Текст книги "Архитектор (ЛП)"

Автор книги: Сара Джолин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Книга: Архитектор

Автор: Сара Джолин

Жанр: Современный любовный роман

Серия: Современные Женихи Кловер Лейк #1 (Про разных героев)

Главы: 10 глав+ЭПИЛОГ

Переводчик: Дарья Чайко

Редактор: Ирина Душко

Обложка: Татьяна Старцева

Перевод группы: LNB??Перевод книг и не только

Аннотация:

Фиби Салливан провела свою жизнь, мчась вперёд так быстро, что забыла насладиться путешествием. Когда семейная чрезвычайная ситуация заставляет Фиби вернуться в свой семейный дом на Кловер-Лейк. Она должна сделать выбор, жить жизнью, которую она создавала для себя, потратя на это годы, или же противостоять своему прошлому, чтобы собрать кусочки себя, которые она оставила позади. Фиби находит направление в место, от которого нельзя ожидать ничего хорошего.

У Джареда Холтона есть почти всё, о чём он планировал. Джаред внезапно оказывается в середине семейного спора, который ставит его лицом к лицу с тем, чего у него никогда не может быть. Поклявшись исправить ошибки своего прошлого, Джаред придумывает план. Если он сработает то, может изменить всё.

Глава 1

Коснувшись кнопки на рулевом колесе, она ответила на звонок.

– Это Фиби.

– Есть идеи, когда ты вернешься? Слушание по делу Флендерсона на следующей неделе, и у нас всё ещё есть три человека, которых нам нужно допросить.

– Я планирую вернуться в офис в среду, но тем временем, давайте запланируем видеозвонки для каждого из них завтра утром.

– Будет сделано. Я отправлю документы и текст с деталями вам по электронной почте.

– Спасибо, Мелани, и мне жаль, что я не вернулась. Всё пошло не так, как я ожидала с момента прибытия.

Последние несколько дней она пыталась уравновесить свой гнев и горе. Теперь, сидя возле офиса мистера Александра Аттера, она набиралась мужества зайти внутрь. Джаред был там. Она видела его грузовик, припаркованный в самом дальнем от двери месте. Ей нужно было поговорить с ним, чтобы у него не получилось избежать разговора или нечто подобного.

Стук в окно заставило её подпрыгнуть. Она подняла глаза и застонала.

– Всё в порядке?

Или, по крайней мере, так это прозвучало. Она держалась поближе к окну. Фиби смотрела прямо через его плечо, стараясь не смотреть ему в глаза. Она кивнула, несмотря на то, что хотела быть кем угодно. Она ненавидела то, что он был здесь. Она даже не знала, почему он здесь. Но он, казалось, был повсюду последние несколько дней. У неё не было выхода. В минуты спокойствия, когда она могла перевести дыхание, он вновь появился, гарантируя, что её грудь никогда не сможет дышать спокойно. Она устала от того, что он постоянно витает по близости.

Она опустила козырек и проверила своё отражение в зеркале. Тот, кто изобрёл водостойкую тушь, был гением. Она взъерошила волосы и помахала Джареду, в то время как схватила сумочку и вышла из машины. Джессика принесла ей несколько нарядов, когда она приехала на похороны. Взгляд на лице Джареда, когда она вышла из машины, мгновенно порадовал её, что она не отказалась от этой идеи. Её платье было цвета синего льда и подчёркивало все её изгибы изящно. Юбка-карандаш была чуть выше колен, и хотя вы не могли видеть движение мускул на её ногах, но они были там. Она видела, как он сканировал её с ног до головы. Его глаза выглядели так, будто они вот-вот выскочат из орбит, когда она медленно встала и отошла от машины. Фиби старалась не допустить, чтобы эффект, который она оказала на него, повлиял на неё, но не могла остановить улыбку, которая дергалась в уголках её губ. Джаред закрыл за ней дверь и молча последовал за ней.

Она покачала головой.

– Абсолютно нет. Я не могу в это поверить.

– Простите, Мисс Салливан, но, как видите, все бумаги в порядке. – Александр протянул Фиби стопку бумаг через стол, которую она выхватила у него и сжала в кулак.

