Текст книги "Спасенный любовью"
Автор книги: Саманта Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 20
Сначала Эбби казалось, что она не сможет вынести такую обиду. Она отказывалась верить во внезапность отъезда Кейна. Кейн просто упаковал свои вещи и уехал без всяких объяснений, даже не попрощавшись…
Она отчетливо помнила тот миг, когда стояла в конюшне, уставившись на пустое стойло Полночи.
Как будто это случилось вчера. Ей хотелось громко кричать от охвативших душу боли и горя. Но единственное, что она могла себе позволить, это безмолвно плакать горючими слезами.
Спустя шесть недель слез больше не было. На смену страданию пришло горькое чувство обиды и негодования.
Эбби испытывала щемящее чувство стыда всякий раз, когда думала о том, как всю себя отдала ему, ничего не получив взамен. Эбби не питала никаких иллюзий. Несмотря на ту последнюю незабываемую ночь, которую они провели вместе, она знала, что Кейн не вернется. В конце концов он не давал ей никаких обещаний, и нет никаких оснований надеяться, что он испытывает к ней такие же сильные, как она, чувства.
Безусловно, он не был настолько глуп, чтобы признаваться ей в вечной любви.
На смену июлю пришел август, на смену августу – сентябрь. Не прошло и недели после отъезда Кейна, как к Эбби стал захаживать Бак Расселл. В первый раз он пришел выразить Эбби соболезнование по поводу смерти ее отца. Во второй раз явился, чтобы сопровождать Эбби в город на богослужение. Скорее из вежливости, чем по какой-либо другой причине, она пригласила его остаться к обеду. Диллон был недоволен, когда узнал, что визиты Бака стали чуть ли не ежедневными. «
– Что это означает, сестричка? Почему он вертится вокруг твоих юбок? После стольких-то лет соседства?!
– Ты невзлюбил Бака с тех пор, как он расквасил тебе нос из-за дочери Хокинсов, когда вам обоим было по пятнадцать лет, – сердито ответила Эбби.
– Бак – не бог весть кто, – сердито вскинул подбородок Диллон. – Он уже тогда был бабником.
Таким и остался. Он – завсегдатай в» Серебряной шпоре «. Поверь мне, я знаю. Ба! Папа никогда не позволил бы ему появляться где-нибудь рядом с тобой!
– Какие бы недостатки ни были у Бака Расселла, он рачительный хозяин, – с вызовом заявила Эбби. – Он знает эту землю и рогатый скот как свои пять пальцев и фермер неплохой. Даже папа так считал.
– Он совсем неподходящий для тебя человек, Эбби. И ты это знаешь так же хорошо, как и я. Черт побери, мы оба знаем, что он просто хочет прибрать к рукам Даймондбэк!
Эбби надула губы. Она не собирается больше оказаться обманутой, как это произошло в случае с Кей» ном. Она подозревает, что довольно скоро Бак сделает ей предложение. Возможно, он не подарок, но зато сумеет управлять таким хозяйством, как Даймондбэк.
Последние два месяца убедили Эбби, что с их ранчо она не сможет справиться самостоятельно. Ей нужен кто-то, на чью помощь она может рассчитывать изо дня в день, не такой, как Диллон, который протягивает руку помощи, лишь когда у него есть немного свободного времени, и делает это скорее из чувства долга, а не потому, что ему искренне хочется.
– Ты не хуже меня знаешь, что Даймондбэк значил для папы все, – сурово проговорила Эбби. – Я просто думаю о будущем.
– Будущее! – сердито фыркнул Диллон. – Мне кажется, что тебе хочется гораздо большего, чем использовать Бака в качестве кавалера на веселых вечеринках с танцами субботними вечерами!
– Ну и что, если это и так? Мне уже двадцать один год. Давно пора выходить замуж!
– Но не за такого типа, как Бак Расселл!
Хоть убей, Эбби не помнила, видела ли она Диллона когда-нибудь прежде более разъяренным, чем сейчас.
Однако бесполезно тосковать по тому, чему не суждено свершиться, – если она и не узнала ничего другого за эти последние недели, то по крайней мере поняла это.
Диллон нервно ходил по гостиной взад и вперед.
Наконец он остановился перед сестрой.
