Текст книги "Любовь вне закона"
Автор книги: Сандра Частейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
5
Вечером, когда Джози зашла проведать Кэллахена, он спросил ее:
– Вам не кажется, что вы сильно рискуете, позволяя мне находиться у вас в доме? Что, если шериф прав и я на самом деле опасный преступник? Вы очень неосмотрительны, мисс Миллер.
– Ничуть, – ответила девушка, подхватив его шутливый тон. – Не забывайте о Любине, она не даст меня в обиду. К тому же у меня есть пистолет.
– Ну да, вы правы, вы отлично позаботились о своей безопасности. С таким могучим охранником, как Любина, и с пистолетом вам действительно нечего опасаться, – усмехнулся Кэллахен.
– Кстати, я забыла вас поздравить, – поддела его Джози, не желая оставаться в долгу. – Вам отлично удался спектакль с потерей сознания. Все выглядело очень натурально.
Мгновенно став серьезным, Кэллахен произнес:
– Я ведь так и не поблагодарил вас. Если бы не вы, сидеть бы мне в тюрьме. – Его голос звучал на удивление мягко. – Надеюсь, вы хороший адвокат, иначе мне туго придется.
– Я отличный адвокат, но об этом пока никто не знает. – Глаза Джози искрились от смеха. – Люди в Ларами никак не могут привыкнуть к женщине-адвокату. Несколько лет назад сюда уже приезжала женщина, чтобы работать адвокатом. Она собиралась защищать одного конокрада, но, едва завидев ее, парень поскорей удрал. Она ходила по городу, разыскивая своего клиента, но ни одна живая душа не показала ей, где он прячется. Тогда она, плюнув на все, собрала вещи и уехала подальше отсюда.
Кэллахен слушал ее с неподдельным интересом. Было видно, что эта история позабавила его. Когда Джози закончила рассказ, он спросил:
– Вам тоже приходится гоняться по городу за своими клиентами?
– Пока что не доводилось. Просто обидно: я прекрасно знаю законы и могу с успехом отстаивать интересы своих клиентов, но люди до сих пор сомневаются, что женщина может быть хорошим адвокатом. В этом все дело.
Кэллахен некоторое время молчал, обдумывая ее слова, а затем нерешительно произнес:
– Если вы действительно собираетесь защищать мои интересы, я должен вам кое-что рассказать. Во время войны я на какое-то время связался с негодяями, которые промышляли грабежами и мародерством, прикрываясь знаменем борцов за Конфедерацию. Я довольно быстро разобрался, что это за люди, и ушел от них, но пары недель, проведенных в этой компании, вполне хватило, чтобы меня обвинили в ограблении банка. Они взяли банк уже после того, как я от них ушел, но это не помешало судье засадить меня на три года в канзасскую тюрьму за то, чего я не совершал.
Услышав это признание, Джози похолодела. Ей придется защищать человека, который уже сидел в тюрьме по обвинению в краже. Это сильно затрудняло ее задачу.
– Если вы говорите, мисс Джози, что вы хороший адвокат, значит, вы уверены, что сумеете помочь самому отъявленному негодяю, не так ли?
– Я не собираюсь помогать негодяям. Я готова помогать тем, кто случайно попал в беду, отчаялся и потерял надежду.
– Если отчаяние и безнадежность для вас обязательные условия, то более подходящего клиента, чем я, вам не найти. Впрочем, это только шутка. На самом деле вам не стоит связываться со мной. Не стоит портить себе репутацию из-за безнадежного дела.
– Не надо падать духом, Кэллахен. Вполне возможно, что я смогу вам помочь.
– О господи, как же трудно с женщинами. Они всегда уверены, что знают все наперед, и переубедить их просто невозможно.
– Все-таки Любина права, вы на самом деле дьявол. Не понимаю, зачем я помогаю вам?
– А я знаю зачем, – мягко произнес Симc. – Просто вы не привыкли сдаваться. В этом мы с вами похожи, мисс Миллер. Простите, если я обидел вас, ведь я привык иметь дело, как бы это помягче сказать, с падшими женщинами.
Ничего не ответив, Джози встала и направилась к двери.
