Текст книги "Рикошет"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

– Зачем?

– Ладно, дело было так. Короче, та вечеринка…

– Вы, кажется, в этом месте сказали «больше ничего»?

– Я не хотел, чтобы вы считали меня ублюдком, типом, который…

– Тони, что произошло на вечеринке?

– Коул в усмерть напился. И вырубился. И эта девчонка, Элиза, стала приставать ко мне. То есть черт, парень, она прямо текла. Понимаешь?

– Допустим.

– Облапила меня. Я стал нервничать.

– Нервничать?

– Ну да, очень мне нужно ссориться с товарищем по команде из-за его девчонки. А она сказала, у них с Коулом все по-другому. Что они просто друзья и он будет рад, если она приятно проведет время. Короче, она языком чешет, а сама руку мне в штаны запустила. Ну я ей вставил, как она хотела. Пару раз. Сам пойми, роскошная телка. Почему бы и нет?

Дункан издал неопределенный утробный звук в знак согласия.

Эстебан сел на диван.

– Парень, она была что надо. Я бы и на следующее утро не отказался еще разок. Короче, она мне дала все свои телефоны, спросила, когда позвоню, и все такое прочее. И принялась названивать изо дня в день, спрашивать, когда увидимся, почему не звонил, может, не понравилось, как я посмел использовать ее и бросить, как тряпку. – Он вдруг замолчал. – Видели фильм «Роковое влечение»?[13]13
  «Роковое влечение» («Fatal Attraction», 1987) – триллер-мелодрама американского режиссера Эдриана Лайна: женщина, с которой главный герой проводит ни к чему не обязывающую ночь, готова пойти на все, чтобы единолично обладать своим счастливо женатым и уже позабывшим ее любовником.


[Закрыть] Это про нее. Та одержимая психованная сука прямо с нее сделана. Мне казалось, я приду как-нибудь домой, а она уже там, вся кипит от страсти.

– Вы встречались с ней еще раз?

Он покачал головой:

– Парень, к чему мне такое дерьмо? В конце концов она отвязалась. Перестала звонить.

– А как Коулман к этому относился?

– Он не знал. То есть я ему ничего не говорил. Насчет нее не знаю. – Он с отвращением поморщился. – Парень, девчонка оказалась с приветом, даже хотела мне приплатить, лишь бы я ее снова оттрахал. Подумать только, сказать, что я – гей. Господи! – Он хрюкнул от смеха. – Забавно, если представить.

– Значит, вы самовольно отправились в Атланту, чтобы поговорить с Тони Эстебаном?

– Да.

Не успел Дункан войти в здание полиции, как его сразу же вызвали в кабинет к Биллу Жерару. Капитан Жерар прослужил в отделе почти сорок лет. Он был хорошим полицейским, справедливым начальником, никогда не торопившим расследования в отделе насильственных преступлений и всегда готовым помочь советом. Находившимся в его подчинении детективам он доверял, не заставляя отчитываться о каждой мелочи.

Но когда требовалось, всыпать он умел по первое число. К этому мысленно Дункан и приготовился.

– Мне позвонили из руководства «Брэйвз», – сказал Жерар, пригладив веснушчатыми пальцами редеющие рыжие волосы. – Они в бешенстве. Спрашивают, почему ты не обратился к ним, чтобы поговорить с Эстебаном.

– Мне хотелось застать его врасплох.

– Это тебе удалось. Стоило тебе уйти, он все как следует обдумал и нажаловался своим пиарщикам о некоем полицейском из Саванны, который приставал к нему с расспросами о едва знакомой женщине, к тому же кого-то пристрелившей. Испугался, что газетчики обо всем пронюхают, раздуют скандал и напечатают в «Нэшнл Инкуайрере»[14]14
  «Нэшнл Инкуайрер» («National Enquirer») – американский глянцевый журнал, в изобилии печатает скандальные подробности из жизни знаменитостей.


[Закрыть]. Нервные пиарщики позвонили шефу Тэйлору, а он – мне. Очень хотел знать, какого черта тут происходит. – Он сплюнул и вопросительно уставился на Дункана из-под очков. – Признаюсь, Дунк, я и сам бы от этого не отказался. Какого черта тут происходит?

– Мне кажется, выстрел, от которого скончался Гэри Рэй Троттер, не был самозащитой.

– Черт.

