Текст книги "Семь шагов к счастью"

Автор книги: Сандра Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Шаг второй

Неделя, проведенная в Остине, обернулась истинным адом. Селия отвезла Бриттани в окружную больницу к знакомому врачу, где и подтвердилось самое страшное: Бриттани беременна, срок примерно пять недель. Решать нужно срочно, поскольку мини-аборт делают только на маленьких сроках, а о полноценной операции придется извещать родных. Впрочем, решить оказалось легко – ибо вместе с беременностью Эл Дэвис наградил Бриттани еще и целым букетом различных инфекций. Требовалось лечение антибиотиками, что никак не могло бы способствовать нормальному протеканию беременности, так что… выбора никакого и не оставалось.

Дальнейшее Бриттани помнила плохо, потому, как на время операции превратилась в дрожащего загнанного зверька, практически ничего не соображающего от ужаса. Белые коридоры, дурацкая рубашка с завязочками на спине, укол и потом тьма, пронизанная кошмарами, и чей-то тихий отчаянный плач на границе света и тьмы.

Когда она очнулась после наркоза в палате, низ живота тянуло, очень хотелось пить, а голова была пустая и словно набитая ватой. Медсестра сочувственно посмотрела на нее и тихо сказала:

– Вы так плакали под наркозом… Не расстраивайтесь. У вас еще обязательно будут дети.

К вечеру ее выписали, и Селия привезла ее к себе домой. Бриттани свернулась комочком на диване и заснула мертвым, тяжелым сном.

Через пару дней ей полегчало, Бриттани даже поездила по городу и набрала рекламных проспектов во всех попавшихся на дороге колледжах. Еще пару дней они с Селией просто гуляли по городу, ходили в кино, смотрели дома видео – короче, отдыхали. В конце недели Бриттани собрала свои немудреные пожитки и крепко обняла на прощание Селию. Та вздохнула и сказала:

– Постарайся не наделать новых глупостей. Обдумай все. И помни: в Мисчиф-Крик у тебя будущего нет. Это наша родина и все такое… но будущего – нет.

Об Эле Дэвисе она ничего не спрашивала, и это было очень хорошо, потому что Бриттани не смогла бы ей ответить честно.

Все дело было в том, что даже после пережитого унижении и ужаса она не разлюбила Эла. Хотела его увидеть. Хотела заняться с ним любовью. Бриттани казалось, что она повзрослела на несколько лет, и теперь Эл Дэвис наверняка будет относиться к ней по-другому.

Мисчиф-Крик, как и всегда, показался из-за поворота совершенно неожиданно. Вокруг расстилались идиллические поля, долины и рощи, солнце вовсю сияло на небе, о присутствии человека в эти местах напоминали только линии электропередачи и ровное шоссе. Дорога вилась плавно-плавно – и вдруг показался городок в долине, окруженный лесом. Мисчиф-Крик, родина, которую вскоре предстояло покинуть…

Бриттани загнала «форд» в гараж и поднялась в дом. Мать смотрела телевизор – шла очередная серия бесконечной «Династии». Бриттани остановилась в дверях гостиной и негромко произнесла, стараясь, чтобы голос звучал поприветливее:

– Я вернулась, ма.

Мать откликнулась, не повернув головы:

– Какое счастье! Нагулялась?

– Да. Селия передает вам привет.

– Спасибо.

– Я привезла проспекты – насчет колледжей.

– Все-таки хочешь уехать? Ну и правильно. Здесь тебе делать нечего.

Бриттани помолчала.

– Никто меня… не спрашивал?

– Клер заходила. Больше никто.

– И не звонили?

Мать наконец отвернулась от экрана, на котором блистательная Алексис строила очередные козни бывшему мужу, и посмотрела на Бриттани с насмешливым презрением.

– Ты имеешь в виду своего несравненного кобеля? О нет. Он не звонил и не заходил, потому, как прекрасно знает, куда будет послан, если посмеет появиться в этом доме. Кроме того, он страшно занят. У него новая семья.

– Что?!

– Что слышала. Эл Дэвис ушел от Илси и живет теперь с Мэри Смит. Можно мне спокойно посмотреть сериал?

Мать отвернулась, а Бриттани поспешила к себе в комнату. Голова кружилась, виски ломило тупой болью. Клер, где ты?!

