Текст книги "Как притворяются лжецы (ЛП)"

Автор книги: Сара Ней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Сара Ней
Как притворяются лжецы
Серия: Три маленькие лжи #3

Переводчик:  Юлия Цветкова

Редактор:  Леруся Нефедьева

Вычитка:  Надежда Крылова

Обложка: Екатерина Белобородова

Оформитель : Юлия Цветкова

Глава 1

Дафна

Все мои друзья влюблены, и это отстой.

Не поймите меня неправильно; я люблю и рада за них, но иногда было бы здорово, чтобы им можно было позвонить, и они были доступны. Готовы на все, включая импровизированную ночную прогулку.

Или ночевку.

В наши дни на согласование простейших мероприятий уходят дни, если не недели. Почему? Потому что ни один из моих друзей не может что-то спланировать, не спросив свою вторую половинку. «Я посоветуюсь с Коллином…» или «Я думаю, у нас планы, но уточню…» или «Коллин возвращается домой тем вечером из деловой поездки, и я хочу быть здесь, когда он вернется…»

Если бы я не была так чертовски рада за своих друзей, мне было бы жаль себя.

Ладно, ладно. Мне действительно жаль себя.

И как я могу это исправить? Конечно, утопив эмоции в маслянистом попкорне и шоколаде в кинотеатре.

Поверьте: это срабатывает каждый раз. Это надежно, если не мимолетно, но в данный момент мне все равно.

Оставшись в вестибюле, я сжимаю в руке корешок фильма и терпеливо стою в очереди к киоску, уставившись на светящееся табло меню, раздумывая, добавлять ли масло в попкорн. Что я хочу – снежные шапки или хрустящую корочку? Двадцать унций содовой или тридцать?

Неторопливо, поскольку пришла на добрых пятнадцать минут раньше, я наблюдаю, как подростки за стеклянными прилавками, стараясь не врезаться друг в друга, хватают угощения, еду и наполняют стаканчики напитками. Обслуживают клиентов.

Я съеживаюсь, когда парень с торчащими волосами роняет картонный поднос со свежеприготовленными бургерами «Уайт Касл» на кафельный пол, его плечи опускаются в смятении из-за своей ошибки.

Бедняга.

Подойдя к началу очереди, я постукиваю сложенной двадцатидолларовой купюрой по стеклянному прилавку, наблюдая, как он быстро наполняет новую коробку крошечными бургерами для парня в соседней очереди, в то время как менеджер влетает с метлой, чтобы убрать за ним.

Уже мысленно оформив заказ, я рассеянно обвела взглядом ряды киосков, разглядывая людей. Пара за парой. Небольшие группы подростков. Семьи. Любители научной фантастики приходят посмотреть переделанную версию классики. Клиент за клиентом подходят к стойке, чтобы заказать закуски и напитки, и я уже готова повторить свой заказ, когда одинокая фигура в дорогом синем пальто привлекает мой блуждающий взгляд.

Смотрю снова.

Стоп. Кажется, я узнаю этого парня. Это…

Это.

Декстер.

Декстер Райан.

Хороший друг Коллина Келлера с прошлой ночи.

Мы почти не разговаривали в тот вечер в винном баре «Рипли», но я хорошо запоминаю лица и узнала бы его где угодно. Я имею в виду, серьезно, кто мог забыть парня в жилетке-свитере в баре субботним вечером?

Сейчас я наблюдаю за ним, внутренне съеживаясь.

Отлично. Внешне съеживаюсь, глубже кутаюсь в свой пуховик; конечно, я увижу кого-нибудь из знакомых – даже мимоходом, – когда сижу в кино одна.

Совершенно.

Одна.

Каковы чертовы шансы?

Украдкой наблюдаю за ним из-под своих длинных темных ресниц, радуясь, что я несколько искусно замаскирована вязаной зимней шапкой и очками, отпускаемыми без рецепта, и меня едва можно узнать. По крайней мере, на это надеюсь.

Декстер, со своей стороны, выглядит лощеным, вызывающим, умным и странно добрым…

Сексуальным.

В очень вызывающем смысле.

Фу.

– Мэм?

Чей-то голос прерывает мои мысли.

– Мэм, готовы сделать заказ? – Девочка-подросток за прилавком смотрит на меня в ответ, как на идиотку. – Мэм?

Мэм? О черт, она разговаривает со мной.