– Фиби, Я…

Она подняла руку и позволила гневу, который кипел в её крови, добавить яда к голосу.

– Заткнись. Это твоя вина. Так что просто … заткнись.

– Но Я…

Она повернулась к нему с опасным взглядом.

– Нет.

– Но…

Фиби вздохнула, позволив своему раздражению остыть. Вместо того, чтобы охладить её, произошло обратное. Всякое раздражение и досада, которые она когда-либо испытывала с Джаредом, разжигали огонь внутри неё. Она встала со стула.

– Она бы никогда не сделала этого, если бы ты ей не сказал. Это твоя вина. Так что просто сиди и молчи. – Она наблюдала за ним, как он начал открывать рот. Её сердце ударилось о грудь. Во рту становилось сухо. Она знала, что это за признаки. Паника начала брать верх. – Нет. Серьёзно, Джаред. Это не о тебе! Разве ты не видишь этого? Мне нужно, чтобы ты молчал.

Фиби начала читать документы. Её бабушка была очень тщательной.

– Около шести месяцев назад она пришла и попросила об изменениях. Как вы можете видеть, сравнивая их, они почти идентичны, оставляя только один важный компонент.

Фиби сосредоточилась на документах. Должна же была быть лазейка. Всегда была, и она находила её.

Александр продолжал говорить.

– И это один человек, Джаред. В оригинале всё было оставлено вам, но в последней версии Розалинда оставила ему десять процентов поля для гольфа и десять процентов спа.

Фиби всё это знала. Она могла видеть это ясно, как чёрно-белый день перед ней. Ещё терзало то, что всё месте с домом было сгруппировано под одним и тем же холдингом ужалило, было потому что все свойства, без дома, были связаны, сгруппированы под и значило, что Фиби ничего не могла сделать с имуществом без слова Джареда. Это означало, что человек, которого она любила, оставил её будущее в руках человека, который причинил ей такую глубокую боль, что почти десять лет спустя она несла не шрамы, а едва зажившие раны.

Фиби покачала головой, когда начала сминать страницы в руках. Она подняла глаза, наконец, установив зрительный контакт с Александром.

– Она сказала, почему? – Она едва сдерживалась. Она не была уверена, почему ей так нужно было знать, хоть понимала, что это ничего не изменит.

Александр покачал головой.

– Не совсем. Но я всё же спросил.

Фиби увидела маленький проблеск надежды. Может быть, это было что-то, что только она могла понять. Что-то относящееся к одной из их многочисленных внутренних шуток. Она смотрела на Александра, ожидая, что он продолжит.

Он снова покачал головой и пожал плечами.

– Она улыбнулась мне и сказала: “Потому что так должно быть”.

ЗА НЕДЕЛЮ ДО…

Фиби часто страдала от мечтаний матери и её клиентов, которые боролись за её внимание. Мать будет пытаться заставить её вспомнить места, которые она не могла вспомнить, когда-либо видевшие раньше, в то время как её клиенты всё больше и больше требовали её времени. По каждой просьбе она наблюдала за тем, как частички самой себя уплывают по ветру. Чаще всего эти изображения скручивались и смешивались с воспоминаниями о её ужасающих подростковых годах, чтобы создать комбо, что означало, что она проснулась в четыре часа ночи, вот почему, когда её телефон зазвонил в пять утра, она уже не спала.

– Мисс Салливан?

– Да. Это она. – Во рту у Фиби пересохло. Её горло начало гореть.

– Мэм, мы звоним, чтобы сообщить вам, что вашу бабушку, Розалинду, привезли на машине скорой помощи. Она стабильна, но просит вас.

Сердце Фиби рухнуло. Это было странное чувство. То, происходит только тогда, когда кто-то понимает, что происходит нечто действительно неправильное. Она вспомнила, как умудрилась пробормотать что-то вроде:

– Спасибо. Я в пути, – прежде чем она прыгнула с кровати и начала бросать вещи в сумку.

