Текст книги "Полечу в пропасть (СИ)"

Автор книги: Саманта Коллинз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

To you

С тобой...

I was wrong

Я был не прав,

I was wrong

Я был не прав...

Yeah...

Да...» [1]

      Музыка заседает глубоко в моей души. Слёзы льются ливнем. И я просто не могу сдержать эмоций.

      Я опять бегу. Бегу домой. Моя душа разорвалась на куски, и разлетелась по ветру. И сейчас я бегу. Опять. Опять. Опять.

      Когда я наконец-то захожу домой, то иду в комнату и падаю на кровать. Я просто хочу забыть обо всём.

Часть 3.

Глава 9

      С ужасом понимаю, что мне сегодня надо пойти в школу. Проснулась я не в лучшем состоянии. Хуже всего то, что я не понимаю, как мне быть с Ником… Мне он нравится… Но я ничего не могу с собой поделать. Это словно какой-то невидимый барьер, который я не могу убрать. Ник – не мой, и никогда не был моим. И вообще, я уверенна, он ощущает ко мне просто дружескую симпатию, не больше. Так и есть. Всегда было только так. А я просто выдумала всё. А если и не выдумала? Это всё равно не имеет значения. Наверняка он понял, какая я на самом деле, и понял, что рассказы Крисс правдивы, в каком-то смысле. Но проблема Крисс в том, что она меня совершенно не знает, и уже говорит всякие гадости обо мне. С одной точки зрения, мне действительно всё равно на это, но с другой точки зрения – меня всегда нервировало то, что люди осуждают меня, не зная, какая я на самом деле. Они просто говорят то, что у них на уме, а все другие прислушиваются к этому, и, естественно, тоже не хотят знакомиться с тобой. Это ещё одна причина того, что у меня нет друзей. Люди делают выводы из того, что услышат из уст Крисс или кого-нибудь другого, но точно не из моих. Я понимаю, что всё это пройдет со временем. Люди забудут меня, а я забуду их. Но шрам у меня на сердце останется навсегда. Они даже не подозревают, какую боль доставляют мне с помощью своих слов. Они даже не подозревают, как терзают мою душу их разговоры о том, какая я глупая и нелепая. Я всё могу понять, но от чего мне хочется рыдать, так это от того, что они меня не знают. Совершенно. Никто меня не знает.

      Достаточно много времени я дружила с Сэм, и была уверенна, что мы настоящие друзья. Но я была слишком глупа, чтобы понять, что это не так. Сэм и я – всего лишь иллюзия, созданная мною. Наши отношения не были уж такими прекрасными, какими я их считала. Я не рассказывала ей всего, и, соответственно, она не рассказывала многого мне. Это можно как-то отрицать, но я не буду этого делать. Я жила в своем мирке, не желая смотреть, что творится за его пределами, а когда осмотрелась – было поздно. Меня все бросили и я осталась одна.

Одна.

      Одна.

Одна.

      Из-за этого слова у меня застрял предательский ком в горле. Я всегда стремилась к одиночеству, хотела, жаждала его. Но сейчас, когда у меня только это и осталось, я хочу иметь друзей. Почему это сейчас со мной? Куда делась прежняя Дженни, которая радовалась всему? Которая имела достаточное количество друзей? Которая сидела под звездами и не думала ни о чем? Где она?

      Испарилась.

Ушла.

      Уничтожена.

      Я – совсем другой человек. Когда-то – правда, очень давно – я была счастлива. Я уверенна в этом. Я могла радоваться таким пустякам, как мороженое, прогулка с Адамом, разговор с родителем или моему рисунку. Времена изменились. Я не слабая и точно уж не маленькая. И да, я наконец-то поняла это. С той самой минуты, когда я изменилась, я перестала быть слабой. Я это осознала. Только что. А может быть, несколько секунд назад. А может быть, минуту назад. Кто знает. Может, завтра уже никогда не наступит? Может быть, мы всегда живем вчерашним днем? Может быть, завтра мы все погибнем, и всё, что у нас останется – это потерянная вечность? Я этого не знаю.

Никто этого не знает.

