Текст книги "Рикошет"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
Глава 29
– Элиза? – сказал Дункан. Голос его сорвался.
Он повернулся к Диди, словно надеясь, что она ему все объяснит. Но хотя на лице ее было написано «я тебя предупреждала», вслух она этого не произнесла.
В здании было темно. Машин на стоянке не было, но в окне на втором этаже, где располагался кабинет Савича, горел свет. Дункан посмотрел на окно и процедил сквозь зубы:
– Вот сукин сын.
Не успела Диди остановиться, как он распахнул дверцу и выскочил из машины. Она побежала за ним:
– Дункан, подожди! Он не остановился.
– Это ничего не меняет.
– Это меняет все. – Она схватила его за руку, но он вырвался. – Пожалуйста, давай остановимся и все обсудим.
– Я устал от разговоров.
Услышав звук подъезжающей машины, они замолчали и, повернувшись, узнали в водителе секретаря Савича. Дункан побежал ко входу в здание, крикнув Диди:
– Задержи его, прежде чем он предупредит Савича!
– Дункан!
Он не сбавил скорость.
– Черт! – Несколько секунд Диди медлила, потом помчалась к машине Кении. Тот уже нервно давил на кнопки своего мобильного.
– Като? – переспросил Савич. Элиза кивнула.
Его глаза заблестели от удовольствия.
– Хочешь извести мужа, чтобы никто не мешал тебе наслаждаться жизнью со своим красавчиком-детективом?
– Пусть это тебя не заботит. Подумай лучше о ситуации, в которой оказался, – сказала она. – Като не станет помогать тебе во время суда, как он это сделал в прошлый раз. Чтобы защитить свою мантию, он позволит навешать на тебя всех собак. Дункан этого ждет не дождется. Завтра тебе предъявят обвинение в убийстве Наполи. Согласно порядку немедленно доставят в зал суда, где начнут первое слушание. Като отвергнет ходатайство о невиновности. Ты отправишься прямо в изолятор и на свободу уже не выйдешь. До конца жизни.
– Если только ты не опровергнешь своего свидетельства.
– Да. Ты позаботишься о том, чтобы уничтожить Като. Взамен я позабочусь, чтобы никто не узнал о настоящем убийце Наполи.
– Что значит «уничтожить»?
– Я хочу, чтобы он превратился в ноль. Чтобы жизнь, которой он привык наслаждаться, для него закончилась. И мне неважно, как именно ты решишь это сделать, – холодно прибавила она. – Ну что, по рукам?
По-прежнему улыбаясь, Савич поднял из-за стола пистолет, лежавший у него на коленях, и прицелился в Элизу. Сердце у нее подпрыгнуло к горлу.
– Что ты делаешь?
– Опробую еще одну возможность исхода, Элиза. Зачем мне принимать твои условия, если я могу просто убить тебя здесь и сейчас и покончить со всем? Гораздо удобнее убить свидетеля, чем заключать с ним какие-то сделки. Тебе должно быть стыдно, что ты так плохо все продумала. Прежде чем приходить сюда, надо было рассмотреть все версии, – насмешливо закончил он.
– Я считала тебя своим другом.
– Ты ошиблась. Как и во многом другом. Но прежде всего в том, что недооценила нас.
– Вас? Он нахмурился:
– Честно говоря, Элиза, мне надоела эта комедия. Нам с Като известно, что ты знаешь о нашем соглашении. – Он подался вперед и спросил: – Неужели ты не поняла, почему оно столько лет не дает осечек? Потому что мы оба не дураки и оба очень осторожны. Мы, в отличие от тебя, не совершаем ошибок.
– Одну Като все-таки сделал, – уверенно сказала она. – Наполи оказался никудышным наемным убийцей.
– Верно. Если бы решение принимал я, такой осечки бы не случилось.
– И я бы умерла.
– Ты стала чересчур любопытной и назойливой. Мы начали нервничать.
– Сколько… сколько времени вы знали? Он засмеялся:
– С самого начала. Ты думала, что ловко пожертвовала собой. Со мной разыгрывала верную помощницу. С Като – идеальную любовницу. Детка, – он понизил голос до проникновенного шепота, – почти с самого начала мы знали о тебе и Чете Роллинзе.
