Текст книги "Ранний брак"

Автор книги: Салли Маккензи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 7

Она решила спрятаться. И не боялась в этом признаться во всяком случае – самой себе.

Чуть ли не с головой накрывшись одеялом, Нелл пыталась улечься поудобнее. Пока ее не было днем, служанки, должно быть, набили матрац булыжниками.

Она вытянулась на спине и уставилась в балдахин над кроватью. Надо было заснуть. Ей не хотелось, чтобы Йен, когда войдет сюда, застал ее бодрствующей. Если повезет, он опять появится поздно, как и в прошлую ночь, и не такой пьяный.

Сколько еще дней будет длиться эта безумная поездка? Ей уже хотелось домой.

В спину ей вдруг врезался… какой-то жесткий комок. Нелл перевернулась на бок и снова закуталась в одеяло.

Зачем врать самой себе? Ей совсем не хотелось возвращаться в Пентфорт-Холл, совсем не хотелось, чтобы мистер Пеннингтон вновь начал заигрывать с ней.

Нелл перевернулась на живот. Если Йен действительно считает, что она отвечает Пеннингтону взаимностью, – тогда почему он не уволит эту жабу?

Ответ был ясным до боли. Ему все равно! Ему совершенно все равно, как его жена относится к управляющему поместьем.

Реветь расхотелось. Наоборот, Нелл ужасно разозлилась.

Но все-таки нужно заснуть до того, как здесь объявится Йен.

Скорее всего он сейчас проводит время в обществе лорда Доусона. Было заметно, что барон очень огорчился, когда леди Грейс ушла из гостиной. Может, эта девушка права? Может, ей действительно лучше выйти замуж за соседа? Хотя, конечно же, она влюблена в лорда Доусона, а он – в нее.

Но леди Грейс очень неглупа. И она права в том, что любовь не гарантирует счастья. Вот она, Нелл, любила Йена до безумия. И что в результате? В результате она замужем – и одновременно ужасно одинока. Вероятно, любовь не стоит тех мук, которые с собой приносит.

Нелл снова легла на спину. Устроится ли она хоть как-нибудь, чтобы спокойно заснуть?!

Закрыв глаза, она принялась дышать полной грудью, но сон все равно не шел.

Наверное, матрац тут ни при чем. Но тогда в чем же дело? Может, любовь является причиной ее страданий? Или только страх? Наверное, она боится пустить Йена в свое сердце, боится вновь пережить боль, забеременев и потеряв ребенка.

Но если прошлой ночью ей удалось сдержать себя в узде, если бы страх не пересилил влечение…

Кажется, ручка двери повернулась. О Боже! Подняв голову, Нелл взглянула на дверь. Он ведь не должен был прийти так рано. Это невозможно.

Увы, возможно. Дверь со скрипом открылась, и Нелл, крепко зажмурившись, уткнулась лицом в подушку. Если не удалось заснуть, то надо хотя бы притвориться, что она спит.

Послышалось какое-то шуршание, затем голос Йена:

– Я знаю, ты не спишь, Нелл.

Причем голос его прозвучал над самым ее ухом.

Она повернулась на бок и открыла глаза.

– Ах!.. – вырвалось у нее.

Йен стоял вплотную к кровати, уже без рубашки. Кожа его золотилась в свете свечей. Золотились и тонкие завитки волос на груди, на животе и ниже живота.

Хорошо, что он хоть брюки не снял.

– Я спала, – заявила Нелл.

Он усмехнулся, и она спросила:

– Что ты здесь делаешь?

Йен весело рассмеялся:

– Разве не понятно? Готовлюсь лечь в постель.

– В постель? – пролепетала Нелл. – Но ты же… не всерьез? – У нее перехватило дыхание. – Ты же не собираешься… лечь… ко мне?

Сердце ее гулко колотилось, и она никак не могла собраться с мыслями.

– Ошибаешься, дорогая. Именно это я и собираюсь сделать. – Он на мгновение отвел глаза. – Прошлой ночью я понял, что на полу спать весьма неудобно.

– Но ты же сам…

Нелл умолкла и пожала плечами.

– Если хочешь, ложись сама сегодня на пол, – продолжал Йен. – Только заранее предупреждаю: ковер очень тонкий. Моттону нужно заменить его.

