Текст книги "Жажда жизни (ЛП)"

Автор книги: Саманта Тоул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Ты чокнутая. Ты и твой гребаный парень. А теперь удали эту херову фотографию.

– Нет. – Она дерзко вздергивает подбородок и убирает телефон в клатч.

Я стискиваю зубы от раздражения.

– Я не спрашиваю. Я приказываю. Удаляй гребаную фотографию.

Она смеется.

– Ты не можешь меня заставить. Хотя... – Она прикладывает палец к губам. – Эта фотография и то, что у тебя есть девушка. Спорю, я могу немало заработать, продав ее таблоидам.

Я рычу, без шуток.

– Пускай продает, – говорит Каррик, стоя рядом со мной. – Важно, чтобы Индия знала правду. Расскажи ей, что случилось, чтобы она была готова увидеть эту фотографию. Я был здесь. Я поручусь за тебя.

Игнорируя Каррика, я делаю шаг к Андреа, она же отступает от меня.

– Удаляй чертову фотографию, – повторяю я низким угрожающим тоном.

– Пошел нахер. – Она разворачивается на каблуках и начинает уходить.

– Ты долбаная сука! – кричу я ей в спину, теряя над собой контроль.

Останавливаясь, она разворачивается, и на ее лице появляется самодовольная ухмылка.

– Ты только что удвоил сумму этим комментарием. – Она взмахивает рукой, указывая на людей, наблюдающих нашу стычку. – Ты моя свидетельница, Бев, верно? – подталкивает она локтем свою подругу.

– Ага. – Бев задирает подбородок. – Я все слышала. Как он пытался наброситься на тебя, а когда ты отбилась, назвал тебя сукой.

Какого, мать его, хера?

Мне не следовало бы быть шокированным, но я в шоке. Думаю, я привык находиться с Индией, настолько хорошим человеком, что просто забыл, насколько ублюдочными могут быть люди.

– А ты... – Я указываю на Бев. – Ты херова давалка. Используй и это, чтобы увеличить сумму вчетверо, пара вы бездушных сук!

Андреа показывает мне средний палец, и они обе уходят.

– Хорошо разыграно. – Каррик кладет руку мне на плечо. – Думаю, ты справился довольно хорошо. Особенно мне понравилась реплика про бездушных сук.

– Отвали, – ворчу я, стряхивая его руку.

Он громко смеется.

– Хорошо, что ты уходишь из спорта. Если бы такое дерьмо продолжалось, ты бы ни за что не бросил эту гребаную карьеру. Ладно, старик. Давай прикончим пиво, и потом ты можешь позвонить Индии, чтобы рассказать о произошедшем.

Глава тридцать вторая

Я РАССЛАБЛЯЮСЬ В ВАННОЙ, потягивая вино, а Адам Левин говорит мне: «Всегда была только ты». То есть, не именно я, но девушка может помечтать, верно?

Затем мой телефон начинает сходить с ума. Когда я говорю "сходить с ума", то имею в виду быструю серию сообщений, следующих одно за другим и одновременное беспрерывное названивание.

Я вытаскиваю руку из ванной, стремительно вытираю ее полотенцем, висящим на вешалке-перекладине над моей головой, и поднимаю телефон с пола.

Я не узнаю номер, но в начале стоит код этого города, так что я отвечаю на звонок.

– Алло?

– Я говорю с доктором Харрис?

– Верно. Кто это?

– Меня зовут Салли, я оператор из "Безопаснейшей охраны", вашего охранного агентства. Я звоню, чтобы дать вам знать, что в вашем офисе сработала сигнализация. Я временно отключила ее, оповестила полицию и те уже в пути, чтобы проверить, в чем дело.

– Вы шутите? – Я сажусь, вокруг меня хлюпает вода. – В мой офис вломились?

– Пока я не знаю всей ситуации. Но если хотите, могу перезвонить вам, когда с нами свяжется полиция.

– Нет. – Я поднимаюсь и вылезаю из ванной. – Вы говорите, что полиция уже в пути. Я сама поеду туда. Спасибо за звонок.

– Это часть услуги, доктор Харрис. Прошу, позвоните мне сразу, как только полиция даст оценку ситуации. Я отсюда могу включить сигнализацию, и советовала бы вам установить новый код.

– Так и сделаю. Спасибо. – Я кладу трубку и хватаю с вешалки полотенце, чтобы обмотаться им.