– И никогда не подавали виду…
– Нет, а зачем? Видишь ли, мы тщательно проверяем всех, с кем лично имеем дело, Элиза. Мы подозрительны, как параноики, и эта подозрительность не раз выручала.
– Чем я себя выдала?
– Ты была белой вороной. Рвалась работать в «Белом фраке», но вела себя не так, как все. В тебе слишком мало от шлюхи – это видно сразу. В таком деле девушки зарабатывают на общении с клиентами, но ты в это не ввязывалась. Это показалось мне любопытным, потом подозрительным. Кем приходится тебе Чет Роллинз, я выяснил почти сразу, даже копать долго не пришлось.
В сумочке лежал тяжелый пистолет Дункана; успеет ли она им воспользоваться, прежде чем выстрелит Савич? Успеет, в этом она не сомневалась. Сейчас он слишком упивался собой.
– Когда я рассказал Като о твоем родстве с Роллинзом, он испугался. Подумал, у тебя есть против него серьезные улики в деле убийства твоего брата. Он хотел убрать тебя немедленно, подстроить аварию по дороге домой из загородного клуба. Но я уговорил его подождать. Ты меня заинтриговала. Мне хотелось знать, как ты будешь действовать дальше. Вскоре стало ясно, что ничего, кроме подозрений, у тебя против нас нет. Ты просто искала информацию, улики. – Он прошептал последнее слово, как будто не хотел разглашать их общий секрет. – Когда ты не нашла их в «Белом фраке», ты перешла в загородный клуб. Надеясь познакомиться с Като. Пока все верно?
Она ничего не ответила. Да это было и не нужно.
– В этом месте история принимает неожиданный оборот. Раньше ты была для Като лишь именем. Угрозой. От которой надо немедленно избавиться. Но, увидев тебя, он решил оставить тебя в живых. А лучшего способа следить за тобой, чем женитьба, он не придумал. Поселить тебя в своем доме, где можно день и ночь не спускать с тебя глаз, где ты будешь принадлежать ему. Где он сможет наслаждаться твоим восхитительным телом по первому требованию. Трахать сколько влезет.
Она вздрогнула, и Савич улыбнулся.
– Бедняжка Элиза. Столько ночей отдала Като, и все впустую. Ты бы никогда не нашла ни единой улики против нас, потому что все документы хранятся у меня.
Она бросила взгляд на компьютер, стоящий на бюро за письменным столом. Савич засмеялся.
– Пароль тебе никогда не взломать, милая, даже если я разрешу тебе его включить. Ирония в том, что ты в своих попытках найти улики вышла замуж не за того из нас. А теперь допустила еще одну роковую ошибку. – Он искривил губы в гримасе фальшивого сожаления. – До чего жаль убивать тебя. Такую красавицу и…
Из руки, в которой он сжимал направленный на нее пистолет, вдруг брызнула кровь.
Савич закричал от боли. Пистолет упал на пол. Дункан выскочил сзади, перемахнул через стол и схватил Савича за напомаженный хвост. Он рывком повернул ему голову набок и прижал к столу. Удар пришелся на скулу, так что Савич взвыл от боли и ярости. Дункан с силой ткнул дуло пистолета в висок Савичу, чтобы тот почувствовал давление металла.
Не сводя с Савича глаз, он крикнул:
– Диди!
– Иду!
Его голос эхом разнесся по пустому зданию. Элиза услышала шаги. Она вскочила со стула и хотела выбежать из комнаты, но в дверях столкнулась с напарницей Дункана.
– Прикрой ее, – приказал Дункан.
Диди уткнула пистолет Элизе в грудь и прижала ее к стене.
– Где ты, черт побери, пропадала? – рявкнул Дункан.
– Я залезла через окно по пожарной лестнице, – ответила она, тяжело дыша. – А ты как сюда попал?
– По лестнице. – Он оторвал взгляд от Савича и быстро оглядел женщин. – У нее должен быть мой пистолет.
