Текст книги "Будь счастливой"

Автор книги: Салли Уилбрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

4

– Что со мной произошло? – спросила Одри, придя в себя уже в машине.

– Ничего страшного, – успокоил ее Алан. – Наверное, от переизбытка свежего воздуха у тебя закружилась голова. Так бывает. Сейчас поедем домой, Кэтлин уже приготовила ланч. – Он взглянул на часы. – Надо было начать с прогулки в саду за домом.

– Нет-нет, Алан, я что-то вспомнила. Постой… Да, я вспомнила, что моя мама любила ландыши. В прошедшем времени. Ты скрыл от меня, что она умерла. Это так?

Алан промолчал.

– Понимаю, ты не сказал, потому что не хотел меня расстраивать.

– А что еще ты вспомнила? – спросил Алан, пристально вглядываясь в несчастное лицо Одри.

– Больше ничего, – грустно призналась девушка, на глаза ее навернулись слезы.

– Милая, ты сделала потрясающие успехи, – поторопился ободрить ее Алан. – Смотри, мы здесь меньше суток, а ты уже начала вспоминать. Только прошу тебя, не надо плакать.

Алан достал из кармана носовой платок и бережно вытер катившуюся по щеке Одри слезу. Как всегда, его голос подействовал на нее успокаивающе. Она даже попыталась улыбнуться. Как добр ко мне Алан, как он терпелив со мною! – думала Одри, глядя на него благодарными глазами.

– Поедем домой, я проголодалась, – сказала она, чтобы порадовать своего жениха, который не раз огорчался, видя, как плохо она ест.

Поесть решили на кухне, где Кэтлин составила им компанию. От большого блюда с горячими сандвичами шел дразнящий аппетит запах. Одри и вправду почувствовала, что проголодалась. Кэтлин и Алан незаметно подкладывали ей сандвичи, пока она рассказывала о своих впечатлениях от прогулки в парке, избегая упоминать о ландышах. Наконец она заметила, что еда на ее тарелке не убывает.

– Да вы просто сговорились откормить меня как рождественскую индейку! – воскликнула она и засмеялась. – Теперь уж я точно далеко не уйду, съев такое количество сандвичей.

– Не волнуйся, я тебя донесу, – сказал Алан.

– Впереди еще кофе и десерт, – сообщила Кэтлин.

– Увольте меня, я больше не могу. На кофе я еще согласна, но если съем десерт, то обязательно лопну.

После прогулки и вкусной еды щеки Одри уже не были такими бледными, как раньше. Она почувствовала, как все ее тело наливается силой. Когда Алан предложил отнести ее на второй этаж, в спальню, Одри стала уверять, что сама в силах подняться по лестнице. Он не стал спорить, предоставив ей возможность испытать себя. Один марш лестницы она почти одолела, но на последней ступеньке качнулась назад.

– На первый раз достаточно. – Алан подхватил ее на руки и отнес в кровать.

– По режиму тебе полагается сейчас спать.

– Но я ведь не в больнице, – запротестовала Одри.

– Ничего не могу поделать, таково предписание твоего врача.

– Майкл Велтон так сказал?

– Он самый. Мне пора садиться за работу. Я буду в библиотеке, – на ходу сказал Алан и ушел.

Одри тут же сползла с кровати и пересела в кресло у окна, из которого открывался вид на подъездную аллею и парк. Она видела, как отъехала машина, за рулем которой сидела Кэтлин. Поехала навестить семью своей дочери, вспомнила она слова Кэтлин за ланчем. А где мои родные и есть ли они у меня? – думала Одри, несмотря на совет Алана стараться не думать об этом. Теперь моя семья – он и Кэтлин с мужем, которого она, правда, редко видела. По ее представлениям, в качестве жениха Алан все-таки ведет себя странно. Если у них были раньше близкие отношения, то каким терпением надо обладать, чтобы выдерживать нынешние, платонические? Одри вспомнила, что Алан видел ее обнаженной, когда она упала в ванной комнате, и щеки ее загорелись. А может, она потеряла для него всякую привлекательность после того, что с ней случилось? Неужели она так сильно изменилась? Если бы она могла вспомнить! В том и состоит ее трагедия – она ничего не помнит. Все советуют расслабиться и ни о чем не думать. Тогда чем же ей заполнить свой ум, который требует пищи? Ею овладело беспокойство и нетерпение, желание куда-нибудь идти и что-то делать. Не в силах оставаться на месте, Одри вышла из комнаты и подошла к лестнице. Сумеет ли она спуститься самостоятельно, если час назад одолела один марш, поднимаясь вверх?