– Ну так как, Эбби? Что скажешь о том, чего ты хочешь? Площадка для выгула, полная быков, акры и акры лугов и пастбищ не будут согревать тебя ночью. Все это не составит тебе компанию, когда ты станешь старой и седой!
Эбби коротко рассмеялась.
– Вот те на! Несомненно, в тебе произошла перемена. Когда это ты начал задумываться об уюте домашнего очага?
Диллон насмешливо посмотрел на нее.
– Мы говорили здесь не обо мне, сестричка, а о тебе. Что напоминает мне… А как же Кейн?
Эбби глубоко вздохнула. Кейн – это единственное, что она не хочет обсуждать ни с Диллоном, ни с кем-нибудь другим. Она изо всех сил старалась успокоиться, но ей это пока не удавалось.
– Кейн не имеет ко всему этому никакого отношения, – резко бросила она.
Глаза Диллона сузились.
– Не прикидывайся такой наивной передо мной, Эбби. Я сразу почувствовал, что между вами что-то происходит, судя по тому, как ты буквально развалилась на части, когда Кейна ранило. Потом, когда он находился здесь, на ранчо, ты с трудом оставляла его одного на одну-две минуты! И дураку было ясно, что ты в него влюблена.
Эбби мучительно покраснела. Она не сознавала, что вела себя слишком откровенно, и слова Диллона привели ее в замешательство. Она была убеждена, что от одной лишь мысли, что его сестра близка с таким человеком, как Кейн, брат придет в бешенство.
– Возможно, это и к лучшему, что Кейн уехал, – проговорила Эбби тихо и, посчитав возможным, рассказала Диллону о жене Кейна и о том, как его ложно обвинили в убийстве. – Даже если Кейн и не убил свою жену, он какое-то время находился в банде Сэма-Удавки.
– И лучшие из людей совершают ошибки, Эбби.
Иногда только инстинкт подсказывает, что за человек перед тобой. – Диллон отрывисто рассмеялся. – Поверь мне, уж я-то знаю. И если бы я подозревал, что Кейн – хладнокровный убийца, и ноги его не было бы на ранчо. И уж точно, что он не остался бы в этом доме наедине с тобой. Я бы этого не допустил.
И что-то или кто-то во мне задается вопросом – не стал бы Кейн для тебя намного лучшим мужем, чем Бак Расселл?
– Боюсь, что я не могу с тобой согласиться, – спокойно возразила она. – Кроме того, Кейн уехал.
И все обстоит именно так, как я тебе сказала, – мне нужен прежде всего помощник, чтобы присматривать за нашим ранчо.
– Следовательно, мы вернулись к тому, с чего начали, не так ли? – проговорил Диллон насмешливо.
От его снисходительного тона Эбби пришла в ярость.
– Давай будем честными друг с другом, Диллон.
Почему тебе просто не признаться в том, что это ранчо для тебя ни черта не значит и никогда не значило?
Диллон пристально посмотрел на сестру. Но мысленно он вернулся в прошлое… Однажды, рассеянно думал Диллон, однажды он мог бы здесь поселиться, как и хотел папа… Острая как нож боль пронзила ему сердце. И все могло бы быть по-другому, если бы только Роуз была жива! Рядом с ней он мог бы быть здесь счастлив. Заветная мечта папы сделать Даймондбэк семейным очагом могла бы быть также и его осуществленной мечтой. Но Роуз умерла. И папа тоже. И его жизнь изменилась навсегда…
Он с усилием заставил себя вернуться к настоящему.
– Что ты хочешь от меня услышать, Эбби? – Его голос сел из-за еле сдерживаемого душевного волнения. – Неужели ты считаешь, что я не думал, долго и упорно, прежде чем записаться добровольцем в армию и стать разведчиком? Ты тогда была совсем ребенком, поэтому не помнишь, да и не знаешь этого.
Я понимал, как сильно папа хотел, чтобы я остался здесь и работал на ранчо вместе с ним. Но я просто не был рожден для того, чтобы заниматься фермерским хозяйством, вести соответственный образ жизни. – После паузы Диллон продолжал:
– А ты как папа. Эта земля, это ранчо, это хозяйство – все для тебя.
– Папа умер не из-за ранчо. Он умер из-за тебя, Диллон.