Элиза уронила сумочку на пол.
– Он здесь.
– Оттолкни ногой, – сказала Диди.
Элиза послушалась. Диди присела и ощупала сумку, нашла пистолет, встала.
– Все в порядке, – сказала она Дункану.
– Где секретарь?
– Приковала наручниками к дверце машины, – ответила Диди. – Никуда не денется. Я вызвала подкрепление.
– Подкрепление? И давно?
– Что?
– Давно?
– Перед тем как бежать сюда. А что?
– Черт! – прошипел он. Элиза шагнула вперед:
– Дункан, я…
– Заткнись! Нам не о чем больше говорить, миссис Лэрд. Единственное, за что я могу сказать вам спасибо, это за то, что вы надолго отвлекли этого засранца, чтобы я смог его схватить. – Он сильнее прижал дуло пистолета к виску Савича. – Как твоя рука, Савич?
Несмотря на несомненную боль, голос Савича был на удивление невозмутим:
– Это из-за Мейера Наполи? Если да, то у вас проблемы. Никто не поверит Элизе, и ты сам это отлично знаешь. Она – ненадежный свидетель.
– Да, я дорого заплатил, чтобы убедиться в этом. – Дункан бросил на Элизу полный ненависти взгляд.
– Значит, ты зря теряешь время, – сказал Савич.
– Черта с два.
– Отлично, – устало вздохнул тот. – Арестуй меня. Я отлично высплюсь в больнице.
– Угу, – промычал Дункан. – Я пришел сюда не ради ареста. Я пришел за признанием и без него не уйду. – Он взвел курок.
– Ой как страшно, – рассмеялся Савич.
– Признание или дырка в голове, Савич. Выбирай, третьего не дано.
– Дункан, – в голосе Диди звучала неуверенность, – что ты задумал?
– Разве я неясно сказал? Мне нужно его признание. Или я вышибу ему мозги.
– Хэтчер, ты в жизни не спустишь этот курок, – с бешеным спокойствием возразил Савич. – Мы оба отлично это знаем.
От выстрела Дункана стоявший на столе графин разлетелся на мелкие осколки. По столу на пол потекла вода, обрызгала лицо Савича. В маленьком кабинете выстрелить из тяжелого револьвера было все равно что пальнуть из пушки. Комнату словно тряхнуло.
Диди вздрогнула, но пистолет от Элизы не отвела.
– Какого черта? – закричала она. – Дункан, подожди, когда приедут ребята. Уже скоро. Впустим их и…
– Диди, если у тебя кишка тонка, можешь проваливать, и прихвати с собой миссис Лэрд. – Он по-прежнему не отводил глаз и пистолета от Савича. – Это касается лично его и меня. Я не позволю больше смеяться надо мной. Ни ей, ни ее мужу, и уж тем более тебе, крыса. – С этими словами он упер дуло в скулу Савичу. – Признавайся, Савич. Фредди Моррис. Андре Бонне. Чет Роллинз. Гордон Балью. Знакомые имена?
– Да пошел ты.
Дункан снова выстрелил. На этот раз вдребезги разлетелась стеклянная дверца шкафа. Затем плафон настенного светильника. В воздухе едко пахло порохом. Грохот стоял невыносимый, но его перекрывал вопль Диди:
– Дункан, прекрати! Так нельзя! Ты из-за нее совсем голову потерял! Ты злишься из-за нее!
Он не обратил на это никакого внимания. Наклонился и прошептал Савичу прямо в ухо:
– Расскажи мне то, что я хочу, или я убью тебя.
– Ты этого не сделаешь.
Они слышали приближающиеся полицейские сирены, но Дункана этот звук не остановил.
– Ты уверен, Савич? Хочешь жизнью рискнуть? Именно этим ты сейчас занимаешься. У меня осталось две пули. Считай. Две.
– Дункан, ради всего святого, – принялась умолять Диди. – Не надо! Ты погубишь свою карьеру. Все погубишь. Жизнь себе разрушишь.
