Текст книги "Свидание со Снежной Королевой"
Автор книги: Сара Хайнер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Глава 3
«За льдом нет женщины! Бесчувственная! Адвокат, а не человек! – в бешенстве повторяла Кларисса, выдвигая и снова со стуком задвигая ящики комода. – Да что он знает! Да он меня и не видел нигде, кроме работы! А на работе разве я могу себя показать человеком и женщиной?!» Она сжимала кулаки в бессильной злобе на своего такого сексапильного и такого бестактного начальника, на саму себя, за то, что загнала себя в образ «синего чулка» настолько, что даже на курорте, среди пальм и пляжных зонтиков, не позволяла себе хоть чуть-чуть побыть просто человеком, позагорать на солнце, искупаться в океане или провести часок в фитнес-центре или в баре, думая только об отдыхе.
В изнеможении Кларисса упала на кровать, вцепилась рукой в покрывало, а другой провела по лбу. Глядя на потолок, она попыталась трезво оценить ситуацию и найти разумный выход из той эмоциональной пропасти, в которую она рухнула от нескольких слов, сказанных Джеком Майерсом.
«Джек. Все дело в нем. Как же он на меня действует!» Кларисса с легкостью признала, что его мнение ей важно, что этот мужчина волнует ее и эмоционально, и сексуально, а не только с точки зрения будущей карьеры. Менее охотно, но неизбежно пришлось признаться себе и в том, что ей ужасно тягостно, просто невыносимо сохранять перед этим мужчиной свою обычную маску Снежной Королевы.
Кроме всего прочего, было ужасно обидно, что Джек, который, по его собственным словам, ценил в Клариссе хорошего адвоката, то есть считал ее не хуже своих коллег-мужчин, теперь вдруг стал критиковать ее за отсутствие женских черт – тепла, чувственности – которые в их ремесле скорее помеха и недостаток! Получалось, что избранная ею стратегия движения к заветной цели – исключить все женское в своем поведении и во всем уподобиться адвокатам мужского пола, – сначала привела ее почти к самому порогу успеха, снискав ей уважение и благоволение членов совета акционеров, и в частности Джека Майерса, а тут вдруг стала препятствием! И что, ради того, чтобы угодить этому казанове, надо теперь изменить весь свой имидж? Остальные совладельцы конторы, которые и старше годами, и других нравов люди, едва ли обрадуются, увидев, что, прежде серьезная и скромная коллега, претендующая на место в их избранном кругу, вдруг превратилась в чувственную, женственную, сексапильную барышню.
«Да полно, могу ли я превратиться в чувственную, женственную сексапильную барышню? – горько спросила себя Кларисса. – Такой я бываю только во сне, а наяву – ни дня. С тех пор, как поняла, что отец, а вслед за ним и мама, хотели мальчика, а не девочку. И что я большое разочарование, и стану еще большим, если не докажу, что могу добиться того же, чего добился бы не родившийся на свет сын».
Мысли о родителях и об их надеждах Кларисса не любила и гнала, потому что подспудно понимала, что если не сделать этого вовремя, то придется признать, что буквально все, что она делала в жизни, – учеба, работа, карьера, личная жизнь (вернее, отказ от таковой) – было подчинено в конечном итоге одной главной цели, столь же неизбежной, сколь и недостижимой: доказать им, что она не хуже того сына, вместо которого родилась. А признать такое было бы слишком горько и унизительно.
Поэтому Кларисса усилием воли направила свои размышления в более конструктивное русло.
«Если уж я и так всю жизнь кого-то изображаю и всю жизнь доказываю, и сама профессия моя в общем-то в значительной мере и состоит в том, чтобы изображать и доказывать, получается, что чувственную, сексапильную, женственную Клариссу я должна сыграть. Просто чтобы доказать Джеку, что он ошибается. Один-единственный раз. Здесь, где никто нас не знает и где мы на несколько дней вдвоем. Доказать ему, что за ледяным фасадом есть женщина, достойная вожделения».