      Неизвестность пугает меня. Совсем немного, но пугает. Звучит это так странно и в то же время смешно. Иногда мы плачем, расстраиваемся из-за глупых вещей, а иногда задумываемся – например, как я сейчас – над смыслом жизни.

      Некоторые говорят: «живи сейчас, не откладывай на потом». А что значит – сейчас? Сейчас – это несколько минут назад? Когда именно наступит «сейчас»? Как я могу это узнать? Никак.

      Эти люди неправы. А может быть, я не права. Откуда мне знать? Я столько всего не знаю. Я не знаю, почему листья меняют свой цвет. Я не знаю, почему идет дождь. Я не знаю, почему я родилась на этот свет.

      А также я не знаю, что чувствует человек, когда умирает. Ну правда, вот что он чувствует? Многие книги говорят, что когда ты умираешь, вся жизнь проносится перед глазами. Что ты вспоминаешь все хорошие и плохие моменты. Возможно, это правда, но кто знает? Лично я думаю, что после смерти мы никуда не уходим. Просто наше тело умерло, а душа осталась. И мы продолжаем бродить по миру, в надежде, найти кого-то такого, как ты. Но все попытки ложные. Вряд ли после смерти мы умеем разговаривать, думать, или что-то ещё. Мы просто чувствуем то, что ещё кое-какой разум остался при нас, но это всё. Во всем остальном смысле – мы умерли. И это, на самом деле, ужасно. Каково это, когда ты ходишь по земле, но не можешь объясниться с людьми, которые тебе дороги? Ты просто видишь, как они переживают эту потерю, а потом, со временем, начинают забывать о тебе. Как чувствовать такое? Лучше бы из меня вынули душу. Да, знаю, я эгоистка, и я не отрицаю это. Но представьте – человек умер. Его нет. Ты больше никогда не услышишь его смех, его шаги, его голос. Каково это? И ты плачешь. И не важно, кто это для тебя. Друг, брат, сестра, или даже простой незнакомец – всё равно, это очень сложно. Ты не хочешь его отпускать. Сначала ты думаешь, что сможешь что-то изменить, обернуть время, исправить свою ошибку, но все попытки тщетны. А затем ты начинаешь осознавать. Его нет. Его просто нет. И ты просто рыдаешь. Рыдаешь, потому что потеряла его. Рыдаешь, рвешь глотку, рвешь свою душу, рвешь свое сердце на мелкие кусочки. Рыдаешь, потому что не смогла уберечь. Рыдаешь, потому что хочешь сделать всё, чтобы вернуться в тот момент и сказать, что надо делать. Ты хочешь изменить всё это.

      И ты просто рыдаешь.

      Даже если все станут тебя поддерживать, говорить, что ничего уже не вернуть, ты не поверишь. Ты будешь и дальше надеяться изменить что-то. И слёзы будут ливнем течь из глаз. Но тебе всё равно. Ты должна его вернуть. И если вы потеряли близкого вам человека, я уверенна, именно это вы и почувствуете. Горечь потери. Если бы вы смогли изменить тот миг, вы бы сделали всё, чтобы тот человек остался в живых.

      Но его нет.

      И слёзы ещё быстрее скатываются по щекам.

      А следующая стадия – это осознание. Осознание того, что человека больше не вернуть, того, что он больше не сможет дышать, и этого не изменить. И всё. Вы медленно забываете его, продолжая жить дальше. Ты уже понимаешь, и не расстраиваешься из-за его смерти, понимая, что если это случилось, то так должно было случиться.

      Но не для меня. Это не нормально для меня.

      Я понимаю, что я хочу, чтобы люди страдали из-за меня. Но я уверенна, что все люди в глубине души хотят этого. Разве это не жутко видеть, как прошло несколько месяцев после твоей смерти, а твои родители улыбаются, а парень уже имеет другую девушку, с которой счастлив? Для меня это хуже некуда. Я тогда убегу за тридевять земель, чтобы этого не видеть. Я не хочу, чтобы люди были счастливы без меня.

      Возможно, это моя проблема.

      Возможно, это мой диагноз.

      Если считать ситуацию с Ником, я отталкиваю его всегда, я не хочу, чтобы он был счастлив. И я понимаю, что он будет несчастен со мной.

      Это исключение.

