Текст книги "Серая мышка для босса (СИ)"
Автор книги: Саша Кей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Глава 1. Мохито, дресс-код и Маринка
– Ну что? Как он тебе? – болтая трубочкой в бокале с мохито, лукаво спрашивает меня Маринка.
– Кто? – не сразу понимаю я.
– Лизка, я тебя убью! Ты так тряслась из-за перевода, что все уши по телефону прожужжала этим твоим новым начальником! – возмущается она. – Про кого я могу спрашивать, скажи на милость?
Я морщусь:
– Да не у меня новый начальник. Я временно заменяю Катю, секретаря генерального. Ногу она сломала. Очень вовремя, как раз перед тем, как нас поглотил холдинг «Небо». Новый директор оттуда, и, скорее всего, он захочет подобрать секретаря под свои требования, но пока Катька на больничном, я исполняю ее обязанности.
– Ну так что? Правдивы ли слухи, и он лютый монстробосс?
– Да я толком и не поняла, какой он, – пытаюсь я отмахнуться от Маринкиного любопытства. – Он всего два дня как приступил. Спросила бы ты меня про старого – я бы тебе рассказала, хотя и его я толком видела всего несколько раз.
– Кому нужен твой старый директор? Про нового намного интереснее! Что значит, ты не поняла? Вежливый или третирует? Выглядит-то хоть как? Есть на что покапать слюной? – кажется, ее рыжие кудряшки сейчас зашевелятся от нетерпения.
Я вздыхаю.
– Слухов пока не оправдал, но эти два дня он только набегами. Я и успела-то два раза занести кофе да документы на подпись. Но точно сухарь и ледышка. Высокий, брюнет, пиджак носит. Больше ничего сказать не могу. Я даже не очень уверена, что в лицо его узнаю при встрече. Меня так директор по персоналу запугала, что я на него глаза боялась поднять. О! Парфюм у него шикарный. Такие сведения устроят?
– Нет, вы посмотрите на нее! Глаза она поднять боялась! Ты совсем плесенью покрылась. Чтобы одинокая девушка и не посмотрела на незнакомого мужика, не прикинула перспективы… – Маринка не сдержавшись присвистывает. – Работа убивает в тебе женщину.
– И что теперь? Прикажешь не работать? Пропущенный платеж по ипотеке женственности мне вряд ли добавит.
– Ну отчего же сразу не работать? Тебе просто надо вспомнить, какая ты есть настоящая. Где та Лизка-зараза, которую я знала? Надо пробудить ту девчонку из летаргического сна. А она совершенно точно уснула от скуки и безысходности в том курятнике, в который ты превратила свою жизнь. И что на мужчин внимания не обращаешь внимания, плохо. Только самец может достучаться до женской природы. Но самец тебя не заметит. Вот что это на тебе?
– Это дорогой офисный костюм, – отвечаю невозмутимо. – Я же сразу после работы к тебе пришла, а у нас дресс-код.
– Лиза, дресс-код дресс-кодом, но это, – она указывает пальцем на мой наряд, – больше напоминает униформу для будущей старой девы. Черт с ней, с длиной юбки, но ты в ней как карандаш в стакане. Вообще не понятно, есть ли у тебя хоть какие-то изгибы. В такую жарищу твоя рубашка застегнута на все пуговицы, а ты уже два часа как не в офисе! Где кольца-серьги-брошки, которые ты так любила? Да ты обернись!
Я демонстративно оглядываю зал, готовая аргументировано доказать, что выгляжу не хуже других девушек в кафе. Но неожиданно для себя залипаю глазами каждой. Почти все моего возраста, и, судя по одежде, многие из них тоже после работы, но … Если сравнивать меня с ними, то подруга права. Я выгляжу так, как большинство людей представляет себе канцелярских крыс.
– Я бы сказала, что тебе нужна скорая психологическая помощь, – подводит Маринка итог.
– Спешу напомнить, ты бросила психфак и поэтому у тебя недостаточно квалификации, чтобы делать какие-то выводы, – иронизирую я. – Помнится, ты перевелась на «дизайн», именно разочаровавшись в психологии. Твои взгляды опять изменились?
– Да не в психологии я разочаровалась, а в том, чему и как нас учили, – отмахивается она. – Вот скажи, ты хоть понимаешь, что с тобой что-то не так?
