Текст книги "Чужое сердце (Шарада) (др. перевод)"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 22

– Тебе известно, что ты точная копия их дочери Карлы?

Чувствуя на себе пристальный взгляд Алекса, Кэт сосредоточилась на дороге.

– Да, некоторое сходство есть, – согласилась она.

– Это мягко сказано.

– У Карлы были карие глаза, а у меня они голубые.

– Зато у нее были рыжие локоны, да и овал лица тот же самый. – Чуть наклонив голову, он принялся рассматривать ее профиль. – Согласен, в отличие от тебя, ее черты не были такими резкими. Но все-таки сходство поразительное.

Взгляд ее был прикован к дороге. Руки крепко сжимали руль – так сильно, что даже побелели костяшки пальцев.

– Ты же знаешь, что я прав, – упорствовал Алекс. – Когда ты увидела ее фото, то едва не грохнулась в обморок. Но для начала залилась краской.

– Какой ты, однако, наблюдательный!

– Еще бы! Я наблюдаю за людьми, а потом записываю свои наблюдения.

– Знаешь, я не люблю, когда за мной наблюдают.

– Жаль, потому что это в высшей степени увлекательное занятие. Как и за Вебстером, между прочим.

– За Биллом? Но почему?

– Начнем с того, что я не понравился ему с первого взгляда. Не то чтобы меня это беспокоит, но все равно любопытно.

– Почему? Неужели все автоматически обязаны тебя любить?

– Только не притворяйся, будто ты ничего не заметила. Еще как заметила, причем сразу. Чтобы как-то это скрыть, ты даже отпустила шутку насчет того, что якобы помогаешь мне со сбором материала для книги. Его едва не хватил удар, когда ты взяла в руки фотоальбом. Он явно не хотел, чтобы ты увидела фото его покойной дочери.

Кэт задействовала свои актерские способности, лишь бы сохранить невозмутимое выражение лица. В отличие от Алекса она не наблюдала за Биллом столь же пристально, поэтому не взялась бы утверждать, как тот отреагировал, когда она взяла в руки фотоальбом. Впрочем, от нее не скрылось, что после этого он почти не проронил ни слова, предоставив инициативу в разговоре Нэнси.

– Кстати, ты спокойно встретила это поразительное сходство.

– Мы с Биллом заметили это еще в самый первый день, когда вы только пришли в актерский состав «Коридоров», – сказала она. – Мы даже поддразнили Карлу, обвинив в ее том, что она втайне от нас ведет двойную жизнь. Помнишь, дорогой?

Билл пробормотал что-то невнятное. Что, по всей видимости, должно было означать положительный ответ.

После этого Кэт с Алексом отказались от второй чашки кофе, сославшись на то, что им пора. Кэт рассыпалась в благодарностях перед хозяевами дома за то, что те согласились устроить у себя вечеринку. Нэнси была уверена, что благодаря поддержке других гостей организованный ею сбор средств побьет все рекорды.

– Было приятно провести с вами время, – заявил Алекс хозяевам дома. – Спасибо, что пригласили и меня.

У дверей Нэнси поочередно обняла каждого из них. Она прекрасно владела собой в отличие от мужа, который явно был не в своей тарелке. Что это? Чувство вины? И почему он так холодно держался с Алексом?

– Ты знала про Карлу до сегодняшнего вечера? – спросил он у Кэт.

– Знала только, что они потеряли старшую дочь. Она погибла в автокатастрофе, возвращаясь в Остин, где училась в университете.

– Так сказал тебе Вебстер?

Кэт кивнула.

– Это было до того, как я переехала сюда. Похоже, оба до сих пор переживают утрату. Да и кто не переживал бы? Ваша дочь приезжает домой на выходные. Вы стираете ее вещи, слушаете, как она рассказывает вам про своего бойфренда или жалуется на вредного преподавателя. Вы прощаетесь с ней, обнимаетесь у порога, а в следующий раз видите ее уже мертвой, когда приезжаете в морг на опознание.

Кэт даже передернуло при этой мысли.

– По-моему, нет ничего ужаснее, чем похоронить собственного ребенка, – тихо добавила она.

Из уважения к ней Алекс несколько мгновений хранил молчание, после чего задал очередной вопрос:

– Вебстер случайно не положил на тебя глаз?

– Нет!

