Текст книги "Как притворяются лжецы (ЛП)"
Автор книги: Сара Ней
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Глава 6
Декстер
Пока все идет хорошо.
Мои родители не поставили меня в неловкое положение; но опять же, не желая отпугивать Дафну, они держались от нас подальше, в отличие от близнецов.
Они вели себя идеально.
Никаких допросов, которые сыпались бы со скоростью ракеты. Никаких навязчивых личных вопросов. Никаких неудобных или неуместных заявлений, содержащих слова «брак», «дети» или «подарите нам внуков».
Ну, если не считать того, когда моя тетя Тори сказала Дафне, что зал для приемов, где проходит свадьба ее дочери Грейс, откроется через девятнадцать месяцев – если мы поторопимся, то все еще сможем его забронировать.
Только три из десяти вопросов были навязчивыми; я считаю, это прогресс.
Мне удалось перетащить свою фальшивую пару на танцпол, подальше от допроса, но не от любопытных взглядов; во всяком случае, я сделал нас более уязвимыми для домыслов, вытащив Дафну на середину бального зала.
В тусклом свете хрустальной люстры она выглядела радостной. Или, может, это просто отражение в сотнях призм; в любом случае, Дафна позволяет мне крепко прижимать ее к себе и кружить, хихикая над моими трагическими попытками пошутить и улыбаясь мне в подходящее время.
Желание прикоснуться к ней более интимно и прижать к своему телу невыносимо.
Либо она правда наслаждается, либо потрясающая актриса.
Моя кузина Грейси наняла популярную кавер-группу из города, и они исполняют какую-то дешевую версию «Photograph» Эда Ширана. Мы с Дафной синхронно раскачиваемся в такт – ее руки обвиваются вокруг моей шеи совершенно по-девчачьи.
Нежно рассматривая меня, она ведет себя так, словно действительно влюблена. На ее щеках появляется розовый румянец, на губах – свежий слой блеска. Этот взгляд заставляет меня…
Прекрати, Декс, это все не по-настоящему.
Этот взгляд – фальшь.
Потому что, если бы это было так, я определенно наклонил голову и накрыл ее рот своим, чтобы узнать, какой вкус у этих блестящих губ.
Но я не стану этого делать.
Я не буду, потому что дело не в этом – потому что у меня не хватило смелости пригласить ее на настоящее свидание.
И это самое противное из всего.
Я осматриваю комнату, внутренне застонав при виде моего кузена Эллиота, небрежно опирающегося локтями о деревянную стойку бара. Он приподнимает свой стакан с хайболом (Этот коктейль действительно очень легкий, его можно выпить много и не опьянеть. Он довольно освежающий. Хайбол станет прекрасной палочкой-выручалочкой для жарких летних вечеров) и подбородок в знак приветствия. Его взгляд, оценивающий; реакция Эллиота на мое «свидание», казалось, видна через весь зал. Он начинает с ее ног, его брови приподнимаются по мере того, как дольше изучает идеальную фигуру Дафны – талию, далее упругий зад. Я точно знаю момент, когда его взгляд достигает ее идеальной груди, потому что его похотливая ухмылка становится шире, черт возьми.
Наши взгляды встречаются.
Мой кузен еще раз дерзко кивает мне, когда мои руки скользят по обнаженной спине Дафны, его рот растягивается в улыбке, обнажая зубы, когда он отталкивается от барной стойки. Повернувшись к бармену, он бросает на стол несколько купюр, говорит пару прощальных слов, хлопает нашего дядю Дэйва по спине и, схватив напиток, пробирается через переполненный зал.
К нам.
Определенно.
Черт.
Я знал, что он не сможет устоять.
Вот если бы Дафна была не такой красивой, это была бы совсем другая история.
Но это не так.
Она великолепна и сексуальна и не в моей лиге. Что еще хуже, Эллиот, черт возьми, знает это; он планирует воспользоваться этим.
– К нам идет мой двоюродный брат, – ворчу я, импульсивно поднимая руку, чтобы пригладить длинные волнистые волосы Дафны. Ощущение такое, словно я трогаю египетский шелк – как если бы теплая вода струилась медленным ровным потоком сквозь мои пальцы – и пахнет намного лучше. Как шампунь, мед и детская присыпка.
Так хорошо.
Но не моя.