– Да нормально со мной все, просто повзрослела, – я уже начинаю злиться.
– Тряпки – не причина, они – следствие. У тебя глаза не горят. И выглядишь как моль бледная. На мужиков не смотришь. Расскажи-ка, что случилось с тем красавчиком-коллегой, который ухлестывал за тобой, когда ты только устроилась там работать? – продолжает пытать меня Марина.
– Ты про Сергея? Да ничего не случилось, – пожимаю плечами я. – Как-то все само сошло на нет.
– Ну да, ну да, – хмурится подруга. – Просто. Само собой. Ну конечно. Небось после нескольких свиданок перестал звонить.
Я не спешу отвечать.
Марина всколыхивает во мне не самые приятные воспоминания. Казалось, я уже давно забыла про Сергея. Никаких особенных чувств при встречах он больше не вызывает. Но, видимо, какая-то иррациональная обида все же осталась. Я тогда так и не поняла, почему Сергей вдруг стал остывать ко мне, а потом и вовсе потерял интерес. Не было никаких конфликтов, выяснения отношений, непониманий. Просто звонки становились все реже. А в последних сообщениях, он уже не предлагал встретиться.
– Вот скажи мне: это то чего ты хочешь? Вот этот костюм? Одинокие ночи в холодной постели? Когда у тебя в последний раз был горячий секс? Как давно к тебе вообще подкатывал мужик?
– Не понимаю, чем плох мой костюм, – огрызаюсь я, задетая за живое. – Вон видишь брюнетку, она почти в таком же, и тоже застегнута на все пуговицы.
– Но она в нем выглядит как женщина. А ты в своем – как серая мышь. Я не уверена, что это то, к чему ты стремилась.
– Да что ты говоришь? И что бы ты мне посоветовала?
Маринка, знающая меня добрый десяток лет, просто игнорирует мой сарказм.
– Начать с себя. Вот что у тебя под этим костюмом? – она сверлит меня глазами. – Игривый комплектик «прощай молодость»? Где голые коленки?
Не этого я ожидала от сегодняшней встречи. Давно не виделись. Думала, пропустим по коктейлю, вспомним, как весело было в студенчестве, может, посплетничаем об общих знакомых. Но искренне обрадовавшаяся мне Маринка с самого начала поглядывает на меня с удивлением. Я не могу не заметить ее немой вопрос. И, похоже, после пары мохито обычно тактичная подруга решает не церемониться. Во мне поднимается раздражение. Ей легко говорить. Она замужем за успешным мужчиной, работает дизайнером. Для всей этой офисной серости просто нет места в ее жизни.
– Значит так. Больше я тебе плешь проедать не буду. Но если передумаешь насчет моей неквалифицированной помощи – звони. Я в городе где-то на месяц, пока оформляю документы по продаже квартиры.
У нее пиликает телефон. Маринка читает сообщение, и лицо ее озаряет улыбка.
– Ладно, Лизок. Мой уже подъехал, я побегу. Буду на связи, но выбраться смогу только в выходные, – подруга чмокает меня в щеку.
Момент, и она выпархивает из кафе, залитого оранжевым закатным светом. Уносится, обдавая меня смелыми резкими духами. Уносится в своем шелковом платье-комбинации, обтекающем ее тело, как струи воды. Уносится, забирая с собой легкий цокот тонких каблучков и звон браслетов.
Даже я засматриваюсь ей вслед. Проскакивает мыслишка, что на моей фигуре платье выглядело бы эффектнее. Но мне давно уже некуда в таком пойти. И духи новые стоят нераспакованные, потому что они для работы слишком вызывающие.
Если мы с Маринкой решим прогуляться, мужчины несомненно будут сворачивать головы в след. Но только ей. Меня они просто не заметят.
Вечер померк. Я плетусь домой, и в голове крутятся печальные мысли. Я кажусь себе бледной тенью среди яркого праздника вокруг. Весьма неуютное чувство.
Дома я долго стою перед зеркалом в своем «дорогом офисном костюме».
А потом распахиваю шкаф.
Все как под копирку. Глазу не за что зацепиться. Одинаковое, невыразительное. Даже одежда, которую я ношу на выходных, безлика. Лишь в дальнем углу единственное яркое пятно – стыдливо задвинутый малиновый джемпер. Он давно уже вышел из моды.
