Текст книги "Пробуждение дракона (ЛП)"

Автор книги: Сара Далтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Кто? Мне нужно знать, кто менти! – он сжал кулак. Его лицо гневно пылало.

Карга рассмеялась.

– Это я не вижу.

– Тогда зачем ты? – осведомился он.

– Если я не нужна, выброси меня из башни, и дело с концом, – король не ответил, старуха рассмеялась. – Так и думала. Увидимся через месяц, Ваше величество, – она отвернулась от него.

Давэд выпрямил спину. Он был королем, но гадкая старуха прогоняла его. Но его гнев угас. Что он мог? Она была хрупкой как птенец. Она была древней. Он не знал, сколько ей лет. Могли быть века. Все же она была менти. Он развернулся, чтобы уйти, думая, как он ненавидел менти. Эта ненависть зрела годами, он питал ее, как мать ребенка. О, он проверял Каргу. Он задавал ей много вопросов. Она предсказала смерть Софии и болезнь его сына Луки. Предсказала, что Матиас станет сильнее братьев, вместе взятых, и что Стефана он всегда будет любить меньше всех. Альберто будет светлым, Каролина предпочтет мечи куклам, а Серена будет самой красивой девушкой при дворе. Она все это предсказала. Это означало лишь то, что пророчество было правдой.

Страж захлопнул дверь, звук ключа преследовал Давэда, пока он спускался. Он ненавидел Каргу. Ненавидел то, что запер ее в башне, ненавидел пророчество, ненавидел сильнее всего менти. Он не будет отдыхать, пока они не сгинут, пока его семья не будет в безопасности.

Спуск был проще. Его сердце билось увереннее. Пророчество не исполнится, у него был план.

Но его мысли о планах перебили на последней ступеньке. Страж ждал его, как и было приказано, но с ним был другой, и его лицо было красным, он расхаживал. Король Давэд узнал целителя, приставленного к Луке. Он был в белой тунике и грубых штанах, но туника была в черных пятнах.

– Ваше величество, плохие новости, – сказал целитель. – Ваш сын умер.

– Лука? Как жаль, – это расстраивало, но не удивляло. Мальчик лежал в постели днями, у него была сильная лихорадка, и целители не могли помочь.

– Нет, Ваше величество, не Лука. Был пожар. Похоже, Лука как-то смог уйти, но мы не знаем, где он…

– Кто мертв? – осведомился король Давэд.

– Ваш сын Матиас мертв. Мы нашли его меч среди останков.

Король Давэд прижался к стене. Старший? Как такое возможно? Матиас был сильным. Он был хорошим лидером, хорошим человеком.

– Как это произошло?

– П-пожар, Ваше величество.

– Покажите.

Они поспешили по крепости к покоям Луки. Давэд едва замечал, что задыхался, пока они не добрались до сожженной комнаты. Воняло горелой тканью и плотью. Горелый гобелен упал на пол, когда они вошли. Слуги все еще убирали, но при виде короля поклонились и ушли.

Давэд не мог отвести взгляда от груди ткани и почерневшей плоти. Он вытащил меч из останков. Меч Матиаса, он был уверен. Он узнал солнца на рукояти, потому что сам их вырезал. Меч был сделан для Матиаса, когда он подрос и начал командовать отрядом армии Давэда.

– Солнца для сына, – сказал тогда он.

А теперь его сын погиб. Он выронил меч.

– Найдите Луку, – приказал Давэд. – Не трогайте сына, пока я не поговорю с Лукой. Заприте дверь за нами и никому не говорите об увиденном.

Трое покинули сожженную комнату. Целитель запер дверь, а Давэд шел дальше. Он шагал по коридору, минуя слуг, советников и стражу. Он ни с кем не говорил. Он добрался до своей комнаты и сказал стражу ждать снаружи.

В комнатах пахло морем. Ставни были открыты в теплый день. В Реялоне всегда было ярко и тепло, но сегодня яркость издевалась над ним. Он хотя бы был один в комнате, только здесь он мог быть один. Он прошел к окну с видом на Море королей. Синее море ждало его. Его пальцы сжали железный медальон под лентой на груди. Железо загремело, упав на каменный пол.

