Текст книги "Rest in peace (СИ)"
Автор книги: Саша Мельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Раненый демон нашёлся лежащим на газоне рядом с парковой скамейкой. Сначала Эллисон показалось, что он упал без сил, больше не в состоянии передвигаться с простреленной лапой, но после девушка различила сидящий на скамье женский силуэт. Чудовище приклонилось перед чьими-то ногами и подставило склизкую морду. Изящная рука в чёрной перчатке погладила демона по макушке, и он испарился, оставив после себя только грязную примятую траву.
– Я ждала тебя, охотница, – неизвестная встала со скамейки и обернулась в сторону деревьев, туда, где притаилась Элли.
Женщина, представшая перед девушкой, была привлекательна так, как могут быть привлекательны только женщины чуть старше тридцати. Будучи девушкой, она наверняка казалась старше своих лет, и лишь став взрослой дамой по-настоящему расцвела. О таких, как она, говорили, что возраст им к лицу. Незнакомка была высока, стройна и величественна, облачена в шёлковое фиолетовое платье по колено, кожаные сапоги и куртку, накинутую на плечи. Её чёрные волосы, едва достигавшие лопаток, были аккуратно уложены и чуть закручены на концах. Холодные синие глаза смотрели уверенно и прямо.
– Не люблю эти фразы в духе клишированных голливудских фильмов из уст нечисти, – пренебрежительно откликнулась девушка, нацелив на женщину арбалет. – Это вы призвали этого уродца?
– Да, и свою миссию он выполнил превосходно, раз уж ты здесь, – чуть улыбнувшись кончиками губ, ответила женщина и жестом пригласила Элли присесть на скамейку. – Ты можешь быть спокойна, никто не погиб от его лап этой ночью.
– А от ваших?
– У меня не лапы, а руки, милая, – усмехнулась незнакомка и поманила её указательными пальцами. Мгновение спустя налетел ветер и, подхватив девушку, поднял её над землёй и усадил на скамью. Женщина присела рядом.
– Извини, не люблю говорить на расстоянии, – произнесла она, поправив складки на платье. – Я Джульетт, глава ковена ведьм США. Понимаешь, не так давно ты убила Тихоню, и я тебя в этом не виню, ты прекрасно выполнила свою работу. К сожалению, сопутствующей жертвой стала одна из моих ведьм. Она погибла не от твоей руки, но, боюсь, что тебе, как и ей, придётся принять на себя часть чужого наказания, потому что только так я смогу отомстить Джеймсу Уолшу, заставить его страдать и изнывать от боли.
Эллисон сидела неподвижно, не в силах ни пошевелиться, ни произнести хоть слово, и только смотрела на женщину в упор со всей той неприязнью, которую к ней испытывала. Отражались в её глазах и непонимание со страхом: как бы храбра девушка ни была, о мести ведьм она слышала и страшилась её. Обладающие невероятными магическими способностями, могуществом и секретом долголетия, ведьмы не вредили людям по злобе душевной, как остальные представители нечисти. Им была не чужда человечность, они не брезговали торговать зельями и творить заклинания за определённую плату, таким образом служа как добрым, так и злым силам. Ведьмы были скорее нейтральной стороной в извечном противостоянии людей и адских тварей, однако если их злили, то они превращали в опаснейших врагов. Связанные узами ковена, ведьмы знали каждую из своих сестёр и никогда не прощали того, кто причинил одной из них вред. Им удавалось добираться до самых потаённых и сокровенных мыслей виновного, до его тщательно скрываемых секретов и истинных желаний и использовать эти знания в своей жестокой мести. В конце, жизнь виновника всегда превращалась в его личный ад.
Джеймс навлёк на себя, возможно, одно из самых страшных и жестоких наказаний в мире. Наказаний моральных, а не физических.
