Текст книги "Нежный хищник"

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Осознание этого едва не заставило его толкнуть ее на подушки и овладевать ею до тех пор, пока она не начнет молить о пощаде.

Но Тарик был умнее.

Она умела пользоваться своей сексуальностью, и он больше не собирался попадаться на ее удочку. Поэтому он отстранился, провел кончиками больших пальцев по ее выразительным скулам и улыбнулся, глядя ей в глаза.

– Мы над Атлантикой, habiba. Я знаю, ты считаешь мой титул пережитком прошлого, но, заверяю тебя, он вполне реален. Он подразумевает власть. Например, в данный момент она состоит в том, что этот самолет является территорией Дубаака. – Ее глаза расширились, и он улыбнулся. – Ты все правильно поняла, habiba. Фактически ты уже в Дубааке, и, поскольку я тобой овладел, ты являешься моей женой.

Он так внезапно ее отпустил, что она упала на подушки.

Его улыбка исчезла, взгляд стал холодным как лед.

– А я отныне твой муж и господин.

Глава седьмая

Мэдисон уставилась на дверь, тихо закрывшуюся за Тариком. Уж лучше бы он ею хлопнул. Открытое проявление гнева испугало бы ее, но ледяное спокойствие было просто ужасающим.

Бросившись к двери, она заперла ее, хотя знала – все бесполезно. Замок Тарика не удержит. Это его самолет, полный преданных ему людей.

Человеку, живущему по средневековым законам.

Он обманом завлек ее на самолет, затащил в постель, овладел ею…

Мэдисон подавила стон разочарования.

Тарик не насиловал ее. Она добровольно отвечала на каждый его поцелуй, каждое прикосновение, провоцировала на большее.

Нет. Отныне она этого не допустит. Минутная слабость осталась в прошлом. Да, она занималась с ним сексом, но ведь это еще не конец света. Ей почти тридцать, и у нее были мужчины и раньше. Но она никогда не испытывала такого наслаждения, как в объятиях Тарика. Слившись с ним в единое целое, она забыла обо всем остальном.

Мэдисон отошла от двери.

То, что он сделал, было всего лишь своего рода демонстрацией власти. А то, что сделала она, было позором. Но думать об этом, равно как и о том, что он рассказывал ей о похищенных женщинах, бессмысленно.

Внезапно Мэдисон увидела еще одну дверь.

Может, за ней ванная?

Мэдисон дернула ручку.

Точно.

Она разделась, включила душ и, взяв мыло, встала под струи воды, чтобы смыть с себя запах Тарика и его поцелуи. Выйдя из ванной, она открыла встроенный шкаф, где нашла джинсы и рубашки. Разумеется, это его одежда, и ей не хотелось ощущать ее на своем теле, но разве у нее был выбор?

Быстро одевшись, Мэдисон подвернула штанины джинсов и затянула на талии ремень. Рубашка была тонкой и мягкой на ощупь, словно шелк. Она оказалась слишком большой, и Мэдисон пришлось закатать рукава и завязать полы узлом.

Вернувшись в ванную, она бросила критический взгляд в зеркало.

На борт самолета поднималась элегантная деловая женщина. Та, что сейчас смотрела на нее из зеркала, больше напоминала огородное пугало.

Никакого макияжа. Влажные волосы падают на плечи непослушными волнистыми прядями. Мэдисон знала, что нелепо выглядит, но ей было все равно.

Единственное, что сейчас имело для нее значение, – выяснить, что замышляет Тарик.

Не собирается же он на самом деле вывезти меня из Штатов? Он же не идиот. Я ведь могу подать на него в суд.

Он должен это понимать.

Взявшись за дверную ручку, Мэдисон остановилась, глубоко вдохнула, медленно выдохнула и покинула комнату отдыха.

Тарик сидел на одном из кожаных диванов. На коленях у него лежал ноутбук. На столике рядом с ним стоял высокий бокал, наполненный кубиками льда. Мужчина казался спокойным и собранным. Его одежда и прическа выглядели безукоризненно.

Почему это так ее разозлило?

– Тарик.

Подняв глаза, он окинул взглядом ее фигуру. Его лицо было непроницаемым, и внутри у нее все начало закипать.

– Вижу, ты нашла что надеть.

Мэдисон гордо подняла подбородок.

– Не мой стиль, конечно, но сойдет.

– Итак, я тебя внимательно слушаю.

– Я требую, чтобы ты мне все объяснил.