Она добралась туда как раз вовремя. Пройдя все обычные выходы, которые она обычно проходила, чтобы добраться домой, она отправилась прямо в Бингхмантон. Как и большинство людей, Фиби ненавидела больницы. То, что отделяло её от большинства будучи тем, что сделано с её головой. Она предположила, что большинство людей нервничают, может быть, не любят прикасаться к вещам, может быть, их сердца даже бьются немного быстрее. Фиби была другой. Всхлипывая, она не могла ясно мыслить и, следовательно, не могла ясно говорить. Она обычно очень чётко выражалась, и ей неоднократно говорили, что у неё есть всё, что приносит спокойствие и уверенность. Только не в больнице.

Она вышла из лифта на этаже своей бабушки. Отвлёкшись, она врезалась в каменную твердую спину человека, спрашивающего санитара о направлениях в коридоре. Она сразу узнала его голос. Это был голос, который часто преследовал её. В тех поздних ночных снах, которые всколыхнули бы всю боль и стыд, которые пришли с её подростковыми годами, его голос был самым громким. Она закрыла глаза, надеясь, что если обойдёт его и продолжит идти, он не поймет, что это она.

– Извините, – прошептала она, как только это сделала.

– Фиби? Фиби Салливан?

Фиби замедлилась, но не остановилась. Она не была уверена, что может доверять себе. Она не была уверена, кем стала для него. Она слышала, как шаги становились всё ближе и ближе. Она замедлилась ещё больше.

– Фиби, пожалуйста, подожди.

Она, наконец, остановилась и позволила ему догнать её. Она задержала дыхание, но не могла позволить себе смотреть на него. Если бы она не смотрела ему в глаза, возможно, могла бы остаться самой собой.

Он остановился перед ней. Она посмотрела вверх, но не на его лицо. Она знала, что будет колебаться. Она посмотрела через плечо на выход по коридору.

– Фиби. Извини. Ты, наверное, не помнишь меня, Джаред Холтон. Мы вместе учились в школе. – Он остановился, заставив её смотреть вниз. Он протянул руку, как будто она должна была пожать её. Она ничего не сказала. Её внутренности урчали. Как он мог подумать, что она его не помнит?

Он убрал руку, когда она её не взяла.

– Во всяком случае, я купил недвижимость за полем для гольфа в Clover Lake, и я помогал твоей бабушке с некоторыми странными заданиями… – Он продолжал говорить, но мысли Фиби блуждали. Её бабушка сказала, что она нашла молодого человека, чтобы помочь ей по дому, кто-то, кто будет кормить животных и красить забор весной. Она понятия не имела, что это был Джаред. Её бабушка не знала их истории. У неё не было бы причин что-то скрывать … Если только…

– Ты ей рассказал? – Слишком поздно, Фиби поняла свою ошибку. Он всё ещё говорил, а она сказала это вслух. Это была всего лишь мысль, но она не собиралась её произносить.

– Прости? Рассказал что?

Разум Фиби побежал. Она должна продолжать? Она должна спросить его? Или она должна притворяться и винить свои обстоятельства? Она воевала сама с собой долгое время. Старая Фиби сделала бы последнее, поэтому она продолжила.

Она переступила с ноги на ногу и расправила плечи подготавливаясь. Она подняла глаза и посмотрела на него. Его глаза были такими же разрушительными, как и всегда. У неё ослабли колени. Она почти растаяла.

–Я спросила… Ты рассказал ей? – Она замолчала, сказав свои слова. Когда она не увидела, что свет признания появился в его глазах, она объяснила. Вскоре.

– Моя бабушка. Ты ей рассказал? О нас?

Вот оно. Свет. Он сделал шаг назад от неё. Могла сказать, что так и было. Его глаза сначала устремились к её губам, а затем к ногам. Ему было непросто. Она закатила глаза, когда его взгляд приземлился на её грудь. Фиби развернулась на одном каблуке и ушла от него. Она быстро пошла прямо в комнату своей бабушки, но слышала, как он шёл позади. Она постепенно думала над тем, что скажет, когда они остановятся. Как она ругала его за то, что он наивен, но потом она повернула в сторону палаты.

