Текст книги "Ее тайный возлюбленный"
Автор книги: Сара Беннет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Насколько же она была глупа, что ничего не замечала. Ей надо бежать от него. Если бы ей удалось убедить его ссадить ее на берег, то у нее появилась бы возможность вернуться к себе домой. Там она будет одна, но это все же лучше, чем быть пойманной на судне вместе с ним. Она не верила ему. Она никогда не верила ему, и была права.
Но хуже всего было то, что она теряла уверенность в себе, когда он был рядом с ней. Она сама добровольно бросалась в его объятия, но с этим надо было что-то делать. В Антуанетте заговорила гордость.
Она лежала и сквозь закрытые веки видела смутное пятно слабо светящегося фонаря. Перед ее глазами мелькали события прошедшего дня, как вдруг одна картина отчетливо выступила вперед, заслонив все остальные: они находились на палубе, он стоял к ней спиной, а за его поясом торчал пистолет – то, что ей было нужно.
Если бы она заполучила пистолет, то смогла бы заставить его выполнять ее указания. Где же он мог хранить его? Конечно, сейчас его не было на нем. Она снова присела и оглянулась вокруг, высматривая его одежду, но он все унес с собой. Затем очень тихо она встала и осмотрела буфет, выдвижные ящики, но не нашла никакого оружия. Должно быть, он держал пистолет под рукой. Антуанетта понимала, что должна опять завоевать его доверие, убедить его в своей беспомощности. Надо было все как следует обдумать. Времени для этого у нее было более чем достаточно – целая ночь.
Глава 25
Гейбриел тоскливо оглядел серое небо. Дул встречный ветер. Погода как будто ополчилась против него. Подняв якорь на рассвете, он с того времени почти не продвинулся вперед. При такой скорости ветер мог отнести судно назад к гавани, откуда они вчера вышли. Кроме того, его беспокоила Антуанетта.
Ей опять было плохо.
Когда он утром зашел в ее каюту, она лежала в постели и стонала. Ее лицо опять приобрело зеленовато-землистый оттенок. Она даже не сказала ничего язвительного в его адрес, когда он, приподняв ее голову, попытался влить немного бренди ей в горло. Она закашлялась, разбрызгав бренди.
– Позвольте мне сойти на берег, – попросила она.
– Мы очень далеко от берега.
– Мне все равно. Посадите меня на плот.
Он закусил губу, чтобы не рассмеяться.
– Попытайтесь уснуть.
В ответ она жалобно захныкала. Он еще раза два спускался вниз, чтобы проверить ее состояние, но никакого улучшения не заметил. Казалось, ей все хуже. Гейбриел вздохнул. Неужели ему придется плыть в ближайший порт? Он прикинул, что ближе всего к ним Арлингтон. Если состояние Антуанетты не улучшится, то остаток пути до Лондона им придется проделать в карете.
А что дальше? Неужели он просто передаст ее с рук на руки ее новому покровителю, словно добрая фея? А затем скромно удалится и навсегда забудет о ней?
Гейбриел знал, что он никогда не сможет поступить таким образом. Никогда прежде он так не желал ее, как теперь.
Он ни в чем не оправдывал себя. Он не был ханжой и не собирался заявлять, что его обманули или сбили с истинного пути. Напротив, он связался с ней вопреки недвусмысленным предупреждениям.
Нет, он, должно быть, все-таки идиот, но он по-прежнему в глубине души считал Антуанетту не той женщиной, за какую она себя выдавала.
Прошлой ночью, когда они занимались любовью, не могла же она так искусно подражать той страсти, которая охватила ее?! А как она божественно вздыхала в его объятиях, как нежно гладила его волосы. Хоть она и не признавалась, но он явно был ей дорог.
