Текст книги "Драго (ЛП)"
Автор книги: Сара Брайан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Он победил. Этого нельзя было отрицать. Драго забрал то, что имело наибольшее значение для мужчин Лучано – их сестру. Цена, которую они заплатили, была намного больше, чем те пять пуль и три месяца, которые он провел в чистилище.
Оказалось, что месть для него не так уж сладка. И теперь, каждый раз, когда он смотрел на свою жену после того, как сказал «да», он вспоминал, как использовал ее и разрушил всю ее жизнь. И чем больше времени он проводил с ней, тем больнее ему было осознавать, что цена, которую пришлось заплатить братьям Лучано, бесценна. Именно поэтому он больше не мог быть грубым или обижать ее, потому что ему приходилось просыпаться каждый гребаный день и смотреть на себя в зеркало.
Люцифер мог убить его, но именно Драго создал монстра…
Тридцать четыре
Лицом к лицу
Оставшаяся ночь после того, что они разделили, была спокойной и пустой, но проснувшись на следующий день и осознав, что Драго ушел рано утром, она почувствовала себя еще более опустошенной.
Она оделась и спустилась по ступенькам, чтобы найти ужасного Амо, сидящего на диване, но не сразу после того, как ее ноги покинули лестницу и ступили на пол, ее сердце опустилось навстречу им.
ТРУД.
От резкого и сильного удара ногой в дверь квартиры Катарина покачнулась. Когда ее взгляд упал на опасного человека за дверью, она не должна была быть шокирована тем, что Амо не сдвинулся ни на дюйм.
Демонический человек вошел в комнату, осторожно подкрадываясь к ней, словно она была его добычей.
Уверенная в грядущей смерти, она стояла, сильная и готовая встретить своего убийцу.
– Катарина…
Ее кожа стала такой же холодной, как и его голос. С трудом сглотнув, она поняла, что ее время пришло.
– Почему бы тебе не спросить Амо, что случится, если ты поставишь под угрозу мои отношения с Хлоей? – На этот раз его голос был более холодным.
Теперь Амо наконец-то зашевелился, встав с дивана, на котором он лениво сидел, его беспечное поведение быстро сменилось замешательством от происходящего.
Она была в таком же замешательстве и смотрела на Амо, прежде чем ее глаза снова обратились к бугимену.
– Амо запрещено видеть ее, говорить с ней или находиться в ее присутствии, потому что он думает, что его любовь к ней и ненависть ко мне могут встать между нами. – Лука посмотрел на него, на этот раз с презрением в глазах. – И теперь он стоит здесь, только живой, потому что я не смог бы смотреть на ее прекрасное лицо, если бы убил его.
Холодные кости в ее теле начали легонько дрожать.
– Оставь нас, – потребовал он от Амо.
Однако Амо не двинулся с места. Защитное выражение окончательно скрыло его лицо.
Она знала, что бугимен даст только последнее предупреждение.
– Уходи. Сейчас же.
– Все в порядке, – сумела сказать Кэт, заверив его в надежде, что с ней все будет в порядке.
Амо медленно и, казалось, с сожалением вышел из квартиры, закрыв за собой дверь и оставив Кэт наедине со своим демоном.
– Я думаю, ты приняла мою доброту за слабость, Катарина. – Лука протянул руку и взял ее за подбородок с легким усилием, как в первый раз, когда они встретились. – Или ошибаешься, что у меня вообще есть доброта.
– Это ты ошибаешься… – прошептала она с дрожью, уже зная, что в нем нет доброты. И наконец, правда вышла наружу, поскольку ей потребовалось все, чтобы произнести следующие слова: – Ты напоминаешь мне моего отца. Я вижу его в тебе, и именно поэтому я считаю, что вы убийца.
Его брови слегка сошлись.
– Ты думаешь, что я – Ван-Шот?
– Да, – провозгласила она, услышав то, что, по ее мнению, было прозвищем убийцы.
Холодная ярость, казалось, рассеялась в любопытство, когда он ослабил свою хватку на ее подбородке.
– Почему?
– Потому что Тодд ослушался тебя, и Хлои не было на свадьбе. Мне это не кажется совпадением.