Жерар увлекался охотой и рыболовством, любил читать о Гражданской войне и обожал свою жену. Они были неразлучны со школьного выпускного. Он с нетерпением предвкушал, как сможет предаваться этим занятиям на пенсии, до которой оставалось всего два года. Этот срок он хотел провести, честно исполняя свою работу, следуя требованиям и избегая бюрократических ловушек. Чтобы мирно, не нажив врагов, покинуть отдел полиции.

– Думаешь, жена судьи не только защищала свою жизнь?

– Возможно, она защищала свой образ жизни.

– Черт, – повторил тот. – Като Лэрду это уж точно не понравится.

– Билл, я понимаю. Честное слово, я всю дорогу из Атланты ломал над этим голову. Он председатель главного суда первой инстанции. Судит уголовников. Меньше всего отделу полиции нужен судья, имеющий зуб на полицейских, которые приводят к нему этих уголовников. Все это я понимаю и принимаю во внимание. Но мой долг…

Жерар остановил его жестом.

– Дунк, ни один из моих полицейских не должен объяснять мне, в чем состоит его долг. Я тебе доверяю. И еще больше доверяю твоим инстинктам.

Если бы он знал, что Дункан от него скрывал и как нарушил полицейскую этику, черта с два бы он ему так доверял. Записка Элизы. Ее тайная встреча с ним у него дома. Черта с два он бы стал доверять ему, если бы знал, каких усилий стоит Дункану продолжать расследование против нее.

– Что такого рассказал Эстебан против нее? – спросил Жерар.

– Конг здесь?

Жерар недоуменно посмотрел на Дункана:

– Не знаю. А что?

– Хочу, чтобы он это услышал. Диди тоже. Тогда мне не Придется для них повторять.

– Я пойду отолью. А ты позови их.

Через пять минут все были в сборе. Диди захватила с собой банку диетической колы. Выражение лица у нее было кислое – она дулась на Дункана за то, что он поехал в Атланту без нее, даже не предупредив. Но Дункан не сильно огорчился. Скоро она про обиду и думать забудет. Или он проиграет пари самому себе. Она всегда подозревала, что у Элизы есть какой-то скрытый мотив. Сейчас он ей один подкинет.

Конг был, как всегда, волосатый, потный и добродушный.

– Что стряслось? – спросил он Жерара.

– Это у него спрашивайте, – шеф указал пальцем на Дункана.

– Прежде всего, я хочу сделать официальное заявление, – начал Дункан. – Когда вырасту – пойду в профессиональные бейсболисты.

И он описал им пентхаус Тони Эстебана. Это было нужно для того, чтобы они расслабились и были способны нормально его выслушать, когда он дойдет до сути дела.

– А в середине комнаты торчит красная металлическая хрень – не то лебедь, не то Нюрнбергская дева. Тут он нажимает кнопку – просто кадр из фильма, – дверцы из матового стекла разъезжаются в стороны, а за ними – бар, битком набитый выпивкой.

Когда он добрался до Дженни, они уже ловили каждое его слово.

– Такого даже Хью Хефнер[15]15
  Хью Марстон Хефнер(р. 1926) —основатель и главный редактор журнала «Плейбой», икона американской сексуальной революции


[Закрыть]не видел. Бесконечные ноги. Сиськи вот такие. – Он выставил перед собой руки, насколько смог. – Прямо напоказ выставлены под ее топом в облипочку, а главное…

– Дункан, мы поняли, – вмешалась Диди. – У нее были большие сиськи. А что Эстебан тебе сообщил?

Дункан многозначительно посмотрел на мужчин, давая понять, что позже он еще расскажет о сиськах Дженни со всеми подробностями. И изложил им свой разговор с Эстебаном.

Когда он замолчал, Жерар задал несколько вопросов.

– Миссис Лэрд рассказала вам, что Коулман Гриэр был геем?

– Вчера вечером у них в доме, – ответил Дункан. – Нас пригласили туда вместе с Диди. Миссис Лэрд не особенно хотела развенчивать миф…

– Никакой это не миф, – вставила Диди.

– …о мужских победах Коулмана Гриэра. Но тем не менее сказала, что в школе они были платонически…

– Черта с два, – пробормотала Диди.

– …влюблены друг в друга, после чего он признался ей в том, о чем не знала ни одна живая душа. Его влекло к мужчинам.

– Бог мне свидетель, – Диди патетически прижала руку к сердцу, – клялась, словно Скарлетт О'Хара.

– Черт, поверить не могу! – воскликнул Конг. – Ребята тронутся от горя. То есть, конечно, ничего страшного здесь нет. Каждый может жить, как хочет. Но лучше, когда у спортивных героев нормальная ориентация. – Он оглядел их, словно проводил опрос. – Согласны?

