Текст книги "Чужое сердце (Шарада) (др. перевод)"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Могу себе представить.

– Нет, не можете, если сами через это не прошли.

– Наверно, вы правы.

– Единственное, что давало мне силы, так это мысль о том, что у меня теперь новое сердце. Я чувствовала, как оно бьется. Оно казалось мне таким сильным!

– Как сейчас? – Он крепче прижал руку к ее груди.

– Нет, сейчас оно бьется еще сильнее.

Они не заметили, как перешли на шепот. Кончики его пальцев продолжали гладить ей грудь. Обычно Кэт стеснялась своего шрама. Даже не верится, что она позволяет Алексу прикасаться к нему. Почему-то в этом не было ничего противоестественного. Его прикосновение было любопытным, но нежным и, хотел он этого или нет, эротичным. Кэт испугалась, что вот-вот растает.

По телу разлилась приятная слабость, по своей всепроникающей неотвратимости похожая на анестезию. Нервные окончания как будто гудели и покалывали, их чувствительность заметно усилилась. Алекс наблюдал за тем, как его пальцы прикасаются к ее коже, затем посмотрел ей в глаза. В них он прочел то же, что и она в его глазах – желание. Потребность.

– Не хотите пригласить меня в дом? – хрипло спросил он.

– Нет. Собираетесь уехать злым?

– Нет. Просто разочарованным.

В следующий миг его губы прижались к ее губам. Он обнял ее. Его язык скользнул к ней в рот и коснулся ее языка. Он простонал. Это был типично мужской стон.

Он возбудил Кэт. Одной рукой она крепко обняла его за спину, пальцы второй впились ему в волосы на затылке.

Они еще теснее придвинулись друг к другу, пока их тела не соприкоснулись. Прижатая к ее сердцу, его рука оставалась внутри ее блузки, чувствуя ее участившийся пульс.

Вторая рука агрессивно скользнула по ее спине и бедрам. Его пальцы сжали ее ягодицы. Он еще крепче прижал ее к себе. Их поцелуй сделался более жадным.

Кэт, тяжело дыша, откинула голову назад.

– Алекс!

– Мм-м?

Он нагнулся и стал жадно целовать ее в шею.

– Мне пора.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Черт! Верно.

Он резко отнял руку от ее груди, смахнул со лба прядь волос и, перепрыгнув через три ступеньки, спустился с крыльца.

Кэт острой болью пронзило раскаяние.

– Ты позвонишь?

– Ты этого хочешь? – спросил он, обернувшись.

У Кэт возникло такое ощущение, будто она стоит на краю трамплина для прыжков в воду. Она сейчас полетит вниз, навстречу чему-то неведомому и будет падать до тех пор, пока не упадет там, где все будет или прекрасно, или ужасно. Но это станет известно только после того, как она прыгнет.

– Да, хочу.

– Тогда я позвоню.

* * *

Кэт не сразу пришла в себя после его поцелуев. У нее кружилась голова. На ватных ногах она прошлась по дому, забывая, зачем зашла в ту или иную комнату, не в состоянии думать ни о чем другом, кроме его губ, кроме его рук на своем теле. Она разделась, приняла душ и даже выпила чашку травяного чая в надежде расслабиться и снять возбуждение.

Наконец, полагая, что сможет уснуть, Кэт прошла по дому, выключая в комнатах свет. Закрывая на задвижку входную дверь, она вспомнила про почту, которую оставила на столике в прихожей.

– Черт! – недовольно пробормотала Кэт. Ей бы поскорее лечь в постель, обнять подушку и мысленно пережить мгновения с Алексом Пирсом. Но если не просмотреть почту сейчас, завтра вечером порция увеличится вдвое.

Ничего не поделаешь. Она взяла стопку конвертов с собой в постель. Здесь она быстро рассортировала их: швырнула на пол рекламные листовки, сложила счета на прикроватном столике.

Последний конверт резко отличался от других своей белизной. Ее имя и адрес были напечатаны в три строчки ровно посередине. Ни фирменного логотипа, ни обратного адреса, лишь почтовая марка с местным штемпелем.

Заинтригованная, Кэт вскрыла конверт. Внутри оказалась газетная вырезка шириной всего в одну колонку, состоявшую из четырех абзацев. Никакой сопроводительной записки. Никакого пояснения.