      Это всё ошибка. Наше знакомство ошибка. Наше общение ошибка. Наши отношения ошибка. Всё, всё, всё – ошибка. Достаточно только услышать нашу историю, и это сразу же станет понятно. Мы просто не должны страдать друг с другом, мы должны быть счастливы порознь. Или хотя бы он. Я уверенна, что уже никогда не буду счастливой. И все эти люди – Крисс, Джеймс, и даже мои родители – доказательство этого.

      Моя жизнь уже никогда не будет нормальной. И сейчас я говорю чистую правду. Кто поспорит со мной – останется в проигрыше.

      Я не знаю, когда я умру и как. Я не знаю, не собьет ли меня сегодня машина. Я ничего не знаю. Я глупа и всегда была такой. Я ничего никогда не понимала, это, знаете, словно меня всю жизнь ослепляли фары машины и я ничего не видела, а сейчас, вдруг, всё поняла. Так неожиданно. И лучше бы я этого не понимала.

      Я не хочу умирать. Как ни странно это говорить. Да, да, я не хочу умереть. Когда-то хотела, но так как я говорила, я была глупа. Но и жить я не хочу.

      Давайте я спрыгну с девятого этажа?

      Давайте я уйду, уеду из этого города, в другую страну, городу, перелечу на другой континент?

      Давайте, может быть, я смогу доказать, что я бессмертна?

      Потому что я уверенна – это именно так.

      Я всегда буду мучаться. В мире должен быть такой человек, которому всегда плохо. Я знаю, что не одна такая. Я знаю, что мои предположения могут быть неверными. Я знаю, что я ошибалась и продолжаю ошибаться. Но кое-что я говорю правильно. Я действительно никому не нужна. А если уж нужна, то ему просто так кажется. В конце концов, он сможет жить без меня. И будет жить без меня намного лучше, чем со мной. Это единственное, в чем я не ошибаюсь.

      Люди, вы где?

Тук-тук.

      Вы слышите меня?

Я сошла с ума,

      и я одна,

и никто мне не поможет.

      Дрожь в моем теле усиливается. Сердце выбивает чечетку в груди. И я стараюсь встать с кровати. Но у меня не получается. Ноги подкашиваются, словно ватные. Попытка, вторая, и у меня кое-как получается. Ноги не слушаются. Похоже, у меня едет крыша, раз уж я не могу управлять своим мозгом. Слабость. Я чувствую слабость. Голова болит, но что мне следовало ожидать? Я всё время плачу. Я уже не могу сосчитать, сколько раз я плакала в последнее время. Это стало моей единственной эмоцией, которую я просто не могу скрыть. Если честно, слёзы иногда помогают мне, но всё же, это не позволяет мне выйти полностью наружу. Я чувствую, что где-то там, в глубине моей души, есть второе «я», которое так глубоко засело во мне, что, думаю, оно никогда не выберется оттуда. Страшно думать об этом. Это словно молния среди ясного неба. Молния, которая глубоко во мне. И она ударила в меня.

      Ударила. И. Конец.

      Смерть. Страшная, горькая, неприятная на вкус смерть.

      Я пробую сделать из себя нормальную девушку, с нормальной одеждой и внешностью. Но как я не стараюсь, не получается. Слишком много напряжения в последнее время, слишком много потерь, слишком много мыслей…

Черт!

      Кажется, я сейчас взорвусь, если не прекращу это. А я не смогу прекратить это. Никогда. Ужас. Шок. Жуть.

Я стараюсь что-то сделать с собой, стою около зеркала, и бью себя по лицу, думая, что сейчас проснусь, что это на самом деле не я, что проснусь, и вернусь в те дни, когда я была счастлива. Но это не так. Я не вернусь. Это моя реальность. Моя горькая, сущая, истлевшая реальность. Которая всегда будет добивать меня тайным оружием, то есть мною. И мне никуда не уйти от самой себя.

      Всё, что я могу делать, это продолжать жить дальше.

      Я уже не могу сосчитать, сколько раз я говорила себе эту фразу. И сколько раз я нарушала её смысл.

      Нужно уйти отсюда. Я знаю, что родители уезжают сегодня. И они сейчас будут добивать меня своими «мне жаль», «мы не хотели, чтобы так получилось».

      Они всё знали.

