Текст книги "Незаконченная фреска"

Автор книги: Сара Орвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Я люблю свою семью, просто не собираюсь выходить замуж и заводить собственных детей.

– Ну, конечно, – сказал он с сомнением, глядя на фото крохи Джеффа. – Симпатяга.

– А что с твоей семьей? – спросила Кэтрин.

Кейд достал из бумажника фотографию и показал ей.

– Вот, мы все здесь, – сказал он. – Вот Люк, старший, рядом с ним Майк и самый младший,

Она смотрела на четырех красивых мужчин. Каждый из них, кроме Кейда, держал под руку красивую женщину. В одиночестве был лишь Кейд. Он протянул ей другую фотографию.

– А вот мама.

– Это твоя мать? – спросила Кэтрин в изумлении. – Как сильно она изменилась! Помолодела и очень привлекательна.

– Спасибо. – Он убрал фотографии. – Она подстриглась, носит контактные линзы и вставила новые зубы. Маленькие вещи, которые все меняют. К тому же она каждый день занимается спортом. Мама сделала для нас все, что могла.

Кэтрин восхитилась переменами, произошедшими с Кейдом и его родными.

– А что делают твои братья?

– Они работают на меня. Я отправил их в колледж, двое специализировались но финансам, а Майк по маркетингу. Его сыну два года.

– Так у тебя тоже есть племянник.

– Именно. Мы все собираемся по праздникам и когда у нас есть свободное время.

– Здорово, Кейд. Я рада, что у вас все хорошо, – сказала она. – Наша семья собирается дважды в месяц, если все мы можем.

Кэтрин помолчала.

– Ты обеспокоена, ведь так? – поинтересовался Кейд.

– Да. Мне неприятно расстраивать отца, когда его здоровье и так не в порядке.

– Тогда оставь эту затею.

Она покачала головой.

– Нет. Я имею право знать, делал ли он то, в чем ты его обвиняешь.

– Он сделал это, Кэтрин.

Она сжала губы и повернулась к окну. Ее смятение увеличивалось с каждым часом, и к тому времени, когда Кэтрин наконец оказалась в доме отца, она была в ужасе. Дверь в гостиную была распахнута. Там должен был ждать ее отец.

– Последний шанс отказаться от всего этого, – предложила она Кейду.

– Нет. Я хочу этой встречи. Я ждал ее девять лет, Кэтрин.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда они вошли в комнату, Кэтрин поздоровалась. Дюк Рэнсом улыбался до тех пор, пока не увидел Кейда.

– Кэтрин, я просил тебя приехать одну.

– Я хотел увидеться с вами, мистер Рэнсом, – непринужденно вступил Кейд и встал лицом к лицу с ее отцом. Ни один из мужчин не протянул руки.

– Кэтрин, оставь нас, – сухо сказал Дюк, глядя на Кейда.

– Я не уйду, – заявила она.

Дюк обратился к Кейду:

– Я думал, что, заключив с тобой соглашение, никогда больше не увижу тебя. Но, похоже, ты нарушил данное мне обещание и рассказал все Кэтрин.

В этот момент она поняла совершенно ясно, что Кейд говорил правду. Отец обманывал ее. Кейд протянул чек.

– Я возвращаю вам деньги, мистер Рэнсом. По правде сказать, я должен быть вам благодарен за то, что вы вдохновили меня на достижение финансового успеха. – Кейд бросил чек на кресло.

– Как вы можете стоять здесь и быть такими вежливыми! – закричала Кэтрин, больше не в силах сдержать свои чувства. – Отец, как ты мог предать меня, заставить меня страдать? – Не дожидаясь ответа, она повернулась к Кейду. – И как ты можешь вот так просто расплачиваться с ним, когда он изуродовал нам жизнь, все наше будущее?

Кейд пожал плечами.

– Но это правда, Кэтрин.

– Будь ты проклят! Ты всегда был для нас проблемой, – бросил Дюк Кейду,

– Не стоит недооценивать меня, мистер Рэнсом. Я могу купить все, что у вас есть, – сказал Кейд тихо. – Кэтрин согласилась сделать для меня росписи. У вас очень талантливая, преуспевающая дочь, и я полагаю, Кэтрин отчасти обязана своим успехом вам. – Кейд повернулся к ней. – Кэтрин, я буду ждать в машине. Здесь все мои дела закончены.

Кейд вышел и закрыл за собой дверь, и она осталась наедине с отцом.