У Фиби перехватило дыхание, и она замерла у двери. Джаред оказался рядом с ней. Самая мужественная женщина, которую она знала в своей жизни, самый важный человек, человек, о котором она заботилась больше всего, лежала там, почти усохшая, в палате. Женщина выглядела как её бабушка, но только она была меньше и слабее. Печаль настигла её. Это похоронило раздражение, которое она чувствовала с Джаредом. Джаред. Он так и не позвонил. Он ничего не сделал. Её печаль медленно кипела, превращаясь в гнев. Она повернулась к нему лицом, стреляя кинжалами в него всё время. Она хотела ударить его. Кричать и кричать на него, но ничего не помогло бы, и её руки так и остались по бокам. Их глаза связаны. Он начал размываться, когда появились слезы.

Она отвернулась от Джареда и сделала шаг к кровати, ища любой признак того, что женщина в постели была на самом деле её бабушкой. Потом она заметила её ожерелье. Это было то, которое она всегда носила: золотой клевер, висящий на тонкой золотой цепочке. Это была семейная реликвия. Прошло через поколения, когда у каждого человека появлялось своё имение. Бабушка говорила ей, что это ключ. После того, как ты оденешь его, ты был защитником земли. Несмотря на ожерелье, она не хотела верить, что это была она, потому что самой заметной проблемой было то, что она ничего не чувствовала от духа бабушки. Это было почти так, как если бы часть её бабушки уже оставила их. Фиби тогда знала, что она теряет её, единственную в своей жизни. Слёзы пролились, стекая по её щекам, когда бабушка подняла глаза и заметила их двоих в дверях. Их глаза соединились, и на лице пожилой женщины образовалась мягкая улыбка, прежде чем она закрыла глаза и сказала:

– Вместе. Так, как должно быть.

Глава 2

Фиби вытерла слёзы со своих щёк. Она всё ещё сидела на стоянке возле офиса Аттера, только теперь человек, которого она хотела видеть меньше всего в мире, начал стучать в её окно. Она сбежала из офиса до того, как слёзы начали капать. Увидев его, она разозлилась. Она хотела этого, но ничего не могла поделать. Она боролась с желанием сбить его с толку. Обычно она могла контролировать свой гнев, но она только что потеряла свою бабушку и должна была справиться со всеми договоренностями и вещами сама. Кроме того, Джаред был там на каждом шагу, был полезным. Рассказывала ей истории о бабушке за последние несколько месяцев. Он даже предложил помочь с вещами вокруг дома. Это была та часть, которая беспокоила её больше всего. Она должна была что-то сделать с этой собственностью. Clover Lake был в семье в течение нескольких поколений, каждый из них делал что-то разное с ним.

Фиби отмахнулась от него. Она не хотела его видеть, и уж точно не хотела с ним разговаривать. Она начала копаться в сумке, пока не почувствовала бархат коробочки на пальцах. Больница передала ей все вещи её бабушки. Там было не так много, просто маленькая прозрачная сумка, в которой были её украшения. Она была дома, так что у неё не было ни кошелька, ни чего-либо ещё. Фиби крепко держала коробочку в руке, но не вытаскивала её из сумки. Она носила ожерелье с тех пор, как получила его. Она знала, что бабушка захочет, чтобы её обручальные кольца были с ней так же, как она знала, что ожерелье должно остаться в семье. Теперь это принадлежало Фиби, как и земля, которую она представляла, или большая её часть.

Она глубоко вздохнула и позволила коробочке упасть на дно сумки, её гнев и разочарование ситуацией снова подняли свою уродливую голову. Она не была похожа на остальных. Она не была создана для жизни. Теперь она была впутана в это, не только её бабушкой, но и единственным человеком, который когда-либо был в состоянии свести её с ума. Она выросла, слушая истории, особенно рассказы её пра-прадедушки и пра-прадедушки Майло и Лоррейн Мёрфи. Они построили первые домики как начало отдыха ещё в начале XX века. После этого это был детский летний лагерь, затем в пятидесятые годы бабушка сказала ей, что это было как что-то из фильма Грязные танцы. Семьи приезжали и собирались в течение нескольких недель в летнее время. В основном они путешествовали из городов, Нью-Йорка и Филадельфии, играли в гольф, плавали, катались на лодках и пили коктейли до поздней ночи.

