Текст книги "Любовь вне закона"

Автор книги: Сандра Частейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Им придется поверить, – мрачно ответила Джози, пытаясь открыть замок своей шпилькой, – попробуй лучше отыскать какую-нибудь лампу, я уже исцарапала все пальцы, пытаясь открыть этот чертов замок.

На одной из полок, висевших на стене у двери, Элли удалось найти небольшую лампу.

– Я сейчас поищу ключи, – сказала Элли, наблюдая за бесплодными попытками Джози.

– Я думаю, шериф забрал их с собой. Черт возьми, в первый раз мне этот замок поддался гораздо быстрей.

К тому времени когда Джози наконец удалось выбраться на свободу, она вся взмокла от напряжения, и ее пальцы были исколоты в кровь.

– Я поеду за ним. Кэллахен еще не настолько окреп, чтобы проделать такой путь верхом. Он может упасть с лошади, а рядом не будет никого, кто мог бы ему помочь. Мне нужно отыскать какую-нибудь повозку.

– Оставайся здесь, а я пойду поищу повозку. Наверняка фургон Уилла стоит где-то здесь поблизости, – сказала Элли.

– Нет, Элли, возвращайся домой, – твердо возразила Джози, – ты и так мне помогла, и я не могу впутывать тебя в это дело.

– Джози, я поеду с тобой. – По ее тону было понятно, что спорить бесполезно. Элли отправилась на поиски, а Джози, прихватив с собой одеяло из камеры Кэллахена и его куртку, вышла из здания тюрьмы и, остановившись у входа, стала дожидаться Элли. Ей уже стало казаться, что томительное ожидание никогда не кончится, когда наконец раздался топот копыт и из-за угла показался фургон, которым правила Элли.

– Все в порядке, поехали.

– Где ты так долго пропадала? – проворчала Джози, забираясь в повозку.

Я постаралась сбить наших преследователей со следа, – объяснила Элли. – Теперь все будут думать, что недалеко от Ларами, на дороге в Шайенну, произошел несчастный случай и ты поспешила туда, чтобы оказать медицинскую помощь пострадавшим. А я поехала с тобой, чтобы помочь. Пока я искала повозку, я встретила девушку, с которой мы раньше вместе работали на улице, она как раз возвращалась от клиента. И я рассказала ей эту историю с несчастным случаем. Ручаюсь, завтра об этом будет знать весь город.

– Я все-таки думаю, тебе стоит остаться. Зачем тебе лишние проблемы? – озабоченно сказала Джози.

– Я уже все решила, и хватит об этом. Нам лучше поторопиться, если мы хотим догнать Кэллахена, – ответила Элли, беря в руки поводья.

Джози прикинула, что Кэллахен был в пути уже больше часа. Она сомневалась, что они смогут его догнать. Но попытаться все же стоило.

– А ты точно знаешь, куда он направился? – спросила Элли.

– В Шарпсбург.

– Но ехать туда – безумие! – воскликнула Элли. – Там мы наверняка столкнемся с шерифом.

– Я понимаю, что это глупо, но что же мы можем сделать, раз Кэллахен решил поехать именно туда.

– Ладно, будем надеяться, что нам повезет, – сказала Элли, подстегивая лошадь. – Но надо поторопиться, мы и так доберемся до Шарпсбурга только к утру.

К своему удивлению, девушки увидели Кэллахена задолго до прибытия в Шарпсбург. Ночь была лунной, и они издалека заметили его одинокую фигуру. Лошадь Кэллахена плелась еле-еле, и им не составило труда нагнать его. Похоже, с самого начала Кэллахен заставил лошадь бежать слишком быстро, и старина Соломон, не выдержав такого темпа, совсем выбился из сил. Увидев Джози и Элли, Кэллахен не смог скрыть удивления:

– Что вы тут делаете?

– Перебирайся в фургон, – велела ему Джози, не ответив на вопрос. – Элли, помоги ему, пожалуйста.

– Если нас арестуют, – со смехом заметила Элли, – то я скажу, что вы похитили меня.

