Ищу глазами хоть что-то, за что мог бы зацепиться взгляд. Внезапно в поле зрения попадается тумбочка у стены. Подхожу ближе. Замираю.

На тумбочки лежат ключи. Все до одного. От коттеджа, от ворот, от охранного поста на въезде. И даже связка запасных ключей тоже тут. Всё на месте в том количестве, в котором я передавал эти вещи Светлане при заселении.

– Нет… – бормочу в пустоту. – Этого не может быть… Света!

Кидаюсь бегом по всем комнатам, по всем этажам, по всем закуткам.

Пусто. Пусто. Пусто. Везде пусто.

В детской осталось всё по своим местам. Вижу кроватку, которую я подарил ещё нерождённому малышу. Она так и стоит, никем нетронутая. Вижу приоткрытые дверцы шкафов – некоторые личные вещи Светланы остались на месте, но большинство пропало. По следам делаю вывод, что она собиралась в спешке.

Хватаюсь за телефон. Звоню.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Отправляю сообщение. Оно застревает отправленным, но недоставленным.

И что теперь?

Светлана?.. Где же ты?!

Нет, она не могла просто так исчезнуть! Не могла!

Звоню в ресторан. Там ничего не знают.

Звоню помощнице Светы. Она долго не берёт трубку.

Наконец, слышу ответ:

– Да, Светлана Эдуардовна звонила мне вчера поздно вечером, – говорит помощница. – Она предупредила, что ей нужно срочно уехать. Я сказала, что без проблем, и…

Кладу трубку, не дослушав.

Набираю Светиному водителю.

– Да-да, – отвечает он. – Вчера я отвёз Светлану Эдуардовну домой. Она отпустила меня на все выходные.

– На выходные? – переспрашиваю хрипло.

– На выходные…

Нет, не на выходные…

С упавшим сердцем брожу по дому.

Всё кончено.

Если Светлана не выйдет на связь, для меня всё будет кончено…

Глава 48. Светлана

Гляжу в окно, за которым пролетают сёла, города, деревни. Вагон мерно покачивается. Рельсы утекают плавной рекой. Слышен стук колёс.

Это успокаивает. Давно я не путешествовала на поездах. Помню, в детстве мы с родителями не раз отправлялись в такие поездки. И часто навещали Казань. Можно сказать, это город моего детства.

Плохо его помню. Кажется, у нас там какие-то мамины родственники. А может, уже и не там живут. Родители последние годы ни с кем особо не поддерживают связь. Они все в своём бизнесе. Крутятся-вертятся. Им даже не до меня, какие уж там казанские родственники…

Но почему-то у меня первой же идеей при мысли об отъезде стала идея отправиться именно в Казань. Относительно недалеко от Москвы, крупный и даже в чём-то знакомый город. Хотя за прошедшие годы он наверняка изменился. Всего четырнадцать часов на поезде или полтора часа на самолёте. Почти рукой подать.

Однако это всё же другой город, другая жизнь другие люди. Кто знает, может, именно там я начну всё сначала. Москва опостылела мне. Сама столица, конечно, ни в чём невиновата. Но сейчас мне хотелось бежать, как можно дальше и как можно быстрее от всего, что растерзало мои жизнь на кусочки.

Авиаперелёты пока для меня – не лучший вариант. А я даже рада прокатиться, как в детстве, по железной дороге, в уютном вагоне с чаем в металлическом подстаканнике и печеньем. Забытая, но по-своему милая сердцу романтика.

Я еду в неизвестность. Разумеется, ни к каким родственникам стучаться не собираюсь. При всём желании у меня нет ни их адреса, ни телефонов. Но я достаточно выросла, чтобы и без посторонней помощи строить собственную жизнь. Особенно, за последние месяцы. Я будто бы стала вдвое старше, чем была, всего за полгода.

Познав любовь, боль, предательство, смерть и тяжесть выбора, я обрела новую себя.

И всё же главным своим достижениям я могла бы считать покой в душе. Но его до сих пор не было. Сердце болело. Всё-всё, что я любила, чему верила и на что надеялась, обратилось прахом. Переезд не заглушит мою боль, я это знаю. Но капелька надежды ещё не покинула меня.

Я надеюсь…

Конкретных надежд нет. Только желание поскорее всё поменять и забыть прошлое.

Ильдара. Моего самого близкого друга, моего ангела-хранителя, а как оказалось, моего вернейшего врага.

Если бы ни Диля, я бы так навсегда и осталась в неведении, отчего моя семейная жизнь так внезапно рухнула. Я ведь тысячу раз задавала себе этот вопрос: почему, почему, почему??? Ответов не приходило. Хотя ответ всегда лежал на поверхности. Настолько близко, что я не видела его в упор.

Но, как ни странно, я не держала зла на Ильдара. Он сотворил тяжелейший грех, но только бог ему судия. Не я. Яруллин предал меня, предал своего друга. И он же показал мне, что я могу выстоять даже в такие тяжелые периоды жизни, что я сильнее, чем кажусь себе сама.

