Текст книги "Послушная дочь"

Автор книги: Сандра Филд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Вот картинка, нарисованная ею в четыре года. Мама написала на обороте дату и несколько слов: «Силия такая игрунья, все время болтает и смеется. Я ее очень люблю! » Она беспомощно заморгала, на рисунок закапали слезы. Плач почти заглушил скрип досок за спиной, но она почувствовала чье-то присутствие.

– Силия... что случилось? – Это был голос Джетро. – Не плачь, Силия, я видеть не могу, как ты плачешь!

Он присел рядом с ней, серые глаза были совсем близко. Равнодушный человек не может смотреть с такой тревогой, не может! Силия порывисто обняла его, прижалась лицом к груди. Разве не этого она хотела с самой первой их встречи?

– Мама правда любила меня, Джетро, – горячие слезы жгли его сквозь рубашку, – тут так написано! Господи, если бы она не умерла, если бы я могла подольше побыть с ней!

Джетро устроился на полу поудобнее, притянул ее к себе на колени, обнял и тихонько гладил. В теплых объятиях было так уютно, что рыдания постепенно начали стихать. Как-то незаметно появился носовой платок. Силия вытерла слезы и робко улыбнулась ему.

– Наверно, я ужасно страшная...

В ответ он только крепче обнял ее. Родное лицо было совсем близко. Силия прикрыла глаза и ощутила нежное тепло губ на веках. Джетро целовал ее все горячее, лоб и щеки горели под этими поцелуями. Теперь она всем сердцем тянулась к нему, той же неистовой нежностью отвечая на ласки. Все, кроме Джетро, было далеко и неважно, она чувствовала только кольцо его рук, знакомый запах кожи, жаркие губы. Целуясь все упоительней, они легли на ковер. Тело стало необыкновенно сильным, гибким и теплым, оно раскрывалось, звало, принимало. Джетро еще раз провел губами по ее тонкому горлу, словно щупая рвущийся пульс. Прошептал хрипло:

– Пойдем вниз. На кровати тебе будет удобнее.

– Нет... – Было невыносимо хоть на секунду прервать это чудо. – Я хочу здесь...

Джетро посмотрел ей в глаза, глубоко-глубоко.

– Скажи это еще раз.

Лицо ее залил нежный румянец.

– Я хочу любить тебя здесь. – Каждое слово было правдой, она чувствовала это всем телом. Не было у него никакой другой женщины – так ласкают и целуют только единственную. Она провела губами по твердому подбородку, поцеловала ямки под ключицами, прежде чем он снова увлек ее новой лаской. Силия счастливо засмеялась под желанной тяжестью его тела. Она почти не помнила, как Джетро воевал с кнопками на платье.

Горящий взгляд мужчины на мгновение смутил ее. Но едва Джетро сорвал рубашку и отбросил в сторону, она снова потянулась к нему, провела ладонями по шее, по упругой груди, встопорщила жесткие завитки. Силия не видела, как от этих движений у нее под кружевом колыхались груди. Что-то пробормотав, Джетро приник к впадинке между чашечками лифчика, словно пробуя на вкус тонкую нежность кожи. Откровенная чувственность была новой, но она только крепче обняла его, прислушиваясь к незнакомым ощущениям. Лифчик постигла участь платья и рубашки. Выражение лица, с которым он касался ее, наполняло Силию сознанием своего женского могущества и одновременно необъяснимой покорностью, желанием власти над собой. Не зная, что делать с этим противоречием, она смущенно пробормотала:

– Сними пояс... пряжка царапает...

Джетро торопливо освободился от остальной одежды. У него было прекрасное тело – хорошо сложенное, с рельефными мускулами. Силия восхищенно смотрела на него.

– Что ты так смотришь? Как будто не видела раздетого мужчину.

Видела. Дэррил был почти раздет. Ее восхищение погасло. Она не хотела думать об этом. Не сейчас, не в этих руках.