Его хватка снова сжалась.
– Когда я убиваю одного из своих неспособных солдат, это не пуля, Катарина.
Она увидела в его глазах злобу, которая показала ей, почему он напоминает ей отца и почему она считает их одним и тем же. Однако она также видела в них правду, не имея необходимости лгать ей одной в этой комнате.
– А Хлоя? – не могла не спросить она.
– Если Хлоя поехала бф, то Амо не смог бы, а я хотел, чтобы он поехал на свадьбу и был вынужден смотреть, как его дядя женится на Лучано. – Видя ее растерянное выражение лица, он продолжил: – В наказание за то, что он почти сломал все кости в теле Ангела.
Она облизала свои сухие губы.
– О.
– Ты не выглядишь удивленной, – заявил Лука, приподняв ее подбородок повыше, чтобы прочитать ее лицо.
– Ангел... уже сказал мне.
Улыбаясь, Лука отпустил подбородок.
– Амо ведь не знает, что ты знаешь?
– Нет.
В его взгляде, которым он продолжал смотреть на нее сверху вниз, было что-то вроде удивления.
– А Драго?
– Нет, – ответила она, храня секрет, о котором узнала на следующий день после встречи с Амо. Ангел наконец-то рассказал ей, желая, чтобы она знала, чтобы она его опасалась, но, помня, как он вел себя с Тенью, она знала правду.
– Он не злой, – и, как ее брат Матиас, он был... – просто сломлен.
И теперь я знаю почему.
В Луке была сущность, которая была «всезнающей», как будто он мог читать мысли или видеть будущее. Это была интуитивная способность, превосходящая его годы, которая должна была быть неизвестна человеку, но вот он здесь, живое доказательство того, что такое существует.
– Амо исцелится, когда будет готов, но другие никогда не получат такой возможности. Можно исправить поломку, но нельзя исправить уничтожение.
Одна слеза навернулась ей на глаза и упала на щеку, она знала, что ее слова верны для тех, кто ходит по этой земле с такой же болью, как у Матиаса. Самое печальное, что они часто прятали эту боль за смехом или харизмой, но в конце концов тьма брала верх над ними, поглощая их, пока они не могли больше терпеть...
***
–Не плачь, Катарина, ведь нам нужны такие мужчины, как он, чтобы уравновесить таких, как твой отец... – Протянув руку, он вытер слезу холодным пальцем. – Я... – Затем он вытер соленую жидкость между пальцами, после чего окинул ее еще одним всезнающим взглядом. – ... и Кассиус.
Ее сердце мгновенно опустилось обратно на пол.
– Как ты…
– Ты не можешь скрыть чистое зло. Даже в образе мальчика. – Бугимен вернулся в мгновение ока, показав ей то же самое зло. – Надеюсь, мы достигли взаимопонимания, Катарина. Ты мне нравишься, но не настолько, чтобы я не убил тебя, если ты еще раз так заговоришь с Хлоей.
Прошло много времени с тех пор, как она молилась. Наблюдая, как бугимен уходит после ее кивка, она молилась не только о душах, которые он забрал, но и о том, что они стоили того, чтобы ими пожертвовать.
* * *
Амо стоял по ту сторону двери очень тихо, прислушиваясь к каждому их слову.
Она знала... все это время.
Желая чувствовать что угодно, но не ничего, после Хлои, он выбрал ненависть. Ненависть к семье, которая пыталась забрать его дядю. Семье, порожденной дьяволом, в которой, как он думал, не было ни одного достойного спасения.
Но оказалось... есть одно.
***
Драго открыл дверь своей квартиры и увидел Катарину, спящую на диване.
Встав из-за стола, Амо подошел к нему лицом к лицу.
– Мне нужно поговорить с тобой.
– Хорошо. – Он повторил спокойный тон своего племянника, чтобы не разбудить ее.
– Я сделал кое-что, Драго, за что ты можешь меня не простить.
Он сделал небольшую паузу, каждый мускул его тела напрягся, опасаясь того, что сейчас прозвучит из уст его племянника. Что бы это ни было, это было плохо. Это он знал нутром.