Я должна научиться ходить без посторонней помощи! – приказала себе Одри. Держась двумя руками за перила, она медленно спустилась почти до конца. Оставалось всего несколько ступенек, когда внизу распахнулась дверь библиотеки и оттуда вышел Алан.

– Что ты делаешь?! – воскликнул он сердито и бросился к ней с протянутыми руками.

– Не надо! – крикнула Одри. – Я хочу спуститься до конца лестницы самостоятельно.

Алан уронил руки и напряженно смотрел, как она преодолевает последние ступени. Вид у него оставался сердитым, но ей почему-то казалось, что это напускное, что он радуется за нее. Не отрывая рук от перил, Одри ступила на пол в холле и торжествующе посмотрела на своего жениха. Она сделала это! Правда, сильно дрожали ноги и кружилась голова.

– А теперь? – сурово спросил Алан.

– А теперь мне нужна твоя помощь, – кротко призналась Одри и улыбнулась.

Алан отнес ее в гостиную и усадил в глубокое кресло с высокой спинкой. Одри с любопытством разглядывала обстановку комнаты, пока Алан молча расхаживал по комнате. Здесь тоже все было антикварным – мебель, шторы, старинные большие вазы с цветами. Ей понравилась приглушенная красная гамма декора. Возможно, я работала дизайнером? – размышляла Одри, разглядывая шелковую обивку мебели.

Алан остановился напротив ее кресла.

– Ну что мне с тобой делать? Ты не хочешь меня слушаться, – холодно заговорил он.

– Пожалуйста, не надо сердиться на меня. Поставь себя на мое место. Тебе понравилось бы сидеть в одиночестве, пытаясь вспомнить что-нибудь о себе, и каждый раз натыкаться на черную преграду беспамятства? Поверь, это невыносимая пытка. Я больше не могла оставаться у себя в комнате!

– Бедная девочка, – пробормотал взволнованный Алан. – Прости, что не могу ничем тебе помочь. Майкл считает, что процесс восстановления памяти у тебя начался. Нужно только набраться терпения.

– Ты говорил с ним по телефону и рассказал… о ландышах? – спросила Одри.

Алан кивнул.

– Скорее бы это произошло! – воскликнула Одри с досадой. – Мне надоело чувствовать себя инвалидом.

– Будем надеяться, что ждать осталось недолго, – сказал Алан и поспешил сменить тему. – Должен тебе сказать, что на лестнице ты смотрелась просто великолепно. Скажи по дружбе, какие подвиги ты готовишься совершить в ближайшее время?

Он подшучивал над ней, и Одри это нравилось. Было приятно смотреть на его смеющееся лицо.

– Собираюсь завтра участвовать в кроссе по пересеченной местности, – задорно ответила она. – Ничего, если я посижу здесь немного? – Ее мучила совесть, что своим присутствием она отвлекает Алана от работы.

– Разумеется, смена обстановки тебе необходима.

– Тогда я посижу, а ты иди работать.

– Ох уж эта работа! С большим удовольствием я бы посидел здесь с тобой. Если я включу телевизор, ты никуда не убежишь отсюда?

– Обещаю, – ответила со смехом Одри.

– Ты можешь забраться на диван с ногами, если хочешь. Даже поспать.

– Хорошо, я посплю.

Одри сняла туфли, вытянула ноги на диване и закрыла глаза. Но через секунду приоткрыла один глаз и увидела, что Алан не уходит и смотрит на нее с улыбкой: Кажется, она влюбилась в его улыбку, от которой на сердце становится так тепло и радостно.

Ужин в тот вечер решили накрыть в столовой. Для Одри это был подходящий повод осмотреть еще одну комнату в доме и наконец-то появиться в том самом красивом платье, которое она выбрала накануне. Сидя за изысканно накрытым столом, Одри ощущала торжественность момента. Чтобы создать романтическую обстановку, Кэтлин поставила на стол свечи и зажгла их. В хрустальных бокалах отражались их огоньки, завораживая взгляд.

