Текст книги "Тайный любовник"
Автор книги: Салли Стюард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 8
Когда вскоре после полудня в понедельник, в свой выходной день, Аллисон вошла в приют «Новая надежда», отец Поллак встретил ее широкой улыбкой.
– Да благословит тебя Господь, дочь моя, – сказал он, захватывая ее руку своими огромными лапищами.
– Спасибо, святой отец. Я принесла макароны. Здесь немного, я знаю, но… – Смущенно пожав плечами, она протянула ему пластмассовую миску с крышкой. Утром ей не удалось доесть бутерброд, потому что она не переставая думала об этих людях.
Поллак принял макароны с таким видом, будто это омары.
– Прими нашу глубокую благодарность. Если не возражаешь, я поставлю миску в холодильник, и мы съедим макароны на ужин.
Аллисон согласно кивнула, потом повернулась, чтобы посмотреть, кто сегодня в приюте. Сразу обратила внимание, что Билл отсутству-ет. Это не слишком ее удивило, хотя она и ждала, что он придет вскоре после обеда. Она никогда не видела, чтобы он ел вместе с остальными.
Если он сегодня появится, она выследит, где он скрывается.
В другом углу комнаты она заметила Джин, оживленно беседующую с каким-то мужчиной. Та явно была одного с ним роста, и Аллисон припомнила пришедшую ей в голову мысль, что Джин из-за своих размеров – подходящий кандидат в убийцы. Когда она направилась к ним, мужчина внезапно поднялся, что-то прорычал, сделал непристойный жест и быстро вышел. Аллисон постаралась запомнить его лицо на случай, если он окажется следующей жертвой.
Гневное выражение лица Джин должно было бы отпугнуть ее, но она инстинктивно чувствовала, что это подходящее время узнать то, о чем эта женщина в спокойном состоянии не расскажет. Распрямив плечи, она прошла между скамейками и села рядом.
Бросив быстрый взгляд, Джин повернулась к ней спиной. Она сидела, положив ногу на ногу и раскачивая одной ступней, совсем как раньше, только сегодня движения были резкими и раздраженными. Красных туфель как не бывало, их сменили поношенные кроссовки.
– Я только что передала святому отцу макароны на ужин, – начала Аллисон, припоминая, что женщина определенно небезразлична к еде.
Джин ничем не показала, что слышит.
Движимая неясным порывом, Аллисон развязала цветастый шарф, который взяла, уходя из дома. Она оставила попытки смешаться с бездомными и сегодня надела кремовые брюки и свитер в тон. Довольно скромно, но никаких джинсов. Однако не устояла и добавила шарф, чтобы оживить туалет. Ей было жаль любимого шарфа, но она постаралась убедить себя, что это вроде капиталовложения, и протянула шарф Джин. Большие красные руки схватили кусок шелка, и Джин со слабой улыбкой повернулась к Аллисон.
– Он очень вам пойдет, – заметила Аллисон. Поскольку цвет кожи и волос Джин были почти того же бежевого цвета, что и брюки Аллисон, она не очень покривила против правды.
Джин обмотала шарф вокруг шеи и взглянула на концы, свисавшие на ее выцветшую синюю блузку.
– Спасибо, – сказала она, поглаживая шарф красными узловатыми пальцами.
– Поссорились с приятелем? – спросила Аллисон.
Улыбка исчезла с лица Джин, и она слегка поерзала, будто собралась снова отвернуться. Аллисон сделала отчаянную попытку привлечь ее внимание.
– Вы не слышали, как дела у Дили?
– Ха, – хмыкнула женщина. – У Дили должно было хватить ума не пить это дерьмо. Ведь не в первый раз. Когда-нибудь он проснется мертвым. – Она ударила Аллисон ладонью по колену и засмеялась собственной шутке.
Тут Поллак опустился на скамью рядом с Аллисон, и Джин резко оборвала смех. Она смотрела вниз и нервно теребила шарф.
Аллисон повернулась к Поллаку и удивилась, не увидев на его лице вечной улыбки. Ей даже показалось, что она разглядела печаль и неудовольствие в его глазах, несмотря на то что улыбка тут же вернулась. Но, наверное, такова уж доля свещенников, у них много поводов для печали и неудовольствия.
– Мы говорим о Дили, – сообщила она. – Я слышала, что ему стало лучше и что его через пару дней выпишут.
– Мы все об этом молимся, – ответил Поллак, затем наклонился и заговорил с Джин: – У тебя все хорошо, сестра моя?
Джин даже не подняла головы, встала и вышла из приюта.