Именно эти слова он ни за что не хотел бы услышать и сильно обиделся на свою сестру за столь жестокое напоминание.
– Послушай, Эбби, – проговорил он тихо. – Я делал и делаю для всех нас что в моих силах.
– И я тоже, Диллон. Я тоже. Повторяю, мне нужен кто-то, чтобы помогать управлять этим великолепным ранчо. Кто-нибудь, на кого я могу положиться. Кто-нибудь, кому я могу доверять.
Его взгляд стал суровым.
– Ты пытаешься заставить меня испытывать чувство вины? – спросил он. – Я просто не мог заниматься тем, чем занимался папа. У меня собственные интересы, собственная жизнь, и я буду тебе признателен, если ты не станешь в нее вмешиваться.
– И я буду тебе признательна, если ты не будешь вмешиваться в мою, – дерзко бросила Эбби.
Диллон выругался.
– Черт побери, Эбби, ты просто дура, если продаешь свою душу и тело за проклятый клочок земли!
– Не забудь, что я уже достаточно взрослая, чтобы сделать собственный выбор.
– Мне кажется, ты его уже сделала, – уничтожающе взглянув на Эбби, Диллон схватил шляпу и направился к двери.
Это произошло в полдень. Эбби была все еще сильно расстроена, когда вечером зашел Бак. Казалось, что, когда бы она ни встретилась с Диллоном, в последнее время единственное, что они делают, это ссорятся и воюют друг с другом. Однако она не собиралась ничего говорить Баку о сегодняшнем разговоре.
Они сидели на качелях, которые были подвешены к балкам на потолке веранды. Темнота окутала все вокруг. Эбби была более тихой, чем всегда, но Бак не обратил на это внимания. Он был занят тем, что рассказывал о поголовье скота, которое собирался купить через несколько недель в Денвере.
Вдруг Эбби почувствовала, как его пальцы заскользили по тонкому ситцу блузки на ее плече.
– Ты когда-нибудь бывала в Денвере, Эбби?
– Давно, с папой, еще совсем ребенком. – Эбби сопротивлялась желанию увернуться от прикосновений Бака и внезапно подумала о том, что никогда не чувствовала себя так стесненно с Кейном. Она постаралась прогнать эту мысль, напомнила себе, что Бак – красивый мужчина. Большинство женщин гордились бы, заходи он к ним так часто, как в последнее время заходит к Эбби.
– О, иногда он бывает безумным, этот город.
Там всегда что-то происходит. Думаю, тебе там понравилось бы. – Он остановился. – Возможно, тебе представится возможность увидеть его скорее, чем ты предполагаешь.
Его голос прозвучал тихо и доверительно. Эбби почувствовала досаду от дерзкого и жадного взгляда.
– Возможно, – тихо проговорила она, и с трудом улыбнувшись, добавила:
– Бак, я не хочу показаться невежливой, но я собираюсь завтра рано встать, и я уверена, что ты тоже.
– Думаю, да. – Взяв Эбби под локоть, Бак помог ей подняться. Его рука оставалась там, пока они шли по веранде и остановились посреди нее. Его пальцы слегка сжали ее локоть.
– Как насчет маленького прощального поцелуя? – спросил он.
Высокий темноволосый Бак был почти на фут выше Эбби и действительно был красивым мужчиной, как-то отрешенно отметила она. Из-под густых каштановых волос светится острый взгляд голубых глаз. Черты лица тонкие, но мужественные. Стоит лишь взглянуть на него, чтобы понять, что он основательный, недюжинный человек. Но эта его несколько нагловатая самоуверенность временами очень ее раздражает.
– Ну, Эбби. Как насчет поцелуя? – Его слова прозвучали нежно и вкрадчиво. Крепко обняв ее, Бак решительно притянул Эбби к себе.
Она заколебалась. Ее мысли снова устремились к Кейну. В следующий момент она уже неистово ругала себя за невежливость и за холодность. Но пусть Бак считает ее сдержанной и не очень опытной…
– Хорошо, – прошептала Эбби, закрыв глаза и подставляя Баку губы.
Поцелуй Бака не был невинным легким поцелуем, которого она ожидала. Его влажные полные губы плотно прижались к ее губам. Эбби попыталась отпрянуть. Тогда большим и указательным пальцами Бак сжал ее подбородок.