– Не хочешь рассказать мне о своей семье? – спросила она в конце ужина.

– Мне не о ком рассказывать. Из родных у меня остался только брат Майкл, с которым ты уже знакома. У него есть жена Кларенс, с которой ты обязательно познакомишься.

– А твои родители?

– Они давно скончались, когда я еще учился в университете. Отец и мать были художниками, дети им только мешали. Поэтому большую часть времени мы с братом проводили или в учебных заведениях, или здесь, в особняке тетушки.

– Можно считать, что воспитывала вас с Майклом в основном тетушка? – полуутвердительно-полувопросительно произнесла Одри.

Интересно, если мать ее умерла, то кто воспитывал ее? Ведь должен же быть какой-то человек, который заботился о ней. Алан внимательно наблюдал за ней. Лицо Одри было таким выразительным, что он легко догадывался, о чем она думает. Увидев страдальческую гримасу на ее лице, он понял, что она снова пытается вспомнить своих родителей.

– Да, у меня есть еще двоюродная сестра, но мы редко видимся в последнее время. Ее зовут Холли, она часто в отъезде. Это связано с ее профессией.

– Сестра?.. Часто в отъезде?..

Алан увидел широко распахнутые глаза Одри, устремленные мимо него.

– Что такое? Одри, посмотри на меня! – громко сказал он и вскочил с места. – Ты что-то вспомнила? – Он склонился над ней.

– Алан, а у меня есть сестра? – Одри заглядывала ему в глаза, надеясь в них найти ответ.

– Почему ты спросила?

– Не уверена, но думаю, что у меня есть сестра. Когда ты заговорил о своей сестре, в голове моей возникла неясная картинка: две девочки, взявшись за руки, гуляют по Центральному парку. Одна постарше, второй на вид лет восемь-девять. Кажется, младшая – это я. Под ноги нам катится большой разноцветный мяч, я хочу ударить по нему ногой, но спотыкаюсь и падаю на осколок стекла. Рана, вероятно, глубокая, потому что обильно течет кровь. А потом снова темнота…

– Ты только успокойся. – Алан погладил ее по голове и сел рядом. – Вот видишь, твое беспамятство отступает. – Он взял ее холодную ладонь и стал бережно гладить, чтобы согреть.

– Послушай, у меня должен быть старый шрам на лодыжке!

– Я видел его, – осторожно ответил Алан.

– Значит, у меня есть старшая сестра! Наверняка она заботилась обо мне! – взволнованно произнесла Одри. – Я не одинока!

– Моя любимая девочка, конечно, ты не одинока. Ведь у тебя есть я.

Одри на секунду смутилась. Кажется, она ведет себя не очень тактично по отношению к жениху, но мысль о том, что у нее есть родная сестра, настолько захватила ее, что она больше ни на чем не могла сосредоточиться.

– Извини, Алан, ты не понимаешь, насколько важно для меня убедиться, что у меня и в самом деле есть сестра. Или увиденная картинка всего лишь игра моего воображения? – Синие глаза Одри в обрамлении густых черных ресниц казались сейчас огромными на ее худеньком лице.

– Уверен, что картинка, которую ты увидела, выплыла из твоей памяти. Постепенно тебе откроется все, что ты забыла, моя дорогая. Наберись терпения.

Слезы подступили к глазам Одри, и, чтобы не огорчать Алана, она сказала:

– У меня разболелась голова, я хочу… заснуть.

– Вставай, я отнесу тебя в постель.

Не сопротивляясь на этот раз, она позволила Алану взять себя на руки. Было так приятно пристроить свою больную голову у него на плече. Уже в спальне ее охватило сожаление о том, что она испортила их первый ужин вдвоем. Но извиняться не стала.

– С завтрашнего дня, обещаю тебе, я начну вести себя хорошо, – объявила Одри, когда Алан положил ее на постель.

– Такое же обещание ты давала мне вчера и сегодня утром, – проворчал он, сердито сдвинув брови.