Не могу в это поверить.

Я бросаю взгляд на телефон и вижу сообщение от Леандро. Четыре сообщения.

«Пытаюсь дозвониться тебе, но по какой-то причине нет соединения.»

«Перезвони мне, когда увидишь сообщение.»

«П.С. Я люблю тебя.»

«Сильно. Целую.»

Благодаря им на моем лице временно возникает улыбка, но затем я вспоминаю, что в мой офис возможно вломились.

Я напишу ему, как только узнаю, что произошло с моим офисом.

Я быстро натягиваю джинсы и футболку, оставляя волосы собранными, и лечу по лестнице вниз.

Только добегаю до нижней ступеньки, как в дверь входят Кит и Джетт с пиццей в руках.

– Привет, мам. В чем дело? – спрашивает Джетт, видя мое выражение лица.

– Мне только что звонили из охранной компании. В моем офисе сработала сигнализация. Я сейчас же еду туда.

– Ты шутишь, – говорит Джетт.

– Хотела бы, – вздыхаю я.

– Хочешь, поеду с тобой? – спрашивает Кит.

– Нет, все в порядке. Там будет полиция.

– Полиция? – хмурится Кит.

– В этой охранной организации такой стандарт, чтобы полиция выехала на место, где сработала сигнализация. Оставайся здесь с Джеттом.

– Ну, возьми с собой Джону, для безопасности.

– Нет. Я бы предпочла, чтобы Джона остался здесь и просмотрел за Джеттом.

– Со мной все в порядке, – говорит Джетт.

– Я пригляжу за Джеттом. – Кит одаривает меня многозначительным взглядом. – Бери Джону.

– Ладно, – уступаю я, не имея энергии спорить с Китом. Я обуваю балетки, накидываю пальто и кладу телефон в карман. – Увидимся позже. Оставьте немного пиццы.

Я выхожу в ночь с продирающим до костей воздухом и иду к машине Джоны. При моем появлении он выбирается из автомобиля.

– Кое-какие проблемы в офисе, сработала сигнализация, так что мне нужно отправиться туда. Кит остается здесь с Джеттом.

– Хорошо. Я отвезу вас.

По пути к офису я размышляю, звонить ли Леандро, но решаю подождать, пока не узнаю, что произошло.

У здания я вижу машину полиции. Джона паркуется прямо за ней. Я вылезаю из авто, Джона следует за мной. Я подхожу к офицеру-женщине, стоящей у машины.

– Я доктор Харрис. В этом здании мой офис, – говорю я ей. – Мне позвонили из «Безопаснейшей охраны» и сказали, что сработала сигнализация.

– Боюсь, в ваш офис вломились, доктор Харрис.

– Зачем кому-то вламываться в мой офис? Там нет каких-то особых ценностей. Только мой «Аймак». О, черт! Мой «Аймак» украли? Там много информации о пациентах.

– Когда я была в вашем кабинете, доктор Харрис, то не видела компьютера. Боюсь, там наведен некоторый беспорядок. Мы ждем кое-кого, чтобы снять отпечатки. Но вы можете войти и посмотреть, что пропало, если ничего не будете трогать.

– Хорошо, я пойду сейчас же. Простите. Я не услышала вашего имени.

– Я офицер Феллоус. Мой коллега офицер Хантер сейчас в вашем офисе.

Я следую за офицером Феллоус, Джона идет сразу за мной. Офицер Хантер стоит у ресепшена. Стойка кажется нетронутой, не считая «Аймака» Софи, который пропал.

– Хантер, это доктор Харрис. Это ее офис. Я сказала, что она может осмотреться, глянуть, что пропало, но ничего не трогать.

– Конечно, – отвечает он.

Проходя мимо офицера Хантера, я прохожу в двери своего кабинета, который всегда запираю в конце рабочего дня. Сейчас же дерево выглядит разнесенным в щепки в месте, где был замок, который вынесли с удара. Я резко вдыхаю, когда захожу в кабинет. Все в комнате разрушено: мебель перевернута, книжный шкаф на полу, книги и бумаги валяются повсюду.

Моего «Аймака» нигде нет.

Твою мать.

– Что-нибудь пропало?

Я поворачиваюсь на голос стоящей в проходе офицера Феллоус.