Это было просто. Он очистил разум. Это стерло горе, боль и гнев. Он сделал это, успокоился, и одежда упала на пол кучей. Из них поднялся большой величественный сокол с каштановыми перьями. Он издал вопль, расправил крылья и взлетел в небо.

4

Лука

Матиас был мертв. Лука не мог поверить, что его старший брат был мертв, а он был в Порту королей среди рыбаков и капитанов, жался к брату Аксилу, пытаясь избегать взглядов и сбежать вообще. Он хотел быть в другом месте. Он хотел быть кем-то другим. Он хотел вернуться в кровать, понять, что случилось. Он был слишком слаб, чтобы держать чашку с водой, а потом огонь поглотил брата, и он снова был сильным.

Ему вернули силу, но какой ценой? Разве это он просил?

Они убежали из крепости, брат Аксил прикрыл его голубым плащом, как у него самого, спрятал голову Луки капюшоном. Лука толком ничего не разбирал, но помнил гадко пахнущий туннель, крыс под ногами, брат Аксил вывел его из крепости. Они поспешили к вратам Реялона, стражи выпустили Аксила без вопросов. Конечно, стражи подумали, что Лука – ученик Аксила, тоже из Просвещенных. А потом они доехали до порта и нашли корабль.

Так говорил Аксил. Лука с трудом пытался понять, что происходило. Он слышал слова брата Аксила, но едва понимал их. Он все еще был мыслями в комнате с Матиасом. Он ощущал огонь на коже. Жар растекался по нему, а потом утих.

Матиас был мертв.

Откуда огонь? В его комнате не было ничего такого, только камин в другой стороне. Оттуда пожар? Нет. Так быстро огонь не поглотил бы человека.

– Пять серебряных софьев, и получите каюту, – сказал капитан. – Мы собираемся в Зантос. Предупреждаю, брат, роскоши в каюте нет. Это не то, к чему ты привык.

Лука прислушался. Капитан был низким и толстым, на подбородке была седая щетина. Он улыбался, у него не хватало зуба. Его одежда была грязной, но целой. Он протянул ладонь за монетами, и ладонь была не меньше тарелки для ужина.

– Что мы здесь делаем? – спросил Лука, когда капитан отошел. Он покрутил железный браслет на запястье. – Что стало с Матиасом?

Брат Аксил провел Луку дальше по пристани, ближе к кораблю, на котором они поплывут по Морю королей. Это был крупный грузовой корабль с русалкой на носу. На шее русалки были ракушки, а на голове – водоросли. Луке было не по себе от запаха рыбы с рынков.

– Лука, ты умирал. Это не твоя вина. Стоило раньше увидеть это и помочь тебе, пока не стало поздно.

Лука смотрел на наставника. Брат Аксил был нанят учителем, когда Лука был ребенком. Старик был из Зантоса, и сначала он показался Луке странным. Его голубые ледяные глаза странно сочетались с темной кожей. Цвета его одежды сочетались с глазами. Аксил был Просвещенным братом, знал все. Он любил рассказывать Луке о мире, а еще истории, которые явно выдумал. О призраках королей драконов, об оборотнях, которые могли даже стать кружкой эля. Он рассказывал о Пепельных горах, о Замке солнца в Зантосе.

Лука не всегда слушал Аксила. Он много раз спорил с ним. Брат Аксил как-то рассказал ему, что за эль пил его отец, и Луке стало плохо. Но Лука был упрямым мальчиком, утащил кружку эля в свою комнату и выпил. На следующий день слуги унесли ковер на чистку, а Лука ощущал себя так, словно бился на мечах со Стефаном. Стефан всегда бил по голове. Но теперь Луке нужно было доверять наставнику, он мог рассказать ему, что случилось. Ему нужно было знать, но он не хотел. Желудок сжимался с болью от мысли, что огонь вызвал он. Часть его верила, что это было изнутри, из его снов об огне, где он чувствовал себя сильным. Все было связано, но он не знал, как

– Почему я умирал? – спросил Лука.

Брат Аксил понизил голос, бросив на Луку ледяной взгляд.

– Помнишь, что я говорил тебе о менти?

Он упоминания менти кожу Луки покалывало, словно по рукам пробежали муравьи. Он почесал кожу и нахмурился. Отец всегда запрещал детям говорить о менти, только ругать их. Отец ненавидел их и их магию.