– Я хотел поквитаться с Лучано после того, что они сделали с тобой, и когда я услышал, что Том умер, я думаю, что часть меня сошла с ума. Так что я решил сравнять счет.
– Какого черта ты сделал? – Драго сделал серьезный шаг к нему.
– Пока тебя не было, я сорвал злость на Лучано, который был ближе всех в то время. – Его голос не дрогнул, и он не приукрашивал, стоя на месте и признаваясь в своем грехе. – Ангел.
– Ты был одним из них в маске. – Это был не вопрос, а утверждение, поскольку он слышал, что случилось с Ангелом, когда он вернулся на этот самолет. Лука сказал, что он справится с этим, но поскольку он был так занят восстановлением, он не подумал об этом. По правде говоря, его не очень волновало, что брат Лучано пострадал, когда он впервые услышал об этом. Его волновало то, что Карузо нарушили приказ, зная, что Ангел находится здесь под защитой Луки, и совершили преступление, зная, что оно настолько тяжкое, что им пришлось скрывать свои лица.
– А Лука знает?
– Меня назначили присматривать за ней, – он кивнул на Катарину, все еще мирно спящую, – в качестве наказания.
Лука был умным человеком, это точно. Заставить его присматривать за сестрой того, которого он чуть не убил, было в некотором смысле неожиданностью. Постоянное напоминание о том, что ты поступил неправильно, было тяжелой пилюлей, особенно если эта пилюля была в виде Катарины. Это он знал слишком хорошо. Ее нельзя было ненавидеть, как бы ты ни старался, и Лука это прекрасно знал.
Он сделал еще один шаг к нему, пока его лицо не оказалось в дюйме от его лица, при этом не только его глаза дышали огнем, но и рот.
– Мужчины Де Сантис не любят проигрывать, но ты потерял ее для него. Теперь... ты теряешь себя.
Амо мог только кивнуть.
Он отошел, прежде чем открыть дверь.
– Собери свое дерьмо и убирайся с глаз моих долой.
Закрыть дверь перед племянником было тяжело, но закрыть дверь перед солдатом было легко…
Тридцать пять
Один день
Услышав звук закрывающейся двери, Кэт проснулась и обнаружила, что Драго наконец-то дома. Она с ужасом ждала момента, когда ей придется рассказать ему о том, что она сказала Хлое. Она не жалела о сказанном, и именно поэтому ей нужно было рассказать ему. Она хотела быть откровенной и честной в своих чувствах к Луке, но Драго видел мелочь иначе, чем она. Она не хотела разрывать связь между ними, она просто хотела, чтобы он знал, что она видит Луку не иначе, чем своего отца.
– Драго, я...
– Хорошо. – Он подошел к дивану. – Ты проснулась.
Она вздохнула, ей нужно было выложить все как на духу.
– Да, я...
– У меня для тебя сюрприз, Кэт. – Он улыбнулся, протягивая ей руку, чтобы она взяла ее.
А? Она смутилась, но решила взять его за руку, позволив ему провести ее к новому столу на кухню.
Он заставил ее сесть перед толстой папкой, которую положил во главе стола.
Она смотрела на пустую папку, заполненную бумагами, и все больше запутывалась, пока не открыла ее, обнаружив кучу цифр.
– Лука попросил меня предложить тебе работу бухгалтера Карузо. – Он сел на свободное место рядом с ней, чтобы посмотреть ей в глаза. – И если ты согласишься, то у тебя будет свой кабинет в конце коридора.
Моргая минуту подряд, она не знала, что ответить, понимая всю важность предложения, которое ей только что сделали. Женщинам не давали работу в мафии, особенно если это касалось их денег. Она уставилась на первую страницу, увидев большие цифры.
– Мы говорим об оплате или нет?
– Все, о чем тебе удобно, – сказал он ей, не желая давить на нее. – Если хочешь, ты можешь заниматься строго законными.
– Ты серьезно? – спросила Кэт, не веря в слова, которые она все еще слышала. Она была гребаным Лучано, ради всего святого, и то, на что она сейчас смотрела, могло обрушить всю семью Карузо.
Он кивнул, в этот момент глядя на нее так, словно она была солдатом.