Подруга ответила сразу – видимо, тоже сидела у себя в комнате.

– Брит? Привет. Здорово, что ты позвонила. Джимми уехал в Миннесоту на неделю, и я угораю со скуки. Как съездила?

– Лучше не бывает. Привет от Селии. Слушай…

– Селия? Как она? Ты у нее жила? Расскажи, страшно интересно. Она все та же рыжая бестия?

– Клер, Селия вся в шоколаде, у нее работа, квартира, парень – короче, все прекрасно. Мне надо с тобой поговорить.

– Догадываюсь. Уже донесли? Приходи на наше место.

У всех подружек в мире есть «свое место». У Клер и Бриттани таким местом был мостик через безымянную речку, протекавшую на окраине городка, как раз за домом родителей Бриттани. Мостик был широкий, резной, с ажурными перилами, вырезанными рукой старого Гранджера – искусного резчика по дереву.

Через четверть часа подруги уже сидели, свесив босые ноги над тихо журчащим потоком, и болтали. Вернее говорила Клер – Бриттани молча слушала.

– Короче, он ушел к Мэри Смит. Она давно к нему клинья подбивала.

– Она же старуха…

– Милая, ей всего тридцатник. Собственно, как и Элу.

– Но ведь она вдова…

– Говорят, с Элом она закрутила еще при муже. Он болел долго, ты же знаешь. Эл вроде бы помогал им, возил Чака в окружную больницу, все время торчал у них дома… Мэри привыкла к нему, доверяла – ну и сладилось у них, видимо. Чак то совсем ослабел перед смертью.

– Господи, как же можно?..

– Мэри всегда делала что хотела. Работа риелтора как раз для нее. Много ездила по стране, счет в банке у нее свой, и немаленький – словом, если я чему и удивляюсь, так это тому, что она продолжает жить в Мисчиф-Крик. С ее-то деньгами могла бы и в Хьюстон уехать, и в Остин, а то и еще куда, хоть в Калифорнию.

– Неужели она не боится…

– Что люди скажут? Да плевать ей на это в высшей степени. Она сроду ни на кого не смотрела, жила как хотела.

– А как же Илси?

– Ой, тут такое было! Как раз ты уехала – Илси гонялась за Элом по всему городу. Потом заявилась к Салли в магазин, вот потеха была! Салли орала на всю округу, Илси не отставала. Пока они ругались, Эл тихо прошмыгнул домой, собрал вещи и готовился дать деру, но тут вернулась Илси. Соседи говорили, шум стоял страшный, но потом он вылетел из дома, шарахнул дверью и посреди бела дня уехал к Мэри Смит.

Бриттани смотрела на бегущую воду, изо всех сил стараясь не расплакаться. Клер покосилась на нее и нарочито бодрым голосом произнесла:

– Брось, Брит! Все равно бы у вас ничего не получилось.

Бриттани вскинула голову, в глазах вскипели злые слезы.

– Что ты можешь об этом знать, Клер?! Эл меня любит!

– Ага. И еще штук пятнадцать баб.

– Ты злишься, потому что он никогда не обращал на тебя внимания!

– Да я бы удавилась, если бы он на меня внимание обратил! Это ж себя не уважать…

– Значит, я, по-твоему, себя не уважаю?! – Бриттани вскочила, вне себя от злости. Веснушки на носу побелели, глаза сверкали. – Вот что, Клер, я тебе скажу: Эл Дэвис – не чета всем вашим скучным, как зубная боль, бойфрендам. Он – настоящий мужчина. От Илси он ушел, потому что она сумасшедшая, он больше не мог терпеть, ясно тебе? А я… он не мог поставить меня в неловкое положение, я живу с родителями, вот он и ушел к Мэри. Просто чтобы где-то жить!

– Да? А что ж он не пошел к кому-нибудь из своих дружков? У него их много, некоторые вообще одни живут. Ты не хочешь признавать очевидного, Брит. Эл Дэвис – слизняк и бабник. Альфонс! Он к Мэри ушел, потому что у нее громадный дом и денег полно, там ему не придется ни работать, ни обязанности исполнять… разве что ночью, но это ему не в тягость.

– Заткнись!