– Прости, я не хотел тебе напоминать.

– Ты не похож на Дэррила, – прошептала она, обвивая его ногами и целуя со страстью, которую в себе и не подозревала. В ответ он покрыл ее лицо легкими нежными поцелуями.

– Я хочу, чтобы тебе нравилось все, что я делаю.

Силия засмеялась, карий бархат глаз вспыхнул солнечными бликами.

– Нравилось? Я просто обожаю все, что ты делаешь!

– Правда? Но я только начал. – Такая улыбка впервые появилась на его лице. Словно и не было преград, так сурово их разделявших.

– И эти морщинки у глаз я тоже очень люблю.

Он засмеялся, взгляд стал еще нежнее и теплей, в нем засветилась голубизна. Мягко, очень нежно Джетро провел ладонью по упругой груди, погладил губами, нашел желудевый сосок. Медленно поцеловал сначала один, потом второй. Охнув, Силия подумала: можно ли умереть от удовольствия? Каждое прикосновение было открытием, новым шагом по terra incognita, броском в омут. Это страшнее первого полета без инструктора! И восхитительнее...

Теперь его движения были настойчивей и тверже. Джетро яростно ласкал ее, пробовал сильными ладонями все изгибы и впадины тела, словно вступал в свои владения. Силия тоже изучала его – сперва несмело, потом все свободней и радостнее. Увлекшись, не замечала, что прелестная неуклюжесть ее касаний говорит сама за себя. От восторга она не видела его удивления и колебаний. Спрятав лицо у него под ключицей, наслаждалась теплом и ароматом кожи, забрала губами твердый пупырышек соска. Эта смелая ласка ободрила его. Целуясь и касаясь друг друга, они сплелись так крепко, словно слились в одно целое.

На мгновение она замерла, на лице отразилась вспышка боли.

– Силия... – услышала она его изумленный голос.

– Еще, не останавливайся. – Теплая волна смыла всякие колебания.

– Ты говорила, что ты... но...

Силия увидела над собой его побледневшее лицо. Счастливо улыбаясь, она приникла всем телом к нему, чувствуя, как ритм соединяет их в невиданном полете. Шторм, стихия, сила и свобода захватили ее, только в этом слиянии она чувствовала себя собой – такой, какой хотела стать.

Она услышала свой голос: «Джетро... », и девятый вал понес ее к небесам. Туда, где не было опасностей и печалей, где влюбленные неразлучны и счастье совершенно.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Силия медленно возвращалась к действительности. К Джетро, уронившему голову ей на грудь. На лбу блестели крупные капли пота. Она чувствовала тяжелые толчки его сердца и гулкий стук своего. Провела отяжелевшей рукой по спине, погладила каждый позвонок.

– Я и не знала, что это будет так... даже слов нет.

Джетро поднял голову. Она никогда не видела у него такого лица – открытого и радостного, без тени обычной замкнутости. У нее сжалось горло.

– Ты говорила, что никогда не имела дел с мужчинами... я не верил тебе. Не мог поверить. Напрасно. Это правда.

– Да, так и было, – она уткнулась носом ему в подбородок, стараясь снять напряжение, – до сегодняшнего дня. А теперь это уже не так!

– Силия, я не знаю, как тебе сказать... сам не понимаю, что говорю... – он приподнялся на локте, между ними образовалось пространство, – ты настолько мне доверяла, что позволила быть первым, да? Исправить то, что причинил тебе Дэррил.

Она почувствовала холодок на влажной коже, там, где только что льнула к ней его горячая грудь. Душа озябла от этого холодка.

– Да, я в самом деле... – она не знала, как продолжить, – наверно, я была ужасно неуклюжей. У меня ведь нет никакого опыта...

– Ради бога, Силия! Я не это хотел сказать. – Он провел рукой по волосам, из глаз исчезла радостная мягкость. – Ты замерзнешь, лучше оденься. Наверняка тебе неудобно на полу.

