Текст книги "Дипломат и недотрога"

Автор книги: Сара Орвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Климт в коме, – произнес Мэтт. – Бриллиант исчез, и мы не знаем, почему камни были на борту самолета и почему самолет упал.

– Итак, мы до сих пор не знаем, имела ли вынужденная посадка какое-то отношение к пропаже драгоценностей, – резюмировал Аарон.

– Нет, знаем, и полиция сбита с толку, как и мы, относительно гибели Райли Монро, – добавил Джастин. – Кто его убил?

– Когда мы узнаем это, – сказал Аарон, – выяснится, что они собирались сделать с драгоценностями. – Он взглянул на Джастина. – Ты их надежно спрятал?

– Да, они лежат за нашей эмблемой перед вестибюлем.

– Превосходство, справедливость и мир, – тихо произнес Бен. Камни обозначали каждое из этих трех понятий, это был девиз клуба, и эти слова были вырезаны на эмблеме.

Мужчины еще с полчаса разговаривали на различные темы, пока наконец Аарон не встал и не сказал, что ему нужно идти.

Мэтт немедленно вскочил, сообщив, что отправляется в госпиталь, охранять леди Хелену. Они распрощались с друзьями и вышли.

На улице Мэтт прибавил шаг.

– Я начал носить пистолет, – мрачно сказал Аарон. – Я беспокоюсь о безопасности Памелы.

Мэтт поднял бровь и взглянул на него.

– Хорошая мысль. Отвезешь ее на ранчо?

– Нет. Мы останемся в Сосновой Долине. Она привыкла жить в городе.

– Было бы проще защитить ее на ранчо.

– У нее свое мнение по этому поводу.

– Да, конечно.

– Я думаю, Памела захочет поехать в госпиталь, навестить леди Хелену, так что, возможно, ты увидишь нас сегодня вечером или завтра.

– Приходите. Памела хороший человек и чертовски мила.

– Я тоже так думаю. И я хочу на ней жениться.

Мэтт кивнул.

– Здорово.

Он ушел, а Аарон направился к своей машине. Памела носит его ребенка. Чем больше он думал об этом, тем более удивительной и прекрасной казалась ему ее беременность. Но они обсудят это сегодня вечером.

Памела распахнула дверь. Простое красное платье охватывало ее стройную фигуру, как алое пламя. Она часто носила одежду, которая закрывала ее до подбородка, но, несмотря на это, всегда выглядела очень сексуально.

– Этот ужин просто нелепость какая-то, – заявила она.

Аарон вошел внутрь, она позволила ему пройти, однако он сразу же ощутил ее сопротивление. Памела направилась за пальто и сумочкой.

Он вдохнул легкий запах ее духов и любовался шелковистыми прядками волос, которые покачивались в такт шагам. Памела шла перед ним. Он видел, как натягивается юбка на её бедрах. Молния шла от шеи и спускалась ниже талии. Аарону захотелось расстегнуть ее и снять платье. Он понял, что лучше думать о возникших проблемах, иначе он за себя не отвечает.

Она повернулась к нему и обхватила себя руками – решительная и прекрасная.

– Это так глупо: идти сейчас ужинать. Мы весь вечер проспорим.

– Ну, мы не будем спорить, – бодро пообещал Аарон, взяв ее пальто. – Мы должны поесть, нас ждет ужин у «Клэр», там и побеседуем на любую тему.

– Это просто откладывается.

– Я не обижусь, если ты начнешь спорить после ужина. – Он протянул ее черное пальто, и они молча смотрели друг на друга поверх него.

– Ты прекрасно выглядишь, – произнес он наконец, его голос понизился на целый тон.

Она казалась сердитой и раздраженно сунула руки в рукава. Аарон плавно надел на нее пальто и поправил волосы, слегка касаясь пальцами ее затылка.

– Перестань флиртовать, Аарон, – мрачно произнесла она.

– Это невозможно, когда я с тобой, – прошептал он ей в ухо, а потом слегка коснулся губами щеки.

Поворачиваясь, Памела косо посмотрела на него через плечо и сжала губы. Чтобы она все-таки не передумала, он взял ее за руку и быстро заговорил:

– Я рассказал о тебе своему брату Джебу. У него сын – второклассник, мои маленький племянник Робби. У мальчишки проблемы с чтением. Можно моя невестка позвонит тебе и посоветуется по поводу Робби?