– Только, пожалуйста, не вздумайте снова с криками убегать из моей комнаты в притворном ужасе! – воскликнул Кэллахен. – Не дай бог, ваш верный страж Любина подумает, что я пытался соблазнить вас. Тогда мне несдобровать.
– Позвольте мне кое-что уточнить, Кэллахен. – Когда Джози повернулась к нему, ее глаза метали молнии. – Во-первых, падшие женщины редко становятся такими по собственной воле, во-вторых, я вовсе не собиралась кричать, и в-третьих, я ни одному мужчине не позволю себя соблазнить, вам это понятно?
Кэллахен поднял руки кверху:
– Все, сдаюсь. И все же я уверен, что обязательно найдется достойный мужчина, который доберется до вашей накрахмаленной нижней юбки.
– К вашему сведению, я не крахмалю свои юбки, – невозмутимо ответила Джози, решив, что на этот раз ему не удастся заставить ее потерять самообладание. – И к тому же когда-то давно я поклялась себе, что скорее съем жабу, чем позволю мужчине дотронуться до себя.
– Да, жабами питаться мне еще не приходилось, но могу вас заверить, что в моей жизни были моменты, когда я бы с радостью проглотил парочку просто потому, что ничего больше не было.
После некоторого молчания, когда они обдумывали слова друг друга, Кэллахен сказал:
– Мне очень нравится спать на вашей кровати. Я постоянно чувствую ваш запах.
Джози удивленно посмотрела на него.
– От вас пахнет цветами и солнечным светом, – добавил он, улыбаясь.
– Это всего лишь запах мыла, – смутившись, ответила Джози.
– Ни одно мыло не может так восхитительно пахнуть, – возразил Кэллахен. И уже серьезно добавил: – Что бы ни случилось, Джози, знайте, что я очень признателен вам за все, что вы для меня делаете. В жизни мне встречалось не так много людей, которые бы обо мне заботились, и я очень ценю вашу помощь.
Что-то подсказало Джози, что именно сейчас она видит перед собой настоящего Кэллахена, мягкого и искреннего. Его признательность тронула ее до глубины души, и, немного смущаясь, она тихо ответила:
– Это всего лишь моя работа.
– Нет, это ваша душа, – возразил Симc.
Джози видела, как он внимательно смотрит на нее, ощутила возникающее между ними притяжение. И все же она хотела, чтобы между ними сохранились чисто деловые отношения, ничего личного.
Чтобы разрушить интимность момента, Джози отвернулась от Кэллахена и отошла к окну. Пока она смотрела на далекие холмы, ей вдруг в голову пришла мысль, что уже скоро настанет день, когда у Симса будет достаточно сил, чтобы покинуть ее дом, и, скорее всего, больше они не встретятся. Отогнав грустные мысли, Джози обратилась к своему пациенту:
– Кэллахен, вам нравится моя комната?
Он внимательно оглядел ее светлую опрятную спальню с небольшим побеленным камином в углу и индейскими циновками на полу.
– У вас вообще очень необычный дом. В Вайоминге почти нет домов из глины и песчаника, тут народ предпочитает строить из дерева. А такие дома, как ваш, я видел в Нью-Мексико.
– У нас в долине с трудом найдешь деревья для постройки дома. Большую часть их вырубили, когда проводили Тихоокеанскую железную дорогу, а то, что осталось, растащили окрестные фермеры. Зато песчаника и глины здесь предостаточно, и поэтому мой отец построил дом буквально из того, что валялось под ногами.
Кэллахен задумчиво смотрел на нее.
– Кстати, ваша комната меня тоже удивила, мисс Миллер. Она подходит скорее мужчине, такая строгая, без всяких излишеств и дурацких безделушек.
– Мне нравится эта простота, тут я чувствую себя уверенно и свободно. Поэтому-то я и люблю эти места, вообще Вайоминг, его простую, строгую красоту. Здесь, как нигде, я могу ощущать себя свободной.
– Мне самому, очень нравится Вайоминг. И я думаю, вы любите здешние края, потому что с вашей прямотой и откровенностью вы чувствуете себя тут своей.
Девушка поразилась, как хорошо ее понимает этот человек, с которым она познакомилась совсем недавно.
