Текст книги "Семь шагов к счастью"

Автор книги: Сандра Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Шаг шестой

Белый кабриолет она уже почти ненавидела. На фоне всеобщего запустения он выглядел неуместным, как рояль в бане.

Кленовая улица в свое время была одной из самых уютных и ухоженных улочек Мисчиф-Крик. Клены здесь росли разные – и обычные, и канадские, с резными листьями… Осенью улица вечно казалась освещенной – такой яркой и светлой была листва.

Домики здесь тоже были уютные, симпатичные, с резными наличниками на окнах и пышными палисадничками. Матери Клер и Джимми Блэка всегда славились своими цветниками, даже потихоньку соперничали за звание самой лучшей цветочницы города.

Клер жила в середине улицы, а Джимми – в конце. Ухаживать за Клер он начал со второго класса, когда стало окончательно ясно, что грамматика и чистописание не созданы для Джимми, а он, соответственно, для них. Учительница велела Клер взять шефство над Джимми, и Клер выполнила поручение со всей ответственностью. Мальчик приходил сюда после школы, и Клер страшно мучилась, пытаясь вдолбить в легкомысленную и вечно растрепанную голову Джимми хоть какие-нибудь правила…

Сколько Бриттани помнила, Джимми и Клер всегда были вместе. Даже когда Клер и Бриттани сбегали посекретничать на мостик – можно было не сомневаться, что рано или поздно вблизи появится Джимми Блэк и примется с независимым видом выкидывать различные коленца в духе Тома Сойера.

Невинность Клер потеряла в семнадцать, на год раньше Бриттани – разумеется, с Джимми Блэком. Они стали неразлучны, и Бриттани здорово завидовала подружке, потому что ни родители, ни городская общественность не обращали ни малейшего внимания на Клер и Джимми – было совершенно понятно, что эти двое поженятся, как только достигнут подходящего возраста.

Когда вспыхнул роман Бриттани с Элом, сверстники – и Джимми Блэк в частности – стали казаться ей невыносимо глупыми и скучными. Бриттани искренне не понимала, что может привлекать Клер в Джимми. Другое дело – Эл! Настоящий мужчина, взрослый, красивый, обаятельный…

Услышанное от Салли потрясло Бриттани до глубины души. Она не представляла, каково это – стать калекой, полным инвалидом в тридцать без малого. Не представляла и того, как Клер ухитрилась найти в себе силы и выхаживать Джимми, не имея практически никаких надежд на его выздоровление. Вероятно, это и называется жертвенностью?

Бриттани сбросила скорость, потому что впереди засветились огни в окнах светлого домика под красной черепичной крышей – на улице уже начинало темнеть. Ее вдруг охватил дикий страх – она боялась не сдержать своих эмоций, повести себя бестактно, начать слишком явно жалеть Клер и Джимми… Да и кто сказал, что Клер ей обрадуется? Старик Гранджер – так у него склероз, он вряд ли понимает истинное положение дел. Расстались они с Клер плохо, поссорились на том мосту, а потом отношений не поддерживали.

Какой она стала, подружка ее детства. Клер Стюарт? Наверняка превратилась в толстую уютную тетку, наподобие своей мамы. Четверо детей к тому же… Тройняшки! Ужас какой! И весь этот кошмар с Джимми…

Бриттани заглушила мотор и вылезла из машины. К вечеру совсем похолодало, и ветер беспощадно лез под тонкую дубленку. Колготки практически примерзли к онемевшим коленкам. Бриттани подняла пушистый воротник и тоскливо огляделась по сторонам.

Кленовая улица изрядно подрастеряла свой шарм. То есть утратила его напрочь. Голые деревья напоминали скелеты, заколоченные окна домов навевали тоску. Бриттани побрела по засыпанному листвой тротуару. Совсем уж некстати пришла в голову мысль – сегодня отсюда не уехать, значит, надо где-то ночевать. Или все же вернуться в Остин? Там, по крайней мере, есть нормальная гостиница. В приюте для престарелых она не останется, это исключено.