Одри лукаво улыбнулась, она уже знала, что Алан не способен на нее сердиться. Ей вдруг захотелось, чтобы он остался с нею. Но она вспомнила, что днем помешала ему работать, и теперь, наверное, ему придется работать до поздней ночи. Она вздохнула, вид у нее был печальный.

– Хочешь, я посижу рядом с тобой? – спросил Алан.

– Нет-нет, – поторопилась ответить Одри. – Можешь не беспокоиться обо мне. Голова почти прошла, со мной все в порядке. – Увидев сомнение в его глазах, она добавила: – Честное слово. Я сейчас переоденусь и лягу спать. Больше ни о чем думать не буду. Иди, пожалуйста, – мягко сказала она.

– Хорошо, но через час я зайду проверить, как ты держишь свое слово. – Алан шутливо погрозил ей пальцем.

После ухода Алана ей стало ясно, что заснуть не удастся. Мысль о том, что у нее есть где-то сестра, которая ничего не знает о ней, не давала Одри покоя. Почему Алан не захотел подтвердить этот факт? Собственно, он уклонился от ответа на ее прямой вопрос. Возможно, они с сестрой поссорились и давно не видели друг друга. Из-за чего они могли поссориться? Из-за того, что она стала жить с Аланом до свадьбы? Но это так старомодно. Если они с Аланом обручены и любят друг друга… А любит ли она, Одри Белл, Алана Велтона? Наверное, раз согласилась жить с ним, ведь он такой добрый, такой умный, такой красивый. А доказательство его любви она носит на пальце. Одри посмотрела на свою левую руку. Игра бриллиантовых граней, переливы сапфиров завораживали взор. Она вспомнила его нежный поцелуй. Впрочем, если бы она его не попросила, он бы не поцеловал ее. Да и поцелуй его был совсем не похож на поцелуй страстного любовника. Значит ли это, что он не питает к ней физической любви? Окончательно запутавшись в своих рассуждениях, Одри решила все-таки лечь спать. Она встала с кресла, вероятно слишком резко, потому что комната закружилась вокруг нее. Чтобы не упасть, она вцепилась в спинку кресла и простояла так до тех пор, пока все предметы в комнате не оказались на своих привычных местах. Передвигаясь медленно и плавно, она открыла гардероб, достала новую ночную рубашку и так же медленно дошла до ванной комнаты. Главное, говорила она себе, не делать резких движений. В конце концов, может она самостоятельно почистить зубы и умыться?..

Довольная собой, Одри устало вытянулась под одеялом. Мышцы болели, но это была уже не та невыносимая боль, что накануне. Значит, с каждым днем ее силы будут прибывать. Как только она окрепнет физически, восстановится и память. Одри решительно настроилась на выздоровление. Всем остальным она займется потом…

Стук в дверь прервал ее мысли. Она невольно улыбнулась. Алан пришел!

– Ты еще не спишь? – спросил он и улыбнулся.

Замечательная улыбка у него, подумала Одри. Неудивительно, что я в него влюбилась.

– Наверное, за время болезни я отоспалась на год вперед, – ответила Одри и опустила ресницы.

– Ты не забыла принять лекарство?

– Я не буду больше принимать это лекарство.

– Почему? Одри, брат говорил мне, что это лекарство ты должна принимать на ночь в течение месяца.

– После него я чувствую себя заторможенной. Мне кажется, что это лекарство препятствует восстановлению памяти.

Лицо Алана стало серьезным.

– Видишь ли, ты не можешь отменить предписание врачей. Тем более что головные боли у тебя не прекратились.

На лице Одри появилось упрямое выражение, и Алан решил сменить тактику.

– Давай сделаем так: ты сегодня примешь лекарство, а завтра я позвоню Майклу и посоветуюсь с ним. Я приведу ему твои доводы и послушаю, что он на это скажет. Хорошо?

Все время она доставляет Алану дополнительные хлопоты, виновато подумала Одри и кивнула.

– Я согласна.

– Вода у тебя на столе, лекарство под рукой. Тебе еще что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо, – ответила Одри, испытывая легкое разочарование, что Алан ведет себя как опекун, а не как жених.

– Тогда я пошел спать. – Алан встал и направился к двери. – Да, Кэтлин поднимется к тебе завтра утром и поможет принять ванну. Спокойной ночи, Одри.