Джози помогла Кэллахену улечься на пол фургона, подложив ему под голову его куртку.

– Я же предупреждала, что тебе еще рано ездить верхом, – сказала она Кэллахену, укрывая его одеялом, предусмотрительно захваченным из камеры.

– Со мной все в порядке. Я же не виноват, что этой развалине, на которой я ехал, лет сто, не меньше.

Джози спрыгнула на землю, чтобы привязать Соломона к фургону, и, забравшись обратно, сказала Элли:

– Ты не против и дальше управлять лошадью? А я бы пока осмотрела Кэллахена.

– Конечно, Джози, мне совсем не трудно. Тебе действительно лучше заняться своим пациентом или своим подзащитным, не знаю уж, как его лучше называть. Я беспокоюсь, как ты объяснишь, что помогла ему бежать из тюрьмы?

– У меня еще будет время, чтобы подумать об этом. А сейчас лучше поедем, – ответила Джози. – Мне нужно осмотреть тебя, – обратилась она к Кэллахену, – чтобы убедиться, что не открылось кровотечение.

– Не надо меня осматривать, – запротестовал Кэллахен, – теперь ты мой адвокат, а не доктор.

– Ошибаешься, я больше не твой адвокат, ты же уволил меня, помнишь?

– Признаюсь, что поступил глупо. Если ты согласна работать в кредит до тех пор, пока я не найду украденные деньги, то я найму тебя снова.

– Идет, – с улыбкой согласилась Джози.

– Хорошо, теперь ты снова мой адвокат, по крайней мере до тех пор, пока нас не поймает Уилл Спенсер. Ты сама-то не боишься угодить в тюрьму? – озабоченно спросил он.

– Надеюсь, до этого дело не дойдет, – без особой уверенности в голосе ответила Джози.

– Я тоже на это надеюсь, – отозвалась Элли. – Я, конечно, хочу привлечь внимание Уилла, но снова оказаться в тюрьме мне неохота.

Кэллахен обнял Джози за шею и привлек к себе. Она покорно опустилась рядом с ним, положив голову ему на плечо.

Джози лежала рядом с ним и думала о том, что бы сказали Энни и Дэн, увидев свою дочь в этом фургоне в объятиях преступника, сбежавшего из тюрьмы. Она легко могла представить гнев Дэна.

– От тебя восхитительно пахнет, я так скучал по этому запаху, – прошептал ей на ухо Кэллахен.

– Спи, – ответила ему Джози. – Может, я и помогла тебе бежать, но с этого момента мы будем делать все по правилам, не нарушая закон.

– Как скажешь, – пробормотал Кэллахен, погружаясь в сон.

Позднее, когда он уже спал, Элли спросила у Джози:

– Интересно, а что говорит закон в отношении адвокатов, сбегающих вместе со своими подзащитными?

– Я имела в виду совсем другой закон: не судите, да не судимы будете.

– Боюсь, судье Мак-Спаррену этот закон вряд ли придется по вкусу, – задумчиво произнесла Элли.

9

Остановившись на ночлег, миссионеры поставили свои фургоны по кругу. Они поступали так каждый вечер с тех пор, как свернули с главной дороги, такое кольцо из фургонов могло послужить укрытием в случае опасности. Когда несколько дней назад брат Джошуа, который был среди них главным, предложил своим спутникам проехать напрямик, они с одобрением приняли эту идею, ведь так их путь становился намного короче. Но они не подумали о том, какой опасности подвергались, покидая основную дорогу. Местность, по которой они теперь ехали, была совсем безлюдной, и к тому же на днях один из миссионеров, посланный на поиски воды, заметил неподалеку от лагеря двоих индейцев. Правда, увидев его, краснокожие поспешили скрыться из виду, но известие об их появлении не на шутку взволновало путешественников.