Она только теперь осознала, что лежит на чердачном ковре. Одежда разбросана вокруг. Она схватила кружевное белье, неловко поднялась. Наклонила голову, чтобы волосы скрыли лицо. О чем он думает сейчас, как себя чувствует? Откуда она могла знать! Спросить не хватало храбрости.

Потому что... неужели ей было страшно услышать ответ?

Стоило ли ему доверять? Ему правда были приятны ее ласки? Может, ему было скучно с такой неумехой? Наконец, самый важный вопрос: как это волшебство, это чудное слияние тел и душ могло так легко оставить их, уйти без следа?

Силия слышала за спиной шорох джинсов, резкий визг молнии и не смела обернуться. За последние полчаса она поняла: слалом и одиночные полеты на «сессне» – не самый большой риск в жизни. Эмоциональная открытость и доверие куда опаснее. К этому виду риска она была не готова.

Еще одна мысль увеличила тяжесть на сердце – старое подозрение о любовнице Джетро. В Нью-Йорке, где он родился и жил, у него вполне могла быть любовница. Это объясняет его холодность в «медовый месяц»...

Нельзя плакать. На Пушечном холме не сдержалась, и вот что из этого вышло. Она слишком горда, чтобы показать Джетро, какой осиротевшей и покинутой чувствует себя. Давай, Силия, играй.

– Папа будет беспокоиться, почему меня нет так долго. – Она сунула ноги в туфли и пошла к лестнице. – Я поднялась сюда за фотографиями.

– Да, это он мне сказал, что ты здесь. Поэтому я тебя и нашел... Куда ты так торопишься?

Силия обернулась. Свет из чердачного окна падал прямо на него. Ошеломляющая мужественность. Неужели человек может быть таким близким и в то же время непреодолимо далеким? Смятение захлестывало ее, как вода прилива.

– Меня ждет отец, – резко сказала она. – Ты хочешь, чтобы он догадался, как мы тут проводим время?

– Тебе стыдно за это, что ли?

– А разве это не должно быть стыдно?

– Слушай, я не хотел...

Она стремительно повернулась и побежала вниз по лестнице. Было бы невыносимо услышать, что на самом деле он не хотел любить ее. Боже, о щеки теперь спички можно зажигать, наверное. Первый встречный мгновенно поймет, чем она занималась последние полчаса. Пробегая по коридору, Силия представляла себе айсберги, снег, метели и бураны – все что угодно, только бы немного охладить лицо. Интересно, эффективен ли этот способ? Догадается ли папа, что ее задержало?

По второй лестнице она спускалась уже медленнее и услышала за спиной шаги Джетро.

– Что ты ходишь за мной по пятам? – бросила она через плечо, стараясь говорить как можно спокойнее.

Прежде чем Джетро успел ответить, они оба увидели Эллиса. Видимо, он искал свою трость.

– А, вот вы где, – добродушно сказал он. – Ну как, нашла что-нибудь?

Фотографии остались на чердачном полу. Вместе с ее девственностью.

– Э-э... да, конечно... извини, что так долго возилась...

– Ничего. Мы можем поговорить в другой раз – сейчас тебе надо собираться в Нью-Йорк.

– После обеда я вылетаю в Манхэттен, Силия, – сообщил Джетро. – Придется лично разобраться с одним неотложным делом.

Манхэттен. Его любовница. Медовый месяц кончился, подумала она, внезапно слабея. Подозрения нахлынули с новой силой.

– Я не поеду с Джетро, папа. Лучше побуду здесь с тобой.

– Первейшая обязанность женщины – забота о муже, – наставительно изрек Эллис.

– Это вчерашний день, папа. Такие правила ушли в прошлое вместе с кринолинами.

– Вам обоим надо поселиться в Манхэттене. – Отец словно не слышал ее. – Супругам не следует иметь раздельное жилье.

Эту фразу надо было включить в контракт.