Кларисса села на кровати, подтянула колени к груди. Сосредоточенно поразмышляв несколько минут в такой позе, она распрямилась, как сжатая пружина, вскочила и принялась за дело. Радостное возбуждение охватило ее. План созрел, времени достаточно, чтобы подготовить все необходимое, и если задумка удастся – а она должна удаться! – то Джек Майерс уже никогда больше не сможет произнести в ее адрес таких обидных и несправедливых слов!
«Я заставлю его признать, что он был не прав! Я заставлю его хотеть меня, да так, что мало не покажется! От всей его спеси не останется и следа. Он увидит, что за женщина Кларисса Браун!» – приговаривала она, кружа по комнате.
«Да, недель пять-шесть в таком раю, и можно будет восстановить форму», – лениво мечтал Джек, потягиваясь в шезлонге на террасе отеля. Рядом с ним на столике стоял стакан водки со льдом, перед глазами расстилался пляж с пальмами, зонтиками и купающимися, чуть правее виднелся бассейн, вокруг которого расположились наиболее аппетитные из обитательниц Острова Радости. Время от времени то одна из них, то другая вставала и шла освежиться, восхитительно виляя при этом загорелыми бедрами. По неписаным правилам отеля купание и принятие солнечных ванн на пляже разрешались только в купальных костюмах, а здесь, у этого бассейна, красавицы могли без стеснения предаваться ежедневному конкурсу «мисс бюст». Сегодня победительницей его Джек безусловно избрал бы вон ту блондинку, у которой темный, почти шоколадный загар покрывал все тело равномерно – нигде ни одного белого пятнышка или полоски от верхней части купальника! О том, какого цвета те места на ее теле, что были скрыты сейчас нижней частью бикини, можно было строить увлекательные догадки.
Джек уже успел переброситься парой слов с некоторыми из этих красавиц. Одна – кажется, вон та, что сейчас вылезает из воды, – была просто диво как хороша и к тому же явно не прочь познакомиться поближе. Договорились встретиться в баре около половины девятого. Звали ее… кажется, Мэнди. Или Мэри? Нет, наверное, Мелани. Это южное солнце так расплавляет мозги, что невозможно упомнить самых простых имен.
На стул рядом с ним опустилась Кларисса. Она переоделась – но во что! Вместо синего делового костюма – синее же платье какого-то мешкообразного фасона, достававшее ей почти до щиколоток. Вместо шпильки узел на затылке держала теперь большая заколка из пластика, окрашенного под черепаховый панцирь. Вот и вся перемена.
– Есть новости?
– Есть. Я был в фитнес-центре. Потрясающее оборудование. Все мыслимые тренажеры новейших моделей, а кроме того – комната, где дежурит врач и имеется аппаратура, которой было бы достаточно для маленькой больницы. Тренировками руководит Салли – какие мускулы у нее! Многие мужчины могли бы позавидовать. Кстати, почему бы вам не заказать что-нибудь выпить? – Джек поднял руку и помахал бармену, который тотчас же поспешил к ним.
– Рада, что вы приятно провели время. Я думала, у вас есть новости, касающиеся нашего дела.
– Все это напрямую касается нашего дела. Леди желает… Какой коктейль вы будете пить?
– Стакан минеральной воды, пожалуйста.
Джек с удивлением и разочарованием посмотрел на нее, но покорно кивнул бармену. Тот кивнул в ответ и пошел прочь.
– Э-э-э… постойте! – окликнула его Кларисса. Бармен развернулся, подошел к ней и замер с вопросительным выражением на лице. Джек тоже замер в ожидании: неужели она передумала и все-таки возьмет коктейль? Но мимолетной надежде не суждено было сбыться. Поглядев на бармена поверх очков, Кларисса произнесла:
– Без газа, пожалуйста.
И, не обращая внимания на то, какими глазами посмотрели на нее оба мужчины, она продолжила разговор о деле.
– Так какое же отношение ваш поход в тренажерный зал имеет к нашему делу?
– Салли, как я вам уже говорил, девушка с весьма незаурядными физическими данными. И не я один их оценил.
– Наверняка у нее есть много поклонников среди гостей отеля.
