Текст книги "Неугомонная Джози"

Автор книги: Сандра Стеффен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Утром солнечный луч коснулся лица Джози, позолотил локоны "волос и заставил ее проснуться. Полусонная, она сладко зевнула и потянулась. Усталость во всем теле напомнила о прошедшей ночи. Губы тронула улыбка. Как это было замечательно! Кен был просто великолепен. Любопытно, что он скажет, если она попросит повторить? Вряд ли откажется. В кино мужчины никогда не отказывались.

Она пододвинулась к середине кровати, на сторону Кена, желая прикоснуться к нему. Ее нога шарила по пустому пространству. Решив, что, наверное, он спит на самом краю, она открыла глаза.

Кена не было.

Джози села на кровати и прислушалась. Улыбка сразу исчезла с ее лица. В доме стояла гробовая тишина, только за окном распевали рано проснувшиеся птички. Она потянула носом, желая уловить запах яичницы с беконом, которую Кен всегда готовил себе по утрам, но уловила только аромат диких цветов.

Джози осмотрелась. Одежда Кена тоже исчезла. Часы показывали шесть. Слишком рано для работ на ранчо. Слишком рано… Ее взгляд остановился на крючке, где обычно висело оружие Кена. Пистолета не было.

Встревоженная, она соскользнула с кровати, стряхнув остатки сна, и, одевшись, заглянула в соседнюю комнату. Но и там никого. Где же Кен?

С опаской и смутной надеждой заглянула на кухню. С вечера в ней ничего не изменилось. Только на столе лежала записка.

Интуиция подсказывала ей, что содержание ее вовсе не радостное. Как она и ожидала, записка была нацарапана наспех, и сообщала только, что Кен ушел по делам и не знает, когда вернется.

Джози упала в кресло. Вспомнила, как он появился в ее хижине – наполовину замерзший и истекающий кровью – и как он ворвался в ее комнату с ружьем, чтобы защитить ее. Представила себе, как он выслеживает преступников, готовых на все, и заволновалась.

Почему Кен все время попадает в какие-то передряги? Он говорил, что в его семье не живут до старости. И если он умрет при исполнении обязанностей, это будет в порядке вещей. Джози почувствовала, как по спине пробежал холодок. Почему Кен подчиняется судьбе? И почему он ушел теперь, когда они почти нашли путь друг к другу?

Не желая поддаваться панике, Джози вскочила.

– Ну, Кен Слейтер, если ты сделаешь меня вдовой раньше времени, я тебе этого не прощу. Ты еще ответишь за все, только приди домой!

Она направилась в ванную. Ох уж этот упрямец! Неблагодарный, толстокожий болван!

Джози услышала, как у дороги остановился пикап. Но она будет трижды дурой, если выглянет узнать, кто это приехал.

Она все глаза проглядела, всматриваясь вдаль, не едет ли ее пропавший муженек. Прошло уже пять дней с тех пор, как он уехал. Сколько раз она проклинала его!

Джози слышала, как хлопнула дверца пикапа. Прошло несколько минут, и скрипнула дверь сарая…

Отложив электропилу на скамейку, девушка оглянулась и встретилась взглядом с карими глазами Кена.

Она замерла, не зная, что сказать. Он подошел ближе, стройный и сильный, такой притягательный в своем мужском великолепии.

– Я так и знал, что найду тебя здесь.

Глубокий голос был спокойным и твердым. С первого взгляда было видно, какой бравый ковбой стоит перед вами. Все на нем было с иголочки: начиная со шляпы и кончая сапогами.

Она видела его впервые после той ночи. Ее сердце забилось в сладкой истоме. Джози откинула волосы со лба и воскликнула:

– Вы только поглядите: блудный сын вернулся.

Он остановился. Ее сердце тоже как будто остановилось.

– Что? Ты даже не ранен? Какая досада!

– Кажется, ты разочарована?