– Но я хочу побыть с тобой эти несколько дней, как ты не понимаешь! Мы с Джетро будем вместе всю оставшуюся жизнь!

– Силия, ты должна поехать с мужем. Я настаиваю. Думаю, вам стоит присмотреть дом в Манхэттене. Чтобы он принадлежал вам обоим.

Если Эллис говорил таким тоном, спорить с ним было бесполезно. В Нью-Йорк ей совсем не хотелось. Джетро она там явно не нужна. И все-таки придется ехать.

– Ладно. Мы вернемся самое позднее в пятницу, – примирительно сказала она.

– Хорошо. Пока вы были в Вермонте, я велел Мелкеру организовать вечер в следующую субботу. Отметить вашу свадьбу. Приглашения он в понедельник разослал, поставщики и дизайнеры уже работают. Силия, сделай мне приятное, купи себе в Манхэттене новое платье.

В душе она визжала, кричала и топала ногами. Внешне только весело улыбнулась.

– Здорово. Танцы будут?

– Хороший камерный оркестр – для нас, стариков, и какая-то современная группа со странным названием – для молодежи.

Неужели он снова шутит? Господи, он рад, он счастлив, что дочь вышла замуж. Силия весело покачала головой.

– В следующий раз, папа, посоветуйся сначала со мной. В конце концов, это же моя свадьба. Ладно, пойду складывать вещи. Когда мы уезжаем, Джетро?

– Как только ты будешь готова.

Она терпеть не могла эту замкнутость. Никогда не знаешь, о чем он думает! Играет ею, словно шахматной фигурой. Силия запихала в сумку одежду, спустилась вниз. И не успела оглянуться, как уже стояла в своих светлых брюках и льняном жакете, с распущенными волосами на пороге манхэттенской квартиры Джетро. Квартира была на последнем этаже здания, Линди называла ее «манхэттенский чердак».

– Мне надо спешить, – сказал он нейтральным тоном. – Надеюсь, что переговоры не займут много времени. Постараюсь вернуться в семь, и мы пойдем ужинать. Если захочешь выйти куда-нибудь, вот запасные ключи.

Весь полет он просидел, уткнувшись в бумаги, даже не взглянул на нее. Она взяла ключи, с удивлением глядя на пальцы, так нежно касавшиеся ее утром.

– Удачи, – она холодно улыбнулась.

– Я знаю, я не... – у него затвердел подбородок, – черт, нет времени ничего объяснять... до вечера.

Дверь закрылась, Силия защелкнула замок и пошла в комнату. Закрыла глаза и хотела глубоко вздохнуть, но мешала тяжесть в груди. У него действительно деловая встреча? Или это только отговорка? Наверное, его раздражает присутствие жены в этом городе, где он всегда был один и свободен.

Сколько можно задавать себе дурацкие вопросы? Все равно никто на них не ответит. Силия медленно открыла глаза и огляделась. Много свободного пространства, света и воздуха. Деревянный пол. Несколько потрясающе красивых модернистских скульптур, очень удачно вписанных в интерьер с финской мебелью. Простые и чистые линии этой комнаты восхитили ее. Почему все жилища Джетро кажутся ей родными, если он сам так далек от нее?

Она прошлась по комнате, любуясь коллекцией абстрактных рисунков, пробежала глазами по книгам на полках. Все предметы были точно на своем месте, не было ничего случайного, беспорядочного. Рядом с аудиоцентром она увидела огромную коллекцию компакт-дисков. Целую полку занимали оперы. Оперы? Джетро? Ничего себе!

Силия рассматривала диски. Они совершенно не соответствовали ее мнению о нем. Джетро ласкал ее с таким глубоким чувством, так хотел доставить ей удовольствие – или ей казалось по неопытности? – а потом обращался с ней так, словно между ними ничего не было. Что-то вроде краника любви и нежности: хочет – включил, хочет – выключил.