– Не только среди гостей. Ее самым пылким поклонником является наш общий друг.
– Вы имеете в виду?.. – Кларисса сделала многозначительную паузу. Ей не хотелось произносить имя их клиента вслух, поскольку в двух шагах уже стоял бармен с подносом.
– Да. Она не делает из этого большого секрета. И это еще не все.
Бармен подал Клариссе стакан с водой, а Джеку – конверт:
– Это просили передать вам, сэр.
– Кто?
– Не знаю, сэр. Мне передали его со стойки администратора. Сказали, что оставила какая-то дама.
– Спасибо.
Джек повертел в руках конверт. Его имя и фамилия были выведены незнакомым почерком.
– Вы не возражаете, Кларисса? Возможно, это срочно.
– Разумеется.
Пока Джек открывал конверт и читал письмо, Кларисса исподтишка наблюдала за ним. Сначала на лице у него отражалось любопытство, потом удивление, потом недоумение, смешанное с недоверием. Потом он отер рукой пот со лба и, схватив свой стакан, сделал большой глоток. Письмо явно его взволновало.
– Все в порядке? – участливо спросила Кларисса.
– А? Да-да. Все хорошо. Ничего срочного. Так где мы остановились?
– Мы остановились на том, что у нашего клиента, если я вас правильно поняла, роман с тренершей. И это еще не все.
– Вот-вот. Как вы думаете, для чего он приказал оборудовать фитнес-центр всей этой медтехникой и посадить там на постоянное дежурство врача?
– Были несчастные случаи?
– Не совсем. Оказывается, сам Тайлер в прошлом году перенес инфаркт. Вы знали об этом?
– Нет.
– И я не знал, и думаю, что от всех остальных, кроме самого узкого круга, он тоже его скрыл. А теперь он боится нового инфаркта и потому усиленно занимается спортом – без особых успехов. Впрочем, с тренершей у него, наоборот, полный успех. И еще он боится, что во время тренировок ему снова может стать плохо, поэтому держит наготове все необходимое.
– Вот и разгадка его стремления отделаться от жены. Он хочет доказать себе, что еще привлекателен как мужчина, и поэтому связался с молодой девицей, которая к тому же посвящена в его тайну и наверняка проявляет бездну внимания и понимания. Наверняка жена Пола тоже знает о его проблемах и стремится быть с ним, чтобы поддерживать его. Она уже немолода, с вашей Салли ей не тягаться, но зато она очень многое берет на себя в делах… На процессе интрижка легко может всплыть, и тогда нам будет трудно представить Тайлера безгрешной жертвой.
– Да… – Джек слушал рассеянно; его явно больше волновало письмо, лежавшее у него в кармане, чем то, что говорила Кларисса. Это не ускользнуло от ее внимания.
– Может, нам стоит встретиться попозже, чтобы выработать новую стратегию? Давайте поговорим вечером, часов в восемь. Что скажете?
– Что? В восемь? Нет, боюсь, в восемь не получится. Давайте пораньше. В шесть.
– В шесть – это уже сейчас. – Кларисса показала ему циферблат часов, на котором стрелки вытянулись в одну линию. – Но у меня такое впечатление, что в данный момент вы не можете вырабатывать никаких стратегий. Сосредоточьтесь пока на вашем письме, Джек, а поговорить мы можем и завтра.
– Да-да, Кларисса, попробуйте почувствовать себя хоть ненадолго курортницей. Как будто вы тут в отпуске. Увидимся завтра!
Без сопротивления дав Клариссе прервать разговор о работе и уйти, Джек тут же снова достал из кармана конверт и развернул письмо.
«Я приглашаю вас на вечер чувственных наслаждений. Вас ждут яства и напитки, музыка, сюрпризы и волнующее общество. 20.00 в бунгало № 10. Приходите вовремя. И голодным».