Впереди светились окна единственного обитаемого дома. Бриттани дошла до низкого зеленого заборчика и остановилась, во все глаза глядя на открывшуюся картину…

Собак было, такое ощущение, штук сто. На самом деле – всего три. Один фокстерьер, один Лабрадор и один… одна… одно… создание неведомой породы размером с фокстерьера. Все трое носились с бешеной скоростью, отнимая друг у друга прокушенный красно-желтый мячик, азартно и очень звонко тявкали, а за собаками с диким гиканьем топали три совершенно одинаковых ребенка в джинсовых комбинезончиках и теплых куртках. Различались дети исключительно по цвету помпонов на вязаных шапочках – красный, зеленый и голубой мохнатые шарики смешно подпрыгивали на кудлатых головенках. Близнецы вдохновенно орали и хватали счастливых собак за что придется.

На качелях сидела и смеялась худенькая девушка, очень похожая на юную Клер. В центре всей композиции стояла невысокая светловолосая женщина – румяная, веселая, симпатичная. Решительно вздернутый носик и серые искрящиеся глаза, русые локоны, выбивающиеся из-под шапки…

Клер ничуть не изменилась – просто повзрослела. Даже фигура осталась практически такой же – не худышка, но и не плюшка.

Бриттани схватилась за заборчик и севшим голосом как-то жалко пискнула:

– Клер…

Женщина обернулась. Близнецы замерли на секундочку, при этом Зеленый Помпон ухитрился все же поймать на ходу фокстерьера и теперь страстно прижимал извивающееся животное к животу. Худенькая девушка встала с качелей.

Клер шагнула к забору, прижала руки к груди – и вдруг завопила абсолютно прежним, звонким и жизнерадостным голосом:

– Бриттани!!! Бриттани приехала!

Бриттани распахнула калитку и протянула руки к подруге. Клер бросилась к ней в объятия, и Бриттани с удивлением почувствовала, как у нее защипало в носу. Вокруг скакали и лаяли собаки, жизнерадостно верещали трое совершенно одинаковых малышей в джинсовых комбинезончиках, а невысокая симпатичная девушка, страшно похожая на юную Клер, смущенно и ласково улыбалась, глядя на всю эту картину.

Клер выпустила Бриттани из объятий и с чувством высморкалась в большой носовой платок, который вытащила из рукава Красного Помпона. Бриттани тем временем не сводила глаз с девушки.

– Клер, а это…

– Это моя старшая дочка. Бриттани.

– Что?

– Да нет же! Ее зовут Бриттани. Разумеется, в честь тебя! Потому что я скучала по тебе, если бы ты знала, как я скучала! – И Клер снова кинулась на шею к Бриттани Кларк.

Потом вся честная компания с шумом и грохотом ввалилась в дом, и Бриттани окутал знакомый с детства аромат орехового торта. Она стояла посреди небольшой прихожей, а из кухни вдруг выкатилось инвалидное кресло с электроприводом. В кресле сидел Джимми Блэк. Руки у него были в муке, нижняя часть туловища прикрыта ярким клетчатым пледом. Вихры у Джимми остались абсолютно такими же, как в детстве, вот только теперь их обильно присыпала седина… Темные глаза вопросительно уставились на оробевшую Бриттани, потом в них мелькнуло узнавание – и Джимми Блэк завопил:

– Чтоб у меня пирог сгорел! Это же Бриттани Кларк! Клер, голубка моя, твоя мечта сбылась. Бриттани, какая ты… секс-бомба! Проходи скорее, раздевайся и иди сюда, на кухню, у нас тепло. Брит… это я не тебе, Бриттани. Доча, раздень банду негодяев и помоги им помыть руки. Девочки, ну как здорово, а? Не зря я взялся за торт!

Бриттани беспомощно всплеснула руками:

– Джимми, ты печешь торты!

– Ха! Что торты! А луковый суп с гренками? А мексиканское жаркое? Погоди, еще придет смерть твоей фигуре… ты, надеюсь, надолго к нам?

– Н-не знаю…

– Клер, сними с нее шубейку, чтоб не сбежала. Доча! Когда вымоешь негодяев, включи отопление в комнате наверху. Вот я дожил! В моей старой комнате будет ночевать сама Бриттани Кларк!

Джимми укатил обратно в кухню, близнецы сняли шапки и сделались совершенно неразличимы, Клер ругалась на собак, норовивших облизать гостью, и одновременно пыталась запихнуть холодные ноги Бриттани в меховые тапочки.