      И да, они хотели.

      Я не хочу быть стервой, все понимают, что ситуация в стране не лучшая и наша семья в долгах. Я понимаю их решение, но как я говорила, я – эгоистка. В глубине души. Я не буду говорить это всё моей семье, мол, «я так хочу и вы должны остаться», потому что я не такая, как Крисс. Но я была бы не против, если они бы остались. Но ничего уже не изменить. Они уедут. Далеко от меня. Я надеюсь, что они будут счастливы там. Без меня.

      Счастлива. Какое глупое слово.

      Как можно быть «счастливым»? В одно мгновения ты рад, а в другое – тебя сбивает машина. Это и есть счастье? Если да, то в каком мире мы живем? В мире, где всё иллюзия? То же счастье – разве это не вымысел? Просто красивая картинка, и мы думаем, что рады, но это не так. Счастья нет. Все мы несчастны.

      Я закрываю дверь. Живот предательски урчит, и можно это понять – я уже долгое время не ела. Нет аппетита, что ли, или мне просто не до этого. У меня столько проблем. Столько страданий. Столько неловкостей. И столько дилемм. Я уже еле могу понять, что такое реальность, а что такое мои мысли, мой мир.

      Школа. Ужас.

      Школа – это единственное место, где ты можешь по-настоящему понять, что такое ад. Раньше я так не думала, но теперь на сто процентов уверенна в этом. Сейчас я иду в школу, словно меня там собираются кастрировать. А может быть, это не просто догадка, а предчувствие? Кто знает?

      Я начала теряться в собственных мыслях. Такое чувство, что я полностью не могу контролировать себя.

Почему его слова не выходят из моей головы?

      «Нет. Ты не права. Ты тоже меня не знаешь. Ты не знаешь, что я знал твое имя. Ты не знаешь, как я каждый раз наблюдал за тобой на переменах, я видел, как ты смеешься, и я слышал, как ты плакала в туалете. Ты не знаешь, что я следил за тобой, пока ты бежала домой, и когда стояла и смотрела в небо. Ты не знаешь, как мне было, когда я увидел тебя лежащую в коридоре школы, и как я запаниковал, не зная, что делать. Как я взял тебя на руки и полетел в медпункт. Ты не знаешь».

      Эти слова просто убивают меня изнутри. А что, если это не ложь? А что я об этом знаю? Я не знаю, как это, когда тебе нравится человек.

      Я ничего не знаю. Я совсем ничего не знаю.

      Я не понимаю ничего. Я запуталась, я в лабиринте, и не могу выбраться оттуда. Я хочу почувствовать, что такое – жить. Жить по моим правилам. Жить так, как живут настоящие люди.

      Я хочу жить.

И жить, и жить, и жить, и жить.

      Но я не могу.

«Не могу».

      Эти два слова – единственная причина всех моих несчастий.

      Я стою у школы. Кто-то смеется. Кто-то рыдает. А я стою в ступоре, не зная, что делать. Что мне делать? Как я могу войти туда? Придется.

      Я вхожу в школу, и, начинаю рыдать.

      Слёзы застилают мне глаза.

Господи,

      пожалуйста,

убей меня.

      Я вижу Ника. На лавочке возле кабинета. Он сидит, и целует какую-то девушку… Я так хочу, чтобы всё это было ложью. Но это была неправда. А чего я ожидала? Того, что он сказал мне несколько хороших слов и он мой? Ни в коем случае. Он не мой. Я не его. Мы не вместе. Я никто для него. Ровным счетом ничего.

      Хочется крикнуть. Так громко, чтобы каждый услышал, как мне больно.

      «Он играет со мной, и он победил в игре. Я готова сдаться».

«Беги, Дженнифер! Беги!»

      «Ты должна быть сильной»,

«Ты во всем виновата сама».

      «Ты – никто».

      Слёзы льются ливнем.

      Все смотрят на меня.

      А я просто погибаю в конвульсиях.

      Я упала, упала на пол. На холодную плитку, которая не согреет меня. А я так хочу, чтобы кто-то согрел меня.

      Но нет. Этого не будет.

      Ты – никому не нужна. Я никому не нужна. Мне никто не нужен.

      «Ну да, продолжай убеждать себя в этом».