Девушка щеголяет в яркой лазурно-голубой бейсболке с вышитым на ней белым логотипом кинотеатра, черные волосы снизу собраны в вьющийся, растрепанный пучок, кончики выкрашены в шокирующий желтый цвет. В ее левом ухе шесть сережек, одна из них – ярко-розовая штанга. Ее тускло-серые глаза подведены густой черной тушью, и она нетерпеливо смотрит на меня.

Как будто я ненормальная.

– Извините, я думала, Вы разговариваете с кем-то другим.

Черные брови подняты, указательный палец парит над кнопками кассового аппарата, готовый нанести удар.

Сделав свой заказ – один и тот же заказ каждый раз, когда я прихожу в кино, – вскоре другой подросток за стойкой помогает ей, бесцеремонно вываливая на прилавок большую упаковку пышного маслянистого попкорна.

Каждое зернышко для меня, и только.

Шоколад.

Содовая.

Пока обдумываю еще один неудачный вариант, например, добавить лакрицу или рыбу по-шведски, меня перебивает девочка-подросток:

– Если Вы закажете еще один напиток для своего друга, получите скидку на оба напитка в размере пятидесяти центов. Ваша общая сумма составила бы $23,11 вместо $24,11.

Ее монотонный голос предлагает мне скидку; ее глаза говорят, что ей насрать, соглашусь ли я на это.

Я натянуто улыбаюсь, постукивая своей дебетовой картой по стеклянному прилавку; двадцатидолларовой купюрой ни за что не покроешь всю эту еду.

– Я без друга. Только я, спасибо.

Ее взгляд скользит по огромному ведерку для попкорна, шоколаду и напитку.

– Только вы? – Она, черт возьми, чуть не кричит. – Простите, я имею в виду – только один напиток?

Не могла бы она говорить еще громче? Не могли бы мы сообщить всем, что я иду в кино одна?

Я утвердительно киваю, желая, чтобы она понизила голос на несколько децибел.

– Да, только один напиток. Подождите. Я еще возьму бутылку воды, пожалуйста.

Конечно, это моя вина, что кассир подумала, что я не одна, когда заказала большой попкорн с дополнительным количеством сливочного масла, коробку шоколадных снежинок и содовую.

Я расплачиваюсь, стараясь незаметно пробраться к приправам, ставлю оба своих напитка на картонный поднос для закусок, неловко жонглирую им, вытаскивая пару салфеток из металлического держателя. Одна, две… пять салфеток.

Этого должно быть достаточно, верно?

Для пущей убедительности я вынимаю из формы еще две, потому что иногда на моих руках останется жир. Я ненавижу жирные пальцы.

Все еще сжимая в руке корешок билета, я пытаюсь поднять его, чтобы посмотреть, в каком зале идет мой фильм, но с треском проваливаюсь, и приходится все делать заново.

– Дафна?

Я замираю.

Смотрю.

Поворачиваюсь.

Стоящий позади меня в своем темно-синем пальто Декстер Райан криво улыбается мне сверху вниз.

Он разглаживает ладонями перед своих темных отглаженных джинсов – или вытирает пот с ладоней? – и поправляет очки в черепаховой оправе на переносице.

Я рассматриваю все это – каждый дюйм его фигуры – от опрятного пиджака, очков, небольшой ямочки на подбородке до черной вязаной зимней шапки, когда он внезапно снимает ее. Вместо того чтобы его волосы были приглажены, они непослушные и немного взъерошенные. Насыщенно-каштановые, его локоны волнистые, лохматые и нуждаются в стрижке.

Он пальцем убирает пряди с лица.

– Дафна, верно? – спрашивает он неуверенно.

Трудно сдержать стон разочарования из-за того, что меня заметили, но выдавливаю из себя жизнерадостное:

– Да. Привет, Декстер?

Затем он улыбается, его глаза сияют за темными черепаховыми линзами. Я имею в виду… мне кажется, у него сияют глаза. Может, это просто отражение в его очках?

Эти темные глаза опускаются на мои закуски, корешок билета зажат двумя пальцами правой руки. Его брови поднимаются.

– Тебе нужна помощь? Извини, я идиот; очевидно, что ты кого-то ждешь.

Нервный смешок срывается с моих губ, только я не могу прикрыть рот рукой, чтобы остановить его.