– Прошу меня простить за обездвиживающее заклинание, – с извиняющейся улыбкой произнесла Джульетт, заправив выбившуюся у девушки из хвоста прядку ей за ухо и ласково проведя по щеке. – В тебе так много огня, милая. Много боли, жестокости и одиночества. И необузданной дикости. Признай, ты ведь никогда не верила в то, что твой величайший долг – это защита людей, как твои родители? Ты считала и считаешь себя выше и лучше всех этих жалких созданий. То, что благодаря твоим действиям сохраняется больше человеческих жизней, лишь побочный эффект от того, ради чего именно ты живёшь. Ты сражаешься с демонами не во имя человечества, ты сражаешься, потому что тебе это нравится. Потому что в драке ты чувствуешь себя живой, кому-то нужной, выплёскиваешь все свои негативные эмоции. Ты живёшь ради этой смертельной борьбы, потому неудивительно, что этот вампир влюбился в тебя до беспамятства, прелестное дитя тьмы Эллисон Пратт.
Она печально улыбнулась и извлекла из лежавшей на скамейке сумочки стеклянный бутылёк с кроваво-красной жидкостью.
– Открой рот, – повелела женщина, проведя большим пальцем девушке по губам. Когда её губы разомкнулись, она осторожно влила в рот Эллисон всё содержимое бутылька, после чего убрала сосуд в сумку и вытерла белоснежным платочком каплю с подбородка Элли.
– Умница! Что ж, мне пора, – сказала Джульетт, поднимаясь со скамейки. Она закинула сумочку себе на плечо и направилась прочь по парковой тропинке. В тот миг, когда женщина уже скрылась из виду, с Эллисон спало обездвиживающее заклинание и прозвучал мягкий голос ведьмы в голове: «Мы ещё свидимся, милая».
***
День ото дня в течение всей недели после встречи с Тихоней девичьих трупов становилось всё больше и больше. Их находили в клубе, на заднем дворе школы, на складах и свалке, в канаве и городском парке. Полиция предполагала, что в городе завёлся маньяк-убийца и предостерегала молодых девушек гулять вечерами. Эллисон же понимала: Уэствилль стал для кого-то рестораном круглосуточного питания. Найденный ею вчера в парке труп был не единственный за прошедшую ночь: ещё несколько было обнаружено в промышленной части города. Действовали ли это Сесилия и Уильям, по каким-либо причинам не покинувшие город, или же какой-то иной вампир, Элли не знала. В любом случае, убийца был умён и безнаказанно убивал у неё за спиной.
Девушка, проснувшаяся около часа назад и до сих пор не вставшая с кровати, подхватила с прикроватной тумбочки найденное у ручья кольцо и покрутила его между пальцев. Оно по-прежнему казалось ей знакомым, но, как она ни старалась, вспомнить, где его видела, даже на свежую голову не смогла.
Мысли об убийствах беспокоили её. Не так, как беспокоят рядовых граждан вести о человеческих смертях. В отличие от того, чтобы жалеть несчастных, чей век оказался недолог, Эллисон жаждала найти того, кто играет с ней на её территории, пудрит ей мозги и мешает думать о чём-либо другом. Да, она была эгоистична и жестока, но лишь её эгоизм и жестокость позволяли ей делать то, что она делала. В конце концов, девушка наспех сменила пижаму на эластичные джинсы, футболку и боевую куртку, натянула на ноги берцы и выскочила из квартиры. В городе был кое-кто, кто мог помочь ей разобраться во всём происходящем дерьме.
Пока она ехала, в лучших традициях противной осенней погоды полил дождь. Зонт Эллисон, разумеется, и не подумала взять, потому, припарковавшись у заброшенного завода, безотрывно и сильно стучала ногами и кулаками по двери, которую Джеймс после её внепланового визита чуть больше недели назад теперь запирал на засов.
– Эллисон? Что ты здесь забыла в такую погоду, детка? – усмехнулся открывший ей дверь вампир, которого она вновь разбудила посреди дня. Благо, он удосужился натянуть брюки. Девушка смерила его взглядом исподлобья, и он тут же отошёл от прохода, впуская промокшую охотницу в свою скромную обитель. На удивление, здесь работало электричество. Элли даже спрашивать не стала, логично предположив, что здесь замешана магия ведьм. Если уж Джеймс сумел заплатить за личный портал и воду, почему бы не смог за свет?
