Текст книги "Серая мышка для босса (СИ)"

Автор книги: Саша Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Как маленькая, ей-богу, – вертит пальцем у виска Олег. – Драл бы тебя под хвостик. Ты вполне в моем вкусе, только ни хрена не готовишь.

– Э… после брата?

Олег закатывает глаза:

– Я ж не матерью своих детей тебя нанимал, а содержанкой. У тебя по крайней мере короткий послужной список.

Вот смотрю на Олега и не понимаю, мне смеяться хочется или глаза ему выцарапать.

– Так что, Тушканчик? Чего тебе от меня надобно?

Знаю, что высмеет, но все равно спрашиваю:

– Как мне с Егором помириться?

– Ба, совсем плохая стала. Как-то же ты с ним подружилась? Вот так и мирится надо! – ерничает он.

– Просто подойти к нему наклониться и задрать подол? – бешусь я. – Это так называется теперь? Помириться? Да он меня слушать не станет и пошлет!

– Как у вас интересно дружба началась, – восхищенно присвистывает Олег, и я понимаю, что сболтнула лишнего. – Слушать не станет, это верно. Так и ты, кажется уже наговорилась. Но я тебе обещаю, с задранным подолом не пошлет.

– Как же, вон уволили уже одним днем, быстро из головы выкинул, – непонятно на что жалуюсь я, сама ж этого хотела.

Олег смотрит на меня с жалостью:

– Никто тебя не увольнял, завтра выйдешь на работу.

– Как это? Ты ж обещал?

– Я похож на идиота? Я своего брата, по-твоему, не знаю? Да он скорее руку себе перегрызет, чем тебя отпустит. Так, что я б на твоем месте думал, как качественно… гхм… помириться.

– Ты думаешь, я с бухты-барахты к тебе пристаю! Я его вообще не понимаю! Он меня первый раз шантажом принудил! Под угрозой увольнения! А тебя послушать, так у него ко мне нежные чувства!

– Насчет нежных не уверен, – отбоярился Олег. – А насчет шантажа. Ты уверена, что ты так уж была против?

Отворачиваюсь от Олега. Признаваться не очень хочется, но он считывает меня влет.

– То-то же. А увольнение… Тут ничего странно нет. Ты ж кем при нем задницей вертела? Секретаршей? А у него принципы.

– Что-то какие-то нетвердые принципы, – язвлю я. – И нечеткие. Секретаршу драть нельзя, а финансиста можно?

– Так и быть. Объясню, а то ты вместо того, чтобы мириться, будешь жрать мозг моему брату. Папаша наш – Кирилл Раевский – был жуткий бабник и ходок. Прям как я, только еще неудержимей.

У меня даже рот открылся.

– Ага. Осознала масштабы? Поначалу даже из семьи уходил, но потом возвращался. А как разбогател, так и вовсе перестал скрываться, нанимал себе каждый раз любовницу в секретарши. Парочка из них даже вместе с нами в доме жила. Матери это, ясное дело, давалось нелегко. Но ей приходилось терпеть. Я в свое время с отцом разругался и, бросив универ, ушел в армию, а Егорка остался. И всю эту бордельную котовасию с секретаршами наблюдал, и видел, как мать страдает. Вот отсюда и неприятие у него к сексу с секретаршами.

– А вторая жена?

– Какая еще вторая? – не понимает Олег. – Отец так и блудил не разводясь. Жена у него всегда была одна.

– Ну. Линда, она же ваша сестра.

– Тут, Тушканчик, еще мудренее история.

– Выкладывай.

– С чего бы? – поднимает брови Раевский.

– Начал же уже, говори. Я тебе за это бутерброд сделаю.

– Как низко я пал, продаю информацию за бутерброд. Режь давай, а я вкратце обрисую. Только палец себе не оттяпай, тут история прям на Оскар.

Глава 41. Страсти по Раевским

От широты души я строгаю Раевскому целую тарелку бутербродов и жертвую последний в доме соленый огурец.

Видя, как бизнесмен и олигарх Олег Раевский заглатывает бутеры, скрючившись на табуретке в хрущевке, от умиления наливаю ему еще кофе.

Ага. Я – сама щедрость!