– Правда? – На его губах заиграла легкая улыбка, немного смягчившая его суровые черты. – Я с удовольствием подчинюсь, habiba, хотя, по-моему, все и так ясно.

Он пытался сбить ее с толку, и ему это удалось, но будь она проклята, если покажет ему свое замешательство.

– Через сколько часов мы будем дома?

– Сядь, Мэдисон.

– Отвечай на мой вопрос.

Его глаза сузились.

– Смени тон, и я, возможно, сделаю это.

Что за неприятный тип!

– Не мог бы ты мне сказать, сколько осталось до…

– Шесть часов.

Она заморгала.

– Шесть?

– Мы летим уже четыре часа. Еще шесть – и мы в Дубааке.

– Я имела в виду Нью-Йорк. Если ты надеешься меня запугать, делая вид, что мы…

– Зачем мне тебя пугать, habiba? Мой дом в Дубааке. Туда мы и направляемся.

– Хочешь сказать… ты не шутил, когда говорил… Тарик поднялся.

Когда Мэдисон наконец вышла из комнаты отдыха, на ее щеках горел румянец. Сейчас она резко побледнела, и он испугался, что она может упасть в обморок. Однажды с ней такое уже произошло по его вине, но больше он этого не допустит.

Он и так уже винил себя за то, что занимался с ней любовью, не спросив ее, не навредит ли это ребенку.

– Сядь, а то грохнешься в обморок, – сказал он, и, прежде, чем Мэдисон успела возразить, схватил ее за руку и усадил рядом с собой на диван.

– Нет, – прошептала она.

– Прислонись ко мне.

– Я в порядке.

– Разве я спрашивал твое мнение, habiba? Прислонись ко мне.

Мэдисон хотела проигнорировать его команду, но он, положив ладонь ей на затылок, притянул ее к себе, и ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Правда заключалась в том, что у нее действительно кружилась голова. Доктор сказал, что у нее отличное здоровье, но на ранних сроках беременности бывают недомогания.

– А-а, – простонала она, закрыв глаза. Покалывающее ощущение холода на затылке было таким приятным.

Должно быть, он взял из стакана кубик льда.

– Теперь лучше?

Просто восхитительно, подумала Мэдисон, но лишь кивнула в ответ.

– Причина в беременности? Ты…

– Нет, с ребенком все в порядке.

– Возможно, нам не следовало… – Тарик замолчал, и она почувствовала у себя на виске его теплое дыхание. – Возможно, нам не следовало заниматься любовью.

Мэдисон подняла глаза.

– То, чем мы занимались, – ответила она, – называется секс.

– Прислонись ко мне, черт побери.

Он снова положил ладонь ей на затылок.

– Может, тебе следует что-нибудь съесть?

– Мы только что пообедали.

– Несколько часов назад, – возразил Тарик. – Кроме того, теперь ты должна есть за двоих, забыла? Юзуф!

Стюард появился мгновенно, словно из волшебной лампы Аладдина.

– Мой господин?

– Принеси нам чего-нибудь холодного. Сока или воды.

– Сейчас, ваше высочество.

Поклонившись, Юзуф направился в сторону кухни, но Тарик задержал его.

– Сэр?

– Принеси еще что-нибудь сладкое. Пирожные или шоколад.

– Конечно, ваше высочество.

– И побыстрее.

– Да, сэр.

Когда стюард удалился, Мэдисон издала смешок.

– Если он задержится, ты прикажешь его четвертовать?

– Очень смешно. Тебе лучше?

– Да, я могу встать.

– Не можешь. – Она услышала, как кубик льда упал в стакан. – Ты можешь медленно поднять голову. Так. Хорошо. – Он обнял ее за плечи. – Сиди спокойно и глубоко дыши.

– «Спасибо» и «пожалуйста» не входят в твой словарный запас?

– Прости?

– Я сказала…

– Я слышал, что ты сказала.

Вернулся Юзуф с подносом. Взяв стакан с апельсиновым соком, Тарик поднес его к губам Мэдисон.

– Пей.

– Ради бога, я беременна, а не… – Ее взгляд упал на побледневшее лицо Юзуфа. – Я беременна, – прошипела она, обращаясь к Тарику, – а не больна. Не нужно держать мне стакан.

Тарик нахмурился, но передал ей стакан. Она жадно выпила сок.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Я обращаюсь к Юзуфу. – Мэдисон улыбнулась стюарду, который с ошеломленным видом забрал у нее стакан и поспешно удалился.