– Оу, да ты вся дрожишь, – он отошёл к шкафу в поисках сухой одежды для девушки. Отопления здесь, естественно, не было: вампиру оно было ни к чему.
– В городе обосновался вампир, который то и дело убивает девушек у меня под носом, – начала Элли, с прищуром глядя на Джеймса. – Я хочу, чтобы ты помог мне найти и прикончить эту тварь.
– Ну, в такую погоду охотиться нет смысла: люди дома сидят, а вампиры, как тебе известно, не могут войти в дома без приглашения, – отозвался Джеймс, стоя к ней спиной и по-прежнему роясь в шкафу. – Расслабься.
– «Расслабься»? Серьёзно?! В моём городе обзавёлся кто-то, кто считает себя бессмертным и совершенно не считается с наличием охотника рядом! А погода на улице идеально подходит для того, чтобы заметать следы!
– Как вампир, говорю тебе, крошка, никто не пойдёт искать еду в грозу. Хотя бы потому, что еды там сейчас практически нет, – ровно сказал вампир, всучив ей в руки стопку одежды. – Иди, переоденься.
Чтобы вручить ей вещи, он приблизился чертовски близко. Холодный, как и все вампиры, с обнажённым торсом. Костяшки пальцев девушки, прижимавшие к груди на автомате принятую одежду, могли касаться его кожи. Элли сама не заметила, как тяжело задышала.
У неё уже довольно давно не было мужчины. Парни на одну ночь не особо любили, когда девушки выставляли их за порог квартиры после секса, заставляя чувствовать себя ничтожествами, а не ловеласами, а о серьёзных отношений Эллисон никогда не задумывалась. У неё не было времени и желания влюбляться, доминировало всегда лишь желание убивать и побеждать чудовищ. Долговременное отсутствие сексуального партнёра, ненавистный дождь, скрывающаяся от неё тварь и куча трупов довели девушку до того, что она была готова посмотреть на вампира, на мертвеца, на чудовище, как на мужчину, как на временный источник утоления боли, хотя была уверена, что никогда не подпустит Джеймса к себе.
Пробежавший по телу жар и сексуальные мысли пробудили в Элли отвращение к самой себе. Она отбросила вещи в сторону, уверенная, что прямо сейчас она ударит вампира, он ударит её в ответ, и это позволит ей вспомнить о том, что перед ней всего лишь когда-то неубитый ею монстр. Но вместо этого она ловко запрыгнула ему на бёдра, обвив их ногами, и, обняв вампира за шею, поцеловала. Джеймсу не требовались подсказки, что ему следует делать: он давно хотел. Давно, отчаянно и страстно желал, чтобы птичка сама прыгнула к нему в клетку.
Одним резким движением вампир кинул девушку на кровать и стянул с неё ботинки и мокрые джинсы вместе с трусиками. Эллисон чувствовала, что совершает ошибку, потому не могла поддаться полностью своим желанием и потянуться к пряжке ремня вампира. Тем не менее, препятствовать его прикосновениям она была не в силах. Всё её естество, её тело и душа тянулись к Джеймсу, как зачарованные. Вампир одной рукой гладил её по щеке, большим пальцем очерчивая линию губ, другой же скользил по внутренней стороне бедра. В тот миг, когда он медленно раздвинул стенки влагалища, погрузив в него одновременно два пальца, Элли совершила невероятное. Не с точки зрения секса, а с точки зрения действий по отношению к Джеймсу. Она приоткрыла губы, позволив большому пальцу вампира проскользнуть ей в рот и облизала. В тот миг то, что удерживало её, то, что было Эллисон, противящейся всему происходящему, сдалось под любовными чарами, овладевшими ею.
Элли сомкнула ноги, сжимая между них прохладную вампирскую ладонь. Поцеловав руку вампира у лица, она отвела её в сторону одной рукой, а другой притянула его к себе за шею и прильнула к губам. Во время поцелуя она раздвинула ноги, позволив Джеймсу свободнее ласкать её внизу. Покусывая его губы, Элли спровоцировала вампира на ответный укус, и, когда девичья кровь коснулась кончика его языка, он резко отстранился от девушки, поспешив стянуть мешавшие ему брюки. Не успела Эллисон опомниться, как он резко вошёл в неё, быстро толкаясь в податливое тело.