– Вот к чему свелась моя жизнь. – Он бросил горький взгляд на Элизу. – Мне больше нечего терять, – он вдавил дуло пистолета в висок Савича. – Фредди Моррис так же умер? Он так же трясся от страха, как и ты?
– Я не…
Не успел он договорить, Дункан выстрелил в стол. Дерево треснуло, в нескольких дюймах от носа Савича в столешнице образовалась большая дыра.
– Осталась одна.
– Хэтчер, ты мне надоел, – хладнокровно заявил Савич.
– Признавайся или мозги вышибу! – заорал Дункан.
– Дункан, не надо!
– Диди, я тебе объяснил…
– Ты не можешь этого сделать.
– Еще как могу. Пристрелю в два счета. Запросто.
– Нет! – Голос Диди в отчаянии сорвался. Она отпустила Элизу и направила пистолет на Дункана. – Я тебе не позволю.
– Что ты…
– Бросай оружие, Дункан!
– Ты не станешь…
– Еще как стану.
Он потрясенно взглянул на нее.
– Ты выстрелишь в меня?
— Клянусь.
Сирены звучали ближе. Завизжали тормоза. Загрохотали дверцы автомобилей. Но в кабинете время, казалось, остановилось.
– Я не могу его отпустить, – сказал Дункан.
– Бросай оружие, последний раз предупреждаю.
– Сначала тебе придется застрелить меня.
– Не доводи меня до этого! – со слезами в голосе закричала Диди.
– Я не выпущу этого ублюдка.
– Дункан, брось пистолет!
– Черта с два.
– Дункан, не надо!— закричала Диди.
– Встретимся в аду, Савич.
– Не надо, не надо, – завизжал Савич. – Я… я убил Морриса.
В ту же секунду в кабинет ввалились несколько полицейских в форме. Впереди всех бежал детектив Уорли.
– Как не стыдно, Савич. Теперь тебе крышка.
Полицейские ринулись к столу и окружили преступника. Дункан сунул пистолет за пояс.
– Ему нужен врач, – сказал он. И бросился через комнату к Элизе, обнял ее двумя руками. – Ты в порядке?
Она прижалась к нему и слабо кивнула.
– Я не ожидала, что он наставит на меня пистолет.
– Господи, и как только я позволил тебе сюда прийти. Еще пара секунд и…
Она прижала пальцы к его губам, чтобы он замолчал.
– Но ведь ты успел. Я знала, что ты успеешь.
Он крепко прижал ее к себе, отпустил и повернулся к Уорли.
– Какого черта ты так долго ехал! Диди меня чуть не пристрелила. Я почти все патроны истратил, пока тянул время. Думал, она точно выстрелит.
– Пробки на дорогах, сам понимаешь, – заявил Уорли. – Ты мне велел дожидаться ее звонка, вот я и не выезжал.
Диди потрясенно смотрела на них. Особенно на Дункана.
– Ты ему велел дожидаться моего звонка? Когда? О чем вы говорите? Что происходит?
Уорли передвинул зубочистку из правого угла рта в левый и сказал:
– Ух, как она рассердилась. Да, Дунк, придется тебе объясняться. Не завидую. А мне пора за ордером на обыск. Скоро буду. – Он вышел из кабинета, чтобы позвонить по мобильному.
Диди в упор смотрела на Дункана:
– Когда ты ему позвонил?
– Из дома, когда забирал эту пушку.
– Признайся честно, ты ведь все равно бы не выстрелил?
Он покачал головой:
– Нет. Но мне было необходимо, чтобы ты поверила в обратное.
– Зачем?
– Чтобы убедить Савича – я на грани срыва. Для этого ты должна была действовать так же убедительно, как я.
– И ты меня использовал.
– Я полагался на твою профессиональную честность и приверженность правилам.
– Все это вранье.
– Ты права, – признался он. – Все это вранье. Я тебя использовал.
– Как ты мог мне не доверять?
– Я доверял, Диди. Верил, что ты все сделаешь правильно, так оно и вышло. Я знал, что ты вызовешь поддержку. И велел Уорли быть наготове.
Она кивнула на Элизу:
– А с ней что?
Дункан нагнулся и подобрал с пола сумочку Элизы.