Пока мужчины распрягали лошадей, женщины разожгли костры, чтобы приготовить ужин. Обычно, занимаясь стряпней, они без умолку болтали и смеялись, но тревога, охватившая всех в последние дни, сделала свое дело, и теперь они сосредоточенно занимались своими делами, изредка перебрасываясь отрывочными фразами. Рэчел тоже была среди них.

Она и раньше не слишком охотно принимала участие в разговорах, а сейчас и вовсе замкнулась.

Человек в фургоне Рэчел лежал, прислушиваясь к звукам, доносящимся снаружи, пытаясь понять, что там происходит. Он так до сих пор и не вспомнил, кто он такой и как очутился там, где его нашла Рэчел. Он все думал над ее словами о том, что ей его послал бог. Что она имела в виду? И кто она такая, эта женщина, заботливо ухаживающая за ним? Его размышления были прерваны долетевшим до него восхитительным запахом жаркого, и он вдруг почувствовал, что очень проголодался.

Джакоб с трудом приподнялся, затем, преодолевая слабость, встал на ноги. Он решил, что пора ему выбираться из фургона, он и так уже достаточно долго тут провалялся. Подойдя к выходу и приоткрыв полог, он вдохнул полной грудью свежий воздух. Его глазам открылась прекрасная картина. Солнце уже клонилось к горизонту, залив небо на западе розовым сиянием и окрасив редкие облака в пурпурно-оранжевые тона заката. Он и не помнил, что в мире существует подобная красота. Джакоб замер, любуясь этим зрелищем, но тут его внимание привлекла хрупкая фигурка Рэчел. Девушка была одета в свое старое измятое платье, которому уже давно требовалась стирка, а на голове у нее была черная мужская шляпа, такие обычно носят священники. Одного взгляда на неряшливую одежду Рэчел было достаточно, чтобы понять, что девушка не очень-то озабочена своим внешним видом. С того самого момента, как Джакоб, очнувшись, первые увидел эту девушку, она не переставала заботиться о нем, готовила ему еду и промывала его раны. Но он так и не сумел добиться от нее вразумительного ответа на вопросы, которые волновали его. Кто она? Почему заботится о нем? И что же все-таки с ним произошло?

Всякий раз, как он начинал расспрашивать ее, она отвечала:

– Тебе лучше отдохнуть, в свое время ты все узнаешь, а пока поспи. – И поспешно удалялась, оставляя его мучиться догадками. Рэчел вообще была немногословна, и Джакобу никак не удавалось ее разговорить.

Часто, управляя фургоном, она начинала что-то напевать себе под нос. Джакобу нравился ее мягкий нежный голос. Он быстро погружался в сон, убаюканный мерным покачиванием фургона и ее тихим пением.

Он подумал, что девушка так и не назвала ему свою фамилию. Просто Рэчел и просто Джакоб, люди без прошлого, люди из ниоткуда. Джакоб. Он несколько раз повторил про себя это имя. Оно нравилось ему, но он был уверен, что на самом деле его зовут иначе. Но он был рад, что у него есть хоть какое-то имя, это помогало ему обрести себя. До тех пор пока он не вспомнит, как его зовут, он согласен оставаться Джакобом, раз Рэчел так нравится это имя.

Стряхнув с себя задумчивость, он уселся на пол фургона рядом со входом и, свесив ноги наружу, осторожно спустился на землю. Придерживаясь рукой за край повозки, он неуверенно сделал шаг, затем еще один. Конечно, он был еще слишком слаб, но у него было достаточно сил, чтобы идти самому, безо всякой помощи. Он первый раз поднялся на ноги с тех пор, как оказался в фургоне Рэчел, и даже представить не мог, сколько времени пролежал почти без движения.

Джакоб увидел перед собой фургоны, стоящие вплотную друг к другу. Возле каждого горел костер. Такие же костры разжигали у них дома вокруг плантации в канун Рождества. Это воспоминание, как молния, мелькнуло у него в памяти и бесследно исчезло. Как он ни старался, ничего больше вспомнить не смог. Он медленно побрел к Рэчел, которая хлопотала у огня. Она не видела, как Джакоб вылез из фургона, потому что стояла к нему спиной. Приближаясь к Рэчел, он подумал, как, должно быть, тяжело ей, такой маленькой и хрупкой, управлять громоздким фургоном, едущим по этой бесконечной прерии. Но она не унывала, и у нее даже хватало бодрости напевать в пути свои веселые песни.