Силы мне ещё пригодятся. Я не стану их тратить на ненависть. Я потрачу их на любовь к своему сыну, к маленькому продолжению моего самого любимого мужчины – Алишера…

Я скучала по нему. По его глазам, по его объятьям, по его прекрасному голосу. Не хватало его плеча, его совета, его участия. Нашему сыну тоже наверняка всего этого будет не хватать. Но я постараюсь сделать так, чтобы он ни в чём не нуждался.

Да, я всё ещё безумно люблю своего уже бывшего мужа. Часто вижу его во сне, часто молюсь за него и мысленно обращаюсь к нему. Моя любовь к нему не стала меньше, несмотря ни на что. И не знаю, честно сказать, исчезнет ли она когда-нибудь. Но я постараюсь всю свою любовь к Алишеру также подарить сыночку. Пусть у него будет много-много любви. Столько, сколько я за свою жизнь не видела.

А Алишер пусть остаётся в моей памяти. Хотя я для него навсегда останусь грязной и порочной женщиной. Даже зная сейчас правду, я всё равно никогда не докажу ему ничего. Да и не хочу доказывать. Я не стану падать ему в ноги и снова умолять выслушать меня, не стану оправдываться за то, в чём неповинна.

Да, произошла чудовищная ошибка. Страшная. Трагическая. Перечеркнувшая в одночасье совершенно всё.

Но почему-то Алишер предпочёл уверовать в эту ошибку, не услышал меня, не открылся мне сам. Конечно, он очень гордый и суровый человек, но ведь со мной он всегда был мягок и нежен. А потом вдруг отшвырнул меня прочь.

Его я тоже не сужу. Он сделал свой выбор, он решил именно так. Ему с этим жить. Одному богу дано нас судить. Я же не собираюсь никого упрекать и выносить обвинения или наказания.

Да и с себя я не снимаю полностью вины. Возможно, в чём-то я тоже поступала неверно. Что-то не доглядела, что-то упустила, где-то споткнулась. И точно также мне трудно смотреть на себя со стороны, находить собственные изъяны.

Я хочу идти дальше.

Я уже собирала из осколков свою жизни. Почти получилось. Но, может, и к лучшему, что вовремя обнаружила, что не там и не с теми людьми я строю.

Ещё не поздно начать заново. Никогда не поздно, пока бьётся сердце.

Смотрю в окно. Там кружит метель. Усиливается по мере отдаления поезда.

Завтра утром я буду в Казани, достаточно далеко от своего прошлого. Там меня никто не узнает, и никто не найдёт.

С собой у меня немного вещей и достаточно денег, чтобы пожить какое-то время и оглядеться. А дальше – будет видно.

Глава 49. Алишер

Третий день почти не отхожу от постели сестры. Диля не приходит в себя.

Врачи говорят, это нормально. Она молодая, она справится. Но говорят это с такими лицами, как будто уже хоронят её.

Но я не верю ни врачам, ни кому бы то ни было ещё. Совсем никому не верю.

Только себе. Только своему внутреннему голосу.

Но в отношении сестры он молчит.

Я не знаю, во что теперь верю. Сижу, как чумной. Жду. А чего жду – сам едва понимаю.

Жду, что Диля очнётся. Жду, что в жизни, наконец, будет светлая полоса.

Мать и отец тоже этого ждут. Экстренно вернулись из отпуска. Но матери сразу худо стало, как увидела Диляру. Я им велел дома сидеть и поберечь нервы. Конечно, они всё равно наведываются. Отправляю их обратно.

В голове туман, потому что почти не сплю, почти не ем. Заняться особо нечем, оттого постоянно верчу в голове уже надоевшие мысли.

В основном о Светлане.

Слова Ильдара так и крутятся в памяти:

«Ты должен знать хотя бы то, что Светлана ни в чём невиновата…»

Что он этим сказать хотел? Выгораживал свою любовницу? Наверное…

На сердце неспокойно. Да и как ему может быть спокойно после всего? Только ещё больше раздражаюсь. Уже сам себя не признаю. Всё готов отдать – любые суммы, любые силы, чтобы отступила эта тьма…

Но она не отступает.

Иду за кофе к автомату. Жду, когда наполнится стакан. Смотрю в окно. Снег падает. Но весна уже через пару недель, вот-вот придёт. А снег всё равно сыплется.

Беру стаканчик, бреду обратно. Открываю дверь и несколько секунд просто стою в проходе, боясь пошевелиться.

– Али?.. – доносится такой знакомый, но очень слабый голосок.

Роняю кофе, кидаюсь к постели.

– Али… – Диля почти улыбается, с трудом, с большим трудом, но улыбается. – Ты тут…

– Да, родная, – говорю я. – Тут.

– Как хорошо, – несколько раз медленно моргает. – Я в больнице?

– Да, – снова отвечаю, боюсь пошевелиться. – Я сейчас медсестру позову…

– Нет, Али, – останавливает Диля. – Не надо медсестру. Я в порядке.