Белье красивое, практичное, но вполне может подойти и кормящей мамочке, и пенсионерке.
Ничего, что хотя бы напоминало обо мне прежней.
Маринкины слова зазвучали для меня в ином свете.
Мне всего двадцать шесть. А я выгляжу и живу как старая тетка. Горечь и досада накатывают волнами, отступая перед натиском рациональных доводов и снова накатывая.
Как это произошло? Когда? В какой момент?
Можно сколько угодно злиться на Маринку и оправдывать свое превращение в серую массу. Но главное не изменить. Это не то, чего я хочу.
В конце концов, почему я просто не повесила в офисном шкафу эту невзрачную униформу? Отработал – снял робу. Почему я перестала распускать свои шикарные светлые волосы? Почему мне даже в голову не приходит украсить себя этим изысканном шарфиком?
Вот этот серо-бежевый ужас – все что мне осталось?
Маринка права, хоть я ей в этом и не признаюсь. Что-то определенно надо делать.
Все начинают новую жизнь с понедельника, а я начну с пятницы. Если и не нырну в нее сразу, то хотя бы подставлю туфельку под закрывающуюся дверь.
Мелькнувшая мысль заставляет меня закопаться поглубже в шкаф. Да, вот. Не совсем то, но хотя бы что-то. Я прислоняю к себе плечики с выбранной одеждой. И легкая улыбка проступает на губах девушки в зеркале напротив. Голову поднимает пока еще не азарт, но уже что-то похожее на вкус к приключениям.
Мое предвкушение спугивает звук дверного звонка. Бросаю взгляд на часы, поздновато для визитов. Да и я никого не жду сегодня, как, впрочем, и в другие дни.
За дверью меня дожидается взмыленный курьер. Ничего удивительного, я живу на девятом этаже, а лифт не работает вот уже два дня.
– Елизавета Морозова?
Я растерянно киваю.
– Распишитесь.
После того как я ставлю закорючку, он протягивает мне украшенный брендом известного магазина пакет. Хлопает себя пока карманам и достает яркую открытку.
– И вот еще. Это тоже вам.
Ошеломленная нежданным презентом, даже не благодарю курьера.
Захлопнув дверь ногой, я вчитываюсь в знакомый почерк на обороте блестящей картонки. Мои брови ползут вверх. Торопливо, прямо в прихожей, разворачиваю упаковку.
Рассмотрев содержимое, я начинаю хохотать.
Кажется, я и впрямь начинаю новую жизнь.
Глава 2. Альфа-самки и другие звери
Сидя в столовой за одним столиком с Ленкой из логистики, я радуюсь, что не решилась сразу на полное преображение. Страшно представить, к каким выводам она бы пришла.
– Давай, колись, когда шеф будет знакомиться с коллективом? Ты уже небось замучилась бороться с женским паломничеством в приемную. Раевский – мокрая мечта, а не мужик. Даже Светка из канцелярии третий день носит свою парадную блузку, пропахшую нафталином.
– Насколько я поняла из графика, который мне скинула секретарь «Неба», генеральный полностью приступает с понедельника. Сегодня и завтра он приедет только срочные документы подписать.
– Повезло тебе, налюбуешься, – вздыхает Лена.
– Пускай Катька выходит и любуется, – ворчу я. Меня и впрямь немного утомили любопытные коллеги женского пола. Ну конечно. Молодой, богатый и холостой. Желанная добыча. Можно подумать, я хранительница ключа в спальню Раевского, а не в его приемную.
– Ну да-а, – тянет Лена противным голосом. – Тебе ж уже не интересно.
Она даже не подкалывает меня. Она и правда так думает. Ну конечно же! Если я не сделала стойку мгновенно, то все – вышла в тираж.
– А вы заинтересованы чересчур, – возмущенно звякаю я приборами. – Нельзя игнорировать слухи, что на самом деле он – настоящий тиран. Они не на пустом месте появились. И так понятно, что мужик с крутым характером. Нежный парень вряд ли бы заработал такое состояние. Да у него даже имя неудобное и агрессивное – Егор Кириллович!