– «Аймак» моей секретарши оттуда. – Я указываю за спину офицера. – И в этой комнате пропал мой «Аймак». – Я глубоко вдыхаю. – Там вся информация о моих пациентах. Конфиденциальные детали. Файлы запаролены, но все равно… – Я замолкаю, обеспокоенная тем, что личная информация о моих пациентах и детали их лечения могут быть кем-то прочитаны.

– Я бы не беспокоилась. Уверена, что ноутбук будет отформатирован и сбыт на руки скупщиков краденного довольно быстро. Именно так обычно и происходит.

– Я не получу его обратно?

– Сомневаюсь в этом. – Она смотрит на меня, и в ее глазах смирение. – Хотя, все это странно. Когда мы сталкиваемся с грабежом, то обычно место не громят вот так. Они просто берут, что им надо, и уходят, особенно когда срабатывает сигнализация. Вероятно, наркоманы под кайфом.

Я выдыхаю рывками.

– Не могу поверить. – Я качаю головой, не в силах принять происходящее. – Думаю, лучше мне позвонить в страховую.

– Мне жаль, доктор Харрис.

Я выхожу из кабинета за офицером Феллоус. Джона все еще у стойки ресепшена, ждет меня, офицера Хантера нигде не видно.

– Я буду снаружи, – оповещает меня офицер Феллоус, покидая помещение.

– Что-нибудь пропало? – спрашивает меня Джона.

– Из того, что я заметила – наши с секретаршей «Аймаки». Ох, и еще разнесли мой кабинет.

– Разнесли? – хмурится он.

– Ага. Мебель перевернута, повсюду валяются книги и документы. Будто через кабинет пронесся торнадо.

Его брови сходятся на переносице.

– Мне нужно сделать звонок, убедиться, что Пол все еще в Манчестере.

– Что? Думаете, это мог быть он? Офицер сказала, что это скорее всего обычный грабеж.

– С каких это пор при обычном грабеже разносят помещение? Я сделаю звонок, чтобы убедиться, что он все еще там. – Он достает телефон из пиджака и звонит. – Это Джона. Мне нужно проверить один электронный браслет. Пол Коннелли. Ага. Перезвони. – Он убирает телефон обратно в карман. – Через пару минут мы узнаем, там ли он еще.

– Ладно. – Я начинаю нервно теребить пальцами.

Кажется, будто до звонка проходит вечность.

– Да? Он все еще там. – Он встречается со мной взглядом. – Хорошо. Спасибо. – Вешает трубку. – Он все еще дома в Манчестере. Это не он.

– Слава богу, – я выдыхаю с облегчением.

– Я позвоню Андре, расскажу ему о случившемся. Вы, может, захотите позвонить Леандро. Андре позвонит ему сразу после моего звонка, он должен все время отчитываться, так что вы, возможно, захотите опередить его.

– Я позвоню прямо сейчас.

Глава тридцать третья

– Я ЛЕЧУ НАЗАД ПЕРВЫМ ЖЕ РЕЙСОМ. – Я подрываюсь с постели, хватаю джинсы со стула и натягиваю их.

– Нет, оставайся там, – раздается на линии твердый голос Индии.

– Тебя только что, черт подери, ограбили, Индия. Я возвращаюсь домой.

– Ограбили мой офис. Я не была в опасности. Я была дома.

– В твой офис вломились, а угрожавший тебе гребаный педофил как раз недавно вышел из тюрьмы. Совпадение? Не думаю. Я возвращаюсь домой. Это не обсуждается, Индия.

– Это совпадение. Джона проверял электронный браслет Пола. Он все еще дома в Манчестере. Леандро, – она меняет тон голоса, делая его мягче, – Тебе нужно остаться в Бельгии. У тебя гонка.

– Сейчас мне на эту гонку вообще насрать, – огрызаюсь я.

– Тебе, может, и насрать, а вот твоей команде – нет. И твоим спонсорам, и фанатам, купившим билеты, чтобы посмотреть гонку – им всем не насрать. Грабители не имеют никакого отношения к Полу. Полиция считает, что это были наркоманы, искавшие что-нибудь, что можно продать.

– Блядь! – Рукой я провожу по волосам, потирая череп, чувствуя себя раздраженным, беспомощным, и проникаясь ненавистью к тому, что ничего не могу сделать. – Кто, мать твою, грабит психотерапевтов? Не похоже, чтобы у тебя в офисе было что-то ценное.

– Полиция считает, что они могли наткнуться на надпись на двери, зацепиться за слово «доктор» и посчитать, что у меня есть рецепты на таблетки.