Аллисон не знала, что лучше – бежать за Джин или остаться с Поллаком. Похоже, он что-то знал по поводу странного поведения женщины. Кто знает, вдруг он все же разговорится.
– У Джин проблемы? – спросила она. Поллак уже надел на лицо привычную маску.
– У кого их нет в этой жизни?
Тут не поспоришь.
– Может, я могу чем помочь, как женщина женщине.
Казалось, он на мгновение задумался над этой мыслью, потом покачал головой.
– Как и все мы, смертные, Джин творец своего собственного ада.
С таким умением избегать ответов на прямые вопросы из этого человека вышел бы превосходный политик.
– Этот мужчина, с которым она ссорилась, у них что, роман?
– Твоя чистота и невинность как маяк в темноте, дитя мое. – Он похлопал ее по руке и встал, давая понять, что больше не хочет вопросов, но Аллисон тоже встала.
– Он казался расстроенным. Вы не боитесь, что он причинит ей какой-нибудь вред?
– Наша плоть подвластна земной боли и разрушению, но только мы сами способны причинять вред нашей бессмертной душе.
– Верно, – сказала она, не придумав ничего лучшего.
– Всегда рад тебя видеть, но дела зовут меня, – заявил Поллак, жестом указывая на собравшихся бездомных, и двинулся прочь.
Она сделала последнюю попытку и схватила его за руку.
– Куда делись ее туфли? Она так гордилась ими.
Поллак медленно покачал огромной головой.
– Тщеславие – любимое орудие дьявола. Теперь же, прости меня, я должен присоединиться к своей пастве. Ты можешь оставаться, сколько пожелаешь.
– Спасибо, – поблагодарила она, глядя ему вслед. Возможно, у святого отца крыша слегка съехала, но это не значило, что он глуп. Она не узнает от него ничего, если он сам не захочет рассказать.
Она заметила человека, которого видела раньше, и решила сделать еще одну попытку. Через полчаса она знала то же самое, что и раньше, хотя была уверена, что с Джин что-то происходит. Никто не пожелал говорить с ней об этом, но нетрудно было догадаться, что они все что-то скрывают. Значит, было что скрывать.
Она уже собралась уходить, когда вошел Билл. Неожиданная радость охватила ее при виде знакомой фигуры. Радость была вызвана тем, что она оказалась права и ждала не напрасно, что теперь у нее есть шанс выследить его и что-нибудь узнать. Во всяком случае, она уверяла себя, что это именно так.
Он помедлил на пороге, быстро осматривая комнату. Мгновение она смотрела на него, ощущая его присутствие каждым нервом. Он не был унижен и побит жизнью, как остальные. Он был здесь чужим. И она выяснит, где его настоящее место. Его взгляд остановился на ней, глаза слегка расширились. Он поколебался, будто размышляя, остаться или повернуться и уйти. Она приняла решение за него.
– Билл! – Извинившись, она отошла от мужчины, с которым разговаривала, и направилась к нему. – Я очень рада, что вы пришли. Боялась, что так и не увижу вас сегодня.
Он взглянул на нее безо всякого выражения, потом раздвинул губы в насмешливой улыбке.
– Ну, – обреченно произнес он, – вы меня нашли. И что вы собираетесь со мной делать?
– Пойдем погуляем и поговорим, – предложила она, беря его за руку. – На этот раз вы будете выбирать направление. – Вдруг он машинально приведет ее поближе к своему логову. Если он поведет ее туда, откуда прибежал, когда случилось несчастье с Дили, значит, ей повезло.
Не тут-то было.
– Так в чем дело? – спросил он, направляясь вниз по улице, туда же, где они были в первый раз. – Еще что-то дома сломалось?
Аллисон рассмеялась и подняла на него глаза, но смех замер, стоило ей разглядеть выражение его глаз. Она внезапно остро ощутила его близость, заметила, что все еще держит его за руку и что ей нравится держать его руку и идти с ним рядом. Да и ему вроде тоже нравилось. Ей следует от него отодвинуться, но по непонятной причине тело отказывалось повиноваться велению рассудка.
Так они и шли, вдыхая прохладный вечерний воздух, держась за руки, как влюбленная парочка, на глазах у всех.
Вот только детектива Дугласа здесь не хватает, внезапно сообразила она, резко отпустила его руки и немного отодвинулась. Огляделась, но не заметила ничего подозрительного. Впрочем, он мог прислать кого угодно.