– Как ты мог так поступить со мной?

– Я сделал это для твоей пользы, – ответил Дюк.

– Отец, я никогда не пойму, как ты мог причинить мне такую боль.

– Всегда помни, что я сделал это ради тебя. Кейд был ничтожеством. Никто и предположить не мог, что он так изменится.

– Он не был ничтожеством, – сказала она упрямо.

– Не работай на него. Ты влюбишься снова, и тебе снова будет больно, потому что он бросит тебя из мести.

Она выбежала из дома отца и увидела, что Кейд ждет, прислонившись к машине, скрестив ноги. Он смотрел на нее, и она забыла про свою злость и обиду.

– Давай пообедаем, – предложил он, обнимая ее за плечи.

– Я не в состоянии есть, – призналась Кэтрин.

– Я отвезу тебя в тихое место, и наконец у нас получится тот вечер, за который я платил.

– Он уже был.

– Многое изменилось со вчерашнего дня, – возразил он. – Давай забудем о нем и попробуем снова, может быть, на этот раз у нас получится лучше.

– Все было хорошо, – ответила она и увидела, как он вздыхает.

– Сегодня будет еще лучше, Кэтрин.

– Кейд, держись подальше. Мне все еще не по себе от всего, что я узнала.

– Я понимаю, – согласился он мягко, – но у нас нет причин сидеть дома и изводить себя этим.

Кейд был очень убедителен, и ей хотелось верить ему, но она знала, что все далеко не так просто, а еще между ними было постоянное страстное влечение, которое могло привести к еще большей путанице в их жизни.

– Ну, давай же, один вечер. Ты хоть поешь где-нибудь.

Кэтрин кивнула, Кейд сделал шаг назад, и она села в машину.

– Я знаю, он считает, что сделал это ради меня, но мне от этого не легче, – шепнула она, и Кейд слегка сжал ее плечо.

– Прости.

По дороге в Форт-Ворт Кейд, к ее удивлению, остановился возле своего отеля.

– Мне надо переодеться.

– Еще одно посещение твоего номера, – поддразнила она его.

– Я буду так же безобиден и скромен, как в прошлый раз, если только ты не захочешь чего-нибудь другого.

– Поживем – увидим, – улыбнулась она, и его глаза блеснули.

Возле номера Кейд придержал дверь, чтобы она вошла внутрь первой.

– Я скоро вернусь, – сказал он. – Чувствуй себя как дома.

Кэтрин подошла к балконной двери, собираясь выйти и насладиться видом, однако не смогла открыть ее.

– Дверь заедает! – крикнула она.

Кейд вошел в комнату. Он успел снять свою вязаную рубашку и стоял в одних брюках. Когда она взглянула на него, во рту у нее пересохло и пульс участился. Она не могла отвести от него взгляд, вспомнив, как когда-то прижималась к его груди, осыпая ее поцелуями.

– Я собирался позвать управляющего, чтоб они исправили дверь, но позабыл, – сказал он.

Она едва слышала его слова.

– Ты все помнишь, – вдруг шепнул он, взяв ее за обе руки и положив их себе на грудь. Его тело было теплым и слишком влекущим.

Кэтрин отдернула руки, словно он положил их на раскаленные угли.

– Нет, Кейд!

– Почему? – спросил он, запустив руку ей в волосы и повернув ее голову так, чтобы дотянуться до губ. – Ты помнишь, как ласкала меня, – проговорил он мягко, – так почему же нет? Зачем отказываться от этого сейчас? Мы делали это тысячу раз.

– Я же говорила тебе о том, чего мне хотелось бы избежать.

– А я знаю, чего я не хочу избегать. Поцелуй меня, прикоснись ко мне. Когда ты вот так смотришь, меня охватывает огонь. Твои глаза очень выразительны, и твой взгляд заставляет меня чувствовать себя так, словно я оказался в середине костра. Положи свои руки мне на грудь.

– Нет, – тихо возразила Кэтрин. Она смотрела в его карие глаза, и от этого сердце билось все чаще. – Отпусти меня, Кейд. Говорю тебе...

Ее слова были заглушены поцелуем. Его язык скользнул ей в рот. Желание вспыхнуло в ней.

Ее руки блуждали по его мускулистой груди, ощущая маленькие мужские соски, очерчивая широкие сильные плечи и спускаясь к упругому животу.