– Чертова падаль, – рычу я. Беря паузу, я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Я сжимаю переносицу. – Ты в порядке? – спрашиваю я ее.

– Со мной все хорошо, малыш. Не беспокойся.

– Я буду беспокоиться, потому что пока ты там, а я здесь, я чувствую себя охеренно беспомощным. Как же паршиво, что я сейчас не с тобой, чтобы помочь.

– Один звук твоего голоса уже помогает мне. И те сообщения, что я получила. Они поступили в то же время, что и звонок от охранной компании, так что я отправилась прямо в офис. Прости, у меня не было возможности ответить.

Я кривлюсь, вспоминая, почему написал ей сообщения.

– Не переживай по этому поводу. Где ты сейчас? Можешь говорить? Тебе нужно кое-что знать. Причина, по которой я написал… Боже, всю ночь происходит какое-то дерьмо.

– Я в машине Джоны. Он в здании офиса, звонит Андре. Что случилось, Леандро?

Я слышу в ее голосе очевидное беспокойство.

– Тебе не о чем волноваться… и мне очень жаль взваливать на тебя это, когда ты и так должна справляться с фактом ограбления, но не хочу замалчивать это, да и потом, в новостях появятся фотографии, и ты увидишь их.

– Фотографии? – В ее голосе холод. – Какие фотографии?

Я выдыхаю.

– Мы с Карриком были в гостиничном баре, пили пиво. Подошла женщина, попросила с ней сфотографироваться. Ну, я сказал «да», потому что должен делать подобное дерьмо, но, короче говоря – и это прозвучит очень плохо, Индия, так что сначала выслушай меня – эта женщина делала мне предложение, пока ее подруга фотографировала нас и… она схватила меня за хозяйство. Когда я попытался отодрать от себя ее руки и шокированный развернулся к ней лицом, она… поцеловала меня. – Я сам вздрагиваю от того, что рассказываю ей. – Ее подруга всю эту гребаную катастрофу запечатлела на камеру… и я… вроде как потерял терпение. Она грозилась продать эти фото прессе, – тороплюсь я добавить. – Так что я мог назвать ее бездушной сукой, а ее подругу херовой давалкой.

Когда я договариваю, то на том конце линии слышу только абсолютную тишину. Я закрываю глаза, переживая о том, что же сейчас творится в голове Индии.

– Индия… детка, ты еще здесь?

Она выдыхает.

– Здесь.

Облегчение.

– Ты… нормально?

– В процессе.

– Прости.

– Не твоя вина, что какая-то помешанная женщина набросилась на тебя. Вообще-то, я немного, черт подери, зла. Если бы такое сделал парень с девушкой, то его бы арестовали за домогательство.

Моих губ касается улыбка.

– Я так, черт подери, люблю тебя, очень сильно, Индия Харрис.

– Я тоже люблю очень сильно, Леандро Сильва.

– Когда сезон закончится, я возьму тебя и Джетта в длительное путешествие, где не будет грабителей-наркоманов или психованных, лапающих промежность женщин.

– Звучит как рай.

– Так и будет, детка. Обещаю.

– Мне нужно идти, – вздыхает она. – Нужно звонить в страховую, и кто-то едет снимать отпечатки пальцев. Мне придется подождать, пока они закончат, чтобы я могла позвонить в охранную компанию, и они бы могли перезапустить сигнализацию. Хотя не похоже, чтобы там осталось что-то, что можно украсть.

– Оставь. Езжай домой и реши проблемы с сигнализацией утром. Как ты и сказала, красть там больше нечего.

– Да… может, так и надо поступить. Сначала нужно позвонить Софи, ввести ее в курс дела. Нам нужно отменить все записи на приемы в понедельник, потому что, кажется мне, что к тому моменту я не смогу вернуть кабинету хоть сколько-нибудь подобающий вид. Нужно достать новую мебель и компьютеры. Боже, у меня голова болит только от мыслей обо всем этом. Ох, денек завтра будет шибанутый.

– Шибанутый? – смеюсь я.

– Это значит… не очень хороший. Вообще, я понятия не имею, где услышала это и почему использовала, – хихикает она, и этот звук меня успокаивает.

– Обожаю этот звук, – говорю я ей. – У тебя милейший смех.

– А у тебя сексуальнейший голос. И этот акцент… – Она замолкает.