От этой мысли у Гейбриела захватило дух. Он ведь может попросить ее остаться вместе с ним. Просто он откровенно еще не говорил с ней об этом. Большинство их разговоров заканчивалось ссорой или размолвкой, и он никак не успевал сделать ей такое предложение. Он должен это сделать. Прежде чем они доберутся до Лондона, он собирался доказать ей на самом деле, насколько она заблуждается, считая, что ее будущее зависит от богатого старика, тогда как рядом он, сгорающий от желания, чтобы она назвала его дорогим. В сумерках на горизонте появился Арлингтон. Плохая погода затрудняла ход судна. Несмотря на все усилия Гейбриела и его сноровку в управлении яхтой, «Морская ведьма» еле-еле продвигалась вперед. Хотя он изначально не намеревался заходить в порт, но что ему еще оставалось делать?! Наконец судно встало на якорь.
Гавань, довольно удобная и вместительная, защищала суда от всех ветров, за исключением одного – северо-восточного. Но именно сегодня ветер дул с северо-востока. Укрытые в гавани суда подбрасывало и раскачивало в разные стороны. Гейбриел понимал: надо как можно скорее отвести Антуанетту на берег и там, в гостинице, уложить ее в теплую кровать для скорейшего выздоровления.
Он спустил за борт шлюпку, побросал в нее свои сумки и ее саквояж, а затем спустился вниз за Антуанеттой.
Она спала, слегка нахмурившись, вид у нее был утомленный и бледный. Даже бренди не помогало, на нее нельзя было смотреть без боли. Гейбриел хотел, чтобы она скорее поправилась, а уж потом он решит, как ему быть дальше.
Антуанетта сквозь едва приоткрытые глаза следила за ним. Он молча разглядывал ее. Зрелище ее страданий, должно быть, доставляло ему удовольствие.
Она открыла глаза, вздохнула и взглянула на него:
– Я не умру?
Он присел рядом с ней, ласково провел ладонью по ее щеке и тихо сказал:
– Нет, Антуанетта, вы не умрете. От морской болезни не умирают.
Она застонала и опять закрыла глаза:
– Мы по-прежнему плывем.
– Да. Но нам надо будет сойти на берег. У вас хватит сил, чтобы самостоятельно спуститься с яхты, дорогая?
– На берег? – хриплым голосом переспросила Антуанетта.
– Да. Так вы в состоянии это сделать?
Она кивнула, а затем с усилием произнесла:
– Мне надо одеться, а еще мне хотелось бы принять ванну.
– Вы все получите, как только мы доберемся до гостиницы. И ванну, и удобную кровать. Думаю, вам понравится.
– Чудесно, – вздохнула она.
Гейбриел собрал ее одежду, которая после ночи лежала разбросанной по всей каюте. Антуанетта настолько ослабела, что ему пришлось помочь ей одеться; наконец, когда он застегнул на ней платье, все было готово. Наброшенный на плечи плащ помог скрыть небрежности в ее туалете.
– В следующий раз, когда будем убегать, лучше воспользуемся поездом, – прошептала она.
Он рассмеялся и подхватил ее на руки:
– Можно сделать из этого хорошую традицию. Каждый год мы будем убегать на новое место, используя другое средство передвижения.
Она обхватила руками его шею:
– Замечательно. Пешком до Эдинбурга, на ослике до Кардиффа и на самый север страны на слоне.
– Вам как будто лучше, – сказал он, заметив легкий румянец на ее лице.
– От одной мысли, что скоро мы будем на берегу.
Гейбриел осторожно поднял ее на руках на палубу. Шлюпка, привязанная к судну, качалась возле борта. Он бережно спустил ее вниз, пока она не встала обеими ногами на дно шлюпки ближе к корме. Она уселась на широкое сиденье, и Гейбриел тут же перекинул ногу через борт судна, готовясь спрыгнуть в шлюпку.
– Постойте, – вдруг воскликнула она, нервозно роясь то в одном, то в другом рукаве платья.
– Что случилось? – спросил он.
Она взглянула на негр своими карими глазами, казавшимися еще чудеснее на ее бледном лице:
– Я забыла свой носовой платок.
Гейбриел удивленно приподнял брови:
– Какой еще платок? Я куплю вам дюжину, не переживайте.
– Но это… подарок моей матери, – запинаясь, сказала она, и внезапно на ее глаза навернулись слезы. – Она умерла, когда мне было всего пять лет. Он очень мне дорог.