Постепенно шум улегся, и через полчаса все сидели в гостиной за большим круглым столом – старинным, дубовым, покрытым льняной скатертью, расшитой незабудками. Бриттани-младшая довольно ловко пресекала попытки близнецов удрать из-за стола, Клер сияла и все время хватала Бриттани-старшую за плечо, Джонни улыбался и резал торт. За окнами совсем стемнело, и, как всегда в Мисчиф-Крик и бывало, появилось ощущение, что за пределами ярко освещенной теплой комнаты вовсе ничего нет – один только бездонный и холодный космос.

Бриттани вертела головой из стороны в сторону и еле успевала отвечать на вопросы Джимми и Клер. Господи! Да ей целую вечность никто не задавал вопросов про то, как она живет! И еще вчера она презрительно рассмеялась бы в лицо тому, кто предположил бы, что она станет на эти вопросы отвечать…

Торт благополучно приказал долго жить, и Бриттани-младшая нежно, но твердо увела близнецов купаться перед сном. Клер погасила верхний свет, разожгла уже приготовленные в камне дрова, поставила кресло Джимми так, чтобы он мог смотреть и на огонь, и на них с Бриттани, а потом достала из шкафчика бутылку шерри и три хрустальные рюмки. Волосы стояли вокруг головы Клер золотистым ореолом, и Джимми улучил момент, поймал жену за руку и нежно поднес ее пальцы к губам. Клер улыбнулась в ответ, и Бриттани на мгновение стало ужасно завидно – эти двое были связаны так прочно и нерушимо, в их глазах светилась такая любовь и нежность…

Клер разлила шерри по рюмкам и провозгласила:

– С возвращением, подружка! Я страшно рада, что ты наконец вернулась. Мы все рады.

Близнецы возражали – но их все же отправили спать. Перед этим каждый из них с важным видом сказал: «Спокойной ночи, мама! Спокойной ночи, папа! Спокойной ночи, тетя Бриттани!» Бриттани-младшая тоже пожелала всем спокойной ночи и ушла читать братьям сказку на ночь. Клер, Бриттани и Джимми остались втроем.

Бриттани вытянула ноги к огню и едва не замурлыкала, словно старая кошка. Тепло обволакивало ее, исчезла противная заноза, засевшая в сердце, и странное ощущение – она дома! – согревало душу. Бриттани задумчиво смотрела на огонь и слушала негромкий голос Клер:

– Деньги твои пришлись миссис Кларк очень кстати. Как раз выходил срок платежей земельному банку – твой папа перед смертью взял кредит на технику. В результате все обошлось. А потом случилась эта беда… Брит была совсем маленькая, но меня крепко выручила Салли. Я целыми днями просиживала у Джимми в больнице, а Салли сидела с малышкой Брит. Во-от… понимаешь, мне до сих пор как-то не по себе – ведь тогда я к твоей маме почти и не заходила, времени и сил совсем не было. Она умерла во сне… я тебе писала, не знаю, дошло ли письмо.

– Д-да… ты извини, я не ответила…

– Не за что извиняться. Я тогда была такая… не заметила бы, ответила ты или нет. Джимми было совсем хреново…

– Перестань, малыш. Все уже позади. Договорились же – не вспоминать.

Бриттани залпом допила шерри и до хруста стиснула пальцы. Клер вздохнула и продолжила:

– Для Мисчиф-Крик тогда вообще тяжелые времена настали. Люди стали уезжать. Продавали дома, да только их никто не покупал. Сама видишь, таблички по всему городу так и стоят. Совсем за бесценок только немногие продавали – Кримсоны, Роджерсы, Фраи, Диллинджеры… Илси Дэвис удачно дом продала.

– Илси? Так она уехала?

– Нет, куда она уедет… Продала свой старый дом и купила у Диллинджеров их коттедж. Он поменьше, зато фундамент лучше. Старый дом Илси совсем разваливался – известно, когда хозяина нет!

Бриттани негромко поинтересовалась, стараясь придать голосу равнодушные нотки:

– Значит, Эл к ней так и не вернулся?

– Джимми – о, эти бестактные мужики! – хохотнул и похлопал Бриттани по коленке.

– Старая любовь не ржавеет, да, Брит?

– Джимми! Заглохни, любимый.