Фиби не помнила о таком озере. Когда она была совсем маленькой, её дед скончался, а бабушка всё закрыла. Поле для гольфа всё ещё работало и вело большой бизнес, и спа, её бабушка арендовала близняшкам Мельбурн. Фиби съёжилась, думая об этом. Она не ладила с близняшками в школе. Они были очень популярны, тогда как Фиби-нет. Она была прилежной, мало заботилась о вечеринках и мальчиках. За исключением одного раза, и это было ошибкой.

Джаред ненавидел себя за выражение лица Фиби. Он знал, что заслужил это. Он провёл много времени, ненавидя себя за то, что был идиотом-подростком и не понимал, что у него было, когда у него это было. Особенно с тех пор, как он вернулся на озеро и проводил время с Розалиндой. Они были очень похожи, но Фиби была более приземлённой. Розалинда была почти сюрреалистична в том, как она прожила свою жизнь. Плавая вместо того, чтобы ходить, шептаться или петь вместо того, чтобы говорить, она была самым фантастическим человеком, которого он когда-либо встречал. У Фиби было такое же качество, но оно было более сдержанным. Когда вы были рядом с ней, вы не понимали, как удивительно это было, но в тот момент, когда все закончилось, и она ушла, вы почувствовали бы разницу.

Слёзы текли по её лицу, когда она искала что-то в своей сумке. Он хотел предложить свою помощь. Открой её дверь и забери у неё сумку. Скажи, что ты дашь ей всё, что нужно. Ей не придется беспокоиться. Но он не мог, потому что всё это время, когда они были в разлуке, жили своей собственной жизнью, Фиби причиняла боль. Он знал, когда из её рта вышли первые слова в больнице, о том, что было, казалось бы, подростковой вещью, ранило таким образом, о котором он не мог даже подумать. Он много думал о ней. Он сравнивал каждую девушку, с которой он когда-либо был, каждый поцелуй, который у него был с тех пор, с ней. В тот момент, когда они остановились в коридоре больницы, он вспомнил всё это, потому что тогда он знал, что она не только помнит его, но и ненавидит. Это было в её глазах.

Она подняла глаза и повернулась к нему лицом, очевидно, не понимая, что он всё ещё там. Она смотрела на него теперь так же, как смотрела на него последним вечером под трибунами. Это была встреча выпускников в его выпускном классе. Она была второкурсницей. Она была тихой. Он нет. Они встречались несколько раз, и хотя он действительно влюблялся в неё, это было недоразумением, и он не удосужился это прояснить. В то время, будучи глупым подростком, он не понимал, какой вред может причинить девушке что-то подобное. Она смотрела на него, все слова кружились вокруг них, создавая вакуум. Боль в её глазах, предательство, он никогда этого не забудет. Он чувствовал себя в ловушке. Как будто весь воздух оставил не только его легкие, но и весь окружающий мир. Он задыхался и смотрел, как печаль приглушает свет внутри неё. У неё был этот воздух. Она была яркой и весёлой. Она знала, что вещи, о которых он понятия не имел, были возможны. Она сделала всё возможное. Но затем вся боль, которую он причинил ей в несколько мгновений, заставила свет в ней гореть красным и раскаляться.

Глядя на неё сейчас, он знал, что она так и не вернулась.

Джаред не знал, что делать. Внутри него бушевала война. Логика говорила уйти, но другая часть, часть, которая помнила, каково это было быть рядом с ней раньше, умоляла его остаться. Он пытался всю неделю быть рядом с ней. Хотел ей помочь. Пусть она знает, что теперь может считать его другом. Он улыбнулся ей.

Она покачала головой и поджала губы в жёсткую линию.

Она опустила стекло в машине.

– Что?

Он не мог придумать, что сказать. Он должен извиниться? И если да, из-за чего именно?

Фиби уставилась на него.