Брат Аксил ждал, пока Лука не кивнул.

– У менти разная сила. Некоторые меняют облик, другие видят будущее, третьи управляют природой. Они могут вызвать сильный ветер или управлять водой руками. Другие могут создавать шары огня.

Кожа Луки все чесалась. Ему не нравилось упоминание огня.

– Зачем вы мне это рассказываете? – его голос был шепотом, он почти понимал, почему брат Аксил рассказывал это. Но не хотел верить. В горле пересохло, язык не умещался в рот. Он нервно сглотнул.

Брат Аксил коснулся плеча Луки.

– Дышите медленно, принц. Сохраняйте спокойствие. Когда менти обретают силы, перемена дается сложно. Не всегда известно, как или когда это произойдет. Я не должен говорить такое, как брат – наш путь логики, а не магии. Но я должен так говорить, потому что ты, милый Лука, менти. Ты обрел силы, пока лежал с лихорадкой. Ты не можешь ими управлять. Мне так жаль.

Колени Луки ослабели. Брат Аксил удержал его. Лука словно вернулся в кровать, обессилел.

– Я убил Матиаса.

– Это было случайно, Лука. Ты не знал, что твои силы откроются в этот миг. Ты не знал, что будет. У меня есть подозрения, но я не уверен, а говорить об этом опасно. Я никогда не слышал, чтобы огонь исходил из мальчика вот так. Мы думали, ты умрешь. Я уже начал горевать. Не вру, я рад, что ты здесь. И я буду горевать по бедному Матиасу до конца жизни, но я рад, что мне не пришлось прощаться с тобой.

Лука спотыкался, они шли к кораблю. Его звали Мореход. Лука сдерживал слезы, вспоминая силу в теле, огонь, что покинул его тело. Матиас. Матиас. Его старший брат. Он всегда хотел стать таким. Он научил Луку держать меч. И Лука убил Матиаса.

Он не мог с этим жить.

– А если я наврежу другим, – сказал Лука, – если это повторится? Я… вы сами сказали, я не могу этим управлять… Я не знаю…

– Для того и браслет, – объяснил брат Аксил. – Железо подавляет силу.

Лука посмотрел на браслет на запястье. Только это не давало ему сжечь невинных? Все внутри сжималось. Грудь сдавило, она болела. Он слышал смех Матиаса из детства, он стал смехом Ревы, когда они бегали по коридорам крепости. Они оба были потеряны.

– Идем, – сказал брат Аксил. – Нам нужно на корабль. Нам нужно спешить. Король найдет Матиаса и будет искать нас.

– Отец меня убьет, – сказал Лука. – Он так поступает с такими, как я. Убивает их или сковывает железом. Он управляет ими или казнит их.

– Он их боится, – сообщил Аксил. – Я не знаю, почему он так их боится. Наверное, это привычка королей. Они боятся тех, кто сильнее них. Армия менти пугает. Даже маленькая армия может одолеть много людей. Если у них есть нужные силы.

Лука смотрел на корабль с камнем в груди. Он повернулся к родине. Крепость Несры стояла на холме в уголке Реялона. Большие стены города сияли белизной на солнце. Когда он снова увидит это место? Каким будет Зантос? Он слышал истории. Это было место вулканов и пепла, мрачной долины и золотых шахт у берега. Там не было короля. Ими правили лорды. У них был замок, там когда-то жил император Эсталы и Зантоса.

Брат Аксил провел Луку на «Мореход». Лука поежился, подумав, как отец найдет Матиаса. Что он наделал?

– Отец найдет нас и убьет, – прошептал Лука.

Брат Аксил прошел по кораблю, словно так уже делал, уводя Луку от матросов.

– Ты – его сын. Ты теперь полноправный наследник престола.

– Я убийца, – с горечью прошептал Лука. – Я заслуживаю смерти.

– Нет. Я не хочу такое слушать, – брат Аксил увел Луку под палубу в поисках их каюты.

Но Лука не думал, что брат Аксил прав. Он был убийцей, и он лишил Эсталу величайшего короля.

5

Стефан

Не печаль ощущал Стефан и не радость. Его эмоции были где-то между, раскачивались в стороны. Он не отрицал, что радовался, глядя на останки старшего брата. Он не был рад, что Матиас мертв, но был рад тому, что это означало. Лука пропал и подозревался в убийстве Матиаса, и Стефан был наследником престола. Он.