– Он обыскал меня, но, к счастью, не догадался заглянуть в сумочку, – сказала она, вынимая маленький магнитофон и передавая его Диди. Та во все глаза уставилась на него.
– Бабушкин. Но работает отлично, мы проверили. – Он повернулся к Элизе. – Я подоспел в тот момент, когда он рассказывал об их с судьей махинациях. А что про Наполи?
– Из-за него он хотел меня убить. Сказал, убить свидетеля всегда удобнее, чем заключать с ним сделку. Как и Наполи, я была тем концом, который нужно спрятать. Весь разговор записан.
– Подождите, – подняла руку Диди. В ее взгляде, обращенном на Элизу, сквозило восхищение. – Ты пришла сюда и рассказала Савичу о том, что видела на мосту?
– Таков план. Дункан был против.
– Против – это мягко сказано.
Она нежно улыбнулась ему, потом сказала Диди:
– Иначе было нельзя. Ты не верила мне с самого начала. И вместо того чтобы разубеждать тебя, я уговорила Дункана тебя разыграть. Мы решили, что ты легко поверишь в мое предательство.
Диди помолчала, раздумывая.
– И этот разговор между вами – кто важнее, Лэрд или Савич, – вы тоже для меня разыграли?
– Да. Так же как и рукоприкладство с судьей, – сказал Дункан. – Хотя я с удовольствием оттаскал его за яйца.
– Откуда ты знал, что я приеду сегодня в дом твоей бабушки?
– Мама оставила мне сообщение на телефоне. Хотела проверить, правильно ли она угадала. Я знал, что ты приедешь. Мы с Элизой заранее обговорили, как себя вести.
Хотя Диди еще была возмущена тем, как ловко ее провели, поступок Элизы по-настоящему восхитил ее.
– Ты рисковала жизнью, когда пришла к Савичу одна.
– И еще раз рискнула бы. У меня в этом деле собственный интерес, не забывай. Мой брат.
– Да, но для этого требуется мужество, – сказал Диди. – Честно говоря, я подумала… ну…
– Я знаю, что ты подумала. И все понимаю.
– Я тоже. Я должна перед тобой извиниться.
– Вовсе нет. У тебя не было совершенно никаких причин мне верить.
В ответ Диди порывисто обняла Элизу. Затем сказала Дункану:
– А ты, напарничек, вел себя как засранец.
Тот не успел ответить. Он увидел, что один из полицейских зачитывает Савичу его права.
– Подожди. Надо воздать почести.
Савич все еще сидел в рабочем кресле. Ему надели наручники, кто-то обвязал кровоточащую ладонь носовым платком. Рана явно причиняла ему сильную боль. Но Дункана это нисколько не тронуло. Он думал о жертвах Савича, которых тот запугал или убил. И с каждым зачитанным пунктом Дункану становилось легче на душе.
– Ты бы никогда не выстрелил в шестой раз, – фыркнул Савич.
– Эй, Бобби, – почти пропел Дункан. Он знал, что Савич ненавидит эту уменьшительную форму своего имени. Поэтому и выбрал ее. – Несколько минут назад ты не был уверен на этот счет. Визжал, как баба.
– Это признание ничего тебе не даст. Оно сделано под давлением. И твоя хулиганская выходка пойдет коту под хвост.
– Ошибаешься. В любом случае я здорово повеселился.
– Хотел произвести впечатление на свою новую подружку. – Он искоса посмотрел на Элизу, потом криво улыбнулся Дункану. – Она тебе в рот дает?
Дункан недобро сощурился.
– Знаешь что, Савич? Ты все еще бесишь меня. Может, ты прав? Может, это признание никуда не годится? Сдается мне, ты пытаешься бежать из-под ареста.
Он выхватил из-за пояса пистолет, нацелил его Савичу в переносицу и спустил курок.
Глава 30
На следующий день Савич еще не отошел от пережитого шока. Вид у него был все такой же разбитый, как вчера, когда его в наручниках вывели из кабинета. Сначала его ненадолго отвезли в больницу, а следом – в изолятор, где он и провел ночь. Он лежал на койке и с дрожью вспоминал ту страшную секунду прощания с жизнью, смертельный ужас, который он сам столько раз пробуждал в своих жертвах.