– Да ладно! Думаю, Бриттани давно излечилась от своей постыдной страсти…

– Джимми, я тебя убью. Иди спать вообще! Брит, ты не обращай внимания.

– Все нормально. Джимми абсолютно прав, я ведь была влюблена в него как кошка.

– И не ты одна. Многие по нему сохли. Элли Райзен даже топиться собиралась.

– Джимми, вот что ты несешь? Она же не от любви собиралась топиться, а оттого что забеременела от этой сволочи!

Бриттани застыла, превратилась в изваяние самой себя. Ничего страшного. Клер никогда не любила Эла. Зато можно узнать о том, как Эл жил все эти годы.

– Элли Райзен? Она же совсем соплюшка была лет на пять нас младше…

– Правильно. Потом она выросла – и этот старый кобелина тряхнул стариной.

– А… Мэри Смит?

– Все время забываю, что тебя не было здесь почти двадцать лет. Мэри он бросил через год после того, как ты уехала. Она ведь разорилась, представляешь?

– Честно говоря, не представляю.

– У нее все деньги были вложены в какое-то строительство – а оно возьми да и прогори. Мэри осталась не при делах, да еще и долги Чака на ней повисли. Явились какие-то родственники Чака из Оклахомы, стали предъявлять права на дом… в общем, ей посоветовали продать большую часть имущества, расплатиться с долгами и с родственниками и уехать. Она, конечно, рассчитывала на Дэвиса, но он по своей обычной методе в один прекрасный день на минуточку вышел из дома и больше уже туда не вернулся.

Бриттани недрогнувшей рукой налила себе шерри. Все-таки годы в бизнесе не проходят зря – ни румянца, ни лихорадочного блеска глаз…

– По своей обычной методе? Неужели он еще кого-то бросил?

Джимми крякнул, допил свой шерри и сказал негромко:

– Нет, девочки, я вас покину. Торт был хорош, ты, Брит, прекрасна – но если говорить об Эле Дэвисе на сон грядущий, может и стошнить. Скажу тебе только одно – ты молодец, что тогда поехала учиться, не дала ему задурить тебе голову. Все, спокойной ночи. Болтайте на здоровье.

Бриттани задумчиво посмотрела вслед Джимми и тихо сказала:

– Он так ловко управляется… я даже ни на секунду не вспомнила про его… травму.

Клер гордо улыбнулась.

– Он очень сильный. Он с этим справился… хотя бывали у нас и черные дни. Теперь все позади. Джимми счастлив и спокоен – значит, и я тоже. Он обожает близнецов, с Бриттани они закадычные друзья – я даже иногда ревную. Мы с ним как бы поменялись ролями – я целыми днями на работе, а на Джимми весь дом. Готовить научился…

– Кем ты работаешь?

– Учительницей. Как всегда и хотела. Помнишь Лонсдерри-Хилл? Миль пятнадцать отсюда. Вот там и работаю. Когда окончила колледж, наша школа еще работала, но потом стало не до того…

– Клер. Думаю, ты догадалась. Меня очень интересует Эл Дэвис.

Клер склонила голову на плечо и некоторое время молчала. Потом медленно произнесла:

– Ты всегда была упрямая и строптивая, Бриттани Кларк. Если чего вбивала себе в голову, уже нипочем не отступала. Мне надо было догадаться… Ведь тогда на мосту ты все сказала. И про то, как сбираешься жить, и про то, чего хочешь добиться, и про Эла Дэвиса…

– Ты помнишь?

– А как же! Я была ужасно зла на тебя, целых три дня. Просидела у себя в комнате и все ждала, что ты позвонишь, а я не подойду к телефону или трубку брошу… Потом пришел Джимми и сообщил, что ты уехала. И я почувствовала, что у меня как будто забрали часть меня самой. Кроме того, мне было дико стыдно за нашу ссору и за то, что не успели помириться…

А вот мне не было, подумала Бриттани Кларка. Я легко вычеркнула тебя из памяти, Клер. И не только тебя…

– Значит, ты приехала, чтобы забрать с собой Эла Дэвиса?

– А? Что? Да. Думаю, да.

– Но справочки все же наводишь. Правильно. Брит, ты только не обижайся…

– Клер, я выросла. Я не обижаюсь. Просто хочу знать, как он жил эти годы. Что с ним сейчас.