– Мой акцент заводит тебя? – Мой член готов внимать.

– Может, – признается она робко.

– Estou com saudades de você.

Она мягко постанывает.

– Скажи, что это значит?

– Я сказал, что соскучился по тебе.

– Я тоже соскучилась, очень. Скажи еще что-нибудь по-португальски.

– Preciso muito te foder.

– А это что значит? – У нее хриплый голос, из-за чего мой член становится еще тверже.

Я накрываю его ладонью, трогая сквозь джинсы, и нуждаясь в том, чтобы его коснулась она, а не я сам.

– Я сказал, что действительно хочу трахнуть тебя.

Она сексуально хихикает.

– И мне действительно нужно быть трахнутой тобой.

Я рычу, сжимая член рукой.

– Позвони мне, как только будешь дома. Чтобы я мог заставить тебя кончить своим голосом.

– На португальском? – В ее голосе нежное воркование.

Я закрываю глаза, проникаясь звуками, представляя ее рядом с собой.

– Что захочешь, детка. Мне только нужно будет слышать, как ты кончаешь.

– Обожаю, как ты можешь исправить любую ситуацию сексом.

– Это дар.

– Дар, которым ты умеешь управлять. Позвоню тебе, как только буду дома, в постели. Люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Прекращая разговор, я кладу телефон на кровать и хватаю из холодильника бутылку воды, прибавляя звук на телевизоре. Черта с два я теперь засну. Теперь только тогда, когда буду знать, что она дома, в безопасности.

И если до этого я не был уверен насчет ухода из спорта, то теперь решение принято окончательно. Этот сезон будет последним, и после этого года я никогда не оставлю Индию одну.

Глава тридцать четвертая

МОИ ВЫХОДНЫЕ ОФИЦИАЛЬНО ШИБАНУТЫЕ, разве что Леандро выиграл Гран-при в Бельгии. Я беспокоилась, что из-за стресса и проблем у него не получится, но это было единственное хорошее событие этого уикенда.

Все субботнее утро я отменяла сеансы на понедельник, пока Софи отменяля те, что должны были быть во вторник. Я подумала, что предоставить себе окно, чтобы привести кабинет в божеский вид, неплохая идея.

Кит и Джетт пришли в офис вместе со мной. Тут нас встретила Софи, и весь остаток субботнего дня мы провели, перебирая офисный хлам, создавая хотя бы видимость нормального помещения. На «Айпаде» Джетта, который он притащил собой, мы смогли посмотреть часть квалификации Леандро. Это к лучшему, потому что я бы возненавидела себя, если бы пропустила ее.

Кабинет был грязным, покрытым порошком из-за тех, кто снимал отпечатки. Честно говоря, он казался запачканным и оскверненным. Я хотела отскрести его до чистоты. Так что вернулась в воскресенье и отчистила офис до блеска.

После я отправилась в местный «Мир компьютеров» и приобрела новые «Аймаки» для себя и Софи.

Когда я приехала домой, то в новостях увидела фото Леандро с той женщиной. Кит приволок местную газету, и фотография была на титульной странице. Внизу было наше маленькое фото, сделанное в Венгрии.

Конечно же, прессе было известно, что мы с Леандро вместе. Они знают мое имя, чем я зарабатываю на жизнь, и что у меня есть сын, но кроме этого они не знают ничего.

Но истории такого типа, уличающие его в измене его девушке, что-то вроде пищи для жадных журналистов.

Если бы я не ждала фотографию, то была бы опустошена. Она выглядит действительно дискредитирующе. От одного взгляда на нее мне становилось плохо. Я даже не стала читать, что под ней написано.

Я доверяю Леандро, и мне мерзко, что его использовали.

Пресса постаралась нанести максимальный урон, вывалив статью утром в день Гран-при.

Леандро позвонил мне перед гонкой. Я ни словом не обмолвилась ни о статье, ни о фотографии. Я предполагала, что его команда и менеджер придержат новость от него до тех пор, пока не закончится гонка, чтобы не сбить его концентрацию. И была права, потому что и он во время разговора по телефону не упомянул об инциденте с газетой.

Я была рада, что они не рассказали ему все, ведь он выиграл, а я знала, что этого могло и не произойти, если бы ему на глаза попалась эта злополучная статья. Это бы напрочь сбило концентрацию.