– Ну, хорошо, предположим, что нет.

– Но это действительно так, – продолжала настаивать Кэт. – Это было бы извращением, тем более учитывая мое сходство с его дочерью.

– Что, если именно это и привлекло его к тебе? В самом начале его интерес вполне мог иметь невинный характер. И лишь со временем перерос в нечто большее.

– Ни во что он не перерос.

Алекс скептически улыбнулся и умолк. В конце концов Кэт не выдержала первой и добавила:

– Даже если и перерос, сам он не подавал вида.

– Да, он вряд ли бы стал гоняться за тобой по офису или зажимать в углу, пока никто не видит. Для этого он слишком горд.

– Он вообще ничего себе не позволял, ни открыто, ни украдкой.

– И тем не менее ваши отношения не сводятся к обычной рутине между начальником и подчиненной.

– Я воспринимаю его как друга, – заметила Кэт, осторожно подбирая слова. – Ни о каких чувствах с его или моей стороны не может быть и речи. Я убеждена, что у них с Нэнси идеальные отношения.

– Идеальных отношений не бывает.

Кэт вопросительно выгнула бровь.

– Судишь по собственному опыту?

– К сожалению, да, причем не единичному.

– Я так и поняла.

– И все-таки, возвращаясь к тебе и Биллу Вебстеру…

– При чем здесь я и Билл Вебстер? – возмутилась Кэт. – Между нами ничего не было и нет. Он мой начальник. Я уважаю его, и этим все сказано.

– Позволю себе усомниться.

Кэт открыла было рот, чтобы запротестовать, но Алекс ее перебил:

– Я ведь не утверждаю, что ты мне лжешь. Все дело в нем. Есть в нем что-то такое, что меня настораживает.

– Он красивый мужчина, благородной наружности. Да, он солидный, уверенный в себе человек, который многого добился в жизни. И сейчас его слово для многих закон. По крайней мере, на телестудии.

– Погоди, – перебил ее Алекс. – Уж не хочешь ли ты сказать, что я ему завидую?

– Тебе виднее.

– Ты все видишь с точностью наоборот, дорогая моя. Это он завидовал мне сегодня, потому что ты была со мной.

– Чушь!

– Ну, хорошо, пусть будет чушь. Но говорю тебе, этот Вебстер что-то скрывает.

Их разговор зашел в тупик. Кэт отказывалась признаться в том, что думает. А думала она, что сегодняшним вечером Билл вел себя странно, если не сказать, подозрительно. Но ей требовалось время, чтобы в этом разобраться. Однако Алекс, похоже, зубами вцепился в эту тему.

– С какой стати он вдруг повел себя как-то странно, когда ты увидела фотографию Карлы?

– Если в первый раз он обратил на меня внимание лишь из-за сходства между мной и его покойной дочерью, то явно чувствовал себя неловко. Сентиментальность не красит большого начальника, тем более что он уже долгое время культивирует имидж человека со стальными нервами.

– Возможно.

Кэт кулаком стукнула по рулю.

– То есть ты всегда прав? Скажи, тебе никогда не приходило в голову сказать: «Я ни разу не посмотрел на это дело под другим углом. Что, если я неправ?»

– Только не в этот раз, – упрямо произнес Алекс. – В этом Вебстере чувствуется какая-то фальшь. Я уверен, мое чутье меня не обманывает. Уж слишком идеальная получается картина. Не жизнь, а этакая иллюстрация к современной сказке. Вот только что кроется под этим камуфляжем?

– Это в тебе говорит коп.

– Возможно. Инстинкт. Профессиональная привычка. Я на всех смотрю с известной долей подозрения.

– Но почему?

– Потому что люди подозрительны по природе. Каждый что-то прячет.

– Ты хочешь сказать, что у каждого есть свой секрет?

Ее заговорщицкий шепот оказался бессилен вызвать у него улыбку.

– Верно. У каждого. У всех нас есть нечто такое, что мы предпочитаем держать под замком.

– Только не у меня. Моя жизнь как открытая книга. Меня щупали и просвечивали рентгеном с головы до ног. Мне в буквальном смысле вскрыли грудную клетку и заглянули, что там внутри. Будь у меня, что прятать, это обнаружилось бы давным-давно.

Алекс покачал головой.