Она перевела взгляд на доски, валявшиеся кругом, явно не собираясь продолжать разговор. С какой стати? Она не обязана. В конце концов, это он уходит посреди ночи, не сказав ни «до свидания», ни «прости». – Ты на что-то сердишься?

Черт бы его побрал! Да, она сердилась на себя за то, что рада его видеть, и на него зато, что пришел.

– Сержусь? С чего ты взял?

Она бросила на него весьма красноречивый взгляд и снова взяла пилу.

Кен сложил руки на груди и спокойно оценил ситуацию. Пять дней его не было. У него было достаточно времени подумать, как будет реагировать Джози на его отсутствие и внезапное возвращение. Он не представлял ее себе плачущей и не удивлялся ее гневу. Он просунул палец за ремень и хотел было подойти поближе, но решил подождать, пока не выключит пилу, поэтому шагнул к полкам, где стояли скворечники. Их тут было не менее дюжины. Приглядевшись, он понял, что Джози смастерила целый город. Черт возьми, откуда она берет свои идеи? Откуда у нее такой талант?

Когда она выключила пилу, он сказал:

– Да, а ты, оказывается, умеешь не только языком болтать. Никогда еще не видел птичьего городка.

Джози забила гвоздь и холодно бросила:

– Ты меня еще очень плохо знаешь, но насчет скворечников ты прав. Не думаю, что где-нибудь еще есть птичьи города.

– Как ты, Джози?

– В Теннесси, – сказала она, словно не расслышав, – я больше болтала, чем занималась делом. Монтана – страна малонаселенная, и мне не с кем тут разговаривать.

Кен подошел ближе, сбитый с толку ее равнодушным тоном.

– Не пойми меня неправильно, – сказала она, взяв другой гвоздь. – Гвен мне очень помогла. У нее хотя бы есть эти двое, о которых она заботится, книги для чтения, дом, где можно убираться. И я решила: займусь-ка и я чем-нибудь. Стала узнавать, где находится ближайший склад ненужных стройматериалов. Спенс указал на сарай и сказал, что я могу пользоваться всем, что там лежит для начала я решила починить сарай, который, казалось, вот-вот развалится. И так увлеклась, что почти забыла, как сердита на тебя.

Кен остановился по другую сторону лавки. Смущенно взъерошив волосы, он сказал:

– У меня были особые причины. Я должен был уйти. Но вовсе не для того, чтобы тебя разозлить.

– Трейс решил мне помочь. Он помог мне укрепить одну стену, перед тем как уехал.

– Трейс снова слинял?

– Так же как и ты: безо всяких предупреждений. Хоть бы «пока» сказал.

– Да, Джози. Именно так я и делаю всегда.

Приблизившись, он разглядел пылинки древесины в ее волосах. Ее губы были плотно сжаты, а в глазах стояла обида, готовая излиться слезами. Черт, он не любил женских слез. Вот почему он жил один. Вот почему он заехал к своему адвокату по дороге в Бат. Он сделал ошибку, когда лег в постель с Джози. Совсем не в его духе было так увлекаться. Он столько уже думал об этом, пытаясь понять себя. И единственное объяснение, которое пришло ему в голову, было то, что на него сильно повлияла эта проклятая рана. Конечно, из-за нее он стал совсем другим. Стоять лицом к лицу со смертью – это хоть кого изменит до неузнаваемости. "Но он уже почти здоров. Как только прибудут документы о разводе, жизнь снова войдет в привычную колею.

– Итак, – спросила она после продолжительного молчания, – ты поймал своего обидчика?

Кен кивнул.

– Преступник за решеткой. Мне даже не пришлось пускать в ход пистолет.

– Что-то ты не очень счастлив.

Он не понимал, почему ее замечание так задело его.

– Я провел большую часть времени, спрятавшись в грузовике, окруженный канистрами с бензином и ящиками с едой, ожидая, когда появится мой должник. Это было скучно до чертиков, но, пока не зажило плечо, я буду заниматься легкими делами. И поверь, я выбрал эту профессию не для того, чтобы быть счастливым.