Он позвонил вскоре после гонки и был счастлив, хотя и взбешен тоже. Как только он пересек финишную прямую, ему рассказали о распространяющейся истории, чтобы во время общения с прессой о победе не получить неожиданный удар с их стороны.

И с тех пор мой телефон не переставал звонить. Журналисты хотели процитировать меня. Я не давала никаких комментариев относительно наших с ним отношений, после чего и вовсе стала игнорировать все звонки с неизвестных номеров.

Сейчас утро понедельника, Леандро вернется домой вечером. Не могу дождаться. Ему нужно выполнить какие-то контрактные обязательства, дать несколько интервью, и после этого он полетит домой.

Мне кажется, что его не было целую вечность. Честно говоря, не знаю, как буду справляться с его частыми отъездами. Это в тысячу раз сложнее, чем я думала.

На кухонном столе начинает вибрировать лежащий там телефон, на нем высвечивается неизвестный номер. Вздыхая, я игнорирую вызов и встаю из-за стола, наливая себе еще одну чашку кофе. Я сажусь обратно, а вибрации начинаются по-новой. Я сбрасываю звонок и продолжаю читать некоторые записи о пациентах, которые получилось спасти из общего офисного беспорядка.

Телефон снова вибрирует. Тот же номер.

Снова сбрасываю.

Номер немедленно перезванивает.

Сброс.

Еще звонок.

Это становится почти игрой.

Я разозлилась на безумного абонента, раздражение взяло надо мной верх, и я ответила на звонок.

– Прекратите звонить мне. Я не дам вам ни одной гребанной цитаты, так что просто отвалите, понятно?

На линии слышится глубокий смешок. За смешком следует голос… голос, который я узнаю без промедления.

– Все еще огонь, как я посмотрю.

Позвоночник прошивает дрожь.

– П-Пол.

– Сколько лет, сколько зим, Индия. Я соскучился.

Я чувствую, как становлюсь девочкой, которой была прежде.

– З-зачем ты звонишь мне? У меня есть запретительное постановление. Тебе нельзя приближаться ко мне.

– А я и не рядом с тобой, Индия. Я в нескольких сотнях миль. Нигде не было сказано, что мне нельзя тебе звонить.

– Нельзя. Тебе нельзя связываться со мной любыми путями. Никаких звонков. Писем. Ничего.

Она снова посмеивается.

– Должно быть, я просмотрел эту часть.

– Я сейчас прерву разговор. И не смей связываться со мной.

– В твой офис вломились пару дней назад, правильно? Кошмар. Сегодня никому нельзя верить.

Моя кровь стынет в жилах.

– О-откуда ты знаешь?

– Потому что одним из тех, кто вломился, был я – то есть, не я, конечно. Я не могу покинуть Манчестер, спасибо за это подлому электронному браслету. У меня есть друзья, что помогли мне.

– Я звоню в полицию.

– Звони, и что ты скажешь? Что у тебя отношения с бывшим пациентом.

Я почти задыхаюсь.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Прекрасно ты все знаешь, я о Леандро Сильве. Он был твоим пациентом, теперь же ты трахаешь его. Поверь мне, кому как не мне знать, что это неправильно, Индия. А Сильва? Ты и правда выросла, – посвистывает он.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Конечно же, знаю. У меня твой ноутбук. Здесь есть все, все кровавые детали трогательного ПТСР Сильвы и того, как ты его лечила. Забавная шутка, я, должно быть, пропустил ту часть, где говорится, что отменный трах с ним часть лечения.

Мое тело замирает.

– Ты безжалостный.

Он смеется.

– Я видел вашу фотографию в газете. Боже, Индия, ты выглядишь еще более красивой, чем тринадцать лет назад. Но мне стало интересно, где бы ты могла встретить кого-то вроде Леандро Сильвы. То есть, не похоже, чтобы вы крутились в одних и тех же кругах. Мне захотелось узнать о тебе больше. Так что я вломился к тебе в офис. Как же мне повезло, что в нем оказались файлы о Леандро Сильве. Вся эта жалостливая история написана черным по белому прямо для того, чтобы я ее прочитал. Потому что, если бы я не смог найти что-нибудь в твоем кабинете, то пришлось бы переворачивать вверх дном весь твой дом, пока не обнаружилось бы хоть что-нибудь, но мне не хотелось расстраивать своего сына подобным вторжением.

– Он не твой сын! – кричу я в телефон.