Дафна
Эллиот – полный придурок.
Я знаю, что нечестно сравнивать – особенно с кем-то, кого еще не встречала, с кем еще не знакома – но очевидно, что Декстер и его двоюродный брат упали с разных ветвей генеалогического древа: они полные противоположности. В то время как Декстер добр, заботлив и привлекательно красив, Эллиот смазливый. Дерзкий. Загорелый. Мужчина-шлюха с золотым сердцем. С языком без костей, привыкший получать от женщин желаемое.
Он любит залезать в трусики ко всем и каждой.
Отвратительно, я только что сказала «трусики»?
Фу.
За свою короткую жизнь я встретила сотню Эллиотов Райанов и не сомневаюсь, что встречу еще больше; он не исключение.
Во всяком случае, не для меня.
Он оценивает меня как потенциальную кандидатуру, даже когда идет к нам, в его высокомерном взгляде понимающий блеск – он уверен, что я буду очарована его внешностью. Его телом. Лицом.
Он такой тщеславный и самовлюбленный, что думает, я брошу Декстера и уеду отсюда с ним. К несчастью для Эллиота, у меня иммунитет и я немного говорю на языке засранцев.
Наш танец подходит к концу, Декстер ослабляет хватку, когда его кузен развязно приближается, и я скорбно разжимаю руки, обвивающие его шею. Твердо стоя рядом с ним, я протягиваю руку между нашими телами, чтобы схватить его за руку, переплетая наши пальцы в знак солидарности.
К тому же, я действительно хочу прикоснуться к нему.
Он удивленно смотрит на наши соединенные руки, когда я слегка кокетливо сжимаю их.
– Привет, кузен, извини, что прерываю. – Эллиот несет такую чушь, что хочется расхохотаться. Ему ни капельки не жаль – он грубиян.
– Тетя Бетани сказала, ты привел подружку, но я должен был убедиться в этом сам.
Эллиот разговаривает с Декстером, но взгляд устремлен на меня.
– А ты, должно быть…?
– Эллиот, это Дафна. Дафф, это мой кузен Эллиот.
Дафф? О, чувак, он придумывает ласкательные имена?
– Привет, рада знакомству. Я бы пожала тебе руку, но, как видишь, она занята. – Я опускаюсь на пятки, опираясь на Декстера для поддержки. Он немедленно отпускает мою руку, чтобы обхватить меня за талию, притягивая вплотную к своему телу. Я нахально отвечаю ему взаимностью, обнимая стройную талию кавалера, позволяя другой ладони лечь на его пресс.
Я чувствую, как он напрягается под моими пальцами, и слегка игриво щекочу его.
– Декстер и Дафна. Двойное Д, понял? – отшучивается Эллиот, натягивая мегаваттную улыбку на свое красивое лицо. Такой симпатичный. Приятный. Такой фальшивый. – Э, чувак, извини, что кинул тебя в винном баре на прошлых выходных после турнира по гольфу. Я не хотел.
Его глаза не отрываются от моего лица.
– Не волнуйся. Все прошло лучше, чем я думал. – Рука Декстера сжимает меня. – Кроме того, я был там не один.
Эллиот задумчиво склоняет голову, изучая нас. Я почти слышу, как шестеренки в его мозгу крутятся беспрерывно. Почти.
– Да, я слышал, что именно там вы двое познакомились.
– Да, мне повезло. – Декстер целует меня в макушку.
Эллиот косо смотрит на нас.
– Серьезно. Вы двое встречаетесь?
Серьезно? Мог бы он быть менее деликатным?
Козел.
– Ну, искры действительно полетели, когда мы столкнулись друг с другом несколько дней спустя. – Я смотрю в добрые глаза Декстера. – Помнишь? Ты помог мне в кинотеатре?
– На нем был галстук-бабочка? – Эллиот смеется – гулкое, неприятное и покровительственное фырканье, обнажающее темную сторону его личности.
Мудак.
Был только один способ стереть эту ухмылку с его лица.
– Галстук-бабочка? – целенаправленно спрашиваю я. Медленно. – Ну… в начале вечера на нем была бабочка. Но утром оказалась на мне. – Я выдавила смешок. – Иногда на мне только его очки, правда, детка?
Застенчиво глядя в сторону Эллиота, я держусь холодно.
– Мне нравятся его очки, тебе разве нет?