Они оба стонали. Бесстыдно, громко, страстно. Девушка до крови царапала его спину, а вампир покусывал её предплечья, тут же жадно слизывая выступавшие алые капли. В какой-то миг Элли захотелось укусить в ответ, и она укусила его за шею, в порыве своего абсолютного бесстыдства оставив рядом засос. Она первая достигла разрядки, обессиленно откинувшись на подушки, в то время как Джеймс продолжал долбиться, жадно сминая грудь под разорванными бюстгальтером и майкой. Через пару минут и он кончил, придавив охотницу своим телом.
И Джеймс, и Эллисон не произносили ни звука. То, что они только что совершили, обоим казалось невероятным, невообразимым безумством. Джеймс Уолш не мог поверить в то, что та, которую он так пылко желал, которую полюбил за её жестокую охотничью природу, немыслимым образом заключённую в девичьем красивом теле, та, что так отчаянно его ненавидела и презирала, вдруг сама пожелала заняться с ним сексом. Эллисон Пратт лежала и не понимала, что произошло в принципе. Ей казалось, что всё, что она совершила, было сделано не ею. Словно кто-то захватил её тело, наплевал на все её принципы и просто поддался похоти с вампиром, которого она держала рядом в качестве помощника с сильными руками, никак не любовника.
Тем не менее, они действительно занялись любовью, хотя о любви со стороны Эллисон никогда не шло и речи. И как бы ей не хотелось обвинить в этом кого-то другого, она помнила всё, от первой до последней секунды. Она помнила, что делала и какое удовольствие от этого получала. И после того, как всё это закончилось, от воспоминаний о собственной похоти по отношению к вампиру ей захотелось блевать.
Девушка зашевелилась под Джеймсом, вынуждая того скатиться с неё. После того, как её телу была предоставлена полная свобода движений, Эллисон подскочила с кровати и, подняв с пола приготовленные для неё ранее вещи, натянула на себя (её джинсы были по прежнему мокры, а майка и бюстгальтер пали от вампирских рук). Куртка нашлась брошенной рядом с кроватью.
– Детка, ты куда собралась? На улице дождь ещё не закончился, – очухался Джеймс, приподнимаясь на локтях.
– Я… – Элли впервые за долгое время растерялась. Она не могла обвинить его в произошедшем, обозвать чудовищем и монстром после того, как сама прыгнула к нему в койку. Но и признать себя хоть капельку заинтересованной в Джеймсе было выше её сил. Сейчас ей просто нужно было свалить отсюда как можно скорее. – Мне нужно домой, – бросила Эллисон и прежде, чем он успел хоть слово вставить, вышла за дверь и залезла в машину.
По-прежнему лило, как из ведра, однако больше не гремело и не сверкало. Девушка завела автомобиль и поспешила прочь, подальше от места, где произошло самое низкое падение в её жизни.
На крыше соседнего здания под зонтом стояла Джульетт. Бушующая стихия не представляла для неё никакой опасности: природа всегда была на стороне ведьм, помогала и повиновалась им. Улыбнувшись уголками губ и проводив глазами уехавший автомобиль, женщина подумала о том, что приворот, которым она опоила Эллисон Пратт, сработал в лучшем виде. Джеймс Уолш прикоснулся к своей заветной мечте, ощутил её тело и кровь и теперь будет желать её ещё сильнее, чем прежде. Его возлюбленная полна отвращения к себе, ей тяжело принять произошедшее. Ведьме оставалось только открыть девушке глаза на правду, и тогда жизнь вампира будет полностью разрушена. На что будет готова пойти Эллисон Пратт в таком состоянии, когда перед ней раскроются все карты? Сколь сильна будет её ненависть и боль?