– Но явно и не для того, чтобы быть здоровым.

Она отвернулась и снова взяла пилу. Он подождал, пока она распилит доску, и сказал:

– Охотники за преступниками – плохие мужья. Поэтому я и предложил развод.

– А не поздновато ли, Кен?

Он уже был готов прошипеть: «Думаешь, я и сам не знаю?» – но при виде ее губ только проглотил комок, подступивший к горлу. Прошла почти неделя с тех пор, как Кен касался этой женщины. О Господи, как он хотел снова ее поцеловать.

Повернувшись, Джози обнаружила, что он рассматривает ее, и гнев куда-то улетучился. Повисла тишина. Джози не знала, что должна делать дальше. Видела, как он хочет ее поцеловать. Обойдя лавку, она приблизилась к нему.

– Я не хочу ссориться, Кен. Думаю, ты тоже. И это хорошо, потому что нам нельзя ссориться. Нам есть чем заняться помимо этого.

Кен почувствовал, как забилось сердце, и услышал нарастающий гул в ушах. Он всегда считал себя трезвым человеком, умеющим контролировать свои эмоции и не привыкшим поддаваться порывам страсти.

Но когда она подошла ближе, Кен понял, что на сей раз ему не устоять: огонь желания уже пылал в его груди. Он глубоко вздохнул, пытаясь сконцентрироваться на одежде Джози. Блузка легко сползла с ее плеч. Она скинула ботинки, затем потянулась к пряжке его ремня. Он оттолкнул ее руки.

– Тебе не нужна моя помощь?

– Дело не в этом.

С бьющимся сердцем Джози отступила назад. Кен расстегнул рубашку и молнию на джинсах. Возможно, он был прав: помощь ему уже не нужна. Девушка знала слишком хорошо, что связывает мужчину и женщину, и поэтому не удивилась, увидев, что он хочет ее.

Желание было лучше, чем ничего. Лучше, чем одиночество по ночам. Конечно, желание – не любовь, но пока и этого достаточно.

Джози стояла перед Кеном полуобнаженная. Прохладный апрельский ветерок обдувал ее нежную кожу. Она ощущала его взгляд на себе: на голых плечах и обнаженной груди. Ей потребовалось все ее женское мужество, чтобы поднять глаза… Выражение его лица заставило ее замереть.

Она хотела взять в руки его лицо и, нашептывая милые, ничего не значащие слова, целовать его подбородок, уголки рта. Если бы в сарае была куча старого сена! Но, кроме скамейки с инструментами, здесь ничего не было. Только жесткий деревянный пол.

– Здесь негде прилечь, – разочарованно прошептала она.

– А нам и не надо ложиться.

– Не надо? – не поняла Джози.

Он медленно притянул ее к себе, и тут Джози вспомнила, что в любви главное – доверять партнеру и чувствовать его желание. А Кен хотел ее.

– А что, если нас кто-нибудь увидит? – спросила она.

Кен покачал головой.

– Девчонки сюда не ходят. Здесь темно и никого нет, кроме нас с тобой.

Видя измученное лицо Кена, видя, как он борется с собой, чтобы не потерять самообладание, она сама протянула к нему руки. Он поднял ее так быстро и неожиданно, что она чуть не задохнулась. Пять дней назад он старался быть осторожным и делал все медленно. Сегодня, казалось, все изменилось. Кен подтянул ее выше, и его губы накрыли ее рот поцелуем. Быстрые движения выдавали нетерпение и страсть. Он, не колеблясь, расстегнул молнию на ее джинсах и стянул нижнее белье.

Джози широко открыла глаза, дыхание остановилось. Раз он знает, что делает, подумала она, пусть ведет. И они закружились в медленном танце.

Во всем помещении царил полумрак. Послеполуденное солнце, проникая сквозь единственное окошко, слабо освещало танцующую парочку. Воздух был наполнен запахом опилок и свежеоструганного дерева.