– Ну, жил-то он как у Христа за пазухой Мэри Смит он бросил, это я уже говорила. Нельзя сказать, чтобы его так уж сильно за это осудили окружающие: как ни крути, а Мэри в этой истории выглядела еще большей дрянью. Еще при живом Чаке, при Илси… Хотя, если разобраться они с Дэвисом были два сапога пара. Если бы не ее неожиданное разорение, думаю, он бы остался с ней. К Илси он, само собой, не вернулся. Поселился на дальнем ранчо Эда Клея, работал там понемногу, техникой занимался. Первое время Эд на него нарадоваться не мог, все хвалил. И не пьет, говорит, и тракторы все починил, и поилку для коров отремонтировал… В общем; выделил он Дэвису домик там же, на ранчо. Денег прибавил. Машину свою старую отдал. Дэвис продержался недолго. Натура у него такая – погулять и побузить он любит гораздо больше чем поработать. Поначалу приезжал в город – дружки его прежние всегда рады были, хотя многие к тому времени семьями обзавелись, поэтому прежних гульбищ уже не получалось. Чаще всего собирались у закадычного дружка Дэвиса…

– Боба Сайкса…

– Точно, у него. Боб ведь хороший парень был, добрый, ласковый, на помощь безотказный. Женился три раза – и со всеми своим женами сохранил хорошие отношения, детям всегда помогал… Одним словом, непутевый – но хороший. Дэвис с ним был неразлейвода, даже взял его на ранчо Клея работать, хотя сам Клей и опасался это делать. Как выяснилось, правильно опасался. Дэвис и Боб быстро сообразили, что гулять можно и на рабочем месте, незачем все время мотаться в город, где запросто можно нарваться на Илси или еще кого из брошенных жен… Так что проведение всех праздников перенесли на ранчо Эда Клея, в тот самый домик, который он Дэвису предоставил. Что там творилось – не знаю, врать не буду, но даже у ковбоев, когда они приезжали в город за покупками, глаза были круглые и изумленные. Девки туда шастали – правда, чужие, не наши. Ходили слухи, что Дэвис их прямо на трассе подбирал. Профессионалки… смекаешь? Лет шесть назад Боб Сайке женился на Лиззи Осгуд…

– На Горластой Лиззи?

– Ага. Причем по большой любви. Все у них как-то быстро сладилось, свадьбу сыграли, а через полгода она Бобу дочку родила. Для него это был уже шестой ребенок, но любил он ее без памяти.

– Любил? Больше не любит?

– Не спеши. Все гораздо печальнее. У нас в Мисчиф-Крик к тому времени дела шли хуже некуда. Мэр уже сбежал, большинство жителей разъехалось, магазин и тот закрылся. Работы не было никакой, так что все, кто еще мог работать, потянулись в Остин либо на соседние ранчо. Какой-никакой, а заработок. Боб тоже устроился работать – дочка совсем маленькая была. Лиззи все следила, чтобы Боб не пил… а в результате сама пристрастилась.

– Ох… Чего это она?

– Ну, вроде как она его из дома не выпускала к друзьям. К Дэвису, стало быть. Сиди дома, а хочешь пить – пей со мной. Кукурузное пойло в наших краях, сама знаешь, гонят все кому не лень, да и стоит недорого… С работы Боба выгнали, терпеть его пьяным за рулем трактора никто из фермеров не собирался. Ехать им было некуда, да и не хотел Боб никуда уезжать. Тут, надо признаться, Дэвис всех удивил. Стал навещать их, деньги иногда привозил. Правда, злые языки говорили, что лучше бы он эти деньги на собственную дочь тратил – там они тоже были бы не лишними, но в дом Илси Дэвис даже не заходил. С дочкой общался и все. В общем, четыре года назад от такой развеселой жизни Боб Сайкс неожиданно умер…

– Боже! Клер, это же с ума можно сойти! Он был совсем молодой…

– Ну как сказать. Лет на десять нас постарше – самый противный возраст для мужиков. А потом, ты не забывай, образ жизни он вел, мягко говоря, не самый здоровый.

– Бедная Лиззи…

– Ты слушай дальше, рассказ не про нее, а про твоего ненаглядного. Естественно, его известили, он примчался со своего ранчо, ходил по городу бледный и трагический, Лиззи очень поддерживал и обещал, что во всем поможет. Занимался похоронами, со всеми договаривался… а вечером накануне похорон исчез.