– Да, вы правы, простота этой земли близка мне, я и сама такая, – ответила она.
А вот тут Симc мог бы с ней поспорить, чем-чем, а уж простотой Джози Миллер точно не отличалась. Давно уже ни одна женщина не интересовала его так, как Джози. Последнее время он постоянно думал о ней и ужасно злился на себя за это. Сейчас его должна интересовать только судьба Бена, а он забивает себе голову мыслями об этой девчонке. Правда, для поисков брата ему понадобится много сил, и если мисс Миллер позволит ему показать ей, что значит быть настоящей женщиной, это наверняка ускорит его выздоровление. Примерно так рассуждал Кэллахен, но он не собирался пока делиться с ней своими мыслями.
– Вы с рождения живете здесь? – задал он следующий вопрос.
– Нет, до десяти лет я жила совсем в другом месте, к востоку отсюда.
– Я тоже. А что заставило вас переехать?
– Это долгая история. – Джози растерялась, не зная, стоит ли ему об этом рассказывать. Интересно, что он скажет, узнав, как на самом деле обстоят дела. Его всего лишь обвинили в том, что он вор, а она действительно когда-то была воровкой.
Раненый споткнулся и упал на колени. У него не было больше сил двигаться вперед. Солнце палило немилосердно, и несчастный чувствовал, как его разгоряченная голова раскалывается на части от невыносимой боли.
– Я должен идти вперед, я должен… – пробормотал раненый, но, как ни старался, не мог вспомнить ни кто он, ни как здесь очутился. Прошла, казалось, уже целая вечность с тех пор, как он очнулся и, открыв глаза, обнаружил неподалеку от себя стервятника, который с нетерпением поджидал, когда же можно будет поживиться свежей падалью. Увидев, что человек открыл глаза и пошевелился, птица улетела прочь с недовольным криком. Некоторое время мужчина лежал неподвижно, но скоро нестерпимая жажда заставила его подняться и отправиться на поиски воды. Он едва держался на ногах и не смог бы уйти далеко, но, по счастью, нашел поблизости небольшой источник и с жадностью припал к нему пересохшими, потрескавшимися губами. Он чувствовал, как с каждым глотком живительной влаги в него вливаются силы. Утолив жажду и поднявшись на ноги, раненый огляделся. Вокруг расстилалась бескрайняя прерия. Он не знал, куда ему идти, и побрел наугад. Каждый шаг давался ему с огромным трудом, ноги то и дело подгибались, и бедняга падал на землю, но каждый раз какая-то неведомая сила заставляла его подниматься и продолжать свой путь. Как ни странно, он совсем не ощущал голода. Сейчас в целом мире для него существовала лишь эта испепеляющая жара да еще непреодолимое стремление двигаться вперед, чтобы выжить.
Он не знал, сколько брел так, тяжело дыша и отирая со лба пот, заливавший глаза, когда впереди показался небольшой холм, и он поплелся к нему в надежде хоть немного передохнуть, укрывшись в его тени. Приблизившись, он услышал доносящийся из-за холма женский голос:
– Черт тебя побери, ты не сможешь мне помешать, я все равно доберусь туда.
Не веря своим ушам, раненый из последних сил бросился к тому месту, откуда доносился голос. Но внезапно перед глазами у него закружились черные точки, и, споткнувшись, он упал, теряя сознание.
Вновь придя в себя, он увидел склонившуюся над ним женщину, которая, заметив, что он открыл глаза, ласково произнесла:
– Джакоб, как хорошо, что ты очнулся.
В очередной раз осмотрев Кэллахена, Джози с тревогой поняла, что его раны затягиваются слишком медленно. Покопавшись в медицинских книгах доктора Энни, девушка отыскала рецепт мази, которая должна была ему помочь. Достав немного пороха из ящика Дэна, она смешала его с уксусом, который раздобыла на кухне у Любины. В итоге у нее получилась темно-коричневая масса с отвратительным запахом. Джози ни разу не видела, чтобы ее приемная мать использовала это средство, но ничего лучше она придумать не смогла. Собрав все свои медицинские принадлежности и захватив новую мазь, Джози направилась в комнату к своему пациенту. В дверях она столкнулась с Любиной, которая выходила от него.