На странице было еще несколько указаний и намеков, касавшихся того, как ему стоит подготовиться к вечеру. Подписи или хотя бы намека, от кого было приглашение, Джек не обнаружил. Почерк был явно женский, уверенный и изящный. Такой же изящный, соблазнительный аромат исходил от бумаги. Джек обернулся кругом, в надежде, что кто-то из женщин возле бассейна подаст ему знак. Но те, казалось, вовсе забыли о его существовании. До восьми оставалось еще больше полутора часов.
Это время Джек провел в странных раздумьях. Ум его изнемог в попытках вычислить таинственную незнакомку, отправившую ему приглашение. А между тем его тело изнемогало от возбуждения, которое возникло в момент, когда он впервые прочел записку, и с тех пор не утихало. Перемещаться по отелю с такой выпуклостью на шортах было немыслимо, поэтому Джек быстро переоделся и залез в океан, но даже прохладная атлантическая вода не ослабила его эрекцию, хотя он проплыл в общей сложности не меньше километра. Замерзнув, он наконец вылез на берег, благо пляж в сумерках был уже практически пуст и никто его не видел.
Нервы его тоже были напряжены до предела. Сердце билось, как после пяти чашек крепкого кофе. Мысли о том, что его ждет сегодня вечером, одна другой фантастичнее, кружили в голове Джека. Он понятия не имел, с кем встретится в бунгало № 10, но был твердо настроен туда пойти и столь же твердо убежден, что не пожалеет об этом.
Та, что заставила его томиться почти два часа, знала, что делает. Волнение ожидания, как известно, тем сильнее, чем меньше знаешь о том, что тебя ждет. К тому же Джек привык, во-первых, сам назначать свидания, а во-вторых, обладать всей необходимой информацией. Здесь же он был полностью лишен всякого контроля над ситуацией. Он мог бы, конечно, вовсе не пойти на вечер или, нарушив указания, явиться раньше, но почему-то ему в голову не приходило это сделать.
Без четверти восемь Джек Майерс, безжалостный покоритель женских сердец, Терминатор, не ведающий страха и любви, совладелец одной из ведущих адвокатских контор Нью-Йорка, запирал дверь своего номера на третьем этаже, и руки его при этом дрожали. Он и сам дрожал от волнения и возбуждения. Чтобы попасть в бунгало № 10, надо было пройти вдоль всего пляжа и обогнуть заросли.
Следуя указаниям, содержавшимся в письме, Джек ровно в восемь остановился на крыльце бунгало перед закрытой дверью и постучал четыре раза. Изнутри доносилась тихая музыка, в щели пробивался неяркий свет. Теперь ему следовало закрыть глаза. Прошло несколько томительных секунд, и дверь отворилась. Чья-то мягкая, но уверенная рука взяла его за запястье и легонько потянула, без слов приглашая следовать за собой. Проведя его через комнату, женщина (Джек был готов держать пари на любую сумму, что рука была женская) развернула его и усадила на что-то мягкое.
– Могу я теперь открыть глаза?
В ответ чья-то теплая ладонь прижала ему веки, а возле уха раздался неуловимо знакомый голос, который торжественным шепотом произнес:
– Вы в точности исполнили мои указания. Теперь и я исполню то, что было обещано. Приготовьтесь к сюрпризу!
С этими словами ладонь от глаз Джека была убрана, и он смог наконец увидеть ту, что весь этот вечер продержала его в таком напряжении.
Это не была Кларисса Браун, «синий чулок» из адвокатской конторы «Уолдорф, Хейнс, Грин & Майерс».
Глава 4
В полумраке, озаряемом светом полудюжины свечей, расставленных по всей комнате, перед взором Джека предстала женщина, фигура которой была столь совершенна, а движения столь изящны и одновременно обольстительны, что он не поверил своим глазам. Вьющиеся черные волосы рассыпались по ее плечам. В глазах сверкали искорками отражения свечей. Кораллово-красные губы, казалось, были созданы для сладкого, упоительного поцелуя. Цепочка крупных бус подчеркивала изящный изгиб ее шеи. На запястьях было по резному браслету из темно-красного дерева, а ногти на руках и ногах были покрыты бордовым лаком. Мягкие изгибы ее тела были скорее открыты взору, нежели спрятаны тончайшей шелковой юбкой огненно-оранжевого цвета и таким же топом.