Собственное тело предавало ее. Теперь, когда он показал ей, как прекрасна и совершенна может быть близость, один взгляд Джетро неистово ее волновал. Нет, это всего лишь физиология, подумала Силия. Никакого глубокого чувства тут нет, одни мгновенные эмоции с обеих сторон. Гормоны, химические процессы в организме. Вожделение. Что угодно, только не любовь.

Она подошла к высокому окну, оно выходило на реку Гудзон. Буксир тащил баржу под мост. Силия вспомнила, что Джетро оставил телефон, по которому его можно отыскать. Значит, у него в самом деле могла быть деловая встреча. Интересно, он уже позвонил любовнице? Предупредил, что приехал с женой?

«Прекрати, – одернула она себя. – У тебя воспаленное воображение. Никаких доказательств существования этой любовницы у тебя нет. Иди лучше пробегись. Пройдись по магазинам. Посмотри на город, в конце концов. Не сиди тут и не мучай себя».

Силия нашла в сумке спортивный костюм. Было еще вполне светло. Так, сначала пробежка в Центральном парке, потом магазины. Чем угодно занять голову, чтобы не думать.

Она бегала около часа, дыша выхлопными газами, уворачиваясь от прохожих, оглушенная сигналами автомобилей. Потом вернулась в квартиру, приняла душ, переоделась и пошла в сторону Пятой авеню. Вскоре она нашла роскошное платье из переливчатой тафты полночно-синего цвета. Великолепно для папиного вечера. Потом купила книгу о пилотировании самолета на небольшой высоте и журнал «Лыжи».

Около половины седьмого Силия вернулась в квартиру. Джетро не было. Посланий на автоответчике тоже. Сначала она пыталась читать, потом рассматривала абстрактные рисунки, гадая, как Джетро понимает их, какое значение имеет для него та или иная деталь. Очень быстро стало понятно, что она даже приблизительно не может найти ответ ни на один вопрос. Ведь Джетро никогда не говорил о себе, о своих друзьях, о родителях, никогда не рассказывал, как он растил Линди. Мать бросила их совсем маленькими, оставив на попечение пьющего отца. Наверное, это сделало его тем замкнутым человеком, которого знала Силия. Она тяжело вздохнула. Джетро для нее был загадкой, но его тело восхищало и притягивало.

Стоя у высокого окна, она водила пальцем по холодным изгибам ближайшей скульптуры. Без четверти восемь. Он опаздывает на сорок пять минут. Силия решительно вышла из комнаты и толкнула дверь в спальню.

Изо всех сил стараясь не обращать внимания на постель, она открывала ящики комода и дверцы шкафа. Там были разные детали костюмов, одежда, другие вещи, но ничего женского ей не попадалось. В ванной не было дорогого душистого мыла и забытого в укромных уголках белья.

«Я должна презирать себя за это, – думала Силия. – Ревнивая жена шпионит за собственным мужем! Я не в силах вынести даже мысль о том, что у него может быть другая. Где его носит? Почему он опаздывает? »

Джетро получил от этой встречи то, что хотел. Переговоры оказались труднейшими. Пришлось проявить недюжинное упорство, пустить в ход весь накопленный опыт и знания. Он добился своего. Правда, была одна ложка дегтя – большую часть следующей недели придется провести в Австралии и Сингапуре.

Садясь в лимузин, он взглянул на часы. Пять минут восьмого. «Черт, – подумал он, – я же сказал Силии, что вернусь к семи».

– Генри, я опаздываю, – сказал он шоферу. – Ты можешь ехать быстрее?

– Попробую, сэр. Движение очень оживленное. Все-таки час пик.

Силии звонить бесполезно. Поздно предупреждать о задержке – он уже опоздал. Джетро стал просматривать глянцевый журнал о недвижимости, подыскивая дома, которые могли бы ей понравиться. Внимание никак не задерживалось на картинках. Джетро барабанил пальцами по колену, размышляя, не позвонить ли все-таки Силии. Да нет, глупо, они всего в двух кварталах от дома. Незачем звонить.