– Оранжевый ему не идет, – заметила Диди.
Они с Дунканом сидели на галерее в зале суда и с интересом наблюдали, как Савича ведут на его место за столом адвоката, чтобы зачитать предъявленное обвинение. До этого он уже успел побывать на другом суде, где его обвинили в убийстве Мейера Наполи. Как и ожидалось, Стэн Адамс подал от лица клиента ходатайство о невиновности.
Всего несколько недель назад на таком же судебном заседании Савич щеголял перед публикой своими нарядами. Сегодня он был сам на себя не похож: в казенном оранжевом комбинезоне и кроссовках без шнурков. Несмотря на повязку на правой руке, его заковали. Лодыжки были цепями соединены с запястьями. Волосы распущены. Бриллианта в ухе больше не видно.
– Да, но, согласись, славное зрелище. – Дункан посмотрел на профиль Савича. Ему очень хотелось, чтобы тот обернулся и увидел его. Но он знал – Савич не обернется. Дункан победил. И эта победа сломала Савича.
– Перестань ерзать. – Диди шлепнула его по подрагивающему колену. – Почему ты нервничаешь?
– Я не нервничаю. Скорее приятно взволнован. – Он почувствовал взгляд Диди и повернулся к ней. – Что?
– У вас это серьезно? Между ней и тобой? Это… это важно.
– Для меня – да. Надеюсь, что и для нее тоже. – Он перевел взгляд на пока еще пустое кресло. Скоро его займет Като Лэрд. Начнет заседание с присущим ему высокомерием и апломбом. – Она забудет, что была его женой. Станет жить своей жизнью. Это будет справедливо. Она столько лет жила в страхе и напряжении. Потребуется время, чтобы все улеглось.
– Я просто хотела, чтобы ты знал – хотя, конечно, тебе не нужно спрашивать у меня разрешения или совета, – я очень этому рада. В смысле, что вы нашли друг друга.
– Спасибо, – улыбнулся он.
– Просто так, на всякий случай.
– Спасибо, – повторил он. Взглянул на часы. – Что-то они задерживаются.
Она кивнула на Савича, который ни разу не шевельнулся с тех пор, как занял свое место.
– Притворяется, что его здесь нет.
– Но он здесь. Это его последний день на свободе, и он отлично это знает.
– Спорим, он взбешен тем, что с ним обращаются как с обыкновенным преступником.
– А он такой и есть – обыкновенный, – заметил Дункан. – Когда я нажал на курок, он в штаны наложил.
– Вообще-то я его за это не виню. Я сама чуть в штаны не наложила. Слава богу, что ты не вставил одну пулю. Почему? Догадывался, что к этому моменту она будет уже не нужна?
– Именно, – сказал он. – А если бы пистолет был заряжен, значит, я пристрелил бы сукина сына.
– Всем встать, – продекламировал судебный пристав. Слова Дункана так поразили Диди, что она поднялась на ноги чуть медленнее, чем все остальные. Вошел Като Лэрд и уселся в свое кресло.
Он оглядел собравшихся. Слегка задержал взгляд на Диди, перевел его на Дункана; несколько многозначительных секунд они смотрели друг на друга. Затем он начал заседание.
– Мистер Адамс, вы представляете мистера Савича?
– Да, ваша честь, – поднялся со своего места Стэн Адамс.
– Его обвиняют в убийстве Мейера Наполи.
– Мы подали ходатайство о невиновности. Ваша честь, прежде чем мы продолжим, я бы хотел заявить, что надетые на моего клиента ограничители движения излишни, и прошу снять их на время заседания.
– Заседание не отнимет много времени, мистер Адамс. Ваша просьба отклоняется. – Для пущего эффекта судья стукнул молоточком.
Дункан заметил, что судья старается не глядеть на Савича.
– Мистер Нельсон, – продолжал судья, – вы представляете окружного прокурора?
– Да, ваша честь.