– Неправда, Кэт, у тебя тоже есть секрет, – стоял на своем он. – Возможно, он слишком темный и страшный и потому запрятан глубоко в подсознание. Ты даже не догадываешься, что это такое. Или же не хочешь его раскрывать для самой себя, потому что потом тебе придется с ним жить. Мы – я имею в виду всех людей – как можно глубже зарываем то, что нам неприятно, потому что у нас нет мужества посмотреть правде в глаза.

– Как же я рада, что захватила тебя с собой. Честное слово, с тобой не соскучишься.

– Вообще-то я пытался шутить с тобой в самом начале, – напомнил он ей. – Но ты почему-то не оценила моего юмора.

Кэт с укором посмотрела на него.

– Мне кажется, ты слишком серьезно воспринял курс судебной психологии.

– Может быть. Но ведь писатели тоже психологи, насколько тебе известно. Час за часом, день за днем я создаю жизни людей. Я изучаю их поведение и пытаюсь понять, что ими движет. Представь себе, – добавил он, поворачиваясь к ней. – Ты ударила палец молотком. Каковы твои последующие действия?

– Скорее всего, взвою от боли, грязно выругаюсь и запрыгаю на одной ноге, прижимая к себе больной палец.

– Именно. Ибо налицо причина и следствие. В такой ситуации мы все отреагировали бы точно так же. С другой стороны, наши жизни полны уникальных событий, которые случаются только с нами. Это может быть совпадением или случайностью, но наша ответная реакция на них тоже запрограммирована.

Каждый из нас запрограммирован по-своему, в зависимости от пола, коэффициента умственного развития, материального состояния, какие мы по счету дети в семье, и так далее. Каждый из нас имеет свои причины реагировать именно так, а не иначе. Это называется мотивацией. Как писатель, я должен знать мотивацию поступков конкретного персонажа, чтобы он конкретным образом реагировал на ту или иную ситуацию.

– То есть ты изучаешь природу человека.

– Да, во всех ее проявлениях.

– И зарывать глубоко свои секреты – это тоже часть человеческой природы.

– Да, как собака зарывает кость. С той разницей, что мы редко ее откапываем, чтобы погрызть.

– И каков ваш секрет, маэстро Зигмунд Фрейд?

– Не скажу, потому что это секрет.

Кэт притормозила на перекрестке и повернулась к нему.

– Мне почему-то кажется, что у тебя он не один.

Он не клюнул на этот крючок. Вместо этого пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты мы спим сегодня вместе или нет?

Пока горел красный свет, она окинула его задумчивым взглядом. Но тут зажегся зеленый, и водитель машины позади них недовольно посигналил.

– Вряд ли, – сказала она, нажимая на газ.

– Это почему же?

– Потому, что ты слишком долго говорил о том, что изучаешь меня. И мне это неприятно. Скажи, я первая женщина с телевидения, которую ты затащил к себе в постель? Первая с пересадкой сердца? Первая рыжая, у которой седьмой размер обуви? Ты хочешь переспать со мной, чтобы пополнить свою ментальную энциклопедию человеческой природы?

Он не стал ничего отрицать. И это ее насторожило. Она ожидала, что он тут же отметет все ее обвинения.

Она покосилась на него. Алекс молча смотрел на нее, не желая ни в чем признаваться. Это каменное молчание лишь укрепило Кэт в ее намерении.

– Извини, Алекс. К сожалению, я не вижу себя в постельной сцене твоей следующей книги.

Он отвернулся от нее и уставился в окно. На скулах перекатывались злые желваки. Кэт испугалась, что была с ним слишком прямолинейна. По крайней мере, он не лгал ей относительно собственных мотивов. И все же она ужасно расстроилась.

– Послушать тебя, так я полное дерьмо, – процедил он.

– Мне почему-то кажется, что так оно и есть.

Он резко повернулся к ней. Увидев, что Кэт улыбается, негромко усмехнулся.

– Что ж, ты права. Но даже последнее дерьмо имеет право на снисхождение.

– Ну, хорошо. Кофе у меня дома?

– Да, а оттуда я вызову такси.

– Кофе и ничего больше.

– Я не животное и умею держать в узде свои инстинкты, – шутливо произнес он, а потом вновь посерьезнел. – Мне действительно интересно разговаривать с тобой, Кэт.

– Это новая тактика?