      Я уже не слышу того, что происходит вокруг. Тьма поглощает меня.

Глава 10.

      Где я? Наверное, первый вопрос, который очень смутил меня. По ужасным, давящим стенам, я сразу поняла – больница. Голова жутко болела, а ещё хуже то, что я не понимала, хорошо это или плохо. Что я здесь делаю? Упала я в обморок, ну и что с того? Я окинула тумбочку возле меня и заметила свой телефон. Ужас! Я была здесь один день. Я ещё на столько не падала в обморок… Я начала припоминать, что случилось в тот день, и на мои глаза навернулись слёзы. Я ошиблась? Да, я ошиблась. Определенно ошиблась.

      Ревную ли я? Я никогда не испытывала ревность, поэтому даже не могу сказать, что это такое. Ну я знаю, конечно, что это – когда ты видишь любимого человека с другой, и внутри всё переворачивается, органы превращаются в одну кучу, а ты трепещешь от гнева и злости. Я не помню, что именно чувствовала в тот момент, когда увидела его. И жалею об этом. Хотелось быть запомнить этот момент. В будущем я бы вспоминала его, и говорила себе «ну я и дура».

      Одно я могу сказать точно – я обижена, опустошена, уничтожена. И не потому, что увидела его с другой девушкой, или что-то типа того. Просто он сначала признается, что я нужна ему и что я ему нравлюсь, а затем, точнее через день, я замечаю его целующимся с какой-то девушкой.

      Я верила ему. Верила ему целиком.

      Как неплохо осознавать это, но я поняла – всё это время я верила только ему и ему.

Только.

      Ему.

Всё.

      Это.

Чертово.

      Время.

      Да, в моем мозгу и душе всегда боролись два человека, которые словно подходили ко мне и шептали на ухо, что нужно делать, а что нет. И всегда они говорили по-разному, один – что ему стоит доверять, другой – что нет. И я действительно согласилась с первым. Может быть, в том, что он сделал нет ничего плохого? Он же не обязан бегать за мной всё-таки. И я не его девушка. И он не мой парень. И мы никто друг другу.

      Ну да, признаюсь, что он в кои-то веки врал мне, и меня это жутко расстроило. Да и я до сих пор расстроена. Не то, чтобы я чувствую всю горечь обиды, лжи, неправды, но я расстроена. Я просто расстроена из-за того, что он сначала говорит мне, что я ему как бы небезразлична, а затем целуется с другой девушкой.

      Так. Всё.

      Нужно перестать думать о Нике. Мне кажется, чем больше я думаю о нем, тем больше подвергаю себя страданиям. Я не знаю, почему реагирую на него так. Наверное, это какая-то уже проработанная система «самозащиты», и если кто-то неожиданно входит в мою жизнь, я сразу же включаю его, чтобы этот человек не сумел сильно сблизиться со мной.

      Возможно, это мое испытание, пытка, которая, как бы, должна заставить меня быть сильнее, лучше, эффектнее. Но почему-то я и близко этого не чувствую. Я чувствую полное унижение. В принципе, меня не должно заботить то, что подумали одноклассники о моем обмороке, но я уверенна, что Крисс… Начнем с того, что я начала плакать и пристально смотреть на Ника с его девушкой. А затем я упала в обморок у всех на глазах. Это немного странно, правда? И я думаю, что Крисс наплела что-то такое: «Дженн подумала, что Ник её парень или типа того, и, когда увидела его с другой, упала в обморок». Ну, отчасти это правда, но про парня тут и речи не было, а в обморок упала я тоже не из-за того.

      Если честно, я вообще не понимаю, почему упала в обморок. Последние несколько дней у меня болит голова и взрывается просто из-за моих мыслей. У меня вообще столько мыслей, и они все такие странные.

      Господи, ну почему это всё со мной?!

      Почему, почему, почему?!

      Ещё недавно я была простой девочкой, отличницей, с родителями, которые всегда придут на помощь, с Крисс, которая вечно унижала меня, но я не обращала внимание на это… Почему всё вдруг так изменилось? У меня единственный вопрос – почему? Я что, такая ничтожная? Что же, наверное, это так.