Она выпрямилась и, пританцовывая босыми ногами на циновке, покрывавшей пол, широко улыбнулась гостю, обнажив два ряда ослепительно белых зубов.
– Желаете начать с аперитива? – спросила она весело, и от звука ее голоса Джек, едва начавший приходить в себя, почувствовал, что по спине у него словно кто-то провел горячей ладонью, от затылка вниз, а там, внизу, уже и без того было горячо.
– Что же вы молчите? Трудно говорить? Так давайте ослабим вам воротник, – проворковала хозяйка праздника и, не дожидаясь ответа, присела на колени перед Джеком. Верхняя пуговица на его рубашке и так была расстегнута, а она быстрым движением пальцев расстегнула две следующие, так что рубашка, которую он надел навыпуск, почти полностью распахнулась.
Джек чувствовал теплое дыхание этой женщины на своей груди, чувствовал, как ее ловкие пальцы, расстегивая пуговицы, словно бы невзначай прикасаются к его коже. Потом, проведя бордовым ногтем снизу вверх по его шее, она все тем же обволакивающим полушепотом спросила:
– Так лучше?
Вместо ответа Джек издал что-то среднее между урчанием и шумным выдохом. Говорить связно он был пока еще не способен. Напряжение, скрытое за другими пуговицами в другой области тела, усилилось настолько, что Джеку пришлось слегка нагнуться вперед и положить поперек бедер руку, согнутую в локте.
Обольстительница тем временем повернулась к нему спиной и направилась в другой конец комнаты, где был столик с бутылками, закусками и стаканами. При каждом шаге босых ног бедра ее под тонкой шелковой юбкой плавно и мерно покачивались. Джек не мог оторвать от них глаз.
– Вы, кажется, предпочитаете водку со льдом? – спросила она, обернувшись возле столика. Джек кивнул, не сводя с нее глаз. Снова приблизившись к нему вплотную, она присела на корточки и двумя руками подала ему стакан. Принимая его, Джек невольно прикоснулся пальцами к ее ладоням, обхватившим холодное стекло. Словно удар тока пронзил его при этом прикосновении. Красавица игриво улыбнулась, однако было заметно, что при этом к цвету искусно наложенной косметики на ее щеках добавился настоящий румянец.
Сделав глоток ледяного напитка, Джек настолько пришел в себя, что смог наконец говорить:
– Да-а-а… вот уж сюрприз так сюрприз.
Протянув руку вперед и подставив ладонь снизу под стакан, она подняла его на ту высоту, где встречались их взгляды. Смотря сквозь стакан своими небесно-голубыми глазами (их голубизну, правда, сейчас трудно было увидеть, потому что в полумраке черные зрачки были расширены до предела), она с победоносным видом спросила:
– Ну, а теперь вы видите за льдом женщину?
– О да! Я был не прав, теперь я вижу это и готов признать, что мои слова были несправедливы. Я сожалею о них.
– Да, слова были не из самых любезных. Но надо принять во внимание, что вы почти не знали женщину, о которой говорили.
По этой фразе Джек догадался, что оскорбленная им женщина не просто приняла его извинения, но намеревалась сделать так, чтобы он узнал ее с лучшей стороны.
То, что она сделала в следующий момент, подтвердило его догадку. Подобрав ноги, она удобно устроилась на подушках софы совсем рядом с ним, так близко, что Джек почувствовал ее дыхание и сам едва не позабыл дышать от этой волнующей близости. Пьянящий аромат ее духов, уже знакомый и все равно такой новый и необычный, усиливал эротическое напряжение момента. Сама же красавица, как бы поправляя небрежным движением свою короткую юбку, расположила ее так, что обе загорелые стройные ноги были скорее открыты, чем скрыты ею.
Она явно с ним играла. Он знал это, и она тоже это знала. Но обоим игра нравилась, и никто не был против того, чтобы ее продолжать.