Джетро, это невероятно. Только что тебе удалось заключить сложнейшую за последние три года сделку, и в то же время ты не можешь принять элементарное решение: позвонить ли жене.

Своей жене. Он все еще не мог привыкнуть к этим словам. Не знал, что они на самом деле значат для него. Утром Джетро не собирался заниматься с ней любовью, это не входило в его планы. План был – выждать, пока она не сделает первое движение навстречу.

Ему самому не нравилось то подчеркнутое расстояние между ними, которое он так тщательно соблюдал в вермонтском домике. Это было совсем не так просто, как кажется. Далеко не так. Он чуть с ума не сошел, прожив эти дни в двух шагах от Силии и не смея тронуть ее хоть пальцем.

Зачем он это сделал? Хотел показать ей, кто хозяин положения? Или себе доказать, что его знаменитый самоконтроль не зависит от ее присутствия? Или – что гораздо вероятнее – хотел предоставить выбор ей самой? Хотел твердо знать, что не будет выглядеть в ее глазах так же, как Дэррил?

Какие бы цели он ни преследовал, этим утром его план был загублен безвозвратно. Один вид плачущей Силии на чердачном полу разбил ему сердце.

Сердце. Значит, у него есть сердце, которое хотя бы на несколько минут принадлежало ей. Сначала он хотел только успокоить, утешить ее. Никаких других мыслей не было, когда он обнимал Силию, сажал на колени. Желание пришло позже, потом – когда она подняла на него глаза и улыбнулась... «Я хочу любить тебя», – сказал ее взгляд. И тогда все случилось.

Она была девственницей. Не было никакого другого мужчины. Он до сих пор не мог прийти в себя от этого открытия. Она доверилась ему – так, как никому не доверялась. Этот дар стоил больше самого редкого желтого бриллианта.

– Приехали, сэр, – Генри открыл дверцу машины.

– Спасибо, – пробормотал он и опрометью бросился к подъезду. Даже не заметил, как пробежал мимо лифта, ждать он просто не мог. Лихорадочно расправившись с замком, крикнул: – Силия?

Она вышла из спальни с застывшим лицом. На ней было короткое черное платье, великолепное изысканной простотой линий, волосы обрамляли лицо живой волнующейся рамкой. Как всегда, ее красота поражала, заставала врасплох. Как неожиданный удар.

– Прости, я так ужасно опоздал. – Он бросил дипломат на столик. – Постараюсь переодеться как можно быстрее. Посмотри пока журнал, там есть несколько пентхаусов, на которые стоит обратить внимание. Можем потом посмотреть на них.

– Я не собираюсь покупать недвижимость в Нью-Йорке, – сказала она ледяным тоном.

Джетро бросил пиджак на ближайший стул и взялся за галстук.

– Я сам мог бы купить.

– Да, только не для меня, пожалуйста.

– Силия, я же извинился за опоздание. – Он нахмурился, расстегивая рубашку.

– Мне кажется, ты кое-что забыл. Это фиктивный брак. Временный. Нам не нужен пентхаус, что бы там папа ни говорил.

– Ты хочешь поссориться, да?

– Джетро, как ее зовут? – Голос Силии был совершенно спокоен.

Рука, расстегивавшая рубашку, застыла.

– Кого... зовут?

– Твою любовницу. Из-за которой ты не притрагивался ко мне весь медовый месяц. Из-за которой сейчас опоздал.

Джетро подошел ближе. У нее было очень бледное лицо с огромными, почти черными от зрачков глазами. Она была так напряжена, что казалось, рассыплется на кусочки, если до нее дотронуться.

Джетро очень хотелось до нее дотронуться. Ему всегда этого хотелось.

– Ты думаешь, что я все это время был с любовницей?

– Да.

Она впервые так враждебно говорила с ним.

Грудь его разрывалась от злости и боли. Злость – это понятно. Но боль откуда? Ни одной женщине он не позволял причинять ему боль. Не подпускал близко.