– Ты после операции. Ты ещё слабая. Тебе нужен уход и покой. И скоро ты поправишься.

– Али, – перебивает сестра, – не надо медсестру. Позови Ильдара.

– Кого?.. – я думаю, что ослышался.

– Ильдара, – отчётливо повторяет Диля. – Он был рядом…

– Он чуть не убил тебя, – пытаюсь вразумить сестрёнку, она же бредит.

– Нет, Али. Ильдар невиноват…

– Как так невиноват, Диля?! – хочу кричать, но вместо этого почти шепчу. – Он же… Он же…

– Позови, – просит сестра.

Вижу, как тяжело ей даётся каждое слово. Мне смотреть на неё больно. Ещё несколько раз она произносит одно и то же: «Позови Ильдара, позови…».

Как же я могу позвать этого негодяя?! Я на пушечный выстрел его больше к Диляре не подпущу! Этот подонок за всё заплатит, если, не дай бог, Диля…

– Прошу тебя…

Выбегаю из палаты, всё-таки зову медсестру. Вместе с медсестрой прибегает и врач. Они начинают осматривать Диляру, задают ей какие-то вопросы, трогают.

А я стою в стороне и поминутно ловлю её умоляющий взгляд. Читаю в нём лишь одну просьбу.

Не отца, не мать, не подругу. Диляра просит позвать Яруллина.

У неё травма головы. Её разум мог помутиться. Может, чуть позже она окончательно придёт в себя.

Подходит врач и скупо, чеканно докладывает, что моя сестра в сознании, ей нельзя волноваться.

– Если она что-то захочет, что вы в силах сделать, не перечьте ей, – заключает доктор и покидает палату.

Снова гляжу на Дилю. Она уснула. Ей что-то вкололи, но сейчас это просто сон, обычный сон, из которого она вскоре проснётся, как нормальный здоровый человек.

Не могу я этого сделать…

Выхожу в коридор, меряю шагами пол из одного конца в другой.

Не могу я этого сделать…

Но что я за человек такой буду, если не выполню просьбу родной сестры на грани жизни и смерти? Как я сам с собой таким жить буду, если из-за собственной обиды отниму у Диляры её радость? Пусть мне эта радость непонятная, а Диля едва соображает.

Звонок заклятому врагу?.. Что только не сделаешь ради любимой сестры.

– Алишер?.. – Яруллин удивляется.

Я сам себе удивляюсь. Если уж звонить этому подонку, то только с тем, чтобы послать его ко всем чертям и проклясть до седьмого колена.

Но, увы, я звоню не за этим.

Уже через час Ильдар тут. Встречаю его в коридоре, в том же, где три дня назад мы едва не подрались, но трусливая душонка Яруллина даже на такое неспособна.

– Спасибо, – говорит Ильдар, стоя на расстоянии в метр.

– Лучше молчи, – отвечаю ему с презрением. – Диляра хочет с тобой разговаривать. Не я.

Яруллин кивает и заходит в палату. Иду следом за ним. Не собираюсь оставлять сестру в опасной близости с убийцей и предателем.

Как будто почувствовав его приближение, Диля тотчас открывает глаза. Они неподдельно светятся радостью.

– Диля… – произносит Ильдар и становится на колени перед больничной койкой, берёт сестру за руку.

Я бы ему эту руку оторвал за такую дерзость, но сдерживаюсь ради Диляры. Потому что она кажется счастливой.

– Ты пришёл… – шепчет Диляра.

– Прости меня. Умоляю, прости! – твердит Яруллин будто бы искренне.

Хотя не верю я в его искренность. У таких гнилых людей уже вся искренность давно прогнила.

– Спасибо, что пришёл, – словно не обращает внимания на его слова Диля. – Я боялась не увидеть тебя перед тем, как умру…

– Не говори такого! Не говори, Диля! Я всю оставшуюся жизнь буду каяться перед тобой! Только живи!

Диляра плачет. Я начинаю нервничать. Ещё разволнуется из-за этого подонка, и станет хуже. Но пока не вмешиваюсь.

– Я люблю тебя, Ильдар, – продолжает сестра еле слышным шёпотом. – Я всегда тебя любила. А теперь уж мне недолго осталось…

– Неправда. Неправда! Ты будешь жить! А я всегда буду служить тебе всем, чем только смогу! Только живи!

– Ты останешься со мной?.. – уголки губ Диляры слегка приподнимаются в улыбке.

– Если позволишь… Если простишь…

– Мне не за что тебя прощать…

– Послушай, – перебивает Ильдар и поворачивается ко мне, – Алишер, ты тоже послушай. Выслушайте меня оба. Вы должны знать.

У меня лязгают зубы от ярости, но лишь сильнее их сцепляю. Молчу. Иначе, если раскрою рот, обругаю Ильдара и не посмотрю, что сестра к нему так тянется.

– О чём, Ильдар? – спрашивает Диля.

– О том зле, которое я совершил…