Кажется, я наелась. Сыта по горло. Чтобы не давиться куском, пожалуй, стоит в ближайший месяц обедать в другом месте.
– Возможно, это шанс для кого-то из наших баб устроить свою личную жизнь, – пожимает плечами Ленка.
Я недоверчиво смотрю на нее.
До того, как нас поглотил холдинг «Небо», я видела Егора Раевского только один раз. Мельком. В светской хронике пару месяцев назад. На той вечеринке он был в паре с ослепительной блондинкой, идеальность которой не могло нарушить абсолютно ничего. Женщина, на которую смотришь и понимаешь, что это другой класс. Вообще из другой жизни.
Весьма сомневаюсь, что Раевского прельстит кто-то из нашей фирмы. Слабо представляю себе Светку рядом с ним не то, что на светском выходе, но и на выезде на шашлыки.
Мое воображение живо рисует пасторальную картинку, где на мягком приусадебном газоне расстелены пледы, расставлены большие плетеные корзины, а на ослепительных скатертях все сервировано с вилками-ложками-хрусталем и фарфором. И в эту идиллию вторгается Светка в «парадной блузке», с лимонным блондом и пластиковым стаканом красного вина.
Это невозможно, просто потому что невозможно.
Но Ленка, ясное дело, не причисляет себя к неудачницам вроде Светы. И вряд ли задумывается о том, что какой-то мужик может на нее не клюнуть. Похвальная самоуверенность. Слышала, у них даже с Сергеем что-то было. Неудивительно, видятся каждый день, он ее начальник, а она, как ни крути, девка яркая. Все в ней немного на грани: помада слишком яркая для дневной, декольте чуть глубже, чем принято, блуза чуть прозрачнее, чем стоит. Но в целом, впечатление она производит.
– В общем, я планирую рискнуть, надеюсь на твою помощь, – подытоживает она.
– Если что-то будет зависеть от меня, то конечно, – заверяю я. – Боюсь, правда, зависит от меня немного.
На этой не слишком оптимистичной ноте я стараюсь оторваться от Ленки, но она догоняет меня у лифта.
– Мне и надо-то небольшой шанс, я своего не упущу, – старается она закрепить нужную мысль в моем сознании и смотрит на меня многозначительно. – Я очень благодарный человек, Лиза.
Это что? Лена мне предлагает взятку за доступ к телу Раевского? Чешется язык спросить, что ж тогда она сама не стала заменять его секретаря, но я сдерживаюсь.
Ленкино рабочее место на втором этаже, но она все еще торчит рядом, пока я жду лифт.
– Не пойму, что-то в тебе изменилось, – хмурится Лена. – Вроде все по-прежнему.
– Просто шампунь оттеночный поменяла, – мгновенно открещиваюсь я и как бы невзначай смотрю на часы. Ленка автоматически тоже смотрит на время, ойкает и убегает по лестнице к себе в отдел.
Как любая женская особь, Лена всегда отслеживает изменения в облике ближнего, интуитивно определяя, являются ли они угрозой ее статусу альфа-самки, как она сама себя называет. И если угроза реальна, то она уничтожается всеми способами. И становиться помехой в Лениных глазах я совершенно не хочу. Мне лишние проблемы не нужны. Пускай она с Катькой воюет.
Никакой шампунь я, конечно, не поменяла, но чуткая Ленка смогла уловить, что я начала ту самую побудку спящей внутри себя женщины. Я все еще в одном из своих привычных костюмов, но меня уже греет факт, что в конце дня я переоденусь в нечто более женственное.
А еще на мне подарок Маринки.
Вчерашний курьер был от нее. Записка гласила: «Докажи, что все еще Лизка-зараза! Надень это завтра на работу. Серая мышь такого точно не сделает. Твоя Мандаринка».
А в пакете нашлись несколько упаковок с пикантными дамскими штучками. Видимо, подруга хорошо помнит, как я раньше ненавидела колготки. И в студенчестве я носила только чулки. Самые обычные на резинке. Вовсе не для того, чтобы добавить себе сексапильности, а из удобства. Марина же прислала мне трусики, страдающие минимализмом, и чулки с поясом, одни развратнее других. И со стрелкой, и с розовым кружевом, и даже на подвязках.
Но пленили меня красные. Я всегда тяготела к этому цвету, и он мне очень идет.