И внезапно Джакоб ощутил, что счастлив в этом незнакомом месте, рядом с этой загадочной, почти незнакомой женщиной.

– Мисс Рэчел, – тихо позвал он, боясь ее испугать.

Она в изумлении обернулась:

– Ты поднялся?

– Похоже на то. Но я не уверен, что мне долго удастся продержаться на ногах. – Он начал ощущать головокружение, которое с каждым мгновением становилось все сильней.

Заметив его слабость, Рэчел устремилась к нему, подхватив в тот момент, когда он, покачнувшись, начал заваливаться.

– Сейчас я помогу вам! – воскликнула она.

Джакоб навалился на нее всей своей тяжестью, и она осторожно помогла ему опуститься на землю. Постепенно он начал приходить в себя. Рэчел опустилась рядом на колени, держа его за руку. Она с беспокойством наблюдала за ним, готовясь позвать на помощь, если ему станет хуже.

– Извините меня, я переоценил свои возможности. Мне не нужно было выходить из фургона. – Он тяжело дышал, лицо покрылось испариной.

– Конечно, ты несколько недель не поднимался на ноги, тебе теперь понадобится много времени, чтобы окрепнуть, – ласково ответила девушка.

Он и не предполагал, что пролежал так долго.

– Но вы так и не объяснили мне, кто вы и куда мы едем? – сказал он.

Она вернулась к огню и, взяв деревянную ложку, принялась помешивать какую-то еду, варившуюся в глиняном горшке.

– Я – Рэчел Уоррен, а едем мы в Орегон. Там у меня есть небольшой клочок земли, и я собираюсь заняться разведением коров.

– Я так благодарен вам за заботу, мисс Уоррен, вы прекрасная женщина.

– Вполне возможно, ты уже не будешь так благодарен, когда узнаешь меня получше, – возразила она.

– Не представляю, что может помешать мне испытывать признательность. Ведь если бы не вы, я так и умер бы в прерии.

Тут внимание Джакоба привлек гул голосов, и, обернувшись, он заметил, как из других фургонов выходят люди и, переговариваясь, рассаживаются по кругу. Когда в центр круга вышел человек, одетый в черный костюм и точно такую же шляпу, какую он видел на голове у Рэчел, разговоры мгновенно смолкли, и все глаза устремились на него. Откашлявшись, мужчина начал что-то говорить. Джакоб не мог разобрать слов, но и без того было ясно, что это проповедник, читающий проповедь, и все с благоговением внимают каждому его слову. Джакоб вопросительно посмотрел на Рэчел.

– Это ведь священник, я прав?

– Да, мы попали к миссионерам, – объяснила она. – Они едут в Орегон, чтобы обращать тамошних язычников в свою веру.

– А что же ты не слушаешь проповедь? – спросил ее Джакоб.

– Они считают меня язычницей. Мы с мужем ехали в Орегон с другими переселенцами, но мой муж тяжело заболел, и нам пришлось отстать от своих спутников. Потом мой муж умер, и я осталась одна. А потом я нашла тебя, без сознания, одного в прерии. Кто-то очень сильно тебя избил и бросил умирать. Я не знала, что мне с тобой делать, не могла же я оставить тебя там. Но, на счастье, мимо проезжал этот обоз, я уговорила миссионеров взять нас с собой и спрятала тебя в фургоне.

– Спрятала меня? – не понял Джакоб. – От кого?

– Ночью, после того, как я нашла тебя, обоз догнали какие-то всадники. Они искали раненого мужчину, но тебя никто не выдал. Ты долго пролежал без сознания, у тебя был жар, а потом ты пришел в себя. Что было дальше, ты сам знаешь.