– Он мой, Индия, и не смей, твою мать, забывать это. В его венах течет моя кровь.

– У него, может, и твоя кровь, но он не твой, и никогда им не будет.

Он разражается безумным смехом.

– Ты неплохо справилась в одиночку. Я хочу знать о тебе и Джетте все.

– Откуда ты знаешь его имя? – шепчу я. Я не говорила ему. Держала Джетта от него подальше.

– Да ладно, Индия. Узнать было не сложно. Он увлекается футболом и Формулой-1, верно? Думаю, этому посодействовало то, что ты трахаешься с пилотом Формулы-1.

– Пошел ты, – огрызаюсь я.

Он снова хохочет.

– Ты сохранила книгу, что я дал тебе. Это правда тронуло меня, Индия.

Я застываю, дыхание спирает.

– Помнишь, когда я ее тебе дал? Это было сразу после нашего первого занятия любовью у меня дома. Мы лежали перед камином, завернувшись в одеяло, что ты любила. Я хотел отдать тебе что-то свое, что-то ценное, потому что ты подарила мне нечто особенное.

– Ты имеешь в виду мою девственность? Которую ты забрал, когда мне было пятнадцать! Мне не нужно путешествие по гребаным памятным углам, Пол. Как ты узнал о книге?

– Мой друг нашел ее в маленькой памятной коробке, когда ошивался рядом с твоим домом. Я попросил его оставить книгу на кровати. Крошечное напоминание обо мне. Мне не нравится быть в коробке, Индия. Я провел в коробке гребаных тринадцать лет! – кричит он, лишившись спокойствия.

Его гнев вынуждает меня отпрянуть от телефона. Я слышу, как он дышит в трубку.

– Это время в тюрьме… твоя вина, Индия. Ты должна мне.

– Ничего я тебе не должна. Ты сидел, потому что развлекался манипулированием и склонением ранимых юных девочек к сексу с тобой.

– Ты никогда не была ранимой, и я, черт подери, уверен, что не принуждал тебя. Ты сама хотела. Не могла насытиться мной, если я все правильно помню. Всегда умоляла меня заняться с тобой сексом.

– Ты сделал меня больной.

Он издает мерзкий смешок.

– Боже, я соскучился, Индия.

– А я по тебе – нет! Честно говоря, я и не думала о тебе со дня, когда ты был приговорен в суде, и когда я с облегчением наблюдала, как полицейские уводят тебя прочь. А теперь скажи мне, что тебе нужно, потому что ясно как день, что ты чего-то хочешь.

Перед тем, как он отвечает, звучит короткая пауза.

– Денег.

Теперь моя очередь смеяться.

– У меня их нет, а даже если бы и были, то я бы тебе их не дала.

– У тебя парень при деньгах. Чистого капитала около ста пятидесяти миллионов, если верить «Гуглу». Уверен, он может расщедриться. Для него это сущие копейки.

Капитал Леандро сто пядьсят миллионов? Безусловно, я знала, что он богат, но не осознавала, что настолько. Мы никогда не говорили о деньгах, потому что это не имеет значения. Мне не нужны его деньги. Мне нужен только он.

– Я не буду просить у него денег.

– А придется, потому что, хоть я и думаю, что ты неплохо зарабатываешь своим терапевтическим делом, уверен, у тебя нет тех денег, что я хочу получить, тогда как у твоего парня есть. Если я не получу денег, то отошлю твои файлы прямо Совету Медицинских Профессий вместе с вашей с Сильвой фотографией и милым письмом, в котором будет написано о том, как ты испортила пациента. Ты предстанешь перед Советом раньше, чем успеешь привести доводы о своей невиновности, и лицензия на практику будет вырвана из твоих маленьких милых ручек. Ты знаешь, насколько Совет нелоялен к такому роду инцидентам. Ты больше никогда не сможешь заниматься своим делом. Ты будешь занесена в черный список. Психотерапевт без лицензии. И все эти годы подготовки и тяжелой работы, все время, проведенное вдали от нашего сына, пойдут псу под хвост. Тогда я подумал, просто между делом, что мог бы дать утечь документам в руки журналистам. Ты же знаешь, как они любят сочные скандалы.

– Зачем ты это делаешь? – Мой голос ломается, предавая меня.

– Зачем? – Он звучит разъяренно. – Потому что ты украла мою гребаную жизнь, и теперь я хочу расплаты!

Глаза застилают слезы.