– Нет, это я не ради красного словца. Я действительно так думаю. Ты умна, талантлива, честолюбива. И хороший товарищ.

– Хм, умна, талантлива, честолюбива. Может, мне стоит перестать изображать из себя секс-символ и попробовать свои силы в передаче «Риск»?

Остаток пути прошел в игривой беседе. Сворачивая на ее улицу, они все еще смеялись над каким-то забавным случаем, имевшим место во время обеда.

Кэт резко затормозила.

– Это еще кто?

У бордюра рядом с ее домом застыл темный седан. Хотя он и был виден издалека, частично его скрывала тень дубовых ветвей, нависавших из ее сада.

– Ты не знаешь, чья это машина? – спросил Алекс.

Кэт покачала головой.

– Ты кого-то ждешь?

– Никого.

Она уже пыталась убедить себя, что две газетные вырезки, присланные по почте, не стоят того, чтобы из-за них переживать, но и закрывать на них глаза тоже было бы неразумно. Известно, что психи, зацикленные на знаменитостях, совершают самые гнусные преступления.

Она уже приняла меры предосторожности – следила за тем, чтобы двери и окна были крепко закрыты; выходя на улицу, окидывала взглядом парковки; прежде чем сесть в машину, спешила убедиться, что на заднем сиденье никого нет. Нет, до полной паранойи ей еще далеко, а вот капля здравого смысла не повредит.

– Эй, с чего это ты так испугалась? – спросил ее Алекс.

– Я не испугалась, я лишь…

– Только не надо ля-ля. Ты едва не раздавила всмятку руль. И еще мне по жилке на твоей шее видно, как у тебя участился пульс. Так в чем дело?

– Ни в чем.

– Кэт!

– Ни в чем.

– Лжешь. Останови автомобиль.

– Я…

– Кому сказано!

Она подъехала к тротуару, но мотор выключать не стала.

– Выключи фары. Успокойся. Оставайся на месте. – С этими словами Алекс открыл дверь и вылез из машины.

– Алекс, куда ты? Алекс!

Пропустив мимо ушей ее вопрос, он бегом бросился через соседскую лужайку к ее дому. Вскоре его силуэт слился с деревьями, и Кэт потеряла его из виду.

Ее нервы слегка успокоились. Да, она испугалась, но лишь на мгновение. И даже мысленно посмеялась над собой. Какая глупость! По всей видимости, машина принадлежит кому-то из соседских гостей.

Она нетерпеливо постучала пальцами по рулю.

– Успокойся, сиди тихо, перевернись, притворись мертвой, – в шутку прошептала она себе. Еще не хватало, чтобы Алекс Пирс выступил в роли ее спасителя.

Через пару секунд она вышла из машины и, стараясь держаться в тени, на цыпочках побежала вслед за Алексом. Чем ближе она была к своему дому, тем большей дурочкой себя ощущала. Неужели кто-то, кто имеет на нее зуб, стал бы парковать машину напротив ее дома, тем самым возвещая о своем присутствии?

С другой стороны, чем еще объяснить неприятное ощущение, что в последнее время за ней наблюдают? А эти белые конверты и загадочные предостережения? Они никак не шли у нее из головы. Она всегда презирала трусость. Не в ее привычках шарахаться от собственной тени и видеть под каждым кустом затаившегося преступника.

И все же, чем ближе она подходила к дому, тем сильнее давали о себе знать нервы. Не считая тусклой лампы над крыльцом, весь дом был погружен в темноту. Тихо. Никакого движения.

Внезапно откуда-то с заднего двора до нее донеслись голоса. Затем крик. Затем какая-то возня. Вскоре в темноте материализовались две фигуры. Алекс боролся с каким-то мужчиной, вернее, хотя тот упирался, тащил его на лужайку перед домом.

– Я застукал его, когда он пытался войти в дом через заднюю дверь, – сообщил он ей.

– Сукин сын, живо отпусти меня! – взревел незнакомец.

– И не подумаю.

Толкнув его на землю лицом вниз, Алекс уселся сверху и, вогнав колено в поясницу, завернул правую руку за спину, между лопаток.

– Только попробуй пошевелиться, и я сломаю твою поганую руку, – пригрозил он. – Кэт, вызывай полицию.