Что ж, Маринка знает, куда надавить. Засранка! Да еще и на слабо берет.
Я просто не могу устоять.
Утром, правда, чуть не отказалась от идеи, но ведь под костюмом все равно не видно, не так ли?
Так что сегодня я испытываю давно забытые ощущения, когда кладешь ногу на ногу и голой кожей чувствуешь немного колючее кружево чулка. И каждый раз хочется обвести глазами всех присутствующих: ха, знаете ли вы, какая я хулиганка?
Непрактичная и дерзкая вещь. В конце концов, я же теперь секретарь, надо поддерживать стереотипы, а то общество рухнет.
Приподнятое настроение держится до самого конца рабочего дня, пока не появляется Раевский.
Бросив «здравствуйте», он стремительно проходит в свой кабинет, обдавая меня парфюмом. Боже. Мне кажется, я могу найти Раевского по запаху. Нотки кедра, кожи и винограда на мгновенье заполняют приемную и тут же покидают ее вместе с Раевским. Я кошусь на часы. Через пятнадцать минут мой рабочий день должен закончиться. Обычно я не тороплюсь домой, меня там никто не ждет, но именно сегодня мне становится жаль июльского вечера. Очень надеюсь, что мне удастся уйти не очень поздно.
Разбивая мои мечты, включается селектор.
– Елизавета Валерьевна, сделайте, пожалуйста, кофе.
Сверяясь с инструкцией от бывшего секретаря Раевского, я с опаской подступаю к новой дорогущей кофемашине, которую доставили утром вместе с огромной упаковкой ямайских зерен. Только этот технологический шайтан, по мнению Егора Кирилловича, достоин варить ему кофе.
Двойной эспрессо. Пахнет великолепно, но как люди могут пить такое? Разве можно променять латте с пышной пенкой, посыпанной крупной солью, на эту горечь?
Вздохнув я от себя добавляю на поднос высокий стакан с холодной водой и вазочку с орешками. О начальстве приходится заботиться, даже если оно, это самое начальство, сухарь и гипотетический тиран. Катьке надо передать генерального в нормальном состоянии. Представив себе, как мы с ней подписываем акт приема-передачи босса, я захихикала. Жду не дождусь, когда смогу вернуться к своей работе. За то, что я согласилась подменить Катьку, мне пообещали перенести мой ноябрьский отпуск на бархатный сезон.
Неплохая сделка, но не могу отделаться от мысли, что я что-то вроде жертвенного ягненка. Хотя пока Раевский никак не оправдал своей репутации самодура, возможно, все еще впереди. Как начнет с понедельника закручивать гайки, тут-то я и взвою.
Балансируя с подносом, я осторожно захожу в обитель героя фантазий всех моих незамужних коллег.
В кабинете холодно. Раевский врубил кондиционер на полную мощность. Ставлю поднос на стол справа от него, и запах свежезаваренного кофе мгновенно смешивается с запахом кедра. Значит, вот как пахнет вечер успешного бизнесмена.
Застываю в ожидании дальнейших распоряжений, заодно пытаясь исправить свое упущение и разглядеть Раевского поближе. Как бы то ни было, мне в этой компании еще работать, и этот человек во многом на мою работу будет влиять. Да и неудобно будет, если я, не узнав его, что-то при нем ляпну.
Пытаюсь не пялиться открыто и начинаю осмотр с безопасного. С рук. Благо пиджак висит на спинке кресла, а рукава ослепительно белой рубашки закатаны до локтя. Мужские руки для меня – своеобразный фетиш и мерило привлекательности.
У Раевского длинные пальцы, но назвать их изящными я бы не смогла. Весь его масштаб таков, что сейчас в огромных лапищах ручка кажется зубочисткой. На секунду я представляю, каково это, когда такая широкая ладонь с нажимом проводит по моей спине, и тут же запрещаю себе об этом думать. Делаем вывод: руки – это небезопасно.
Склонившись над документами, которые я оставила на столе до его прихода, Раевский увлеченно читает, а я заглядываю ему в ворот рубашки, верхняя пуговица которой расстегнута. Мне почему-то важно понять, есть ли у него волосы на груди, словно это может мне что-то о нем рассказать.