Майк Нельсон встал со своего места. Но перед этим он многозначительно посмотрел на Дункана, чье сердце разом сорвалось в галоп.
– Ваша честь, – сказал прокурор. – Роберту Савичу также предъявляется обвинение в убийстве Честера Джоэла Роллинза.
Адвокат Стэн Адамс так быстро обернулся, что было слышно, как хрустнули шейные позвонки. Но Дункан не сводил глаз с благообразного лица Като Лэрда. Слегка улыбнувшись, судья уже был готов ответить, и тут до него дошел смысл слов прокурора.
Улыбка сбежала у него с губ. Он захлопал глазами. Посмотрел на Дункана. Взгляд детектива был полон ненависти. Ему ужасно хотелось встать и заорать судье: «А ты думал, это вчера я оттаскал тебя за яйца?!»
Судья сглотнул.
– Э, мистер Нельсон, это предварительное слушание. Это не… – Он сбился и начал снова: – Это не то дело, о котором…
Стэн Адамс вскочил на ноги.
– Ваша честь, что здесь происходит?
– Я сам пытаюсь это понять, мистер Адамс. Мистер Нельсон, дело, о котором вы говорите… оно… – Бормоча это, он не сводил глаз с дверей в противоположном конце зала. Дункан увидел, как его лицо исказилось от ужаса, а потом стало бесформенным, оплыло, словно было сделано из воска.
Он нетвердо встал на ноги и оперся на стол, чтобы не упасть. В зал вошла Элиза. Ее сопровождали Билл Жерар и Уорли. Обычно приветливое лицо Жерара сейчас напоминало каменную маску. Зубочистка Уорли торчала из его рта под таким залихватским углом, словно он только что рассказал самую грязную из своих шуточек.
Элиза вела себя спокойно и уверенно.
– Здравствуй, Като.
– Элиза! – вскрикнул судья. – Как… Это… Господи!
– Хватит притворяться, Като. Ты нисколько не рад меня видеть.
Стэн Адамс был так потрясен встречей с женщиной, которую все считали мертвой, что онемел.
Дункан встал со своего места и вышел в проход. Теперь он стоял перед Элизой и ее сопровождающими. Он быстро поднялся на возвышение, где сидел Като, схватил того за руку и, выражаясь высокопарно, свергнул его – то есть вытащил из кресла.
– Като Лэрд, вы арестованы за убийство Чета Роллин-за. Вы имеете право хранить молчание…
– Элиза, что… Что это такое? – Он попытался вырвать свою руку у Дункана. Широкие рукава его мантии заколыхались, сделав судью похожим на переполошившуюся ворону. Дункан, твердо выговаривая слова, зачитал судье его права.
Замешательство судьи сменилось гневом.
– Жерар, в чем дело?
– Старший детектив Дункан Хэтчер объяснил вам, в чем дело. Вы арестованы по обвинению в убийстве.
– Это неслыханно! Элиза шагнула к нему:
– Като, по твоему приказу убили моего сводного брата. Он хотел выдать вас с Савичем, поэтому вы заставили его замолчать.
Поверх ее плеча судья взглянул на Жерара:
– Она заблуждается.
Но Жерар молчал. Элиза продолжила:
– Тогда Чет был единственным, кто меня любил. Единственным, кого я любила. Он умер на холодном полу в душе, голый, испуганный. Медленно задохнулся из-за куска мыла.
Като судорожно огляделся, пытаясь найти поддержку. Всех, кто был в зале суда, захватила разыгрывающаяся на глазах драма. Некоторые смотрели на судью озадаченно. Но большинство уже поверило в справедливость обвинений Элизы, и в их взглядах читалось негодование.
– Эта женщина не в себе! – закричал тот. – Она лгунья. Она убила человека в нашем доме, а я, глупец, защищал ее от прокурора. Господи боже мой, да ведь она даже инсценировала собственное самоубийство!