– Смотри. – Она говорила с такой резкостью, что это физически его ранило. Он вздрогнул. – Я не хочу с тобой разговаривать. Особенно сейчас. Не мог бы ты оставить меня в покое?

Джаред вздохнул. Он сглотнул и попытался донести до неё всё, о чём думал, но, похоже, это не сработало.

– Фиби, я … – но он умолк, потому что именно тогда он услышал, как его зовут с парковки. Он планировал встретиться с Джеки и совсем забыл.

Фиби повернула голову на голос.

– Тебе лучше идти. Ваш день настал. – Она ухмыльнулась и закрыла окно.

Джаред стоял, уставившись, когда она завела машину, сдала назад и уехала. Вспышки того, что произошло в офисе Алекса начали появляться, когда она уехала от него. Он сидел тихо, как она и просила, слушая её, а Алекс ходил туда – сюда говоря что-то на юридическом языке. Фиби действительно знала эти вещи. Он мог сказать, что её отношение, в сочетании с её знаниями, сделало бы её силой в зале суда. Он посмотрел вниз на небольшой кусочек её бедра, который выглядывал, когда её юбка поднималась к ногам, в то время как она крутилась, поворачивалась и наклонялась в разные стороны. Он был уверен, что платье нанесло бы ущерб в суде само по себе. Он не мог перестать пялиться.

– Джаред. Серьёзно. Ты вообще меня слушаешь? – Фиби махнула рукой ему в лицо. Он слушал, но затем отвлекся, и начал обдумывать свой лучший курс действий. Он знал, что может ответить вежливо, или же наоборот. Она была в ярости, и он подумал, что нет способа заставить её расслабиться возле него.

– Извини. – Он поднял голову от её бедра к лицу. – Я просто делал, как велено.

Фиби закатила глаза.

– Что ты думаешь?

Он потряс головой.

– Думаю о чём?

Фиби тоже пошатнулась. Он мог сказать, что доволен ею. Это заставило его немного улыбнуться. Её лицо загорелось, оживилось, когда она посмотрела на него. Конечно, это было досадно, но он был уверен, что сможет это изменить. Он должен был.

– О том, что я хочу пойти и посмотреть, сможем ли мы заставить судью аннулировать более поздние бумаги?

Джаред не был сразу уверен, что хотел этого. Не потому, что ему нужны были деньги или что-то из этого, а потому, что он знал, что в тот момент, когда ей не нужно было иметь с ним дело, она не хотела. Он хотел, чтобы она была счастлива, хотя, если это то, что ей нужно, он сделает это.

Он кивнул.

–Конечно. Что угодно. Мы закончили здесь?

Фиби яростно посмотрела на него.

–У тебя есть что-то более важнее?

Джаред сузил глаза. Он понимал, что причинил ей боль, и он также знал, что она была потеряна из-за гибели бабушки, но он не будет бороться честно, если и она не будет. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что он сделал, но он также как и она был только ребёнком. Она даже не позволила ему извиниться. Он думал, что видел её лицо на днях, когда близнецы Мельбурн появились на похоронах, чтобы отдать дань уважения. Он бы посмотрел, если бы он был прав.

– Я сказал Джеки, что пообедаю с ней.

Фиби отшатнулась назад, почти как если бы она избегала пощёчины, и Джаред знал, что этим он ударил её. Сильно. Тот, который мог огрызнуться в любой момент. Он задавался вопросом, что вызвало напряжение между ними двумя, и затем он вспомнил. Мельбурнские близняшки были теми, с кем он и Фиби столкнулись, когда они вышли из-за трибун той ночью. Они были его возраста, в его классе, и обе пытались заставить его и его лучшего друга тусоваться с ними всегда. Они были плохими девочками, и та ночь не была исключением. Именно их слова привели всё это в движение.

Джаред вспомнил эти слова точно так же, как Джеки оказалась позади него, и Фиби уехала с парковки. Джеки была там той ночью, чтобы сначала посмотреть на него, а затем дать Фиби в глаз, прежде чем выпрямиться и обратиться к своей сестре.

– Это было быстро, – сказала она. Затем повернулась к Фиби, посмотрела ей прямо в глаза и продолжила, – так же, как и с остальными.