– Как исчез?

– Так, исчез. Утром все собрались возле церкви – ни гроба, ни Боба, ни Дэвиса. Его ж должны были привезти из морга больницы в Остине! В общем, стоим мы возле церкви, дождь льет, истерика назревает, тогда Джимми мой говорит: надо бы съездить в Остин и все узнать. Может, Дэвис с документами застрял, мало ли – он же не родственник.

– Ну и? Дальше!

– Преподобный Саймон поехал сам – он у нас вроде как единственный представитель администрации. Мы все пока в церковь зашли, там тепло и на голову не льет. Я побежала домой – мне близнецов было пора кормить, они совсем крошечные были. А потом меня разморило… В общем, я заснула.

– Клер! Ты меня прости, но…

– Да нет, это важно. То есть не то чтобы именно это важно, что заснула, а то…

– Клер!

– Хорошо-хорошо-хорошо. Просыпаюсь я, а за окном уже темно, ночь на дворе. Я скорее из комнаты, думаю – нехорошо получилось, неудобно. А в гостиной сидит Джимми за столом, и перед ним бутылка и стакан. У меня все оборвалось в тот момент, Брит! Я на мгновение подумала – опять! Сорвался мой Джимми. А он мне глухим таким голосом: были бы у меня ноги, пошел бы и лично этому кобелю яйца оторвал! Оказалось, Дэвис накануне забрал у Лиззи все бумаги для морга, успокоил ее, пообещал, что все будет в порядке, и уехал к себе на ранчо. И больше с него не выезжал!

– Как?!

– А вот так. Просто взял и не поехал никуда. Преподобный Саймон до Остина добрался уже в сумерках, там на него вытаращились – никто, говорят, за покойником вашим не приезжал, мы и сами удивляемся. И машины никакой заказанной нет, в смысле катафалка. Преподобный давай обзванивать похоронные фирмы – а там говорят; ночь на дворе, кто же ночью хоронит? В общем, еле уговорил кого-то, совсем простой гроб купил на свои деньги, погрузили Боба-беднягу на катафалк, и поехала эта скорбная процессия в Мисчиф-Крик. На ночь глядя, конечно, никто хоронить Боба не стал, поставили гроб в церкви и разошлись. Женщины пошли к Лиззи, потому что она совсем в истерике была, а мужики посовещались и послали делегацию на ранчо Эда Клея. Понимаешь, Бриттани, как бы к Дэвису ни относились… но на этот раз почти все подумали, что с ним самим что-то случилось. Можно на свидание не прийти, на работу проспать, но чтобы с покойником… Никто не думал!

– Чего не думал?

– К нему приехали его же приятели – Гай, Даг и Ронни. И выяснилось, что Дэвис просто так не поехал никуда. Ему было неохота. Он под это дело быстренько разобрал какую-то железяку из гаража, разложил вокруг нее инструменты – мол, срочный ремонт – и ходил с умным видом. Когда увидел, что это Гай, Даг и Ронни, успокоился, инструменты бросил и прямым текстом им выдал: я, говорит, с Бобом уже попрощался, а похороны я не люблю. У меня от них настроение портится. Даг ему – ведь тебя же ждали! А Дэвис: ну там же народу полно; наверняка справились. Привезли ведь Боба? – Да, привезли. – Ну, значит, все в порядке.

– Да как же он… – Бриттани прикусила язык, не договорив фразы.

Все самообладание куда-то улетучилось, и она порадовалась, что комната погружена во мрак. Удушливой волной наползал румянец. В висках колотилась боль.

Мама, прости меня! Прости, слышишь?! Папа… Я чертова идиотка, эгоистка, самовлюбленная дура! Только услышав подобную историю про другого человека, я осознала, как это мерзко и страшно – предать в смерти!