– Да.
Они могут не знать, на что ты способен, но однажды узнают. Слова, сказанные ей перед тем, как он повел ее к алтарю, эхом отдавались в ее голове.
Что ж, будь я проклята.
Кэт облизала пересохшие губы.
– Драго?"
– Да? – Он говорил так, словно ожидал услышать, что она примет или отклонит предложение, честно говоря, что угодно, только не то, что она собиралась сказать дальше..
– Мне нужно, чтобы ты... – она могла только надеяться, что не собирается совершить еще одну ошибку – отвез меня к Луке.
***
Попросив поговорить с ним наедине, она без сопровождения переступила порог кабинета Луки. Одно можно было сказать наверняка: совсем другое дело – стоять перед бугименом, когда ты сам его ищешь.
Она не знала, как представляла себе встречу с ним, но, увидев его за большим деревянным столом, все стало еще страшнее. Заняв место напротив него, она наблюдала, как он чиркает серебряной зажигалкой, включая и выключая ее, с любопытством глядя на нее и ожидая, что она скажет.
– Я сказала Хлое, что ты силен, как мой отец. – Кэт пристально посмотрела в холодные сине-зеленые глаза, наконец-то увидев в них что-то другое. – Но правда в том, что ты гораздо могущественнее, чем он когда-либо был.
На этот раз пламя оставалось ровным, так как он позволил ему сжечь конец сигареты, которую он положил в рот. Пламя осветило его лицо оранжевым светом, сделав его гораздо более привлекательным, чем она видела его раньше.
– Мой отец семнадцать лет прятал меня в подвале, позволяя выходить только тогда, когда ему нужно было пересчитать деньги. Мои братья были единственными, кому было позволено знать, что я это делала, потому что Люцифер скорее перережет горло собственной дочери, чем позволит кому-то из семьи узнать, что я прикасалась к их деньгам, прежде чем он смог их распределить.
Дым медленно втягивался и выходил изо рта, пока он сидел и слушал ее..
– Я ошибалась в тебе, Лука Карузо, но и ты ошибся в себе. – Губы Кэт приподнялись в одном уголке. – Глубоко, глубоко, глубоко внутри, в тебе есть доброта, которую ты проявляешь только к тем, кого уважаешь. Она не дается легко, только тем, кто, как и ты чувствуешь, может выдержать то, что может прийти. Только тем, кто может послужить тебе в будущем, – сказала она ему, казалось, точно зная, к чему он готовится. – Но в отличие от моего отца, ты оказываешь свое уважение не только мужчине, но и женщине.
Слыша каждое ее слово, он смотрел на нее, завороженный, как в тот момент в квартире.
– Я буду работать для тебя, Лука, но ты должна знать одну вещь. Дорога, по которой ты идешь, однажды приведет к моему брату, и я буду стоять на стороне Доминика.
Улыбка коснулась его губ, прежде чем он кивнул в знак понимания.
– Есть еще кое-что, что ты должен знать... – Ее дьявольские глаза смотрели в его глаза цвета демона, не боясь. – Доминик похож на тебя. Он просто еще не показал тебе этого. Он не падет так легко, как пал Люцифер. Я могу тебе это обещать.
Лука наклонился вперед, выпустив дым, который он вдыхал, чтобы он стелился по ее мягкой коже.
– Зачем ты действительно пришла сюда, Катарина?
– Я знаю твой маленький секрет... – сказала она ему, задержавшись еще на секунду. – Я знаю, что ты не убивал его.
Развеселившись, он сел обратно в свое кресло.
– Почему ты так думаешь?
– Ты ни за что не позволишь ему умереть, не после того, что он сделал с ней.
В его глазах на долю секунды промелькнула искра, давая ей понять, что она была совершенно права. Она видела, как он смотрел на Хлою, и по одному его взгляду могла сказать, что он влюбился в разбитую девушку с первого взгляда. Это было то, что некоторые считают настоящей любовью.
Настоящая любовь не должна была существовать для них, как она не существует для тех, кому не повезло, но Лука и Хлоя бросили вызов обстоятельствам, сделав то, что у них было, чем-то большим, чем просто настоящая любовь. Они могли умереть тысячей смертей, чтобы возродиться и снова найти друг друга. У этой любви не было имени, потому что она была слишком сильна, чтобы дать ей имя.