Он так погружается в бумаги, что похоже меня не замечает. А я начинаю подмерзать. Вот же полярный медведь! И сам как ледышка, и выживает только при минусовых температурах. Я на пробу слегка кашляю.
Раевский тут же вскидывает на меня глаза. Голубые и холодные. Такие светлые на фоне смуглой кожи, что кажутся прозрачными и пронзающими насквозь. Я ежусь. Раевский принимает это насчет температуры в кабинете и вырубает кондиционер. То есть он понимает, что простые смертные могут запросто заработать пневмонию?
– Елизавета Валерьевна, вы еще здесь?
Раевский переводит взгляд на крупные наручные часы, похожие на шедевр в стиле стимпанк, и снова смотрит на меня.
– Думаю, вы мне больше сегодня не понадобитесь. Можете быть свободны.
Не веря своему счастью, я, еле сдерживаясь, шустро бегу переодеваться. Пора начинать ту самую новую жизнь.
Напяливая через голову другую юбку, в неплотно прикрытую дверь подсобки я слышу сигнал селектора. Пускай. Он меня отпустил, меня уже нет. У меня есть задача поважнее: в талии юбка мне в пору, а вот задницу я, похоже, отъела. Протискиваюсь с трудом.
Сквозь свое сопение я слышу, как открывается дверь кабинета Раевского.
– Екатерина Валерьевна, вы еще не ушли?
Черт, уже не удастся сделать вид, что убежала. Моя возня слышна в приемной.
– Еще не ушла, – все еще воюя со своей юбкой, тоскливо подаю я голос.
– Мне нужны…
Что там тебе нужно еще, ирод? И почему всегда такое не вовремя? Юбка ни туда и ни сюда!
Я отчаянно психую, но Раевский вдруг замолкает не договорив, а из приемной доносится дребезг разбитой посуды. Это что сейчас было?
Глава 3. Юбка, лифт и хулиганство
На нервах я дергаю юбку вниз, и она наконец занимает положенное ей место. Высовываюсь из подсобки.
Возле моего стола Раевский, повернувшись ко мне в профиль, вертит в руках пресс-папье, точнее отдельные его части. На редкость уродливая и бесполезная штука была. Да и черт с ней, Катька, может, и расстроится, а я – нет.
Но Раевский настойчиво пытается приладить киту обратно его фонтанчик. На породистом лице очень забавное выражение, как будто его застукали. А еще он очень сосредоточен, даже не поворачивается ко мне. Неужто расстроился из-за этой фиговины? Или я настолько не дотягиваю до уровня той блондинки, что смотреть лишний раз на меня он не желает?
Я уже набираюсь смелости предложить просто выбросить в корзину этот кошмар, как Раевский, не поднимая на меня своих рентгеновских глаз, произносит:
– Если готовы отчеты по Стройснабу, занесите, пожалуйста, перед уходом.
И вместе с обломками возвращается к себе в кабинет, а я в недоумении перевожу взгляд на свой стол, где ровной стопочкой с краю лежат необходимые ему отчеты. Собственно, именно их и придавливало пресс-папье.
Ладно. Что ж. Раз не царское это дело – самому отчет взять, занесу.
Мельком бросаю на себя взгляд в зеркало. Заправляю блузку, пытаюсь определить, не видно ли чего лишнего из-под юбки. Сойдет. Он на меня и внимания-то почти не обращает. Я бы сказала, это даже прекрасно, что Раевский на меня не смотрит. Я вся взмокшая и раскрасневшаяся. В памяти вновь всплывает его блондинистая спутница из журнала. Одергиваю себя. Какая мне разница, как я выгляжу в его глазах?
Подхватываю отчеты и заглядываю в начальственный кабинет. Раевский опять закопался в бумагах.
– Можно? – уточняю я на всякий случай.
– Да, положите на журнальный столик, – указывает он перед собой.
Журнальный столик – это засада.
Положить на него отчеты, оставшись к Раевскому лицом, я не смогу, мешает огромный кожаный диван. Насколько вежливо поворачиваться к генеральному задницей?
И юбка тесная. Не хватало еще, чтоб по швам разошлась. Надо было дома померить, вот я идиотка! Но делать нечего, стараясь выглядеть пристойно, перекладываю стопку на указанное место.
Только я собираюсь разогнуться, как меня настигает его голос.