– Не так быстро, – вкрадчиво прошептал он. – Я долго этого ждал. Почему не сделать это как следует?
Его губы вновь захватили ее губы в ловушку. Эбби не могла шевельнуться в его объятиях. Его поцелуй был жадным и сладострастным, одновременно убедительным и обольстительным; Эбби подумала, что он, безусловно, умеет обращаться с женщинами. Однако хотя она и не чувствовала отвращения, но не испытывала также никакого удовольствия. В самом деле, она чувствовала себя странно оцепеневшей, будто наблюдала за всем происходящим со стороны. Губы Бака еще крепче прижались к ее губам. Его руки заскользили вниз по ее спине и легли на ягодицы. На какую-то. долю секунды, прежде чем отпустить Эбби, Бак притянул ее к нижней половине своего тела.
Он провел пальцем по ее щеке, глядя на Эбби темными блестящими глазами.
– Почему бы нам не устроить пикник у реки завтра днем после церковной службы, только для нас двоих? – Бак не дал Эбби возможности ни согласиться, ни отказаться. – Я заеду в два часа.
Он исчез в ночи. Звук от цокота копыт наполнил воздух. Эбби была слегка ошеломлена. Она чувствовала себя несколько виноватой оттого, что поцелуй Бака оставил ее совсем равнодушной – а он даже и не заметил!
– Почему, черт возьми, ты позволяла этому типу так тебя лапать? Кто он такой?
Эбби застыла. Она напрягла зрение, внимательно всматриваясь в ночной мрак, окружающий дом. Как раз в тот миг, когда она убеждала себя, что послышавшаяся ей подчеркнуто медлительная речь просто иллюзия, фантом, порожденные ее собственным воображением, говоривший вышел из темноты на свет, проникавший сквозь окно гостиной.
Кейн.
Сердце Эбби беспорядочно забилось, ее ноги были мягче свежеприготовленного Дороти джема. Лицо Кейна выглядело измученным, он похудел, одежда была запыленной и испачканной, видно, от долгого путешествия. И хотя для Эбби он был всегда одинаково желанен, она не могла не подумать, что это так похоже на Кейна – начать рычать вместо вежливого приветствия.
– Джентльмен предупредил бы о своем присутствии, вместо того чтобы подобным образом шпионить за нами! – сурово заявила она.
Кейн покачал головой и улыбнулся отнюдь не доброй улыбкой.
– Сколько раз я должен повторять тебе, дорогая, что я совсем не джентльмен.
Господи, как он умеет приводить ее в бешенство!
– Я не твоя дорогая и буду тебе благодарна, если ты раз и навсегда перестанешь меня так называть!
Кейн кивнул в ту сторону, куда уехал другой мужчина.
– Мне любопытно, дорогая, это был Бак Расселл?
Произнося это, он поднимался по ступенькам веранды. Эбби почуяла в его поведении что-то жестокое и опасное, что-то, что вызвало у нее желание повернуться и бежать без оглядки. Но тем не менее она осталась на месте, тревожно и опасливо поглядывая на Кейна.
– Что ты хочешь знать о Баке Расселле? Откуда тебе известно, кто он?
– Мой конь сбросил подкову как раз на окраине города. Кузнец просто разрывался на части, когда узнал, что я направляюсь на ранчо, и горел желанием выложить мне некоторые весьма интересные слухи.
Эбби исподволь рассматривала Кейна. Его подчеркнуто спокойный тон резко контрастировал с выражением его глаз.
– Кузнец сказал, что ты и Бак Расселл очень сблизились за последнее время. Ходят даже слухи о возможности скорой свадьбы.
Эбби с трудом удержалась от негодующего восклицания. Неужели Бак сам распространяет эти слухи? Да, похоже, это его рук дело, самонадеянный болван!
– Ну? – спросил Кейн. – Он уже сделал тебе официальное предложение и назначил день свадьбы?
Эбби закипела от гнева. Что Кейн о себе воображает, чтобы после внезапного исчезновения вдруг неожиданно вновь появиться в ее жизни – задавать вопросы, требовать ответы, будто имеет полное право на это!
– Я не понимаю, какое тебе до всего этого дело? – с явным недовольством спросила Эбби.