– Да ты совсем не в себе, подруга! Ведь пока ты была с ним, он продолжал спать и с Салли, и с Мэри, и с Кэт Донован, и еще с кучей баб, даже с Илси…

– Нет!

– Да! Не настолько же ты глупа, чтобы считать, будто он хранит тебе верность? Ты была для него просто развлечением…

– Неправда! Он говорил, что я его лучший друг…

– Опомнись, Брит. Он тебя околдовал, не иначе. Где все твои подруги? Друзья детства? В каких ты отношениях с мамой и папой?

– Это не твое дело! Мне никто не нужен.

– Так не бывает, Брит. Человеку одному нельзя.

Бриттани топнула ногой по деревянному настилу.

– Я уеду из этого вонючего городка! Я добьюсь… всего на свете, стану богатой, знаменитой, влиятельной – и тогда приеду сюда еще один раз. Всего лишь раз – чтобы увезти с собой Эла. Раз он вам всем так не нравится, раз вы все только и можете, что распускать о нем сплетни… что ж, я увезу его и назло вам всем буду жить с ним долго и счастливо, ясно?

– Брит…

– Не хочу больше с тобой разговаривать! Никакая ты мне не подруга! Прощай!

Бриттани повернулась и сбежала с мостика. Клер печально смотрела ей вслед и качала головой.

Ворвавшись в дом, Бриттани стремительно взбежала на второй этаж и принялась срывать с вешалок одежду. В сумку без разбору летели футболки, джинсы, носки, трусики, платья…

Мать встала в дверях, сложив руки на груди, поджала губы.

– Могу я спросить, куда это ты собралась?

– Я уезжаю. Радуйтесь, теперь я перестану вас всех раздражать.

– Девочка, не говори чушь. Как ты можешь уехать, если…

– Мне девятнадцать лет. Я собираюсь учиться в Остине или Хьюстоне, потом найти работу и поселиться в каком-нибудь нормальном месте, ясно? Нормальном!

– Ясно, не кричи. В принципе это хорошее решение, но зачем делать все так скоропалительно? Для начала надо подыскать тебе жилье в Остине, понять, сколько нужно денег…

– Я не возьму у вас ни цента, мама. Вы слишком часто называли меня тунеядкой и лентяйкой – я докажу, что всего могу добиться сама. Без вас.

– Понятно. И отца не подождешь? Хотя бы попрощаться?

Бриттани закусила губу и упрямо мотнула головой.

– Он приедет через несколько дней. Я не могу ждать. Я позвоню, как устроюсь.

Она спустилась вниз, мать молча шла следом. На пороге дома мать остановилась и произнесла изменившимся, странным голосом:

– Возможно, ты совершаешь большую ошибку – а возможно, делаешь единственно верный шаг, девочка. Дай бог, чтобы второе. В любом случае, когда остынешь и перестанешь злиться, помни, что здесь твой дом. Мы с отцом любим тебя и хотим, чтобы ты была счастлива. Не уезжай с обидой в сердце, Бриттани. Пожалуйста.

Что-то щелкнуло в груди, в носу стало горячо и больно, на глазах закипели удивительно жгучие слезы. Бриттани Кларк порывисто обернулась и кинулась матери на грудь.

Они простояли на крыльце несколько минут, а потом Бриттани сбежала по ступенькам и села в машину.

С Мисчиф-Крик было покончено.

Отца она нашла там, где и должна была найти – на кукурузном поле старого Айвенса. Отец помогал старику, поскольку тот уже не в силах был управляться с трактором.

При виде подъезжающего «форда» отец заглушил мотор трактора и вылез из кабины. Был он высокий, костистый, дочерна загорелый, и странно прозрачными выглядели на скуластом лице голубые глаза.

Бриттани подошла, остановилась напротив, склонив голову на плечо и кусая губы.

– Па… Я уезжаю.

– Ты же только приехала.

– Я насовсем уезжаю. В Остин. Учиться.

Отец снял потрепанную шляпу, почесал в затылке.

– Ну и правильно, дочка. Наверное.

– Я… приехала попрощаться.

– Что ж, и это правильно. Доброго пути тебе и удачи. Деньги…

– Не надо. Я буду работать.

– Смотри. Учти, если что, Мэтт давно зарится на мою делянку возле леса, я в два счета ее продам, так что денежки будут. Ты сразу звони, если понадобятся.