Похоже, он до сих пор сердится на нее за утреннее происшествие в ванной, думала Одри. Он даже не улыбнулся мне на прощание. С кислым лицом она проглотила лекарство и быстро заснула. Что ее разбудило, она не помнила, но сердце билось часто, воздуха в легких не хватало. Одри села в постели, включила настольную лампу и со страхом оглядела комнату. Хотелось позвать на помощь. Мысль, что она разбудит Алана, который вчера работал допоздна, остановила ее. Она справится сама со своими страхами, решила Одри. Прошло полчаса, и сердце успокоилось, восстановилось нормальное дыхание. Одри снова легла. Мысли о предполагаемой сестре, об отношениях с Аланом снова завертелись в ее голове. Почему сестра, если она у нее действительно есть, до сих пор не разыскала ее? Почему Алан не проявляет никаких признаков физического влечения к ней? Да, он заботится о ней, но его совершенно не интересуют ее чувства. А что ее так напугало во сне? Может, все тот же сон, в котором она брела по бесконечным коридорам старинного замка? И кто был тот человек во сне, который тащил ее в темноту из светлой комнаты? Вопросы, вопросы… А ответов на них нет. Чувство космического одиночества пронзило ее своим холодом. Закутавшись в одеяло, словно в кокон, Одри закрыла глаза и уснула.

Когда Алан вошел в ее комнату с подносом, на котором стояла чашка с чаем, Одри крепко спала. Настольная лампа на тумбочке была включена. Он поставил поднос на тумбочку, и в этот момент она открыла глаза и села в постели. Алан увидел ее бледное лицо, синие тени под глазами и спросил:

– Ночь была неспокойной?

– Н-нет, – попыталась отрицать Одри, но поняла, что это глупо. Горевшая при свете дня настольная лампа свидетельствовала о том, что она просыпалась среди ночи. – Если честно, то ночь была не очень спокойной.

– Мне это не нравится, – мягко сказал Алан. – Я хотел бы знать, что тебя разбудило среди ночи? Расскажешь?

– Похоже, что-то приснилось, но я не помню. Не вижу в этом ничего страшного. Тебе не стоит тревожиться из-за таких пустяков. Занимайся работой и выкини меня из головы.

– Сомневаюсь, чтобы это было просто сделать, – заметил Алан и усмехнулся. – В ужин ты почти ничего не ела. Заказать тебе у Кэтлин плотный завтрак?

Одри хотела было отказаться, но неожиданно для себя солгала:

– Да, пожалуйста, Алан, я просто умираю с голоду.

– Хорошо, я спущусь в кухню, а ты дождись Кэтлин.

Сейчас он, наверное, уже выезжает на скоростное шоссе, ведущее к Нью-Йорку, прикинула по времени Одри. Не видеть Алана в течение целого дня показалось ей самым трудным испытанием из всех, которые она наметила для себя. Впрочем, он мог не приехать и вечером. Сейчас у него много работы. Вдруг его не будет до конца недели? Холод одиночества опять пронзил ее, несмотря на теплый солнечный свет, озарявший комнату в эти утренние часы.

Кэтлин принесла ей завтрак на подносе. Уходя, она сообщила, что мистер Велтон будет завтракать в библиотеке. От радости Одри чуть не подпрыгнула в кресле, сердце ее забилось, когда раздался знакомый стук в дверь и на пороге появился Алан. В руках он держал поднос с завтраком.

– Я подумал, что тебе скучно завтракать в одиночестве.

Одри весело засмеялась и почувствовала, что и вправду хочет есть.

Почему, когда Алан рядом с ней, все кажется если не совсем простым, то объяснимым, а как только он уходит, ее начинают мучить вопросы, на которые не находится ответов? Так думала Одри, снова оставшись одна в комнате. Решив не поддаваться унынию, она принялась за выполнение намеченных ею на этот день испытаний. Прежде всего надо закрепить успех в преодолении лестницы. И она благополучно справилась с этим. Немного отдохнув, Одри дошла до кухни, где и предстала перед изумленным взглядом Кэтлин.

– Мне надо тренироваться, – пояснила Одри. – Скучно сидеть без дела в комнате. Я была бы вам очень признательна, если бы вы поручили мне что-нибудь сделать, Кэтлин.