      Голова просто взрывается. Кажется, я сейчас закричу так, что планета взорвется, но я просто молча пялюсь в потолок. И что мне делать? Лежать здесь, пока опять не потеряю сознание? Или позвать на помощь? Или подождать, пока кто-то сам придет? Черт, как же меня достали эти вопросы. Я просто хочу сделать что-то. А не сидеть здесь и думать над тем, что правильно, что неправильно.

      Глаза слипаются.

Я хочу спать?

      Да, я хочу спать.

И медленно проваливаюсь в темноту.

***

      Я падаю. Я лечу. Я парю в воздухе.

      Пропасть. Большая, безмятежная.

      Я хожу по краю. Меня окрыляет что-то. Не понимаю что. Возможно, мне не суждено это понять.

      Я хочу уйти. Хочу полететь, словно птица. Я хочу прыгнуть туда. Я хочу это… Я хочу, хочу, хочу.

      И я делаю это. Я прыгаю. Отталкиваюсь от земли, словно птица, и я лечу. Лечу.

      Лечу в пропасть.

      Запах воздуха. Притяжение, которое я чувствую здесь. В жизни ничего лучше не испытывала. Кажется, всё это сейчас исчезнет, и я останусь без этого, но нет, не останусь.

      Вот она, пропасть.

      Моя пропасть.

      Всё, что сейчас мне нужно. Свобода. Пропасть. Крылья. Желание. Конец. Вращение. Притяжение. Смерть. Жизнь. Воздух. Мечта. Мгновение. Краски. Дыхание. Сердце. Органы. Мышцы. Серость. Сырость. Небо. Земля. Счастье. Надежда. Убийство. Смелость. Падение.

      Падание вдребезги.

      Я разбилась. Словно фарфоровый сервиз. Словно я такая хрупкая, маленькая и уязвимая, как моя душа.

      Но я не хрупкая. Я сильная. Я готовая. Я храбрая.

      Но я падаю. Падаю так быстро, с такой мощью, что меня не остановит. И крыльев нет.

      Но вот же они! Здесь, они здесь, внутри меня! Глубоко внутри. Они в моем сердце. Мое сердце подхватывает меня, и я опять лечу. Я уже не понимаю, жива я или нет. Я уже ничего не понимаю. Я лишь знаю, что я до сих пор чувствую это, я чувствую, чувствую, чувствую, и буду чувствовать. Что-то окрыляет меня. Что? Мне не суждено это узнать. Это загадка, которая глубоко внутри, в сердце.

      Загадка, к которой не прилагается ответ.

      Я до сих пор лечу. Я никогда не остановлюсь. Я не разобьюсь. Я готова летать, летать целую вечность.

      И я буду делать это.

      Я до сих пор продолжаю это делать.

***

      – Милая, ты уже проснулась?

      Ласковый голос будит меня; я не хочу просыпаться, и медленно открываю глаза. Ничего не изменилось. Я до сих пор в больнице, всё так же, как было. А я уже надеялась, что что-то изменится.

      Медсестра смотрит на меня, она среднего возраста, около тридцати лет. Волосы струятся у неё на плечах, на ней больничный халат, но мне почему-то кажется, что даже это смотрится на ней элегантно. Даже не скажешь, что столь красивая женщина работает в больнице. Её возраст выдают несколько слегка посидевших прядей. Из-за своих мыслей я улыбаюсь и пячусь в кровать. Она заражается смехом.

      – Не бойся меня. Я ассистент твоего врача, – говорит она, и дрожь проносится у меня по телу. Я уверенна, что сейчас она будет спрашивать меня различные вопросы, поэтому мысленно готовлю себя к этому, продолжая мило улыбаться.

      – Хорошо, – выдавливаю я.

      – Я должна задать тебе несколько вопросов. С этим у нас не будет проблем? – видимо, она уже имела опыт общения с нервными подростками. Я, конечно, не считаю себя неуравновешенной, но если человек испытывает стресс – то он меняется, и становится совершенно другим.

      – Конечно, не будет, – легкомысленно отвечаю я, а в уме твержу себе и умоляю, только бы поскорее закончилось.

      – Хорошо.