Тарик сердито посмотрел на Мэдисон.

– Думаешь, оскорбляя меня, ты обретешь союзников?

– Когда ты отвезешь меня домой?

– Я задал тебе вопрос.

– Сначала ответь на мой.

Черт побери, эта женщина просто невыносима! Знакомы ли ей правила приличия? Он поговорит с ней о ее поведении, и чем скорее, тем лучше.

– Не раньше, чем ты мне скажешь, что с тобой все в порядке.

– Я уже говорила тебе.

– Я не это имел в виду. – Тарик стиснул зубы. – Я о том, что было раньше. – Он с трудом подбирал слова. – Когда мы занимались любовью, я не сделал тебе больно?

– Повторяю, мы занимались не любовью, а…

– Мэдисон. Прошу тебя, ответь. Я сделал тебе больно?

Пожалуйста? Это что-то новенькое.

Ей хотелось солгать, но какой был в этом смысл?

– Нет, – ответила она.

– Это хорошо. Потому что я не подумал.

– Извиняться уже слишком поздно.

Его глаза сузились. Он взял ее лицо за подбородок и развернул так, чтобы она посмотрела на него.

– Я не извиняюсь. Я был бы полным идиотом, если бы стал извиняться за то, что произошло между нами в постели. – Он сделал паузу. – Но мне следовало подумать о твоем положении. О ребенке.

– О малыше.

– Именно так я и сказал.

– Ты сказал «о ребенке». Ты всегда называешь его либо так, либо своим наследником.

– Я не пытаюсь с тобой поссориться, Мэдисон. Я просто спросил тебя, все ли в порядке с ребенком… с малышом.

– Мой малыш в порядке. – Она зарделась. – Секс может повредить ребенку только в том случае, если мужчина насильно овладевает женщиной.

– Судя по тому, как ты стонала от удовольствия в моих объятиях, этого не было.

– Но если бы ты не затащил меня в этот самолет. Если бы…

– В любом случае ты бы в конечном итоге оказалась в постели со мной.

– Это ложь!

– Нет правда, и ты прекрасно это знаешь. Мы хотели друг друга с самого начала. Ты бы забеременела от меня естественным образом.

Мэдисон посмотрела на него. Его серые глаза блестели, и это означало, что он возбужден.

Но он опять уклонился от ответа на ее вопрос, и она снова разозлилась.

– Я не знаю, почему мы об этом говорим. Я только хотела узнать…

К ним подошел Юзуф с тележкой.

– Я тут принес кое-что еще помимо торта и пирожных, ваше высочество. Мне…

Тарик жестом отпустил его.

– Мы сами себя обслужим.

Поклонившись, стюард удалился. Тарик открыл блюда с пирожными, фруктами, хлебом, сыром и шоколадом. Все выглядело и пахло просто восхитительно.

Наполнив тарелку, Тарик поставил ее перед Мэдисон.

Ее так и подмывало отказаться. Сказать ему, что она не одна из его слуг, приученных вставать и садиться по его команде, но вдруг у нее заурчало в желудке. Тарик рассмеялся, и она, метнув в него ледяной взгляд, набросилась на еду.

Опустошив тарелку, Мэдисон выпила еще апельсинового сока. Затем появился Юзуф с горячим чаем.

– Спасибо, – поблагодарила его Мэдисон, и он покраснел.

– Всегда к вашим услугам, моя госпожа.

– Принцесса.

Они оба уставились на Тарика. Взяв руку Мэдисон в свою, он улыбнулся ей, но в его взгляде читалось предупреждение.

– Эта леди оказала мне большую честь, став моей женой.

– Нет, – отрезала Мэдисон, и Тарик так сильно сжал ее руку, что она поморщилась.

– Моя жена хочет, чтобы это как можно дольше оставалось тайной, – сказал Тарик, поднося ее руку к своим губам, – но, поскольку мы скоро прибудем в мою страну, я подумал, что пора сообщить всем нашу новость. Юзуф, ты первый, кто узнал.

Юзуф просиял.

– Это замечательная новость, сэр, и для меня большая честь узнать ее первым. Желаю вам долгой и счастливой совместной жизни.

– Спасибо, – улыбнулся Тарик – А сейчас я бы предпочел, чтобы нас оставили наедине до конца полета.

Когда стюард удалился, Мэдисон вырвала свою руку из руки Тарика и соскочила с дивана.