– Я сделаю это своим делом, – процедил Кейн сквозь зубы.
– Пожалуйста, не надо! – Эбби круто повернулась и вошла в дом.
Кейн последовал за ней. Услышав его шаги позади , себя, Эбби круто развернулась и окинула Кейна достаточно красноречивым, уничтожающим взглядом.
Кейн поморщился. Он и без того уже чувствовал себя оскорбленным. Они остановились в гостиной.
Кейну потребовалась вся его сила воли, чтобы удержаться и не коснуться Эбби. На щеке у него дрогнул мускул.
– Черт возьми, Эбби, да скажи мне наконец! Он просил тебя выйти за него замуж?
Слишком поздно Эбби поняла, что затянувшееся молчание выдало ее. Господи, как она ненавидит удовлетворение, появившееся в глазах Кейна!
– Хотя пока еще не просил, это совсем не означает, что не попросит. Я на самом деле ожидаю, что Бак теперь в любой день может сделать мне предложение. А когда он его сделает, – яростно бросила она Кейну, – можешь быть уверен, что не ты будешь первым, кто об этом узнает. Я уже в который раз говорю тебе, Кейн, что вольна в своих поступках и они тебя не касаются! Это мое личное дело.
– А что, если я сделаю это и своим делом?
Пока он говорил, его голодный взгляд скользил по лицу Эбби. Она тоже сильно похудела, на ее щеках появились впадины. Даже при тусклом освещении видно, какая она бледная, а ее глаза стали совсем огромными и еще более голубыми, чем обычно. Неужели причиной всего этого послужило беспокойство о нем?
От такой мысли сердце у Кейна екнуло в груди.
В следующее мгновение на него посыпался град упреков.
– Я не могу понять, почему бы тебе хотелось сделать это, Кейн. Ты ведь уже сделал свой выбор в ту ночь, когда уехал отсюда, даже не простившись со мной, ничего не объяснив… Ну а теперь мне все равно.
Уезжай. Оставайся. Делай все, что хочешь. Только убирайся из моей жизни!
Кейн молчал очень долго. Он только пристально, с глубокой болью смотрел на Эбби.
– Я не могу это сделать, Эбби.
Она нервно рассмеялась.
– О нет, прекрасно можешь. Ты уже доказал, что тебе не стоит никаких усилий без оглядки уйти от меня. В конце концов я слышала это из твоих собственных уст – ты никчемный человек. Почему я ожидала от тебя чего-то большего, выше моего понимания.
Полагаю, что я просто дура из дур, каких редко найдешь на свете!
– Нет. Ты совсем не дура, Эбби. Но ты будешь ею, если выйдешь замуж за Бака Расселла.
И без того бледное лицо ее совсем побелело.
– Что ты знаешь об этом?
– Все, что мне нужно знать. Ты сама сказала. То, что ты наполовину владеешь Даймондбэком, делает тебя богатой женщиной и довольно привлекательным товаром на рынке невест, я бы сказал. Похоже, тебе не придется беспокоиться о том, что за тобой не ухаживают, дорогая.
Даже если ты отвергнешь Бака, думаю, после него найдется десяток других, ожидающих своей очереди.
Эбби уже просто задыхалась от злости. Кейн слишком много себе позволяет, утверждая, что ни один мужчина не захочет на ней жениться ради нее самой.
Не долго думая она влепила ему звонкую пощечину.
Сама ошеломленная своей яростью, Эбби прижала к губам дрожащую руку.
– Черт тебя побери! – воскликнула она срывающимся голосом. – Как бы то ни было, черт тебя побери, Кейн! Так почему же ты вернулся? Почему не остался в стороне?
– Я должен был вернуться, – еле слышно проговорил он. – Мы были… вместе не один раз, Эбби.
Неужели ты не понимаешь, что могут быть… определенные последствия?
– Последствия? – непонимающе прошептала Эбби, медленно опуская руку.
– Ребенок, Эбби! Ребенок! – раздраженно объяснил Кейн.
– О! – Эбби отвернулась, ее лицо из бледного превратилось в пунцовое. – Тебе не стоит беспокоиться, – заявила Эбби каким-то не своим, высоким, напряженным голосом. – И что же в таком случае ты собираешься предпринять? Сделать из меня честную женщину?