– Конечно.

Аарон взялся за ручку двери, вышел на улицу и огляделся.

Он не увидел никого в тени деревьев, но, как только они оказались на Мэйн-стрит, он снова заметил «хвост». Достав телефон, он позвонил Дакоте, сообщил ему о черной машине и выяснил, что тот уже знает об этом. Как только он закончил, Памела спросила озабоченно:

– За тобой снова следят? Аарон, во что ты впутался?

– Я не думаю, что следят за мной.

– Но не за мной же.

– Тех двух следователей из Астерленда ты помнишь, не так ли?

– Да. Ты думаешь, это они следят за мной? – Памела повернулась, чтобы взглянуть назад.

– Возможно, наши преследователи позади нас.

– Я уверена, что их интересуешь ты. Зачем им следить за мной?

Он доехал до ресторана «Клэр» и свернул на стоянку, выбрался из машины и выглянул на улицу, «хвост» не заметил, и спросил себя – а что, если они свернули раньше?

Метрдотель проводил их к столику в тихом уголке ресторана.

– Теперь я знаю, почему ты не пьешь вино.

Отражение пламени свечи мерцало в глубине её блестящих голубых глаз, которые казались огромными и бездонными.

– Это вредно для ребенка, – тихо сказала Памела.

Он кивнул и посмотрел на официанта, остановившегося у их столика.

– Добрый вечер, мисс Майлз, мистер Блэк, – произнес тот. – Хотите взглянуть на карту наших вин? Сегодня у нас особое красное французское вино.

– Я возьму бокал красного вина, а леди – воду, – ответил Аарон. Как только они остались одни, он спросил ее: – Кто твой доктор?

– Наш семейный врач Вудбари.

– Тебе нужен специалист.

– Я записалась к акушеру.

Он потер щеку и кивнул.

– К какому врачу ты записалась?

– К доктору Берку.

– Ах. Леон Берк?

– Да. Судя по твоему «ах», ты одобряешь мой выбор?

– Моя сестра знает его, он хороший доктор. Да, одобряю.

Она потерла лоб.

– Одобряешь ты или нет, Аарон, но это мой выбор.

– Конечно, дорогая. Ты все еще планируешь внештатное преподавание?

– Да.

– В какой школе ты будешь работать?

Он слушал, отводя разговор от личного, пока разливали напитки, и позже, когда подавали ужин. Сначала Памела была непреклонной и далекой, но постепенно оттаяла. Казалось, у нее появился аппетит.

– Ты мало ешь. Это нехорошо.

Она пожала плечами.

– Мне хватит. Я даже голодна сегодня.

Не один он. Положив вилку на тарелку, Аарон потянулся через стол, чтобы взять ее за руку.

– Я хочу жениться на тебе.

Она покачала головой.

– Спасибо, Аарон, но – нет. Я хочу выйти замуж по любви. Разве мы говорили друг другу «Я люблю тебя»? – Прежде чем он смог ответить, она заговорила снова: – Не доказывай свою любовь сейчас. Ты не сказал мне «Я люблю тебя», потому что не любишь меня.

– Я думаю, что влюблен.

– О, пожалуйста, Аарон! Мне не нужно ни жалости, ни одолжения.

– Ты должна мне верить, – ответил он, и ему было неприятно видеть боль в ее голубых глазах. Очень хотелось взять ее на руки и убедить выйти за него.

– Аарон, я видела выражение твоего лица, когда ты узнал, что я беременна. И это была не радость.

– Нет. Это было удивление. – Он подался вперед всем телом. – Как ты узнала, что беременна?

– Доктор Вудбари сказал мне.

– И твоя первая реакция не была удивлением? – Она снова кинула на него раздраженный взгляд. – Ответь мне, Памела. Твоя первая реакция не была удивлением?

– Может быть. Но это неважно.

– Важно.

Она неожиданно встала.

– Я хочу домой.

Аарон понял, что в конце концов убедил ее. Он захватил ее пальто и положил руку на ее плечи, так они и покинули ресторан.