Она с сожалением покачала головой, улыбаясь сквозь слезы.
– Конечно, вы правы. Какая я глупая – у вас ведь нет времени возвращаться за каким-то несчастным платком.
Гейбриел вздохнул. Будучи джентльменом, он понял, что у него нет иного выхода, кроме как вернуться и принести этот платок. Может быть, тогда она будет смотреть на него добрее.
– Ладно. Это не займет много времени. Только уговор – не раскачивайте шлюпку.
Она выдавила измученную улыбку, судорожно ухватившись побелевшими от усилия пальцами за борт шлюпки.
Гейбриел быстро спустился в ее каюту и бросился к постельному белью, грудой лежавшему на койке. Он все перетряс, но не нашел никакого платка. Отчаявшись, он уже готов был махнуть на все рукой, как вдруг заметил краешек кружевного платочка, выглядывавшего из-под матраса. Победно размахивая найденным платком, он поднялся на палубу и замер от удивления.
– Где же шлюпка?.. – растерянно произнес он, хватаясь рукой за поручни.
Но тут он буквально остолбенел, отказываясь верить своим глазам.
Шлюпка плыла к берегу, а внезапно ожившая Антуанетта гребла, хоть и неумело, но весьма энергично; ее бледное лицо выражало тревогу. Увидев Гейбриела, она на миг растерялась и взмахнула одним веслом мимо воды. Шлюпка вильнула в сторону, закачалась, и ей пришлось выравнивать ее положение.
– Какого дьявола вы это делаете? – в бешенстве заорал он. – Немедленно поворачивайте назад.
– Ни за что, – крикнула она, но ветер почти отнес ее слова в сторону.
– Я ведь умею плавать, – крикнул Гейбриел, перелезая через поручни и готовясь прыгнуть в воду.
Она подняла оба весла, со стуком бросила их на дно шлюпки и принялась шарить рукой у себя под плащом. К огромному удивлению Гейбриела, она вытащила из-под полы плаща его пистолет и наставила на него.
– Если вы приблизитесь, я буду стрелять, – твердо заявила она.
Он едва не рассмеялся. Он отказывался верить своим глазам. Однако ее напряженный голос, пристальный взгляд, побледневшее от решимости лицо не оставляли сомнений: Антуанетта готова выполнить сказанное, но даже если она блефовала, пистолет в руках перепуганной, женщины был весьма опасен.
– Воробышек, – начал он ласковым голосом.
– Не называйте меня так, – ее голос дрожал, как будто она собиралась заплакать.
Он широко развел руки в стороны и крикнул:
– Не лучше ли будет, если вы выстрелите в меня сейчас, потому что в любом случае я потом последую за вами. Вы знаете, я не шучу.
– Возможно, вы правы, – отпарировала она. – Вы заслуживаете наказания.
– А вы умеете стрелять? – с издевкой спросил он.
Она улыбнулась с торжествующим видом.
– Умею, не сомневайтесь. А теперь я поплыву к берегу, а вы останетесь там, где стоите. Будем считать, что мы расстаемся друзьями.
– Но, Антуанетта…
– Нам не о чем больше говорить.
Она снова взялась за весла и начала грести к берегу. Налетевший ветер бросил горсть брызг прямо ей в лицо, она заморгала и потрясла головой. Гейбриел наблюдал за ней. Он был разъярен, но не мог не восхищаться ею. Она действительно была удивительной женщиной.
– Я не успел с вами попрощаться, – окликнул он ее, – поэтому мне придется найти вас.
– Считайте, что мы попрощались.
Он безмолвно наблюдал, как полоса воды между шлюпкой и судном все увеличивалась и увеличивалась.
– Впрочем, мне не стоит слишком рассчитывать на это, – с хмурым видом пробормотал он себе под нос.
Затем, перегнувшись через поручни, с упорством продолжил:
– Я найду вас, Антуанетта, и тогда…
Он широко улыбнулся, как только представил себе, что тогда он сделает. Нет, он обязательно отыщет ее. Она бросила ему вызов, а Гейбриел был не из тех мужчин, которые не принимают вызова.