– Ты хочешь, чтобы я это сделал, – шептал он и целовал ее, его губы были настойчивы, а язык продвигался все глубже, и Кэтрин больше уже не могла протестовать. Она не заметила, когда Кейд снял с нее костюм, блузку и кружевной бюстгальтер. Его обнаженная грудь прижалась к ее груди, воспоминания нахлынули на нее, унося в прошлое, в их былую страсть.

Кейд был в ее объятиях, а не в мечтах, он был настоящим и целовал ее. Кэтрин хотела, чтобы он ласкал ее. Прикасаясь языком к его языку, она стонала. Прижавшись бедрами к его бедрам, она почувствовала его твердость.

– Нет, – выдохнула она, отшатываясь. – Кейд, мы теперь разные люди, у нас разные цели в жизни, и мы не можем начать с того места, где все закончилось, – торопилась сказать она, а сердце ее глухо стучало. Его глаза горели, он смотрел на ее груди и держал их в своих ладонях. Когда он пальцами обвел ее соски, Кэтрин закричала.

Он наклонился ниже, взяв ее грудь в рот, его зубы слегка прикусывали сосок.

Захлестнутая этими ощущениями Кэтрин вцепилась ему в плечи. Желание становилось все сильнее, и она двигала бедрами в жажде, чтобы он вошел в нее.

Его пальцы скользнули под ее кружевные трусики.

Она поняла, что через минуту окажется за краем. Кэтрин оттолкнула его.

– Мы не можем. Нет.

– Можем, Кэтрин, – не согласился Кейд. – Нет никаких причин не делать этого, когда мы оба хотим ласкать и любить.

– Существует миллион причин! – закричала она. – Ты разбил мне однажды сердце. Не делай этого во второй раз!

– Проклятье! Забудь о прошлом.

– Нет, не могу.

Подойдя к зеркалу, Кэтрин собрала руками волосы и попыталась их уложить. Губы ее алели, лицо румянилось. Она быстро оделась и открыла дверь в холл.

– Подожди, Кэтрин, – позвал Кейд.

Когда она обернулась, ее сердце пропустило несколько ударов. В черном костюме и белоснежной рубашке и галстуке он был невероятно красив, и ей потребовалась вся сила воли, чтоб не броситься в его объятия.

– Не уходи. Брось, у нас будет отличный ужин, – сказал он.

Не в силах возражать, она молчала.

Кейд отвез ее в клуб, где было тихо и спокойно, приглушенный свет, пианино и маленькая танцевальная площадка. Тапер подпевал себе. Кейд и Кэтрин прошли за столик в укромном уголке.

– Кейд, после ужина, если ты захочешь, мы можем отправиться в мой офис и я покажу тебе росписи, выполненные мной. Я должна понять, какие темы ты предпочитаешь.

– Конечно, – сказал он. – Но сначала потанцуем. Я заплатил пятьсот тысяч долларов за вечер с тобой и рассчитываю по крайней мере на пять танцев – тогда получится по сотне тысяч за каждый танец. В этом есть резон, не правда ли? – спросил он так, словно это само собой разумелось, но его глаза были лукавыми, и она рассмеялась.

– Кейд, я буду танцевать с тобой, сколько ты захочешь. За твои деньги я постараюсь сделать как можно больше, чтобы доставить тебе удовольствие.

– Совсем недавно ты категорически отказалась доставить мне удовольствие.

– Тут есть свои границы. Танцы с тобой стоят в списке разрешенного.

– А что запрещено?

– Заниматься любовью.

– А поцелуи? – поинтересовался он, глядя на ее губы, и она поняла, что сама заигрывает с ним и говорит на сексуальные темы, и от этого у нее уже бегут по коже мурашки.

– Поцелуи допускаются.

– Уговорила. Пока мы ждем наш заказ, давай потанцуем, – сказал он, вставая.

Они вышли на танцевальную площадку и начали танец, ее сердце стучало как барабан.

– Ты раньше часто смеялась, – заметил он непринужденно.

– Сейчас жизнь не так легка, как была тогда, – ответила она, – и сейчас, между нами, у меня не так уж много причин для смеха.

– Расслабься, Кэтрин. У нас полно поводов для улыбок. Сегодня мы в лучших отношениях, чем были прошлым вечером. Ты знаешь, что произошло на самом деле, а я знаю, почему ты не отвечала на мои письма и звонки. Мы можем двигаться дальше. Для начала расскажи мне, как ты занялась бизнесом.