– Мисс Джози, я относила ему еду, – сказал; служанка, показывая пустую миску.
– Он что, все съел? – изумилась Джози, отлична зная, что до этого он ел очень неохотно.
– Да, все съел, а теперь спит. Скажу вам, сеньорита, он все еще очень плох. Дай ему волю, он вообще бы ничего не ел. Но я нашла способ, как заставит его. – Любина с гордостью смотрела на свою хозяйку.
– Что ж ты придумала? – недоумевая, спросил девушка.
– Я просто пообещала ему, что, если он все не съест, я запихну остатки фасоли ему в задницу, – ответила Любина с невинной улыбкой.
Джози расхохоталась, представив, какое у Кэллахена было лицо, когда Любина говорила это ему.
– Господи, Любина, – с улыбкой сказала Джози, – с тобой не соскучишься, это уж точно.
– Сеньорита, я, конечно, ни за что бы так не сделала, но он-то об этом не знал, вот и съел все как миленький. Вам не стоит ему доверять, мисс Джози, – уже серьезно добавила служанка. – Он слишком уж привлекательный, этот дьявол. Для такой молоденькой сеньориты, как вы, он может быть опасен.
Ничего не ответив, Джози зашла в комнату Кэллахена. Подойдя к его кровати, девушка задумчиво поглядела на него. А ведь Любина права, он чертовски привлекателен, и хотя служанка упорно продолжает называть его дьяволом, Джози не составило труда понять, что и ту он уже очаровал.
Глаза Кэллахена были закрыты, казалось, он крепко спал. Джози так хотелось, чтобы он не проснулся, пока она будет смазывать ему раны. Сняв с него простыню, девушка подумала, что ей нужно наконец подыскать ему какую-нибудь одежду. Конечно, это изрядно осложнит уход за ним, но тогда ей не придется каждый раз убеждать себя, что он для нее лишь обычный пациент и его нагота оставляет ее равнодушной.
Сколько ей уже приходилось менять ему повязки, но всякий раз, как она доходила до раны в паху, ее пальцы начинали предательски дрожать, а лицо вспыхивало от смущения. Хорошо хоть сегодня он не видит ее волнения. Она начала аккуратно снимать старый бинт, когда он вдруг открыл глаза и сказал:
– Поосторожней, крошка.
От неожиданности Джози отпрянула от него, едва не опрокинув миску с горячей водой.
– Не делайте больше так! – с возмущением воскликнула она.
– Что ты имеешь в виду? – не понял он.
– Не притворяйтесь, что вы спите.
– Если ты хочешь, я могу закрыть глаза, пока ты будешь менять повязку, и ты сможешь спокойно рассмотреть все, что тебя интересует, – с насмешкой сказал он.
Сегодня утром он еще раз обдумал все, что с ним произошло, и решил, что у него на самом деле маловато сил, чтобы отправиться на поиски брата. И если он хочет выбраться отсюда поскорей, ему не следует ссориться со своим ангелом-хранителем. Но ему так нравилось подшучивать над Джози. Когда она сердилась, то становилась очень хорошенькой.
Закрывая глаза, Кэллахен пробормотал:
– Я весь в твоем распоряжении.
Джози опустила губку в горячую воду и, не давая ей остыть, опустила Кэллахену на живот.
Вздрогнув от неожиданной боли, Симc воскликнул:
– Черт, ты что, собралась сварить меня живьем?
– Нет, я всего лишь напоминаю вам, что вы еще очень слабы и я могу сделать с вами все, что мне вздумается, если вы не прекратите свои глупые шутки, – с невозмутимым видом ответила девушка, – а теперь лежите спокойно.
Ничего не ответив, Кэллахен вновь закрыл глаза. Джози продолжила аккуратно промывать его раны. Пока она делала это, Кэллахен не проронил ни слова.
Девушка с удивлением поняла, что ей скучно без его игривых замечаний. Подумав об этом, она вспомнила своего дядюшку Рэта и тетушку Джинни. Дядя Рэт, веселый, жизнерадостный человек, постоянно подшучивал над своей невестой Джинни, да и та не оставалась в долгу. Потом они поженились, и до сих пор, уже имея пятерых детей, они похожи на молодых влюбленных, постоянно флиртующих друг с другом.