– Боже, спасибо тебе. Мне не нужна помощь, – поспешно говорю я. – Мне просто нужно посмотреть, в какой мне зал, но мне немного неудобно…

Из-за всей этой еды.

– Это все для тебя одной? – Он в замешательстве оглядывается. – Прости, это было грубо. Конечно, не только для тебя. С чего бы? – В его глубоком голосе слышится принужденный, нервный смешок.

Ух ты, момент вот-вот станет неловким.

– Нет, все для меня, – мне едва удается выдавить из себя эти слова. – Я здесь одна.

Глаза Декстера расширяются, отчего его брови поднимаются прямо к линии роста волос. Рот даже слегка приоткрывается, но не издает ни звука.

– Отлично, – шучу, больше для себя, чем для него. – Я лишила тебя дара речи.

Я прослеживаю линию его куртки, спускаюсь к руке, крепко сжимающей его зимнюю шапку.

– Нет! Черт, извини. Я не имел в виду… Я не знаю, что имел в виду. – Глубокий вдох. – Я тоже здесь один.

Внезапно его рот растягивается в глупой ухмылке, и мои зеленые глаза устремляются прямо к его губам, когда они складываются в слова:

– На какой фильм пришла?

Эти губы.

А?

Вместо того чтобы сформулировать ответ, я ловлю себя на том, что пытаюсь не пялиться на идеально очерченную верхнюю губу и их пухлость, окруженные пятичасовой тенью, которой хватило на несколько дней. Сильная линия подбородка. Ровные, белые зубы. И эта линия на его щеке – ямочка?

Декстер прочищает горло, и я завороженно наблюдаю, как напрягаются связки на его шее, когда он повторяет:

– Какой фильм ты пришла посмотреть?

А?

– Хм?

Господи, у меня серьезные проблемы. И если Декстер думает, что я идиотка, он не подает виду; его карие глаза добрые. Дружелюбные. Искренние, без тени эгоизма.

– Какой фильм?

О Боже. Могло ли это быть еще более унизительным? Этот парень трижды задавал мне один и тот же вопрос.

– Э-э… Звездные врата?

Не суди меня! Не осуждай меня, Декстер! Мне хочется кричать. Я хочу спрятаться за своим огромным ведром с попкорном. Да, это правда! Я нахожусь на девятичасовом показе «Звездных врат», фильма двадцатилетней давности, ставшего культовой классикой для ботаников всех времен.

Одна.

Совсем.

В вечер субботы.

На его лице появляется довольная ухмылка, его густые брови во второй раз удивленно взлетают вверх, прежде чем он прочищает горло.

– Я тоже.

Декстер мельком бросает взгляд на корешок своего билета, указательным пальцем поправляя очки на переносице. Боже, это такой милый жест, что я на самом деле поднимаю голову и смотрю на него.

По правде говоря, наверное, могла бы пялиться на него весь вечер.

Прошло всего три минуты, и я нахожу его очаровательным, обворожительным и непритязательно красивым. Он из тех красавцев, которые подкрадываются к тебе незаметно.

Он снова прочищает горло.

– Это, э-э, в двенадцатом зале. Позволь… – Затем он протягивает руку через меня, чтобы взять несколько салфеток для себя, хотя у него с собой всего лишь газировка среднего объема.

Никакого попкорна. Никаких конфет. Никаких закусок.

Стоп. Никаких закусок?

Кто не ест в кино? Кто?

Стесняясь своего обжорства, я отступаю, неловко держа в руках охапку нездоровой пищи, мое лицо пылает.

– Думаю, следует пойти поискать себе место. Да. Я должна найти место. Скорее всего, уже показывают тизеры новых фильмов, а это моя любимая часть…

Хватит болтать, Дафна!

Декстер кивает и тянется за еще несколькими салфетками.

О, брат, между нами говоря, у нас достаточно салфеток, чтобы пережить Армагеддон.

– Хорошо, что ж…

Мы оба двигаемся грациозно и синхронно, в одном направлении, исполняя тот неуклюжий танец с боковыми шагами, который ты исполняешь, когда пытаешься обойти кого-то, но с треском терпишь неудачу.

– Давай я тебе немного помогу, – предлагает Декстер, протягивая руку, чтобы забрать поднос с напитками из моих рук.

– Спасибо. – Я нервно смеюсь, ужасный горячий, яростный румянец заливает мою шею. – Я думаю, лучше пойти этим путем.