Не только Джек с удивлением смотрел на волшебную перемену, произошедшую с его зажатой, наглухо застегнутой сотрудницей: Кларисса втайне дивилась самой себе. «Когда это было, чтобы я так бесстыдно обхаживала едва знакомого мужчину? – думала она. – Никогда бы не подумала, что во мне скрыт талант обольстительницы».
– Если я правильно понимаю, вы пригласили меня, чтобы я узнал вас лучше и понял, как я ошибался?
– Люди иногда открываются нам с самой неожиданной стороны. Не правда ли? – Последние слова она добавила, понизив голос и еще больше приблизившись к нему.
Искушение. Сладкая пытка. Танец намеков, взглядов и едва заметных движений. Игра, которая не утрачивает привлекательности даже для того, кто мог бы взять желаемое без обиняков.
Но в игре участвуют двое. Джек заметил по румянцу на щеках Клариссы и ее учащенному дыханию, что она не была бесстрастным игроком: по крайней мере ее тело участвовало в этой игре всерьез, даже если ее разум и затеял свести его, Джека, с ума, сохраняя при этом холодную ясность мысли и трезвый расчет. Тем больше его удивило и обрадовало то, что все происходящее не было кукольным спектаклем, в котором хозяйка отвела ему роль марионетки, а себе – кукловода (а так могло показаться в первые мгновения, когда она водила его за руку). Нет, это была честная игра, в которой женщина участвовала с ним на равных – или, точнее, почти на равных, ибо у нее явно был план и она явно многое подготовила для того, чтобы свой план осуществить. Джек освоился уже настолько, что к нему вернулось желание ощутить контроль над ситуацией, но он решил повременить с этим и дать своей очаровательной партнерше исполнить ее замысел, тем более что пока все то, что она делала, ему очень и очень нравилось. Интересно было посмотреть, как далеко может зайти эта женщина, доказывая, что она не глыба льда. В приглашении были обещаны чувственные удовольствия и сюрпризы…
О том, как далеко она позволит себе зайти, думала и Кларисса. Вызов, который она почувствовала в словах Джека сегодня днем, заставил ее с легкостью преодолеть сомнения, робость, страх неудачи и многие другие препятствия, прежде удерживавшие ее от того, чтобы самой идти на сближение с противоположным полом. И вот теперь она сидела вдвоем с самым привлекательным мужчиной из всех, что когда-либо попадались на ее пути, сидела вплотную к нему, так что достаточно было протянуть руку, чтобы потрогать его мускулистое тело. И он явно не имел бы ничего против.
Но, с другой стороны, по ужасной иронии судьбы, именно с этим мужчиной у нее ничего не могло, не должно было быть: пусть ее не могли бы за это сразу уволить, но скорее всего выдавили бы из фирмы, а уж про дальнейшее карьерное продвижение можно было смело забыть. Джеку ничто подобное не грозило: самое большее – пожурили бы по-отечески за неумение обуздывать свои низменные инстинкты. Это несправедливо, но таковы правила игры в мире, где царствуют мужчины. Поэтому адвокату Браун надо было очень точно рассчитать степень приемлемого риска, на который она могла пойти, чтобы доказать мужчине своей мечты, что она достойна его внимания. Однако женщине Клариссе Браун на строгий расчет было сейчас… ну, не то чтобы совсем наплевать, но уж точно было кое-что поважнее для нее в этой встрече. Преподнести Джеку урок – да, конечно. Как она теперь ясно видела, для нее все происходящее стало тоже очень важным уроком. С первых минут Кларисса в изумлении обнаружила, что, вопреки своим расчетам, она вовсе не играла чувственную и притягательную женщину – она была ею.
– О да, – ответил Джек на ее вопрос, заданный скорее риторически. – Но которая же сторона настоящая? – спросил он, глядя ей прямо в глаза, которые были сейчас так близко от него, что он мог видеть в них собственное отражение. Как обворожительно взмахнула она длинными черными ресницами!
– А вот это вам придется выяснить самому, – прозвучал в ответ ее глубокий, чуть хрипловатый голос, в котором слышались и обещание, и вызов.