В книжках, которые читала Джози, обстановка, окружавшая влюбленных, была сплошь розы и лунный свет. Но для нее романтичным было именно их «свидание»: голос Кена, произносивший ее имя, его прикосновения и поцелуи. Любовь заполнила все ее существо, и она, повинуясь инстинкту, обвила его тело ногами и приникла к губам.

Она не знала, когда закончились поцелуи. Уловила тяжелое дыхание Кена, услышала, как звякнула пряжка ремня, и затаилась, мечтательно закрыв глаза, но внезапно снова их открыла: он уже был в ней. Сначала ей подумалось, что он слишком большой для нее. Но вот он начал двигаться, и ее тело ответило. Где-то в глубине души рождались стоны, рвавшиеся наружу. Джози могла поклясться, что отчетливо ощущала какой-то ритм, так не похожий на музыку. Некоторое время спустя ее лицо озарила довольная улыбка.

– О, Кен…

Он был еще охвачен страстью и казался еще более суровым и мужественным. Губы сжаты, глаза полузакрыты. Она хотела ему сказать, чтобы он был поосторожнее с плечом, но он снова задвигался, и вместо слов из ее груди вырвались сладостные стоны.

Джози стала понемногу привыкать к бабочкам внутри. Но вот эти ощущения коснулись ее груди и растеклись по всему телу. Она забыла обо всем на свете, все мысли улетучились, и только крик был ответом на страсть. Кен вскоре последовал за ней. Его движения стали замедляться и стихли совсем. Он судорожно вздохнул, открыл глаза. Они лучились теплом и покоем.

Джози думала, что никогда не устанет смотреть на него. Она была переполнена чувствами, в глазах стояли слезы.

– Если так будет всегда, когда ты будешь возвращаться домой, – прошептала она, подняв голову, – я не возражаю, чтобы ты уезжал.

Сердце Кена вновь забилось с бешеной силой, он тяжело дышал, с трудом приходя в себя. Он видел улыбку Джози, ее глаза и длинные ресницы. Ее губы ждали поцелуя, серые глаза светились тайной и нежностью. Слегка наклонившись, она обвила его шею руками и прижалась к нему.

Кен почувствовал, что снова готов ринуться в бой.

– Я тяжелая? – спросила она.

– Как перышко.

Она склонила голову набок и сказала:

– Мне кажется, я тебе нравлюсь. И однажды, совсем скоро, ты должен будешь признать, что рад нашему браку.

Кен осторожно опустил ее на пол. Увидев, как изменилось выражение его лица, Джози высвободилась из его объятий и взяла рубашку. Кен глубоко вдохнул и машинально застегнулся. Его мысли неслись бешеным галопом. Он прекрасно помнил, как вошел в сарай, как Джози работала над своими скворечниками. Однако он понятия не имел, как так получилось, что от обыкновенного разговора они перешли к сексу. Черт, этого не должно было произойти. Что бы она ни говорила, он не был рад своей женитьбе.

Конечно, секс – чудесная вещь. Секс всегда хорош. Но Кен не привык к хорошему в жизни. Более того, он не собирался к нему привыкать.

– Мне кажется, у нас с тобой еще много сражений впереди, – заметила Джози. – Я сегодня звонила отцу. Он сказал: милые бранятся – только тешатся. В нашем городке Эдвина Джилсон на протяжении многих лет бросалась в мужа сковородками. Однажды она запустила в него вазой. После чего ему наложили пять швов. Зато с тех пор он больше не играл в покер с ребятами в баре. Так она добивалась, чего хотела. Это всегда хорошо срабатывало. Тем не менее, у них в этом году тридцатисемилетняя годовщина. Как ты думаешь, какими бы мы стали, если бы прожили вместе так долго?

– Джози.

Кен произнес это таким тоном, что Джози поневоле взглянула на него.

– Ты же ведь не собираешься опять по делам?

Он покачал головой.

– Я не хочу, чтобы ты неправильно поняла его, что сейчас между нами произошло.