Идя по одному и тому же коридору, очевидно, что никто из нас не знает, каков надлежащий этикет, когда вы сталкиваетесь с кем-то в кинотеатре, куда идете в одиночку, и смотрите один и тот же фильм. Я замечаю каждое его движение, каждый косой взгляд, который он исподтишка бросает на меня по пути.

Не говоря ни слова, мы бредем по бесконечному пустому коридору; зернышки из моего ведерка для попкорна время от времени невесомо падают на ковер. Я оглядываюсь назад, на ковер; я чистая Гретель.

Когда мы добираемся до двенадцатого зала, Декстер опережает меня у двери, его рука тянется к дверной ручке, он открывает ее и ждет, пока я войду первой. Джентльмен.

Что-то такое, что можно было бы сделать на свидании, я не могу не размышлять с тоской.

Зал переполнен, темно и – черт возьми, тизеры уже идут! Разочарованная, мои глаза сканируют ряд за рядом занятых, выискивая в полумраке одно пустое место – любое пустое место не далеко от выхода. Я скорее выколю себе глаз палкой, чем сяду в первом ряду, и, к счастью, я нахожу несколько мест на полпути.

Чувствую, как Декстер колеблется на ступеньках, подходя ко мне сзади, точно так же как я чувствую, что он внутренне обдумывает свои варианты; должен ли он попрощаться и пойти искать свое собственное место? Или ему следует присесть рядом, не зная, будут ли ему рады?

Откуда мне знать, что он об этом думает? Ха. Потому что я тоже это чувствую. Должна ли я пригласить его сесть рядом со мной? Было бы это неловко? Возможно, но разве не было бы хуже знать, что он сидит на несколько сидений позади меня и смотрит мне в затылок?

Медленно, ориентируясь по освещенным дорожкам на лестнице, я поднимаюсь ступенька за ступенькой. Оказавшись в среднем ряду, глаза ищут – сканируют темноту, пока…

Там, тремя рядами выше, есть два места.

Рядом.

Каковы были шансы?

Через плечо я тихо шепчу:

– Здесь?

– Да.

Вместе мы пробираемся к пустым местам, извиняясь, обходя сумочки, ведерки из-под попкорна и чьи-то ноги в тускло освещенном пространстве.

Как только рассаживаемся, устраиваемся поудобнее, Декстер снимает свое пальто, и я краем глаза наблюдаю, как он расстегивает каждую двойную кнопку. Его тяжелое пальто снимается, и древесный мужской запах достигает моего чувствительного носа.

Боже милостивый, от него чертовски фантастически пахнет. Как освежающий душ, свежий воздух и зубная паста «Винтергрин».

Правда застает врасплох: меня безумно влечет к этому парню.

Он придурок.

Но очень, очень милый.

Я запихиваю в рот горсть попкорна, чтобы чем-то занять себя – он давит на язык, как наждачная бумага, – и когда я с хрустом проглатываю его, динамики в кинотеатре выбирают этот момент, чтобы стихнуть, наполняя тишину вокруг нас звуком моего жевания.

Подавленная, останавливаюсь.

Жую.

Останавливаюсь.

О боже, я ужасно громкая.

Жую снова.

Я одариваю Декстера слабой улыбкой, полной попкорна, прежде чем моя голова откидывается на подголовник, и я подавляю стон, запихивая еще больше попкорна себе в рот.

Прямо сейчас я себя ненавижу.

Декстер

Дафна Уинтроп.

Женщина, которую я половину выходных выслеживал в социальных сетях после встречи с ней в винном баре «Рипли», потому что – давайте посмотрим правде в глаза – она красива.

К тому же далеко не в моей лиге.

Общительная, харизматичная и милая, я стараюсь не смотреть, как она нервно запихивает горсть за горстью намазанный маслом попкорн себе в рот из этого гигантского ведра, и не обращать внимания на косые взгляды ее пронзительных зеленых глаз.

Самые яркие зеленые глаза, которые я когда-либо видел.

Боже, она, должно быть, думает, что я долбаный неудачник.

Я имею в виду – пойти в кино одному, субботним вечером? На «Звездные врата».

Боже.

Почему это не могло быть что-то классное, вроде «Звездных войн» или «Планеты обезьян»?

