Текст книги "Нежный хищник"

Автор книги: Сандра Мартон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Глава одиннадцатая

Утром после завтрака у входа в замок их ждал красный «феррари». Тарик еще не сделал жене свадебного подарка и собирался это исправить. Мэдисон не возражала. За несколько дней она уже немного привыкла к своей новой роли. Роли жены Тарика и матери его будущего наследника. Он был нежен и внимателен и, похоже, доволен своим выбором. Если и дальше так пойдет, их ожидает счастливая совместная жизнь.

Открыв ей дверцу, Тарик сел за руль и помог ей пристегнуть ремень.

– Если устанешь, скажи мне, habiba. – Наклонившись, он нежно ее поцеловал и положил ладонь ей на живот. – Хорошо?

– Да, – ответила Мэдисон и мысленно спросила себя, о ком он беспокоится больше: о ней или о ребенке, и тут же отругала себя. Тарик любил их малыша. Возможно, после его рождения он полюбит и ее.

Дубаак оказался совсем не таким, как она ожидала. Это был красивый современный город с высотными зданиями, шикарными отелями и бутиками, названия которых ей были хорошо известны.

Тарик припарковался на улице с дорогими магазинами. Взявшись за руки, они пошли по тротуару. Прохожие улыбались им, некоторые почтительно кланялись.

Когда они зашли в ювелирный магазин, Тарик сказал:

– Выбирай что хочешь, дорогая. Не стесняйся. Может, вот это кольцо с изумрудом? Или та подвеска с желтым бриллиантом? Она прекрасно подойдет к твоим волосам и глазам.

Но Мэдисон так ничего и не выбрала. Прошептала ему на ухо, что все очень дорого. Это повеселило Тарика. Ему досталась экономная жена, так что можно было не беспокоиться за королевскую казну. В конце концов он в знак уважения к хозяину магазина купил бриллиантовую подвеску и надел на шею Мэдисон.

Она сказала, что подвеска очень красивая, и поблагодарила его.

Затем они сели в машину и отправились в другой конец города, где царила атмосфера прошлых веков. Когда они проезжали мимо базара, Мэдисон попросила Тарика остановиться. На этот раз она потащила его к лотку, где продавались украшения, сделанные из природных материалов. Взгляд Мэдисон остановился на бусах из ракушек, чередующихся с кусочками янтаря, к которому с помощью косички из волос был прикреплен кулон из полированного камня и перышка.

– Как красиво, – сказала она.

Тарик улыбнулся. Он и сам бы сделал этот выбор. Камень был найден в реке, по которой проходила граница с пустыней, перышко выпало из крыла ястреба, а косичка была сплетена из конского волоса.

– Это любовный амулет, – сказал он. – То, что мужчина дарит любимой женщине. Некоторые до сих пор верят в подобные вещи. Тебе он нравится, habiba?

Мэдисон робко кивнула. Тарик купил украшение и вложил его в ладонь жены. Она улыбнулась, и эта нежная улыбка согрела его сердце.

Сев в машину, они направились к горе, возвышающейся над городом.

Тарик объяснил Мэдисон, что его страна своим процветанием обязана запасам нефти. Несколько лет назад его брат убедил их отца использовать их во благо простого народа.

Мэдисон посмотрела на мужа.

– Ты был согласен с Шарифом?

Тарик кивнул.

– Полностью. Я даже захотел пойти еще дальше. В нескольких деревнях до сих пор нет водопровода и электричества. Некоторые представители старшего поколения до сих пор считают, что девочкам незачем учиться. Это необходимо изменить, и… – Он виновато улыбнулся. – Прости. Ты задала вопрос, а я прочел тебе целую лекцию.

– Ничего страшного. В тебе говорила душа, а это… Ой!

Она застонала, и Тарик обеспокоенно посмотрел на нее.

– Мэдисон?

– Ничего страшного. Правда. У меня просто… просто кольнуло в спине или что-то в этом роде.

– Черт побери, какой же я идиот! Мне следовало понять, что эта машина не предназначена для беременных женщин – Протянув руку, он завел мотор. – Давай вернемся.