Благодаря помощи случайно оказавшихся рядом рыбаков Антуанетта кое-как выбралась из шлюпки на берег. Ее покачивало от усталости и перенесенной морской болезни. Рыбаки позаботились о шлюпке, привязав ее к пристани. Объяснив им, что у нее неотложные дела, и вежливо поблагодарив за указание, где находится таверна, она пошла в город, оглянувшись напоследок назад.
В сгущавшихся сумерках фигура Гейбриела была едва различима. Но она не сомневалась, что он стоит на палубе и следит за ней, сгорая от ненависти и строя планы мщения.
«Я найду вас», – отдаленной угрозой звучали в ее ушах его слова.
Холод пробежал по спине Антуанетты, и сердце сжалось от тревоги. Чтобы успокоиться, она напомнила себе, что он вряд ли ее найдет, поскольку не знает, куда она направляется. Она поедет не в Лондон, а к себе домой, в Суррей. Ей так захотелось снова очутиться в родных местах, в кругу дорогих ей людей – Сесили и мисс Брайдуэлл.
Как только она доберется туда, то все объяснит и отправит Сесили в безопасное место, подальше от загребущих лап Эпплби, а уж затем она отправится в Лондон и нанесет ему ответный удар. Мрачное чувство неприязни придало ей силы, хотя после гребли все тело ломило от боли. Ничего, скоро все закончится. Все ее беды и неприятности уйдут в прошлое, и она будет вспоминать о них как о дурном сне.
Но тут, как нарочно, чтобы только расстроить ее, она услышала внутри себя его голос, ласково и нежно называвший ее «дорогая». Слезы выступили у нее на глазах, горло перехватило от горького сожаления. Один из рыбаков, заметив, что она плачет, участливо спросил, всели с ней в порядке. Антуанетта с присущей женщинам хитростью объяснила, что виной всему резкий ветер с моря.
Глава 26
Всю дорогу до Суррея нескончаемо лил дождь, но едва она подъехала к дому, как дождь перестал, небо прояснилось и вышло солнце. К счастью, у нее с собой было достаточно денег, чтобы оплатить проезд на поезде, а затем на дилижансе, хотя самый конец пути ей пришлось пройти пешком, неся с собой саквояж.
Громада поместья Дюпре возвышалась перед ней – особняк в несколько этажей с блестевшими от солнца окнами в окружении ухоженного парка. Богато декорированный фасад служил напоминанием, что прекрасное здание было построено королем для своей любовницы. Да, здание было воистину королевским даром, оставленным, однако, любовницей короля ради любимого человека.
Прабабка Антуанетты была известной куртизанкой, которой удалось заполучить в свои сети самого Карла II, от которого у нее было двое детей. Однако, полюбив другого человека, она бросила все – самого короля, поместье и даже детей – и вышла замуж за любимого. Карл II был очень расстроен и разгневан, и хотя он оставил поместье семейству Дюпре, больше он ничем не вознаградил своих отпрысков – ни титулами, ни другими подарками. Он не смог простить измены своей любовнице.
Антуанетта всегда считала поступок своей далекой родственницы ошибкой и порицала ее за недальновидность. Вместо блестящей жизни и почестей ей предстояла безвестная кончина и почти полное забвение. Но сейчас, стоя у порога дома, усталая и измученная Антуанетта вдруг по-иному взглянула на поступок своей прабабки. Она теперь понимала, что за чувство двигало ее далекой родственницей. Ради любви стоило пожертвовать материальным благополучием, жаль было только детей, потерявших мать.
Служанка, открывшая ей двери, была несказанно удивлена, когда увидела госпожу в одиночестве да еще с дорожным саквояжем. Она даже вскрикнула от неожиданности. Антуанетта поставила на пол саквояж и облегченно вздохнула.
– Все в порядке, Хэтти. Я немного поплавала в море. Ты не могла бы наполнить для меня ванну, а также положить горячие кирпичи в мою постель? Мне кажется, я буду отсыпаться целую неделю.