– Я не был с любовницей. – Каждое слово падало камнем. – Я был на переговорах. Если не веришь, спроси участников. Это мои конкуренты. Можешь быть уверена, что мы с ними не сговорились.

Силия продолжала исподлобья смотреть на него.

– В Вермонте ты относился ко мне как к женщине, которая тебе совершенно безразлична. Но потом, на чердаке, ты любил меня. – Ее голос слегка дрожал. – С тех пор ты ведешь себя так, словно я тебе чужой человек. Ты...

– Силия, ты мне веришь? – Он взглянул прямо в черные огромные зрачки. – У меня нет другой женщины.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Целую вечность. Тишины не было – сердца стучали так, что слышал, наверное, весь дом.

– Да, – наконец сказала Силия, – я верю, что у тебя никого больше нет. Но почему ты не обращаешь на меня внимания с тех пор? Я была очень глупой? Я тебя разочаровала?

Джетро вспомнил изгибы ее бедер, пылкие, трогательно-неопытные движения... Он поднялся на чердак, чтобы сказать ей о переговорах в Нью-Йорке, и хотел соблюдать дистанцию. Соблюдать этот проклятый контракт, пока она сама его не нарушит. И потерял голову.

Знаменитое самообладание Лэтема испарилось сквозь чердачное окно, потому что женщина, его жена, плакала над листком бумаги, словно у нее вот-вот разорвется сердце. Тише, Джетро, подумал он, чувствуя, как Силия впивается ногтями ему в руку. Скажи ей правду. Пусть не всю, пусть хотя бы часть.

– Ты не была ни глупой, ни неуклюжей. Ты была так прекрасна, что у меня дыхание перехватило.

Силия скрестила руки на груди и нервно продолжала:

– Я не знаю всех этих правил, не хочу играть в игры, которые всем так нравятся. Поэтому не люблю бывать в обществе, я чувствую себя дома в Овечьей Бухте, а не на Пенсильвания-авеню. Конечно, я могу выглядеть самоуверенной и умной, так все могут. Но во всем, что касается любви, я чувствую себя как в детском саду. Джетро, скажи честно, ты сделал это, потому что хотел выиграть? Хотел показать мне, что этот контракт могла подписать только круглая дура? – Она горько рассмеялась. – Никакого секса. Где вы еще видели такую наивность?

– Я ведь тоже подписал контракт. За кого после этого можно принять меня?

– На этот вопрос только ты можешь ответить. – Она нахмурилась, напряженно о чем-то думая. – Я все время говорю, что тогда мы любили друг друга. Но это неправда. Мы просто занимались сексом.

– Так обычно говорят мужчины, а не женщины. – Джетро скрипнул зубами.

– Секс, – упрямо повторила она. – Всего лишь секс.

Джетро был в бешенстве. Она ни слова от него слышать не хочет, говорит сама с собой, словно он здесь ни при чем!

– Да, только «всего лишь» надо выкинуть.

– Ты в самом деле... – У нее на щеках появился стыдливый и гордый румянец. – Тебе правда понравилось?

– Силия, ради бога! Конечно, да.

Эта дикая, неожиданная страсть на чердачном ковре поразила его мощью и красотой. Или лучше сказать – зачаровала? У любого мужчины после таких сцен будет аллергия на случайные короткие связи. По крайней мере, у него уже есть.

– Тогда почему...

Хватит говорить. Слов сказано достаточно. Джетро сделал еще шаг и обнял Силию. Они так целовались, словно делали это в последний раз не утром, а несколько лет назад. Словно сто лет не любили друг друга, подумал Джетро. То есть не занимались сексом.

Занимались сексом. Какое отношение два этих слова имеют к тому, что они делали? К их ошеломляющему, чудесному и гармоничному союзу? Неужели она снова подарит ему...

– Разве тебе не нравится?

– Я обожаю это!