– Можешь лгать сколько угодно…

– Это не было ложью, – спокойно ответил Тарик. – Или ты уже забыла, что я рассказывал об обычаях своего народа?

– Но это не является обычаем моего народа и остального цивилизованного мира!

– Следи за тем, что говоришь, жена моя.

– Не смей так меня называть! То, что в твоей стране до сих пор придерживаются варварских обычаев, представляющих интерес для антропологов, не означает…

Прежде чем она успела закончить, Тарик вскочил на ноги и схватил ее за плечи.

– Не смей со мной разговаривать таким тоном!

– Ты говоришь своему слуге, что я твоя жена, и при этом тебе не нравится мой тон! Я не знаю, действительно ли ты настолько глуп или оторван от реальности…

Тарик поцеловал ее. Хотя он никогда раньше не применял насилия по отношению к женщинам, в данный момент это был единственный способ заставить ее замолчать.

Кроме того, ему нравился ее вкус.

Мэдисон пыталась высвободиться, но он крепче прижал ее к себе.

– Можешь ненавидеть меня сколько угодно, хрипло произнес он, – но ты будешь мне подчиняться. Будешь меня уважать. – Его глаза потемнели. – А когда я отнесу тебя в свою постель, ответишь на мою страсть, потому что ты хочешь этого, habiba. Всегда хотела и будешь хотеть, несмотря на всю свою ненависть ко мне.

Он поцеловал ее снова, и на этот раз ее губы покорно приоткрылись. В этот момент им завладели более сильные и опасные эмоции, чем желание, бушующее у него в крови. На секунду он замер в нерешительности, но Мэдисон прильнула к нему всем телом, и он забыл обо всем на свете.

Подхватив ее на руки, Тарик отнес ее в комнату отдыха и закрыл плечом дверь. Он опустился вместе с женой на кровать.

– Я тебя ненавижу, – прошептала она, наклоняя его голову для очередного поцелуя.

Желание раздирало его на части, но он на этот раз не стал торопиться и медленно расстегнул ей рубашку и джинсы.

Догадывалась ли она, как сексуально в них выглядела?

Затем он начал покрывать поцелуями ее нежную грудь цвета спелого персика. Его рука скользнула ей под трусики, и Мэдисон вскрикнула. Пытаясь уцепиться за остатки здравого смысла, он заглушил ее вскрик поцелуем.

– Пожалуйста, – прошептала она, потянув за его рубашку. Он немного отстранился и, сняв ее, почувствовал, как ладони Мэдисон скользят вниз по его груди и животу. Когда ее рука накрыла его возбужденную плоть, он стиснул зубы и несколько секунд упивался мучительным наслаждением, после чего схватил ее запястья, пока не стало слишком поздно.

Мэдисон дрожала от желания, но он знал, что овладеть ею сейчас было бы неправильно.

Она ждала ребенка. Она устала. Разрывалась между ненавистью и желанием.

А ему было от нее нужно нечто большее, чем просто секс. Нечто, чему он пока не нашел названия.

В комнате было темно и прохладно. Тарик укрыл Мэдисон краем покрывала и положил ее голову себе на плечо. Ее дыхание щекотало ему кожу, когда он нежно провел рукой по ее животу, где рос их малыш.

– Спи, habiba, – мягко произнес он.

Она сердито посмотрела на него.

– Не смей указывать, что мне делать, Тарик! Я тебе не…

Она зевнула, и он улыбнулся. В следующее мгновение она уже спала.

Глава восьмая

Проснувшись, Мэдисон испытала потрясение.

Она лежала на огромной кровати под балдахином в просторной комнате с высоким потолком. Тонкие шифоновые занавески рассеивали свет, проникающий сквозь стеклянную стену.

Прохладное постельное белье нежно касалось ее кожи.

Ее обнаженной кожи.

Резко приподнявшись в постели, Мэдисон натянула простыню до подбородка и изумленно огляделась по сторонам.

Где я?

Последнее, что она помнила, – это то, как Тарик отнес ее в комнату отдыха в своем самолете, раздел и ласкал.

Мэдисон закрыла глаза.

Неужели она заснула в его объятиях? Кажется, она положила голову ему на плечо, и его дыхание согревало ей висок.

Что было потом? Воспоминания были смутными. Самолет приземлился, и Тарик завернул ее в одеяло и отнес в автомобиль, который помчал их куда-то с головокружительной скоростью.