В машине Памела сидела, скрестив руки на груди. Они возвращались в ее квартиру, и она знала, что предстоит борьба самолюбий и на этот раз маленькие девочки не смогут прервать ее. Она быстро взглянула на Аарона. Он мог быть таким чертовски убедительным! Но, размышляя о будущем, она знала, что права. Он на самом деле не был влюблен. Ни разу признание в любви не срывалось с его губ. Это могло произойти сейчас, но она бы не поверила ему. Ей просто необходимо оставаться твердой.

Пока они ехали, она наблюдала за ним. Он был красив, интеллигентен – лучший отец для ее ребенка.

Аарон взглянул в зеркало заднего вида.

– За нами следят? – спросила она.

– Нет.

Почему он решил, что кто-то будет следить за ней? У нее нет ничего ценного. Они подъехали к ее дому, мускулы дрогнули на его лице, а у Памелы затрепетало сердце. Она знала, что в конечном счете он должен будет согласиться с ее решением. Это их последнее свидание. Ни в коем случае она не уступит. Ей захотелось взять его за руку, но она справилась с собой.

Вместо этого она нагнулась и выскользнула из машины. Когда она вынула ключи из сумочки, его пальцы сжали ее руку и он отобрал у нее ключи.

– Аарон, нам лучше попрощаться прямо здесь и прямо сейчас. Это было бы намного приятнее, чем спорить по поводу нашего будущего.

Он отпер дверь, толкнул ее и включил свет.

– Давай зайдем, – предложил он, отходя назад.

Глубоко вздохнув, Памела прошла мимо него в свою квартиру. И, ошеломленная, остановилась.

С ужасом она уставилась на вывернутые ящики, одежду, книги и бумаги, разбросанные повсюду. Мебель была порезана и выпотрошена. Памела вскрикнула, задохнулась и зажала руками рот.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Аарон вошел следом за ней, уже говоря с кем-то по сотовому телефону.

– Полиция уже выехала.

Он сделал еще один звонок, сообщив кому-то еще о погроме, потом захлопнул сотовый, засунул его в карман и позвал жестом Памелу.

– Стой здесь, около двери, пока я осмотрю все вокруг.

Аарон вытащил пистолет из-за пояса брюк, Памела с ужасом уставилась на него. Она ничего не знала о пистолетах, и Аарон неожиданно предстал в новом свете: высокий, сильный, опасный.

Она дрожала, обхватив себя руками. Кто сделал это? Почему?

Аарон исчез в ее спальне и включил свет. Она ждала, в недоумении разглядывая разрезанные подушки. Кто-то что-то разыскивал, но что? У Памелы не было ничего, имеющего хоть какую-то ценность, ничего важного ни для кого, кроме нее.

Через несколько минут Аарон вернулся. Он пересек комнату и обнял ее, и на мгновение она почувствовала себя в безопасности в его сильных руках.

– Почему, Аарон?

– Кто-то что-то ищет, и они думают, что это у тебя, – мрачно ответил он. – Ты дрожишь.

– Я чувствую себя оскорбленной. Какой-то незнакомец был здесь, рылся в моих вещах. У меня нет никаких ценностей.

– Ты сегодня переберешься в мой дом.

– Я могу остановиться в отеле или у друзей.

– Нет. Ты же не станешь подвергать опасности друзей. Я хочу, чтобы ты остановилась у меня, – заявил он тоном, не допускающим возражений.

Кивая, она не хотела больше с ним спорить.

– Я должна взглянуть на свои вещи и увидеть, что испорчено, – сказала Памела, высвобождаясь из его рук.

– Подожди, пока приедет полиция. Давай не будем ничего трогать. – Он снова обнял ее, поглаживая по голове.

Когда Аарон услышал приближающиеся шаги, он взял ее за руку, и они вышли наружу, чтобы встретить двух детективов, которые представились как Эд Смит и Барни Уитлок.

– В какое время вы сюда приехали? – спросил детектив Смит, но, прежде чем она ответила, заговорил Аарон:

– Около пятнадцати минут назад. Вы быстро явились на вызов.

– Мы стараемся.

Пока мужчины разговаривали, Памела слушала, с ужасом разглядывая свое разрезанное и разбитое имущество. Начали звонить соседи, спрашивая, все ли с ней в порядке и могут ли они помочь.

Когда детектив Уитлок закончил с ее заявлением и своими вопросами, он опустил блокнот.

– Спасибо за содействие. Мы сообщим вам, как только что-нибудь узнаем.