– Нет, дело не в этом. Я…

– Habiba, что такое?

– Сильный спазм… О-ой… Боже мой, Тарик, кажется, у меня началось кровотечение.

Приведя «феррари» в движение, он сжал руку Мэдисон.

– С тобой все будет в порядке, habiba, – неистово произнес он. – Клянусь.

Но он оказался не способен сдержать эту клятву.

Он был кронпринцем. Шейхом процветающей страны. Талантливым финансистом.

И несмотря на все это, он ничем не мог помочь своей жене.

По дороге Тарик позвонил в больницу, построенную его братом, в которой работали врачи, приглашенные им из Нью-Йорка и Парижа.

Когда они приехали, их уже ждали у входа с носилками. Мэдисон так сильно схватилась за руку Тарика, что ему пришлось отцеплять ее пальцы у входа в комнату для осмотра.

Медсестра закрыла дверь, и Тарик, всегда такой сильный, решительный и хладнокровный, был готов лезть на стену.

Мэдисон. Его жена находилась по ту сторону двери. Одна. Без него. Перепуганная. Страдающая.

– Пожалуйста, Господи, – взмолился он, – пусть с ней все будет в порядке.

Затем он принялся измерять шагами коридор, но это не помогло, и он плюхнулся на банкетку и закрыл лицо руками. Ему казалось, что он сидит так целую вечность. Он не смотрел на часы. У него не было сил даже руку поднять.

Наконец из комнаты для осмотра вышли доктора. Тарик тут же вскочил на ноги.

– Мне очень жаль, ваше высочество, – сказал его терапевт.

У него внутри все оборвалось.

– Моя жена…

– С ней все в порядке, но вот ребенок…

– Такое случается на ранних сроках беременности, шейх Тарик, – пояснил акушер.

Тарик закрыл глаза.

– Это я во всем виноват, – пробормотал он. – Мы много ссорились. Я превратил ее жизнь в ад. Заставил пролететь огромное расстояние. Занимался с ней сексом…

– Уверяю вас, мой господин, все это не имеет никакого отношения к случившемуся. Эмбрион не развивался, и у вашей супруги произошел выкидыш. Я могу вам дать более подробное объяснение.

– Нет, не надо, доктор. Не сейчас.

– В случившемся никто не виноват, и нет причин думать, что это может повториться снова. Ваша супруга сможет в ближайшем будущем стать матерью. – Голос акушера смягчился – Просто дайте ей время пережить эту потерю. Если она пока будет держаться отчужденно, это нормально.

Тарик кивнул.

– Да, конечно.

Его терапевт прокашлялся.

– Некоторое время она не будет проявлять интереса к сексу, сэр.

– Думаете, я об этом не знаю? – раздраженно бросил Тарик.

– Я просто имел в виду…

– Я знаю, что вы имели в виду, – произнес Тарик безжизненным тоном. – Уверяю вас, доктор, секс – это последнее, о чем я сейчас думаю. Я просто хочу быть уверен, что с моей женой все будет в порядке.

– Мы оставим ее здесь на ночь, но с ней все будет в порядке. Почему бы вам самому в этом не убедиться? Уверен, принцесса будет рада вас видеть.

Тарик снова кивнул, затем сделал самый трудный шаг в своей жизни. Открыв дверь, он вошел в комнату, где находилась Мэдисон.

У него защемило сердце. Его сильная, смелая жена лежала на узкой кровати лицом к стене, из ее руки торчала трубка.

– Habiba, – позвал он.

Мэдисон не пошевелилась. Тогда он подошел к ней, наклонился вперед и убрал с ее лба влажную прядь волос.

– Дорогая, мне так жаль…

Она кивнула.

– Я знаю.

Ее голос были тихим, но его сердце пронзила такая острая боль, что он с трудом подобрал слова, чтобы ее успокоить.

– Ничего нельзя было сделать.

Она снова кивнула.

– Врачи мне это сказали.

Тарик коснулся губами ее виска.

– Они хотят, чтобы ты провела здесь ночь, habiba. Я останусь с тобой.

– Нет.

– Но, дорогая…

– Тебе не нужно со мной оставаться, Тарик.