Он встал и подошел к другому краю стола, чтобы сесть на край.
– Катарина...
В ее голове возник образ. Он мог так легко наклониться вперед и взять ее горло в свои руки за то, что она знает его секрет.
– Хочешь посмотреть, что от него осталось?
Тридцать шесть
Веришь ли ты в рай и ад, Лука?
Звук открывающейся холодной металлической двери преследовал ее в кошмарах, а когда свет проник в эту грязную комнату, она видела тело, которое полулежало в тени.
Это было почти безжизненное, мутировавшее, тощее тело, которое жило только потому, что так захотел его похититель, держа его на краю смерти, который находился на полпути в этом живом мире, а на другом – в самом аду.
Образ, представший перед ней, будет преследовать ее до самой смерти, поскольку то, что она видела, не должно было существовать даже в гребаных кошмарах.
– Ангел уже видел его? – спросила она, не переступая порога.
– Да. – Он подтвердил то, что она подумала. – Он попросил меня сохранить ему жизнь, пока его братья не увидят его.
Она оторвала взгляд от тела, чтобы посмотреть на него.
– Ты можешь думать, что заслуживаешь быть тем, кто убьет его, но это не так.
– А кто, по-твоему, заслуживает?
Ее взгляд вернулся к телу.
– Это решать Матиасу и Доминику.
Лука никогда бы не дал ей такого обещания, но, по крайней мере, он его услышал.
– Однако Кассиус... ты не можешь позволить Кассиусу узнать, что он здесь... —У всех у них в жилах течет дьявольская кровь, но Кассиус был настоящим отродьем дьявола. – Потому что я не знаю, что он сделает, если увидит его таким.
На этот раз он кивнул головой, похоже, давая ей по крайней мере такое обещание.
Было слышно, как зашевелились кандалы, приковывающие его к комнате, когда он начал просыпаться.
– Ты веришь в рай и ад, Лука?
Он задумался на мгновение, прежде чем честно ответить ей:
– Я уже не уверен.
– Они существуют. – Она смотрела, как бедная душа забилась глубоко в тень, пока не стало слышно только бряцание цепей от его страха. – Ад существовал в доме, в котором я выросла, но теперь ты заставил его существовать здесь
Лука улыбнулся.
– А Рай?
– Рай существует. – Бросив последний взгляд, она положила руку на холодную дверь и начала закрывать ее. – Но такие, как мы, никогда его не увидят.
– Ты не хотела подойти ближе, чтобы он мог увидеть тебя, а ты могла бы поговорить с ним?
...Кэт была в своей спальне в подвале, когда услышала, как открылась дверь и по ступенькам спускаются ноги. Она мгновенно встала с кровати, увидев лицо брата. В глубине души она понимала, что что-то очень плохо.
Доминик обхватил ее руками, притянув к себе и крепко обняв. Она впервые видела его плачущим, когда он произнес слова, которые она никогда не забудет.
– Он умер. Он наконец-то умер.
Она обхватила его руками, с силой прижимаясь к нему, когда ее собственные слезы начали падать. Они стояли вместе и плакали целую вечность, которая по сравнению с той вечностью, которую им пришлось провести с отцом, казалась просто вечностью.
Слезы брата и сестры были не о потере, они были... о свободе.....
...Кэт ушла от этой двери и никогда не оглядывалась назад.
– Я бы не доставила ему этого гребаного удовольствия…
...Доминик взял ее за руку и повел вверх по ступенькам, по которым ей больше никогда не придется спускаться. Груз отца покинул их, как только она закрыла дверь в подвал.
Проведя ее по коридору, он открыл дверь своей спальни, и они оба впервые сели на его кровать.
– Теперь ты можешь занять мою комнату. Если тебе что-то нужно из твоей, мы можем принести это…
– Нет, – резко остановила она его, прежде чем смягчить голос и вытереть еще несколько слез. – Мне не нужно ничего из того, что было там, здесь.
Понимая, Доминик кивнул.