Не в состоянии сдержать дрожь в голосе, Джози спросила:

– Как же я, по-твоему, должна это понять? Он взъерошил волосы и устало сказал:

– Было хорошо, но ты должна понять, что…

– Хорошо?

– Ты знаешь, что я…

– Хорошо! – Ее голос сорвался на крик. – Это было гораздо лучше, чем хорошо!

– Ну, ладно, – примирительно сказал он, тщательно подбирая слова. – Это было лучше, чем хорошо. Но это не изменит того факта, что по дороге в Бат я заезжал к юристу. Все в порядке. Бумаги о разводе скоро прибудут.

– Но, Кен, в разводе нет никакой надобности. То, что между нами сейчас произошло, доказывает, что у нас все в порядке.

– То, что сейчас произошло, доказывает, что мы всего лишь люди. Но у нас далеко не все в порядке.

И Кен направился к выходу.

– Ах, вот как! – воскликнула она. – И это все, что ты хотел мне сказать?!

Он медленно повернулся и тяжело вздохнул.

– Не требуй от меня большего, чем я могу дать.

Джози не успела даже спросить, что он имеет в виду, как он молча вышел из сарая.

Вскоре девушка услышала шум мотора. Одной рукой придерживая блузку, она вылетела за ним. Хотела крикнуть ему, чтобы он возвращался, но вспомнила, о чем говорила ей Гвен. Так. Спокойно. Надо делать не то, что он ожидает.

– Кен, – окликнула она его, когда не много успокоилась.

Он обернулся, подозрительно посмотрев на девушку.

– Тебе к какому часу приготовить ужин?

Он удивленно поднял бровь.

– Не знаю, чего ты добиваешься, Джози, но…

– Знаешь, в чем твоя проблема? – перебила она. – Ты слишком подозрительный. Ужин будет готов к половине седьмого.

Развернувшись, она пошла к сараю и скрылась в темном проеме двери.

– Сегодня я разговаривала с Гвен… Так. Чего еще не хватает? Ложки для брюссельской капусты и миски для супа. Нет, нет, сиди. Ты же устал после работы. Ведь так нелегко ловить этих негодяев, я понимаю. А после этого еще работать на ранчо. Я принесу сама.

Джози как ураган промчалась мимо. Кен упал в кресло. Минуту спустя она вернулась с ложкой в одной руке и с миской в другой. При этом она ни на секунду не прекращала свою болтовню.

– Честно говоря, я не понимаю, как ей это удается.

О чем это она? Ах, да. О Гвен.

– Она рассказывала мне, что не общается ни с одной живой душой, кроме своих домашних. Потом даже призналась мне, что ей нравится покой на ранчо и такое одиночество. Уверяет, что от гор и равнин исходит некая притягательная сила. Однажды ты замечаешь, что не можешь без гор, как без воздуха. И если уезжаешь отсюда, то неизменно возвращаешься. Как ты думаешь, это правда?

Проведя рукой по небритому подбородку, Кен задумчиво пожал плечами. Джози разлила по тарелкам какую-то зеленоватую бурду и сказала:

– Если здесь и правда есть какая-то притягательная сила, то на тебя она никак не действует, потому что ты постоянно куда-то уезжаешь. Что? Тебе не нравится брюссельская капуста?

Кен зачерпнул ложкой подозрительное варево и поморщился.

– Почему ты не ешь суп?

И это она называет супом? А этот ее салат, политый весьма странным на вид растопленным сыром? Ну и запах!.. И эту мерзкую жижу она называет рисом?

Отодвинув тарелку, он сказал:

– Если таким образом ты налаживаешь нашу семейную жизнь, то флаг тебе в руки.

Разгневанная, Джози сказала:

– Я переписала этот рецепт из одной телепередачи. Количество холестерина у тебя, должно быть, выше нормы, и если ты не перейдешь на диету, то долго не протянешь на своей работе.

Кен вскочил и направился к раковине.

– Мне не хотелось быть невежливым, но тебе нельзя оставаться здесь. Ты проклянешь себя за то, что полюбила меня, и за то, что привыкла ко мне. И потом тебе будет труднее расставаться со мной, когда прибудут документы.