На долю секунды хочется наклониться и спросить Дафну, что она здесь делает одна, но передумываю; она выглядела подавленной, когда я подошел к ней у прилавка с закусками, но на самом деле – мне действительно нужны были эти салфетки.

Перед нами ряд фильмов продолжается. Праздничные, комедийные и зомби-аттракционы быстро мелькают на двухэтажном мегаэкране внизу, но я не обращаю ни малейшего внимания. Нет. Вместо того чтобы быть прикованными к экрану, мои предательские глаза тратят свое время на то, чтобы украдкой поглядывать на Дафну.

Они следят за ее движениями, когда она, наконец, ставит большую банку с попкорном на твердый бетонный пол у наших ног. Они наблюдают, как она расстегивает молнию на своем пуховике, сбрасывает его с плеч, затем поворачивается всем телом, чтобы накинуть жилет на спинку сиденья. Даже в полутемном кинозале я замечаю, как напрягаются ее соски под тканью пушистого свитера цвета лаванды, когда она выгибает спину.

Ее грудь.

Черт, что я делаю, пялясь на ее грудь?

Заводишься, вот что.

У меня не было секса с тех пор, как я порвал со своей бывшей девушкой Шарлоттой восемнадцать месяцев назад, и не было настоящего свидания более десяти месяцев; на случай, если кто-то захочет проверить математику, это примерно триста четыре дня упущенных возможностей. Плюс-минус.

И да – я считал.

Дафна не снимает свою серую зимнюю шапочку, ее длинные каштановые волосы обрамляют одно из самых красивых чертовых личиков в форме сердца, которые я когда-либо видел, и блестят в меняющемся свете большого экрана.

Очки в черной оправе, которых на ней не было в тот вечер, резко контрастировали с сексуальной, уверенной в себе Дафной, которая была со своими друзьями в винном баре. Не поймите меня неправильно; она была достаточно мила, но эта Дафна обычно не уделяла мне времени.

Эта Дафна… лучше.

Повседневная. Мягкая. Доступная.

К тому же, она пришла на гребаные «Звездные врата» одна субботним вечером. Кто так делает?

Я имею в виду – кроме ботаников вроде меня.

Не такие красивые девушки, как Дафна, с полным социальным расписанием. Девушки с великолепными телами и лучшими характерами. Любящие веселье. Девушки, у которых парни выстраиваются в очередь за их телефонными номерами – и я это знал, потому что видел это собственными глазами в прошлые выходные.

Бросаю на нее еще один любопытный взгляд, задаваясь вопросом, почему такая девушка, как она, не на свидании сегодня вечером. Я? С этим все просто: меня постоянно кидают во френдзону, потому что я милый. С лёгким характером. Я из тех целеустремленных парней, которые не тратят время на свидания, и меня скорее можно застать сопровождающим на школьных танцах моих младших сестер, чем приглашающим кого-то на свидание.

Итак, понимаю, почему я здесь один, но почему она?

Она поворачивает голову, и наши взгляды встречаются, когда она наклоняется, чтобы поднять с пола ведерко с попкорном. В темноте вижу, как ее губы изгибаются в дружелюбной улыбке; взгляд Дафны задерживается на мне на несколько устойчивых ударов сердца, прежде чем она снова обращает свое внимание на экран. Ее рука роется в гигантском ведре с попкорном, словно девушка роется в поисках зарытого сокровища.

Она бросает зернышко в свой открытый рот.

Жует.

Глотает.

– Хочешь немного? – шепотом предлагает она, держа ведро между нами.

Нет, но я достаточно умен, чтобы знать, что когда симпатичная девушка предлагает тебе что-то – ты это принимаешь.

– Конечно, спасибо.

Она улыбается мне в темноте. Дружеская, платоническая улыбка.

Платоническая: история моей жизни.

Однако я не жалуюсь двадцать минут спустя, когда Дафна отчаянно хватает меня за плечо, в то время как вражеский корабль на экране (враг планеты Дакара) начинает атаку на полковника О'Нила. Вдалеке взрывается взрывчатка, и космический корабль разлетается вдребезги.

Это громко, кроваво и чертовски напряженно.

Дафна ахает, когда в кого-то на экране жестоко стреляют, ее пальцы крепче обхватывают мой бицепс. Еще один взрыв, и она утыкается лицом в плечо моей клетчатой фланелевой рубашки.

Немного мелодраматично?

Да.