Вспоминая о них, Джози продолжала протирать тело Кэллахена влажной губкой. Внезапно ее внимание привлек небольшой шрам у него на правой лодыжке, которого раньше она почему-то не замечала.
– Откуда у вас этот шрам? – спросила она, легко касаясь его ноги.
– Это тоже след от пули, – просто ответил он.
– Я уже ничему не удивляюсь, – пробормотала Джози. – А что произошло в тот раз, может, вас ранили из-за какой-нибудь красотки?
– Из-за женщины? – Кэллахен с недоумением смотрел на Джози. – Знаете, я ни разу не встречал женщины, ради которой стоило получить пулю, пускай даже и в ногу.
– Даже ради вашей матери?
Несколько мгновений он молчал, а потом с горечью произнес:
– Моя мать погибла во время войны. Ее застрелили янки, когда она пыталась помешать им насиловать мою сестру. Сестру потом тоже убили.
Услышанное до глубины души потрясло Джози, и ее сердце наполнилось жалостью к этому человеку, которому довелось пережить подобную трагедию.
И еще тронуло то, что Кэллахен поделился с ней такими сокровенными переживаниями.
– Простите, мне очень жаль, – мягко произнесла она. – А моя настоящая мать умерла во время родов. Моего новорожденного брата тоже не сумели спасти. – Она сама не знала, зачем рассказывает ему об этом. Еще никому на свете она не рассказывала о несчастном крошечном мальчике, который невольно отнял жизнь у ее матери.
Кэллахен не стал продолжать разговор на эту тяжелую для обоих тему. Вместо этого он спросил:
– Как скоро я смогу сесть на лошадь? Не могу же я бесконечно валяться здесь. Мне надо найти брата.
– Успокойтесь, Кэллахен, я уверена, что с вашим братом все в порядке. Если бы он, не дай бог, был мертв, его тело давно бы уже нашли. К тому же я могу попросить Медвежьего Когтя, того, что привез вас сюда, – пояснила она, заметив вопрос в его глазах, – послать кого-нибудь из своих людей на поиски. Как только я раньше об этом не догадалась! Сиу лучше всех знают эти места, и, если Бен не успел слишком далеко отсюда уехать, они отыщут его.
– Как вы можете говорить с такой уверенностью? – недоверчиво спросил он.
– Ну, вас же нашли именно они. Так что можете быть спокойны, индейцы обязательно найдут вашего брата, – сказав это, она отвернулась, чтобы прополоскать губку, а потом принялась отмачивать бинт, присохший за ночь к ране на плече.
– Слушай, у тебя все так ловко получается, можно подумать, ты всю жизнь занималась уходом за ранеными, – с благодарностью сказал Кэллахен.
– Вы преувеличиваете, у меня не так уж много опыта в этом деле. Вот у доктора Энни действительно легкая рука, все ее пациенты говорят об этом.
– Эта доктор Энни, она ведь твоя приемная мать, я правильно понимаю? – спросил Кэллахен.
– Да, а моя настоящая мать была проституткой, – спокойно ответила Джози, наблюдая за его реакцией. Ей было очень легко с ним, она могла рассказывать о себе все, даже то, чего никому бы не рассказала. Он не был шокирован ее признанием, но и не сделал вид, что пропустил его мимо ушей. Это порадовало девушку.
– Наверняка у нее были веские причины заниматься этим. Ни одна женщина добровольно не выберет такую жизнь, – задумчиво сказал он.
Когда Джози еще жила с матерью, ее тоже мучил вопрос, почему мать не оставит это занятие. Однажды девочка набралась смелости и спросила ее об этом. Мать ответила лишь, что это была для них единственная возможность выжить.
Кэллахен очень внимательно слушал Джози.
– А что случилось с тобой после ее смерти?