========== Глава 7. Месть ведьм(часть вторая) ==========
Когда Эллисон добралась до дома, погода продолжала буйствовать. Всё то время, пока она гнала по залитой водой дороге, она мечтала о том, как пресечёт порог квартиры и каким-то образом всё встанет на свои места. Уйдёт ощущение неправильности и собственной грязи. Ей перестанет быть плохо. Но едва за ней захлопнулась дверь, как по щекам потекли слёзы.
Такие, как Эллисон Пратт, не плачут. Слёзы – признак слабости, а слабые не вправе бороться с демонами. Такие, как она, не занимаются сексом с вампирами, не получают от этого удовольствие, не видят в монстрах объекты своей страсти, не влюбляются в них. Любовь ослепляет. Она заставляет поверить в то, что чудовище на самом деле не чудовище, порождает сомнения в том, что охотничье дело – дело бравое. Стоит только влюбиться, стоит только усомниться в природе нечисти, начать оценивать их, как тех, кто способен на настоящие искренние чувства, как появляются глупые мысли о том, что нельзя презирать нечисть и демонов просто потому, что они нечисть и демоны. И доходит это до идиотизма, потому что даже видя, что монстр поступает, как монстр, испытывающий к нему симпатию охотник будет колебаться. В решающий момент может опустить руки и не уничтожить угрозу.
Кем была эта рыдающая в под душем девушка, силящаяся смыть с себя грязь? Она просто не могла быть самоуверенной охотницей. Эллисон не плакала, когда родители поступали с ней отнюдь не по-родительски, отправляя в логово вампиров в роли жертвы и заставляя выбираться самостоятельно. Не плакала она и от боли. Вид трупов пробуждал в ней только ненависть, раздражение и злость.
Тем не менее, это была именно Эллисон Пратт. От её волос вкусно пахло карамельным шампунем, от тела – шоколадным гелем для душа. Отражавшаяся в зеркале девушка в синяках и царапинах была хорошо ей знакома. Если бы не припухшие глаза и воспоминания о том, как были получены свежие ранки и синяки…
Элли судорожно вздохнула и запустила руку в карман висящей на вешалке мокрой куртки и выудила оттуда ненавистное кольцо. Быть может, если она убьёт вампира, превратившего её город в ресторан, ей станет легче? В конце концов, что может лучше выбить из головы секс с вампиром, чем убийство вампира?
«Много лет назад девушка немногим младше тебя смотрела на это кольцо так же», – пронёсся женский голос у неё в голове. Эллисон, которой было достаточно потрясений на сегодня, испуганно вздрогнула.
– Где вы?
«За дверью», – последовал мгновенный ответ, и Элли, после душа одетая в халат, липнущий к коже, тут же подскочила к двери, открывая её.
– Что вам нужно? У меня сейчас крайне скверное настроение и склонность к убийству без суда и следствия.
– Ты всегда такая, Эллисон, – слабо усмехнулась Джульетт, входя внутрь. – Угостишь чаем? Мне есть, что тебе рассказать о вампире, убивающем в городе.
– Надеюсь, что это так, – прошипела Элли, тем не менее проведя женщину на кухню и поставив чайник. Три минуты спустя протянув женщине чашку, она облокотилась на стол со столовыми принадлежностями, дабы в любой момент быть готовой вооружиться ножом, и приказала:
– Говорите.
– Раз ты так настаиваешь, – пожала плечами женщина, глотнув. – Это Джеймс Уолш.
– Что? – опешила Элли, дёрнувшись и ударившись тазом о стол.
– Вампир, который убивает девушек в Уэствилле – это Джеймс Уолш, – повторила Джульетт, внимательно следя за реакцией Эллисон. Девушка, не взирая на боль от недавнего удара, резко выдвинула один из ящиков стола и сжала пальцами рукоятку ножа.
– Сегодня не тот день, когда я потерплю ложь, ведьма, – прошипела она, едва сдерживая ярость. – К тому же, ты что-то говорила о девушке.
– И не лгала, охотница. Ты действительно напомнила мне одну девушку, которой принадлежало и принадлежит до сих пор похожее кольцо. Между прочим, ты её уже встречала, – оставаясь невозмутимой, сказала женщина, подхватив с тарелки на столе шоколадное печенье.