Такой ответ означал, что все возможно. От этого не могла не пойти кругом голова. Кларисса еще днем сама не поверила бы, что сегодня вечером в этом бунгало может произойти все, что угодно, но теперь ее две стороны мерялись силами на равных. «Невозможно, нельзя, не зарывайся!» – говорила одна, рассудочная и привыкшая к самоограничению во всем ради карьеры. «Возможно! Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» – гордо и с вызовом отвечала другая, и Кларисса в большей мере склонна была прислушиваться сейчас к ней. Но не спешить, не спешить!
– Не поесть ли нам? Надеюсь, вы голодны?
А Джек сейчас скорее думал о том, каковы на вкус эти красные губы. Какова на вкус эта атласная кожа. Каковы на вкус эти острые соски, которые столь соблазнительно проступают сквозь ткань. Каков на вкус тайный сок этой женщины… А если бы она посмотрела ниже, то увидела бы, что голод ее гостя не утолишь едой. «Но стоп, она явно спрашивает о другом голоде, – одернул он себя. – Пока еще рано думать о таких вещах».
– Да, я не отказался бы поесть. Но для начала я хотел бы еще немного выпить.
– Снова вашу любимую водку со льдом? Вы, похоже, предпочитаете ее всем остальным напиткам.
– Как вы наблюдательны!
– Да, я внимательно смотрю на людей, – сказала она, а остаток фразы произнесла мысленно: «Особенно когда дело касается тебя».
– Я тоже кое-что заметил, – отозвался Джек, решивший, что настала пора прояснить одно важное обстоятельство. – С вами мало кто в конторе может сравниться по профессиональной хватке и основательности. А это главные качества для человека, претендующего на место совладельца. Независимо от того, чем закончится наша поездка, впечатление от вашей работы у меня уже сложилось – самое благоприятное.
– Спасибо. Ваш комплимент мне особо приятен, – ответила Кларисса совершенно искренне. Комплимент от одного из главных акционеров конторы дорогого стоил, но если он звучит из уст Джека – это гораздо больше!
В комплименте, однако, был скрыт еще и намек. Намек на то, что Джек понимает степень риска, на который решилась Кларисса, устраивая этот вечер, и обещает ей, что последствий для ее карьеры все происходящее между ними сейчас иметь не будет. Более откровенно Джек говорить не решился: для этого нужно было питать большее доверие к ней, а он привык не доверять женщинам вовсе.
Вместо того чтобы разрешить его сомнения, Кларисса вернулась к дивану со стаканом для него и с бокалом вина для себя. Присев рядом, она пригубила вино и поверх края бокала посмотрела в глаза Джеку долгим-долгим взглядом. Ей доставляло огромное наслаждение смотреть в эти карие глаза на смуглом лице. Она ничего не хотела выразить своим взглядом, просто наслаждалась. Обладатель прекрасных глаз, однако, не был уверен, что правильно уловил его смысл, но если он угадал, то получалось, что события принимают еще более волнующий оборот. Медленно и осторожно, не отводя глаза, он начал наклоняться к Клариссе. Если она в самом деле имела в виду, что можно перейти от разговоров к делу, то его приближение не испугает ее. А если он ошибся, то у нее будет достаточно времени, чтобы сориентироваться и предотвратить нежелательное развитие событий.
Кларисса не двинулась навстречу ему, но и не отскочила. Она осталась сидеть рядом с ним, только откинулась назад, опершись на свободную руку.
– Расскажите мне о Терминаторе. Я так мало знаю о нем, – сказала она. В тоне ее не слышно было ни испуга, ни кокетства. Несколько смешавшись, Джек выпрямился и ответил:
– Это такой замечательный фильм с Арнольдом Шварценеггером. Точнее, три фильма, и продолжение, как обычно, хуже, чем оригинал.
Ответ был слишком поспешный и явно совершенно невпопад. После того как речь шла о разных сторонах, скрытых в одном человеке, Кларисса предложила ему показать свою скрытую сторону – или хотя бы рассказать, намекнуть о ней. Кларисса задумалась, почему Джек побоялся говорить на эту тему, но спрашивать напрямую не стала: такие расспросы могли напугать его и испортить атмосферу вечера, а этого ей совсем не хотелось. Направление разговора надо было срочно изменить.