Не в силах больше сдерживаться, я приподнимаюсь на цыпочки и целую Декстера в подбородок. Мои губы задерживаются, кончик носа слегка утыкается ему в челюсть.
М-м-м. От него великолепно пахнет. Божественно.
– Подожди. – Эллиот выглядит смущенным. – Э, чувак, я правда чему-то помешал? Серьезно?
Смех срывается с моих губ.
– Мы танцевали! Конечно, да.
Идиот.
– Да, чувак, мы поболтаем с тобой позже в баре и пропустим по стаканчику Эля. Ты угощаешь. – Декстер утыкается носом в мои волосы, прежде чем развернуть меня. – Прямо сейчас я собираюсь завершить этот танец с моей великолепной партнершей.
– Прости, Эллиот. – Затаив дыхание, я не отрываю глаз от лица Декстера. – Тебе придется извинить нас – я хочу побыть наедине с этими сексуальными подтяжками. Я умираю от желания запустить свои пальцы под них и провести в таком положении всю ночь.
Я бросаю на своего кавалера многозначительный взгляд.
– Всю ночь.
Чтобы подчеркнуть смысл слов, я обхватываю ворот его рубашки, застегнутой на все пуговицы, мои ладони медленно поднимаются вверх и проникают под его синие подтяжки в горошек.
– Я-я.… – заикается он, поправляя очки кончиком указательного пальца. – Тебе они нравятся?
Он искренне шокирован.
– Нет, я просто от них без ума, – признаюсь я, прикусывая нижнюю губу. – Зачем ты их надел, если не для этого?
Его рот открывается, но не выходит ни звука. Мы единственные на танцполе, кто не танцует; единственные два человека в кругу его семьи и друзей кузины Грейс.
Единственные важные здесь люди; прямо здесь.
Прямо сейчас.
Или, может, это только я так думаю.
Моего ненастоящего кавалера довольно сложно понять; он больше времени уделял галантности и джентльменству, чем флирту. Он не сделал ни единой попытки. Ни единого шанса. Он не прикасался ко мне, разве что по-дружески.
К сожалению.
И все же…
Его выдают глаза. В них есть интерес.
Интрига.
Что-то в его глазах…
Он вожделеет меня.
Я вижу это.
Но.
Есть еще кое-что, что я вижу в его темно-карих глазах; сомнение. В себе и моем влечении к нему.
Значит, это страстное желание?
Он бессилен против этого.
***
– Ты же понимаешь, насколько все это нелепо, верно? – Я в своей квартире, без макияжа, сижу, скрестив ноги, в центре своей большой, пушистой кровати. Я не смогла удержаться и не позвонить Табите и рассказать о последних днях; о кинотеатре. О встрече в кафе, где Декстер сделал мне заманчивое предложение.
О вечеринке по случаю помолвки.
– Я не понимаю, почему он просто не попросил тебя быть его девушкой. В этом нет никакого смысла. – Я слышу, как Табита шаркает по кухне, как кастрюля отправляется в раковину и как льется вода.
Я откидываюсь назад, зарываюсь в подушки и смотрю в потолок.
– Да? Вся эта затея с фальшивым свиданием была глупой. Все, что ему удалось сделать, – это разжечь мое воображение. Оно вышло из-под контроля. Ты же знаешь меня? Я хочу получить то, что под запретом. Тьфу, его безразличие сводит с ума.
– Я бы не назвала это безразличием; скорее, это отсутствие смелости.
Я игнорирую ее легкомысленное замечание и продолжаю тираду:
– И, кстати, что это – хороший материал для какого-нибудь фильма? Мы что, в старшей школе?
На другом конце провода она разговаривает с зубной щеткой во рту:
– Да, это было довольно незрело. – Она вынимает щетку изо рта, чтобы сказать:
– Но, может…
Голос моей лучшей подруги затихает.
– Может, что? Я ловлю каждое твое слово.
– Ну, может быть – всего лишь может быть – он боится тебя и не хочет быть отвергнутым. Это теория Коллина, и я с ним согласна. Ты можешь быть довольно пугающей, Дафна.
Я думала об этом.
Я не застенчивая и не замкнутая, и, если быть до конца честной, в последнее время не разбивала ни одного зеркала.