– Пап…

Он вдруг шагнул к ней, сгреб здоровенной ручищей, прижал к мокрой от пота, пропахшей пылью и сеном рубахе. Другой рукой, корявой и шершавой, погладил по волосам.

– Давай, девонька. Все у тебя получится, и все будет хорошо. Сам я не учился, а теперь жалею, так что ты уж давай за нас двоих. И не сердись на мать, Брит.

– Мы помирились…

– Вот и правильно. Она любит тебя очень, просто характер у нас с ней… На меня тоже не сердись. По-ученому я не умею, но скажу так: ежели кто тебя обидит или ежели тебе понадобится помощь – ты только скажи. Просто позови. Доча моя маленькая. Моя большая маленькая доча…

Больше ничего не было сказано. Двое стояли обнявшись, и лениво шелестели вокруг листья кукурузы, да трезвонил в раскаленном небе невидимый жаворонок.

Потом Бриттани поцеловала отца в щеку и села в машину, настрого запретив себе оглядываться.

Это было девятнадцать лет и три месяца назад.

Шаг третий

– Добрый день, мисс Кларк!..

– Привет, Брит!..

– Мадам, вам уже говорили сегодня, что вы прекрасны?..

– Отстань, Чед. Так, что у нас? «Сони» выслала логотипы? Люси, проверь, пожалуйста, почту и собери мне дизайнеров на пятнадцать тридцать. Кэл, разблюдовка категорически не пойдет! Заказчики меня съедят.

– Хо-хо! Подавятся.

– Не смешно. Старик Ван Занд прилетает из Калифорнии, потому что мерзавка Марго настучала ему про июльский номер. Заказчиков еще можно пережить, а вот Ван Занда…

– Мисс Кларк, в час придут репортеры на кастинг. Я думаю, контракт можно предложить сразу троим, а через номер будет ясно…

– Билеты до Гонконга с открытой датой…

– Когда будете уже в Риме, созвонитесь с Кьярой…

– Ваш адвокат просил напомнить…

Бриттани Кларк шла по коридору редакции легкой, стремительной походкой, напоминавшей полет хищной птицы. Пятидюймовые каблуки-шпильки, кремовый костюм от Диора, скандинавское серебро модной прически, в ухе, повыше бриллиантовой сережки, крошечный «блютуз» последней модели – подарок японских партнеров. За Бриттани, словно за кометой, тянулся шлейф из безымянных сотрудников, личных секретарш, подобострастных курьеров, модных дизайнеров…

Все любят Бриттани Кларк. Всем нужна Бриттани Кларк. Бриттани Кларк, успешная и деловая женщина, железной, хотя и изящной ручкой управляющая издательским концерном, выпускающим глянцевую продукцию, известную во всем мире. Главный редактор «Стиля», шеф-редактор «Блесток», вице-президент корпорации «Эбаут фэшн» – и просто чертовски эффектная женщина.

Бриттани Кларк недавно исполнилось тридцать девять, но на вид можно было дать не больше тридцати. Правда, и не меньше – но это, в основном, из-за выражения лица и вообще всего ее облика. Хищная, красивая, уверенная в себе птица высокого полета.

Все любят Бриттани Кларк?

Она перебралась в Нью-Йорк десять лет назад. До этого были Остин и Хьюстон, бакалавриат и магистратура в двух университетах – в Оклахоме и Небраске, бесчисленное количество рабочих мест и съемных квартир – словом, до этого было девять лет испытаний. Бриттани их честно выдержала и потому считала нынешнее свое положение совершенно заслуженным.

Между озлобленной, упрямой и глубоко несчастной девочкой, уезжавшей из Мисчиф-Крик девятнадцать лет назад, и нынешней преуспевающей бизнес-леди пролегла пропасть. Можно было бы сказать – непреодолимая, но нет. Кое-что тоненькой ниточкой до сих пор связывало края этой пропасти, и в последнее время ниточка эта напоминала о себе все чаще.

Упрямая и целеустремленная Бриттани прекрасно помнила, зачем она уехала из Мисчиф-Крик. Помнила и то, почему должна туда вернуться. Всего один раз – это она тоже знала. Один-единственный раз – этого вполне достаточно.