Не все ли мне равно?

Черт возьми, нет.

Не колеблясь, опускаю голову вниз, и я вдыхаю ее запах. Она пахнет как рай; имею в виду, если бы рай пах маслом и шоколадом.

– Теперь я могу посмотреть? – Доносится ее приглушенный голос. Она одним глазом смотрит на экран. – Безопасно?

– Да, – моя грудь сотрясается от смеха.

Тогда Дафна садится, но продолжает держаться за мое предплечье.

– Извини за это. Иногда я становлюсь немного… – Ее рука без необходимости опускает рукав моей рубашки, чтобы разгладить несуществующие складки, а затем – это мое воображение, или ее пальцы действительно пробегают по всей длине моего предплечья? Клянусь, она просто сжала его.

Прикусив нижнюю губу, она одаривает меня невинной улыбкой в темноте, заставляя мое сердце совершать какие-то странные действия в груди.

Не говоря уже о шевелении других предметов у меня в штанах.

Если бы я был девушкой, то охнул.

Дафна Уинтроп, возможно, девушка моей мечты.

Глава 2

Дафна

Не буду отрицать – я почти ни минуты не посмотрела того фильма.

Почему?

Меня отвлекал Декстер.

Судя по тому, как он нюхал мою шапку, когда я опиралась головой на его плечо, думаю, он тоже особо фильм не смотрел.

На самом деле, я предполагаю о Декстере многое: например, его пунктуальность. Он выглядит так, как будто всегда приходит вовремя. Говорят, что по одёжке встречают, но тот свитер и рубашка, в которых он был на прошлых выходных в баре, подсказывают, что он, наверное, знаком с чем-то благопристойным и несколько сухопутным.

Полагаю, ему нравится структура и порядок.

Подозреваю, он воспринимает жизнь слишком серьёзно.

Немного худощавый, тихий, замкнутый – он явно не тот парень, которого девушка пригласит домой. Декстер точно не тот, от кого бы девушка вздыхала, не сексуально имею в виду.

Но всё же…

Когда начинаются титры, мы остаемся сидеть, следя за именами, которые медленно перемещаются по огромному экрану. Я обращаюсь к Декстеру:

– Что думаешь о той части, когда они нашли устройство межзвездной телепортации? – Иногда я бываю такой занудой.

– Если честно, я бы не отказался от такой штуки, и мне не стыдно это признать, – отвечает он, когда бра на стенах зала приводят в движение людей вокруг, все встают и направляются к выходу.

– Мы могли бы сразиться, если бы у нас обоих были световые мечи.

– Это Звездные войны, – говорит он.

– И что?

– Ты не можешь смешивать Вселенные, – говорит он с упреком в голосе. Как будто я должна знать это и так.

Я делаю длинный, драматический вздох.

– Правда. Но, наверное, ты говоришь это только потому, что не хочешь, чтобы тебя уложила принцесса Лея. Я бы тебя уничтожила.

Декстер смеется, откидывая голову на мягкое кресло.

– Ты серьезно? Я бы заплатил, чтобы увидеть тебя в образе принцессы Леи.

Мои глаза, должно быть, расширяются от удивления, потому что он сжимает губы и смущенно отводит взгляд.

Мы сидим в дружелюбной тишине несколько секунд, прежде чем я нарушаю её.

– Не кажется ли тебе странным, что двадцать лет назад технология в этом фильме была передовой?

Это приводит его в восторг.

– Точно? Представь, насколько потрясающим был бы фильм, если бы его пересняли.

– Я думала об этом же!

– Не осуждай, но у меня на рабочем столе стоит небольшая армия штурмовиков из Звездных Войн. Мои сестры подарили их мне на Рождество несколько лет назад. Они выглядят так круто на компьютере.

Я с интересом выпрямляюсь в кресле.

– Где ты работаешь?

– Занимаюсь управлением активами в фирме в центре города. Прямо на Мичиган-авеню. А ты? – Декстер спрашивает, снимая пластиковую крышку со своего напитка, встряхивая лед и поднося стакан ко рту. Небольшая капля жидкости мерцает на его нижней губе, и я не отрываю от него глаз.

Не замечающий моего восхищенного взгляда, он слизывает это, нагло спровоцировав меня проследить за движением его языка.

– Дафна? – Он машет рукой перед моим лицом. – Эй?