Быстро пробежав заметку глазами, она перечитала ее еще раз, причем с нарастающим интересом. В ней рассказывалось о случае в Мемфисе, штат Теннесси. Шестнадцатилетний юноша Джерри Уорд утонул во время сильного дождя, свалившись в реку в пикапе. Очевидно, потерял управление на мокром мосту. Об аварии стало известно лишь спустя несколько часов. Тогда же было найдено и тело.

Кэт еще раз осмотрела конверт, в котором ей пришла эта газетная вырезка. Такая статья могла появиться в любой день в любой газете любого штата. Такими материалами обычно заполняют оставшееся пространство на газетной полосе. Большинство читателей вообще не обратят на нее внимания, начав читать либо спортивную страницу, либо колонку Энн Ландерс[4]4
  Э н н Л а н д е р с – псевдоним американской журналистки Эппи (Эстер) Ледерер, несколько десятилетий печатавшей свои колонки на актуальные темы во многих крупных газетах США. – Прим. пер.


[Закрыть].

Увы, анонимный отправитель точно знал: заметка вызовет интерес у Кэт Делани, ведь у нее с парнишкой из Мемфиса было нечто общее.

В груди Джерри Уорда, как и у нее, билось чужое сердце. Страдая с ранних лет сердечной недостаточностью, он перенес успешную операцию по пересадке сердца и погиб в автокатастрофе.

Ирония судьбы этого трагического случая не ускользнула от Кэт. Похоже, на это и намекал ее анонимный корреспондент.

Глава 19

Нэнси Вебстер скользнула в постель рядом мужем. Ее рука тотчас легла ему на живот. Этот давно ставший привычным жест возвещал о «неофициальном» завершении дня. Билл накрыл руку жены своей рукой и погладил ее.

– О чем ты сейчас думаешь? – спросила она.

– О многом, – улыбнулся в ответ Билл.

В самые первые годы их брака он обсуждал с ней мельчайшие подробности своего рабочего дня. Они строили планы на будущее, делились мечтами, рассказывали о своих надеждах, как правило, шепотом, чтобы не разбудить спавших в соседней комнате детей.

– Например?

– Да ни о чем особенном.

С годами на них навалились новые обязательства, порой куда более важные, чем эти тихие постельные разговоры. Нэнси страшно скучала по тем дням, когда муж ценил ее мнение выше мнения других. Наверно, он и сейчас его ценит. Иное дело, что теперь он спрашивает у нее советы гораздо реже.

– Завтра будут опубликованы новые рейтинги, – произнес Билл Вебстер.

– В последний раз рейтинги твоего канала были намного выше, чем у конкурентов, – напомнила ему Нэнси. – Твой основной конкурент был на втором месте, причем с сильным отрывом. Вот увидишь, на этот раз твои позиции укрепятся еще больше.

– Надеюсь, что ты окажешься права.

Она придвинулась ближе и положила голову ему на плечо.

– Что еще?

– Ничего. И в то же время все.

– Кэт Делани?

Нэнси мгновенно почувствовала его реакцию на это имя. Реакция эта была почти незаметной – Билл на миг напрягся и машинально слегка отодвинулся от нее, – но она безошибочно ее угадала.

– С какой стати мне думать о Кэт Делани? – раздраженно спросил он. – Неужели я не могу думать о Дирке Престоне, Уолли Сеймуре или Джейн Джеско? – Он имел в виду ведущих дикторов своего телеканала.

– Именно об этом я и спрашиваю тебя, Билл, – спокойно ответила Нэнси. – Есть ли какая-то причина, почему ты думаешь о Кэт Делани?

– Она делает для нас превосходную работу. Но на прошлой неделе у нее вышла неприятность. Одна супружеская пара отказалась от ребенка. – Вебстер сделал паузу. – Слава богу, они ни в чем не стали нас обвинять.

Билл попытался лечь поудобнее. При этом его ноги задели ноги жены, и он слегка отодвинулся.

– Кэт – добросовестный работник. Порой даже слишком. Я восхищаюсь ею, и она мне нравится.

– Мне тоже. – Нэнси приподнялась на локте и пристально посмотрела на супруга. – Но я не хочу делить с ней моего мужа.