– Мать Линды, Зане Ренсберга в еще советские времена училась в институте вместе с моим отцом, они, кажется, даже недолго встречались. Потом их пути дороги разошлись на долгие годы, а во времена перестройки, когда отец открыл свое первое дело, снова пересеклись. У Зане тогда дела плохо шли, работы не было, возвращаться в Латвию она не торопилась. Там не лучше, чем здесь было, хоть какой-то заработок было можно найти в Юрмале, но и конкуренция там высокая была. Тетка она была умная, папаша и предложил ей пойти к нему помощником. Секретарши у него менялись раз в два месяца, а помощником всегда работала Зане. Никто и знать не знал, что у них роман был. Много лет длился. Вот поражаюсь я вам, бабам. Она была красивее Линды, а терпела женатого кобеля, который у нее на глазах других безмозглых девок трахал. Что у вас в голове?

– Ты не отвлекайся. Рассказывай. Ваша семейная сага – это не для слабонервных, – возвращаю я Олега к главной теме повествования.

– Так вот, Зане от отца забеременела, да только даже ему об этом не сказала. Наплела сказку, что залетела от случайного любовника. Гордая. Только как-то выборочно. В общем, росла Линда, и никто не знал, чья она дочь. Ни она сама, ни отец родной, а уж мы и подавно не в курсе были.

В начале двухтысячных отца на какой-то сделке второй инсульт свалил, он не выкарабкался. Пришлось мне в семью возвращаться, вытаскивать дело. Егор тогда еще не мог все один потянуть. Нахлебались мы дерьмеца знатно. И если б не Зане Ренсберга, мы б не справились. Очень она нам помогла. Все ходы и выходы знала, связями нужными поделилась. Да только сама сгорела. Рак у нее был какой-то запущенный. Поздно обнаружили. Ну и мы с братом к ней метнулись, как узнали, хотели отплатить за добро. Чем, мол, помочь? А Зане просила только за дочерью приглядеть, она тогда за границей училась, где-то в Венгрии. Нам только пару фоток и показали.

А вот, когда Линда на похороны матери приехала, тут я и призадумался. Вроде лицом на отца не похожа, а все жесты и мимика его. Я ее к стенке припер, она не в какую. Говорит, не может быть у нас общий отец. Егор возьми и предложи. Чего вы мучаетесь, сдайте тест ДНК. Сдали. Теперь у нас есть сестра, но приняли ее не сразу. Егор по крайней мере смирился, что девка ни в чем не виновата. А мать наша до сих пор козни строит.

– Ничего себе!

– Вот так-то. Пора мне, Тушканчик. Ты не унывай, да собирайся к Егору. Трусишки можешь не надевать, чтоб ускорить процесс перемирия.

Не успеваю, я осадить Олега, как он ретируется из кухни. Настигаю его у входной двери.

– Не выводи Егора из себя, тебе не понравится, – неожиданно серьезным тоном предостерегает меня Раевский. – И Христа ради, купи в дом еды!

После его ухода я еще долго перевариваю историю семьи Раевских.

Вот ведь просто не жили, и, главное, судя по Линде, не собираются начинать.

Для ребенка из такой семьи Егор еще вырос на редкость адекватным. Ну, со скидкой на обстоятельства.

Теперь мне понятнее, почему он так болезненно отнесся к тому, что я посчитала его изменщиком.

Маринкин телефон все еще не отвечает, и по совету Линды, я решаю обратиться за помощью к мудрой подруге.

Лилька давно в браке, неужели же она с мужем не ссорится? Она ж темпераментная, сразу заводится. А раз детей уже трое, значит, как-то они с мужем мирятся?

Лилька, в отличие от ветреной Марины, берет трубку сразу. Я как могу излагаю свою просьбу:

– Лиль, как с парнем помириться? Я его сильно разозлила.

– Брей ноги, – недолго думая, отвечает она.

– И ты туда же! Мне уже рассказывали, про этот универсальный способ! – психую я. – Мне не перепихнуться надо, а отношения наладить!

– Тогда чего ты от меня хочешь? Способ действительно универсальный.

– Я бы хотела объясниться, прощения попросить?

– Лиз, поверь мне, с большей охотой он тебя выслушает после хорошего секса. Давно встречаетесь?

– Почти три недели.

– Молодой?

– Да.

– Тогда брей ноги, это уже потом с возрастом к сексу нужно варить борщ, а пока можно и так. Только оденься эдак, ну чтоб слюна сразу закапала. У них, когда забрало падает, отвлекающий маневр должен быть серьезный. Вот ему, что в тебе нравится?