Теперь краска проступила и сквозь бронзу его кожи.
– А что, если так? – Чувство вины жгло его.
Было время, когда он действительно хотел уйти. До той последней удивительной ночи у него было намерение покинуть Эбби и никогда не возвращаться. Возможно, он смог бы так поступить, если бы не признание Эбби в любви к нему.
Но он не может беспрестанно лгать себе. Эбби разбудила у Кейна долго дремавшую потребность стать порядочным человеком, таким же, как любой другой. Ему захотелось иметь дом, семью, пустить прочные корни – все то, о чем он никогда раньше не смел и мечтать… Теперь это представляется ему главным в жизни, ни о чем другом он не может думать.
Только сейчас это получается совсем не так, как рассчитывал Кейн. Эбби в ярости. Он предполагал такое, но не ожидал осложнения в лице Бака Расселла… Значит, Эбби тоже не тратила время зря! Казалось, все рухнуло в тартарары…
Эбби была слишком потрясена, чтобы заметить, что Кейн обороняется. У нее голова шла кругом. Неужели он просит ее выйти за него замуж? Она опустилась в кресло, почувствовав внезапно сильную слабость.
– Ты вернулся сюда, чтобы узнать, жду ли я ребенка… чтобы жениться на мне?
– Да, черт возьми! Почему так трудно в это поверить?
Выйти замуж за Кейна. Господи, ведь это единственное, чего она страстно желает… Но ее сердце разрывается от боли, так как Кейн вернулся не потому, что любит ее, даже не потому, что хотя бы немного беспокоился о ней. Он почувствовал себя обязанным жениться на ней.
– Вот это да! – громко расхохоталась она. – Ну так вот, тебе не стоит волноваться, Кейн, и играть в благородство. Ребенка нет – значит, нет необходимости приносить такую жертву, как жениться на мне.
Да и потом, вряд ли ты особенно выгодное приобретение – сегодня здесь, завтра там и к тому же до сих пор разыскиваемый преступник! Бак гораздо более достойный кандидат, разве ты не согласен?
Кейн так быстро поднял Эбби с кресла, что у нее закружилась голова.
– Неужели ты даже не хочешь меня спросить, почему я внезапно исчез, Эбби? Где я был все это время?
– Нет! – В ее глазах сверкал вызов. Она пыталась высвободиться из его рук, но он не отпускал ее.
– Я уже не преступник, – ликующе проговорил Кейн. – Ты слышишь меня? Меня больше не разыскивает полиция. Я вернулся в Нью-Мексико, чтобы выяснить, не смогу ли я восстановить свое доброе имя. Я не убивал Лорелею, и я решил, что пора перестать расплачиваться за преступление, которое совершено не мной.
Благодаря одному своему давнему другу я узнал, что после моего побега ранчо Лорелеи было выставлено на продажу на аукцион – и догадайся, кто его купил? Ее адвокат Аллан Мейсон, притом за бесценок. Он же сфабриковал дело против меня, Эбби, обвинив меня в убийстве жены лишь для того, чтобы прибрать к рукам ее ранчо!
Пальцы Кейна вонзились в плечи Эбби.
– Возможно, я был не прав, что уехал, не сказавшись, – продолжал он. – Возможно, мне следовало поставить тебя об этом в известность. Но я не был уверен, чем окончится мое предприятие. Я мог предполагать, что меня застрелят сразу же по приезде в город! И потом я думал, что ты станешь препятствовать моему отъезду! Я помню, как в ту нашу ночь ты сказала, что, если я останусь на ранчо, это будет для меня шансом начать все сначала – и ты была права! Но прежде всего я должен был освободиться от своего прошлого – я должен был перестать бояться! – Кейн запнулся, подыскивая подходящие слова. – Я… я хотел чувствовать, что достоин тебя, Эбби. Поэтому мне пришлось уехать тайком – я должен был вернуться в Нью-Мексико и раз и навсегда покончить с тем, что случилось со мной там. Я не собирался отсутствовать так долго, но мне пришлось остаться, чтобы давать показания на суде над Мейсоном. И поскольку он был признан виновным, судья объявил меня законным владельцем ранчо Лорелеи. На оформление документов тоже потребовалось какое-то время, однако я продал ранчо, потому что не хотел возвращаться к тебе с пустыми руками – не хотел, чтобы ты думала, что мне нужны только твои деньги и твоя половина ранчо. Вероятно, ты можешь меня понять. Мне нужно было приехать к тебе с таким же чистым именем, как и моя совесть, да и не с пустым карманом. Неужели ты не понимаешь, что все это ради тебя!