      Она улыбается, но её лицо не выказывает каких-либо эмоций. Я даже не могу сказать, чем именно вызвана эта улыбка. В глазах – холод, на лице – спокойствие. Мне даже немного не понятно, как эта женщина может так хорошо контролировать себя? Я, наверное, полная противоположность. Если я что-то чувствую, то сразу же все мои эмоции, жесты, выражение лица, – выдают меня. Это иногда очень мне неприятно, но я привыкла. На моем лице всегда отображается только то, о чем я думаю.

      – Последним временем ты чувствовала себя нехорошо? То есть, пребывала ли ты в стрессовом состоянии?

      Я задумываюсь. Да, перебывала. Стоит ли это скрывать? Думаю, нет. Это же правда, и я действительно была в стрессовом состоянии. Много плакала, нервничала и могла вспылить. Короче, да.

      – Угу, – бормочу я, уставляюсь в пол. Я говорю ей правду, и не хочу видеть, как она это воспримет.

      – Хм, – она над чем-то секунду задумывается, а затем продолжает расспрос. – Какое у тебя было питание последние несколько дней?

      Она в чем-то права. Я действительно не доедала. Если обычно я ем хотя бы три раза в день, то сейчас я ем один, ну плюс не большой перекус.

      – Последним временем у меня не было аппетита, – говорю я правду. Действительно, последним временем я совершенно не задумывалась о том, что находится у меня в желудке, да и вообще о еде не думала.

      – Хорошо.… То есть, ты недоедала?

      Я неуверенно киваю. Не знаю, что она собирается делать с этой информацией.

      – Понятно…

      Наступает неловкая тишина. Она, вероятно, обдумывает следующий вопрос, а я задаюсь вопросами.

«Как там Ник?»

      «Родители уже уехали?»

«Где Фиби?»

      «Что подумают одноклассники?»

      Я стараюсь побыстрей отогнать эти мысли, хочу избавиться от них, хочу убежать куда-то. Но этого не получится сделать, а жаль. Кажется, прошла целая вечность, а я до сих пор лежу здесь и обдумываю свою чертову жизнь.

      Почему это всё не сон? Я хочу щелкнуть пальцами и избавиться от воспоминаний, хочу сделать так, чтобы я превратилась не в человека, а в что-то большое.

      Хочу быть птицей.

И лететь в пропасть.

      Хочу, хочу, хочу.

      «Мало чего ты хочешь», – звучит голос родителей в голове.

      «Всем на тебя наплевать, Дженн», – голос Крисс.

      Я вздрагиваю.

Боль.

      Боль воспоминаний.

      Как странно. Сейчас я сижу в комнате, где, возможно, несколько дней назад умер человек. Сейчас я сижу в здании, где умирают в сию же секунду многие люди. А мысли у меня совсем о другом. Я думаю о том, как люди относятся ко мне, если их ещё можно назвать людьми. Конечно же, можно. Но это не заставляет меня чувствовать себя лучше, когда я вспоминаю все эти жуткие моменты.

      Моменты, когда я почувствовала себя жалкой.

Моменты, когда я почувствовала себя преданной.

      Моменты, когда я не чувствовала себя – собой.

      Моменты, которые не сделают мою жизнь лучше. Моменты, которые, как кровь, растекаются по моим венам, и которые будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Я не буду надеяться на то, что я начну новую жизнь, и всё будет хорошо. Глупо надеяться на это, да и вообще глупо на что-то надеяться. В моей жизни всё – ложь, горечь, зло. Моя жизнь не самая ужасная, и если я бы утверждала это, то, наверное, лгала бы самой себе. Я же Дженнифер. Отличница. С которой, как взрослым и учителям кажется, все должны брать пример. А кому хочется брать пример с отличницы, которую презирает весь класс, да что там класс, вся школа? Очевидно, все хотят быть, как Крисс. По крайней мере, внешне. Может быть, есть на свете ещё несколько людей, которые так, как я, считают её характер ужасным. Я не хочу упрекать её. Она наверняка думает, что делает всё правильно. У меня такое же чувство. Вроде бы делаю всё правильно, а на самом деле, допускаю ужасные ошибки. Конечно, частично, она виновата. Жизнь ставит перед нами выбор, и нам самим суждено формировать свой характер, свою дальнейшую судьбу. Ну, я так считаю. Некоторые люди думают, что где-то на небе уже полностью определена наша судьба, и не нам решать, когда умереть, когда признаться в любви. Некоторые люди думают, что за нас уже всё решили. И я не из числа этих людей. Всё меняет случай, и мы сами выбираем, какой именно. Это Ник подсел ко мне за парту. Он выбрал это. И сейчас ему предстоит тащиться с таким грузом, как я. Это Крисс захотела меня унижать. И у неё получилось. Что бы это ни было – выбираем мы, и только мы. И неважно всё. Неважно, совершенно неважно.