– Эстебан сказал, что Коулман Гриэр был нормальным.

– Подожди, Билл, – сказал Дункан. – Эстебан говорил о своей нормальной ориентации. Про Коулмана Гриэра он такого сказать не мог, потому что не знал наверняка. Хотя Эстебан в этом серьезно сомневается. Как можно быть геем и чтобы об этом никто не знал? Как ему удавалось это скрывать, если по шесть месяцев в год он жил и путешествовал в мужской компании? Он не верит, что Коулман был геем. И точно знает – его самого уж никак пидором не назовешь.

– И теперь в рассказе Элизы Лэрд красуется большая дыра, – сказала Диди. – Я уверена: она придумала эту ложь, потому что муж наверняка ухватился бы за нее обеими руками. Никакого интима на свиданиях с бейсболистом. Она просто утешала его в его несчастном гомосексуальном романе. – Она презрительно фыркнула. – Ловко. Нанятый мужем частный детектив выслеживает тебя с любовником. Нужно соврать, причем быстро. Опля! А это вовсе и не любовник. Ему в принципе женщины не нужны.

– Частный детектив? – вмешался Конг. – А, вот как это связано с моим пропавшим. Частный детектив – Наполи?

– Есть что-нибудь? – спросил Дункан.

– Ничего. Даже волоска с его сальной головы.

– Судья обратился к Наполи! — усомнился Жерар.

– По его словам, он во что бы то ни стало хотел узнать, изменяет ему жена или это ему показалось, – объяснил Дункан. – Когда Наполи принес доказательства, тот передумал. Не захотел их смотреть.

– А Конг нашел имя Гэри Рэя Троттера среди бумаг на столе Мейера Наполи.

– Угадал, Билл, – сказал Дункан.

– Кажется, я понимаю, куда вы клоните, – ответил шеф.

– У Наполи были доказательства измены миссис Лэрд. Судья струсил, не захотел узнать правду и разорвал сделку. А жадный Наполи принес доказательства миссис Лэрд. Стал шантажировать. Чтобы спасти себя, или Коулмана Гриэра, или их обоих, она согласилась заплатить ему крупную сумму. Гэри Рэй Троттер был курьером. – Повисла пауза, потом он прибавил: – Звучит натянуто, но все сходится.

Все помолчали, размышляя над словами Дункана. Первым заговорил Конг:

– Но как она могла узнать, что Троттер придет именно в тот вечер?

– Возможно, существовала договоренность. – Дункан рассказал Жерару и Конгу о бессоннице Элизы, ее привычке спускаться вниз, чтобы выпить молока. – Может, Троттер уже собрался оставить улики, как ему велели…

– Но она его застукала, – закончила Диди. – Может, это он стрелял из самозащиты, а не она.

– Может быть. – Дункан задумчиво покусал нижнюю губу. – Тогда где улики? Если у него был с собой конверт, что она с ним сделала?

– Спрятала в кабинете, – сказала Диди. – г — Там полно подходящих мест. Засунула между книгами до того, как судья спустился вниз. Или в ящик бюро. Конверт мог выглядеть самым обычным образом. А позже забрала его.

– Понимаю.

– Если Троттер принес обещанные улики, зачем она его застрелила? – спросил Конг.

– Чтобы спрятать концы в воду. У этой крошки стальные нервы, – ответила Диди.

– Забавно, – сказал Дункан. – По описанию Тони Эстебана, она просто удержу не знает.

– Думаю, это зависит от точки зрения.

– Это верно, – парировал Дункан с такой же издевкой в голосе, как и у Диди.

– Наполи – ключ ко всему, – сказал Жерар. – Если он отправил Троттера в дом к Лэрдам и миссис Лэрд ждала его, то мы имеем дело с предумышленным убийством.

– Или, – возразил Дункан, – это было обычное ограбление и убийство в целях самозащиты, как она сама утверждает.

Или, подумал он, есть еще один вариант. В котором умереть должна была Элиза, а не Троттер. Но это он знает только с ее слов. А после разговора с Эстебаном верить им можно меньше, чем когда-либо.

– А что в баллистической экспертизе сказано про оружие? – спросил Жерар.

– Сегодня утром прислали, – сказала Диди. – Оба пистолета чисты, словно голубки. Судья купил свой семь лет назад.

– Тогда он с Элизой даже знаком не был, – заметил Дункан.

– Пистолет Троттера ни в каком деле раньше не всплывал, – сказала Диди. – Тупик.