– Между прочим, – сказала она более резко, чем хотела, – у нас теперь крыша течет. – Но, – она подняла руку, предупреждая его возражения, – я не об этом хотела с вами поговорить. Хотя, если хотите подработать, мы были бы рады. – Кем бы он ни был, она не может заставлять его помогать ей только за еду. Она не хочет быть в долгу, найдет способ с ним расплатиться.
Он засмеялся, но она не смогла прочитать выражение его глаз.
– Если не о крыше, тогда о чем вы хотели поговорить?
– О концерте. Меган расстроилась, что вы с нами не пойдете. – Тут она не погрешила против истины. – Она так надеялась познакомиться с вашими дружками и, может быть, увидеть вас на сцене.
Он посмотрел на нее и покачал головой.
– Аллис, вы же знаете, что я никакая не рок-звезда.
– Я помню, вы обещали взять ее с собой. Даже сказали, что знаете кое-кого из исполнителей. – Если он, черт побери, так щепетилен насчет своих обещаний, пусть выкручивается.
Он сунул руки в карманы и сердито зашагал по улице. Аллисон едва поспевала за ним.
– Я соврал, – выдавил он. – Откуда бездомному знать эту группу? Я всего лишь пытался… Черт! Не знаю, что я пытался сделать.
– Вы пытались помочь, – подсказала она, – и вы помогли. Я и выразить не могу, как вам благодарна. А когда вы еще и билеты принесли, тут уж я просто растерялась.
– Кое-кто был у меня в долгу, – сказал он, пожал плечами и снова зашагал.
– Вы вроде упомянули, что вам их дали.
– Тот, кто в долгу, дал.
Он лгал. Она уже научилась улавливать отдельные нюансы в его голосе и поняла, что он лжет. Почему-то это ее обрадовало.
Они свернули за угол, и тут Аллисон поняла, что они обходят приют кругом. Он не приведет ее случайно туда, куда не должен.
– Даже если вы не можете сводить ее за кулисы, пойдемте вместе, прошу вас. Ей хочется, чтобы вы пошли на концерт.
– Это невозможно. Сама подумайте, Аллис. За вами хвост, частный детектив. Вам хочется, чтобы он вас снова сфотографировал с бездомным безработным? Или хотите получить фотографии дочери вместе со мной?
Эта деталь ее тоже несколько смущала, особенно после ядовитого замечания Дугласа насчет нее и Билла, но ведь Билл – не преступник в розыске. Во всяком случае, вряд ли.
– Если бы вы слегка подровняли бороду и…
– Нет! – Он остановился перед приютом и уставился на нее.
– Ладно. – Она безнадежно махнула рукой. – Речь ведь идет всего лишь о сердце маленькой девочки.
Коли он ей врет, то и она имеет право на недозволенные приемы. Хотя она в основном говорит правду. Если не считать ее решимости узнать, кто он такой. Они стояли перед приютом, глядя друг другу в глаза так, будто тот, кто первым отведет взгляд, проиграет. Аллисон сжала зубы и напомнила себе, что она не может позволить себе проиграть. Она не отводила взгляда от ясных карих глаз с зелеными крапинками, которые согревали ее, заставляли чувствовать себя так, будто он касается ее кожи, от глаз, обещавших страсть и…
– Хорошо! – Он резко повернулся и направился ко входу в приют. – Я схожу с ней! – И с грохотом захлопнул за собой дверь.
Аллисон неуверенно подошла к скамейке и опустилась на нее. Она часто и прерывисто дышала и чувствовала себя возбужденной и разочарованной одновременно. Какое-то сумасшествие! У нее дрожат колени при виде бородатого мужчины в поношенной одежде, о котором она ничего не знает? Ей внезапно представилось, как она приглашает Билла поехать к ее весьма консервативным родителям. Картина весьма эффективно отрезвила ее.
Слава Богу, что он скрылся в приюте, по крайней мере у нее есть время взять себя в руки. Иначе ей не удастся его выследить. Откуда, внезапно спохватилась она, пришло ей на ум это слово – выследить? Совсем как в старых фильмах Хэмфри Богарта. А может, Билл частный детектив? Тогда понятно, почему он знает Салливана.
Она вскочила, новая мысль придала ей энергии. Детектив, получивший задание проникнуть в среду бездомных и выследить убийцу!..
Аллисон заспешила к углу улицы, чтобы спрятаться и последовать за ним, когда он выйдет из приюта.
Но частных детективов нанимают. Может быть, город его нанял, убедившись в бессилии полиции? Она замедлила шаг.
Нет, вряд ли городские власти так поступят…
А что, если он полицейский, работающий под прикрытием? Вот будет передача!