Ее не надо было просить дважды. Она бросилась по дорожке к дому, однако споткнулась на бегу и едва не запахала по крыльцу носом. В следующий миг ее окликнул голос, полный возмущения и боли, но тем не менее знакомый:

– Кэт, бога ради, скажи этому придурку, чтобы он с меня слез.

Кэт резко обернулась и от удивления вытаращила глаза.

– Дин?

Глава 23

Кэт перекисью водорода обработала Дину Спайсеру щеку. Тот болезненно поморщился и негромко выругался. Алекс сидел, оседлав стул, и с трудом сдерживал улыбку.

Все трое расположились вокруг кухонного стола. Точно такая же кухня была бы у Кэт, сделай он ее героиней своей книжки. Основным цветом был белый, с яркими цветовыми пятнами то здесь, то там: маки кисти Джорджии О’Киф на одной стене, африканские фиалки на подоконнике, стильный черно-белый чайник, напоминающий корову голштинской породы.

Спайсер не выдержал и оттолкнул руки Кэт.

– Хватит! – буркнул он. – У тебя найдется что-нибудь выпить?

– Ты имеешь в виду спиртное? Нет.

– Аспирин?

Кэт виновато покачала головой. Дин вздохнул.

– Думаю, ты никак не ожидала, что на твоего гостя могут напасть и даже завалить его на землю. – Он со злостью посмотрел на Алекса. – Вообще-то в таких случаях положено извиняться.

– Даже не собираюсь. Я повел себя так, как и должен был повести, видя, как вы пытаетесь взломать замок на задней двери ее дома.

Да, до того как выяснилось, что Спайсер не враг, а скорее друг, он обошелся с ним довольно бесцеремонно. С другой стороны, он не причинил ему физического вреда. Если что-то и было задето, то лишь его гордость, но это почему-то не вызывало у Алекса ни малейшего сочувствия.

– Не надо было рыскать в темноте и пытаться забраться в чужой дом, – сказал он.

– Прежде чем нападать на меня, следовало поинтересоваться, кто я такой.

Алекс презрительно фыркнул.

– Да, да, прекрасная идея, если хочешь, чтобы тебе вышибли мозги. Что-то я не припомню случая, чтобы кто-то подходил к злоумышленнику и вежливо спрашивал у него удостоверение личности. Преступника обычно сначала скручивают и лишь затем задают вопросы. Если поступать по-вашему, на улице не выживешь и десяти минут.

– Откуда мне это знать? В отличие от вас я не обитаю на улицах.

Алекс стремительно вскочил со стула, отчего тот покачнулся и упал спинкой назад.

– Ваше счастье, что Кэт узнала вас. Потому что за придурка я бы точно врезал вам гораздо сильнее.

– Прекратите! – воскликнула Кэт. – Мы же здесь все друзья. Или вы забыли? Да, произошла ошибка, но через пару месяцев мы лишь дружно посмеемся над ней.

Алекс сильно сомневался, что он или Спайсер когда-нибудь сочтут это смешным, но спорить не стал. Кэт и без того была уже вся на нервах. Он молча поднял стул и снова сел. Они со Спайсером продолжали с ненавистью смотреть друг на друга.

Тем временем Кэт закрутила крышку на флаконе с перекисью и, поставив его на стол, мягко отчитала незваного гостя.

– Почему ты не позвонил мне и не предупредил, что приедешь? Ничего такого не произошло бы.

– Хотел преподнести тебе сюрприз.

– И ты его преподнес. Еще какой! – игриво воскликнула она.

Вернее сказать, наигранно. Улыбка тоже получилась натужной. Алекс понял: Кэт отнюдь не рада видеть доктора Спайсера, хотя и представила его как друга. Внутренний голос подсказывал ему, что Спайсер для нее не просто друг. Когда она вежливо поинтересовалась у него, как прошел полет, ее вопрос прозвучал вымученно.

– Вас покормили в самолете? Может, тебе что-то приготовить?

– Я не ел то, что мне принесли. И я знаю, как ты готовишь. Но в любом случае спасибо.

– Кофе?

– Только не мне.

– И не мне.

– В таком случае пойдемте лучше в гостиную. – Ни тот, ни другой даже не пошевелился, и Кэт была вынуждена остаться в кухне. – Даже не верится, что ты прилетел в Сан-Антонио, – сказала она Спайсеру. – Вот уж не думала, что тебе потянет в провинцию.