– Спасибо, – сухо сказала Памела, спрашивая себя, почувствует ли она когда-нибудь себя в безопасности в своей квартире.

– Собери то, что ты хочешь взять с собой, – предложил Аарон, как только Уитлок ушел. – Твою квартиру будут охранять и наблюдать за ней.

– Ты нанял кого-то, чтобы следить за моей квартирой, не так ли?

– Да.

– О, Аарон! – воскликнула Памела, раздраженная тем, что он взял на себя решение ее проблем. И все же она была рада, что кто-то будет охранять ее дом.

Она осторожно прошла в спальню. Матрас валялся на полу, разрезанный и порванный, куски наполнителя были разбросаны по комнате. Одежда лежала повсюду, и, к своему ужасу, Памела обнаружила, что все ее платья порваны.

– Что они ищут, Аарон? У меня ничего нет.

– А кто-то думает, что есть, – мрачно ответил он.

Она собрала несколько уцелевших вещей.

Спустя двадцать минут Памела и Аарон вышли из квартиры. Они прошли мимо желтой полицейской ленты, которая окружала территорию, и она увидела своих коллег-преподавателей.

– Аарон, познакомься с моими друзьями.

Они обняли ее, и она представила им Аарона Блэка. Прошло еще тридцать минут, прежде чем Памела села в машину Аарона и они уехали.

– У тебя много друзей.

– Я втягиваю и тебя в неприятности?

Он быстро взглянул на нее.

– Обо мне не беспокойся.

Памела вздрогнула и затихла. Пока они проезжали через открывшиеся ворота, она думала об их первой ночи в его доме. Быстро взглянув на него, она спросила себя, вспомнил ли об этом он.

Через несколько минут они сидели в гостиной перед потрескивающим огнем с чашками горячего шоколада.

– Кто обыскивал мою квартиру? – Памела устроилась в углу софы, сняв обувь и поджав под себя ноги.

– Кто-то следил за твоей квартирой прошлой ночью.

Шокированная, она уставилась на него.

– Я не смог поймать этого типа. Он перемахнул через забор, запрыгнул в машину и уехал.

– Я рада, что ты никого не поймал. Это дело полиции.

Он спокойно посмотрел на нее.

– Я хочу знать, почему за тобой следят.

Рассматривая Аарона и размышляя о причинах происходящего, она выпила свой шоколад и поставила чашку.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– Как ты узнал, что меня преследуют?

Он посмотрел на нее.

– Все строго конфиденциально, Памела. Что бы я тебе ни сказал, это должно остаться между нами.

– Хорошо.

– Мы предполагаем, что все женщины с того самолета в опасности.

– Кто это «мы»? – спросила она, снова испытывая странное удивление, что она могла оказаться в опасности.

– Джастин Вэбб, Мэтт Уолкер, Бен Рассад, Дакота Лыоис. Члены клуба. Некоторых ты знаешь.

– И что же дальше?

– Я хочу, чтобы ты оставалась со мной, пока мы не поймаем злоумышленников.

Она потерла лоб.

– Аарон, это усложнит нашу жизнь, еще больше все запутает.

– Нет. Мы даже не будем говорить о беременности, детях, свадьбе, если ты не хочешь. Только останься здесь, пока дома не будет безопасно. Хорошо?

Она кивнула, задавая себе вопрос, сколько времени это займет и сколько ночей она продержится в стороне от его кровати.

– Я останусь, если мы не будем говорить о свадьбе.

Его зеленые глаза потемнели.

– Чудесно. Никаких разговоров о свадьбе.

– Аарон, а как же моя работа? Я не хочу ставить под угрозу безопасность детей.

– Было бы лучше, если бы ты не работала какое-то время. Я не думаю, что это продлится долго.

– Неужели мы все, леди Хелена и Джемми Моррис в опасности?

– Да, – повторил он. – Просто будь внимательна ко всему, что происходит вокруг тебя.

Она села и попыталась соединить вместе возникшие вопросы и то, что она знала о членах клуба.

– Что происходит у тебя в голове? – спросил Аарон. Его пальцы медленно перебирали ее волосы. Другую руку он положил ей па колено.