– Мэм?

Глаза Мэдисон распахнулись, и она увидела в дверях пожилую женщину. На ее лице застыла смущенная улыбка.

– Простите меня, моя госпожа. Я стучала, но ответа не было.

– Ничего страшного. – Мэдисон вежливо улыбнулась в ответ. – Как вас зовут?

– Я Захара, ваша служанка.

Моя служанка?

– Я принесла вам чай с мятой.

– Чай с мятой, – весело ответила Мэдисон. – Звучит заманчиво.

– Вы будете пить его в постели или мне отнести его на столик у окна?

– О… Э-э… на столик, пожалуйста. – Мэдисон помедлила. – Захара?

– Да, моя госпожа?

– Где я нахожусь?

Брови женщины поползли вверх.

– Я имею в виду, – быстро нашлась Мэдисон, – как называется это место?

Наверное, у нее сейчас было такое же выражение лица, как у туриста, который однажды спросил ее, где находится Эмпайр-стейт-билдинг, когда сам стоял прямо напротив него.

– Золотой дворец, разумеется.

Золотой дворец.

– Ну конечно же, – сказала Мэдисон. – А… а какой это город?

В глазах Захары промелькнула тревога.

– Мы находимся в Дубааке, моя госпожа.

– Правильно. В Дубааке. А город какой?

– Дубаак – это город-государство, – послышался мужской голос. В комнату вошел Тарик и жестом отпустил служанку. – Можешь идти, Захара.

Поклонившись, женщина вышла. Закрыв дверь, Тарик прижался к ней спиной и сложил руки на груди. Сердце Мэдисон учащенно забилось. Он выглядел по-другому. Внушительнее и красивее, если это вообще возможно. На нем были потертые джинсы, рубашка цвета слоновой кости и сапоги для верховой езды.

– Доброе утро, habiba. Ты хорошо спала?

– А тебе не все равно?

Он ухмыльнулся.

– Хорошее начало супружеской жизни.

– У нас с тобой нет никакого начала.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что я не хочу, чтобы ты входил ко мне без стука, Тарик. Где моя одежда?

Он еще шире заулыбался.

– Ты имеешь в виду, кто тебя раздел и уложил в постель?

Почему ему всегда удавалось вогнать ее в краску?

– Отличный вопрос, хотя у меня есть вопросы поважнее. Но я не стану их задавать, пока не поднимусь с постели и не оденусь.

– Тебе никто не мешает.

– Ты мне мешаешь.

– Тебе не кажется, что поздновато разыгрывать из себя скромницу? – вкрадчиво произнес он.

– Черт бы тебя побрал, Тарик…

– Захара раздела тебя и уложила в постель.

Он понял – она ожидала совсем другого ответа. Ее лицо, такое красивое в утреннем свете, выражало изумление.

– Было бы неправильно, если бы это сделал я.

– Но я думала… я имею в виду, если ты и я… если мы действительно…

– Муж и жена , habiba. Ты искала эти слова?

– Не играй со мной.

– Вставай, – сказал он, – и приведи себя в порядок.

– В порядок? Но как? У меня ничего…

– В гардеробной полно одежды для тебя.

– Она принадлежала последней из женщин, которых ты похищал и привозил сюда?

Тарик стиснул зубы. Неужели она думает, что он станет с ней спорить? Клясться, что никогда не приводил сюда женщин? Ей незачем об этом знать. Пройдя в гардеробную, мужчина взял шелковый пеньюар и, вернувшись, швырнул его на кровать.

– Надень что-нибудь подходящее, – холодно произнес он. – Мы выпьем кофе и поговорим.

– Подходящее для чего?

Он посмотрел на женщину, которая сидела в его постели и прижимала к груди пеньюар. Ее кожа была нежной как шелк, который сейчас скользнет по ее телу, и от его прикосновений ее соски затвердеют. Тарик все еще помнил их вкус, как и аромат ее кожи. От нее пахло лесными июньскими цветами…

Он спятил? Через несколько минут они встретятся с его отцом, от которого зависит судьба их союза, а он думает о сексе, словно любвеобильный подросток.

Это она во всем виновата. Уж точно не он!

– Я задала тебе вопрос, Тарик. Подходящее для чего?

Ее губы дрожали. Ему хотелось подойти к ней, заключить ее в объятия, сказать ей…

– Я велел тебе вставать, – отрезал он. – Учись делать то, что тебе говорят, и жить будет легче. И прежде чем ты скажешь, что ненавидишь меня… Ненависть всегда была прерогативой женщины.