Они долго сидели в тишине, казалось, все еще оцепенев от новостей.
– Что мне теперь делать? – спросила она, не зная, как жить дальше. Это было то, чего у нее никогда не было раньше. – Я даже не знаю, кто я.
Его ореховые глаза смотрели в ее, желая, чтобы она что-то поняла.
– Ты можешь быть и делать все, что захочешь, Катарина.
Кэт опустила взгляд на себя, ее палец перехватил клок ее бледных светлых волос. – Можно мне покрасить волосы?
Ее брат рассмеялся, положив руку ей на плечо, чтобы притянуть ее к себе.
– Да, если ты хочешь.
– В какой цвет, по-твоему, я должна их покрасить? – спросила она, улыбаясь впервые за, казалось, целую вечность.
– Хм… – Доминик задумался на мгновение, глядя на нее сверху вниз. – Ты мне всегда нравилась в розовом.
Тридцать семь
Почему ты не можешь просто трахнуть меня?
Катарина спускалась по ступенькам с волосами, еще влажными от душа, который ей пришлось принять, как только она вернулась домой. Когда она вернулась, Драго оставил ее в покое, инстинктивно понимая, что ей это нужно, но, увидев его на кухне, заканчивающего принимать протеиновый коктейль, она направилась к нему.
В том, как он стоял там один, было что-то такое, от чего у нее защемило в груди. Подойдя к нему сзади, она заколебалась, прежде чем нарушить атмосферу замкнутости, которая была его неотъемлемой частью. То, что он не обернулся при ее приближении, говорило о том, что он начал доверять ей. Драго не позволял никому подходить к себе сзади; казалось, он всегда был готов к тому, что кто-то может наставить на него пистолет.
Обняв его за талию, она не почувствовала ни унции жира под дорогим материалом его рубашки, когда прижалась щекой к спинке его пиджака. Она ожидала, что он отпрянет от ее прикосновения, но он не отпрянул.
Драго сжал руку на ее запястье и притянул ее к себе. Пламя в его глазах подчеркивало оттенок красного, дремавшего в их глубине: – Ты в порядке, Китти Кэт?
– Да. – Ей просто нужно было почувствовать что-то хорошее.
– Что случилось с розовым цветом? – спросил он, поднимая густую прядь волос, которые больше не были бледно-розового оттенка, который он всегда видел, но теперь были бледно-блондинистыми.
В последнее время она не пользовалась розовым кондиционером в душе, который помогал сохранить этот цвет. Не видя ни одной девушки Карузо, которая выглядела бы и одевалась так же, как она, она начала больше стесняться своего внешнего вида.
– Я подумала, что так тебе больше нравится.
– Мне нравится блондинка. – Он отбросил прядь волос, затем наклонился к ее губам. – Но мне очень нравится розовый.
Кэт улыбнулась, чувствуя, как возбуждение разливается по венам от близости с ним. Она потянулась вверх. Это был первый раз, когда она искала его губы своими.
Он позволил их поцелую продлиться всего несколько секунд, прежде чем его рот перешел к основанию ее горла. Его язык закрутился в такт пульсу, который учащенно бился от приятных ощущений.
Она быстро поняла, что Драго не нужно использовать оружие против своих врагов; его язык был его настоящим оружием. Она почувствовала, как его руки скользнули вниз, прямо под ее задницу, и обхватила его ногами, когда ее резко подняли в воздух и отнесли на диван, а затем осторожно уложили.
Кэт было все равно, что он хочет сделать с ней дальше, главное, чтобы он сделал что-нибудь, чтобы снять жжение, которое начинало болеть между ног. Ее дьявольские глаза смотрели в его, и это было самое эротичное, что она когда-либо испытывала, когда он стягивал с нее шорты и трусики.
Прикусив нижнюю губу, она лишь на секунду закрыла глаза, когда воздух покинул ее легкие от неожиданности, когда тепло прижалось к ее клитору. Испугавшись, она посмотрела вниз и увидела, что глаза Драго следят за выражением ее лица, продолжая сосать. Ей казалось, что она должна чувствовать себя немного смущенной тем, что мужчина впервые оказался у нее между ног, но это было не так. Наоборот, то, что она позволяла делать Драго, только наполняло ее еще большим удовольствием, от которого, как ей казалось, она не могла избавиться, в то время как ее тело умоляло о большем.