– Мне трудно разговаривать в дружеской и легкой манере, когда я все еще в шоке. Боль и ярость не прошли.

– Не думай об этом, – сказал он тихо, она чувствовала тепло его дыхания у себя на макушке.

– Мне кажется, я говорила, что занималась рисованием в старших классах и уже тогда делала росписи на стенах, в те времена это были фрески в спальнях моих друзей. В колледже я расписала несколько зданий и начала получать больше заказов, заинтересовалась компьютерами и сложила две этих вещи вместе. Поступив в рекламное агентство, я подрабатывала, и оказалось, что подработка приносит больше, чем основная работа. Тогда я уволилась и решила начать собственное дело.

– И ты сказала, что все эти девять лет в твоей жизни не было ни одного мужчины.

– Нет, не было, – подтвердила она, бросив на него взгляд искоса. – Ты чувствуешь себя лучше от этого?

– Бесконечно лучше, – ответил он, и они оба улыбнулись.

– И в твоей жизни никого серьезного за все это время? – спросила она. – Я не поверю в это, так что даже не говори.

– Я сказал тебе правду. Никаких обязательств ни у кого из нас. Думаешь, это что-то значит?

– Это значит, что мы заняты и любим одиночество.

– Или...

– Никакого «или». Забудь про это.

– Ты изменилась за эти годы, – сказал он. – Стала красивей и серьезней.

– Конечно, изменилась. Мир изменился. И ты тоже определенно изменился.

– Как же? – спросил он, слегка откидываясь назад, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Ты теперь уверен в себе. И выглядишь лучше.

– Спасибо. – Кейд пристально смотрел на нее.

Танцевать в его объятиях и видеть его темные глаза – от этого ее пульс учащался.

– Я хочу тебя, – шепнул он.

Она взглянула на него и на одну секунду подумала, не довериться ли ему снова.

– Старые раны не заживают, и всегда будет шанс, что мы снова причиним друг другу боль, – сказала Кэтрин.

Он посмотрел на нее, и она не могла угадать, какую реакцию вызвали ее слова.

Музыка смолкла, и они вернулись к столику. Однако ужин остался наполовину недоеденным. Через несколько минут Кейд встал и взял ее за руку.

– Как насчет еще одного танца?

На площадке он снова прижал ее к себе, и они танцевали под медленную балладу.

– Как хорошо, Кэтрин. Чертовски хорошо. Мне нравится держать тебя в объятиях.

– Кейд, все, к чему ты стремишься, ведет к соблазну.

– Нет, Кэтрин. Я не стремлюсь к соблазну, – сказал он, – ты поймешь это.

– Ладно. – Она покачала головой. – Давай поместим личные отношения в список запретного.

– Давай не будем, – возразил он. – Мне нравятся медленные танцы. Мне нравятся личные отношения с тобой. Мне нравится целовать тебя...

– Кейд, – прервала она его в раздражении, отклоняясь, чтоб видеть его, а он смотрел на нее сверху вниз с хитрой улыбкой.

– Ну хорошо. Ничего личного. Какие росписи из тех, что ты делала, нравятся тебе самой больше всего?

– По правде говоря, самая любимая – это горный пейзаж в охотничьем домике в Колорадо. Мне нравится это место, и я с удовольствием делала эту фреску. Кстати, о фресках – если мы собираемся зайти ко мне в офис, надо поторопиться.

– Мы можем пойти сейчас. Оставшиеся танцы я стребую с тебя в другой раз.

Кэтрин призадумалась о «другом разе». Сколько еще она сможет сопротивляться?

Всего за несколько минут они добрались до офиса «Рэнсом дизайн».

– Я покажу тебе альбомы с фресками, – сказала она.

Кейд сел рядом с ней, и они принялись просматривать альбомы, и он время от времени вставлял комментарии. Кэтрин делала пометки, но при этом все время чувствовала, как слегка соприкасаются их руки, и от этого ей было неспокойно. Вскоре она пришла к выводу, что Кейду будет нетрудно угодить – ему нравилось почти все, что она показывала. Особенно его заинтересовал один рисунок: вид с балкона, который должен был выглядеть как продолжение комнаты. За балконом открывались цветочные клумбы в европейском стиле, деревья и в отдалении мостик через ручей.

– Выбери на всякий случай еще пару тем, чтобы я могла сделать эскизы и предложить их тебе на выбор.