– Хорошо, да. Это вполне возможно. – Делаю паузу, прежде чем добавить больше информации. – Но я почти уверена, что он собирался пригласить меня на свидание после фильма. Я бы поставила на это свои любимые штаны для йоги.
– Он был напуган своей тетей, – уверенно заявляет Табита. Я могу представить, как она кивает в знак согласия. – А теперь он перепуган… – Она замолкает на полуслове. – Скажи честно, ты действительно хочешь встречаться с таким парнем? У которого не хватает смелости пригласить тебя на настоящее свидание? Похоже, он просто тряпка.
Я миллион раз прокручивала это в голове, поэтому сразу встаю на его защиту.
– Боже, Табита только потому, что он не трахает мою ногу и не присылает фото своего члена, это не делает его тряпкой.
Она возмущенно фыркает:
– Пожалуйста, только не называй его недотрогой. Это еще хуже.
Я хихикаю.
– Нет, он не такой уж милый. Я имею в виду – он такой, но он еще дерзкий, это сексуально.
Его острый язык.
О, эти губы.
– Секси Декси, – напевает Табита в трубку. – Знаешь, бьюсь об заклад, у него много сдерживаемых сексуальных наклонностей.
Я держу ухо востро.
– Думаешь?
– О да, определенно. – Табита соблазнительно выдыхает. – Ты сама сказала, что он умный – вероятно, обдумывает все способы, как подступиться к тебе.
Боже, надеюсь на это.
– Без сомнения, он убедил себя, что ты ему не по зубам.
Я смеюсь над этим.
– Он очень сильно ошибается.
– Тогда докажи это. Покажи ему, что он неправ.
– Не могу, – хнычу я, как ребенок. – Он отправил меня во френдзону.
Табита нетерпеливо вздыхает:
– Нет, он сам себя туда загнал. Теперь тебе нужно его оттуда вытащить.
– Хм, время покажет…
– Прости, ты серьезно? Ты. Обязана. Вытащить. Его. Оттуда.
– Ты всегда была такой властной?
– Нет, для меня это в новинку. – Я практически слышу, как она закатывает свои голубые глаза.
– Ух ты, еще и саркастичная. Коллин – счастливчик.
Табита издает хриплый смешок:
– Милая. Если он тебе нравится, просто сделай это; сделай первый шаг. Не жди, пока твоя маточка окончательно высохнет.
Глава 7
Дафна
Оказывается, мне не нужно делать первый шаг. Вместо этого выпадает возможность лицезреть Декстера в виде двух озорных близнецов-подростков с каштановыми волосами.
Которым я, по-видимому, очень, очень нравлюсь.
Сильно.
Настолько, чтобы украсть мой номер из телефона Декстера во время вечеринки по случаю помолвки и тайно отправить мне сообщение, благослови их бессердечные, черные душонки. Было ли неуместно с их стороны отправлять мне сообщения, не сказав об этом своему брату? Без сомнения.
Было ли неуместным с их стороны пригласить меня в дом их мамы на ежегодную выпечку печенья в честь дня рождения? Да.
Мне не все равно?
Эм, нет.
Почему? Потому что хочу увидеть его снова – и, если Декстер Райан не собирается приставать ко мне, я не прочь прибегнуть к своему собственному методу пассивно-агрессивной охоты на мужчин.
Кроме того, меня пригласили.
Конечно, вероятно, пожалею о решении случайно заявиться в дом его мамы, но когда я завожу руку за пояс, чтобы завязать бантиком завязки желтого фартука в горошек, все, о чем могу думать – когда Декстер войдет в парадную дверь.
Я знаю, близнецы сказали, что не предупредили его о моем приезде, но… девушка может помечтать. Плюс, я не эксперт по близнецам, но эти девушки довольно подозрительны; я почти уверена, что они регулярно проделывают подобные схемы.
К моему приходу миссис Райан – Джорджия – расставляет все ингредиенты на столе; все заранее отмерено, яйца пересчитаны, миски наготове. Она даже разложила глазурь для сливочного крема по трем металлическим мисочкам для смешивания в трех любимых цветах близнецов: розовом, лавандовом и лаймово-зеленом.
Порхая по кухне, Джорджия протягивает мне прихватку, указывая проверить, что двенадцать сахарных печений в форме цифры шестнадцать уже находятся в духовке.
Они светло-золотисто-коричневые и готовы к выпечке.