Ее проклятием была хорошая память. Бриттани помнила все – до последнего слова, до последнего взгляда. Ссору с Клер на мосту, прощание с родителями, собственную клятву добиться в жизни всего и вернуться в родной город, чтобы показать всем, кем она стала. Встретиться со всеми, кто когда-то не верил в нее, предавал ее, завидовал ей, презирал ее. И самое главное – сделать то, к чему она стремилась все эти годы, отказывая себе буквально во всем.

Найти и увезти с собой мужчину всей ее жизни, белокурого принца Эла Дэвиса. Подарить ему то счастье, которого он заслуживал. Обрести собственное счастье – потому что и она его, черт подери, заслужила. Заработала!

Она все эти девятнадцать лет упрямо и совершенно сознательно запрещала себе наводить справки об Эле Дэвисе. Это было своего рода сумасшествие, конечно: девятнадцать лет – это не три года, это целая жизнь. Но Бриттани знала: если она позволит себе хоть на секунду допустить мысль, что все изменилось за эти годы абсолютно бесповоротно, – наступит конец всему. Если из конструкции убрать несущую ось, конструкция просто рухнет. Для Бриттани несущей осью была мысль об Эле Дэвисе…

О нет, верность ему она не хранила. Никому не нужна засушенная старая дева, чей сексуальный опыт остановился на отметке «девятнадцать лет, восемь оргазмов, миссионерская поза, один аборт». Бриттани подошла к вопросу предельно прагматично: как только у нее появилась возможность быть вполне самостоятельной и финансово независимой, она завела себе официального бойфренда – тоже вполне приличного и самостоятельного. Возможно, кто-то и усмотрит в этом нечто неприличное – грубо говоря, в постель с мужчиной Бриттани отправилась вообще без любви, – но какая разница? Мы ездим на машинах, одеваемся зимой в теплое, а летом в легкое, спим на кроватях и едим за столом – для каждой функции человеческого организма есть определенный набор вспомогательных инструментов. Для половых функций… хм… неудачницы и трусихи выбирают вибратор, разумные женщины – подходящего и необременительного мужчину. Да, об этом не принято говорить вслух – но ведь Бриттани ни с кем и не говорила!

Она вообще мало с кем общалась вне работы. Подруги были, конечно, в классическом смысле. Сходить вместе на ланч, посетить бутик, даже слетать на побережье. Посплетничать о мужчинах. На прощание клюнуть воздух возле щеки, заверить в вечной дружбе – и с некоторым облегчением разойтись по домам, запереться в уютных апартаментах, отключить телефон (это, правда, не про Бриттани) и постараться расслабиться.

В конце недели и по выходным – бойфренд, он же – раз в год, на время отпуска. И все. И очень хорошо – никаких терзаний, страданий, ночных бдений у телефона (обещал позвонить, но не звонит), обид (рассказала Сюзи страшную тайну, а она все выложила Триш), холодной испарины по ночам по поводу собственного одиночества (мне же тридцать… тридцать два… тридцать шесть…) – никаких серьезных потрясений! Ибо вся жизнь нынешняя подчинена жизни будущей. Все ради того, чтобы однажды приехать в сонный и скучный Мисчиф-Крик, небрежно бросить белоснежный кабриолет посреди площади, найти Эла Дэвиса и увезти его с собой навсегда. Вот тогда – и только тогда! – наступит время жарких ночей, дней, исполненных любви, горячечных признаний, кокетства, жестокой борьбы за красоту – вот тогда жизнь обретет свои истинные краски.

Примерно так ранние христиане ожидали Царствия Небесного. Сейчас помучаемся – зато потом наступит благодать.

Самое интересное, что Бриттани Кларк не была сумасшедшей или полной идиоткой. Напротив. О ней со времен колледжа отзывались: умная, целеустремленная, волевая, быстро соображает, коммуникабельная, в меру циничная… Некоторые прибавляли: мужской склад ума. IQ не зашкаливал, но был весьма и весьма высок. Ей прочили прекрасную карьеру, и она знала, что так и будет.