Я теряюсь. Откуда я знаю?

– Похоже, задница, – прихожу я логичному выводу.

– О! Супер! А то ты худеть собиралась. Пригодились мои беляшики. Я тебе еще потом нажарю, – она на минуту задумывается. – И чебуреков, чтоб, значит, ваша сексуальная жизнь точно сложилась и окрепла.

– Лиля!

– Что, Лиля? Обтягивай корму, вырез поглубже, юбочку покороче, презервативы в зубы, и вперед, на амбразуры! Или твой мужик того не стоит?

– Стоит, да только страшно мне, – признаюсь я. – И стыдно. Я здорово сглупила.

– Тут вариантов нет. Ты кашу заварила тебе и расхлебывать. Нужен тебе твой мачо… Он у тебя мачо? – строго уточняет Лиля.

– Самый что ни на есть, – вздыхаю я.

– Значит, морду не крась. Если что, начни реветь, мачо такого пугаются и дезориентируются. Как растеряется, сразу бери его руку и клади на стратегическое место, в твоем случае – на жопу. А дальше мать-природа не подведет.

Лилька своими рекомендациями меня, конечно, рассмешила, но…

– А если серьезно, Лиль? Вот в книжках и статьях всяких пишут, что паре очень важно разговаривать между собой. Может, у нас потому и проблемы с доверием, что мы только сексом занимаемся?

– Лиз, я больше чем уверена, что у вас проблемы от того, что кто-то слишком много думает. И берет в голову всякую белиберду из книжек. Мириться хочешь?

– Да, – твердо говорю я.

– Тогда подол в зубы и езжай. А уж потом, если силы останутся, можешь и поговорить. Все, отбой.

Глава 42. Искренние извинения

Я слышу, как он подходит к двери, и морально готова к тому, что он меня не впустит. Но после небольшой заминки дверь все-таки открывается.

Жадно его разглядываю. В целом, выглядит так же сокрушительно, как и обычно, разве что небрит только. Но даже это ему идет.

Так же как я Линде сегодня днем, он просто молча позволяет мне пройти. Запирает дверь и проходит в комнату. Я следую за ним как привязанная, сжимаю в руках сумочку, не решаясь начать говорить. Егор молча усаживается в одно из кресел.

На журнальном столике по-прежнему лежит написанное мной обязательство. Раевский просто смотрит на меня. Он поднимает с подлокотника стакан и отпивает ту самую неустановленную мной коричневую жидкость.

– Егор, я… – начинать извиняться глупо, он и так догадался, что я пришла, потому что знаю, что не права. – Я просто неуверенная в себе. Закомплексованная трусиха. Я никак не могла поверить, что такой как ты может обратить на меня внимание. Я все время искала подвох, да… Ты очень нестандартно начал, но… Все остальное я придумала себе сама…

– Такой как я? – вдруг прерывает меня Егор. – А какой я? Расскажи-ка мне. Я что не мужик? Или ты какая-то не такая? Страшная, или у тебя там не как у всех, а полумесяцем?

Злится. Очень. Но хотя бы он меня слушает.

– Ты шикарный мужик из другого мира. О таком можно только мечтать. Умный, успешный, красивый, сексуальный… А я… Я обычная, – мне сложно, сложно признавать в таком тому, для кого я хочу быть особенной. – Вокруг тебя полно красоток, да все девки вокруг мечтают на тебя запрыгнуть.

– Какая прелесть! И это были твои серьезные аргументы в пользу того, чтобы признать меня мудаком? Раз я успешный, и бабы меня хотят, значит, я – негодяй?

– Я была неправа, – почти плачу. – Я просто извелась от ревности. Я все понимаю. Между нами все кончено, и я пришла просто извиниться, сказать, что поняла, что ты вовсе не такой, как я думала…

– Что??? Все кончено? Как бы не так, Лиза! – рычит Егор. – Все кончено, охренеть! Выкуси, я уже сказал, что у тебя кроме меня никого не будет!

– Егор… – мое сердечко бьется в три раза быстрее, неужели у меня еще есть шанс.

– Что, Егор? Я вчера как хрен собачий твой порог оббивал, ты меня не пустила! Слово сказать не дала! Так что послушай меня! Ты, милая, неправа – это абсолютная правда. Просто извиниться? Просто сказать? Ты у меня как следует прощения попросишь! После извинений ноги свести вместе не сможешь! Обо всех Олегах и Кавериных думать забудешь! Шелковая станешь! Я твою задницу из рук не выпущу!