Перед глазами Эллисон, по-прежнему сжимавшей в руке нож, промелькнули воспоминания, к которым она так старательно взывала со вчерашнего вечера: мотель с вампирами, бойня, вампирша с топором в руке, на пальчике у неё блестело серебряное колечко с синим камнем…
– Сесилия, – невольно озвучила свою догадку девушка. – Что-то в твоей истории не сходится, ведьма. Если убийца, по твоим словам, Джеймс, почему рядом с трупом я нашла кольцо Сесилии?
– Потому что это фамильное кольцо, которое есть у каждого члена семьи, – прожевав кусочек печенья, пояснила женщина. – И, милая, у меня имя есть, которое тебе прекрасно известно.
– И его никто больше не узнает, если ты сейчас же не объяснишь мне всё нормально! – прикрикнула уже трясущаяся Эллисон, наставив нож на женщину.
– Осторожнее с этой штучкой, если не хочешь навлечь на себя гнев целого ковена, милая, – пригрозила указательным пальцем Джульетт, выглядящая на фоне разгневанной Элли холодным бесчувственным демоном, фигурально выражаясь. Девушка, у которой ещё оставались какие-то внутренние тормоза, на озвученную угрозу отреагировала и нож опустила. – Так-то лучше. Как я уже сказала, кольцо фамильное. Ты видела его у Сесилии и, будь уверена, когда встретишь её в скором времени, то вновь обнаружишь кольцо у неё на пальце. Нашла же ты кольцо Джеймса, на которое раньше не обращала внимание. И, предотвращая твои дальнейшие вопросы, расскажу тебе одну историю.
Элли дёрнулась, чтобы огрызнуться и поторопить женщину, но ведьма, уставшая от бурлящих через край эмоций девушки, вновь применила обездвиживающее заклинание. Эллисон не оставалось ничего, кроме как выслушать всё, что скажет ей Джульетт.
– Двести лет назад в одном аристократическом английском доме родилось двое детей. Старший, Джеймс Уолш, был наследником семьи, в то время как его младшую сестру Сесилию хотели выдать замуж за одного старого, но чрезвычайно богатого лорда. Джеймс выступал против этого, он очень любил свою сестру и знал, что она была влюблена в младшего сына совсем другой семьи, Уильяма Уиндема. Но кого в те годы волновала любовь? Долг превыше всего. Вероятно, дети были бы вынуждены послушаться воли родителей, если бы в одну ночь всё не изменилось и угнетаемые и угнетённые не поменялись местами. Отчаянный мальчишка Джеймс Уолш так приглянулся одному древнему вампиру, побывавшему на светском вечере в доме Уолшей, что тот решил обратить его. Тебе, наверное, известно, что когда человек обращается в вампира, то все его самые тёмные желания выходят наружу, он становится хищником. По пробуждении Джеймс убил многих слуг в поместье в приступе голода. Его сестру собирались выдать замуж следующим утром, и он по-прежнему был против этого. Только теперь от его возражений не смогли отмахнуться, сказать, что он глуп и слишком взбалмошен, и поставить на место. Родители были убиты в порыве гнева, любимая сестра обращена в такое же чудовище, как и он сам. Сбегая, они сожгли поместье вместе со всеми убитыми той страшной ночью. В спешке покидая Лондон брат и сестра захватили с собой Уильяма Уиндема, которого Джеймс также обратил в вампира ради любимой сестрёнки.
Они путешествовали вместе какое-то время, и если Джеймс в основном убивал, то Уильям и Сесилия создавали себе подобных. Был образован клан, который твой приятель вскоре покинул и пустился в свободное плавание на какое-то время, оставив сестру и её любовника за старших.