– Когда мама умерла, один из ее «приятелей» взялся позаботиться обо мне. Он научил меня шарить по карманам и воровать кошельки в людных местах и каждый день отправлял на промысел. Я оказалась способной ученицей, и ловили меня нечасто, но если я оказывалась недостаточно ловкой, то доставалось мне крепко. У меня на всю жизнь осталась память о тех временах. – И она показала ему небольшой бугорок на правой руке. – Однажды мне сломали руку, и кость неправильно срослась.
– А с доктором Энни ты познакомилась, когда она лечила твою руку? – предположил Кэллахен.
– Нет, мы с ней познакомились позднее. Однажды я крутилась в толпе на вокзале в надежде стащить чего-нибудь и уже почти выудила кошелек у доктора Энни, когда меня поймал Дэн. Так вышло, что Энни и Дэн познакомились благодаря мне. Энни не позволила сдать меня в полицию и стала ласково меня расспрашивать, где я живу и кто мои родители, будто я была просто случайной знакомой, а не бродяжкой, пытавшейся ее обокрасть.
– А что произошло дальше? – в глазах Кэллахена читался неподдельный интерес.
– Когда Энни узнала, что у меня никого нет, она решила, что я буду жить у нее. Вскоре мы переехали в Ларами, и здесь она открыла свою клинику. Потом они с Дэном поженились и удочерили меня. Их дом стал для меня родным, нигде еще мне не было так хорошо. Я никогда не знала своей настоящей фамилии, поэтому они дали мне свою. Я не родная им, но они относятся ко мне, как к дочери.
– Ты так просто рассказываешь обо всем, что с тобой произошло, но я уверен, что все это было слишком тяжело для маленькой девочки. – В голосе Кэллахена слышалось искреннее сочувствие.
Да, ты прав, мою жизнь нельзя назвать простой. – Джози вдруг засомневалась, стоило ли ей рассказывать ему все это. С чего вдруг ей пришло в голову раскрывать душу перед человеком, которого она едва знала и который, возможно, был преступником. Джози подумала с горечью, что их, возможно, сблизило то, что в прошлом их судьбы были в чем-то похожи.
Кэллахен о чем-то задумался и лежал молча, но у Джози было ощущение, что этот разговор интересен ему так же, как ей.
– Мне повезло, что есть люди, которые действительно любят меня, которые считают меня лучше, чем я есть на самом деле. Энни и Дэн дали мне очень много, они заменили мне родителей и теперь имеют право ожидать, что из меня выйдет что-нибудь путное.
– А кем бы, к примеру, они хотели тебя видеть? – спросил Кэллахен.
– Они всегда говорили мне, что я должна учиться, они не настаивали на какой-то конкретной профессии, это я должна была решать сама. Просто они с детства внушали мне, что нужно заниматься чем-то, что будет приносить людям пользу. – Увлекшись рассказом, Джози бросила губку в миску с водой и села на стул у кровати Кэллахена. – Но самое главное, я должна была стать настоящей леди и быть примером для моей младшей сестры Лауры.
– Да из тебя такая же леди, как из меня джентльмен, – произнес Кэллахен.
Джози с удивлением посмотрела на него. Нет, он вовсе не хотел ее обидеть, он просто сказал, что думает.
– Вы правы, никакая я не леди. Мне приходится постоянно притворяться, и порой кажется, что все прекрасно это понимают и смеются надо мной.
– Посмотри мне в глаза, Джози, – вдруг неожиданно ласково сказал Кэллахен, – разве я смеюсь над тобой?
Девушку смутила нежность, звучавшая в его голосе. Почему он так себя ведет? Она снова почувствовала, что ее тянет к нему, и испугалась. Ей было легко и хорошо с ним и не хотелось, чтобы в их отношениях возникли какие-то сложности. Ей казалось, что он был единственным человеком на земле, который так хорошо понимает ее.
– Нет, я не думаю, что вы смеетесь, – ответила она, немного покраснев, и, схватив губку, стала с удвоенным усердием тереть Кэллахена, чтобы скрыть свою растерянность. Постепенно ее смущение сменилось раздражением на себя. И зачем только она так разоткровенничалась с человеком, которого почти совсем не знала? Она просто выставила себя доверчивой дурой! Что он теперь подумает о ней?