Ее слова причинили ему боль. Он сказал себе, что все понимает. Что таким образом она пытается справиться с болью потери.

– Ну, раз ты так хочешь.

– Да, хочу.

– Хорошо, тогда утром я тебя заберу.

Ее глаза были закрыты. Она заснула? Или просто не хотела сейчас видеть его рядом с собой?

Раздосадованный, Тарик пошел к выходу. Ребенок, которого она потеряла, был также и его. Да, он не испытывал физической боль, однако его душевная боль была не менее сильной. Но он был бы последним мерзавцем, если бы сейчас сказал об этом своей жене.

Разумеется, ей сейчас было тяжелее, чем ему, но завтра он сделает все возможное, чтобы показать ей, что еще не все потеряно.

У нее по-прежнему был он.

Но все оказалось не так просто.

Время шло. Мэдисон быстро поправилась и вернулась к привычной жизни. Вот только теперь у нее вошло в привычку избегать Тарика.

Он чувствовал всю неловкость сложившейся ситуации, но что мог сказать мужчина женщине, потерявшей ребенка, о котором она так мечтала, что даже решилась на искусственное оплодотворение?

Такое случается.

Мы можем попытаться снова.

Первое было слишком глупо, а второе звучало как предлог для того, чтобы снова заняться с ней сексом.

После возвращения из больницы Мэдисон держалась особняком. Большую часть времени она бродила по берегу моря и смотрела на волны. Когда он приглашал ее поужинать в ресторане, она отказывалась. Она не носила подаренные им украшения и спала на самом крае матраца, чтобы не наткнуться на него.

Все это, собранное воедино, говорило о том, что она не хотела иметь с ним ничего общего. Не хотела спать в его объятиях, быть его женой. По прошествии месяца он был вынужден констатировать этот факт и с головой уйти в работу, чтобы держаться подальше от Мэдисон. Однако ничто было не в силах прогнать из его головы страшные мысли.

Он заставил Мэдисон выйти за него замуж, и она согласилась только ради ребенка.

Ребенка больше не было, а значит, в их браке больше нет смысла.

Мэдисон это знала, и он через некоторое время тоже понял.

Он любил ее. Боже, он любил ее всем сердцем.

Оставался единственный вопрос: были его чувства к ней настолько сильны, чтобы поступить правильно и отпустить ее?

Глава двенадцатая

Было чудесное утро. Одно из тех, что любят изображать художники на своих полотнах.

Мэдисон стояла на белом песке королевского пляжа и смотрела на море. Лазурная вода отражала солнечный свет, вдалеке медленно плыл корабль.

Было бы замечательно провести это утро с Тариком, подумала она.

А затем вспомнила, что не должна так думать. Ни красота морского пейзажа, ничто другое в этом мире не могло изменить случившегося.

Она потеряла ребенка.

Она потеряла мужа.

На глаза Мэдисон навернулись слезы, но она не дала им пролиться. Слезами горю не поможешь.

Тарик женился на ней только из-за ребенка. Раз ребенка больше нет, значит, их брак тоже не имеет больше смысла.

Все это было логично, за исключением одного нюанса.

Она влюбилась в своего мужа.

Но Тарик не любил ее, и она всегда это знала. Он был с ней мягок. Даже предложил провести ночь с ней в больнице. Предложил, вместо того, чтобы просто это сделать. Она отказалась, но лишь потому, что не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным.

Если бы он ее любил, если бы она значила для него больше, нежели просто женщина, которая ждала от него ребенка, он бы не спрашивал или, по крайней мере, проигнорировал ее отказ. Остался бы рядом с ней, заключил бы ее в объятия, сказал бы: Habiba, я люблю тебя и оплакиваю вместе с тобой нашего ребенка, но ты должна знать, что я счастлив с тобой и хочу, чтобы ты осталась в моей жизни навсегда.

Но этого не произошло. Более того, за все это время Тарик ни разу к ней не прикоснулся. Он все время проводил на работе, словно она была для него важнее жены. Прояви он хоть раз участие…

– Мэдисон…

Обернувшись, она увидела Тарика, идущего к ней по пляжу. Она могла бы убежать, но это не имело смысла. Внутри у нее все сжалось. Она знала, зачем он пришел, и решила все сказать первой.