– Не нужно. Мне подходит это. Ты совершенно точно поняла, что мне нравится, – сказал он, его интонация изменилась, и она, забыв о рисунке, взглянула на него.

– Ты что, постоянно флиртуешь? – спросила Кэтрин.

– Каждый раз, когда это возможно, – ответил он. – Я хочу, чтобы ты сделала эту роспись в столовой.

– Ты покладистый, Кейд, – сказала она едва дыша, думая о нем гораздо больше, чем о росписях.

– Жаль, что ты не покладистая, – прошептал он, слегка щекоча указательным пальцем ее ухо.

– Так мы договорились, я могу начинать? – поинтересовалась Кэтрин.

– Чем скорей, тем лучше, – ответил он.

Все это время они не отрываясь смотрели друг другу в глаза.

– Я думаю, в следующий вторник.

– А в понедельник мы отправимся в твой банк, – подхватил он.

– Оставь альбомы здесь. Я поставлю их на место позже, – сказала она.

Кейд улыбнулся и собрал их, она пожала плечами и сняла со спинки стула жакет.

Внезапно он положил альбомы обратно на стол и, быстро подойдя к ней, взял ее за руку и притянул к себе.

– Иди сюда, Кэтрин, – сказал Кейд хриплым голосом.

Желание полыхнуло в его темных глазах. Ее пульс зачастил.

– Но, Кейд...

Его губы вобрали в себя ее губы, и сердце у нее забилось сильнее, когда его язык проник глубоко

ей в рот. Она обвила руками его шею. Первый же поцелуй смешал все ее мысли, а потом Кэтрин и вовсе перестала думать о чем-либо. Она затерялась в волшебном мире его поцелуя, который пробудил каждый ее нерв, зажег в ней огонь, который она уже не пыталась сдержать.

Она не понимала, что он раздевает, но чувствовала его прикосновения всей кожей, чувствовала, как его руки ласкают ей грудь и слегка сжимают сосок, отчего ее бедра непроизвольно подавались ему навстречу.

– Кейд... – повторила она, и его губы прикоснулись к ней, требовательно и властно, и она прижалась к нему, ощутив упругость его жезла. Он был тверд и готов, он желал ее.

На ней остались лишь чулки на поясе.

– Ты просто великолепна, – шептал он, притягивая ее к себе.

Его руки скользнули по внутренней стороне ее бедер и затем двинулись вверх, нежно лаская ее. Она обнимала его, постанывая и прося еще, а ее рука проникла ему в брюки и трогала его твердую плоть.

И вдруг Кэтрин, всхлипнув, оттолкнула его.

– Мы не будем заниматься любовью! – воскликнула она. – Тебе не удастся соблазнить меня!

Дрожащими руками она подобрала одежду, быстро натянула юбку и блузку, все это время чувствуя на себе его горячий взгляд.

– Ты не получишь мое сердце во второй раз. Или мы снова будем мучить друг друга! – выкрикнула она.

Он стоял в помятой рубашке и наполовину расстегнутых брюках. Лицо Кейда пылало, было видно, что ему трудно дышать, как и ей, и несмотря на то, что она поступала разумно и правильно, часть ее существа рвалась обратно к нему, в его объятия, к его поцелуям.

– Я никогда не хотел мучить тебя, – проговорил он хрипло. – Ни тогда, ни теперь.

– Не смей говорить это! Возможно, уехав, ты и думал, что так будет лучше для меня, но ты знал, что я буду страдать. И все же ты сделал это – сделал, чтоб спасти своего брата.

– Так что же, мне следовало позволить ему отправиться в тюрьму? – сухо спросил Кейд.

– Нет, разумеется, нет. Я не это имела в виду. Ты сделал то, что должен был, но ты знал, что причинишь мне боль. А сейчас мы стали совсем разными, у нас разная жизнь, разные приоритеты.

Кэтрин надела жакет так, словно это были рыцарские доспехи, и застегнула его на все пуговицы.

– Я готова идти.

Они вышли из офиса и сели в машину, Кэтрин пыталась снова взять себя в руки. Но за ее наружным спокойствием по-прежнему скрывалось желание, еще более страстное, чем прежде.

Когда они подъехали к ее дому, Кейд повернулся к ней:

– Когда надумаешь двигаться, я пришлю помощников и они займутся твоими вещами.