Господи, далась ему моя задница! Да пусть держится!

Егор отставляет стакан и поднимается из кресла.

– Лиза, я сейчас очень зол. Да я в бешенстве! Коза ревнивая! Ты меня доконала! В твоих интересах показать, как ты раскаиваешься.

Кажется, зря я не доверяла советам Олега. И Лилька была ой как права.

От понимания этого испытываю облегчение. Все-таки с разговорами у нас сразу не очень было, а в этой плоскости – полное взаимопонимание. И раз уж словами извиниться не получается, то буду применять универсальный способ.

Я с готовностью отбрасываю измученную сумочку и начинаю пуговка за пуговкой расстегивать платье-рубашку. Ткань у него плотная, и бюстгальтер я не надевала.

Как только я сбрасываю платье, и мои груди выпрыгивают из тесноты на свободу, Князь впивается в них глазами. Под его пожирающим взглядом твердеют соски, а мои микро-стринги промокают почти тотчас же. Я всегда готова для этого мужчины.

Думаю, он это прекрасно понимает.

Поднимаю руками свои распущенные волосы и скручиваю их на макушку, во всей красе демонстрируя свою грудь. Подхожу к Егору, глажу очевидный бугор под тканью джинс, разворачиваюсь к нему спиной и наклоняюсь расстегнуть босоножки, невзначай потираясь о его стояк.

Вот интересно, если я буду так зла, хрен меня на койку разведешь, а мужика только разозли, и он тут же готов тебя отодрать. Самоутверждаются они так, что ли?

Но все мои психологически изыскания тают в сознании, когда его горячие ладони ложатся на мой зад, сминая его совсем не нежно.

Оглядываюсь на него, Князь стаскивает с себя футболку. И я снова разворачиваюсь прижимаюсь к нему голой грудью, чтобы прикасаться кожа к коже, тереться об него соскам, целовать его шею, проводить языком по ключицам.

Пристально глядя ему в глаза, расправляюсь с пряжкой ремня, запускаю в джинсы руку и освобождаю свою погибель.

Егор слишком высокий, я спускаю с него джинсы и толкаю его обратно в кресло. Он не сопротивляется, и я встаю на колени между его ног. Целую живот, облизываю член, посасываю ему яйца, вбираю их в рот.

Но рука Егора прерывает мои ласки, повинуясь ей, я погружаю в рот голову, заглатываю глубже, пока весь ствол не начинает блестеть от моей слюны, и сосредотачиваюсь полностью на нем. К н и г о е д . н е т

Но если я думаю, что Князь скоро кончит, то у него оказываются другие планы. Он отстраняет меня:

– Лиза-Лиза, если бы все было так просто. Марш на кровать!

В одну секунда я перебираюсь на постель. Я готова разговаривать на языке этого мужчины и повиноваться ему во всем.

Егор окончательно стаскивает джинсы и идет к бару. Из нижнего ящика он достает узнаваемую коробку.

– В отличие от тебя, Лиза, я очень внимателен к твоим желаниям.

Я с трепетом смотрю на набор из секс-шопа, припоминая его комплектацию.

– Егор…

– Сегодня моя очередь говорить.

Он бросает на постель тюбик со смазкой и вытряхивает содержимое из коробочки. Расширенными глазами смотрю на предметы и понимаю, пощады не будет.

– На спину, – командует Князь, – раздвигай ножки пошире, руки за голову. Не заставляй меня применять это.

Он указывает на браслеты с цепочками.

Я послушно укладываюсь в требуемую позу.

Трусишки на мне Егор просто разрывает, открывая себе беспрепятственный доступ.

Двумя пальцами он проводит по лобку через клитор к моей пещерке и ныряет туда затем совершает обратный путь, и так несколько раз. Потемневшими глазами он следит за мной, а мое тело и так в его полной власти и предает меня окончательно. Ноги раздвигаются еще шире, таз приподнимается навстречу его движениям.

– Вот так, Лиза, надо меня встречать, а не закрытыми дверями.

Я не сразу замечаю, что он прислоняет к моей норке небольшой вибрирующий девайс. Но когда он обводит им вокруг моего клитора, меня словно молния пробивает.