Стефан не был самым младшим ребенком короля, так что это было вероятно, но к нему относились как к нежелательному выбору. Он словно родился с недостатком, которого не видел. Стефан не был таким красивым, как его брат Матиас, но он обладал другим сходством с братом. У них была одна мать, и они унаследовали ее темные черты, карие глаза. Стефан быстро понял, что не так привлекателен, как брат, когда мама сказала, что он мог бы быть «красивым как брат, если бы хоть миг удержал взгляд на месте». Матиаса никогда не назвали бы змеей. Так его звали за спиной: Стефан Змей.

Он покажет им. Теперь он был их наследником, и его отец поручил ему узнать как можно больше о смерти Матиаса.

– Пожар был сильным и внезапным, – сказал брат Миккел, присев к земле и разглядывая останки. – Это видно по следам на ковре, столе и полу. Ваш брат сгорел быстро.

Стефан посмотрел на наставника. Брат Миккел был худым мужчиной из Ирринтии на севере. Узкое лицо и бледная кожа делали его похожим на призрака. Когда брат Аксил был нанят учителем для королевских детей, Стефан быстро понял, что Аксил любил всех, кроме него. Он молил отца нанять кого-то для него, чтобы учиться так же быстро, как остальные. Король сдался, и в крепость прибыл брат Миккел. Просвещенный брат вскоре стал единственным другом Стефана.

– Может, факел? – предположил Стефан.

Миккел поднял голову и шумно понюхал.

– Вы ощущаете этот запах?

– Горелой плоти? Пепла? Горелых простыней? – спросил Стефан.

– Что еще?

Стефан медленно вдохнул с закрытыми глазами.

– Больше ничего не ощущаю.

– Вот именно, – Миккел выпрямился в полный рост, на половину ладони выше Стефана. – Нет запаха смолы. Вряд ли причиной был факела. Свечей тут нет, да и свеча так не загорелась бы.

– Тогда что? – спросил Стефан.

Глаза Миккела расширились, стало видно белки на его угловатом лице.

– Менти.

Стефан ощутил трепет. Он любил менти. Точнее, ему нравилось гнать их по приказу короля. Менти были неестественными. Они были против. Они поклонялись не тем богам, использовали черную магию. Миккел говорил, что они были мерзостью, бедствием и оскорблением. Стефан соглашался.

– Матиаса убил гадкий огненный менти, и мой брат Лука, что был при смерти, как-то пропал из крепости с этим Аксилом из Зантоса, – Стефан улыбался. – Я всегда знал, что с Лукой что-то не так. Он обманывал весь дворе, но не меня. Никто не может быть таким милым.

– Это все Аксил, – нахмурился Миккел. – Я никогда не доверял людям Зантоса. что он вообще делал среди Просвещенных?

Стефана забавляло мрачное лицо Миккела. Наставники не ладили. Миккел был из маленькой фракции Просвещенных, зовущих себя Орденом Понимания, которые больше всех дорожили словами Аниоса. Они поступали верно, по мнению Стефана, и они убивали или порабощали всех менти, каких встречали. Остальные Просвещенные верили в слабую идею мира. Стефан знал, что между обычными людьми и менти никогда не будет мира, и менти всегда будут подавлять всех силой. Его отец тоже это понимал, потому и дал Стефану батальон. Стефан посмотрел на молнии на рукояти его меча. Они показывали его верность Ордену Понимания.

Почему бы не быть на их стороне? Из всех его семьи и со всего двора брат Миккел всегда был на его стороне, а не против него. Миккел был его союзником, другом, наставником. Орден выслушал его и принял. Они не отгородили от него, как Матиас и Лука, как их противный Аксил. Разве он не был прав? Аксил и Лука убили Матиаса. Все запуталось, но Стефан еще не запачкал руки кровью.

Пока что.

Стефан знал, что должен найти Аксила и Луку, вернуть их в Реялон и заставить ответить за преступления. Он снова улыбнулся.

– Ваше высочество.