– О чем ты? – резко спросил Билл.

– Билл, между нами что-то не то.

– Неправда.

– Я это чувствую. Я более тридцати лет замужем за тобой. Я сплю рядом с тобой каждую ночь. Я видела тебя веселым, грустным, злым, растерянным, радостным, рассеянным. Я знаю все оттенки твоего настроения. Я… я люблю тебя.

Ее голос дрогнул, и она мысленно отругала себя. Меньше всего ей хотелось бы превратиться в хныкающую жену, своим нытьем толкающую мужа в объятия другой женщины, – той, что проявляет большее понимание, не досаждает упреками и не задает ненужных вопросов.

Он погладил ее по голове.

– Я тоже тебя люблю. Клянусь богом, у меня нет близких отношений с Кэт Делани.

– Но ты одержим ею. Более того, был одержим еще до знакомства с ней.

– Я лишь хотел переманить ее на наш телеканал.

– Только не пытайся мне врать! – оборвала его Нэнси. – Это более чем профессиональный интерес. Ты и раньше гонялся за дикторами и ведущими, но не так откровенно, как за ней. Скажи, она тебя привлекает как женщина?

– Нет! – Это короткое слово прозвучало как выстрел. Понизив голос, Билл повторил: – Нет, Нэнси.

Она пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь угадать, говорит он правду или нет, но, увы, ничего в них не увидела. Разве что ту самую непреклонность, которая помогла ему добиться успеха. Если он не хотел, чтобы кто-то по глазам догадался о том, что у него на душе, значит, никто и не догадается.

Продолжать и дальше упрекать его в неверности – все равно, что назвать его лжецом. Поступи она так, это лишь усилит их отчуждение. Нэнси решила, что ей лучше оставить эту тему.

– Ну, хорошо.

Билл притянул ее к себе и обнял.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя. Ты сама это знаешь, Нэнси.

Она кивнула. Но, чтобы успокоить душу, ей нужны были физические доказательства. Взяв его руку, она положила ее себе на грудь. Они поцеловались, чувствуя нарастающее возбуждение. Когда он вошел в нее, она властно обвила его ногами.

Потом он уткнулся носом ей в плечо и уснул. Она лежала, слушая его глубокое, размеренное дыхание. Хотя они касались обнаженной кожей друг друга, хотя их физическая близость была исполнена страсти, им не хватало близости духовной, которая столько лет присутствовала в их жизни. Что-то было не так.

Кэт Делани, похоже, не из тех женщин, которые крутят романы с женатыми мужчинами, но ведь она, в конце концов, актриса. Ее открытость и дружелюбие могут быть игрой. Что касалось других женщин, Нэнси всегда была настороже. Билл был красив, обаятелен, богат – желанный трофей для целой армии авантюристок, не считающих разбитый брак грехом.

Какими бы крепкими ни были их отношения, случиться может всякое. С Биллом они познакомились в колледже. За последние тридцать лет у них на глазах распалось немало семей.

Чувство долга вряд ли поможет ей удержать Билла возле себя. Равно как и шестеро детей. Даже они не способны привязать его к ней навсегда.

Оставалась лишь любовь, выдержавшая испытание тридцатью годами совместной жизни и… она сама. Нэнси следила за собой, к чему прилагала немалые усилия. В ее сорок пять кожа оставалась упругой, морщины почти не были заметны. Светлые волосы скрывали легкую седину. Три раза в неделю она посещала спортивный зал, играла в гольф и теннис. Все это помогало ей поддерживать себя в отличной физической форме. Всякий раз, смотрясь в зеркало, она убеждалась, что выглядит гораздо лучше, чем другие женщины ее возраста.

Она никогда не ставила перед собой цели сделать карьеру. Вместо этого она посвятила свою энергию карьере Билла. Он начинал как видеооператор и сумел пробиться в начальники отдела продаж, затем занялся менеджментом. Он переходил с одного телеканала на другой, переезжая из города в город, из одного штата в другой.

За первые пятнадцать лет их брака они сменили столько адресов, что Нэнси потеряла им счет. Она не возражала против переездов. Каждая новая работа повышала позиции Билла в телевизионном бизнесе. Она знала, как это для него важно.