– А в бреду я не говорил ничего, что могло бы помочь выяснить, кто я такой?

– Единственное имя, которое ты называл, – Сэм или Сим, я точно не разобрала. Ты все время звал его.

– Сэм, – задумчиво повторил он. Это имя не говорило ему ровным счетом ничего. – Это все, что я говорил?

– Нет, ты без конца повторял, что тебе нужно бежать.

Джакоб был растерян. Он не мог вспомнить, от кого он так упорно хотел убежать.

– Похоже, кто-то гнался за тобой, – продолжала Рэчел. – Может, ты скрываешься от закона?

– И ты не боишься меня, даже подозревая такое? – удивился Джакоб.

Она помолчала, прежде чем ответить.

– Я слишком много в жизни боялась. Когда мой муж умер, я решила, что больше ничего не буду бояться. А потом появился ты. Так что, Джакоб Кристофер, даже если ты преступник, считай, что ты получил шанс начать все заново.

– Постой, какой еще Кристофер? Это-то имя откуда?

– Я назвала тебя так в честь святого Кристофера, покровителя всех путешественников. Не забывай, мы едем с тобой в незнакомый край, и его защита нам очень даже понадобится.

В ночной тишине раздался пронзительный птичий крик. Несмотря на поздний час, было очень тепло, и Джакоб ощущал на своем лице дуновение ветерка. И вдруг он почувствовал, как спокойно стало у него на душе. Пусть он не знал, кто он и откуда, но сейчас ему хорошо, и он вполне может оставаться здесь до тех пор, пока все не вспомнит. Если вообще когда-нибудь вспомнит.

Однако кое-что в ее словах показалось ему странным.

– Послушай, Рэчел, я не понял, почему ты назвала меня в честь святого Кристофера, если ты язычница? Как такое может быть?

– Я не говорила, что я язычница. Так подумали обо мне миссионеры.

– Но почему? – не понял он.

– Когда они нашли нас, то решили, что ты мой муж. Я не стала их разуверять. Но еще до того, как узнала, кто они, я рассказала им, что мы не обвенчаны. Брат Джошуа решил, что люди, живущие во грехе, не могут ехать вместе с ними. Я испугалась, что они не возьмут нас с собой, и не придумала ничего лучше, как сказать, что мы язычники. Но он все равно ответил, что возьмет нас лишь при одном условии: если, как только ты придешь в себя, мы обвенчаемся. Я, конечно, сразу же согласилась. Не могла же я допустить, чтобы они бросили нас. Признаться, я надеялась, что ты очнешься уже на моей ферме. Ужасно эгоистично с моей стороны, но я решила отвезти тебя к себе, ведь мне очень нужна будет помощь, – все это Рэчел рассказывала, виновато глядя на Джакоба. Обернувшись и увидев направлявшегося к ним проповедника, Рэчел добавила: – А теперь, по-моему, уже слишком поздно.

Здравствуйте, я брат Джошуа, – представился священник. – И я очень рад, что вы поправляетесь. Пожалуй, самое время совершить обряд венчания.

– Мне кажется, тут есть о чем поговорить. По-моему, это не самая лучшая идея.

– Решай сам, Джакоб, – спокойно ответил мужчина, – но мы божьи люди и не можем потворствовать греху. Если вы не обвенчаетесь, вам придется уйти от нас.

– Не спорь, Джакоб, это индейские территории, мы не выживем здесь одни. – Рэчел умоляюще смотрела на него.

Он не мог ей отказать. Даже если в прошлой жизни у него и была жена, сейчас он этого не помнил, а этой женщине он был обязан жизнью. Платить свои долги он считал делом чести.

– Конечно, святой отец, я согласен жениться на Рэчел, – взяв девушку за руку, ответил Джакоб.

Священник открыл Библию, а остальные путешественники столпились вокруг них, наблюдая за церемонией. Все произошло очень быстро, и в завершении брат Джошуа торжественно произнес:

– Поклоняйтесь господу, иначе ваш союз станет наказанием для вас.