– На чем мы остановились? Лиза ты, кажется, признаешь, что ты не права?

– Да, да, – задыхаюсь я от острых ощущений. – Я не права!

– Хорошо, верю, – он запускает вибропулю в мою щелочку, а пальцами продолжает стимулировать клитор, другой рукой он играет с моей грудью.

– Ты готова извиниться, как следует?

– Да! – я извиваюсь на простынях.

Егор перекатывает меня на живот, просовывает под меня включенный полноценный вибратор и помещает его на мой гиперчувствительный клитор.

– Ты не должна мне мешать, Лиза, и тогда я помогу тебе извиниться. Не слышу? Ты меня поняла? Что ты должна делать?

– Не мешать, – сиплю я.

Я чувствую, как он капает смазку между моих ягодиц, распределяет ее пальцами снаружи, а потом растягивает попку. Сначала одним пальцем, потом двумя. Чувство натяжения вызывает у меня мурашки. Через несколько минут Князь подхватывает анальные бусы, каждая следующая бусина которых крупнее предыдущей. По одному он проталкивает их внутрь. И в какой-то момент от вибраций, создаваемых пулькой, бусины тоже начинают вибрировать. Мой клитор по-прежнему стимулируется штуковиной снизу.

Я не выдерживаю и кончаю. Долго, так как вибрация не преккращается.

Я не помню в какой момент, Егор убрал бусы. Помню лишь, как он накрывает меня своим горячим телом и входит в смазанную расслабленную оргазмом попку. Я почти ничего уже не чувствую, я вообще не уверена, что полностью в сознании.

– Теперь ты вся моя. Каждый сантиметр твоего тела вдоль, поперек и вглубь – мой. Привыкай, Лиза.

Глава 43. Консенсус

Просыпаюсь посреди ночи от того, что невыносимо жарко, и мешает какой-то надоедливый звук. С трудом соображаю, что это рингтон моего телефона. Свесив руку с кровати, нащупываю сумочку, которую запулила куда-то в эту сторону, извлекаю аппарат.

– Алло, – а голос хриплый, как у запойного алкоголика. Сорвала.

– Лизок, ты где? Все в порядке? У тебя полтора дня телефон не отвечал! – Маринка всерьез волнуется, если названивает в ночи.

– Все хорошо, просто не заряжала.

Мой разговор будит соседа по койке, и его рука тут же начинает хозяйничать, тиская и гладя все, что попадается на пути.

– Ты спишь, что ли?

– Да, – хриплю в трубку я.

– Не одна? – уточняет дотошная Марина.

– Да, – отвечаю однообразно, потому что кто-то наглый меня отвлекает.

– Добровольно?

До меня доходит, что Маринка издевается.

– Иди в задницу!

– Ну, вдруг пора вызывать ОМОН! Ладно, беспокойной ночи! – смеясь желает мне эта зараза и отключается.

Отбрасываю телефон, а Егор перекатывает меня на живот.

– Ты что делаешь! Дай поспать! – беспокоюсь я.

– Ты сказала: «Иди в задницу»! Когда ты изредка говоришь, что-то умное, я к тебе прислушиваюсь, – заявляет этот маньячила.

Поспать мне, разумеется, не дали.

Что удивительно, на работу мы не опаздываем, хотя процесс соборов в душе сильно тормозится. За завтраком из орешков, шоколадки и кофе мне зачитывают мои права и обязанности. Как ни вслушиваюсь, ничего романтичного не слышу.

Сплошное: моя, мое, обязана, слушаться и не вздумай вертеть ни перед кем задницей.

Что поделать, пока так.

Может, однажды мы дойдем от «Лиза, срочно поцелуй меня!» до «Любимая, доброе утро».

Но это не точно.

Мне не очень хочется, чтобы весь коллектив видел, что меня на работу привез Раевский, поэтому моими нечеловеческими усилиями выезжаем пораньше.

Неожиданно для меня на парковке возле офиса нас поджидает автомобиль Олега.

– Ну. Что бабуины? Угомонились?

Я бросаюсь к Олегу на шею.

– Воу, воу! Полегче! Не для тебя моя роза цвела!

Егор сердито оттаскивает меня от брата, не позволяя поцеловать того в щеку.

– Она просто не завтракала, поэтому не в себе, – рявкает Егор.

Я закатываю глаза.