– Да, я согласна. В «Терминаторе II» Линда Хэмилтон какая-то слишком мускулистая. И тем не менее мужчинам она нравилась. Меня это так удивило – я всегда думала, что мужчинам нравится в женщинах мягкость и хрупкость.
Кларисса провела кончиком языка по краю бокала. Джек неотступно следил за этим ярко-розовым язычком, выглянувшим между кораллово-красными губами. Их взгляды снова встретились. На сей раз оба не торопились отводить глаза, наслаждаясь этой игрой в гляделки, в которой никто не должен был оказаться проигравшим.
– А вы, Джек? – продолжила свой обходной маневр Кларисса, отняв бокал от губ. – Вы предпочитаете мягких, женственных или железных женщин?
Правила этой игры Джек хорошо знал. Улыбнувшись самой очаровательной из своих улыбок, он ответил:
– Я люблю, когда в женщине гармонично сочетается и то и другое. Когда она снаружи твердая и сильная, а внутри – мягкая… ласковая… теплая… – Он произносил каждое следующее слово все более тихо и наконец почти прошептал: – …такая, как вы.
Он чуть нагнулся к ней, мягко забрал у нее бокал и поставил его на столик. Другой рукой он откинул с ее лица прядь волос и провел ладонью по ее щеке.
Это прикосновение было теплым, ласковым и мягким, как голос, которым он говорил. Тело Клариссы на него отреагировало прежде, чем разум успел принять решение. Груди стали тверже и приподнялись, словно потянувшись навстречу рукам Джека, прося их ласки. Под шелковой юбкой огненного цвета разгорелся огонь, погасить который не смогли бы никакие разговоры о кино. Если до сих пор ей казалось, что она контролирует ситуацию, то теперь от этого контроля не осталось почти ничего. В отчаянной попытке спастись она произнесла срывающимся голосом:
– Почему вы так уверены, что я именно такая? А вдруг я внутри совсем не похожа на то, что вам кажется?
– Может быть. Но разве сейчас не самое время узнать вас получше? Я надеюсь, сегодня ночью мне представится такая возможность.
Говоря эти слова, Джек уже обеими руками ласкал щеки и шею Клариссы, и она не в силах была отстраниться или запретить ему. Эта ласка была так прекрасна! Как будто после долгого пути по пустыне Кларисса оказалась в оазисе и погрузила лицо в воду источника. Как хорошо! Слишком хорошо. Еще один шаг, и она потеряна. Она влюбится в этого мужчину и уже никогда не сможет снова стать прежней Клариссой Браун, адвокатом, претендентом на место в правлении конторы, Снежной Королевой. К тому же всем известно, что Джек ни с одной из своих любовниц не оставался вместе больше чем на неделю-другую. То есть пришлось бы лишиться и мужчины своей жизни, и дела своей жизни. Нет, на это Кларисса все же была не согласна.
– Не слишком ли вы торопите события? – кокетливо спросила она (и поставила бы себе пятерку за актерское мастерство, если бы могла наблюдать за собой со стороны). Легонько оттолкнув Джека обеими руками, она победоносно улыбнулась. – В приглашении речь шла о вечере, а не о ночи!
Титаническим усилием воли она заставила себя встать и, отойдя от дивана на безопасное расстояние, спросила:
– Так вы сказали, что хотите есть?
– О да!
Кларисса подошла к столику, на котором были приготовлены закуски. Джек, оглядывая обстановку комнаты и сервированный стол, спросил:
– А разве вы не в отеле живете?
– В отеле. Эти бунгало можно снимать для особых случаев.
– Так у нас сегодня особый случай?
– Мне было бы лестно, если бы вы это так назвали.
– Я знаю, что обо мне говорят. Я и в самом деле не жалуюсь на однообразие своей жизни. Но поверьте, то, что мне довелось пережить за последний час, – это в самом деле нечто особенное для меня. Вы удивительная женщина. Теперь я это вижу.