– Вряд ли они мне понадобятся, – возразила она, покачивая головой, – я могу привезти все, что мне нужно, на своей машине.

– Возьми побольше вещей. Шесть росписей не сделать быстро.

Она кивнула.

– Доброй ночи, – сказала Кэтрин. Она быстро закрыла за собой дверь, так и не оглянувшись.

Глубоко вздохнув, она направилась в свою комнату. События этого дня проходили перед ее внутренним взором, но самым главным впечатлением оставалось то, как Кейд держал ее в объятиях, целовал и ласкал.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Кейд быстро прошел через холл в столовую и там замедлил шаг. Чуть больше недели прошло с того дня, когда Кэтрин переехала в его хьюстонский дом. Ему почти сразу пришлось вылететь в Калифорнию. Всего на неделю – но казалось, что он разлучился с ней на целый месяц.

Остановившись в дверях, он заглянул внутрь. У стены стоял помост. Мебель была сдвинута в дальний угол комнаты и прикрыта материей ради предосторожности, чтобы на нее не попала краска. Такая же материя была расстелена на полу. Кэтрин стояла на платформе и расписывала стену.

При взгляде на нее у него участился пульс. На ней были футболка и шорты, а волосы были заплетены в толстую косу, свободно падавшую на спину. Кейд любовался ее длинными стройными ногами, перемещая взгляд выше к округлым бедрам, мысленно снимая с нее шорты.

С бьющимся сердцем он прислонился плечом к косяку и продолжал смотреть на Кэтрин. Она всегда пробуждала в нем желание и теперь даже больше, чем прежде.

Но даже если не брать в расчет прошлого, между ними оставалось препятствие, созданное ее амбициями и жаждой успеха. Кейд не хотел влюбиться в женщину, которая всю душу и сердце вкладывает в карьеру. Не это нужно было ему в его жизни. Но он мечтал залучить Кэтрин к себе в постель. Он так и не встретил ни одной женщины, которую бы хотел так же сильно, как ее. И никого, кто мог так целовать и так любить, как Кэйти. Она была красивой, чувственной... и не подпускала его к себе.

Кейд стал думать о предстоящем вечере. Ему было что сказать ей.

Она оглянулась, заметила его.

– Я не слышала, как ты вошел.

– Я не хотел напугать тебя.

– Ты и не напугал.

– Я наслаждаюсь видом. – Остановившись рядом с ней, Кейд уперся руками в бока и посмотрел на рисунок.

– Ты давно здесь? – спросила она.

– Не особенно. Это очень хорошо. Просто превосходно, – протянул он, подходя ближе к помосту. Его взгляд снова прошелся по ее ногам. – Само совершенство, – добавил он.

– Ты сейчас говоришь не о моей работе.

– Да, не о работе, – сказал Кейд. – Я стою здесь и млею от этого вида. Спускайся сюда.

– Лучше не стоит, – заметила она непринужденно. – Если я спущусь, работе на сегодня конец. А я собираюсь еще кое-что закончить.

– Давай закончим вместе, – ответил он, и она улыбнулась.

– Опять соблазн?

– Если бы я не боялся, что вдвоем мы свалимся с помоста, я бы залез наверх, чтоб поцеловать тебя.

– Оставайся лучше там, где стоишь. – сказала Кэтрин. – Поцелуи не входят в наше соглашение, и я тебе вынуждена постоянно об этом напоминать.

Кейд усмехнулся.

– Спускайся и напомни еще раз.

– Не в этой жизни, – отрезала она.

– Может быть, перерыв?

Кэтрин бросила взгляд на часы.

– Поверить не могу, что уже полшестого.

– Я завтра снова отправляюсь в Калифорнию. И буду отсутствовать до следующей недели. Обойдешься без меня? – спросил он.

Кэтрин улыбнулась.

– Попробую, Кейд. Когда тебя нет, я многое успеваю сделать.

– Стало быть, меня гонят.

Он повернулся, поднял свой пиджак и галстук и отправился к себе.

Позже Кейд разжег гриль, чтобы приготовить шашлык из креветок. Они подрумянивались над огнем, когда он услышал ее шаги. Сердце его учащенно забилось.

Кэтрин расчесала волосы, перехватив их сзади голубой лентой, на ней были хлопковая голубая блузка, синяя юбка и сандалии. Она была очень красива.