– Из того, что я пока видел, все мои ожидания оправдываются.

– Ну, спасибо!

Ее слова были сказаны в шутку, но, похоже, Спайсер принял их всерьез.

– Нет-нет, не нужно понимать меня буквально. У тебя симпатичный дом, – он обвел придирчивым взглядом комнату. – Правда, он не идет ни в какое сравнение с твоим домом в Малибу.

– Верно, здесь, в Сан-Антонио, все дома рядом с морем давно заняты, – Кэт нервно рассмеялась собственной шутке. Ни Алекс, ни Спайсер даже не улыбнулись, переложив всю инициативу в разговоре на ее плечи. – И когда ты решил ко мне прилететь, Дин?

– Это было спонтанное решение. В последние несколько дней у меня было всего несколько пациентов. Я решил слегка передвинуть наши с ними встречи и взять несколько дней отпуска.

– Спонтанное или нет, я в любом случае рада тебя видеть.

Она лгала, и Алекс это знал. Как, впрочем, и Спайсер.

– Вообще-то время ты выбрал удачно, – продолжила Кэт с наигранной веселостью. – Мы как раз возвращались с ужина, который давали Вебстеры.

Спайсер в ответ хмыкнул нечто невнятное.

– Нэнси Вебстер организовала сбор средств в пользу «Детей Кэт».

– Как мило с ее стороны.

– Там собрались все сливки общества Сан-Антонио.

– Это мне мало о чем говорит.

Алекс восхитился самообладанием Кэт. Она не только пропустила мимо ушей оскорбительную фразу Спайсера, но и продолжала улыбаться как ни в чем не бывало.

– Женщины были просто в восторге от возможности познакомиться с Алексом.

Спайсер повернулся к нему.

– Ты коп, я правильно понял?

– Бывший.

Очередное презрительное хмыканье.

– Теперь Алекс пишет детективы. И даже успел сделать себе имя. Ты читал что-то из его книг?

Спайсер посмотрел на нее так, как будто сама идея показалась ему шокирующей.

– Нет.

– По-моему, стоит прочесть, – спокойно произнес Алекс.

– Не вижу причин, почему я должен это сделать.

– Думаю, вы могли бы почерпнуть кое-что для себя полезное. Например, основы самообороны.

Спайсер вскочил на ноги, однако тотчас же покачнулся и, чтобы сохранить равновесие, был вынужден схватиться за спинку стула. Алекс подавил очередную злорадную улыбку.

Кэт тоже вскочила на ноги, чтобы помочь кардиологу сесть на стул. Как только тот вновь принял сидячее положение, она встала руки в боки и, не выдержав, раздраженно заявила:

– Знаете, вы оба сидите у меня в печенках. Я тут пытаюсь строить из себя миротворицу или судью на футбольном поле. Ни одна из ролей меня не устраивает. Быстро прекратите оба. Вы ведете себя как два козла. Причем из-за пустяка.

– Из-за пустяка? Я бы не стал так говорить, – возразил Спайсер и потрогал царапину на щеке.

– Подумаешь! Тоже мне травма, – отмахнулся Алекс.

– Это как сказать, – вспыхнул Спайсер. – Более того, вы угрожали сломать мне руку.

– Дин!

– Потому что я принял вас за вора-домушника. А оказалось, что вы всего лишь болван, который имеет привычку бродить в темноте.

– Алекс!

Тот поднялся из-за стола.

– Ладно, проехали, Кэт. Какая разница. Если не ошибаюсь, я слышал, как к дому подъехало мое такси.

– Когда ты успел его вызвать?

– Пока ты оказывала пострадавшему первую помощь.

– Я думала, ты останешься с нами.

– Нет-нет, не хочу лишать гостя твоего внимания. Это был ценный жизненный опыт, доктор.

Спайсер смерил его ледяным взглядом. Чтобы как-то сгладить его грубость, Кэт произнесла:

– Хорошо, Алекс, я сейчас тебя провожу.

Кэт проводила его до передней двери. Она уже сняла каблуки, и ее босые ступни неслышно ступали по деревянным половицам, которые приятно поскрипывали под его шагами.