– Мисс… мисс Дюпре, – запнулась служанка, – мы все так волновались.
– Благодарю тебя, Хэтти. О, ведь я дома, жива и здорова, и волноваться больше не стоит.
Тут Антуанетта увидела знакомую фигуру, спускавшуюся по главной лестнице.
– Брайди?
Мисс Брайдуэлл, услышав свое прозвище, подняла голову и закричала от радости:
– Мисс Антуанетта?
Выражение ее лица говорило красноречивее многословных излияний. Она торопливо подошла к хозяйке:
– Но вы вымокли и… и…
– Я уже объяснила Хэтти, что немного поплавала в море. Пойдемте со мной наверх, Брайди, и я все, все вам расскажу. – Она замялась на миг. – Ну, или почти все.
– Мы так рады видеть вас дома, – церемонно сказала мисс Брайдуэлл, с трудом сгибая ноги в реверансе.
Антуанетта рассмеялась, и ее лицо просияло, словно на него упал солнечный луч.
– А где Сесили? – спросила она и прошла вперед, оглядываясь по сторонам, как бы ожидая, что в любой момент откуда-то сбоку с радостным криком подбежит младшая сестра, как это бывато всякий раз, когда она возвращалась домой после отлучки.
Вдруг лицо мисс Брайдуэлл осунулось, а губы задрожали, словно она собиралась заплакать.
– Так вы ничего не знаете! Постойте – значит, вы не виделись с ней? О, мисс Антуанетта, я пыталась остановить ее. Чего только я не делала, чтобы задержать ее. Я ведь знала: вам не понравится, если она уедет. Но вы знаете, какой характер у вашей сестры. Она же упрямица. Разве ее уговоришь, если она что-то вбила себе в голову. Думаю, она слушается только вас, но вас не было рядом.
– Она в Лондоне? – догадалась Антуанетта, и хотя ее голос звучал спокойно, внутри ее поднялась буря эмоций и на душе стало тревожно.
Мисс Брайдуэлл кивнула, наблюдая за ее изменившимся лицом и не осмеливаясь что-либо спрашивать.
Сесили всегда была своенравна, но Антуанетта понимала, что сумела бы удержать сестру, если бы оказалась рядом. Ну что ж, теперь она была дома.
Антуанетта собрала в кулак свою волю, стряхнула накопившуюся усталость и, со вздохом прощаясь с мыслью о теплой ванне и долгом сладком сне, произнесла:
– Пройдемте наверх, мисс Брайдуэлл, и вы мне подробно расскажете, что произошло у вас, пока меня не было.
Они медленно поднимались. По пути Антуанетта оглядывала родной дом: она словно заново увидела его – плафоны потолков, широкие лестницы, большие окна, сквозь которые лился яркий солнечный свет. Все это так не походило на запущенный Уэксмур-Мэнор.
– Как хорошо дома, – проникновенно заметила она, отчего мисс Брайдуэлл взглянула на нее с недоумением.
Антуанетта улыбнулась, чтобы успокоить ее:
– Я забыла, Брайди, что вам ничего не известно обо мне, после того как мы расстались. Мне есть, что рассказать вам.
Впрочем, она не собиралась переходить известные границы откровенности, понимая, что некоторые события неприятно резанут слух старой девы.
Как только они с удобством расположились в личных покоях Антуанетты, она настояла, чтобы мисс Брайдуэлл первая поведала свою историю.
– Две недели назад пришло письмо, – начала Брайди. – В нем лорд Эпплби приглашал мисс Сесили к себе и к вам в Лондон.
– Но ведь меня уже не было в Лондоне в то время!
– Но лорд писал так, как будто вы были по-прежнему у него в гостях. Сесили никогда бы не поехала, если бы…
– Да-да. Она в этом случае не поехала бы. Итак, она уехала?
– Да. Я пыталась уговорить ее взять меня с собой, но она отказалась, заявив, что с ней ничего не случится, что она будет в полной безопасности рядом с вами, мисс Антуанетта.