Билл Жерар обратился к Конгу:

– Надо отыскать Наполи.

– Я в отделе давно всех на уши поднял. Похоже, что у нас появился новый Джимми Хоффа[16]16
  Джеймс Риддл Хоффа (1913—1975?) – президент профсоюза складских рабочих и водителей грузовиков (1957—1971), неоднократно обвинялся в связях с мафией. Исчез в Детройте 30 июля 1975 г. при невыясненных обстоятельствах, считается убитым; его исчезновение до сих пор не раскрыто.


[Закрыть].

Тогда шеф повернулся к Дункану:

– Что собираешься предпринять? Тот задумался.

– Наверное, схожу к миссис Лэрд и расскажу, что Эстебан категорически отрицает любовную связь с Коулманом Гриэром. Послушаю, что она ответит.

– Скажет, что он лжет, – это была Диди.

Жерар снова сплюнул в чашку.

– Дунк, ты какой-то хмурый. О чем ты там думаешь? Мне кажется, ты не вполне убежден.

Он встал, подошел к окну и задумчиво посмотрел на улицу. Лошадь, цокая подковами, везла набитую туристами повозку. Гид указывал на «Казармы», рассказывал про их историю и архитектурные особенности.

– Убежден? – повторил Дункан. – Верное слово, Билл. Я как раз думал – что, если Эстебан пытался убедить меня в правильности своей сексуальной ориентации? Его речь, поведение – все словно напоказ. И эта его невеста-Барби – у нее на обручальном кольце бриллиант размером с булыжник. Искусственные сиськи, как мешки с песком. Яйца у него трещат.

– Что?

Он отвернулся от окна и улыбнулся Конгу.

– Жаль, тебя там не было. Короче говоря, он хотел, чтобы я ни секунды не сомневался: передо мной настоящий жеребец, мужчина, которого интересуют только женщины.

– Он всегда такой, – сказал Жерар. – Вечно выпендривается.

– Тот еще индюк, – подтвердил Конг.

– Да, самодовольным хвастуном он может быть от природы. – Дункан вернулся на свое место, но садиться не стал, а взялся руками за спинку стула. – Но предположим на минуту, что Эстебан и Коулман Гриэр были любовниками. Кто окажется единственным человеком, который может знать об этом и рассказать другим?

– Давняя подруга и наперсница Коулмана, Элиза Лэрд, – ответил Жерар.

– Правильно. Консьерж представил меня Эстебану как человека, который хочет поговорить о подруге Коулмана Гриэра Элизе Лэрд. Может, он запаниковал. Может, решил, что история вышла наружу и о его гомосексуальности вот-вот узнают все. Поэтому каждое его слово, каждый жест должны были противоречить рассказу Элизы о его взаимоотношениях с товарищем по команде.

– Или это она соврала, чтобы отомстить ему за то, как он с ней обошелся. И Тони сказал правду, – заметила Диди.

– Он считает себя пупом земли. Он мог запросто выдумать историю с ее домогательствами.

Она фыркнула:

– Да ты просто не хочешь признать ее виновной в убийстве!

– Зато ты хочешь! – выпалил он в ответ.

– Нет, – медленно сказала она. – Но только смазливое личико и фигура под стать не подтверждают невиновности.

– И виновности тоже.

– Почему ты не надавишь на нее, как ты всегда делаешь это с подозреваемыми?

– До сегодняшнего дня она не была подозреваемой.

– Только потому, что ты не хотел так думать! – зло крикнула Диди.

– Эй! – прервал их ожесточенный диалог Жерар. – Что это с вами?

– Стоит Дункану увидеть Элизу Лэрд, и он из детектива превращается в теленка.

– Диди, ты начинаешь меня бесить, – тихо сказал он, еле шевеля губами. – Что я сделал не так, назови? – Она продолжала молча смотреть на него. – Что я сделал не так, назови! — в бешенстве повторил он.

Она посмотрела на стоявшего напротив Жерара и вздохнула:

– Он все делал верно. Он тщательно ведет расследование.

– Спасибо, – холодно поблагодарил Дункан. – Скажешь, я был осторожнее? Осмотрительнее обычного? Чертовски точно, был. Потому что мы почти готовы арестовать жену председателя суда первой инстанции. И прежде чем мы это сделаем, надо отследить все возможные версии. Потому что, если мы ошибемся, нас отымеют по полной программе, а потом выгонят с работы.

Повисла долгая, напряженная тишина. Наконец Конг сказал:

– Ого.