– Откуда мне знать, что эти документы вообще у тебя? Ты можешь врать.

– Я не вру, и ты знаешь это. Но если не веришь мне, то всегда можешь приехать и посмотреть сама. Я бы приехал к тебе, но, совершенно ясно, не могу нарушить условия досрочного освобождения.

– Я не приеду, – выпаливаю я без колебаний. – Тебе придется отослать их мне. Электронной почтой. Уверена, у тебя есть мой адрес.

Он сухо посмеивается.

– Хорошо. Я отправлю их тебе через пару минут. Но, Индия, когда ты увидишь их, то поймешь, что я говорю правду, ни минуты не рассчитывай на то, что я блефую. Я уничтожу твою жизнь, как ты уничтожила мою, если ты не дашь мне пять сотен.

– Пятьсот тысяч фунтов. – Я почти давлюсь.

– Маленькая сумма для твоего парня. Уверен, он и не заметит. И еще одно условие: когда ты получишь доказательства того, что я не вру, и достанешь деньги, ты привезешь их мне. Я хочу увидеть тебя. И моего сына… Хочу познакомиться с ним.

– Нет. – Я ударяю рукой по столу. – Этому не бывать никогда.

– Я просто хочу встретиться с ним, Индия. Только раз. Хочу знать, какой он. И тогда я оставлю вас обоих в покое. Никогда больше не свяжусь с тобой.

– Я никогда не подпущу его к тебе.

– Я не монстр, Индия.

– Говорит мужчина, шантажирующий меня. Я этого не сделаю. Требуй от меня что угодно, но к Джетту я тебя не подпущу.

– Тогда ты потеряешь все. Карьеру. Репутацию. Сама знаешь, как люди обожают сочные истории о плохих личностях. Скандал – это последний писк моды. Доктор, пользующийся ее ранимым пациентом. Пациентом, который страдает от ПТСР после практически летального исхода из-за аварии… – говорит он. – Это паршиво, Индия. Я сделаю так, что ты будешь выглядеть безжалостной и не вызывающей доверия, каким ты сделала меня всего лишь из-за любви не к тому человеку. Кажется, мы не такие уж и разные.

И внезапно я снова становлюсь той девочкой. Я смотрю в прошлое на мужчину, манипуляциями заставлявшего меня делать все, чего он желал, говоря мне о своей любви.

Слезы реками стекают по моим щекам.

– Ты никогда не любил меня, Пол. – Я вытираю слезы рукой.

– Тут ты ошибаешься. Я любил тебя. Безумно. И до сих пор люблю в некотором долбанутом виде. Ты мать моего ребенка, Индия. – Его голос смягчается. Наступает короткая пауза, и затем он продолжает более резким тоном: – Я отошлю имеющиеся у меня документы. После чего у тебя будет двадцать четыре часа на принятие решения. Если ты умная, как я думаю, ты привезешь мне деньги и сына, чтобы я познакомился с ним. Если ты не сделаешь этого, я уничтожу тебя. А когда я покончу с тобой, Индия… даже Сильве ты больше будешь не нужна. Он тебя не захочет.

Глава тридцать пятая

САМОЛЕТ НАКОНЕЦ ПРИЗЕМЛИЛСЯ после того, как рейс был отложен на три часа, из-за чего пришлось торчать в чертовом аэропорту в Бельгии. Почти полночь, я в машине, покидаю аэропорт и направляюсь к дому Индии.

Я написал ей сообщение, когда застрял в Бельгии, оповестил, что рейс отложен, и что как только приземлюсь, то сразу же поеду к ней, но она не ответила. Когда я миновал охрану аэропорта, то решил написать снова, чтобы дать ей знать, что уже на земле и на пути к ней.

Все еще нет ответа.

То, что она не отписала обратно, грызло меня, черт подери, изнутри. Что-то произошло. Я только собирался позвонить, когда получил сообщение.

«Я у тебя. Увидимся там.»

Это не обычное счастливое сообщение, и никаких поцелуев в конце, которые она всегда добавляет, но я все равно счастлив знать, что она ждет меня в моем доме. Надеюсь, в постели, голая.

Он этой мысли мой член начинает вставать.

Боже, не могу дождаться, когда вернусь домой и погружусь глубоко в нее. Я буду трахать ее всю ночь, во всех уголках дома. Когда я закончу с ней, не будет ни одной поверхности, которую мы не обновили.