– Разложите по годам, пожалуйста.
Терпи, Лизок. Скоро колченогая Катька выйдет на работу, а пока будем отрабатывать отпуск в приятное время года. За такое можно и повозиться.
Все равно неловко. Уж не пялится ли он на мою пятую точку? Осторожно бросаю взгляд из-за плеча на Раевского, но он рассматривает дальний стеллаж и на меня не смотрит вовсе. Захотелось на себя фыркнуть. Размечталась! Бумажки ему явно милее. Помни про блондинку, Лиза! Покончив с нехитрой, но кропотливой задачей, я наконец разгибаюсь.
– Все готово, Егор Кириллович. Я могу идти?
Кажется, скрыть надежду в голосе мне не удается. Раевский снова вперивает в меня свой суровый взор. В приемной начинает надрываться мой мобильный. Черт-черт, надо было дверь за собой закрыть, когда вошла.
– Да, только достаньте мне еще отчет по Проминвест.
Я поджимаю губы. Отчет по Проминвесту стоит как раз на том дальнем стеллаже его кабинета на самой верхней полке. Мне с моими метр шестьдесят даже на каблуках достать его не так-то просто. Он, что, издевается?
Встаю на цыпочки и с третьей попытки достаю таки нужную папку. За каким чертом ему вообще Проминвест? С ними договоры давно закрыты.
Мой телефон опять заводится трелями. Кому там неймется, Господи?
Под звуки горячей латины пристраиваю отчет на тот же журнальный столик. Смотрю на Раевского. Раевский смотрит на меня. Понять, что у него в голове, возможным не представляется.
Мой телефон и не думает замолкать.
– Вас, видимо, ждут? – спрашивает Раевский с каким-то недоступным мне подтекстом.
– Да, – мямлю я. Меня никто не ждет, но рабочий день уже закончен, и я страстно мечтаю свалить из офиса.
– Тогда можете идти, – как-то сердито говорит Раевский и демонстративно теряет ко мне всякий интерес.
Я вылетаю в приемную, хватаю телефон и сумочку. Нет уж, блузку я переодевать не стану. Не дай бог, Раевскому сейчас еще что-нибудь понадобится, и я так и останусь с ним здесь на веки вечные. А у меня в кои-то веки появились планы на вечер.
Звонила мне Маринка, но, видимо, наконец поняла, что она не вовремя, и прислала сообщение.
«Ну как? Ты сегодня трусливый кролик или дикая тигрица?»
«Тигрица-тигрица», – вылетая из приемной, отправляю ей ответ.
Пока жду лифт, получаю: «Нужны пруфы».
Я хихикаю. Ну, пруфы, так пруфы.
В лифте нажимаю на кнопку «стоп», чуть-чуть приподнимаю юбку, чтобы были видны и черно-сиреневые кружева, и фиолетовые подвязки, фоткаю и шустро отправляю лифтолук этой любопытной лисе. Запускаю лифт опять и, давясь смехом, на разбойном азарте доезжаю до первого этажа. Коллеги косятся на меня, они еще ни разу не видели на моем лице такого восторга от завершения рабочей недели. Я даже грешным делом думаю, что по ошибке отправила фотку из лифта в корпоративный чат, но, слава богу, в получателях только Маринка.
На выходе молоденький веснушчатый охранник с забавно оттопыренными ушами вдруг подмигивает мне и показывает большой палец.
– Жаль, что моя девушка мне таких фоток не шлет.
Я с ужасом понимаю, что в лифте есть камера наблюдения. Щеки мои теплеют. Наверняка, краска заливает мое лицо. Но парень кажется не имеет в виду ничего похабного, да и тон его просто дружелюбный.
Точно, вспоминаю я. У него скоро свадьба. Мы же на подарок скидывались.
Чтобы не выглядеть глупо, я заговорщицки улыбаюсь парнишке и прикладываю палец к губам. Улыбаясь от уха до уха, он понятливо кивает. Мол, все в порядке. Это наш с тобой секрет.
Меня опять начинает разбирать смех.
Уже в дверях мне слышится мое имя. Оглядываюсь.
Сергей.
Он смотрит на меня с каким-то недоуменным выражением лица, но, заметив мое внимание, Сергей спохватывается и кивает на прощанье.