Ведь тогда, тринадцать лет назад, я была уверена, что поступаю правильно. Не поехала на твои похороны, мама, потому что рассудила все очень правильно и разумно: деньги есть, похоронят, без присмотра могилку не оставят… А у меня была работа, меня только-только взяли в хорошую фирму, и я гораздо больше боялась произвести на них плохое впечатление…

Бриттани осторожно поставила пустую рюмку на столик, протянула к огню замерзшие, подрагивающие пальцы. Кашлянула, изо всех сил надеясь, что голос не будет дрожать:

– Он наверняка переживал. Эл всегда говорил, что друзья – это главное в его жизни…

– В жизни Дэвиса главным был всегда он сам. Все остальное – декорация. Прости, Брит, но так было всегда. Согласна, обаяние у него было убийственное, многие на это покупались, но, в конце концов, он сам ухитрился растерять всех своих друзей. Даже дочь…

– Сколько лет Келли?

– Уже двадцать пять. Она по-прежнему живет с матерью. Есть парень, но что-то у них никак не сладится… Говорят, такое случается с девочками, у которых матери пережили драму в личной жизни.

– Илси сама была виновата.

Клер развернулась к Бриттани, прищурилась, покачала головой.

– Никто не спорит, Илси – не подарок. Но в чем она была так-то уж виновата? Если только в том, что влюбилась в Дэвиса без памяти, но тут она не одинока.

– Она вела себя как ненормальная.

– Да? А в чем ненормальность? В том, что она не хотела мириться с любовницами, гулянками, изменами? Вечным отсутствием денег, нежеланием работать? Знаешь, нашему с Джимми браку уже почти двадцать лет. И Джимми никогда в жизни не вел себя так, как Дэвис. Но я все равно ревновала. Даже в больнице… когда симпатичные медсестры с ним кокетничали. Они как бы посягали на мое! Это трудно объяснить, но я теперь Илси понимаю очень хорошо.

– Получается, вступив в брак, ты приобретаешь право собственности?

– Я бы назвала это несколько иначе. Ты берешь на себя обязательства. И взамен приобретаешь права.

– Он женился на ней, потому что она забеременела…

– Пфэ! Да я знаю еще, по меньшей мере троих, которые от него забеременели. Ты что думаешь, он хоть как-то на эту тему переживал? Нет, тут дело было совсем в другом. Он влюбился в Илси, по-настоящему влюбился. И то сказать – она ведь была настоящая красавица, да еще и дом вылизанный, хозяйство, цветы… Сам Дэвис при ней всегда был одет-обут с иголочки, кормила она его и поила. Короче, как сыр в масле катался, да только вот дошло дело до обязанностей и ответственности – он и сбежал. Помнишь, как он дальнобойщиком устроился? Келли только родилась, да еще и слабенькая совсем, болела часто. Илси – безумная мамаша, она все силы вгрохала в дочь, а Дэвису это не понравилось. И мучиться он не стал – просто развернулся и ушел. Да что говорить, у него и с нынешней женой все было примерно так же, просто она повела себя умнее…

– Дэвис женат?!

– Строго говоря, женат он до сих пор на Илси. Но живет с очередной гражданской женой.

– Когда он женился? В смысле…

– Когда с ней сошелся? Никто не знает в точности. Это дочка Эда Клея, Белинда. На ранчо отца она приезжала часто, потому, как лошадей любит. Вероятно, в какой-то момент не устояла перед чарами нашего казановы. А потом отключила эмоции и включила разум. Рассчитала все как по нотам – недаром столько лет лошадей объезжала. Когда беременность стало трудно скрывать…

– У них ребенок?

– Да. Сын. Три года уже парню.

Бриттани смотрела на огонь. Ощущение было такое, словно дом Клер медленно и сладострастно обрушивается ей на голову. Клер, к счастью, ничего не замечала, продолжала рассказывать:

– Так вот, когда живот уже начал на нос налезать, она приехала на ранчо – жила-то она в Лонсдерри-Хилл – и сообщила счастливому, так сказать, папаше, что ребенок от него, рожать она собирается в Остине, а от самого Дэвиса ей ничего не надо. И тут его разобрало.

– Не понимаю.

– А чего понимать? Всю жизнь за ним бегали и чего-то от него домогались, а тут – полное безразличие. Чего хочешь, то и делай. В общем, она его захомутала, как жеребенка-несмышленыша. На некоторое время Дэвис стал прямо шелковым, жил вместе с Белиндой и малышом, в Мисчиф-Крик носу не казал, боялся встретиться с Илси.