Хотя он такой мягкий и добрый, к тому же образованный. Дуглас всегда говорил, что полицейские тупые амбалы. Но откуда Дугласу знать?
Войдя в приют, Брэд прислонился к косяку, преследуя две цели – не упасть и не пускать за собой Аллисон Прескотт. Хотя пытаться не пустить ее сейчас – все равно что стараться починить плотину после наводнения.
Он не смог бы описать те чувства, которые испытывал, когда она на него смотрела. Но знал: если он не согласится на все, чего бы она ни потребовала, и она будет все так же смотреть на него, он сдастся и схватит ее в объятия. На глазах у Господа Бога, детектива д-ра Дуга и всех остальных.
Он оттолкнулся от косяка, добрался до скамьи и плюхнулся на нее.
– Привет, – сказал он сидящему рядом мужчине.
– Привет, парень, – прошептал тот. – Священник тебя щас достанет. Ты лучше смойся.
Он явно думал, что Брэд пьян. Впрочем, пусть лучше весь мир считает его забулдыгой, чем дознается о настоящих причинах его растрепанного состояния. Ничто не заставит его выйти из приюта и снова столкнуться с этой женщиной. Он без труда справлялся с торговцами наркотиками, разоружал убийц и даже спорил с шефом, но Аллисон Прескотт умудрилась лишить его здравого смысла. Ведь удалось же ей – непонятно, каким образом! – заставить его согласиться пойти на рок-концерт с нею и ее дочерью, в то время как частный сыщик будет их вовсю фотографировать.
– Ты нездоров, брат мой? – Отец Поллак навис над ним: затем сел рядом, незаметно принюхиваясь.
Брэд не стал уверять его, что не пьян и не накурился. Не стоит ему выглядеть здесь чересчур уж праведным.
– Я в порядке, святой отец, – сказал он.
Разумеется, Поллак ему не поверил. Он положил мясистую руку на плечо Брэда и начал один из своих пггампованных громких монологов. Брэд думал о своем, изредка кивая. Надо отдать должное Поллаку. Хоть у него явно не все дома, он добр и на деле помогает многим несчастным. Он делает куда больше, чем сам Брэд.
Уже третья неделя идет, а он ничего не добился. Если он вскоре что-нибудь не обнаружит, его отзовут. Он вовсе не возражает уйти с улиц. Тем более что при этом он исчезнет из жизни Аллисон Прескотт.
Но Брэд не любил терпеть неудачи.
– Я боюсь, святой отец, – перебил он тираду Поллака. – Я это делаю… – Нет, лучше не вдаваться в подробности, ведь он не знает, что, по мнению Поллака, выпил он или накурился. – Делаю, чтобы не думать о том психе, который гробит моих приятелей. – Он наклонился поближе. – Вы ведь все слышите. Наверняка знаете, кого нам следует опасаться.
Но Поллак медленно и печально покачал головой.
– Ты боишься не того врага. Тот, кто снаружи, не может тебе навредить. Ты должен противостоять тому, кто внутри.
– Может, вы и правы, святой отец, – согласился Брэд, вставая со скамейки. Вот ведь и Аллисон не держит его на мушке, заставляя возвращаться к ней снова и снова, рискуя своим заданием. Нет, тут виной его собственные чувства, враг внутри него самого. – До встречи. – Брэд помахал Поллаку и Скотту – наконец он вспомнил, как звали его собеседника, – и направился к выходу.
Прикрыв за собой дверь приюта, он осторожно огляделся. Аллисон ушла. Наверняка гоняется за кем-нибудь еще.
Он пошел по улице, стараясь все замечать и сохраняя при этом отсутствующий вид. На углу сидел весь высохший Чак, фальшиво наигрывая на губной гармошке печальную мелодию. Немного в отдалении с утра заливший глаза Майк душевно беседовал с фонарным столбом. Тут же бродил старик Раймонд, скорбно взирая на окружающий мир.
Ненавидя себя за полное отсутствие всякого прогресса в расследовании, Брэд в конце концов направился кружным путем к подземному гаражу, где ставил грузовичок отца. Заплатил дежурному и вырулил на дорогу.
Самое плохое сегодня, думал он, вовсе не отсутствие сдвигов в его деле. Полицейская работа вообще на девяносто девять процентов сплошная рутина. Нет, хуже всего то, что какая-то дебильная часть его мозга радовалась предстоящему походу на концерт с Аллис.
Стоящая через дорогу Аллисон с трепетом смотрела на свой блокнот. Получилось! У нее есть номер его машины. Кем бы Билл в конечном итоге ни оказался, он не был тем несчастным бездомным, каким старался казаться. Она была права с самого начала! Завтра она дождется его здесь в машине и выяснит, куда он ездит.