– Прости, детка, но ты опоздала! Я нашел другую! – корчит виноватую рожу Олег. – Огонь-девка! Нефертити вылитая! Тушканчикам отставка!

– Она не тушканчик, это какой-то другой пушной зверь, – ворчит Егор. – Глаз да глаз нужен.

И внезапно отвешивает мне шлепок по попе.

Я вскидываюсь и вижу, что Егор куда-то пристально смотрит. Слежу за направлением взгляда и вижу Сергея. Так. Это спектакль для него.

– Ты же обещал, что не будешь себе такого позволять на работе! – возмущаюсь я. – Слухи пойдут мгновенно!

– Мы еще не на работе, – сварливо отвечает Князь. – Ничего, пусть все знают, кто тебя трахает! Конечности уберегут!

Настала очередь Олега закатывать глаза.

А мне просто заткнули рот поцелуем.

Эпилог

Я назначаю Маринке встречу в том самом кафе, в котором три месяца назад она легкой рукой перевернула мою жизнь.

Выбираю столик у самого окна, через умытое дождем стекло которого видна шумная городская улица в красках октября. Влажный блестящий багрянец в перемешку с яркими желтыми пятнами.

Кафешка уже готовится к Хэллоуину: везде расставлены тыквы и свечи, расстелены рыжие скатерти, которые словно делают пространство солнечнее в этот пасмурный дождливый день.

Но несмотря на погоду у меня прекрасное настроение, разве что немного мечтательное.

Маринку я не видела с лета. Закончив свои квартирные дела, они с мужем вернулись в Москву. А вот вчера она мне звонит и сообщает, что снова приехала и что у нее для меня куча новостей. Таких, что просто отпад!

Последнюю неделю запертая в четырех стенах я никак не могу упустить такой шанс на глоток свободы. После трех часов уговоров, пары часов шантажа, пятнадцати минут рыданий и моря обещаний вести себя разумно, тиран и деспот соглашается отвезти меня на эту встречу.

Как всегда стремительно апельсиновая Маринка в белом пальто врывается в кафе, принося с собой запах сандала и дождя. Рыжуля крайне гармонирует с интерьером, что вызывает улыбку у администратора, да и у половины посетителей.

О-па! Кажется, одну новость я уже знаю! Маринка распахивает пальтишко, и я вижу, как темно-зеленое вязаное платье облегает еще небольшой, но уже совершенно явный животик.

– Ага, – вместо приветствия весело подтверждает она и целует меня в щеку.

– И когда пополнение? – интересуюсь я.

– В марте, – морщится она. – Рыбы будут.

Я хихикаю. Я в астрологию не верю, а вот Марина недавно увлеклась, и теперь все время ворчит, что муж ее – сущие Рыбы. Чем уж они ей не угодили не знаю, но, видимо, это приговор.

– А еще мы переезжаем сюда. Зря квартиру продавала, – разводит она руками.

– Ничего, вам теперь все равно нужна жилплощадь побольше. Поздравляю! Это стоит отметить!

Я поднимаю свою чашку с горячим безалкогольным пуншем, предлагая чокнуться, но Маринкин наметанный взгляд выхватывает одну маленькую деталь, и на меня сыплется шквал вопросов.

– Таааак, – тянет хищно она. – Это что такое? Что это у нас за гайка на безымянном пальце? Почему-то она напоминает мне обручальное кольцо!

Прыскаю. Тоже мне. За версту видно, что обручальное. Я долго пытала Князя, специально ли он выбрал такое толстое? Похоже это для того, чтобы все в радиусе пятнадцати метров были в курсе, что женщина занята. Егор сопит, но соглашается, что на моих тоненьких пальчиках кольцо выглядит чересчур массивно. Правда поменять обручалку отказывается.

– Потому что это оно самое и есть, – признаю я очевидное.

– Да, ладно? А почему я не получила приглашение на свадьбу? Я же вроде как крестная вашего романа!

– Даже не думай обижаться! Я вообще узнала, что я замужем, совсем недавно. Вот прям перед отпуском.

– Это как? Кстати, загар шикарный!