«Ты никому не нужна, Дженн».

      «Я бы давно покончила самоубийством, если была бы тобой».

«Знаешь что? Мне всё равно. Всё равно, что ты сейчас скажешь. А сейчас, извини, мне надо идти».

      Воспоминание бьют по моему сердцу. Я стараюсь вдыхать медленно, но всё равно дыхание кажется учащенным.

       А около меня до сих пор сидит эта женщина. Её задумчивое выражение лица пропадает, и я понимаю, она уже придумала вопрос. Я улыбаюсь. Она мне кажется немного нелепой, но всё же, она довольно милая. Солнечные лучи осветляют комнату и впиваются мне в глаза. Я невольно прищуриваюсь, и меня так и тянет укрыться одеялом. Медсестра, видя мой дискомфорт, подходит к окну и опускает занавески. Я свободно вздыхаю и наслаждаюсь темнотой.

      – А ты вообще, как себя чувствуешь? Как настроение? – м-да, очень нетипичный вопрос. Слишком даже.

      Вам бы могло показаться это странным. Ну, логика моих рассуждений. Я ещё никогда не сталкивалась с таким. У меня никогда, а если и спрашивали, такие вопросы, как «как дела?», «всё в порядке», то очень редко. Да и вообще, это были родственники или кто-то ещё, или Ник.

      Черт.

Зачем.

      Я.

О.

      Нем.

Вспомнила.

      Нужно убрать эти мысли из моей головы.

      – Мм, – бормочу я, думая над ответом. – Не то, чтобы хорошо, но неплохо. Голова болит, а так, всё нормально, – моя улыбка становится шире. Мне нравится она.

      – Эм, ну, если захочешь что-то сказать, то только попроси, я тебя сразу же выслушаю…

      – А что насчет меня? Что со мной? – перебиваю я, из-за чего мне становится неловко. Женщина так любезна, а я ещё и со своими расспросами… я совсем не тактична. – Извините, я просто…

      – Да ничего, Господи, я не такая уж старая, чтобы иметь кровную месть против тех, кто решил меня о чем-то спросить, – она смеется, её смех искренний, неподдельный. Не знаю почему, но её радость меня словно «заражает», и я начинаю хихикать. Черт. Никогда до сих пор не хихикала. Что со мной вообще такое? – Ладно, вернемся к твоему вопросу. Обморок может быть вызван усталостью, а может плохим питанием. Ну, вообще, причины всякие и довольно разные. Но мы должны знать точно, поэтому ты должна пройти обследования и прочие штучки, – она говорит легко, словно я её давний друг и это меня обнадеживает.

      «Не все люди настолько плохи, как я думала».

      – Хорошо, – говорю я, она мило улыбается мне и уже хочет выходит из палаты, но я останавливаю её. – Спасибо.

      – Ох, малышка, не за что, конечно, – она подмигивает мне. – Кстати, твоя сестра хочет поговорить с тобой. Ты не против, если я впущу её?

      – Окей, – бормочу я, отчасти рада, что пришла Фиби.

      Я уставилась в потолок, трудно думать о родителях, Фиби и о прочих заботах.

Я.

      Хочу.

Быть.

      Птицей.

Я.

      Не.

Хочу.

      Умереть.

      Дверь в комнату распахивается, и я вижу обеспокоенную Фиби. Она прижимается ко мне, крепко-крепко обнимая. Кажется, у меня вот-вот закончится воздух.

      – Почему ты упала в обморок? Я жутко переживала! – воскликнула она.

      – И тебе привет, – раздраженно говорю я. – Я не знаю, почему.

      – Мм, – бормочет она, видимо, не знает, что сказать.