– Мэдисон, я тебя искал.

– Правда? – Она облизала губы. – Я хотела немного побыть одна, чтобы все обдумать.

– Ты в порядке?

– Да, спасибо, – вежливо ответила она. – Разумеется, все не так, как раньше, но этого следовало ожидать. Давай будет друг с другом откровенны. Потеряв ребенка, мы потеряли что-то еще… Необходимость оставаться мужем и женой. – Она помедлила. – Ты заставил меня выйти за тебя замуж, потому что я ждала от тебя ребенка. Но раз его больше нет, в нашем браке нет смысла. – Мэдисон посмотрела на мужа.

Его лицо было непроницаемым. Очевидно, он сам уже все для себя решил.

– Это все? – спросил Тарик. – Ты все сказала?

– Нет, есть еще кое-что. – Мэдисон сглотнула. – Я хочу вернуться домой. К своей привычной жизни.

На его лице не дернулся ни один мускул.

– Хорошо. Сегодня днем мой пилот отвезет тебя в Нью-Йорк. Я поговорю со своим адвокатом. Он свяжется с тобой на следующей неделе и обсудит с тобой размер компенсации.

– Какой еще компенсации? – возмутилась Мэдисон. – Ты ничем мне не обязан, и я не нуждаюсь в твоих деньгах. Я лишь хочу, чтобы все закончилось как можно быстрее.

– В таком случае, вот что я тебе скажу. Раз у нас была традиционная свадьба, значит, и развод нужен только традиционный.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что я, Тарик, кронпринц Дубаака и наследник престола, освобождаю тебя от всех брачных клятв и обязательств.

Мэдисон захлопала глазами.

– И все?

– Все. Таков еще один обычай.

Она засмеялась и, пока ее смех не превратился в слезы, убежала прочь.

Тарик сдержал слово, и два часа спустя его самолет с Мэдисон на борту поднялся в воздух.

Она не взяла ничего из того, что он ей подарил. Очевидно, не хотела, чтобы в будущем ей что-то напоминало о нем.

Но ему было все равно, убеждал он себя, несмотря на боль, сдавившую его грудь. Он не мог любить женщину, которая не любила его.

Тарик был еще не готов к разговору с отцом, поэтому распорядился, чтобы обед ему подали в кабинет.

Захара была молчалива, когда обслуживала его. Он ее поблагодарил, но пожилая женщина не ответила. Ее губы были плотно сжаты. Захара заботилась о них с Шарифом с раннего детства, и он понял, что она чем-то недовольна.

– Что у тебя на уме, Захара? – спросил он.

– Ничего, – отрезала она. – Точнее, есть кое-что, но я сомневаюсь, что вы захотите это выслушать.

Захара впервые разговаривала с ним таким тоном, и он был заинтригован.

– Говори!

– Вы отослали ее!

– Отослал… – Его лицо помрачнело, он вскочил из-за стола. – Да что ты о себе возомнила! Если ты думаешь, что я буду обсуждать с тобой свою личную жизнь…

Захара засунула руку в карман передника и, достав оттуда что-то, бросила на стол.

Это была бриллиантовая подвеска.

– Она оставила это.

– Она оставила все, и что с того?

– Нет, она не все оставила.

– О чем ты говоришь?

– Об амулете любви, который в сто тысяч раз дешевле подвески. Она забрала его с собой.

– Не вижу в этом ничего странного. Наверное, ей захотелось взять маленький сувенир на память.

– Это правда, мой господин, – саркастически усмехнулась пожилая женщина. – Вы действительно не видите дальше своего носа.

Тарик прищурился.

– Я предупреждаю тебя, Захара…

– Моя госпожа оставила бриллиант, но взяла амулет. – Сложив руки на груди, Захара сердито посмотрела на него. – Я это знаю, потому что сама надела его ей на шею. Она плакала, ее руки дрожали, и мне пришлось ей помочь.

Тарик почувствовал, как у него в груди что-то зашевелилось.

– И что с того?