– Как-как? – вспоминаю я свое бешенство. – Меня же в положенное время в отпуск не отпустили. Егор заканчивал проект, а одной мне никуда "нельзя задницу вывозить". И поехать на море смогла только в начале сентября. Ищу я, значит, свой загранпаспорт, а его нет нигде. Сунулась, и обычного паспорта нет. Думаю, все. Потеряла, или украли. Возможно, на мне уже пара кредитов. Поплакала даже. Расстраивалась, пока Егор не предъявил мне новенький документ на имя Раевской Елизаветы Валерьевны.

– Офигеть! – Маринка машет рукой официанту. – Не останавливайся! Это что вообще? А дальше?

– А дальше я устроила полновесную истерику. Как он смеет? Почему он со мной не считается? И вообще я не хотела брать фамилию мужа! И кто сказал, что мне нужен такой муж? В общем, свежевыявленный муж хлопнул дверью и пошел колотить грушу. А я поразглядывала паспорт, не такая уж и дурацкая фамилия, да и на фотке я вроде ничего вышла. Даже вспомнила, при каких обстоятельствах Егор уговорил меня сделать фото на документы. Прохиндей и интриган! Короче, я замужем. Внезапно. Если б не отпуск, не знаю, когда бы мне об этом рассказали.

– Тиран, – восхищенно тянет Маришка. – Но жалко, что свадьбу зажал.

– Это был повод для скандала на следующий день, – смеюсь я. – К утру до меня дошло, что белое платье мне не надеть, вальс не танцевать и букет не бросать. Я даже не дождалась, пока Раевский проснется. Я его растолкала и устроила разнос.

– Бедный мужик, – почти рыдает от смеха подруга.

– Угу, он быстро слился на работу, выждал часа три, прислал букет и только после этого позвонил. Оказывается, свадьба у нас будет. Но сейчас ему некогда, сначала надо другой какой-то проект закрыть. На резонный вопрос, почему тогда было не подождать с регистрацией, я получила какой-то невнятный ответ про чьи-то узаконенные права на мою задницу. Очень романтично. Почти признание в любви.

Маринка уже всхлипывает.

– Да запей ты, сейчас еще икать начнешь, тебе принесли. Это у них новенькое в меню, мне зашло, – я демонстрирую свою стеклянную кружку, украшенную мандаринками и коктейльной вишней.

– А чего это ты безалкогольное пьешь? – удивляется Марина. – Я-то понятно. Стой. Ты тоже встряла?

И она опять принимается хохотать.

– Встряла – это не то слово, – ворчу я. – Тут тоже нашлись те, кто принял единоличное решение, воспользовавшись моей временной невменяемостью.

– Так вроде «невменяемость», это как раз когда «не в меня»! – ржет зараза.

– Тебе смешно, а я вот до последнего не могла поверить в коварство Раевского. Даже, когда случилась задержка. Даже, когда первые пять тестов показали положительный результат.

– Ну вы даете!

– Да я после такого скотства, сказала, что давать больше не буду! И устраивала бунты: раскладывала кругом презервативы, распечатывала ему информацию о пользе предохранения, солила ему кофе, складывала яичницу в карман брюк…

– Лизка – ты мастер метафор, – опять ржет. – А он что?

– Мы же падишах! Мы же Князь! Он меня карал, воспитывал, наказывал…

– Прям жестоко наказывал? – с хитринкой интересуется Марина.

– О, да! – краснею я, воскрешая в памяти особо запоминающиеся моменты. – Еще как жестоко! Особенно вчера наказал беспощадно.

– А ты?

– А я сегодня проснулась раньше него, хорошенько подумала и накосячила еще раз.

Марина таки обливается пуншем.

– А что делать? Первый триместр, врач сказала, что секс пока с осторожностью. И этот мужлан вдруг решил прислушаться, – с тоской жалуюсь я. – Приходится выкручиваться.

– Да ладно? Серьезно? Раевский тебе не дает?

– Пытается. Сначала хотел достучаться до меня словами. Не вышло. У меня гормоны громче говорят. Я ночью к нему пристаю всячески, расшатываю слабую мужскую психику. Первое время с матами уходил спать в другую комнату. Наивный. На замок двери межкомнатные не запираются. Сейчас вроде смирился, но жалуется, что породил «ненасытное похотливое чудовище». Нет, ну молодец, нет? Сам все решил, сам меня забеременел, а теперь как до секса дела доходит, он самоотверженно мне отказывает! Я мстю приготовила. Теперь боюсь, что будет, когда он узнает, что я тоже умею принимать единоличные решения.

– И что там за месть такая?