Впрочем, через пару минут он догоняет меня на крыльце.
– Лиз, тебя подвезти? Ты сегодня светишься…
Выглядит при этом Сергей потешно, словно сам от себя не ожидал. Мне опять становится смешно. Что за смешинку я поймала в лифте? Или это рыжий охранник мне настроение поднял? Еще вчера я бы согласилась на предложение Сергея, но не сегодня.
– Спасибо, Сереж, у меня дела в центре.
– А, ну ладно. Хороших выходных, – разочарованно желает он мне уже в спину.
Не выдерживая, набираю Маринку и выкладываю ей все. Она хохочет вместе со мной.
– Это еще не Лизка-зараза, но уже Лиза, а не Елизавета Валерьевна, – одобряет Марина.
– О боже, как я этому охраннику в глаза теперь смотреть буду?
– Да успокойся ты, – смеется она. – Я ж фотку получила, ничего там крамольного нет. Слегка игриво и все. Сама говоришь, парень молодой, жениться собирается. Представь, он увидит, как шестидесятилетняя Фекла Евлампиевна из бухгалтерии там колготки свои подтягивает? Лучше, что ли? Ты, можно сказать, от психологической травмы парня уберегла!
– Ладно, ты права, – соглашаюсь я охотно.
Мне совершенно не хочется заморачиваться, это было пикантно, но безобидно.
Я озвучиваю Маринке свои планы на сегодняшний вечер. Вместо того, чтобы бежать в одинокую квартиру, я прогуляюсь по центру, выпью где-нибудь свой любимый латтэ с соленой пенкой и пройдусь до дома новой дорогой через парк.
А еще я ей докладываю, что домашнее задание я выполнила и Раевского разглядела. Правда, все мое описание сводится к тому, что пахнет он – «вау», руки у него – «о-го-го» и глаза – «прям ух». Но Маринка заливисто хохочет и говорит, что я и раньше всех своих зазноб так описывала. Слово-то какое вспомнила!
Сегодня Маринкина болтовня меня не злит. Нет вчерашней тягостной безнадежности. Я чувствую это очень остро. Сегодня я сама довольна жизнью, хотя по сути ничего ведь не изменилось, но в мир уже вернулось немного красок.
Мы болтаем и приходим к выводу, что новую юбку все же приобрести стоит. Слишком велик риск оказаться с голой задницей на улице. И договариваемся встретиться завтра, чтобы устроить шоппинг.
Пока я веселюсь с Маринкой по телефону, вихрастый студент, идущий мне навстречу со связкой воздушных шаров, протягивает один из них мне. Красный! Это на удачу! На проспекте меня пропускает большая черная машина представительского класса и весело сигналит вслед. В любимой кофейне бариста передает мне пирожное-комплимент. Определенно, сегодняшняя пятница – лучшая за долгое время.
Я обещаю себе большее не возвращаться к тоскливым вечерам. Мне нравится, что сегодня я заметная просто потому, что не унылая. Нравится, что внешне строгая я под скучным нарядом в развратных чулках. Мне нравится моя шалость в лифте.
Даже поначалу немного тревожное ощущение взгляда в спину, не пропадавшее до самого дома, я отбрасываю. Хотя у самого подъезда я все-таки верчу головой, ощущение, что за мной следят, не отпускает. Но ничего подозрительного не обнаруживаю и списываю все на возбужденное состояние.
Глава 4. Утренняя профпригодность
Что может быть мерзее звука будильника в будни? Правильно. Только звук телефонного звонка ранним утром в выходной.
Не до конца вырвавшись из объятий сна, я никак не могу нащупать мобильник. Стремясь продлить приятный вечер, вчера я устроила себе домашнее спа и легла глубоко за полночь. Теперь вот даже разлепить глаза не могу.
Предательский гаджет нащупывается под подушкой.
Скорее всего я не просыпаясь автоматически засунула его туда, чтобы не мешал. Высвечивается незнакомый номер. Если сейчас мне предложат срочно успеть до закрытия «Санлайта», я кого-нибудь убью. Понятие «просыпающаяся агрессия» наполняется для меня новым смыслом. Очень хочется просто вырубить звук и снова провалиться в сон. Но осознание, что это может быть чем-то действительно важным, заставляет меня принять вызов.