Будучи управляющим одним из телеканалов в штате Мичиган, он провернул его продажу крупному медийному концерну, за что ему причитался внушительный бонус. Новые хозяева просили Билла остаться у них, однако он предпочел вложить деньги в покупку собственного телеканала. Канал «Дабл Ю-Дабл Ю-Эс-Эй» стал его и Нэнси детищем. Билл холил и лелеял его. Она же, в свою очередь, холила и лелеяла Билла.

Нэнси до последнего своего дыхания намеревалась оставаться в роли его доверенного лица, жены, друга и любовницы. Она любит своего Уильяма Вебстера и, чтобы удержать его, готова на что угодно.

Прижимаясь щекой к подушке, Нэнси наблюдала за тем, как он спит. С этим мужчиной она познала такую любовь, о существовании которой даже не догадывалась. Это была сложная, многогранная любовь, на которой оставили свой след главные эпизоды их совместной жизни. День их свадьбы. Каждый шаг его карьеры. Каждый его успех и неудача. Рождение каждого их ребенка. Смерть дочери.

Неожиданно у Нэнси перехватило дыхание.

Неужели Билл говорит ей правду? И его увлечение Кэт Делани не имеет сексуального подтекста? Может, это как-то связано с Карлой?

Эта мысль наполнила Нэнси страхом.

* * *

– Доброе утро, мисс Делани.

Увидев Мелию Кинг за стойкой в приемной перед кабинетом режиссера информационных программ, Кэт застыла как вкопанная.

– Извините, – произнесла ее бывшая помощница, чтобы ответить на телефонный звонок. – Доброе утро. Отдел информационных программ канала «Дабл Ю-Дабл Ю-Эс-Эй» слушает вас. Как мне перенаправить ваш звонок? – Она соединила звонившего с одним из репортеров и одарила Кэт своей самой обворожительной улыбкой. – Теперь я работаю здесь.

Кэт зашагала в другом направлении. Вместо того чтобы воспользоваться лифтом, она быстро поднялась по лестнице и направилась в отдел кадров. Здесь она без предисловий спросила секретаршу, работает ли по-прежнему на телеканале Мелия Кинг.

– Да, она сейчас работает в приемной отдела новостей.

– Как такое может быть? – спросила Кэт. – Я уволила ее две недели назад.

– Ее снова взяли на работу.

– Когда? Как? Почему?

– Я не имею права обсуждать с вами, мисс Делани, дела наших сотрудников. Мне было велено снова взять ее на работу, – ответила секретарша. – Это все, что я знаю.

Кэт посмотрела на закрытую дверь кабинета начальника отдела кадров.

– Я хочу поговорить с вашей начальницей. Пожалуйста, сообщите ей об этом.

– Ее нет на месте, мисс Делани. Но я сообщу ей, что вы хотели с ней встретиться.

– Нет, благодарю вас, не надо. Это может обождать. – Кэт развернулась, чтобы уйти, затем снова посмотрела на встревоженную секретаршу. – Обещаю не говорить ей о вас.

Выйдя из отдела кадров, она решительно зашагала по коридору и буквально ворвалась в кабинет исполнительного директора телеканала.

– Он на месте?

На лице секретарши Вебстера застыли возмущение и страх, как будто этот огненно-рыжий ураган, влетевший, сверкая глазами, в приемную, потребовал – «кошелек или жизнь?».

– Да, но он…

– Спасибо!

Кэт рывком распахнула дверь. Билл Вебстер сидел за столом и разговаривал по телефону. Он недовольно посмотрел на нее, но когда понял, кто эта незваная гостья, улыбнулся и жестом пригласил войти.

– Да-да, я свяжусь с вами по этому вопросу на следующей неделе. Непременно. Спасибо за звонок. До свидания, – он положил трубку и с широкой улыбкой встал из-за стола. – Я рад, что вы ко мне заглянули, Кэт. Я сам надеялся, что улучу момент, чтобы с вами поговорить.

– Я пришла по делу.

Ее резкий тон ошарашил Вебстера. Улыбки как не бывало.

– Вижу. Садитесь.

– Нет, я лучше постою. Вы знаете, что Мелия Кинг вернулась на работу?

– Понятно. Значит, вот вы о чем.

– Начальник отдела кадров снова взял ее на работу после того, как я уволила ее. Почему он это сделал, я не знаю, но хочу, чтобы вы вмешались и поддержали мое решение.