– Аарон, существует старая легенда о драгоценностях, найденных во время войны с Мексикой. Я всегда думала, что это всего лишь легенда, миф, и драгоценности на самом деле не существуют. Но следователи задавали мне очень много вопросов по их поводу. Я же рассказала тебе, что они меня расспрашивали.

– Да.

– Легенда о драгоценностях – правда?

Он смотрел на ее колено, слегка поглаживая его.

– Это правда, – заключил Аарон, встречая ее пристальный взгляд. – Ты знаешь что-нибудь о драгоценностях?

– Я слышала, что старый Текс Лэнгли, который основал Клуб скотоводов в Техасе, спрятал драгоценности.

Аарон кивнул.

– Члены клуба – их верные стражи, – тихо произнес он. – Я не собирался говорить тебе об этом, потому что думал: чем меньше ты знаешь, тем безопаснее для тебя.

– Те камни, они надежно спрятаны?

Она уже знала ответ, прежде чем Аарон отрицательно помотал головой.

– Они думают, что камни у меня? О, боже! Это невозможно.

– У кого-то один из камней.

– Что это за камни? Они ценные?

– Очень. Мы уже вернули два. Джастин нашел изумруд и пестрый опал в самолете Астерлепда. Потерян красный бриллиант.

– Я никогда не слышала ни о красном бриллианте, ни о пестром опале, – сказала она, все более пугаясь.

– Черный опал с вкраплениями – камень справедливости. Его использовали как исцеляющий камень, обладающий силой, способной не только защитить от болезни, но и дать владельцу мудрость. Он не такой дорогой, как изумруд, но очень ценен из-за своей истории.

Пока Аарон говорил, его пальцы медленно двигались по ее затылку, запутываясь в волосах, скользили по руке и рисовали круги па колене. Каждое прикосновение разжигало нестерпимое желание, поглощая все её внимание и заслоняя все проблемы, вопросы и страхи.

– Кажется, изумруды считались лечебными камнями, – едва слышно произнесла Памела. – Изумруд был камнем Цереры, римской богини.

– Богини земледелия и плодородия, – прошептал Аарон и слегка коснулся поцелуем ее щеки.

– Они цвета твоих глаз, – добавила Памела. Его взгляд встретился с ее, и желание, вспыхнувшее в зеленых глубинах, закружило ее над пропастью.

– Я надеюсь, у нашего ребенка будут голубые глаза, – произнес он хриплым голосом, и ее тело напряглось от ответного желания. – Красивые голубые глаза, – прошептал он, касаясь ее щеки.

Его голос был наполнен соблазном, дразнил ее и заставлял нестерпимо желать всего, чего она не могла иметь.

– Когда я думаю о своем ребенке, я вижу зеленоглазого малыша с каштановыми волосами, – прошептала она, открывая свой секрет.

– О, любимая. Когда я думаю о нашем ребенке, я вижу голубоглазую девочку с темными волосами.

У нее сжалось сердце, и застыло, словно в тисках, она чувствовала, что теряет контроль над собой.

– Аарон, мы говорили о драгоценностях, – напомнила Памела, задерживая дыхание, чтобы скрыть волнение. – Изумруд, помнишь? А что насчет красного бриллианта? – спросила она, пытаясь сосредоточиться на своем вопросе, но все больше поддаваясь соблазнительному волшебству его голоса и ласкам. Она схватила его руку, и он пристально посмотрел на нее. – Красный бриллиант, – произнесла она.

– Красные бриллианты – редкость. Они считались камнями королей. Редкий по весу, без каких-либо недостатков и пороков. Его стоимость сейчас фантастическая. Эти камни были украдены для Астерленда.

– Как ты узнал, что красный бриллиант украден вместе с двумя другими?

– Это простое логическое умозаключение. Все три исчезли, два нашли в самолете.

– Кто-то думает, что я владею красным бриллиантом, – взволнованно сказала Памела, наконец понимая, почему она в опасности. Она провела рукой по лбу. – Мне это не нужно.

– Не волнуйся.

– Я не могу оставаться запертой в твоем доме.

– Можешь. Это всего на несколько дней.

– Но и тебе грозит опасность. Кто-нибудь может пожелать, чтобы ты и твои друзья ушли с дороги. Аарон, будь осторожен, – твердило свое она.

– Дорогая, – произнес он хриплым голосом.