Мэдисон сказала в его адрес бранное слово. Проигнорировав это, Тарик повернулся к ней спиной и в следующий момент услышал шорох шелковой ткани и шаги босых ног по полу, затем шум воды в ванной.

Тарик застонал.

Он умрет от перевозбуждения по вине этой женщины, если не научится держать себя в руках.

Гардеробная, примыкающая к гостиной, размерами превосходила всю квартирку Мэдисон. В ней было полно разнообразной одежды. Брюк. Блузок. Свитеров. Платьев. Нижнего белья из тонкого кружева ручной работы.

Она выбрала трусики, бюстгальтер, льняные белые брюки и белый шелковый топ.

Все пришлось впору.

Мэдисон поджала губы.

Очевидно, Тарик предпочитал женщин ее комплекции. Бесспорно, все эти вещи были когда-то куплены для его любовниц.

Но ей было все равно.

Сунув ноги в босоножки на высоких каблуках, Мэдисон посмотрелась в зеркало и провела рукой по влажным волосам, потом открыла дверь и вернулась в спальню.

– А вот и я, – отрывисто произнесла она. – Я одета надлежащим образом?

Но комната была пуста.

Тарик стоял на балконе рядом с накрытым столиком и, потягивая кофе, задумчиво смотрел на бирюзовый океан.

У Мэдисон перехватило дыхание.

Как прекрасно это место. Как красив Тарик.

Если бы только он привез меня сюда, потому что хотел меня. Нуждался во мне.

Должно быть, Тарик почувствовал ее присутствие, Неожиданно обернувшись, он окинул ее взглядом с головы до ног.

Мэдисон думала, что ее сердце остановится, когда она увидела восхищение в его глазах.

– Ты выглядишь… – Он прокашлялся. – Ты прекрасна, habiba.

Она тоже хотела сделать ему комплимент, но вовремя взяла себя в руки.

– Рада, что угодила тебе, – холодно произнесла она.

– Иди сюда, – позвал Тарик, – Садись и позавтракай со мной.

При виде еды у нее потекли слюнки.

– Я не голодна, – солгала она. – Я не Захара и не стану тебе подчиняться.

Его взгляд снова скользнул по ее фигуре.

– Просто, – мягко ответил Тарик, – составь мне компанию. Пожалуйста.

Это слово далось ему нелегко, но его было достаточно, чтобы Мэдисон согласилась. В любом случае ей нужно поесть.

Проигнорировав его протянутую руку, она сама выдвинула стул и села за столик. Пожав плечами, Тарик занял место напротив нее. Она ожидала, что он позвонит в колокольчик или нажмет кнопку, чтобы вызвать Захару, но вместо этого он сам налил ей чаю и подал тарталетки с кремом из топленых сливок и малиной.

Тарик наблюдал за тем, как она ест, и Мэдисон чувствовала себя не в своей тарелке.

– Вкусно?

Она хотела солгать, но какой в этом смысл?

– Да.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Малыш…

– Малыш в порядке. Я тоже, если не считать того, что я вне себя от ярости! – Отложив вилку, она промокнула губы салфеткой и решила, что сейчас самый подходящий момент с ним поговорить. – Тарик, я хочу положить конец этой дурацкой истории.

Он прищурился.

– Дурацкой истории?

– Не притворяйся, будто ничего не понимаешь. Ты обманом затащил меня в самолет, привез в это место.

– Золотой дворец.

– Какая разница. С меня хватит! Я хочу домой.

– Ты дома, – спокойно ответил Тарик. – Я думал, ты это поняла.

– Ты сказал, то, что произошло между нами, сделало меня твоей женой.

– То, что я увез тебя и занимался с тобой любовью?

Мэдисон почувствовала, как кровь прилила к ее голове.

– Похитил меня, а затем овладел мной.

Его губы искривились в сексуальной ухмылке.

– Может, я и похитил тебя, но ты занималась со мной любовью по своей воле.

– Я и не собираюсь это отрицать. Факт в том, что ты утверждал, будто это делает меня твоей женой.

– Это действительно так.

Мэдисон сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.

– Однако сегодня утром ты сказал, что не стал меня вчера раздевать и укладывать спать, ведь это было бы неправильно. Так же, как провести со мной прошлую ночь.