Красный оттенок на его скулах свидетельствовал о том, что она была не единственной, кого это затронуло. Драго мог быть старше и опытнее ее, но в его глазах не было скуки. Он следил за каждым ее движением, когда погружал свой язык внутрь нее. Закрыв глаза, она не могла смотреть, как он проникает языком внутрь, вытаскивает его и снова проникает внутрь. Трахая ее своим языком, Катарина не могла сдержать хныканья, вырывавшегося из ее рта.
Ее тело казалось бескостным, а его рот – единственным, что приковывало ее к земле. Каждый укус, лизание и трение его языка вызывали непреодолимое желание остаться на месте. Если бы она оставалась в том же месте до конца жизни, то хотела бы остаться здесь, с Драго.
Когда он ввел в нее палец, ее бедра раздвинулись шире, давая Драго все, что он хотел. Его рот задержался на ее клиторе, пока его палец проникал в нее все глубже.
Она вздрогнула, когда он начал двигать пальцем внутри нее так, что она прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать.
Скольжение его пальца заставило ее приподнять бедра, снова желая большего, чем он ей давал. Покалывающая боль становилась все сильнее и сильнее, доходя до предела, который она не была уверена, что сможет выдержать.
– Драго! – Со стоном, она извивалась и переворачивалась, впиваясь ногтями в его волосы. Она не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела большего, а Драго не давал ей этого.
Когда он провел языком по ее клитору, она крикнула ему: «Пожалуйста!»
Его глаза вернулись к ее глазам, когда его язык снова провел по ее клитору, на этот раз гораздо медленнее.
От этого движения она сжала его волосы в руках.
Вытащить его пальцы из нее, а затем снова ввести их внутрь, пока он играл с ее клитором, было выше ее сил. Сильные импульсы прокатились по ее каналу, мышцы сжали его пальцы, а кульминация поглотила остатки ее мыслей, закружив ее в танце желания, который Драго умело вел шаг за шагом.
Только когда он убрал свои пальцы и рот с ее тела, она поняла, что все закончилось. Ошарашенно моргая, она смотрела, как он встает.
Он ведь не собирается делать это со мной снова?!
Она все еще беззвучно моргала на него, когда он подошел к кухонной раковине, чтобы вымыть руки.
Почему ты не можешь просто трахнуть меня?
Тридцать восемь
Снова в кроличью нору
Лежа в постели рядом с ним, она почувствовала боль в сердце, когда увидела небольшое пространство между ними. Их разделяла всего пара дюймов, но казалось, что это целая миля.
Он сказал ей, что уже поздно и что им нужно отдохнуть, но она не могла отделаться от ощущения, что была причина, по которой он резко прекратил свои прикосновения к ней – снова.
Катарина была готова отдаться ему, но он не хотел принимать ее.
Она подумала, не нужно ли помочь ему взять ее. В конце концов, она просто лежала, а он дарил наслаждение. Это, пожалуй, больше всего беспокоило ее. Она хотела, чтобы он почувствовал то же, что и она, а он не давал ей даже шанса.
Она придвинулась ближе к нему. Она была неопытна, конечно, но не думала, что это должно быть так сложно – подтолкнуть его к краю. Он уже дважды почти дошел до этого, но, похоже, остановился в тот момент, когда было уже слишком поздно.
Драго все еще не спал и потянулся, чтобы обхватить ее за талию, когда почувствовал ее тело рядом со своим.
Ее рука легла на его твердую грудь, ощущая под ней сильные мышцы, и желание, которое она испытывала к нему раньше, вернулось с новой силой. Она прильнула губами к его шее, нащупывая теплую кожу в темноте ночи, и сначала подарила просто сладкий поцелуй, а затем влажный язык заменил этот невинный поцелуй.
Мышцы под ее рукой мгновенно напряглись. Приняв это за знак того, что она делает что-то правильно, она попыталась опуститься ниже, но была остановлена сильной рукой, крепко удерживающей ее на месте.