Стефан повернулся к двери, высокий мужчина стоял на пороге. Генерал Тика был в кожаной броне и кольчуге. Он вспотел от подъема к комнате Луки, его кожа от этого порозовела. Он был старше всех сыновей короля, но моложе тридцати. Генерал Тика был заместителем в батальоне Стефана, один из его близких советников. Но Стефан ему не доверял. Хотя Стефан никому не доверял. Несмотря на отсутствие доверия, Стефан всегда признавал, что Тика был отличным командиром и исполнял все приказы.

– Что такое, Тика?

– Вы дали мне задание две недели назад, – сказал он. Мужчина не пошел к Стефану, и это Стефан уже заметил. Тика или боялся, или стеснялся принца. Может, все сразу.

– Я это помню, – ответил Стефан. – И исход?

– Как вы и ожидали, – сказал Тика.

Стефан кивнул.

– Хорошо. Тогда присоединись к генералу Барке и его людям и помоги с проблемой. Но у нас есть другое важное дело. Прикажи городской страже обыскать Реялон и окрестности, нужно найти моего брата Луку и брата Аксила. Я хочу стражей в каждом порту, чтобы они допросили капитанов, плывущих в Зантос. Я хочу поисковые отряды в лесах между нами и Лантой. Я хочу знать, куда делся мой брат. Он не может быть далеко. Он был три часа назад при смерти. Это ясно?

Генерал Тика посмотрел на кости и плоть на полу комнаты.

– Боже, это Матиас?

Стефан нахмурился. Не было смысла врать генералу.

– Да. Брат Миккел, нужно разобраться с останками брата. И пусть это сделает Орден Порядка.

– Конечно, Ваше высочество.

– Но не устраивайте похороны. Отец этого не хочет.

– Да, Ваше высочество, – Тика замешкался, и Стефан уловил напряжение. Его губы сжались, он словно был против. Стефану не хватало терпения, он предпочитал слушать мнения

Стефан вздохнул.

– Что такое, генерал?

– Проблема, с которой вы хотите разобраться. Мы с Баркой… нам не нравится просьба.

Стефан склонился к Тике, выдохнул, и Тика отошел.

– Нам не нравится просьба, Ваше высочество.

– Простите, Ваше высочество, – Тика прищурился, но на его лице было то, что Стефан определил как страх.

– Знаешь, почему я напоминаю, Тика?

Идиот покачал головой.

– Потому что тебе нужно знать свое место, – Стефан сжал липкие ладони, успокоился и продолжил. Его генералы должны следовать за ним. Он должен показать силу. – Ты поклялся мне в верности, как и моему отцу. Я твой лидер. Ты хороший, Тика, и я бы не просил от тебя такого, если бы это не требовалось. Для дела.

Тика кивнул и прикусил губу.

– Конечно, вы правы, Ваше высочество. Я прослежу, чтобы все выполнили.

Стефан увидел блеск одобрения в глазах Миккела и обрадовался. Его грудь раздулась, он ощущал себя выше, чем раньше. Разве есть что-то приятнее, чем люди, выполняющие его приказы? Вряд ли. Однажды он станет королем, и все будут выполнять его приказы, нравится им или нет.

6

Рева

В дни после родов Рева видела только стены своей комнаты и все, что было за окном, а оттуда открывался вид на двор замка Унна. Он был красивым, корзины розовых и лиловых цветов свисали со стен, резная полоса тянулась под крышей и над изогнутыми окнами. Мужчины и женщины работали снаружи, носили вещи в замок. Она с завистью смотрела, как юный кузнец нагружает коня в яблоках и уходит за врата замка. Куда он направлялся? Она надеялась, туда, где красиво.

Рева ценила красоту. В ее комнате было много красивых и замысловатых вещиц, даже кровать была украшена, как и подставки для ламп. На большом шкафу был вырезан огромный дуб в мелких деталях. Но Рева не могла успокоиться, и окружение ей надоело. В комнате было слишком жарко, она пропахла тониками и фруктами. Францис решил, что она должна горевать одна. Он запер ее в комнате, пока Рева не выздоровеет и не оправится от… бед.

Ее беды.

Она с горечью подумала о слове. Так он думал? Что мертвый сын был чуть неприятнее неудобства? Потому не хотел посещать ее? Она была бедой? Все видели, какой она была, пока приходила в себя. Они видели ее опухшее сломленное тело, знали, что она подвела его.