Да, вот он какой, мой Кен. Всегда думает о других. Она приблизилась к нему и коснулась его лица.

– Ты, похоже, чересчур обязательный. Не беспокойся, ты сделал все, что должен сделать мужчина, чтобы предупредить женщину. Если мне будет больно, я справлюсь с этим. Если ты настаиваешь на разводе, у меня не остается другого выхода, как только принять твое предложение. Но до тех пор я хочу жить здесь. Знаю, ты не из тех, кто привык к хорошим условиям жизни. Но ты можешь пока наслаждаться тем, что есть.

Кен изумленно уставился на нее. Наслаждаться тем, что есть, все равно, что играть в русскую рулетку.

– И ты настаиваешь на этом?

Она кивнула. Кен усмехнулся. По своей работе он знал, когда надо наступать, а когда лучше отсидеться в тени. Он оседлал свою любимую лошадь, вскочил в седло и умчался на ранчо. Проклятье, ну как же убедить Джози уехать по своей воле?..

В доме было темно, и только на кухне горел свет. Кен вернулся около полуночи. До недавнего времени здесь было сыро и пыльно. Теперь, когда бы он ни вернулся, его встречали тепло и уют.

Запах супа заставил его вспомнить о том, что он голоден. На столе в вазе лежали персики, а на подоконнике стояли цветы. Постепенно убогое жилище превращалось в уютное гнездышко. Эта мысль приводила его в бешенство.

Он сделал себе сандвич с курицей и съел его с отменным аппетитом. Потом долго стоял под душем, подставляя плечи потокам горячей воды.

Кен много передумал за время, проведенное на ранчо. Мысли о Джози не оставляли его в покое. Он непременно ей объяснит, почему не может быть хорошим мужем и почему не может измениться. И прежде всего, расскажет о своем прошлом. Да, он должен сделать это! И чем скорее, тем лучше. Кен закрыл кран, вытерся и прошел в свою комнату. Тихо остановился у кровати, Наблюдая за спящей Джози. Тихонько окликнул ее. Девушка что-то пробормотала, но не проснулась. Он долго смотрел на нее, думая о том, что она не замолкает даже во сне.

Лунный свет серебрил ее волосы, разметавшиеся по подушке. Никто не спал так беспокойно, как она. Решив, что выяснение Отношений подождет, он лег рядом. Спустя некоторое время он уже спал.

Кен вздрогнул. Чьи-то нежные поцелуи и прикосновения пытались вырвать его из сладких объятий сна. Перевернувшись на спину, он открыл глаза и шумно вздохнул.

Небо за окном было окутано предрассветной мглой. Кен перевел взгляд – и утонул в глубоких, как омут, глазах Джози.

– Доброе утро, – прошептала она, забираясь на него верхом.

Вчера вечером он решил покончить с неопределенностью.

В следующий момент она задвигалась. Застонав, он тщетно пытался собраться с мыслями. Он должен поговорить с ней. Должен ей сказать…

– Джози, нам надо поговорить.

– Тише, – прошептала она. – Ты же сам говорил, что я слишком много болтаю. Помнишь, в горной хижине ты признался, что хочешь отблагодарить меня. Так вот, Кен, ты можешь это сделать сейчас. Мы будем наслаждаться обществом друг друга. Я уже большая девочка и знаю, чего хочу.

И, словно желая доказать свое последнее утверждение, еще крепче прижалась к нему.

– Я спасла тебе жизнь, и все, чего я прошу, это немного внимания. Неужели ты мне откажешь?

Он так быстро приступил к делу, что она и глазом не успела моргнуть. Скрипнули пружины дивана, зашелестели простыни.

Джози улыбнулась.

Она хотела рассказать ему, как счастлива. Хотела сказать, что это неизмеримо больше, чем просто счастье. Но только она открыла рот, как встретила поцелуй Кена, и время разговоров кончилось…