Глава 3

Джаред хотел, чтобы у него получилось что-то изменить. Он никогда не хотел ничего большего, чем этого. Он стоял как вкопанный на стоянке. Воспоминания наводнили его, когда Джеки говорила, но её слова не доходили. Фиби уже и так разозлилась на него, а затем, когда она увидела его с ней, с единственным человеком, который мог только ухудшить ситуацию, он понимал, что несколько стен, которые ему удалось разрушить между ними, были мгновенно построены вновь. Он боролся с воспоминаниями, чтобы попытаться услышать Джеки. Он хотел сказать ей, что ему нужно идти, но вместо этого он вспомнил, как Фиби рухнула, когда её бабушка закрыла глаза в последний раз. Он пытался быть рядом с ней, но не знал, как. Она опиралась на него, но он чувствовал её колебания. Прошлое между ними мешало ему утешать её так, как ей было нужно. Он хотел бы уделить ей больше внимания, зная, что миссис Салливан что-то скрывает. За всё время, что он провёл с ней, ей потребовалось пройти мимо, чтобы он понял, как мало он обращал внимания. Он слушал её истории, и они делились едой, но её поведение … промахи и знаки … они были там. Он не заметил их, или, может быть, он пропускал их. Он не был уверен.

Он хотел отношений с Фиби. И он мог бы уговорить её чаще возвращаться на озеро. Если бы она увидела бабушку, пока та была ещё активна, больше, как Фиби помнила её. Это то, что он хотел изменить больше всего. Этот последний взгляд, который Фиби теперь должна была нести с собой. Она будет помнить, как маленькая и сломленная её бабушка смотрела в эту кровать, а миссис Салливан не была маленькой. Она была больше, чем жизнь. Настоящая бабушка.

Джаред держал Фиби, когда врачи и медсестры ворвались в комнату и подтвердили то, что они уже знали. Она чувствовала себя хорошо прямо у него на руках. Он был там для неё, когда она плакала, но всё равно поблагодарила каждого из персонала за то, что они были с Розалиндой и заботились о ней. Затем он проводил её к своему грузовику с рукой, полными документов и списка телефонных звонков.

Поездка была тихой, но полноценной, с тяжестью, которое разделяло их. Джаред задавался вопросом, переживает ли Фиби все свои самые тёплые воспоминания о Розалинде, блокируя их в памяти, чтобы вытаскивать их по желанию, когда будет нуждаться в этом. Он знал, что это так. Миссис Салливан оказала огромное влияние на его жизнь, научив его самоконтролю и тому, как действительно жить в мире, чем кто-либо иной. Джаред думал, что он будет контролировать себя, переезжая на озеро. Это было частью того, что он любил в своей работе. Часы за часами молчания, наброски, математика – всё это было тем, что охлаждало его разум. Он не сходил с ума, когда возникала проблема, он разбирался, позволив числам и карандашным штрихам решить это для него. Проектирование было почти таким же лёгким, как дыхание, а когда этого не было, он хватал молоток и строил. Миссис Салливан научила его, как успокоить свой разум без этих вещей. Он никогда не встречал никого похожего на неё и знал, что таких больше не будет.

Джаред забрал Фиби к себе домой и проводил её до двери. Он предложил прийти и посидеть с ней, но она отмахнулась от него, сказав, что хочет побыть одна. Он не был уверен, так ли это, или она просто не хотела быть рядом с ним. Это было почти дежа вю, когда они сидели в офисе Алекса. Он пытался сказать ей, что сделает всё, что она захочет. Что ему не нужны бабушкины деньги или имущество. Он хотел, чтобы она была счастлива, потому что её бабушка хотела, чтобы она была счастлива, но когда он ушёл, в то время как Фиби смотрела на него так, будто хотела, чтобы что-то пришло и раздавило его голову, он понял, хорошо, что она заткнула его. Потому что теперь он знал, была причина, по которой её бабушка приняла его. Может быть, она знала, что Фиби будет его продавать и не хотела этого, или, может быть, она хотела убедиться, что если Фиби сохранит это место, у неё будет кто-то вроде него, кто был бы хорошо осведомлен, чтобы помочь ей. Он не был уверен, что именно было причиной её решения, но он знал, что был прав. Он делал именно то, что хотела Розалинда.