Эмми всегда приходила к ней вечером с едой. Она часто приносила холодное мясо из погребов, чтобы приложить к опухшему животу Ревы. Рева все еще плохо себя чувствовала после родов. Живот постоянно сводило, груди были опухшими и чувствительными, порой выделялась кровь. Она едва замечала это в первое время, она замечала только, что в ее руках нет ребенка, и что ее живот сдулся.

Рева смотрела из окна на двух мальчиков, играющих деревянными мечами, когда Эмми вошла в комнату с подносом.

– Вам это понравится, моя леди, – бодро сказала она. – Козу убили утром, она свежая, и персики пухлые. Я собрала сегодня оливки сама.

Но Рева все еще смотрела на мальчиков с мечами.

– Думаешь, это могут быть дети Франциса? У одного из них очень похожи глаза.

Эмми фыркнула.

– Зачем о таком думать? Устраивайтесь за столом и наслаждайтесь ужином.

Рева прошла по комнате к служанке. Двигаться уже было проще. Ее рана почти зажила, хоть тело и затекало. Она бросила подушку на стул, а потом села. Эмми не принесла сегодня холодное мясо, может, Рева все же выздоравливала. Почему-то это ее пугало.

– Поешь со мной, Эмми. Тут слишком много еды.

Девушка замешкалась.

– Это не прилично.

– Меня это не волнует. Садись.

– Но мне нужно поменять вам простыни и…

– Садись, Эмми.

Девушка улыбнулась и села. Рева любила ее, как сестру. Эмми была верной. Она врала ради Ревы, прикрывала много секретов. Если бы о выкидышах Ревы узнали в замке, разошлись бы слухи, которые Францис не потерпел бы. Рева знала, что ее муж захочет избавиться от молодой жены и начать сначала. И что тогда делать Реве? Куда идти? Король избавился от нее, у нее не осталось семьи. Но Эмми она доверяла. Для Ревы она была семьей. Это была милая девушка с веснушками на носу и светлыми волосами и рыжеватым отливом. Она была на год старше Ревы, и Рева часто ловила себя на том, что смотрела на Эмми, принимая решение.

– Персики вкусные, – сказала Эмми. – Спасибо, что поделились. Но если лорд Унна узнает…

– От кого? – Рева вскинула бровь. – Он даже не приходит ко мне, пока я восстанавливаюсь от… беды, – Рева с презрением произнесла последнее слово.

Эмми нахмурилась.

– Для мужчин это сложно. Лорд Унна недавно был подавлен. Уверена, он думал о вас, даже если это не показывал, миледи.

Рева надула губы. Она не представляла такую привязанность Франциса к ней. Рева быстро поняла, что Францис выбрал ее за юность и внешность, именно в таком порядке. Он отчаянно хотел наследника, Рева еще не родила ему такого, и о любви речи не шло. Если лорд Унна и был подавлен, то из-за отсутствия наследника, а не чувств к ней.

– Надеюсь, он не вымещал злость на слугах, – сказала Рева.

Эмми слабо улыбнулась.

– Мы знаем, когда к нему лучше не подходить.

– Умно.

Эмми медленно жевала жареное мясо.

– Вам еще больно, миледи?

Рева чуть заерзала на месте.

– Это скорее неудобство. Боль слабая, все затекает, – она гоняла оливку по тарелке. – Но есть и боль не от раны.

Рева опустила взгляд на стол, ее удивило, что Эмми сжала ее руку.

– Моя мама потеряла двоих, а потом родила меня. Потеряла еще двоих, а потом родила моего брата. Некоторым женщинам сложнее, вот и все.

Рева подавляла слезы.

– Конечно, – она кашлянула. – Конечно. Я юна, и тело молодое. Надежда еще не потеряна.

Эмми отпустила ее пальцы и принялась за еду. Но Рева задумалась и не ела. Вместо этого она представляла то, что много раз видела в мыслях. Мальчик, бегущий по коридорам замка Унна, его пухлые пальчики касались стен и железных украшений. Замок Унна часто звали Железным из-за железных украшений на дверях и стенах. Многие Францис заказал, когда стал лордом.

Рева закрыла глаза, прогоняя мысль, и тут ее внимание привлек странный звук. Эмми тут же вскочила на ноги.

– Рожок.

Рева открыла глаза и рот.

– Что? Не может быть.

Эмми оббежала стол.