– Вы не рассказали ей о том письме, которое отослали мне? И каково его содержание?
– Нет, – виновато ответила гувернантка. – Я думала, что не вправе разглашать столь шокирующие известия. Кроме того, вы сами писали, что вашей сестре не следует ни о чем знать, пока не назреет необходимость. У меня не было уверенности, что такой момент наступил.
– Я ни в чем не виню вас, Брайди. Во всем виновата только я одна.
Способ умолчания, который, по мнению Антуанетты, должен был уберечь сестру от житейских неурядиц, в данный момент оказался до обидного наивным и недальновидным. Конечно, разве не разумнее было бы подготовить Сесили к худшему, рассказав об Эпплби, чем бояться оскорбить ее невинность шокирующими известиями?
В воображении Антуанетты сразу же возникла сцена: Сесили в руках сластолюбивого Эпплби. Но она решительно отогнала ее прочь. Сейчас не хватало только истерики. Необходимо было безотлагательно и продуманно действовать, а не впадать в прострацию как изнеженная леди.
– У меня на руках ваше письмо, – сказала она, – но я еще не использовала его. За мной постоянно следили, а потом лорд Эпплби отправил меня в Девон, где за мной также присматривали. Я только сейчас сбежала оттуда.
– Сбежали? – удивилась мисс Брайдуэлл. – О, мои страхи совсем не безосновательны. Судя по всему, он намерен поступить с вами точно так же как…
Их взгляды встретились.
– Да, думаю, вы правы, – согласилась Антуанетта.
– Как это ужасно! – Мисс Брайдуэлл вздрогнула. – Какой он страшный человек.
– Брайди, я только искупаюсь и переоденусь и сразу отправлюсь в Лондон. Сесили наверняка в доме Эпплби в Мейфэре, и если мне капельку повезет, то лорд Эпплби задержится в Девоне или по пути назад в Лондон.
– Лорд Эпплби тоже был в Девоне? – Мисс Брайду-элл опять удивилась. – Мисс Антуанетта, пожалуйста, шепните мне по секрету: вы не потеряли то драгоценное сокровище, которое должна отдать леди своему любимому мужу, а… не этому негодяю?
Антуанетте очень хотелось рассмеяться, но она вовремя сдержалась:
– Нет, Брайди. Эпплби не соблазнил меня. Вернее, он испортил мою репутацию, но мое тело от него не пострадало.
Мисс Брайдуэлл облегчено вздохнула и решительно заметила:
– Репутацию можно поправить, но девическая честь – это такое сокровище, которое, раз потеряв, больше не обретешь заново.
Антуанетта промолчала. Слишком уж оптимистичным показался ей взгляд преданной гувернантки на утраченную репутацию. А что касается ее чести, то тайну того, как она потеряна, она сохранит вплоть до своей смерти.
– Первым делом по приезде в Лондон я зайду в особняк в Мейфэре и попытаюсь встретиться с Сесили, – объяснила она. – После того как спрячу сестру в надежном месте, я воспользуюсь адресом, указанным в письме, и… Ну, вы понимаете, Брайди, что я сделаю потом. Как только всем станет известно, что за человек лорд Эпплби, все от него отшатнутся. Свет подвергнет его остракизму. Тогда он погибнет. Закон, наконец, обратит свой равнодушный взгляд на его делишки, и, конечно, Эпплби будет осужден и наказан.
Мисс Брайдуэлл облегченно вздохнула:
– Звучит весьма успокаивающе, мисс Антуанетта. Я так рада, что вы приехали. Без вас я бы совершенно не знала, что делать.
– Не беда, Брайди, все будет хорошо. Я уверена. Мы избавимся от лорда Эпплби раз и навсегда.
– А затем мы опять заживем как раньше.
Антуанетта сама так думала, однако вопреки всему эти мысли, выраженные мисс Брайдуэлл вслух, не доставили ей радости. Внутри у нее образовалась какая-то пустота, которая требовала заполнения. Вероятно, она слишком изменилась за последнее время, и ей трудно было представить, что пройдет время, и ее жизнь опять войдет в прежнюю колею.