И вот однажды в Лас-Вегасе он встретил тебя и ради эксперимента решил поработать с охотницей рядом. Но вдруг в Уэствилле объявился его клан. Он знал, что ты ни перед чем не остановишься, пока не уничтожишь возникшую угрозу, и встретился с Уильямом и Сесилией в клубе «Вина». Сговорился с ними, чтобы они выдали его старого и ненавистного ему друга Маркуса за него на какое-то время, разумеется, не сообщая ему о том, что роль, которую он должен будет сыграть, станет для него смертельной, и попросил помочь тебе в случае опасности, сделать всё, чтобы ты выбралась живой. Сесилия и Уильям, подчиняясь своему сиру, исполнили приказ, помогли выбраться тебе и убить остальных членов клана, к которым никогда не испытывали привязанности, а сами сбежали через портал в мотеле, ведущий на завод Джеймса Уолша, который был создан для них одной из моих ведьм.
Как ты теперь понимаешь, Джеймс Уолш никогда не был всецело твоим союзником. Он помогал тебе, чтобы иметь возможность быть с тобой рядом, но за твоей спиной продолжал убивать людей и прикрывать своих обращённых, как мерзкий и грязный вампир.
Если бы Элли могла шевелиться, она бы упала на колени, не веря ни единому услышанному слову. Но она не могла. Ей оставалось лишь стоять, ошарашенно глядя на ведьму. Губы её побледнели, к глазам подступили непрошеные слёзы. Джульетт сочувствующе улыбнулась:
– Мне жаль, дитя.
Когда за ведьмой захлопнулась дверь, чёртово заклинание рассеялось. Нож выскользнул из ослабевших пальцев, губы задрожали, по щекам потекли тонкие струйки. Возможно, впервые в жизни Эллисон было так больно. Ужасно, дьявольски, всепоглощающе больно! И, казалось бы, почему так? Неужели ей было неизвестно, что Джеймс Уолш – вампир? Неужели она когда-либо ему доверяла? Испытывала что-то? Всё это время она считала, что между ними существует разве что взаимовыгодное партнёрство. Однако почему тогда она ощущала, будто бы её предали?
Элли помнила, как целовала вампира несколько часов назад. Как таяла в его руках, позволяла пить свою кровь, наслаждалась процессом. Трахалась от души, как сказала бы настоящая Эллисон Пратт. И если до этой минуты девушка ещё могла успокоиться и убедить себя в том, что всё не так уж плохо, всему виной её недотрах и Джеймс не самый худший вариант, то сейчас единственным, что могло привести её в чувства, была кровь. Ей нужна была смерть сукиного сына Джеймса Уолша! Быть может, если ей повезёт, то она и его вассалов с ним на тот свет отправит.
На смену слезам, самобичеванию и отвращению к себе пришла ненависть, и Эллисон вцепилась в неё, как в спасительную соломинку. Ненависть вытянула её из состояния плаксы Элли и дала проявиться во всей красе истинной и самой тёмной стороне Эллисон Пратт – бойцу, готовому биться не на жизнь, а на смерть, наслаждающемуся видом крови и боли на лице своих соперников.
Вещи Джеймса были сброшены на улицу с балкона. Эллисон с полминуты смотрела на то, как вампирское тряпьё мокло и впитывало в себя дождевую воду и грязь, после чего поспешила в спальню. Волосы, стянутые в тугой хвост, обтягивающие эластичные брюки, спортивная футболка, берцы и любимая куртка, в петли которой был помещён кол и бутылочка святой воды, небольшой колчан с осиновыми стрелами для арбалета на поясе и сам арбалет в руках… Девушка стала охотницей и была готова убивать.
Приближался вечер, но дождь и не думал прекращаться. Что ж, может оно и к лучшему. В тихий погожий денёк трудно настроиться на убийство. Улицы Уэствилля были пустынны, что позволяло Эллисон гнать машину в знакомом направлении, не задумываясь ни о правилах дорожного движения, ни о пешеходных переходах. Чем ближе к ней был заброшенный завод, тем сильнее она стискивала зубы, вспоминая прошедшие несколько месяцев, проведённых вместе с чёртовым вампиром. На её руках было много крови нечисти и демонов. Убивая их, она не испытывала никаких сожалений, ведь никогда их не знала, не разговаривала с ними почти дружески, не подпускала к себе. Сумеет ли она убить того, кто подобрался настолько близко, что фактически слился с ней воедино, залез внутрь и потоптался в ней?