Кейд пересек патио и положил руки ей на плечи. Когда она взглянула на него своими большими голубыми глазами, ему захотелось обнять ее и поцеловать. Но вместо этого он тихо сказал:

– Ты также великолепна, как обычно. И чудесно пахнешь.

– Спасибо. Ты тоже выглядишь неплохо, – ответила она беззаботно.

– Я уже готов накрыть на стол.

– А где же Крейтон?

– Его нет. Я сегодня всем устроил выходной. Так что дом принадлежит нам одним.

– Я не знаю, хорошо это или плохо, – твоя стряпня. А вот пустой дом – это искушение.

Он улыбнулся.

– Стало быть, ты признаешь, что я – искушение для тебя?

– Ответ тебе известен. Ты всегда был моим искушением, с тех пор как однажды остановил мой пикап. Но, боюсь, ужин сейчас подгорит, так что лучше присмотри за ним...

Они поели, и только тогда он встал и вышел из-за стола, чтобы пересесть на другой стул, поближе к ней.

– Мне нужно сказать тебе кое-что, – произнес Кейд, стараясь преподнести новость настолько мягко, насколько это возможно, и задавая себе вопрос, правильно ли он поступает. Но пути назад уже не было.

Кэтрин нахмурилась.

– У меня плохое предчувствие. Ты сейчас сообщишь что-то, чего мне вовсе не хотелось бы услышать. Скажи, с отцом и братьями все в порядке или нет?

– Конечно, в порядке. Прости, я не хотел тебя напугать. – Кейд слегка сжимал ее плечо. Ему хотелось опустить руку ниже, погладить ее мягкую и полную грудь. Но он попытался сосредоточиться на разговоре. – Ты говорила, что мать бросила вас.

Кэтрин коротко вздохнула, и под блузкой явственно обрисовалась ее грудь. Ему было трудно не смотреть туда.

– Не уверена, что я хочу знать об этом.

– Тебе выбирать.

– Рассказывай же, – решилась она наконец.

– Ты знаешь, что у нее был роман с другим мужчиной?

– Да. Нам всегда говорили, что она не хочет нас видеть.

Кейд подвинулся ближе и коленом слегка прикоснулся к ее колену.

– Твой отец узнал о ее романе и пришел в такую ярость, что велел ей немедленно собрать вещи и убираться из его дома.

– Нет! Он заявил, что она сама отказалась иметь какое-либо дело с ним или с нами.

– С ним – вполне возможно, но не с детьми.

– Нет, нет! – кричала Кэтрин. Она закрыла лицо руками. – Все эти годы – наша мама... – Она подняла голову. – Она вышла замуж за того человека?

– Нет. Эта история быстро закончилась. Твой отец угрожал ей и запретил видеться с кем-нибудь из вас. Она поверила и испугалась... Но она в Хьюстоне.

– В Хьюстоне! – воскликнула Кэтрин. – Так все это время она была рядом?

– Да. – Кейд умолчал о том, что ее мать иногда приезжала посмотреть на детей – издали.

– Кейд, я совсем не знаю своего отца, – сказала пораженная Кэтрин. – Как он мог так обойтись с родными детьми?

– У нее был роман, а твой отец не из тех, кто прощает. Он жесткий человек. Волевой. Ты же знаешь, как он злится, если ему не удается сделать все по-своему.

– Навсегда разлучить нас с мамой!.. Все эти годы отец обманывал нас... Кейд, ты виделся с моей

матерью?

– Да. Если хочешь, можешь с ней встретиться.

– Да, я хочу, думаю, и Ник с Мэттом захотят тоже. Особенно, когда узнают правду. Но почему ты вообще начал искать ее?

– Я нанял частного сыщика, чтоб он разведал все о тебе и твоей семье. И когда всплыла история с твоей матерью, я приказал ему выяснить и это тоже, потому что всегда стоит знать столько, сколько возможно. Я был достаточно любопытен, чтобы самому отправиться на встречу с ней, и у нас получился длинный и содержательный разговор.

– Как она? – спросила Кэтрин.

– Она красивая женщина. Вернулась к учебе, получила степень по юриспруденции и тоже рисует. Она была дружелюбна со мной.

– Была ли хоть одна женщина недружелюбна с тобой? – сказала Кэтрин, и он улыбнулся. – Давно ты знаешь все это?

– Я узнал это за несколько месяцев до того, как приехал в Хьюстон для покупки дома.

– О чем еще ты молчишь?