Вероятно, все дело было в том, что Бриттани так и не успела приобрести себе друзей. Не важно, кто мог бы ими стать – родная мать, отец, подружка детства Клер… Вначале Бриттани не имела никакого желания изливать кому-то душу, потом не имела возможности и времени. Постепенно душа, по всей видимости, обросла панцирем, спряталась где-то далеко внутри – и на свет появилась холодная и прекрасная Снежная королева Бриттани Кларк. Она умела ставить перед собой цель – и идти к ней, а вот смотреть при этом по сторонам и под ноги привычки не имела.

Собственно, именно эти качества и разглядел в ней Великий и Ужасный старик Ван Занд – мультимиллионер, владелец всевозможных холдингов и корпораций, среди которых издательское дело занимало не последнее место, приносило стабильный доход и благополучно помогало оболванивать, так сказать, читающие массы. Дереку Ван Занду было глубоко фиолетово содержание, например, последнего номера «Блесток», его интересовала лишь строка в финансовом отчете за квартал. Великий и Ужасный в руки никаких журналов не брал (по его собственному признанию, последний раз это был замусоленный вдрызг журнал для мужчин, имевший оживленное хождение в казарме на Окинаве, где Ван Занд честно служил Америке в доисторические времена), читал только биржевые сводки и «Сагу о Форсайтах», и потому ему требовался верный человек, способный в его стиле управлять издательским холдингом.

Бриттани Кларк он встретил на светском рауте в Кейптауне восемь лет назад. Раут был сугубо благотворительный, спасали в тот раз не то детей Африки, не то, наоборот, археологические сокровища Африки – не столь это важно, важно то, что для Бриттани это был первый выход в высший свет. К тому времени она уже достаточно давно и достаточно успешно занималась рекламным бизнесом, но при этом все еще являлась обычным наемным сотрудником. Топ, но все-таки менеджером.

Ювелирный дом из Европы подрядил ее на довольно продолжительную рекламную кампанию, и Бриттани с удовольствием укатила на Черный континент. За три месяца она научилась вполне сносно разбираться в алмазах и бриллиантах, завела нужные знакомства, организовала массу успешных мероприятий – в общем, пахала как рабочая лошадка. С Ван Зандом ее познакомил работодатель – старый, толстый и хитрый голландец. Голова Бриттани была занята предстоящими рекламными акциями в Претории, поэтому должного трепета и восхищения она не выказала – а Великого и Ужасного это зацепило не на шутку. Вечеринку они покинули в одном автомобиле, потому что ван зандам мира сего в таких прихотях не отказывают. Утром Бриттани Кларк выслушала циничную, но вполне позитивную речь старого ловеласа.

– Вот что, детка. В любовницы я тебя не возьму – это дело хлопотное, семья будет против, да и ты, скажем прямо, технична, но не зажигательна. Это не твое, поверь мне. А вот что касается твоего резюме… фигурально выражаясь, разумеется… Ханс тобой в высшей степени доволен. Его слово для меня стоит куда дороже его камушков. Полагаю, для начала он разорется и будет топать ногами, но потом согласится. Я хочу предложить тебе пост главного редактора в одном моем издательском доме.

Бриттани аккуратно приподняла бровь в знак изумления. На самом деле она ничуточки не удивилась. Если будешь придерживаться позиции «что вы, я еще недостойна…», так никогда ничего и не получишь.

Ван Занд почесал могучую грудь, густо заросшую седым волосом.

– Хватка у тебя есть, принципов – ноль, ты цинична, хорошо соображаешь и выросла в провинции. Из таких, как раз и получаются акулы. Меня многие считают бабником, – это не совсем так. Просто молодые самцы всегда живут надеждой свалить матерого вожака – рано или поздно. Кроме того, мужики – романтики. Бабам я доверяю куда больше. Эти считают на шесть ходов вперед и никогда не укусят руку, их откормляющую. Ничего, что я так?

– Ничего. Хотя и удивительно. Принято считать, что именно женщина живет эмоциями, а разумные поступки – прерогатива мужчин.

– Женщина живет эмоциями только тогда, когда может себе это позволить. Все остальное время она должна выживать в жестоком мире грубиянов-мужиков. А инстинкт самосохранения у самок развит гораздо сильнее.

– Спасибо за самку.