За своими размышлениями девушка и не заметила девичью фигуру в стене дождя. Не сбавляя скорости, Элли мчалась вперёд и опомнилась лишь в ту минуту, когда раздался глухой удар, показавшийся охотнице невыносимо громким. Совесть и человеческая жалость, проснувшиеся в ней ту минуту, приказывали затормозить, однако жажда крови подгоняла дальше. В то мгновение лучшее в ней взяло верх, и она резко затормозила: инстинкт самосохранения отключился в ней ещё дома. Машину занесло, и зад автомобиля врезался в фонарный столб. Охотница, на данный момент не способная думать об аварии, просто выпрыгнула из авто и помчалась назад посмотреть на девичьи останки. Глупо было надеяться на то, что она могла выжить, но… Там никого не было. Пятна крови, если они когда-либо там были, уже смылись благодаря дождевой воде. Следов тела девушка не нашла.
Капли воды ударялись о куртку. На обочинах были чёртовы лужи, которые пополнялись падавшими и падавшими сверху дождевыми каплями. Небо было одной непроглядной тучей. Элли промокла и замёрзла, но ни трупа, ни живого человека не находилось, и это настораживало. И тут её машина завелась. Выбирая из двух отвратительных и пугающих вариантов, сесть в завёдшийся сам по себе подбитый автомобиль и отправиться туда, куда собиралась, или остаться под дождём, не видя своего возможного врага, Элли выбрала первый, и, что удивительно, сумела целой и невредимой добраться до завода.
Лишь когда затормозила у обиталища Джеймса, охотница заметила, что из машины пропал арбалет. В первую секунду она испугалась, в следующую разозлилась, а в третью смирилась и решила, что справится и без него, так как у неё всё ещё были святая вода, стрелы и кол, предназначенный для убийства по старинке. Что ж, двухсотлетнему вампиру – вампирскую классику.
Элли хлопнула дверью машины и затарабанила кулаками Джеймсу. Ожидая того момента, когда он откроет, Эллисон запустила руку под куртку и высвободила бутылку со святой водой. Пока девушка ждала, она невольно считала каждую секунду, готовясь к тому, что собирается сделать: «Один, два, три, четыре, пять…»
– А я всё думал, когда ты… – едва он показался в полоске света из помещения, как вода брызнула ему в лицо и на грудь. Элли ногой ударила в дверь, распахивая её до предела, и налетела на временно беспомощного вампира, зарядив кулаком по лицу. Бить вампиров по-прежнему было больно, но Эллисон завладела худшая её сторона, та, которая была готова убить себя, но затащить тварь в могилу. Её рука вытянула из-под куртки кол, однако Джеймс внезапно опомнился и молниеносно перехватил её запястье, сжав так сильно, что кол выскользнул из пальцев и со стуком упал на пол.
– Ты убиваешь каждого мужчину, который тебя трахнул? Неудивительно, что ты так одинока, ягодка, – усмехнулся вампир, резко толкнув её к стене и, прежде чем Элли успела опомниться от удара спиной и затылком, перехватил её запястья, сжав над головой, и приблизился к ней так близко, что фактически зажал её между стеной и собой.
– Заткнись, ублюдок! Я должна была убить тебя ещё в Лас-Вегасе, как и всех твоих приятелей, – прошипела Элли и попыталась ударить его ногами. Не получилось.
– Мне казалось, ты сама захотела того, что произошло между нами, ненаглядная моя. По крайней мере, твои стоны были весьма красноречивы. Из-за чего такие перемены? – он склонился к ней, силясь разглядеть в её глазах ответ на вопрос, который его интересовал. Поведение Эллисон ранило его куда сильнее, чем он показывал.
– Я просто позабыла о том, что ты чёртов убийца и навсегда им останешься! – огрызнулась девушка и со всей силы зарядила головой вампиру по носу, вынуждая отпустить её. Выскользнув из ловушки, охотница быстро перекатилась по полу и подхватила выроненный ею кол.
– Ты всегда знала, что я убивал до тебя, и это не помешало тебе влюбиться в меня!