– Я увольняюсь, – гордо объявляю я.

– Не поздновато? – удивляется подруга.

– В самый раз!

– Даже не знаю, как тебе сказать, но, думаю, как твой руководитель Егор наверняка в курсе, что ты увольняешься…

Машу рукой:

– Это ладно. Но он не знает, что я устраиваюсь на работу к Олегу!

– Вот это поворот! И когда ты ему скажешь?

– Сегодня, – я уже предвкушаю.

– Он взбесится…

– О, да! И обязательно меня накажет!

Мы хохочем.

– Лизок, ты расцвела, – улыбается Маринка светло.

– Я счастлива, Марин.

У меня жужжит мобила. «Погуляла и хватит. Там холодно». Вглядываюсь в окно. Так и есть уже приехал. Не успеваю извиниться перед подругой, как звонит ее телефон. Она корчит забавную рожицу.

– Да, милый. Нет. Не устала. Я бы еще посидела. Ну полчасика. В смысле уже приехал?

Я показываю ей пальцем в окно, где видно, как рядом с машиной Егора паркуется авто Маринкиного мужа.

Мы смотрим друг на друга, синхронно закатываем глаза и смеемся.

Похоже, нас обеих все устраивает.

Бонус. ХХХ. Воспитательные меры

Я одета только в те самые красные туфли и нитку жемчуга, что спускается до самого пупка.

Я подхожу к тебе вплотную.

Я смотрю тебе в глаза.

Не отрывая взгляда, я на выдохе опускаюсь перед тобой на колени, оставляя горячим дыханием тающую дорожку на твоей коже от ключиц вниз.

Мне запрещено пользоваться руками, и я жду.

Ты смотришь сверху вниз, ты упиваешься картиной покорности. Ты думаешь, что ты – хозяин положения.

Запускаешь руку в мои светлые волосы, оставляя тяжелую ладонь на макушке. Ты молчаливо направляешь меня, и я подаюсь вперед.

Пухлыми губами я мягко обхватываю головку, вбираю в себя, глажу языком уздечку. Я все еще не отвожу глаз. Мои губы скользят то нежно, то втягивая. Мой язык обвивается вокруг головки с каждым погружением. Ты наблюдаешь за этой смелой лаской. Все так, как должно быть.

Мне хочется прикоснуться к члену руками, ощутить его тепло, подрагивание, едва уловимую бархатистость. Моя грудь налилась и потяжелела. Но руки мои по-прежнему скрещены за спиной.

Как змея в клубок, желание скручивается где-то у меня в глубине и отдается ритмичными всплесками между ног.

Мне запрещено ласкать себя.

Тебе кажется, что ты все контролируешь, но я кладу твой член на язык и заглатываю его до конца, чтобы кончиком подразнить его основание. И, совершая обратное движение, прослеживая языком весь твой рельеф, я чувствую, как ты подаешься вперед. Чувствую, как напрягается низ твоего живота.

Ты все еще уверен, что ты здесь главный?

Я начинаю губами навинчиваться по спирали на горячий член. Я обвиваюсь вокруг него языком, снова скольжу до упора. Я немного увеличиваю темп, и твоя рука непроизвольно начинает сжимать мои волосы, пытаясь задать свой ритм. Но я знаю, еще немного, и тебе уже ничего не будет важно кроме влажной и теплой глубины моего рта. Это слышно потому, как ты втягиваешь воздух сквозь зубы.

Ты сейчас в моей власти, если я остановлюсь, твоя вселенная разобьется. У тебя сорвет крышу, и ты потеряешь человеческий облик. Потому что прямо сейчас я управляю твоей сутью, твоей сердцевиной, тем, в чем ты сейчас сосредоточен.

Твои зрачки так расширены, я вижу пульсирующую вену на виске, когда я пропускаю твой член в горло. Я сдавливаю горло глотком и, наконец, вижу эту мольбу в глазах, которую ты даже не осознаешь.

Все так, как надо.

Я дам тебе то, чего ты хочешь больше всего в этот миг.

Я снова полностью насаживаюсь член, языком ласкаю мошонку. Даже просто от осознания, как глубоко ты во мне, в тебе просыпается что-то первобытное. Но я возвращаюсь к головке, словно забывая манящий ствол, которому прямо сейчас самое место там, где у меня невозможно мокро.

Но я должна преподать тебе урок.