– Половая принадлежность, ничего личного. В общем, так: заканчивай текучку у Ханса и вылетай в Лос-Анджелес. Я введу тебя в курс дела и дам помощников – на первое время. Если все пойдет гладко, через пару месяцев войдешь в совет директоров. Не думаю, что я в тебе ошибся, так что… Удачи.

Он не ошибся, старый циник Ван Занд. Как всегда, сделал ставку на темную лошадку, выкинул неожиданный финт – и одним махом заполучил хорошего работника и преданного союзника. Бриттани была ему благодарна за доверие, без дураков, так что работала на совесть.

За восемь лет она достигла многого, счет в банке вырос в какую-то астрономическую сумму, знаменитости по всему миру звали ее по имени, как и она их, поэтому все чаше Бриттани Кларк ощущала себя созревшим яблоком, готовым вот-вот сорваться с ветки. Почти все поставленные задачи были выполнены, оставалось совсем немного…

И можно начинать жить.

После заседания она позволила себе скинуть туфли и задрать ноги на стол. Некоторое время поизучала лепнину на потолке, потом налила себе минеральной воды и выпила ее маленькими глотками, не торопясь, прислушиваясь к себе.

Странное время года – осень. Возможно, мы все когда-то были птицами. Иначе откуда это чувство нетерпеливого ожидания чего-то нового – хотя за окном явственно умирает в ожидании зимы природа, все длиннее ночи, все тоскливее дни.

И именно осенью тянет на воспоминания и размышления. Они приходят непрошеными, крадутся по расчерченным луной половицам спальни, клубятся тенями в углах комнаты, назойливо дребезжат дождиком за окном…

Вспоминать про Эла она себе практически не позволяла. Это было чем-то вроде десерта – только дома, наедине с самой собой, под бокал хорошего вина и легкую музыку. Перебирать драгоценные бусины – память о ночах, проведенных с ним, о его смехе, о его остроумных шутках…

Родители… Тут в принципе вспоминать было и не о чем. Отец погиб, когда Бриттани еще училась в колледже, во время паводка утонул вместе со своим трактором. Мать прожила после этого недолго, года три, угасла как-то в одночасье, просто однажды заснула и не проснулась. О ее смерти сообщила Клер, но Бриттани на похороны не поехала. К чему? Она искренне полагала, что такую смерть можно считать даром Божьим, мысль о возвращении в Мисчиф-Крик даже не рассматривалась, да и с работы ее вряд ли отпустили бы – тогда Бриттани Кларк впервые получила вполне приличное место пиар-менеджера в одной фирме…

Угрызений совести она не испытывала – ни единого цента родительских денег она не потратила, из собственного заработка успела перевести матери астрономическую по меркам Мисчиф-Крик сумму… Нет, стыдиться ей было нечего.

С Клер переписки не получилось. О чём переписываться? Об уровне надоев и поголовье несушек в Мисчиф-Крик? Или о бриллиантовом колье, которое Бриттани пожертвовала на очередном благотворительном вечере в пользу очередных бедных и неимущих? Нет, с подружкой детства их больше ничего не связывало. Значит, следовало эту страницу просто вычеркнуть из своей жизни.

Бриттани с сожалением скинула ноги со стола, мимоходом отметив, что сводит икры. Каблуки до добра не доводят, надо бы сходить на массаж к Жозефу в «Культ тела».

Она наскоро просмотрела свои дела на завтрашний день, поразмыслила немного – и решительно вышла из кабинета. Ван Занд, заказчики, контракты – все это будет завтра, а сегодня нужно побыть дома и передохнуть, набраться сил перед новыми сражениями.

Она на автомате раздала задания секретаршам, улыбнулась особенно очаровательной улыбкой тоскующему модному дизайнеру, так и не дождавшемуся ее аудиенции, вышла из стеклянного куба, в котором помещалась штаб-квартира издательского холдинга и уселась в серебристый «понтиак», который уже предусмотрительно подогнали к подъезду.

В сумочке зазвонил мобильный, и Бриттани позволила себе удивиться. Звонил Пол – она это знала по мелодии, но вот какого черта он звонит в среду, если обычно они созваниваются в пятницу? Бриттани достала из сумочки стальную узкую коробочку, усыпанную бриллиантиками, по-прежнему ощущая нечто вроде досады.

– Пол, что-то случилось?

– Привет, милая. Ничего не случилось, я просто хотел услышать твой голос.