И божественно пахнут.
– Знаешь, мы уже пять лет печем печенье на день рождения близнецов, – объясняет она, вынимая один противень из духовки и ставя другой. – Мы перестали делать торты после их одиннадцатого дня рождения – в тот год, когда они сильно поссорились из-за того, какой цвет выбрать: мраморный или красный бархат.
Амелия смеется.
– Какой-то нелепый повод для ссоры. – Я знаю, что это она, потому что на кармане ее детской голубой футболки монограмма с ее инициалами.
Я делаю мысленную заметку: Амелия – голубая футболка с монограммой и джинсы. Люси: пижамные штаны и майка.
Поняла.
– Мы разбросали повсюду посыпку, – добавляет Люси.
– Мой муж был в ярости. Торт был по всей кухне, – Джорджия смеется воспоминаниям с улыбкой, протягивая мне лопатку. – В любом случае, в том году мы решили сделать печенье традицией на день рождения. Проще и чище. И их друзьям нравится, и мне не приходится выслушивать их пререкания.
– Это не пререкания, – не соглашается Амелия. – Это…
– Споры.
– Ну, это все равно отвратительно, – говорит их мама, когда мы начинаем вынимать печенье из формочек. У миссис Райан на стойке есть подставка для охлаждения. – Милая, не подашь вощеную бумагу?
Я мысленно выбираю печенье с подставки, от предвкушения у меня урчит в животе.
– Она с тобой разговаривает, – говорит Люси, толкая меня в ребра своим острым подростковым локтем. – Вощеная бумага.
– О, простите! – Я извиняюсь, приступая к действию.
– Встряхни перышки (прим. цитата из песни Shake a tail feather), – дразнит Амелия. – Здесь нельзя расслабляться. Мы известны своими невероятно вкусными печеньями на день рождения.
– И невероятно большими. – Люси улыбается, опуская палец в бледно-розовую глазурь. Амелия отдергивает руку, на ее лице чистое отвращение.
– Прекрати. Это ужасно.
– Успокойся, я вымыла руки, – Люси закатывает глаза. – Эй, ты знала, что Декс всегда жалуется, что мама никогда не пекла ему специального печенья.
– И вообще, зачем ему печенье? Он парень.
– Девочки! – Джорджия смеется. – Я делала ему торт! К тому же, когда он был младше, у нас не было денег. Все эти ингредиенты, которыми вы швыряетесь друг в друга ради забавы, стоят недешево.
Она права; мука и сахар повсюду, в том числе и на мне. В волосах, на одежде. Я провожу рукой по изящному винтажному фартуку, обернутому вокруг талии, разглаживая складки.
Я обожаю эту дурацкую штуку; интересно, смогу ли регулярно надевать фартук, когда прислоняюсь к прилавку, перебирая пальцами несколько тонких брелоков на своем ожерелье – один из них – крошечная золотая косточка, которую купила моя сестра, когда я закончила колледж два года назад, и она почти всегда на мне.
Когда мы были помладше, мой папа увлекался охотой на уток.
Он приходил домой с птицами (отвратительно, знаю), и моя мама готовила их к ужину, оставляя косточку для моей сестры Морган и меня, чтобы мы разделали ее после ужина.
Небольшое дружеское соревнование, если мне посчастливилось отломить косточку, я обычно молилась о глупых, тривиальных вещах: новой одежде или крутой машине. Но чем старше становилась, тем серьезнее становились желания: стабильная работа, здоровая семья, верные друзья.
Я обожаю косточки точно так же, как люблю бросать монетки в колодец желаний и загадывать их, когда часы бьют одинаковое число, например 11:11.
Ребячество? Возможно.
Но что-то столь незначительное всегда наполняло меня огромной надеждой; и я всегда надеялась на любовь. Нет, не надеялась – желала. Желала этого всей душой.
Да, понимаю; мы живем в мире, где феминизм и женская независимость являются ценным активом. Две ценности, за которые женщины боролись веками, но это не заставляет меня меньше хотеть с кем-то разделить свою жизнь.
Возвращаться домой в пустую квартиру без кошки, собаки и общения – отстой.
Перебранка близнецов прерывает мои грезы наяву.
– Мы знаем, что ингредиенты недешевые, мам. – Близнецы подчеркивают одно и то же слово и одновременно тянутся к баночке с крошечными фиолетовыми конфетами.