Его глаза потемнели, пристальный взгляд опустился на ее приоткрытые губы. Груди ее стали упругими, и тепло медленно горело внутри нее и разливалось по венам. Он был красив – слишком трогательный, слишком неотразимый. И то, как он сейчас смотрел на нее, вызвало сладостный трепет. Запретный, страдающий Аарон был тем единственным сокровищем, о котором она мечтала.

Неспособная сопротивляться своим желаниям, Памела наклонилась к нему и закрыла глаза.

Губы их слились, его язык проник в ее рот, касаясь кончика языка и поглаживая его, пока Аарон опускал ее на свои колени.

Забыв об осторожности, Памела обвила рукой его шею, чувствуя, как его сердце бьется под другой ее рукой, которую она положила ему на грудь. Впрочем, ее сердце колотилось так же. Памела расстегнула пуговицы на его рубашке и положила руку на грудь Аарона. Потом она опустила руку ниже, на плоский живот, и услышала рык в глубине его горла. Он был весь – желание. Ей так хотелось уступить и любить его…

Аарон уложил ее на софу. Пока он целовал ее, его рука скользнула под платье, он стянул ее колготки и ласкал теплое, обнаженное бедро.

Ее переполняло желание забыть о принятом решении, выгнуть спину и позволить ему любить себя. Вместо этого Памела толкнула его в грудь.

Аарон поднял голову и посмотрел на нее зелеными глазами, полными страсти.

– Я люблю тебя, – произнес он. Она прижала палец к его губам.

– Тс-с-с, прекрати, Аарон. – Испытывая боль и желая его любви, но подчинив себя наконец реальности, Памела села, а затем встала.

– Я должна идти спать. Одна.

Его потемневшие зеленые глаза горели раздражением и яростью. Памела была подавлена, почти обезоружена. Но все же она знала, что придет время, когда он посмотрит на все более разумно и будет рад, что не женился на ней – из чувства долга. Он был возбужден, пояс брюк расстегнут, рубашка распахнута, его грудь, покрытая волосами, обнажена. Пряди каштановых волос падали на лоб, а губы были красными от ее поцелуев. Он выглядел невероятно трогательно, и ей было мучительно трудно уйти.

Ах, если бы…

Она прекрасно понимала, что за этим последует, но было так сложно сопротивляться. Если бы он действительно любил ее. Если бы они узнали друг друга при других обстоятельствах…

О, конечно, шептал в голове слабый голос. Какие другие обстоятельства? Она – девушка из провинциального Западного Техаса, а он – богач, светский человек. Дипломат. Какие обстоятельства?!

Взяв свои колготки, Памела отправилась наверх, но остановилась на лестнице. Аарон не бросился за ней.

– Я люблю тебя.

Его слова звенели у нее в ушах, он говорил убедительно. Памела так сильно страдала и хотела его… Она изнемогла от желания всего– его любви, их свадьбы, их ребенка. Она схватилась за живот, поспешила в спальню, закрыла дверь и прислонилась к ней, чувствуя себя обессиленной. Ощущая потерю надежды. Она носит его ребенка. Она всегда будет иметь эту его частичку. Слезы обжигали глаза, она быстро вытерла их и направилась к кровати, на которую Аарон положил свою футболку и темно-синий бархатный халат.

Памела пошла в ванную, приняла душ и натянула футболку, осознавая, что та принадлежит ему. Она закуталась в мягкий элегантный халат, который был моднее, чем все, что она когда-либо имела. И вдруг услышала стук. Сердце подскочило, и она уставилась па дверь.

Чувствуя смесь тревоги и злости, она пересекла комнату и открыла дверь.

– Ты хорошо выглядишь, – произнес он хрипловатым голосом, рассматривая ее.

– Ты что-то хотел, Аарон?

Он поднял бровь.

– Тебя, – ответил он, его голос звучал тише. У нее снова заколотилось сердце.

– Мы не…

– Я знаю, но я хотел поцеловать тебя на ночь.

– О, Аарон! – Забыв о здравом смысле, она сделала шаг вперед и попала в его объятия. Ловким движением он развязал халат и скинул его, рука Аарона скользила по ее талии, он крепко прижал Памелу к себе и наклонил, чтобы поцеловать ее везде, где считал нужным. Пульс Аарона бился горячо и сильно. Он скользнул рукой вниз по футболке, направляясь к привлекательному гладкому изгибу бедер, чувствуя ее дрожь и возбуждение. Потом его рука поднялась вверх к талии, лаская, запоминая ее.