Комнаты в доме были просторные, вместо потолочных светильников повсюду расставлены торшеры и настольные лампы, чей мягкий свет падал на фотографии в рамках, журналы, вазы с душистыми цветочными смесями. Диваны и кресла были огромны, с горами подушек. Внутреннее убранство было простое, мягкое, домашнее.

Кэт открыла переднюю дверь.

– Ты прав. Такси действительно уже здесь.

Машина стояла у тротуара позади автомобиля Спайсера.

– Спасибо, что согласился составить мне компанию на вечеринке, – негромко поблагодарила его Кэт, обернувшись к нему.

– Спасибо, что пригласила меня.

Будь она умна, то поставила бы на этом точку и пожелала бы ему спокойной ночи. Но она этого не сделала.

– Какое неожиданное завершение вечера, не правда ли? – с легким смешком спросила она.

– Точно.

– Даже лучше, чем просто чашка кофе.

– Да, но хуже, чем небольшой перепихон.

Кэт вскинула голову.

– Непременно нужно говорить пошлости?

– Непременно нужно изображать из себя невинность? Ты прекрасно знаешь, что все шло именно к этому.

– Я, кажется, уже сказала нет.

– Да, но искренне ли?

Кэт опустила голову. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

– Мы с тобой взрослые люди. Мы оба прекрасно знаем, к чему все идет. Поэтому даже не пытайся водить меня за нос, договорились? Я хочу тебя с того самого момента, когда увидел тебя в доме Ирен и Чарли. И ты прекрасно это знаешь. И ты тоже хотела меня. Все, что мы говорили или делали с того момента, – было прелюдией к постели.

Кэт нервно посмотрела в сторону кухни. Это ему не понравилось.

– Все, я понял. Спокойной ночи, Кэт.

С этими словами он выскользнул за дверь, однако пройдя половину дорожки, оглянулся через плечо. Кэт все еще стояла в дверном проеме – ее силуэт четко вырисовывался на фоне освещенной прихожей. Одну руку она подняла и опиралась ею на косяк. Издали могло показаться, что она застыла в умоляющем жесте.

То ли потому, что у нее был задумчивый и в чем-то даже несчастный вид, или же потому, что он сам жутко разозлился появлению ее бывшего любовника, причем в столь неудачный момент, а, может, потому, что признался ей, что он последнее дерьмо, Алекс махнул рукой на совесть и даже на здравый смысл и повернул назад, в считаные мгновения преодолев пройденное расстояние.

Не говоря ни слова, он положил руку ей на затылок и запустил пальцы в волосы. Второй рукой обняв ее за талию, прижал к себе и впился в ее губы жадным, похотливым поцелуем. Его язык глубоко и властно проник ей в рот. Затем столько же резко он отстранился.

Она удивленно посмотрела на него. Ее влажные губы раскрылись от удивления. Оставив ее стоять в дверном проеме – растерянную, возбужденную, до боли желанную, – он второй раз сбежал с крыльца и вновь зашагал по дорожке, злясь даже больше, чем в первый раз. Он был зол на всех – на Спайсера, на нее, на себя. На всех и вся, черт побери.

– И давно это у вас?

Дин тоже не терял времени. Не успела Кэт войти в кухню, как он тотчас взял быка за рога: а именно, заговорил на тему, которую она надеялась избежать.

– Что у нас?

– Не строй из себя глупышку, Кэт. Сама знаешь, что я имею в виду. Этого твоего копа-писателя.

По его глазам было видно, что он ждет ответа.

– Между Алексом и мной ничего нет, – ответила она и рассказала ему про путаницу в доме Уолтерсов. – После той первой странной встречи мы виделись всего несколько раз. Между нами только дружба. И все.

Дин скептически фыркнул.

Она лгала ему теми же губами, которые только что целовал Алекс. Наверно, поэтому она вся ощетинилась.

– Послушай, Дин. Я рада, что ты приехал ко мне. Но кто дал тебе право вламываться ко мне в дом в мое отсутствие?

– Я не подумал, что ты будешь против. Я уже попытался все объяснить тебе и этому неандертальцу. Тебя дома не было. И я решил войти и подождать тебя внутри. Не понимаю, из-за чего здесь расстраиваться. У меня были ключи от твоего дома в Малибу. Не вижу никакой разницы.