Если для нее это детский сад в любовных делах, то я сейчас в начальной школе, хмыкнул Джетро.

– Ты бы хотела еще раз это сделать?

– Сейчас? – По гибкой спине пробежала дрожь.

– Я бы лучше снял с тебя это соблазнительное платье, чем сидеть целый вечер напротив него в ресторане.

– Правда? – Напряжение перестало сковывать ее плечи.

– Правда.

– Может, в этот раз попробуем в постели?

– Хорошая мысль. – Он посмотрел вниз. – Дубовый пол не предназначен для секса.

– Секс, – повторила она. – Это все секс, Джетро.

– Конечно. Именно это я имел в виду.

Что за черт заставляет его терять голову и так злиться из-за этой женщины!

– В этот раз мы должны использовать защитные средства.

– Я совсем не подумала об этом раньше. – У Силии расширились глаза. – Я же тебе сказала, что еще из детсада не вышла!

Джетро был намного опытнее, но и у него ни разу не мелькнула мысль о предохранении. Ее слезы над красной шалью заставили его забыть всякую осторожность и здравый смысл. Еще одно непреложное правило позабыто – как он мог быть так преступно беспечен?

– Я позабочусь об этом, – сказал он и добавил, чтобы Силия не заметила его смятения: – Сейчас приму душ, потом мы отправимся в спальню. Вечером у нас заказан столик в тайском ресторане.

Голос был холодный, как мартини со льдом. Силия почувствовала, что ее поставили на место. Наверное, это нормально – такой сандвич из душа, секса и креветок в остром соусе.

Стаскивая рубашку, Джетро вошел в душ. Он мог попросить ее присоединиться, но не стал. Время еще не пришло.

Когда Джетро вошел в спальню, обернув полотенце вокруг бедер, Силия лежала в кровати и читала. Как ни в чем не бывало. Словно всю жизнь спала в этой кровати. Ну да, в конце концов, она его жена. Если кто-то, кроме него, имеет право тут спать, то это она.

Из-под одеяла он увидел краешек короткой ночной рубашки. Боже, как она волнует его! Нужно ли говорить об этом? Она и так поймет все с первого взгляда, хмыкнул он, чувствуя, что кровь приливает к животу. Он обошел кровать и сел напротив нее.

– Что ты читаешь?

– О том, как летать на небольшой высоте. – Ее глаза скользнули обратно на страницу с его голой груди. – Наверно, я займусь этим, когда... У папы будет инфаркт, если узнает. Он думает, это слишком опасно.

– После нашего развода, ты хочешь сказать, – резюмировал Джетро. – Такие пилоты работают на севере. Далеко от Манхэттена. Ты даже не можешь представить себе, как далеко.

– Господи, почему все так сложно? – воскликнула Силия.

– Потому что наш развод связан со смертью твоего отца – вот почему. Это единственная причина.

Силия уставилась на обложку книги, словно в первый раз увидела самолет.

– Единственная причина, – эхом откликнулась она. Другими словами, он здесь ни при чем.

– Мы оба зависим от этого невыносимого обстоятельства. Не думай, что я не понимаю. Мы оба долго думали, прежде чем заключить наш нелепый контракт.

– Ты жалеешь, что женился на мне.

Что он мог на это сказать? Что глубокая ложбина у нее на груди непреодолимо тянет к себе, а шелковые изгибы плеч и приоткрытые губы стали самым жестоким соблазном в его жизни? Самообладание снова покидает его, заметил он. Вместе с полотенцем.

– Жалей не жалей, мы женаты, Силия. Закрывай книгу.

Прежде чем она успела возразить, Джетро приник к ней, целуя ее жадно и страстно. С тихим стуком книга соскользнула на пол. Силия обняла его за шею. Теперь она смело отвечала ему, и это ответное желание, горевшее в каждом ее движении, волновало его еще больше.

Силия. Его жена. В спальне вместе с ним.

Это только секс. Они оба все понимают.