– Тогда перестаньте тратить посыпку, – отчитывает Джорджия.
Близнецы обмениваются ошеломленными взглядами.
– Но это весело.
В заднем кармане моих джинсов вибрирует телефон, издавая тихий звук. Я извиняюсь и ухожу в туалет.
Табита : Привет, что сегодня делаешь?
Я : Играю в пекаря – готовлю вкусное печенье для гурманов.
Табита : Да ладно. ЛОЛ. А если серьезно, что ты сегодня делаешь?
Я : Почему ты смеешься?! Я серьезно!
Табита : Я должна это увидеть; Коллин берет Грейсона, чтобы выбрать подарок на годовщину их родителей, потом они идут на ужин. Мне скучно. Дай мне быстренько заскочить в душ, и встретится через двадцать минут.
Табита : Я хочу съесть ПЕЧЕНЬЕ!!!!
Я : НЕТ! Не надо! Меня нет дома…
Табита : Фу, ну это отстой! Так где ты?
Я : Я… у Декстера, м-м-м… Дома у его мамы?
Табита : ЧТО??? Да ладно.
Я : Черт, я не должна была тебе говорить.
Табита : Вот это поворот! Я думала, вы не встречаетесь! Серьезно, какого ЧЕРТА ТЫ ДЕЛАЕШЬ В ДОМЕ ЕГО МАМЫ И ПЕЧЕШЬ ПЕЧЕНЬЯ?
Я : Его сестры написали мне и хотели, чтобы я испекла их с ними сегодня – думаю, я им правда нравлюсь, и они молоды. Что я должна была сказать???
Табита : Подожди, близнецы?
Я : Да.
Табита: Как насчет «Извините, близняшки! Может, я и вожделею вашего занудного брата, но НА САМОМ ДЕЛЕ я С НИМ НЕ ВСТРЕЧАЮСЬ!». Вот что могла бы.
Я : *закатываю глаза* О, как будто это так просто.
Табита: Да, на самом деле. Ты просто печатаешь это и нажимаешь ОТПРАВИТЬ. Пожалуйста, скажи мне, что Декстер там, с тобой.
Я: Эм. Нет. Он на работе, но думаю, что одна из близнецов написала ему. Они вели себя действительно странно и подло, хихикая у телефона несколько минут назад.
Табита: Секси Декстер!
Я: Это прозвище хуже, чем Секси-Декси.
Табита: Я все еще не могу поверить, что ты в доме его мамы. Я буквально умираю. Уже умерла. У тебя стальные нервы. А еще… супер жутковато.
Я: Ты велела мне убрать его из френдзоны!
Табита: Да! Но не так!
Табита: Черт возьми, Дафф, этот парень обмочится в штаны, когда застанет тебя на кухне своей мамы, готовящей печенье со своей семьей. Этот парень не похож на человека, который любит сюрпризы…
Декстер
Я не люблю сюрпризы.
Дафна Уинтроп – последний человек на Земле, которого ожидаю увидеть, когда вхожу в дом моей мамы. На ее кухню. И все же – вот она. Стоит среди хаоса, орудуя лопаткой, а на лице у нее самое милое, блядь, пристыженное выражение, которое я когда-либо видел.
И самый сексуальный, черт возьми, фартук.
Ошеломленный от шока и запинающийся на пороге, осматриваю ее с головы до ног; длинные волосы собраны в симпатичный маленький хвостик. Серебряные серьги-кольца. Серая футболка с коротким рукавом поверх выцветших узких джинсов с рваными коленями, на тонкой талии повязан фартук в желто-белый горошек.
Босые ступни с ноготками цвета жевательной резинки.
Ох, эти милые ступни.
Я тупо смотрю на эти розовые ногти, пока она не шевелит пальцами ног, и медленно поднимаю голову, чтобы встретиться с ней взглядом.
– Привет. – Ее губы растягиваются в застенчивой улыбке.
Что она делает на кухне моей мамы? Я имею в виду – очевидно, она готовит, но… что, черт возьми, она делает на кухне моей мамы?
Моя мама закатывает глаза.
– Декс, ты ведешь себя странно. Прекрати таращиться на бедную девочку. Зайди и поздоровайся с ней как следует.
И все же я буквально прирос к месту.
– Что… происходит?