Эбби, конечно, поняла. Гордость руководила Кейном. Но ведь его прошлое не имеет абсолютно никакого значения для ее чувств к нему! Как бы то ни было, гордость Кейна и его самолюбие оказались для него важнее, чем она, Эбби.
– Ты сделал это ради меня! – задыхаясь, воскликнула она. – Кейн, как ты можешь это говорить «?
Имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, . что заставил меня пережить? Я обезумела от тревоги.
Ты уехал даже до того, как доктор Фоули снял у тебя швы. Я представляла себе, как ты лежишь у дороги мертвый! В ту последнюю ночь… мне казалось, что нас соединяет какое-то особое чувство. Мне казалось, что ты тоже это чувствуешь… Господи, я… я сказала тебе, что люблю тебя… А что сделал ты? Ты просто бросил меня, не сказав ни слова!.. Ты понимаешь, что означало для меня знать, что я никогда больше не увижу тебя… думать, что я тебе безразлична…
Этот разговор был настоящей пыткой для обоих.
Кейн понимал, что Эбби убеждена, что он поступил с ней непростительно жестоко. Возможно, это так. Но он загладил бы свою вину перед ней, дай она ему только шанс.
Кейн еще крепче обнял Эбби. Губами и руками он попытался утешить ее, как мог. Но она вырвалась из его объятий, не умея преодолеть горькую обиду.
– Ты считал, что я избалованная и изнеженная, Кейн. Все то время, что мы гнались за Сэмом-Удавкой, ты был убежден, что я думаю только о себе. А о ком думал ты, когда уехал? Нет, скорее, удрал. Ты когда-нибудь задумывался над тем, как я могу себя чувствовать?
Вряд ли! Это ты был эгоистом, Кейн, ты!
Он не спускал с нее глаз.
– Чего ты хочешь от меня сейчас, Эбби? Ты хочешь, чтобы я умолял? Прекрасно. Я умоляю тебя выйти за меня замуж. – Его голос прерывался, перед глазами все плыло. Кейна обуял страх, невыразимый страх, что он может потерять то единственное, обладать чем он когда-либо по-настоящему желал. – Я… я не могу без тебя жить. Я даже не хочу пытаться пробовать. Время, проведенное с тобой, изменило меня. Может, потому что ты поверила в меня, что я не исчадие ада, увидела во мне человека.
О! Итак, сейчас он делает ей предложение из чувства благодарности? Из-за спасения и очищения души, обреченной прежде на вечные муки? Эбби не знала, смеяться ли ей или плакать. Однако поведение Кейна было далеко не смиренным; казалось, он обезумел.
Господи, какой же наивной она была, корила себя Эбби. Она доверила Кейну свою жизнь и жизнь брата.
Но отдать ему свое сердце – это совсем другое дело, и такой ошибки она не сделает вновь!
– Ты просто с ума сошел, если думаешь, что я соглашусь стать твоей женой! – не помня себя, крикнула Эбби. – Покойный папа никогда бы не одобрил этот брак! Поэтому сейчас же, слышишь, сейчас же убирайся прочь и никогда больше не возвращайся!
Кейн оцепенел. Его взгляд пронзал Эбби, как бы желая проникнуть ей в душу.
– Ты говоришь это всерьез, не так ли?
– Да!
Он понял, что сейчас невозможно будет заставить ее образумиться. Она так настроила себя против него, а он уже знает по опыту ее упрямство, знает, что она ни за что не уступит.
Ледяная рука сжала его сердце.
– Поступай, как знаешь, дорогая, – как ты обычно и делала в подобных случаях, – сказал Кейн чуть слышно. Он резко повернулся и вышел из гостиной, захлопнув за собой дверь.
Только тогда Эбби поняла, что она натворила…
Она упала на пол, обливаясь потоком слез, гнева, обиды, слез растерянности и жалости к самой себе.