– Вот что, мой господин, – произнесла она таким тоном, словно он был глупым ребенком, – ваша жена…

– Она мне больше не жена… Я освободил ее от обязательств.

– Ваша жена, – повторила Захара, словно не слышала его, – уехала в слезах, взяв с собой грошовый амулет вместо бриллиантовой подвески стоимостью в целое состояние. – Одна седая бровь взметнулась вверх. – Даже дурак поймет, что это значит.

Но Тарик не понял.

– Возможно, она хотела взять сувенир, который напоминал бы ей о том, как примитивен наш мир.

– Мой господин. – Захара снисходительно фыркнула. – Не будь вы шейхом и кронпринцем, я бы сказала вам, что вы дурак, раз не понимаете, что ваша жена вас любит.

– Нет, не любит, – возразил он.

– Любит, мой господин. А вы любите ее. И если вы не вернете ее, то будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь!

Захара резко замолчала, словно осознав, что натворила. Ее лицо побледнело, она опустила глаза.

– Простите меня, – пробормотала пожилая женщина. – Не знаю, что на меня нашло.

Тарик обнял ее и расцеловал в обе щеки, после чего выбежал из комнаты.

Моторы неожиданно заглохли, и сон как рукой сняло. Самолет остановился. Приподнявшись в кресле, Мэдисон посмотрела в иллюминатор.

Самолет стоял на взлетной полосе, залитой лунным светом. Вокруг была тишина. Мэдисон быстро нажала на кнопку, чтобы вызвать Юзуфа, но он не пришел. Тогда она расстегнула ремень безопасности, поднялась и направилась к кабине.

Дверь была открыта. Ни пилота, ни его помощника не было. Она была совсем одна. Когда она это поняла, волоски у нее на шее встали дыбом.

– Эй? Здесь кто-нибудь есть?

– Я здесь, habiba, – послышался знакомый голос.

Мэдисон обернулась. В дверном проеме стоял Тарик.

– Что ты здесь делаешь?

– Я захотел увидеть тебя, habiba. Что здесь непонятного?

– Я не… – Она сглотнула. – Где мы?

– В Париже, самом романтическом месте на свете. – Он обворожительно улыбнулся. – Раньше я приезжал сюда только по делам, а теперь мне захотелось побывать здесь с моей женой.

– Но я не…

Он подошел так близко, что Мэдисон увидела щетину, проступившую на его подбородке. Она вспомнила, как эта щетина приятно царапала ее кожу, и ее бросило в жар.

– Чего ты хочешь, Тарик?

Он положил руки ей на плечи.

– Тебя, habiba.

– Нет, ты этого не хочешь. И я не хочу. Ты мне больше не муж, Мы развелись, забыл?

Тарик улыбнулся.

– Никто не знает, имеют ли законную силу эти древние обычаи или нет.

– А наш брак? Ты говорил, что он действителен.

– Да, но чтобы знать наверняка, мы поженимся снова. В Париже, в Нью-Йорке, где захочешь. – Он крепко обнял ее. – Я люблю тебя, Мэдисон, и не представляю жизни без тебя. – Его рука скользнула ей в волосы, и он слегка наклонил назад ее голову. – Мне следовало сказать тебе раньше, но я боялся, что ты не будешь к этому готова.

– Но когда я потеряла ребенка…

– Я ужасно страдал, habiba. И не только из-за потери ребенка. Думал, раз его больше нет, то для тебя наш брак больше не имеет смысла. Думал, что я тебе больше не нужен.

– О нет! Нет, Тарик! Я хотела, чтобы ты был рядом, но ты держался отстраненно, и я думала то же самое про тебя. Какими же мы оба были…

Не дав ей договорить, Тарик поцеловал ее.

– Я люблю тебя всем сердцем, Мэдисон, и хочу быть с тобой.

– Я тоже тебя люблю, мой принц, – ответила она, улыбаясь.

Тогда он рассмеялся, поднял ее на руки и понес к двери.

– Она меня любит! – громко прокричал он. – Моя жена меня любит!

Члены экипажа, стоящие внизу у трапа, заулыбались.

Мэдисон была уверена, что весь Париж сделал то же самое.