– Вот как? Сегодня среда, и я подумала… Не важно. Так что ты хотел?

В голосе Пола неожиданно отчетливо прозвучала горечь:

– Я хотел тебя услышать. Больше ничего. Я отвлекаю тебя от наиважнейших и наисрочнейших дел?

– Я закончила десять минут назад. Сейчас еду домой – нужно передохнуть, у меня завтра трудный день.

– Брит, нам надо поговорить.

– Пол, боюсь, нашу субботнюю встречу нужно перенести на воскресенье. Ван Занд приезжает, так что я буду…

– Нам сейчас надо поговорить, Бриттани.

– Я же говорю… Что?

– Зная тебя, не думаю, что это займет много времени. Мы можем встретиться в «Палас рояль» через полчаса?

– Пол, я совершенно не понимаю…

Голос Пола теперь звучал ехидно:

– Конечно, не понимаешь, милая, ведь я же не записывался на прием заранее. Так ты приедешь?

– Я хотела поехать отдохнуть, но…

– О, ты отдохнешь. Уверяю тебя, отдохнешь на все сто. Я не задержу тебя надолго.

– Хорошо. Через полчаса буду.

Бриттани сунула телефон в сумочку и с некоторым недоумением посмотрела в зеркало заднего обзора. Вроде и не происходит ничего особенного, но ощущения странные. Пол никогда не разговаривал таким тоном, он на редкость хорошо воспитан и галантен. Загадочно! Ладно, разберемся.

Пол Галлахер. Все как у людей

Пол Галлахер появился в ее жизни три года назад. До этого Бриттани несколько лет прожила в полном одиночестве, и тому были более чем веские причины. Когда же стало ясно, что ходить на светские рауты в одиночестве уже просто неприлично, пришлось заняться подбором подходящих кадров.

Пол возглавлял инвестиционную компанию – не гигантскую, но вполне респектабельную. Был прекрасно образован, долгое время прожил в Европе, внешность имел элегантную, но не вызывающую. Отчасти – но только отчасти! – он напоминал Бриттани Эла Дэвиса, возможно, и это сыграло свою роль.

Светловолосый и кареглазый Пол Галлахер никогда не повышал голос, жил по четко спланированному распорядку, красиво ухаживал, любил тот же ресторан в Нью-Йорке, что и Бриттани, был достаточно обеспечен, чтобы не гнаться за ее деньгами… Короче говоря, в один прекрасный день она сама пригласила его на свидание и предложила развить зарождающуюся нежную дружбу в нечто большее.

Сказать, что Пол был счастлив… да нет, скорее потрясен. Великолепная Бриттани Кларк, преуспевающая и победительная акула издательского бизнеса, – это само по себе впечатляет, а уж если она еще и сама предлагает вступить в отношения…

Бриттани не видела в этом ничего предосудительного. Разумеется, можно было бы потратить уйму времени на обычные женские козни, умело расставить ловушки, вынудить Пола сделать первый шаг, но у нее было очень мало времени, впрочем, как и всегда. И опять она не усмотрела в ситуации ничего странного или неестественного – кратко, по-деловому обрисовала положение и посмотрела на Пола спокойным взглядом небесно-голубых очей.

Пол принял предложение и стал ее официальным бойфрендом. Тусовка выбор оценила – Пола стали воспринимать в качестве необходимого реквизита Бриттани Кларк во время выходов в свет. Разговор он поддержать умел, выглядел импозантно, в постели был техничен и умеренно пылок – словом, Бриттани все устраивало.

Сегодняшний звонок можно было расценивать как абсолютный форс-мажор. Подобные интонации – горькие и насмешливые – Полу были несвойственны. Бриттани нахмурилась, поправила платиновую прядь, выбившуюся из безупречной прически, и завела мотор.

«Палас рояль» был заведением столь же безликим, сколь и помпезным. Располагался он в деловой части города, ходили сюда на ланч или на кофе. Роскошная обстановка не располагала к интимным ужинам на двоих, но вполне подходила для встречи за чашечкой кофе по-арабски двух, скажем, преуспевающих топ-менеджеров. Или для интервью – на прошлой неделе Бриттани расцеловалась здесь с самой Бранджелиной, позировавшими для очередного глянца.