– Идемте. Нужно уходить.

Дверь распахнулась, и вошел лорд Унна.

– Принц Стефан прислал людей.

Рева шагнула с тревогой к мужу, теребя край рукава.

– Принц Стефан? Я знала его мальчиком. Зачем он послал людей?

Францис схватил Реву за локоть, как сделал и в первый день их встречи.

– Тебе нужно идти. Они уже во дворе. Беги в конюшни. Стража ждет там, чтобы вывезти тебя из Унны.

Рева посмотрела на мужа. На его лице не было веселья. Он был серьезен, холодок пробежал по спине Ревы.

– Эмми может поехать с тобой.

– Благодарю, лорд Унна. Я буду защищать ее жизнью, – сказала Эмми, едва дыша.

Рева хотела покинуть комнату, но не так. Коридоры были полны испуганных людей. Францис вопил приказы, пока они пробирались. Он приказал испуганным солдатам бежать в башни с луками. Слуг отправил в погреб, чтобы они там заперлись. Многие мужчины отправились в оружейную. Замок Унна еще ни разу не подвергался атаке. Не было даже предупреждения. Хотя Францис тренировал замок в прошлом, он успел облениться, и это привело к хаосу. Рева ощущала запах страха, пока они спешили по коридорам. Пот тел и тошнота. Королевство боялось жестокого принца Стефана.

– Что это, Францис? – сказала Рева. Она спешила, но раны все еще не давали двигаться легко. Она подняла голову, терпя боль. – Почему принц Стефан атакует?

– У него есть шпионы, – пробормотал Францис. – Как еще он… Северная башня! Собирай всех по пути, – Францис схватил юношу и развернул в сторону замка.

– Шпионы? Не понимаю…

– Тебе и не надо. Тебе надо уйти. Ты будешь в безопасности с сопровождением. Вы спрячетесь под капюшонами плащей. Никому не открывай свое имя.

– Ты знал, – сказала Рева. – Ты знал, что так будет.

– Не знал, но подозревал, – он вздохнул. – Я всегда подозреваю и готовлюсь. Я – генерал, Рева. Ты это знаешь.

В его голосе была нежность. Она давно этого не слышала. С ее первой беременности. Того ребенка она потеряла. Горло сжалось, она закашлялась, почти всхлипнув. Она подняла голову выше. Не время для слез.

Если коридоры показались Реве хаосом, ко двору она не была готова. Гремел таран о ворота замка, и звук разносился эхом. Мужчины вопили друг другу приказы. Они спешили, спотыкались друг о друга или о камни. Лица были красными, неопытными, пальцы – бледными на рукоятях мечей. Другие надевали броню на бегу из замка. Были почти сумерки, небо темнело, а солнце садилось. Рева смотрела, как за ней захлопнулись двери замка, услышала, как опустили засов. Она поняла в тот миг, что не вернется. Ей придется быть храброй, скрывать боль в животе и то, как персики бурлят в желудке.

Мальчики были такими юными, убегали от собирающихся мужчин к конюшням. Они стояли в плохо сидящей броне, мечи казались им большими. Розовые цветы в корзинах дрожали от ударов по воротам.

– Как мы выберемся? Мы окружены? – спросила Рева.

– Люди Стефана стараются, но стражи на башне сказали, что большая часть у ворот, остальные рассеяны. Он отправит людей волнами.

– Стефан там? Может, я могу с ним поговорить? Почему он не говорит с тобой, Францис? – спросила Рева.

Францис покачал головой.

– Принц присылает генералов, у каждого тысяча людей. Он не говорит. Он не ведет переговоры. Он здесь из-за меня, а не ради общения, – Францис плюнул. – Он не будет говорить с теми, кто стоит на пути его дела, как не будут и те, кто идут за ним. Они быстро забыли прошлое. Мы сражались бок о бок, – он покачал головой. – На это нет времени.

На губах Ревы был вопрос, но он остался невысказанным. Ее подняли на серую кобылицу. На лошади она невольно вскрикнула от боли. Эмми посмотрела на нее с тревогой. Лорд Унна бросил плащ на ее плечи, и Рева быстро застегнула его, надела капюшон на лицо. Ее муж выделил ей восемь человек, все были хорошими солдатами. Эмми надела капюшон. Рева заметила, что больше лошадей не было.