– Извини, ты спрашивал, где я работаю?

Он закрывает крышкой свой стакан и смеется, глотая через трубочку.

– Да, где ты работаешь?

То, что хочу сказать: «На углу Залезь Мне в Штаны и Давай Поцелуемся…», но то, что выпаливаю:

– Я работаю в десяти минутах отсюда, в бутик-агентстве по связям с общественностью; Dorser & Kohl Marketing. Я проработала там с момента окончания университета и просто обожаю это место.

Боже, я такая скучная.

Тогда мы смотрим друг на друга, у нас на лице одинаковые глупые улыбки. Улыбка Декстера становится шире, когда я прикусываю нижнюю губу, чтобы остановить нервный смешок, поднимающийся изнутри.

Тут вдруг включаются верхние огни в кинотеатре, и подростковая бригада заходит на уборку, громко вваливаясь с метлами и совками. Один подросток шумно тянет за собой мусорный бак, так что Декстеру и мне приходится с неохотой поднять наши попы с мягких кресел, взять нашу одежду, мусор и двинуться к выходу.

Ну, в основном, мой мусор, так как только я закидывала в свой рот закуски.

– Было весело, – говорит он, когда мы идем по яркому коридору, в переполненный холл. – Рад, что встретил тебя.

Я чувствую, как лицо краснеет.

– Да, я тоже. – Останавливаюсь перед дверью в туалет, делая жест. – Не мог бы ты подождать? Мне нужно…

Сходить в туалет.

– Давай, я подержу это за тебя. – Декстер берет из моих рук ведро с попкорном, бутылку воды, сумку и обертки от конфет. – Выкинуть?

Он такой милый и хороший.

– Конечно. Если не возражаешь. Стой! Может быть, оставишь попкорн? – По дороге домой буду наслаждаться им.

Спустя несколько минут, я выхожу из туалета, протирая руки, и возвращаюсь к Декстеру, который держит мое пальто на вытянутых руках, чтоб помочь мне надеть его. Я поворачиваюсь, чтобы просунуть руки в рукава.

Он такой милый, хороший, и еще джентльмен.

Тройная удача.

– Это было здорово, – повторяет он, когда я оборачиваюсь к нему. Я оцениваю его с головы до ног, наблюдая как он надевает свое тяжёлое шерстяное пальто. Его плечи, может, и не широкие, и спортивные, но я вижу, что они стройные и подтянутые. Я внимательно смотрю, как его мужественные пальцы ловко застегивают пуговицы. Они длинные, сильные, и мужские.

Внезапно, у меня в голове возникает образ его пальцев, медленно скользящих под краем моего свитера, по моему голому животу, и вверх…

О, черт. А я думала, что Табита обладает таким живым, сексуальным воображением. Или, может быть, мне нужно ещё раз перечитать её сексуальный роман. Снова. В пятый раз.

Повернув взгляд в сторону, я пытаюсь подавить свои грязные мысли. Боже мой! Что я вообще делаю, прощупывая руками его руки, как будто это сексуальные объекты?

Главное не спалиться.

Поднимая руки к щекам, обнаруживаю, что они жгуче горячие: как и весь сегодняшний вечер.

Мои глаза продолжают следить за ним; он вытаскивает зимнюю шапку из кармана, натягивая её на свою шевелюру. Его нос морщится, подправляя очки; движение, которое я нахожу невероятно милым, если не немного придурковатым.

Глотая с трудом, улыбаюсь.

– И правда было здорово. Приятно иметь компанию в качестве разнообразия. Обычно я… – Я глубоко вдыхаю. – Обычно прихожу смотреть эти старые научно-фантастические фильмы, м-м.… одна.

Декстер переставляет ноги, и я опускаю взгляд на его коричневые туфли, больше подходящие для офиса, чем для непринужденного вечера в кино.

– Эм, так… – Декстер делает глубокий вдох, засовывая руки в карманы своего пальто. Выдыхает. – Так, может быть… – Он останавливается, чтобы подправить край своих черепаховых очков кончиком пальца.

Вот оно. Он собирается пригласить меня на свидание.

Я наклоняюсь к нему, ведро попкорна наклоняется, предвкушение заставляет мое тело вибрировать.

– Да?

Я говорю с придыханием? С желанием? Блин. Держись, Дафна; снизь тон отчаяния.

Декстер колеблется, откидываясь на пятки.