Что она делает на кухне моей мамы?
Мама игнорирует меня.
– Не будь грубым. И не мог бы ты принести нам метлу из шкафа в прихожей, раз уж стоишь там? Сделай что-нибудь полезное.
– Все в порядке, Джорджия, – Дафни кладет посуду на стойку рядом с черной подставкой для печенья, которую тысячу раз видел на мамином столе, вытирает руки о фартук, обернутый вокруг талии, и направляется ко мне. – Он просто удивлен, увидев меня, вот и все. Я не сказала ему, что приду.
От моего внимания не ускользает, что она фамильярно называет мою маму Джорджией. Мои брови взлетают до линии роста волос, когда Дафна подходит ко мне, глаза искрятся озорством. Она поднимается на цыпочки и наклоняется ко мне.
– Сюрприз?
Ее слова – легкий шепот прямо в чувствительное местечко под моим ухом, кончик ее носа нежно касается моей мочки. Ее теплое дыхание задерживается на моей коже на мгновение, достаточно долго, чтобы быть случайным, и когда она отстраняется, я поднимаю руку.
– У тебя немного муки… прямо… тут. – Я убираю остатки с ее щеки медленным, нежным движением.
Она скромно прикусывает нижнюю губу.
– Я не поприветствовала тебя должным образом, не так ли? – Ее мягкие губы соприкасаются с линией моего подбородка на кратчайшую долю секунды; так быстро, что мне, скорее всего, привиделось это.
– Привет.
Чертовски смущенный, но улыбающийся, как идиот, я, наконец, отвечаю на ее приветствие.
– Привет.
Дафна протягивает руку, снимает мою старую университетскую бейсболку и проводит пальцами по моей голове, взъерошивая волосы.
Боже, ее пальцы приятные на ощупь; чертовски приятные.
– Близнецы пригласили меня помочь испечь их праздничное печенье; я не смогла отказать, – говорит она в качестве объяснения. – Не думала, что это будет такая масштабная постановка.
Я поправляю очки и прищуриваюсь.
Мои сестры, которые обычно не такие тихие, радостно напевают возле раковины, украдкой поглядывая через плечо и вытворяя ту странную телепатическую чушь, которую делают близнецы, когда не хотят говорить вслух. Или замышляют что-то нехорошее.
Я пристально смотрю на близнецов.
– Черт, какое совпадение. Потому что они написали мне S.O.S – что-то о том, что им нужна помощь с домашним заданием по экономике.
Девушки демонстративно громко открывают кран, наполняют раковину пеной, гремят посудой в воде и избегают моего подозрительного взгляда.
– Эй, не игнорируйте меня. – Я скрещиваю руки на груди, направляясь к младшим сестрам. – Поправьте меня, если ошибаюсь, но полагаю, что фраза, которую вы использовали в тексте, была «боевая готовность уровня 5, с которым только ты можешь нам помочь». Неужели, Люси? Боевая готовность? – Я использую воздушные кавычки, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, но они полны решимости игнорировать меня.
Тишина.
– Вы вообще в курсе, что такое боевая готовность? – Я практически кричу.
Плечи Люси трясутся от смеха, когда Амелия брызгает на нее мыльными пузырями.
– Идиотка. Я знала, что из-за тебя у нас будут неприятности.
– Это была твоя идея!
Теперь они открыто препираются, и как только они начнут…
– Заткнись, Амелия. Серьезно. Это была твоя идея…
– Ты не обязана делать все, что я тебе говорю, Люси. Боже! Хотя бы иногда думай своей головой.
– Ты такая надоедливая. Перестань корчить мне такое уродливое лицо.
– Это твое лицо уродливое. Ага.
У моей мамы есть этот пронзительный, нервный смех, который она использует, когда впадает в панику – ситуации обычно связаны с моими сестрами, их странными выходками близнецов или случайными ссорами между моими тетями – чтобы разрядить напряжение.
Сейчас она поступает именно так.
Встревоженно подойдя сзади к Дафне, она начинает торопливо развязывать завязки фартука у нее за спиной, в то время как мои сестры продолжают спорить. Руки Дафны поднимаются, когда мама быстро снимает фартук, перекидывает его через руку и кричит на нас.