– Больше никаких семейных тайн. Единственная вещь, о которой я тебе не говорю, это то, как сильно мне хочется залучить тебя к себе в постель, – сказал он бархатным голосом. Ее большие голубые глаза распахнулись, а он не мог отвести взгляда от ее полных чувственных губ, созданных для поцелуев. Кейд поднял Кэтрин и посадил к себе на колени.

Она отбивалась, но он только крепче обхватил ее за талию и целовал ей шею чуть ниже уха.

– Тише. Меня не было здесь с прошлой недели. Все это время я думал только о тебе.

– Кейд, ты пользуешься ситуацией. Перестань.

Он хотел ее и знал, как прекратить протесты. Он слегка приподнялся, крепче прижал ее к себе и поцеловал. В тот момент, когда его губы коснулись ее губ, он возбудился.

Еще секунду она сопротивлялась, толкая его в грудь и пытаясь высвободиться, но потом ее рука обвилась вокруг его шеи и она прижалась к его груди. Поцелуй продолжился.

Его пульс бешено частил, его обуревала жажда, которую нельзя было утолить иначе, как занимаясь любовью с Кэтрин в течение нескольких часов. Она была готова, тая в его объятиях, тихо постанывая и возвращая ему поцелуи со страстью, от которой кровь закипала.

Он целовал Кэтрин так, словно поцелуями хотел стереть ее проклятую жажду успеха. Его пальцы ласкали ей горло, осторожно и нежно, а потом двинулись вниз, к груди. Он быстро расстегнул три пуговицы, и уже через секунду его рука оказалась у нее под блузкой, расстегивая кружевной бюстгальтер. Теплая и мягкая, ее грудь была бесподобна.

Ему стало больно от желания. Он наклонился, чтобы погладить ее ноги, а потом его рука поднялась вверх. У нее была гладкая кожа, и вся она словно состояла из изгибов, мягкости и огня.

Он взял в ладони ее лицо.

– Я хочу тебя, – сказал он хрипло, а сердце его сильно билось, когда он смотрел в ее голубые глаза, взгляд которых туманился от страсти. Ее алые губы пылали от поцелуев, а волосы рассыпались по плечам. Лента куда-то пропала. – Я хочу тебя, Кэтрин. И ты будешь моей. Я хочу любить тебя часами.

– Нет! Кейд, мы не станем снова усложнять себе жизнь! – начала она протестовать, но у нее не хватало сил, а в ее глазах горело желание, противоречившее ее словам.

– Ты хочешь любить. Ты целуешь так, словно каждый раз – последний, – прошептал он, целуя ее в горло и касаясь ее кожи языком. Его снедало нетерпение, ему хотелось сорвать с нее одежду и покрыть поцелуями все ее тело. Никогда никого не желал он так сильно, как Кэтрин. Он так и не смог ее забыть, и сейчас, когда они снова были рядом, казалось, что прошедших лет не существовало вовсе.

– Я бы отдал все свои миллионы, чтобы снова стать нищим парнем на мотоцикле и чтобы ты любила меня и позволила мне любить тебя.

– Вернуться нельзя.

– Мы и не должны возвращаться, когда речь идет о любви, – прошептал он, снова целуя ее и прекращая разговор. И она таяла от его поцелуев, не в силах сопротивляться. Ее рука опустилась ниже и стала ласкать его, и он издал стон наслаждения.

– Я буду целовать и любить тебя до тех пор, пока ты не забудешь о своем бизнесе, которому предана больше, чем всему остальному. Я могу заставить тебя забыть об этом, – сказал он и снова начал целовать ее, не дав ей возможности возразить. Кейд развернул Кэтрин, широко расставив ноги, чтобы ему было удобнее проникнуть в ее трусики и нежно ласкать пальцем, не прерывая поцелуя.

Она застонала, поерзала и подалась ему навстречу, еще сильнее заводя его. Он до боли желал ее, но знал, что она еще не готова уступить.

Он снова застонал, почувствовав, как ее руки теребят его пояс. На ней была длинная юбка, и он закатал ее, чтоб она не мешала, и одним движением снял блузку и бюстгальтер, не отрываясь от губ Кэтрин.

Он держал в руках ее груди, наслаждаясь их нежной округлостью, ощущая, как они мягко заполняют его ладонь. Затем одна его рука опустилась ниже и, скользнув вдоль ее стройной талии, вновь добралась до местечка под трусиками. А другая тем временем снова вернулась к соску.