– Я не могу, Кэт.

– Вы – исполнительный директор. Конечно, можете.

– Не могу, поскольку сам распорядился восстановить мисс Кинг на работе.

Кэт машинально опустилась на стул. Если не сказать, рухнула. Ответ Вебстера буквально подкосил ее. Колени сделались ватными. Несколько секунд она растерянно смотрела на него, затем положила ладони на стол и подалась вперед.

– Но почему, Билл?

– Это сложный вопрос, Кэт. На первый взгляд он кажется пустяком, но, уверяю вас, все гораздо сложнее, чем кажется.

Покровительственный тон Вебстера взбесил ее.

– Но вы не собираетесь ничего объяснить, чтобы не тревожить мою слабую голову, верно?

Вебстер нахмурился.

– С чего вы это взяли? Разве я говорю с вами свысока?

– Еще как говорите. И хватит водить меня за нос! Дайте мне факты! Какими бы сложными ни были ваши соображения, мне хватит мозгов, чтобы их понять! Почему вы вернули Мелию на работу?

– Есть две причины. Первая: Мелия Кинг – латиноамериканского происхождения. Таких людей берут на работу и увольняют с предельной осторожностью. Вы давно работаете на телевидении и наверняка знаете, что стоит намеренно или случайно нарушить закон «О равноправии при трудоустройстве»[5]5
  Закон США «О равноправии при трудоустройстве», принятый в 1972 году, запрещает дискриминацию по расовому, национальному и другим признакам при трудоустройстве; является поправкой к закону «О гражданских правах» (1964). – Прим. пер.


[Закрыть], – даже не нарушить, а просто кому-то так показалось, – Федеральная комиссия поместит вас под свой микроскоп и будет следить за каждым вашим шагом. По самому ничтожному поводу любой может написать жалобу, которая в конечном итоге приведет к закрытию телеканала.

– То, за что я ее уволила, никак не связано с ее национальной принадлежностью, и вы прекрасно это знаете.

– Знаю, но если будет жалоба и начнется расследование, меня никто даже не станет слушать. Кэт, я в курсе, у вас с ней были трения, но вы ни разу не подали мне докладную.

– Потому что я не хотела, чтобы меня сочли любительницей кляуз.

– Ценю вашу деликатность, – ответил Вебстер. – К сожалению, она обернулась вам только во вред. Имейся у меня письменные жалобы на невнимательность мисс Кинг или ее некомпетентность, вы имели бы веские причины ее уволить. Без таких документов, получается, что вы уволили ее в порыве раздражения, совершенно необоснованно. Этот случай был бы истолкован исключительно как личный конфликт. Федеральная комиссия, вне всяких сомнений, восстановила бы ее на работе.

Мисс Кинг это знала и довела до сведения начальника отдела кадров, который изложил мне суть дела. Все было сделано профессионально, но намек мисс Кинг прочитывался вполне недвусмысленно.

– Она обманула вас, и вы уступили.

– Мое решение вернуть ее на работу продиктовано исключительно интересами телеканала, – сухо ответил Вебстер.

Увы, возвращение Мелии было свершившимся фактом. Позиция Вебстера непоколебима. Кэт поняла, что ничего не добьется, даже если расскажет о том, как Мелия выбросила ее лекарства в мусорный бак, а затем призналась в своем недостойном поступке.

– Простите мое любопытство, Билл, но какова вторая причина? Вы сказали, что их две.

– У нее имеется некое расстройство, близкое к инвалидности.

– Близкое к инвалидности? – усмехнулась Кэт. – Если и есть работник с идеальным физическим здоровьем, так это Мелия Кинг.

– У нее дислексия.

– О боже! – вздохнула Кэт, вспомнив, сколько раз она отчитывала Мелию за то, что та неверно записывает телефонные номера. – Я не знала.

– Никто не знал. В ее резюме об этом не сказано. Она частично преодолела этот свой недостаток. Повторяю, частично. Наверно, по этой причине она допускает так много ошибок.