– Поверь мне, habiba, – произнес Тарик, чуть хрипловатым голосом, – я так же сожалею о происшедшем, как и ты.

– Но я нисколько не сожалею! Я совсем не о том!

– Тогда о чем, Мэдисон?

– Если ты сказал мне правду, если я действительно твоя жена…

– Ты моя жена. – Швырнув на стол салфетку, Тарик поднялся. – Но я хочу сначала получить согласие своего отца.

– Как трогательно.

Его лицо помрачнело.

– Ты все шутишь. Уверяю тебя, это серьезно. Мой ребенок….

– Мойребенок.

– Нашребенок, – холодно произнес он, – однажды унаследует трон древнего королевства. Ради его будущего, ради будущего моего народа наш союз должен благословить король.

– Мой сын говорит правду, юная леди. Дубааку необходимо мое королевское благословение.

Мэдисон вскочила. В дверях стоял невысокий сутулый мужчина с белыми волосами. Тарик поспешил ему навстречу.

– Папа, я не ожидал…

– Видимо, нет. – Султан посмотрел на Мэдисон. Его лицо было непроницаемым. – Значит, это твоя жена.

– Да, папа. Я сказал премьер-министру, что приведу ее к тебе в полдень.

– И ты собирался так долго прятать от меня женщину, которая ждет от тебя ребенка? – Султан нахмурился. – Ей не мешало бы немного поправиться.

– Простите, – произнесла с вызовом Мэдисон, хотя ее сердце бешено колотилось, – во-первых, мне не нужно поправляться, во-вторых, я не люблю, когда в моем присутствии обо мне говорят так, словно меня нет, и, в-третьих, я не жена вашему сыну.

Султан расслабился.

– Она в точности такая, как ты говорил, Тарик. – Мэдисон удивилась, и он поднял брови. – Мой сын мне о вас рассказывал.

Она заморгала.

– Неужели?

– Вчера вечером после вашего приезда. Признаюсь, я был недоволен.

Союзник?Мэдисон скрестила пальцы на удачу.

– Разумеется, нет. Я имею в виду, с чего бы вам…

– Мой сын принц и мой наследник. Его свадьба должна была быть отпразднована надлежащим образом. – Лицо султана смягчилось. – Но Тарик все мне объяснил. Рассказал, как вы встретились и влюбились друг в друга. – Губы пожилого мужчины дернулись. – Я знаю, что вы собирались просить моего благословения, но в ваши планы вмешалась природа. В конце концов, я и сам когда-то был молодым. Я помню, как горячо играет кровь в молодости.

– Нет, – поспешно возразила Мэдисон, – это не…

– Папа. – Подойдя к ней, Тарик обнял ее за талию. Со стороны это выглядело как проявление нежности, но его хватка была стальной. – Ты смущаешь мою невесту.

– Неправда. Я не…

– Это нормально, habiba, что ты стесняешься говорить о своих чувствах с посторонними. – Его тон был мягким, но в его взгляде, обращенном к ней, Мэдисон уловила предостережение.

Неужели он не рассказывал отцу, как был зачат этот ребенок?

– Как я уже говорил, – продолжил султан, – я провел бессонную ночь в раздумьях и понял, что должен радоваться за вас и за вашего ребенка, хотя он был зачат не так, как у нас положено.

Мэдисон вздрогнула. Почувствовав это, Тарик обнял ее еще крепче.

– Отец имеет в виду, что ребенок был зачат до нашего бракосочетания, habiba.

– Должен признаться, на самом деле я восхищен тем, что вы соединились друг с другом телом, сердцем и душой. Таким образом вы проявили уважение к нашей древней традиции, и никто не посмеет назвать вашего ребенка незаконным.

– Сэр, – сказала Мэдисон, игнорируя хватку Тарика, – вы не…

– Не нужно меня благодарить, моя дорогая. Я люблю своего сына. Почему я не могу полюбить женщину, которую он любит, и вашего будущего ребенка? – Султан улыбнулся. – Добро пожаловать в нашу семью, принцесса.

Его глаза были полны надежды. Что она могла сказать ему, чтобы не лишить его этой надежды? Признайся она ему во всем, и его сердце будет разбито. Нет. Мэдисон не могла так поступить. Тарик заварил эту кашу, ему ее и расхлебывать.

Султан протянул к ней руки, и Мэдисон, тепло улыбаясь, подошла к нему. Заключив ее в объятия, старик расцеловал ее в обе щеки и рассмеялся.