– Мисс Джози Миллер, мне кажется, ты соврала мне, рассказывая о своем прошлом, – голос Кэллахена вывел ее из задумчивости. Она не поняла, что он имеет в виду. – Ты была не карманником, – продолжал он, лукаво улыбаясь, – похоже, ты была прачкой. Когда ты трешь меня с такой силой, мне начинает казаться, что я стиральная доска.
Извините, Кэллахен, я просто немного задумалась. – Джози отложила губку, решив, что Кэллахен уже достаточно чист. Теперь ей предстояло снова перебинтовать его. Она достала чистый бинт, а потом, обхватив Кэллахена за шею и поддерживая под спину, помогла ему приподняться с кровати. – Посидите так немного, чтобы я могла забинтовать вашу рану, – попросила она его. Быстро справившись со всем, она помогла ему снова лечь. Тяжесть его тела заставила Джози склониться над ним, и на мгновение они оказались очень близко. Он едва не касался губами ее шеи, и девушка чувствовала его учащенное дыхание на своей коже.
Джози поспешно отпрянула, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Девушке казалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди. Джози покачала головой, пытаясь прогнать наваждение, охватывавшее ее всякий раз, как Кэллахен оказывался так близко. Она огляделась в поисках простыни, чтобы поскорее укрыть его и уйти от греха подальше. Интересно, ощущает ли он что-то подобное, когда она касается его? Но не успела Джози подумать об этом, как его тело дало ей ясный ответ на этот вопрос. «Как хорошо, – подумала Джози, внутренне улыбаясь, – что у женщин нет такого предательского органа, показывающего всем, насколько они возбуждены».
– Вам не удастся больше испугать меня, мистер Кэллахен, – произнесла Джози, напуская на себя строгость. – Я уже отлично знаю, что вы – бессовестный дьявол, который к тому же совершенно не может себя контролировать, когда видит женщину, даже если она всего лишь пытается помочь ему. – С этими словами она развернулась и направилась к двери.
– Постой! – крикнул он ей вслед, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы задержать ее. – Вернись и забери эту проклятую миску с водой, иначе я опрокину ее на пол.
– Советую вам быть посдержанней, – невозмутимо парировала Джози, не поддаваясь на его уловку.
– Черт возьми, знала бы ты, как я стараюсь быть сдержанней!
– Но пока у вас что-то ничего не выходит, – сказала она и открыла дверь, чтобы выйти.
– Я же не виноват, что ты постоянно соблазняешь меня.
– Никогда не делала ничего подобного, – возмутилась Джози, остановившись на пороге.
– Значит, это делает твое тело. Мое, например, меня не слушается, когда речь идет о женщинах, – усмехаясь, сообщил он.
– Самоконтроль, всего лишь самоконтроль, вот и все, что от вас требуется. Я думаю, вам следует поучиться контролировать свой… флагшток, а то что-то уж слишком часто вы поднимаете флаг.
– Флагшток? – переспросил Кэллахен, изо всех сил стараясь не расхохотаться. – Его называют по-всякому, но чтобы так? Ни разу не слышал.
– Ну извините, если невольно оскорбила его величество, – сказала Джози, закрывая за собой дверь.
Кэллахен чертыхнулся. Да что она понимает, эта девчонка, как еще он может реагировать, когда она почти прижимается к нему, а ее длинные волосы касаются его кожи. Он чувствовал, как эта девушка все больше покоряет его, причем его волнует не только ее тело. Ему нравится ее открытость и честность, ее чувство юмора… Черт возьми! Да ему все в ней нравится. Кэллахен слишком хорошо понимал, что не должен поддаваться этому влечению, но ничего не мог с собой поделать. Джози околдовала его.
Некоторое время он лежал, размышляя о Джози, и вдруг дверь снова открылась и девушка вошла в комнату. В руках она держала ночную рубаху Дэна, которую ему подарила на Рождество его мать, но это одеяние ему ужасно не понравилось, и, засунув его подальше в шкаф, он тут же забыл о нем. Сейчас же оно пришлось как нельзя кстати.
– Наденьте это, пожалуйста, – сказала Джози, протягивая Кэллахену рубаху.