– Пожалуй, – согласилась Кэт. Однако дислексия еще не оправдание того, что Мелия выбросила ее лекарства в мусорный бак. Кэт была способна посочувствовать ее беде и даже простить ей былые и будущие ошибки, если бы Мелия тоже выразила готовность наладить с ней отношения. – Но как она может работать в приемной, если по-прежнему не в состоянии правильно записать имена и телефонные номера звонивших?

– Она настаивает на том, что научится делать это правильно. Кроме того, это единственная вакансия, которую мы могли ей предложить. Но даже при этом нам пришлось изменить некоторые рабочие графики.

– Боже, вам приходится подлаживаться под нее.

– Сарказм вам не к лицу, Кэт.

По-прежнему пылая яростью, Кэт встала и собралась уйти.

– Я понимаю, Билл, в каком неловком положении вы оказались. Я даже готова признать, что вы пошли на этот шаг ради благополучия телеканала. Но меня возмущает то, что со мной никто не посоветовался. Вы поставили меня в дурацкое положение и подорвали мой авторитет.

– Неправда, Кэт.

– Боюсь, что правда. Подорвали. Если я или кто-то другой, кому доверено руководство каким-то делом, лишен права выбора, то какой смысл наделять нас полномочиями? Независимо от того, страдает Мелия дислексией или нет, она заслуживает увольнения.

– Может быть, но такова природа нашего бизнеса.

– В таком случае ваш бизнес полное дерьмо!

Билл Вебстер встал и обошел стол.

– Кэт, вы делаете из мухи слона. Разводите проблему на пустом месте. Вас что-то расстроило?

Да, подумала она. Это дурацкое письмо.

Письмо с газетной вырезкой по-прежнему лежало в ящике ее прикроватного столика. Она попыталась убедить себя в том, что это чья-то идиотская шутка, однако что-то удержало ее, и она не стала выбрасывать конверты. Тревогу внушало даже не содержание газетной вырезки, а тот факт, что кто-то прислал ей ее – прислал анонимно, без обратного адреса. Это не обязательно предполагало злой умысел. Возможно, отправитель просто лишен сострадания, зато с избытком наделен извращенным чувством юмора.

Она пока не пришла ни к какому решению. Рассказывать про это письмо Биллу было преждевременно. Он наверняка подумает, что у нее паранойя. И будет прав.

– Все великолепно, – сказала она, изобразив бодрую улыбку и переключившись на другую тему. – Я рассказывала вам о нашей последней удаче? Шанталь, помните такую?

– Та самая девчушка, которой нужна новая почка?

– Верно. Ее приемные родители согласились взять на себя расходы по операции. Вчера они нашли донора. Операция прошла благополучно. Пока все нормально.

– Прекрасная новость, Кэт. Думаю, это станет хорошей рекламой нашего канала.

– Я тоже так считаю. Я поручила Джеффу составить и распространить пресс-релиз. Первым кто его получит, будет Рон Трюитт – я так распорядилась. Если он не напишет об этом статью, мы запросто сможем обвинить его в предвзятом к нам отношении.

Вебстер положил руки ей на плечи и легонько их сжал.

– Не зацикливайтесь на негативе, Кэт. Это ерунда по сравнению с той большой и важной работой, которую вы делаете. Занимайтесь ею и дальше, а ежедневную рутину телеканала оставьте мне.

– Постараюсь запомнить. Правда, стоит мне разозлиться, как я ничего потом не помню.

Вебстер рассмеялся и проводил ее до двери.

– Вы имеете право обижаться. Но позвольте мне загладить мою вину. Нэнси устраивает званый ужин и хочет познакомить вас с людьми, которые помогут нам собрать деньги на благотворительные цели. Придете к нам в следующую субботу?

– Отлично. Я согласна. Могу я привести с собой знаменитость?

– Разумеется. Кого именно?

– Алекса Пирса.

– Писателя?

– Вы знаете его?

– Как же я мог не слышать о нем? Ему прочат славу нового Джозефа Уомбо[6]6
  Д ж о з е ф У о м б о – известный американский писатель (родился в 1937 году), автор книг-бестселлеров об американской полиции, печатается с начала 1970-х годов. – Прим. пер.


[Закрыть]. Я не знал, что он живет в Сан-Антонио.

– Насколько я понимаю, он – своего рода перекати-поле, но в данный момент живет здесь и работает над своей новой книгой.

– Обязательно приведите его. Нэнси будет в восторге.