Все расслабились, засмеялись. Но Дункан еще не готов был простить Диди и смотрел на нее, не улыбаясь.

– Выводы следующие, Дунк, – подытожил Жерар. – Один из них тебе врет. Или миссис Лэрд, или Тони Эстебан. Ты на кого думаешь?

Этот вопрос он задавал себе бесчисленное множество Раз с тех пор, как покинул пентхаус Тони. Кому он верил, напыщенному бейсболисту или женщине, застрелившей на прошлой неделе человека? Он тихо сказал:

– Элиза Лэрд. – Посмотрел на Диди, потом обратился к боссу: – Билл, слишком многое в этом убийстве не сходится. В нем чувствуется что-то не то. Я думаю, надо привезти ее завтра сюда, поместить в комнату для допросов, пригласить секретаря, сделать все официально. Давить на нее изо всех сил. Посмотрим, вдруг сможем что-то выдавить.

Жерар кивнул, но вид у него был огорченный.

– Дерьмо далеко воняет. Я сегодня доложу шефу Тэйлору. Уверен, завтра он узнает обо всем из уст судьи Лэрда.

Никто не возразил.

– Конг, как только появится что-нибудь по Наполи, сообщи им.

– Есть.

Только Диди радостно улыбалась. Она встала и бросила в мусорную корзину пустую банку из-под диетической колы. Потом сказала Дункану:

– Если хочешь обсудить план на завтра, я у себя на месте.

– Хорошо.

Выйдя из кабинета, Конг толкнул Дункана в бок и сказал вполголоса:

– Расскажешь потом, отчего у него яйца трещали. Дункан остался в кабинете один на один с Жераром. Тот протирал галстуком очки.

– Твоя напарница права? Ты к этой женщине неравнодушен?

– Билл, к ней только евнух может быть равнодушен. Ты бы чувствовал то же самое.

– Я ее видел. Понимаю. Поэтому и спросил. Ты можешь надеть на себя шоры и сохранять объективность?

– Она замужем.

– Дунк, я не об этом спросил.

– Она – главный подозреваемый.

– Опять не то.

– У нас нет прямых улик, чтобы предъявить ей обвинение в убийстве. Пока. Но благодаря моим указаниям расследование продвинулось вперед. Как только у нас появятся доказательства, я предъявлю обвинение.

Жерар надел очки и взялся за толстую пачку бумаг на столе.

– Именно это я и хотел услышать.

Глава 15

– Элиза?

Она резко обернулась. Вид у нее был виноватый, и она это знала. Ведь она и была виновата.

– Като, – беззвучно рассмеялась она. Муж стоял в дверях, в руках у него был пакет с покупками. – Ты меня напугал. Когда ты вернулся?

– Минуту назад. Что ты делаешь? – Он вошел в кабинет. Лицо у него было любопытное, чуть подозрительное.

– В этой комнате мне до сих пор не по себе.

– Зачем же ты сюда вошла?

– Хотела проверить, как ее отремонтировали.

Она указала на стену, в которую попала пуля Троттера. После того как пулю удалили, отметину зашпаклевали. Вчера полицейский убрал ограждающую ленту и сообщил, что отныне кабинет вновь в их полном распоряжении. У Като уже были наготове люди, готовые вернуть интерьеру кабинета первоначальный роскошный вид.

Испачканный кровью ковер скатали и вынесли прочь. Като приказал его сжечь. Он не хотел его больше видеть. Затем комнату тщательно вымыли и дезинфицировали специальные уборщики.

– Мне не понравилось, как рабочие здесь поработали. Я была уверена, что ты тоже недоволен, – заговорила наконец Элиза. – Я искала на твоем столе визитку штукатурщиков. Хотела первым делом позвонить им завтра.

– Визитка есть у миссис Берри. – А…

– Я попрошу ее, пусть вызовет их снова.

– Да, пожалуйста. Ты же хочешь, чтобы здесь все было как следует. Я знаю, ты обожаешь этот кабинет.

– Ты очень заботлива, – улыбнулся он. – Выпьешь со мной чего-нибудь перед ужином?

– С удовольствием. – Она вышла из-за стола и заглянула в пакет. – Что это?

– Подарок.

Заурчав от удовольствия, она потянула за розовую оберточную бумагу.

– Это подождет. – Он опустил пакет на пол, обнял ее за талию и хотел поцеловать, но она отклонилась.

– Я хотела освежиться перед твоим приходом. Решила днем отдохнуть, как ты советовал, и смогла немного вздремнуть. Я еще даже зубы не чистила.