Джаред направился к своему грузовику, отвернувшись от Джеки. Он не был уверен, что сможет с ней пообедать. Она преследовала его много лет, и когда он вернулся, то подумал, что они смогли прийти к легкому соглашению друг с другом, что будут друзьями и ничего больше.

Он всё ещё не был уверен, о чём она говорила, но чувствовал, что она следует за ним. Он потянулся за ручку.

– Ты хотел пойти в город, чтобы поесть? – спросила она.

Джаред, наконец, перестал думать о прошлом и сосредоточился на женщине перед ним. Джеки была хорошенькая, но ничего общего по сравнению с Фиби. Ему стало интересно, не являлось ли это источником напряженности между ними. Он покачал головой.

– Нет. Думаю, будет лучше, если я уйду.

Джеки надулась так, как по мнению женщин это любят мужчины, но всё, что они делают, это заставляют выглядеть их отчаявшимися.

– Но я с нетерпением ждала возможности провести с тобой сегодня хоть немного времени.

Джаред покачал головой и открыл дверь.

– Может быть, в другой раз. – Он начал садиться в грузовик. Повернулся, чтобы попрощаться, но понял, что лицо Джеки изменилось.

Она перешла от попыток быть нахальной и сексуальной к злой.

– Это из-за нее?

Он не мог поверить своим ушам. Он повернулся к ней лицом.

– Ты это серьёзно?

Джеки положила руки на бёдра и наклонилась к нему, её рубашка с низким вырезом висела и открывала больше, чем было уместно для публики.

– Как сердечный приступ. Это о ней? – Она сделала ещё один шаг к нему и положила палец ему в лицо. – Потому что, если это так, Джаред Холтон, мы закончили. Ты бросил меня из-за этого…

Джаред ждал, задаваясь вопросом, что она пыталась придумать.

Она плюнула и брызнула.

– Лучше бы ты не бросил меня ради неё. Снова.

Джаред покачал головой. Он повернулся и забрался в грузовик, не веря всему, что услышал. Это было похоже на то, что они снова вернулись в старшую школу, только на этот раз заблуждения Джеки были намного серьезнее.

– Хорошего дня, Джеки. Обязательно передавай Бриджет привет от меня. – Он закрыл дверь, когда она начала что-то кричать в ответ.

Джаред даже не оглянулся. Он просто вышел из своего пространства на стоянке и ушёл, не думая ни о чём, кроме взгляда Фиби, когда она поняла, кто это звал его с другой стороны стоянки.

Поездка домой была тихой. Настолько, что он не мог остановить натиск воспоминаний, которые, казалось, преследовали его в тот день. Видеть её снова было похоже на шаг назад во времени. Он вспомнил тот самый первый момент, когда увидел её. Он только что вышел с поля для лакросса. Они шли в раздевалку. У него всё ещё был шлем, так что в итоге он ударился головой. Она была одна, выглядела немного несчастной, но раскрасневшейся. Он был загипнотизирован. Позже он понял, что дело в Фиби Салливан, она застряла в нём. Он был безнадежен после того дня, наблюдая за ней в коридорах между классами, а затем снова каждый день после практики. Он никогда не видел её, хотя, это заставило его думать, что, возможно, он слишком сильно ударился в тот день и она ему привиделась. Примерно через три месяца он потерял надежду. У него был свободный период перед обедом, и обычно он выходил рано со своими друзьями, но в тот день у него была встреча со своим консультантом. Она была там, в коридоре, когда он вышел из офиса на полпути. Он остановил её, не в силах помочь себе. Он хотел узнать её имя. Он представился. Она ерзала и тихо говорила ему, кто она. Он спросил её, не хочет ли она сходить куда-нибудь. Она не ответила ему. Она застенчиво улыбалась ему, пока он не спросил, может ли он отвезти её домой из школы в тот день. Она кивнула, но не сказала ни слова. Это было началом конца.