– Ты еще не совсем здорова, детка… – растерянно произнесла Кэтлин.

– Будем считать работу на кухне трудотерапией, – весело сказала Одри.

Наконец Кэтлин согласилась и доверила Одри нарезать овощи для салата к ланчу. Потом они вместе пили кофе, ели горячие оладьи с кленовым сиропом. Одри почувствовала себя отдохнувшей и душой и телом. Пора было приступать к следующему испытанию.

– Кэтлин, я бы хотела прогуляться в саду за домом.

– Детка, тебе нельзя выходить из дома одной. Придется мне все бросить и пойти с тобой. – В голосе ее слышалось недовольство.

– Вам незачем сопровождать меня, я прекрасно справлюсь. Вот эта дверь, она выведет меня прямо с сад, верно? Что тут страшного, если я преодолею расстояние в десять шагов? После того как я спустилась по лестнице, для меня это сущие пустяки, – жизнерадостно щебетала Одри, чувствуя в себе необъятные силы.

– Тогда накинь мой вязаный жакет. – Кэтлин неодобрительно посмотрела на летнее платье с короткими рукавами, в которое вырядилась Одри. – На улице довольно прохладно. Не хватает тебе еще простудиться, – проворчала она.

Два опекуна на меня одну – это перебор, подумала Одри, но спорить не стала. Послушно надела жакет, который был ей, мягко выражаясь, великоват, и вышла в сад, залитый ослепительным солнечным светом. Пахнуло сиренью, ее крупные гроздья нависали над дорожкой, по которой шла Одри. В центре сада она увидела раскидистую высокую яблоню и мраморную скамью в тени ее ветвей. Рядом находился розарий. Время цветения роз еще не наступило, но на кустах видны были бутоны. Отдохнув немного на романтической скамейке, Одри проследовала дальше по дорожке и попала в царство пионов. Крупные бордовые шапки раннего сорта пиона уже роняли лепестки. Одри нагнулась за ними, а когда выпрямилась, почувствовала на себе чей-то взгляд. Сейчас она находилась в той части сада, куда выходили окна торцовой стороны дома. Одри приглушенно вскрикнула от неожиданности: в проеме высокого окна на первом этаже стоял Алан и наблюдал за ней. По выражению его лица нельзя было определить, сердиться ли он на нее за самовольство или нет. Она опустила ресницы, но с места не трогалась.

– Одри, жакет мне нравится! – крикнул он с улыбкой.

– Не проси, не отдам, – весело откликнулась Одри, сообразив, что грозы на сей раз не будет.

На кухню она вернулась в хорошем настроении. Кэтлин заканчивала приготовление ланча.

– Пойду спрошу мистера Велтона, где он предпочитает съесть свой ланч, – сказала Кэтлин.

– Я только что видела его в окне библиотеки, он работает. Позвольте, Кэтлин, я сама отнесу ему ланч, – попросила она.

Одри еще не была в библиотеке, в которой Алан проводит много времени. Естественное любопытство, оправдывалась она перед собой.

– Очень мило с твоей стороны, детка. Мне как раз надо посмотреть, как там мой старик. Что-то он в последнее время стал прихварывать. Передашь мистеру Велтону, что я вернусь часа через два?

– Обязательно передам, не беспокойтесь, Кэтлин. Идите к своему мужу.

Кэтлин ушла. Одри взяла в руки поднос с ланчем для Алана и вышла в коридор. Дверь в библиотеку находилась недалеко от входа в гостиную. Руки были заняты, и она не знала, как ей постучать. К счастью, в этот момент дверь библиотеки открыл Алан.

– За что? – спросил он, глядя на поднос.

– Что значит «за что»? – не поняла Одри, переводя взгляд с Алана на поднос.

– За что ты хочешь меня наказать, обрекая есть в одиночестве?

– Я решила, что тебя не стоит отрывать от работы, – пролепетала Одри.

Алан забрал у нее поднос и пошел на кухню.

– После ланча, если ты не хочешь спать, я покажу тебе библиотеку. – Он смотрел на Одри смеющимися глазами.

На душе у нее стало еще радостнее. Как Алану так часто удается угадать ее невысказанные желания? – удивлялась она про себя.