– Мне все равно.

– А мне нет. Я поднимусь наверх, приведу себя в порядок. А ты пока приготовь выпить.

– У меня идея получше. Я смешаю напитки и принесу наверх.

– Это ты хорошо придумал. – Она высвободилась из его объятий и пошла к двери.

– Захвати с собой это, – протянул он ей пакет.

– Можно будет заглянуть внутрь?

– Я думаю, ты все равно заглянешь, с разрешением или без, – рассмеялся он. – Загляни, конечно.

Чтобы поддержать его веселый тон, она, выходя из кабинета, бросила через плечо:

– Пожалуйста, водку с тоником. Побольше лайма и льда.

Затем взбежала по лестнице прямо в спальню. Закрыла дверь и, тяжело дыша, прислонилась к ней спиной. Сердце прыгало у нее в груди. Она дрожала. Он почти ее поймал.

Признавшись в том, что нанимал частного детектива, Като вел себя предельно нежно и заботливо. Часто спрашивал, простила ли она его. Она заверила, что простила. Была в ответ нежной и ласковой. Внешне все выглядело идеально.

Она почистила зубы, развернула подарок и быстро в него переоделась. Когда муж вошел в комнату, принеся с собой напитки, она душилась. Он оглядел ее и одобрительно кивнул:

– Ради такого стоило подождать.

– Спасибо.

– Хорошо сидит?

– Отлично. – Она закружилась, придерживая руками пышную юбку.

– Ничего особенного, – сказал он. – Но она мне почему-то понравилась.

– И мне тоже. Очень. Спасибо.

Он уже снял пиджак и распустил галстук. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты. Многозначительно взглянув на нее, Като закрыл дверь в спальню.

Она посмотрела на свои часики.

– Миссис Берри скоро будет подавать ужин.

– Я велел ей следить, чтобы он не остыл. Так что мы можем никуда не торопиться.

Он пересек комнату, подошел к ней и протянул бокал. Затем чокнулся с ней. Себе он налил скотча.

– За то, чтобы забыть выстрел и последовавшие за ним неприятности.

– За это стоит выпить.

Они сделали по глотку. Он притянул ее к кровати, присел на край и устроил ее между своих расставленных ног. Поместил свой бокал на прикроватный столик и обнял ее за талию.

– Кажется, я не дотерплю, пока ты допьешь свой коктейль.

Она сделала несколько глотков и поставила бокал рядом с его скотчем.

Он провел руками вверх-вниз по ее талии.

– Элиза, ты все еще сердишься на меня?

– Из-за этого сыщика? Нет, Като. Я тебе уже много раз говорила. Что еще ты мог подумать? Были все признаки измены. Зачем я только не рассказала тебе про нас с Коулма-ном сразу?

– Если бы даже ты и рассказала, я бы не согласился на то, чтобы ты ходила к нему по отелям.

– Он не хотел меня ни капли, – коротко усмехнулась она. – Когда мы учились в школе, я очень старалась ему понравиться. Ничего не вышло. В этом смысле я была ему не нужна.

– Значит, он был не просто голубой. А к тому же еще и мертвец.

Зазвонил телефон. Он взглянул на аппарат – тот показывал, что трубку сняли на кухне. Значит, трубку взяла миссис Берри. Като положил ладонь на шею Элизы и привлек к себе для поцелуя.

По громкой связи раздался голос миссис Берри:

– Судья Лэрд, простите, что помешала. Детектив Хэт-чер настаивает на разговоре с вами.

Несколько секунд Като смотрел Элизе в глаза, потом опустил руки и снял трубку. Нажал на мигающую красную кнопку.

– Детектив Хэтчер?

Элиза потянулась за своим коктейлем. Рука у нее дрожала. Она надеялась, Като этого не заметил.

– Понятно, – сказал он. Несколько секунд длилось молчание. – Я подстрою под вас свое расписание. Мы приедем. – Он медленно вернул трубку на место и продолжал сидеть, не сводя глаз с телефона. Молча.

Она не смогла сдержать тревоги:

– Что ему было нужно? Ты сказал, мы должны где-то быть. Где?

– В полиции. Завтра утром в десять.

– Зачем?

Наконец он поднял на нее глаза.

– Элиза, у нас проблемы. Или у полиции.

– В чем?

– Твои отношения с Коулманом Гриэром. Они тебе не верят.