– Какой отличный сюрприз приготовил для меня мой сын. – Его улыбка поблекла. – Тарик рассказывал тебе о смерти своего брата?

– Да.

– Впервые после того ужасного дня я чувствую себя счастливым. Прекрасная женщина, носящая под сердцем моего внука… Кто бы мог подумать, что после трагедии на нашу семью снизойдет такое благословение.

Щеки Мэдисон покраснели, и Тарик понял, что причиной этой реакции был не комплимент его отца, а их ложь. Его сердце пронзила острая боль.

Его невеста была честной женщиной. А куда подевалась его честность?

– Сегодня вечером, – сказал султан, – мы объявим о вашем браке и отметим это событие. Я сообщил родственникам и друзьям. Все они с радостью согласились приехать и поздравить вас. – Он улыбнулся. – Сынок, ты все отлично устроил.

На щеках Тарика заиграли желваки.

– Папа, подожди минутку. Мне нужно с тобой поговорить.

– Завтра у нас будет достаточно времени для разговоров. – Отпустив Мэдисон, пожилой мужчина положил руку на плечо Тарику. – Ты молодец. Твой брат может упокоиться с миром. Где бы сейчас ни находился Шариф, я уверен, он гордится тобой так же, как и я.

Султан обнял Тарика, поцеловал Мэдисон и удалился.

Тарик стоял неподвижно.

Все прошло так, как он хотел. И он презирал себя за это.

Его отец ошибался. Шариф не мог бы им гордиться. Никто не стал бы, узнав правду. Он втянул всех в ужасную ложь – своего отца, свой народ, своего покойного брата и, что хуже всего, женщину, которая ждала от него ребенка… Он опозорил их всех.

– Тарик?

Он почувствовал, как ему на плечо легла ладонь Мэдисон. Он жаждал ее близости, ее прикосновений, но знал, что не заслуживает этого, поэтому повернулся и схватил ее за запястья.

– Я ошибся, – резко произнес он. – Я так был одержим необходимостью получить наследника, что не замечал ничего вокруг и совсем забыл о таких простых вещах, как честь и достоинство.

Мэдисон посмотрела на незнакомца, который так внезапно стал ее мужем. Несколько минут назад ей больше всего на свете хотелось покончить с этой дурацкой ситуацией. Но затем она познакомилась с пожилым мужчиной, пережившим потерю сына. Он так обрадовался, когда узнал, что у него будет внук…

Она посмотрела на Тарика, и ее сердце сжалось.

Неожиданно ему на плечи свалилась огромная ответственность. Он потерял брата, да и здоровье его отца, судя по виду султана, оставляло желать лучшего. В сложившейся ситуации он сделал то, чего от него требовал долг.

То, что на его месте сделал бы любой честный и ответственный человек. Как она могла до сих пор этого не понять?

– Habiba, я плохо с тобой обошелся. Я…

Мэдисон покачала головой.

– Ты сделал то, чего от тебя требовал долг.

– Шариф не стал бы мной гордиться.

– А я думаю, стал бы.

– Я солгал отцу, втянул тебя в эту ужасную историю.

– Ты любил своего брата.

– Всем сердцем.

– И ты любишь своего отца, свою страну и свой народ. – Мэдисон покачала головой. – Я ничего не понимала.

– А что тут понимать? Я ставил превыше всего свои интересы. Превыше тебя, превыше правды и справедливости. Это непростительно.

– Ты беспокоился о будущем своего народа и о своем ребенке, – мягко произнесла она.

– Ты слишком великодушна ко мне, habiba. Я думал не о нашем малыше, а о своем наследнике.

– Возможно, но в какой-то момент твой наследник стал нашим малышом. – Она улыбнулась. – Посмотри на то, что произошло. Ты ошибся. Ты извинился. Это памятный день, Тарик.

Тарик посмотрел на жену. Каким же добрым и чутким человеком была эта женщина, в чью жизнь он так безжалостно вмешался. Как он мог видеть в ней только средство для выполнения своей цели?

Взяв прядь ее волос, он намотал ее на палец и немного помедлил, хотя уже знал, что должен сделать.

– Мэдисон. Я отвезу тебя домой. В Нью-Йорк. Мы встретимся с моим нотариусом и заключим соглашение. Разумеется, я буду поддерживать нашего ребенка. Я только попрошу тебя, чтобы ты позволила мне принимать участие в его жизни и научить его гордиться своим происхождением.