– Ну вот! Декстер, милый, сейчас самое подходящее время отвезти Дафну в какое-нибудь милое местечко. Бегом. Дафна, можешь оставить свою машину здесь и забрать ее позже. Кыш! Уходите!
Люси окатывает Амелию мыльной водой.
Голос моей мамы становится громче:
– А теперь бегите. Мы закончим с этим позже. Близнецы уберут этот беспорядок; а вы можете пойти поужинать пораньше, если поторопитесь.
Прежде чем успеваю возразить, на Дафну надевают куртку, туфли на босу ногу, и нас провожают к входной двери.
Практически выталкивают на холод.
На крыльце загорается свет.
Как только за нами с громким стуком закрывается дверь и задвигается засов, краем глаза я замечаю близнецов сквозь щель, дающих друг другу пять.
Эти маленькие, назойливые…
– Кажется, твоя мама и сестры играют в свах, – тихо говорит Дафна рядом со мной, когда мы стоим на крыльце, засовывая руки в карманы, чтобы согреть их. Воздух такой холодный, что изо рта идет пар.
– Они уже считают, что мы встречаемся. – Я указываю.
Дафна слегка кивает, глубже засовывая руки в карманы.
– Ага.
Мой взгляд останавливается на внедорожнике, на котором я ездил сегодня вечером, а не на Ауди; и на этот раз рад этому. С такой погодой это самое безопасное из двух моих транспортных средств.
И все же, не желая быть самонадеянным, я не тороплюсь к нему.
Дафна – наоборот.
– Ну, думаю, мы не можем стоять здесь всю ночь; иначе замерзнем. Мы могли бы пойти… поделать что-нибудь?
Ее голос ободряющий. Возбужденный.
Не-а. Это невозможно.
– Но сегодня суббота.
Вздернув подбородок, она рассматривает меня в свете фонаря на крыльце моих родителей. Ее ярко-зеленые глаза искрятся, глядя на меня.
– Точно. Сегодня суббота. Но ты можешь придумать место получше, где можно сейчас быть? Я – нет.
Звучит так, будто она флиртует.
– Знаешь, есть причина, по которой я не отказала твоим сестрам.
О боже, она определенно флиртует.
Субботним вечером Дафна Уинтроп стоит на крыльце дома моей матери и флиртует. Со мной. Я прокручиваю эту концепцию в голове, мысленно подсчитывая то немногое, что знаю о женщинах, и пытаясь определить ее мотивы.
Если бы я не знал ее лучше, то подумал, что она хотела…
Черт.
Меня.
На прохладном ночном воздухе качаю головой; в этом нет никакого смысла. Совсем.
Не хочу показаться грубым, но:
– Дафна, почему ты здесь? – Осторожно спрашиваю я. Намеренно.
– Я… меня пригласили.
– Хорошо. – Мои глаза осматривают пустой двор, и я выдыхаю, воздух от моего теплого дыхания образует еще одно серое облачко пара. – И только? В этом причина?
Я не прикидываюсь; я действительно не могу понять ее мотивов.
– Прости. – Она смотрит себе под ноги, изучая деревянные доски настила террасы под нами. Затем тихо продолжает. – Я не думала; честно говоря, у меня не было других планов, кроме, может, похода на другой фильм в одиночестве и уплетания попкорна, а твоя семья такая замечательная. И…
Ее голос затихает.
– И… что? – Я отчаянно хочу, чтобы она закончила это предложение; в нем столько возможностей.
Дафна поднимает голову и смотрит в темный боковой двор.
– И… Я… Это прозвучит неубедительно.
Боже, я хочу протянуть руку и прикоснуться к ней.
– Нет.
– Я подумала, мы могли бы стать друзьями.
Друзья.
Друзья?
Блядь.
Эй, я умный парень – не совсем помешанный – и знаю, что мои шансы встречаться с кем-то вроде Дафны Уинтроп практически равны нулю; но парню мечтать не запрещено. Это не похоже на то, что я лежу ночью в постели, закрываю глаза и дрочу, представляя ее обнаженной.
Ладно, так и есть, но это было только один раз.
Ну, хорошо. Три.
С громким вздохом направляюсь к своей машине.
– Голодна?
Она дарит мне мегаваттную улыбку, ее зеленые глаза сияют в мягком свете лампы.
Великолепно.
– Умираю с голоду.
– Отлично, давай сходим и чего-нибудь перекусим. Друг.