Дункан медленно вел машину вдоль улицы, сверяясь с адресом. Подъехав наконец к нужному дому, он свернул и остановился. Это был криминогенный район, который без стеснений можно было назвать трущобами. Постройки, все до единой, давным-давно нуждались в ремонте. Дом, к которому он подъехал, находился в особенно плачевном состоянии.

Казалось, он стоит накренившись – или это темнота обманывала зрение. Во дворе одиноко высился дуб, сильно заросший лишайником. Сам дуб, казалось, давно высох.

Он выключил двигатель и достал пистолет из кобуры. Сжав в правой рукой оружие, он вышел из машины и внимательно огляделся. Улица казалась пустынной. Или точнее – заброшенной. В нескольких окнах горел свет, но в основном дома выглядели темными и покинутыми. Фонари, в целости сохранившие свои лампы, давали тусклый свет, только усиливавший тени.

К дому вела неровная дорожка. Широкие трещины поросли травой. Под ботинками Дункана бетон рассыпался в пыль. Он дошел до угла двора и оглядел дом. Нигде ни огонька.

Он еще раз спросил себя, зачем он здесь. По крайней мере, не стоило приходить в одиночку. Он знал это, отлично понимал. Он поступил неосторожно, даже глупо, сам будет виноват, если что-то случится.

«Это касается Савича. Приходите один».

И этот адрес. Сообщение оставил на его автоответчике хриплый женский голос. Он проверил данные звонка; записано было, что звонили в 22.37. Номер не определился, написано было только «частное лицо».

Нет уж, черт возьми.

Он сразу же вспомнил женщину, подосланную к нему Савичем в прошлую субботу. Он снова ее использует? Неужели Савич станет поступать настолько опрометчиво? На него это не похоже. Хотя если пытаться предугадать действия Савича, в девяти случаях из десяти попадешь пальцем в небо.

Он осторожно пошел к крыльцу. Обернулся направо, налево. Никакого движения на улице, ни звука. Он поднялся на крыльцо – старые доски скрипели под его шагами – и остановился у двери.

Он отлично понимал, что может угодить прямо в ловушку, где ему и придет конец. Он догадывался, что Савич может напасть внезапно. Или он ошибается? И Савич задумал выяснить с ним отношения с глазу на глаз?

Или внутри его ждет очередной кровавый сюрприз от Савича. Например, труп Люсиль Джоунз. Проститутку, которая услаждала Савича сразу после убийства Фредди Морриса, до сих пор не нашли, а следовательно, и допросить не могли. Возможно, Савич заставил ее замолчать навеки и подбросил ее труп сюда, чтобы Дункан его нашел.

Ему также вспомнился Горди Балью. Интересно, Савич в курсе их попыток склонить его к сделке? Повезло Горди, он сейчас в тюрьме, а значит, в безопасности.

Что бы ни ждало его в этом доме, настал момент узнать правду. Дункан распахнул облупленную дверцу с москитной сеткой, державшуюся на одной петле, и взялся за круглую ручку входной двери. Она провернулась в его руке. Ему пришлось навалиться на разбухшую от сырости дверь плечом, только тогда она поддалась и впустила его в дом. Внутри было жарко и пахло плесенью, как во всех старых пустых домах. Спасибо, что не трупом, подумал он с облегчением.

Он напряженно прислушался и быстро огляделся. Типичный южный дом, построен еще до изобретения кондиционеров. Тогда с летним зноем боролись с помощью сквозной вентиляции. Должно быть, чудный был домик лет сто назад.

В глубь дома уходил коридор, заканчивающийся лестницей. По обе стороны от него были комнаты. Он на цыпочках пошел вперед и осторожно заглянул в первую комнату по правую руку. Пусто. Стены, обшитые панелями, и несколько слоев драных выцветших обоев. В потолке, там, где когда-то крепилась люстра, дыра. Наверное, бывшая столовая.

Он пересек коридор и заглянул в следующую комнату. Гостиная. Обои с другим рисунком, но в таких же лохмотьях. На окнах старый драный тюль столь же тонкий, как паутина на окнах. По стенам немного мебели.

В середине комнаты стояла Элиза Лэрд.

С сердцем его случилось что-то странное. Но он все-таки наставил на нее пистолет.

– Вы здесь, – еле слышно прошептала она. Это был тот самый шепот, что и у него на автоответчике. И как он сразу не узнал ее голоса?

Или узнал?

Понял ли он, несмотря на упоминание о Савиче, кто будет ждать его в этом темном и заброшенном доме? Намеренно ли он скрыл от себя, кому принадлежит этот голос – ведь если бы он узнал его, у него бы не осталось оправданий, чтобы сюда прийти. Савич был оправданием. Она – нет.