Мисс Брайдуэлл с тревогой взирала на ее лицо.
– С вами все в порядке, мисс Антуанетта? Думаю, вам стоит остаться дома до завтра и только утром ехать в Лондон. Несколько часов отсрочки не имеют большого значения.
– Нет, Брайди, я должна ехать немедленно. Скорее всего, лорд Эпплби вернется в Лондон завтра утром, и мне надо обогнать его; Нельзя терять ни минуты. Со мной все будет хорошо. До тех пор пока я опять не отправлюсь в плавание по морю.
Мисс Брайдуэлл недоуменно заморгала:
– Плавание? Ради чего вы отправились в плавание? Вы мне не говорили ничего подобного.
Антуанетта нагнулась и слегка похлопала гувернантку по руке, как бы давая знак, что не стоит расспрашивать дальше.
– По возвращении я все объясню. Когда Сесили будет в безопасности, когда жизнь опять станет полной спокойствия и привычного комфорта, я уверена, тогда мы все посмеемся над нашими злоключениями и невзгодами.
Мисс Брайдуэлл через силу улыбнулась:
– Надеюсь, мисс Антуанетта. Очень надеюсь.
Когда Антуанетта добралась до Лондона, она едва не валилась от усталости с ног, но для отдыха у нее не было времени, впереди ее ждало много дел. Пыхтящий паровоз въехал на станцию Ватерлоо, откуда она сразу, взяв кеб, поехала в Мейфэр.
Ее подгоняло искушение опередить Эпплби. Ей очень хотелось сразу войти в дом, но она опасалась угодить в ловушку – это было бы катастрофой. Антуанетта решила сначала походить вокруг площади и понаблюдать за домом. Если ей повезет, она подстережет Сесили выходящей или входящей в дом Эпплби.
Кебмен не стал противиться, особенно после того как ему предложили удвоенную плату. Итак, Антуанетта сидела, ждала и наблюдала. Прошло около часа, прежде чем она увидела экипаж, подъехавший к парадному входу, и выглядывавшую из окна белокурую головку сестры в одной из своих новеньких модных шляпок.
Сесили вышла, воплощенная прелесть; при взгляде на нее сердце Антуанетты заныло от боли, как только она представила, что красота ее сестры может быть погублена человеческой подлостью.
Она поспешно вышла из кеба и уже устремилась было навстречу сестре, как вдруг еще один человек вышел из экипажа следом за Сесили. Антуанетта сразу узнала его. Прекрасно сшитый сюртук, блестящий цилиндр, трость, которую он носил ради большей важности, и легкая усмешка, играющая на его губах, как бы в ответ на болтовню Сесили. Лорд Эпплби уже вернулся, и ее надежда похитить сестру из его дома разлетелась как дым.
Она тут же развернулась и торопливо повернула обратно к кебу, но тут ее ноги подкосились, и, чтобы не упасть, она прислонилась к ограде особняка. Закрыв глаза, она ждала, когда у нее пройдет внезапное головокружение.
Ее сестра оказалась пленницей в логове чудовища, словно героиня одной из сказок, которые Антуанетта читала в детстве. Она понимала, что не в силах вызволить сестру сейчас, слишком уж велика была опасность самой оказаться в плену у чудовища. Нет, она не имела права рисковать. Попади она опять в лапы Эпплби, кто тогда выведет его на чистую воду?!
Она хоть и боялась за судьбу Сесили, но обязана была срочно взяться задело, которое и привело ее в Лондон.
Антуанетта попросила кебмена доставить ее по адресу, указанному в письме мисс Брайдуэлл.
Разговаривая с кебменом, Антуанетта заметила, что стала объектом нездорового любопытства со стороны прохожих и расположившегося неподалеку чистильщика обуви. Один из проходивших мимо нее джентльменов неодобрительно проворчал:
– Напиваться в такое время дня!
Антуанетта поспешно зашла в кеб.