Его голос прозвучал скорее как рычание.
– Что ты делаешь, Катарина?
– Я просто хотела оказать тебе ответную услугу, – сказала она ему, осыпая его шею поцелуями.
Драго переместился из-под нее, присев на край кровати, чтобы запустить руки в волосы.
Она не могла отделаться от ощущения, что сделала что-то не так, и это чувство ей не нравилось. Не в силах больше терпеть пренебрежение, она тоже села, придя к двум выводам о том, почему он так поступает.
– Это потому что я Лучано или потому что тебе не нравится, как я выгляжу?
Он покачал головой.
– Ни то, ни другое.
– О. – Она вздохнула, почувствовав некоторое облегчение. Она приготовилась к одному из этих двух вариантов, которые казались ей наиболее болезненными. Облизывая пересохшие губы, она почти не хотела спрашивать.
– Тогда в чем дело?
Он сделал долгий, глубокий вдох, наконец, выдохнув.
– Ты слишком молода…
– Понятно. – Она остановила его и встала с кровати, не в силах находиться рядом с ним больше ни секунды. – Слишком молода, чтобы трахаться, но не слишком молод, чтобы выходить замуж.
– Что... – Драго быстро встал, когда увидел, что она поднялась на вершину ступеней. – Куда, черт возьми, ты собралась?
Спустившись по ступенькам, она крикнула ему, не оборачиваясь:
– Домой. Мне нужно увидеть своих братьев.
– Это середина гребаной ночи! Как ты собираешься туда добраться?
– Ангел отвезет меня, – рявкнула она в ответ, почти добравшись до двери. Она одолжит у Адалин туфли.
– Кэт! – Он побежал за ней, но она была слишком быстра. Когда он увидел, как ее рука потянулась к двери, его голос, казалось, изменился. – Пожалуйста!
Она открыла дверь. Она должна была знать, что они снова окажутся друг у друга на мушке – слишком легко в конце концов вернуться в кроличью нору.
– Не делай этого, пожалуйста.
Она остановилась на месте, услышав, как изменился его голос.
– Я обещаю тебе, что завтра отвезу тебя к братьям, и если ты захочешь остаться там, ты сможешь. Я не буду заставлять тебя возвращаться со мной, – искренне пообещал он. Драго протянул руку, не делая больше ни шагу в ее сторону, предоставляя ей самой принять решение. – Возвращайся.
Кэт на мгновение задумалась, не зная, что делать.
Его голос был тяжелым.
– Просто позволь мне обнять тебя на одну ночь.
Она зажмурила глаза, задерживая дыхание, пока медленно не выпустила его, закрывая дверь, стоя по одну сторону от мужа.
У Драго тоже перехватило дыхание, когда она подошла к нему. Протянув руку, он подхватил ее, как и раньше, и позволил ее ногам обхватить его.
Крепко обняв его, она не позволила себе заплакать, пока он нес ее по ступенькам и укладывал обратно на кровать.
Он поставил ее прямо на край, наклонился перед ней, опустился на колени, чтобы смотреть ей прямо в глаза.
– Мне нужно, чтобы ты выслушала меня, Катарина.
Кивнув головой, она увидела чистую потребность в красном кольце его глаз.
– Ты слишком молода. Так молода, что мне не следовало выбирать тебя, – сказал он ей, затем попытался снова. – Я забрал тебя до того, как у тебя появился шанс решить, чем ты хочешь заниматься всю оставшуюся жизнь, и я чувствую себя чертовски виноватым за это.
Кэт продолжала слушать, слыша боль в его голосе.
– Я уже чувствую себя чертовски виноватым за то, что женился на тебе. Как я должен смотреть на себя со стороны, когда я наконец-то позволю себе иметь тебя? Когда я выбрал тебя только из мести.
Протянув руку, она обхватила его загорелое лицо и провела большим пальцем по теням под его глазами.
– Я знаю, почему ты выбрал меня, – сказала она ему, давая понять, что это не секрет. – Но мы оба сделали то, что должны были сделать для своих семей. Они должны были стать теми, кто принесет мир между ними, и нет более важной работы, чем эта.