– Какого черта? – сердито воскликнул он.

– Я упомянула этого преступника, чтобы вы сюда пришли.

– С чего вы взяли, что я приду?

– Като рассказал мне про вашу с ним вражду.

Несколько бесконечно долгих секунд он изучал ее, потом опустил пистолет. Но разряжать не стал и в кобуру не убрал. Он передвинулся так, чтобы за спиной у него оказалась стена, а не дверной проем.

Он был начеку. Она это почувствовала и сказала:

– Здесь больше никого нет, если вы об этом думаете. Я должна поговорить с вами наедине.

– Чей это дом?

Впервые он видел ее с распущенными волосами. Когда она двигала головой, волосы гладили ей плечи.

– Друга.

– Вашему другу пора сделать в нем ремонт.

– Он давно здесь не живет. Он разрешил мне пользоваться этим домом в обмен на то, что я буду иногда его проветривать.

Дункан кивнул, словно ее слова все объясняли. На самом деле они ничего не объясняли, а только порождали новые вопросы. Но эти вопросы пока подождут. Им и так есть о чем поговорить.

– Ладно, я попался на удочку и пришел. Чего вы хотите?

– Дункан, дело не в том, чего я хочу, а в том, что мне нужно. Ваша помощь. Я в отчаянии.

Когда она назвала его по имени, его словно пнули ногой в живот. Он попытался не обращать внимания на это ощущение, но не смог, и это его разозлило.

– Значит, мужу пришлось наврать.

– Нет. Ваш звонок его расстроил. Он уехал в загородный клуб. – Заметив его удивление, она пояснила: – Там сегодня играют в покер многие его коллеги, и окружной прокурор в том числе. Като уверен: завтра все узнают, что меня опять допрашивали в полиции. Он хочет показать, что нисколько не встревожен. Сам он мне этого не сказал. Просто я знаю, о чем он думает. В общем, он уехал. Я дождалась, когда миссис Берри уйдет домой, и позвонила вам.

– И заманили меня в дом Бу Рэдли[17]17
  Один из персонажей романа «Убить пересмешника» («То Killa Mockingbird», 1960) американской писательницы Харпер Ли.


[Закрыть]. С какой целью?

– Вы не уберете пистолет?

– Нет.

– Я не сделаю вам ничего плохого.

Вот только лишишь работы, подумал он. И карьеры. И хорошей репутации.

– Вам незачем меня бояться. – Она сделала к нему несколько шагов.

Он почувствовал запах ее духов. Легкий, цветочный Опьяняющий. Она была одета точно так же, как в тот раз когда явилась к нему домой. Юбка, сандалии, топ на бретельках. Одежды на ней было раз в десять больше, чем на невесте Эстебана. И все же она позволяла Дункану угадать очертания ее груди. Поставив этим Дункана в весьма неудобное положение.

– Миссис Лэрд, я отлично понимаю, к чему ведут все ваши уловки. Чтобы сбить меня со следа, отвлечь от расследования и помочь вам избежать ареста за убийство Гэри Рэя Троттера.

Так-то. Хорошо сказано. Он детектив, она подозреваемая. Это так и должно быть, даже если у него руки чешутся обнять ее.

– Почему вы не верите, что я застрелила Троттера, защищая себя? Почему не верите про Като? Про Коулмана?

Он помолчал для пущего эффекта.

– Рад, что вы его упомянули. Сегодня я ездил в Атланту и встретился с Тони.

Его слова сильно ее удивили:

– Вы с ним говорили?

– О да. Очень мило поболтали.

– Что он сказал?

– Не скажу, что он хорошо к вам относится.

– Взаимно.

– Откровенно говоря, он называл вас психованной сукой, если не сказать хуже.

– Он меня едва знает. Мы виделись один раз на вечеринке.

– Где Коулман Гриэр вусмерть напился, а вы с его другом Тони разделись и отлично повеселились вдвоем.

– Что?

— Жалея вашу стыдливость, не стану углубляться в подробности. Достаточно сказать, что это была ваша идея. И пока ваш дурачок Коулман валялся в отключке, вы с Эстеба-ном задали жару. Но на следующее утро вы превратили жизнь Тони в кошмар. Ревновали. Липли к нему как одержимая. А когда стало ясно, что Тони всего только и хотелось как следует вставить вам пару раз, вы поклялись отомстить. Что и сделали вчера, превратив в голубого и навязав ему в любовники Коулмана Гриэра.