– Она по-прежнему…

– Совершенно наоборот, но откуда ему было это знать? Я же говорю, он с ней и Келли практически не виделся, только иногда девчонке денег отсыпал – на колготки, надо полагать, потому что жить на такие суммы нельзя. Мы все его старались как-то оправдать – ведь ясно же, что на ранчо много не заработаешь. А потом вдруг выяснилось, что у них с Белиндой уже по машине, на ранчо он только числится, да еще и управляющим – в общем, живет неплохо. Но натура свое взяла – и в один прекрасный день Белинда немного круто с ним поговорила. Дэвис тут же подхватился и уехал из ее дома. В Мисчиф-Крик заявился, поселился в своем старом доме, который к тому времени уже больше походил на сарай, снова начались гулянки, хоть и в меньших масштабах… Потом прошел слух, что Дэвис что-то замутил с риелторами из Хьюстона.

– Что именно?

– Понимаешь, на продажу здесь выставлено не только много домов, но еще и земли. Первая паника схлынула, и теперь люди не очень торопятся отдавать землю за бесценок. А риелторы, как ты можешь догадаться, заинтересованы как раз в обратном. В общем, никто не знает в точности, где Дэвис с ними пересекся, но работать на них начал. Уговаривал соседей согласиться на сделку, сулил выгодные цены… Трое купились – а потом кусали локти и клятвенно обещали начистить Дэвису фотокарточку. Впрочем, до этого не дошло, да и риелторы куда-то делись. Дэвис помыкался еще немного без работы и вернулся к Белинде. Живет у нее, поутих, да и здоровье уже не то, поистаскался малость.

Бриттани медленно произнесла, не сводя глаз с огня:

– Значит, он в Лонсдерри-Хилл…

Клер бросила на подругу детства острый и тревожный взгляд.

– Бриттани, ты собираешься…

– Ничего я не собираюсь делать. Просто… хотелось повидаться с ним. Все-таки…

Клер неожиданно рассмеялась.

– Знаешь, а я даже не буду тебя отговаривать. Личная встреча с Дэвисом – это лучшее лекарство от неизлеченной страсти.

– Теперь даже и не знаю – в Лонсдерри-Хилл ехать как-то глупо.

– Да он сейчас в городе. Белинда приехала к отцу, привезла сына. Собирается продать часть отцовского табуна и прикупить племенных жеребцов на разведение. Дэвис притащился вместе с ней, но на ранчо не сидит, все время приезжает в город. Надеется, что старые дружки найдут время и место для шумной вечеринки…

Бриттани вцепилась в подлокотники так крепко, что пальцам стало больно. Клер помолчала и негромко спросила уже совсем другим тоном:

– Жалеешь, что приехала? Хочешь обратно?

– Сложный вопрос. Обратно мне ехать в принципе некуда. Я уволилась с работы, продала квартиру в Нью-Йорке. Насчет жалеешь… тоже не так все просто. Я всегда знала, что однажды вернусь сюда. Зачем – это другой вопрос, но вернуться придется обязательно. Так что – нет, не жалею. Просто… немного растеряна. Совсем не знаю, что делать дальше. Еще утром я была спокойна и уверена в себе, но за сегодня произошло столько всего…

Клер вздохнула.

– Пойдем-ка спать, Брит. Для начала надо выспаться, так всегда говорил мой дед. Завтра… завтра ты, я думаю, поймешь, что делать дальше. Что касается Дэвиса… Ронни тебе подскажет, где его найти. Это единственный неженатый дружок, который у него остался. А может, Келли Дэвис – в последнее время он встречается с ней каждый раз, как приезжает в город. Она работает медсестрой в нашем лагере для престарелых. Ты ведь там уже побывала?

– Да. Дед Гранджер жив…

– И Салли Смит в роли ангела-хранителя. Причудливо разворачивается полотно жизни. Салли, кстати, молодец.

– Да. Я не ожидала… хотя в сущности, какой с меня спрос. Я бросила этот город на произвол судьбы, отказалась от него и уехала искать хорошую жизнь.

– Сколько горечи в этом голосе! Брит, ты чего? Все же хорошо вышло. Посмотри, какая ты красавица! Всего добилась своим трудом и упорством, вопреки всему вырвалась из нашей глуши. Это же характер! Я тобой горжусь. Пошли, провожу тебя в комнату. Там спит Бриттани, а из бывшей комнаты Джимми мы сделали гостевую. Сами-то на первом этаже, сама понимаешь…