Кэллахен осмотрел одеяние, которое она ему предложила, и возмущенно воскликнул:
– Ты что, издеваешься? Чтобы я надел женскую ночную рубашку? Да ни за что на свете!
– Это вовсе не женская рубашка, а мужская. Это ночная рубаха Дэна, – терпеливо объяснила ему Джози.
– Ты хочешь сказать, он надевает это на ночь? – недоверчиво переспросил ее Кэллахен. – Скажи мне честно, Джози, ты хоть раз видела своего отца в этом балахоне?
– По правде говоря, не видела, – призналась девушка, – но я уверена, что он обязательно бы ее надел, если бы его попросила моя мать.
– Знаешь что, крошка? Такую рубаху согласился бы надеть только тот мужчина, у которого нет женщины и который вообще не собирается иметь дело с женщинами.
Джози разозлило его упорство.
– Похоже, это про вас. Не думаю, что в скором будущем вам грозит иметь дело с женщиной. Так что можете смело надевать это на себя. И еще, не называйте меня крошкой.
– Ладно, давай сюда этот кошмар, – покорно вздохнул Кэллахен.
Джози отдала ему рубаху, радуясь, что ей не придется все время смотреть на его голое тело.
Симc просунул голову в ворот рубахи и ловко продел правую руку в рукав. С левой все оказалось сложней, как он ни старался, ему не удавалось попасть в рукав.
– Позвольте, я помогу вам, – решила вмешаться Джози, наблюдавшая за его усилиями. Ей быстро удалось продеть его левую руку в рукав, но натянуть на него рубаху, пока он лежал, было невозможно.
– Мне очень жаль, но вам опять придется привстать. Обхватите меня за шею и постарайтесь приподняться.
Кэллахен сделал, как она просила, и Джози легко смогла натянуть рубашку ему на спину. Одев его, она помогла ему опуститься обратно на кровать и попыталась отстраниться. Но на этот раз Кэллахен не собирался выпускать ее из своих объятий. Джози Миллер стала для него слишком сильным искушением, и он не мог ничего с собой поделать. Сейчас она была так близко от него, что он явственно ощущал аромат ее волос, и этот запах сводил его с ума. Когда девушка попыталась приподняться, он лишь крепче обнял ее и привлек к себе. Джози чувствовала, как он нежно перебирает волосы у нее на затылке. От его мягких прикосновений по телу Джози пробежала дрожь, и она смогла лишь прошептать:
– Не надо…
– Не надо что? – хрипло спросил он, прижимая к себе ее податливое тело.
Не надо… – повторила Джози, но в этот момент Кэллахен поцеловал ее. Почувствовав мягкое прикосновение его губ, девушка поняла, что именно этого ей хотелось всякий раз, как она оказывалась рядом. Все ее детские клятвы тут же вылетели у нее из головы, и она забыла обо всем на свете, наслаждаясь нежностью его поцелуя.
Кэллахен не мог до конца поверить в происходящее, не мог понять, как вышло, что он поцеловал Джози. Видит бог, он не собирался этого делать. С его стороны было бы безумием рассчитывать на успех, она должна была с возмущением оттолкнуть его, ударить, но произошло какое-то чудо, и вот он целует ее прекрасные губы, покорно раскрывшиеся ему навстречу. Но в какой-то момент тело Джози вдруг напряглось, и она стала изо всех сил вырываться из его объятий.
– Это нечестно, вы пользуетесь ситуацией, чтобы заставить меня потерять контроль над собой. – Джози была не на шутку напугана чувствами, которые пробудил в ней поцелуй Кэллахена.
– Никогда в своей жизни я ни к чему не принуждал женщин. Прости меня. – Слова Джози отрезвили Кэллахена, и он нехотя разжал руки.
– Считайте, что ваши извинения приняты, – холодно произнесла Джози.
Кэллахен задумчиво смотрел на нее.
– Чего ты так боишься, Джози?
– Не будьте так самоуверены, я и не думала бояться, – с возмущением ответила девушка.
– Вот и я говорю, что ничего страшного не случится, если я поцелую тебя еще раз, – нежно проговорил Кэллахен, вновь осторожно обнимая ее за талию. – Ты ведь никогда раньше не целовала мужчину, да?