– Милорд, – сказала она с удивлением. – Вы не едете с нами.

Францис покачал головой.

– Я остаюсь со своими людьми.

Это было так знакомо. Она уже это видела. Она знала паникующих людей и тех, кому было суждено ими управлять. Она видела нападение на замок, она тогда с трудом выжила. Она сжала поводья дрожащими пальцами.

Францис попятился.

– Через западные врата к берегу. Вы можете пересечь реку Ланти, она самая узкая, а лошадям хватит сил. Лучше двигаться в Ирринтию, но осторожно на Торговой дороге. Не раскройте себя в тавернах.

Он отвернулся. Рева потянула поводья, впилась пятками в бока лошади. За ними трещало дерево. Люди Стефана скоро проникнут в замок, и если их тысяча, как и сказал Францис, то замок будет подавлен. Рева не могла видеть себя, пока проезжала западные врата, но ее кожа точно была бледной. Она больше не посидит у окна своей комнаты. Она больше не увидит, как мальчики играют деревянными мечами, как парни тренируются с луками и стрелами. Она уже не увидит, как покачиваются от ветра корзины с цветами, как Эмми улыбается, приходя в ее комнату со свежими оливками. Казалось, было сложно, но теперь все осталось в прошлом. Она закрыла глаза и пожелала, чтобы мальчики выжили. А потом подумала о своем муже, что остался со своими людьми. Может, это к лучшему. Францис всегда хорошо воевал. Он не был счастлив дома. Она видела, что он скучает по сражениям, по тому волнению.

Они миновали врата и помчались галопом. Рева кривилась от боли между ног. Она сжимала зубы и прижимала ноги к кобылице. Ее страдания нельзя было сравнить с тем, что было сейчас в замке. Она знала, что такое вторжение. Она видела последствия. Она закрыла глаза, чтобы успокоить сердце, и увидела то, что терзало ее во снах: ее убитые родители. Она открыла глаза, картинка пропала.

Эмми ехала рядом с ней.

– Миледи, нужна помощь?

Рева покачала головой.

– Я в порядке. Не переживай за меня. Я сильнее, чем выгляжу, – она выдавила улыбку. Рева знала, что семья Эмми осталась в замке. Ее верная служанка пошла с ней, не колеблясь, и она любила ее за это, но с трудом могла смотреть подруге в глаза, когда ее семья пряталась с остальными слугами.

Ввосьмером они взбирались на холмы, уносясь от замка Унна, ехали так близко к утесам, как только осмеливались. Замок Унны был среди долин в стороне от побережья Фиурин, где выросла Рева. Недалеко от реки Ланти, и она надеялась, что дальше они будут в безопасности.

Но грохот разбил напряженную тишину, и Рева закричала от удивления. Ее кобылица плясала под ней, испугавшись. Она повернула кобылицу, сжала поводья, управляя ею. Остальные так же успокаивали лошадей. Рева склонилась в седле, чтобы увидеть причину грохота, медленно выдохнула. Они молчали. Сумерки были тихими, кроме шума оползня. Он быстро несся к замку Унна. Рева зажала ладонью рот.

– Что происхдит? – прошептала она.

Ответа не было. Кто мог объяснить загадочный оползень, вдруг обрушившийся на замок? Она видела, как земля движется как вода, накрывая ее старый дом. Она плакала из-за слуг, запертых в погребах. Эмми всхлипнула рядом с ней. Рева придвинула кобылицу ближе к Эмми, схватила служанку за руку. Она ничего не могла сделать или сказать. Эмми потеряла семью.

Один из стражей нарушил тишину:

– Если мы не будем двигаться, люди Стефана найдут нас.

И они ехали дальше.

7

Короля Давэд

В комнате пахло солью и камнем. Морской воздух проникал в окно комнаты короля. Король Давэд хотел летать, проноситься над улицами внизу. Так он видел свое королевство. Он видел дела людей от краж до рыбаков и охотников лордов. Порой он летал за Море королей в Зантос и видел красивых женщин в красочных шелках.

Король думал о полетах, когда прибыло послание. Замок Унны взяли штурмом два генерала Стефана. Лорд Унна был мертв, а большую часть замка снес странный оползень. Стефан потерял в схватке пять сотен человек. Пятьсот из его армии.