Когда Памела его оттолкнула, он с неохотой оставил ее. Делая шаг назад, она уставилась на него большими голубыми глазами, в которых мелькали обжигающие огоньки. Ее дыхание было таким тяжелым и частым, словно она пробежала целую милю. А рот – распухшим и красным от поцелуев. Футболка натянулась на груди, демонстрируя упругие кончики сосков.

Он хотел ее и любил ее. А она верила ему только наполовину.

– Спокойной ночи, Аарон, – сказала Памела и скрылась, а он сверлил взглядом эту дурацкую дверь, с трудом сдерживая желание открыть ее одним ударом, заключить Памелу в свои объятия и целовать, пока не иссякнут все доводы рассудка этой восхитительной женщины.

* * *

Вместо этого Аарон вернулся в свою комнату, принял холодный душ, который ему нисколько не помог.

Он выключил душ, насухо вытерся, забрался в кровать и уставился в темноту. Он вспомнил события прошедшего дня, ее беременность, их споры, свидание.

Он анализировал свои чувства. Это был всего лишь секс, как утверждала Памела? Чем больше Аарон думал об этом, тем больше считал, что он серьезно, беззаветно влюблен в свою леди из Западного Техаса.

– Женщина, я люблю вас, – прошептал он в темноте, поворачиваясь, чтобы посмотреть на дверь, и думая о той, что была в соседней спальне.

Он любит ее.

Она должна понять глубину его чувств к ней.

– Я действительно люблю тебя, – произнес он.

Их первая и единственная ночь, проведенная вместе. Он лишил ее девственности. Она забеременела. Его друзья рассказывали, что-то она никогда ни с кем по-настоящему не встречалась. Значит, за ней никто никогда по-настоящему не ухаживал. И никто никогда не нравился. Аарон сел, размышляя о том, что он может сделать, и уже составляя план – просто потому, что он всегда планировал каждый важный шаг в своей жизни.

Аарон включил свет и сел за стол, чтобы бегло набросать то, что он должен сделать утром в первую очередь. Вернувшись в постель, обдумывая все, что случилось, он посмотрел на закрытую дверь спальни.

– Ты моя любимая, я не позволю ни тебе, ни нашему ребенку исчезнуть из моей жизни. Я люблю тебя, Памела, – произнес он. Чувствовал бы он то же самое, если бы не было ребенка?

Аарон понял, что это главный вопрос. Он должен не думать о ребенке, а разобраться в своих ощущениях и чувствах. Следующие полчаса он лежал в темноте, обдумывая каждый момент их отношений, свои чувства, свои желания. Что бы он испытывал, если бы она не была беременна?

Его чувства были бы теми же. Он действительно любит Памелу. Ни одна женщина никогда не была так ему дорога. И утром первым делом он попытается доказать ей всеми возможными способами, как много она для него значит.

Он немного поспал, проснулся очень рано, надел теплую футболку и пробежал трусцой вокруг своего квартала. Потом вернулся, принял душ, переоделся в джинсы и рубашку и понял, что дверь в ее спальню все еще закрыта. Он остановился перед дверью и не услышал ни звука. Памела спала. Образ гладких длинных ног и привлекательных изгибов тела всплыл в его памяти – и рука сама потянулась к дверной ручке. Нехотя Аарон отпустил ручку и отправился вниз. Что можно подать на завтрак, чтобы не вызвать утреннюю тошноту? Он позвонил своей экономке и попросил ее пока приходить только раз в неделю. Потом позвал повара и дал ему некоторые указания.

В половине восьмого Аарон позвонил флористу и заказал три дюжины красных роз, которые приказал доставить сегодня.

После восьми он сделал большое количество звонков, пока перемещался по кухне, заканчивая приготовления к завтраку.

– Доброе утро, – произнесла Памела.

Он повернулся и застыл от неожиданности. Она закуталась в его халат. Она стояла босая, ее кожа блестела, и волосы были еще влажными. Он уронил то, что держал в руках, и шагнул к ней. Он не мог сопротивляться своему желанию коснуться ее. Я отчаянно влюблен, была его последняя ясная мысль.