Откинувшись на спинку сиденья, она пыталась собраться с силами для предстоящей борьбы. Наверное, стоило освежить в памяти кое-какие подробности, указанные в письме. Сунув руку под одежду, она вынула письмо: вид у него был плачевный – оно было помято и местами попорчено водой, но для нее было ценнее, чем платье, целиком вышитое золотом.
Она быстро просмотрела письмо – найти интересующий ее абзац было несложно. Антуанетте хотелось надеяться, что скоро все разрешится.
Они переехали через Темзу по мосту, шумному от людских криков и грохота проезжавших экипажей, и вскоре очутились в заброшенном Ламбете, лондонском квартале, пользующемся дурной славой. Кебмен быстро уточнил адрес и, немного поколесив по грязным узким улочкам, по обеим сторонам которых стояли трущобы, добрался до указанного места. Кеб остановился перед полуразрушенным брошенным домом, в котором явно никто не жил.
Антуанетта недоверчиво посмотрела на здание:
– Адрес правильный?
– Не бойтесь, мисс, дом тот самый, который вам нужен.
– Это приют, для душевнобольных женщин?
– Точно так, мисс.
– Но что же случилось с его обитательницами?
– Не знаю. Погодите, сейчас выясню.
Кебмен спрыгнул с козел и подошел к сидевшей рядом с домом женщине. Один ребенок сидел у нее на коленях, другой стоял возле ее ног. Она подозрительно смотрела на возницу, однако на вопросы отвечала довольно охотно. Расспросив обо всем, что требовалось узнать, кебмен ввернулся к Антуанетте.
– Год назад приют сгорел, мисс. Все больные были перевезены в другие места. Где они находятся сейчас, неизвестно. Женщина, которую я расспрашивал, больше ничего не знает. Мисс, вам надо найти кого-нибудь из тех, кто работал в приюте, и расспросить обо всем. Вы не хотите выйти и походить тут, мисс? – неуверенно предложил кебмен, настороженно оглядываясь вокруг.
Местечко было отнюдь не из живописных. Кроме почерневших от пожара и копоти руин приюта вдоль грязной улочки вытянулись убогие домишки, тесно прижавшиеся друг к другу. Над улицей висело удушливое облако гари и пыли, а также долетали тошнотворные запахи от расположенной рядом фабрики по производству клея.
– Нет, думаю, в этом нет никакого смысла, – решительно ответила Антуанетта.
Действительно, зачем бродить по сгоревшим останкам дома, где давным-давно никто не жил.
– Куда теперь хотите поехать? – вежливо спросил кебмен. – Назад к станции Ватерлоо? Вид у вас очень усталый, не в обиду вам будет сказано, мисс.
Антуанетта поблагодарила кучера за его доброту и задумалась. На первый взгляд ей ничего больше не оставалось, как ехать к себе домой, где можно было как следует отдохнуть и выспаться. Однако мысли о Сесили не давали ей покоя, лорд Эпплби мог в любой момент нанести коварный удар. Ей крайне необходима была чья-то помощь, а лучше всего ей мог помочь тот, кто ненавидел Эпплби так же сильно, как и она, а может, даже сильнее. Неожиданно она воскликнула:
– Мадам Афродита!
– Прошу прощения, мисс, не расслышал?
– Извините, это не к вам.
Она вспомнила о той самой женщине с темными блестящими глазами, которая ворвалась в дом Эпплби и обвиняла его в желании погубить ее.
Объединенными усилиями им, возможно, удастся сокрушить ненавистного Эпплби. Если же она откажется… впрочем, какой смысл был гадать.
Кебмен сначала заартачился и не хотел вести столь респектабельную леди, как Антуанетта, в клуб «Афродита», но испытанное средство – дополнительная оплата – сломило его нежелание. Вскоре они опять тряслись, переезжая через мост.
Если Афродита станет ее союзницей, то это облегчит задачу им обеим, а кроме того, высококлассный бордель – это последнее место, где лорд Эпплби будет разыскивать Антуанетту, полагая, что она в Лондоне.
Принятое решение выглядело оптимальным на фоне всех несчастий, свалившихся ей на голову. Дело оставалось за малым – надо было убедить мадам Афродиту.