«Странные слова», – подумал Джакоб. Это было больше похоже не на благословение, а на угрозу.

Уже почти совсем рассвело, когда Элли остановила фургон. Оглянувшись на Джози, она серьезно сказала:

– Мы почти доехали. Здесь нам лучше расстаться. Отправляйся домой, а то тебя арестуют вместе с нами. Как ты собираешься объяснить, что оказалась в одном фургоне с беглым преступником? Пойми, ведь Кэллахен сам из Шарпсбурга, его здесь каждая собака знает.

Джози хотела что-то возразить, но Кэллахен опередил ее. Поднявшись с пола, он сказал:

– Знаете что? Мыс вами не поедем в город. Я передумал. Нужно ехать к нам на ранчо. Если Бену действительно удалось спастись, он наверняка должен быть там, ему больше некуда деться.

Джози отрицательно покачала головой:

– Нам ни в коем случае нельзя там появляться. Шериф Спенсер бросится туда в первую очередь, как только узнает, что ты сбежал, не говоря уже о ваших компаньонах, которые наверняка время от времени наведываются туда, чтобы проверить, не вернулся ли Бен.

– Да, в общем-то ты права. Но я знаю каждый закуток на этом ранчо. Поверь мне, там полно мест, где можно спрятаться так, что ни одна живая душа не найдет. Если Бен вернулся, он наверняка где-нибудь спрятался и ждет моего возвращения.

Джози эта затея совсем не нравилась, но она не могла не признать, что в чем-то он прав. Если Бен вернулся, искать его следует в первую очередь на ранчо.

– Я знаю, как пробраться туда незамеченным. Я возьму одну из лошадей и подъеду к ранчо с востока. Там растет небольшая роща, и через нее можно проехать так, что меня никто не увидит. Я буду очень осторожен.

Не сомневаюсь в этом, Кэллахен, если только где-нибудь в дороге тебе не станет плохо и ты не свалишься с лошади, – за ироничным тоном Джози пыталась скрыть беспокойство, – тебе нельзя ехать одному.

– И все-таки я поеду один. А вы с Элли езжайте в город. Если по дороге встретишь шерифа, то сможешь сказать ему, что приехала собирать доказательства для моей защиты, а Элли взяла с собой за компанию. Пожалуйста, Джози, сделай, как я прошу. Я не вынесу, если у тебя снова будут неприятности из-за меня. Это уже не шутки, тут дело серьезное. На этот раз ты не сможешь убедить шерифа, размахивая пистолетом у него перед носом. Поезжайте в Шарпсбург, пожалуйста. – В его голосе зазвучала такая нежность, что от смущения Джози не нашлась, что ему возразить.

– Хорошо. Но что ты будешь делать, если найдешь Бена? Ты ведь слышал, что он ранен. Я могла бы помочь ему, – попыталась убедить его Джози.

– Будем надеяться, что с ним ничего серьезного, – нахмурился Кэллахен.

– Но ему что-то же помешало найти тебя. Нельзя полагаться на случай.

Кэллахен задумался, потом кивнул головой:

– Что ж, пожалуй, ты права. Поехали со мной, а Элли пускай едет в Шарпсбург и ждет нас там.

– Но куда же мне ехать? Я совсем не знаю этот город, – растерялась Элли.

– Езжай прямиком в гостиницу, спросишь у кого-нибудь, где это, и жди нас там.

Джози с тревогой смотрела на девушку:

– Кэллахен, а что она скажет, если встретит шерифа?

Подумав, Кэллахен ответил:

– Скажи ему, что специально приехала в Шарисбург, чтобы найти его и сообщить, что я сбежал. Соври, что я отправился на восток, на поиски обоза миссионеров, где, по словам индейца, находится Бен.

Элли грустно покачала головой:

– Он ни за что не поверит. С какой стати я бы поехала за ним? И где Джози, почему она не приехала?

– Скажи ему, что я похитил Джози и увез ее с собой, – решительно ответил Кэллахен. – А ты приехала за ним, так как беспокоишься за подругу.