Ей хотелось запрыгать и завопить. Она была женщиной целеустремленной и радовалась, что смогла кое-чего добиться. А ведь ей пришлось нелегко. Хорошо, если Салливану довелось при слежке за ней испытать хоть половину таких трудностей. Разумеется, следить за ней легче, она же не бродит бесцельно кругами и не вертит головой, постоянно озираясь, как Билл. Если это, конечно, его настоящее имя, в чем она сейчас сильно сомневалась.
Ладно, она сможет найти имя и адрес через регистрационное автомобильное бюро. Но это потом, а сейчас ей стоит поговорить с пареньком, дежурившим при гараже. Она подошла к будке.
– Тот человек, который только что уехал, он кое-что обронил. Если вы скажете, кто он такой, я смогу ему это вернуть.
Парнишка понимающе ухмыльнулся.
– Что же он обронил?
Аллисон со вздохом вытащила десятидолларовую купюру. Репортерам все же должны давать деньги на взятки.
– Вот, – сказала она, протягивая десятку. Мальчишка вцепился в край купюры, но она держала деньги крепко. – Кто он такой?
– Не знаю. Машина уже здесь, когда я в час заступаю на дежурство. А вечером он платит и уезжает.
– Давно?
– Пару недель. Я его заметил, потому что он похож на настоящего бедолагу, но, видно, у него есть работа. – Он мягко потянул к себе деньги, но Аллисон не уступала.
– Когда он уезжает?
– В разное время. Иногда часа в два, но чаще между пятью и шестью.
Тут подъехала машина, но парень исхитрился взять у водителя деньги другой рукой, ни на секунду не отпуская ее десятку.
– Разговаривали с ним?
– Про погоду, вот и все. – Он дернул посильнее и наконец завладел деньгами. – Можете быть уверены, я ему отдам, – улыбнулся он.
– Знаю, что могу на вас положиться, – так же фальшиво улыбнулась Аллисон.
По дороге к машине она продумывала всевозможные варианты объяснения ситуации. Он водит разбитую колымагу, паркует ее в дорогом гараже, весь день болтается среди бездомных, а потом куда-то уезжает. Двойная жизнь. Будь он в розыске, наверняка носил бы личину круглосуточно. Создавалось впечатление, что он находится на работе.
Тогда он детектив или полицейский. Или… Она как вкопанная остановилась посредине тротуара, заработав сердитый взгляд мужчины, едва не налетевшего на нее. Он репортер вроде нее, собирающий материал. Черт бы все побрал! Эта мысль не пришлась ей по вкусу.
Он также может быть писателем, работающим над книгой. По правде говоря, он больше похож на интеллектуала, чем на полицейского или репортера. Пожалуй, это наиболее подходящая версия – писатель, который из суеверия водит старенький грузовик. Творческие люди такие непредсказуемые…
Едва приехав домой, она позвонила Рику, чтобы рассказать о своих достижениях.
– Да, черт бы меня побрал! – отозвался на ее информацию Рик.
– Ты ведь совсем в меня не веришь, верно? Никак не соглашался со мной, что здесь можно что-то накопать.
– Дело не в том, что я в тебя не верю. Просто… ну… убийцей чаще всего оказывается именно тот, на кого указывают все улики, а бродяги – они действительно бродяги… Но ты помнишь, я ведь тоже сомневался, – поспешно добавил он. – Я еще кое-что для тебя проверял, так?
– Помню, и мне снова нужна твоя помощь. Твои друзья из полиции могут проверить номер машины?
– Вне всякого сомнения, девушка. – Рик весело рассмеялся. – Завтра в это же время мы будем знать, кому принадлежит грузовик.
Повесив трубку, Аллисон отправилась на кухню и налила себе бокал вина.
– Я подбираюсь к тебе все ближе, Билл, – сказала она, поднимая бокал как при тосте.
Знаменитый писатель, думала она. Интересно, а я не читала его книги? Какие он пишет – интеллектуальные или занимательные, со множеством событий? Определенно последние, решила она, вспомнив излучаемую им энергию и те чувства, которые разбудил в ней его поцелуй.
Она дотронулась пальцем до губ, потом отпила еще глоток вина. Пусть Дуглас фотографирует, сколько душе угодно. Когда он узнает, кто на самом деле Билл, ему придется подавиться своей мерзкой ухмылкой.
И еще… Ничего нет предосудительного в том, чтобы получать удовольствие, целуя писателя.