– Так, может быть…

– Декс, дорогой, это ты? – Пронзительный женский голос прерывает его мольбу, заставляя нас обоих повернуться, удивленно смотря на женщину, которая быстро приближается к нам. Невысокая блондинка. Возраста моей мамы, с широкой и белоснежной улыбкой. – Я так и знала! Как приятно тебя увидеть.

Она обнимает его, сильно сжимая.

– Тётя Бетани. – Его голос звучит мучительно, когда она наконец отходит от него. – Удивлен. С кем Вы здесь так поздно?

– Поздно? – Она смеётся, громко и звонко, и смотрит на свои часы. – Всего лишь одиннадцать сорок пять в субботний вечер! Я уже стара, но не настолько.

Брови тёти Бетани поднимаются, когда она переводит внимание на меня, её пристальный взгляд оценивающий.

Озорной.

Её розовые губы образуют «О» от восторга.

– Я не хочу мешать вашему свиданию. Просто хотела подойти и поздороваться, – тётушка Бетани оценивает меня широко раскрытыми, заинтересованными карими глазами. Но это не негативная оценка. Как раз наоборот – она так взволнована, что кажется прямо сейчас вот-вот взорвётся от радости. – Декстер, милый, не представишь ли ты меня своей подруге?

Она произносит слово «подруга» настолько невинно, но подразумевает при этом совсем не подруга-подруга. А девушка.

Декстер возвращает руки в карманы своего толстого пальто.

– Тётушка Би, это моя подруга Дафна. Дафна, это младшая сестра моей мамы. Моя тётушка Би.

Бетани не теряет времени даром, она протягивает ко мне руки и обнимает меня, что выглядит весьма неловко, так как все еще держу в руках попкорн. Мои руки касаются ее, прежде чем она сильно меня обнимает, прижимая мои руки к себе и зажимая попкорн.

Я уверена, что несколько зёрен упали на пол.

– Рада встрече с Вами, – хриплю я в её кудрявые волосы, глотая воздух. Взглянув через её плечо на шокированное лицо Декстера, я отчаянно пытаюсь не смеяться.

Не выходит.

Тётушка Би ещё раз крепко меня обнимает, прежде чем отпустить, затем отходит на шаг назад, чтобы рассмотреть меня с ног до головы и вздыхает.

– Ты удивительная. Эти зелёные глаза поражают. Декс, она удивительная.

Декстер краснеет, вынимая руку из кармана, чтобы поправить очки, пока его тётушка продолжает галдеть, не замечая его явного неудобства.

– Где он тебя прятал! Не важно, не отвечай; не моё дело. Вопрос вот в чём: вы придёте на помолвку Грейс на следующих выходных? Отвечайте быстрее!

Я не хочу смущать Декстера ещё больше, напоминая его тётушке, что мы просто друзья, и мы встречались всего два раза – ведь первый раз в винном баре «Рипли» сложно считать встречей, мы едва говорили.

Поэтому я отвечаю:

– Э-эм.

– Вы уже познакомились с мамой? – спрашивает Бетани, её глаза сияют. Она в полном восторге.

Я бросаю на Декстера беззащитный взгляд; он покачивает головой, поэтому отвечаю правду.

– Нет, мадам.

– Нет, мадам, – повторяет она за мной. – Ох, мне так нравится. Звучишь точно, как южанка. Скажи что-нибудь ещё. Что угодно.

Смеясь, я подражаю южному акценту (в котором, кстати, довольно хороша) для его эксцентричной тётушки, которую больше в жизни не увижу. Руку кладу на бок для большего эффекта, а другой рукой беззаботно махаю.

– Как у Вас поживают, друзья? Когда жизнь подкидывает вам лимоны, киньте их в свой сладкий чай и благодарите Господа, что вы из Юга. – Я веером продуваю своё лицо, вживаясь в роль и передразнивая Скарлетт О'Хару. – Че-пу-ха!

Рядом со мной Декстер стонет, откидывая голову назад и смотрит в потолок. О, Боже мой, шепчет он на небо, потирая рукой свое лицо.

– Пожалуйста, не подстрекай её.

Мои глаза падают на мышцы его стройной шеи. Его контур вдоль челюсти. Ядрышко гортани. Я быстро отвожу взгляд, когда тётушка Би следует за моим взглядом. Понимающая усмешка скользит по её губам.