Он ткнул пальцем в Дункана:
– Вчера он… он похитил меня и угрожал физической расправой. Она может это подтвердить, – яростно махнул он рукой на Диди. – Это заговор против меня. Они ненавидят меня. Ничему из того, что они говорят, нельзя верить! Элиза продолжала спокойным, звучным голосом:
– Долгие годы Савич платил тебе в обмен на необходимые услуги. За вынесение снисходительных приговоров. Иногда ты прекращал дела и объявлял суд неправомочным.
Она предъявила флеш-карту, извлеченную специалистами из компьютера Савича во время обыска. Компьютерные эксперты из полиции сумели взломать хваленые пароли Савича.
– Здесь записаны отчеты по всем вашим сделкам. Через принадлежащую тебе транспортную фирму Савичу выставлялись счета-фактуры за грузоперевозки. Но он платил по особой ставке, порой в два раза дороже остальных клиентов. Излишки поступали на твой личный счет на Каймановых островах.
Судья побагровел от гнева. Он повернулся к Жерару:
– Вы не имеете права так со мной обращаться!
– Имею.
– Я требую своего адвоката.
– Судья, вы еще сможете сделать телефонный звонок. Среди толпы судья различил Савича.
– Это ты меня продал? – зарычал он на него.
– Ты сам был готов скормить меня этим ищейкам. Стэн Адамс велел ему немедленно заткнуться.
Но Савич его не послушался.
– Скажи спасибо ей, – сказал он и кивнул на Элизу, – ей и ее дружку Хэтчеру.
– Замолчите! – Адамс схватил Савича за руку и попытался усадить на стул, но запутался в его цепях и упал на пол.
Дункан подтолкнул Като Лэрда в бок.
– Попрощайтесь со своим креслом, судья. Это было ваше последнее заседание.
– Ах ты, сукин сын! – брызгая слюной, воскликнул судья. – Наврал мне. Ты… – Он бешено посмотрел на него, потом на Элизу. – Ты ее трахаешь, да? Ладно, забирай себе эту шлюху. Вы друг друга стоите.
Дункан в упор глянул на судью и заломил ему руку за спину. И сказал угрожающе:
– Советую вам немедленно покинуть зал, иначе я буду вынужден вас задержать.
Като узнал собственные слова, сказанные тогда Дункану, и рванулся к нему и к Элизе. Два полицейских бросились на помощь детективу, и втроем они удержали судью. Из горла у того вырывалось почти звериное рычание. Жилы на лбу, казалось, вот-вот лопнут.
Элиза не испугалась. Напротив, она шагнула к судье. Внезапно судья перестал сопротивляться и затих, сипло дыша.
– Савич сказал правду, Като, – сказала она. – Это я тебя сдала. Но винить тебе некого, кроме себя. С самого рождения у тебя были все блага, о которых только можно мечтать, а ты все вывернул наизнанку. Ты больной, эгоистичный человек. И преступник. Я уверена, ты представляешь, с какой ненавистью встретят тебя в тюрьме. У тебя там полно врагов, и все они ждут не дождутся твоего появления. Значит, каждый день, до конца последнего вздоха ты будешь жить оглядываясь, в страхе. Как был вынужден жить мой брат. Страх станет твоим постоянным спутником, Като. Каждый день, каждую минуту тебе придется опасаться нападения, изнасилования, пыток. Убийства. – Она глубоко вздохнула и сказала: – Да помилует тебя господь. А у меня к тебе нет ни капли жалости.
Дункан восхищался ее выдержкой. В подобной ситуации он бы и половины слов не смог подобрать. Все-таки она очень долго ждала этого момента. Может быть, она заранее знала все, что ему скажет, когда появится возможность.
Она повернулась к Като спиной. Дункан поручил судью полицейским, подошел к Элизе и взял ее за локоть. Вчера она долго и подробно рассказывала все, что знала, Жерару и Уорли. Те ей поверили. Они встали рядом с ней и Дунканом, словно телохранители.
Выстрел раздался, когда они наполовину подошли к выходу. Дункан инстинктивно бросился направо, повалил Элизу на пол и закрыл собой.
Зал наполнился криками.
– Лежи! – крикнул он ей. Затем одним быстрым движением перекатился на спину и вскочил, готовый стрелять на поражение.
Но все уже закончилось. Жертва была только одна.