– Разница в том, что ключи от дома в Малибу тебе дала я. Так что я знала, что они у тебя есть, – поймав себя на том, что почти сорвалась на крик, Кэт дальше говорила спокойнее. – Ты должен был меня предупредить, что едешь ко мне. Я не любительница сюрпризов. Я говорила тебе это миллион раз.

– В таком случае твоя нелюбовь к сюрпризам – то немногое, что осталось прежним в тебе с тех пор, как ты переехала сюда.

Дин резко поднялся с места и, не сводя с Кэт глаз, обошел комнату, как будто хотел разглядеть ее со всех сторон.

– Не знаю даже, чем вызваны эти перемены. То ли это твоя работа виновата, либо то, что ты водишь дружбу со всяким отребьем. Нечто такое, что имело негативный эффект. Ты стала другой.

– В каком смысле?

– Ты вся какая-то дерганая, нервная, как будто готова в любой момент выскочить из собственной кожи.

– Не знаю, о чем ты, – сказала Кэт, а про себя подумала: неужели это так заметно?

– Я это понял, как только тебя увидел. Если что-то не так… – На его лице возник испуг. – О господи, ты хорошо себя чувствуешь? С твоим сердцем все в порядке? Неужели есть признаки отторжения тканей?

– Нет-нет, что ты! – замахала руками Кэт и даже покачала головой, чтобы рассеять всякие сомнения. – Я чувствую себя прекрасно. Мне даже не верится, как хорошо я себя чувствую. Каждый день я открываю для себя нечто такое, что еще недавно было невозможно. Даже спустя четыре года меня не покидает это ощущение новизны.

– Только будь осмотрительна, – произнес Дин строгим тоном врача. – Я рад, что со здоровьем у тебя все в порядке. Но если вдруг заметишь хотя бы малейшие признаки отторжения тканей, немедленно сообщи мне. Слышишь, немедленно.

– Обещаю.

– Я знаю, тебя раздражает, когда я начинаю тебя поучать, но кто-то ведь должен взять на себя эту неблагодарную роль – напоминать тебе, что ты не такая, как все. Ты перенесла пересадку сердца.

– Неправда, я такая, как все. Не надо меня от всего ограждать.

Дин не желал слышать ее возражения.

– Ты слишком много работаешь.

– Я люблю работать. Я с головой ушла в проект «Дети Кэт».

– Так вот почему ты такая дерганая?

Кэт подумала, а не показать ли Дину загадочные газетные вырезки и конверты, в которых те были присланы. Было бы интересно услышать его мнение. С другой стороны, зная Дина, она не сомневалась, что он бы заставил ее обратиться в полицию. Но поступить так – значит признать их важность. Она же по-прежнему пыталась убедить себя, что эти туманные угрозы ничего не значат.

– Наверно. Сегодняшняя вечеринка была для меня скорее работой, чем развлечением. Я должна была убедить массу людей, а это утомляет. Да и вообще в любой момент на мне висит масса дел, – честно призналась она. – Я люблю свою работу и детей, но сама программа порой доставляет мне головную боль. Частично из-за технических накладок, частично из-за бюрократических препон. От всех этих бумажек порой можно с ума сойти. К концу дня я ощущаю себя этаким одноруким жонглером с десятью шарами в воздухе.

– Тогда не проще ли бросить это дело?

Кэт улыбнулась и покачала головой:

– Несмотря на трудности, мне это нравится. Передача того стоит. Ты только представь: мы находим ребенку родителей, которые радикальным образом изменят его жизнь, превращают былой кошмар в мечту. Нет, Дин. Это дело я не брошу.

– Хорошо. Допустим, с работой у тебя все прекрасно, – он пристально посмотрел ей в глаза. – Может, все дело в Пирсе?

– Ты опять за свое.

– Что у тебя с ним?

Ответить на этот вопрос честно она не могла. Правда была такова, что ее отношения с Алексом достигли той точки, когда ей хотелось, чтобы они перешли на новый уровень.

– С ним интересно, он умен, – сказала она. – Красноречив, но, как ни странно, при этом не слишком общителен. Сложная натура. Чем ближе мы друг другу, тем хуже я его знаю. Он для меня что-то вроде загадки.

– Кэт, – простонал Дин. – Послушай себя. Перед тобой смазливый краснобай-мачо, и он для тебя что-то вроде загадки. Неужели ты сама не видишь?