Нелл взглянула на ковер:

– Н-нет, не хочу…

– Вот и я не хочу, – заявил Йен. – Так что придется смириться…

Он передернул плечами, и Нелл вдруг поняла: ей ужасно хочется, чтобы все было так же, как минувшей ночью.

О Господи, конечно, это все он виноват! Ходит по комнате… не прикрывшись. А ведь существуют и разумные мужчины, которые ведут себя прилично, у которых сорочки застегнуты на все пуговицы. Нелл представила Пеннингтона – с его цыплячьей грудью! – без сорочки, жилета и сюртука, и ее передернуло от отвращения.

Но ведь кровать слишком узкая. Вдруг среди ночи она повернется и натолкнется на Йена? А если вдруг уткнется лицом в его теплую грудь? А если ее рука случайно погладит его? А если…

А что, если взять – и прижаться к нему прямо сейчас? Тогда, возможно, все повторится, все будет так же, как прошлой ночью. И даже лучше, чем прошлой ночью. Все будет так… как десять лет назад. Нелл вздрогнула при этой мысли, и Йен спросил:

– Дорогая, тебе холодно?

– Н-нет.

– Хм… Вообще-то ты раскраснелась. Ты не заболела?

Интересно, ляжет он на полу, если она скажет, что простудилась?

– Да-да, мне кажется, меня лихорадит.

О Боже, он кладет ей руку на лоб, а потом проводит ладонью по щеке. Ладонь у него большая и немного шершавая…

– Жара у тебя нет.

А ей кажется, что есть. Странно, что его рука не вспыхнула ярким пламенем.

– Э… мне кажется…

Нужно было хоть что-то сказать, но она не знала, что именно.

И тут Нелл вдруг вспомнила, как они когда-то ласкали друг друга, а потом, утомленные любовью, засыпали, обнявшись.

Нелл судорожно сглотнула. Что, если Йен почувствует ее желание? А может, он уже все понял? Йен заглянул ей в глаза и сказал:

– Похоже, ты чего-то боишься. Может, боишься, что я возьму тебя силой?

Нет, она боялась совсем другого. Боялась, что сама возьмет его силой. Но не говорить же ему об этом… Она молча покачала головой и стала рассматривать свои руки.

– Возможно, вот это тебя немного успокоит.

Йен подошел к камину, схватил кочергу, а затем положил ее в самом центре кровати. Кочерга была тяжелая и грязная. На простынях появились черные следы от сажи.

– И если хочешь, я не стану снимать брюки. И лягу поверх одеяла…

– О!..

Ее разочарование было слишком велико, и она боялась, что Йен это поймет. Заставив себя улыбнуться, Нелл кивнула.

– Вот и чудесно! Может быть, сегодня я смогу заснуть!

Йен пристально посмотрел на нее, потом, нахмурившись, спросил:

– Но неужели ты не спала прошлой ночью? Ведь в твоем распоряжении была вся кровать.

Нелл почувствовала, что краснеет.

– Видишь ли… Очень трудно находиться с тобой в одной комнате.

Он еще больше помрачнел.

– Тебе придется потерпеть меня в последний раз. Завтра я заставлю мисс Смит предоставить мне другую комнату.

– Вот и хорошо, – кивнула Нелл, с трудом удержавшись от вздоха.

Еще немного – и он свихнется!

Йен стремительно пересек лужайку перед домом Моттона. Да-да, если он не уберется куда-нибудь из этой проклятой спальни – из этой проклятой постели! – у него в конце концов пена пойдет изо рта. Его безумия хватит на всех сумасшедших в Бедламе.

Прошедшая ночь стала настоящим мучением. Он почти не спал. Стоило ему шевельнуться, как Нелл начинала ворочаться – крутилась и вертелась в постели. Временами ему даже казалось, что она это делает специально – чтобы помучить его. Ведь раньше у нее почти всегда был прекрасный сон…

Выругавшись вполголоса, Йен уставился на белку, перебежавшую тропинку прямо у него под носом. Еще один шаг, и он наступил бы на эту выжившую из ума зверюгу.

Когда-то, десять лет назад, Нелл тоже иногда не спалось, но тогда у него имелось эффективное – и очень приятное! – средство от бессонницы. Оно действовало безотказно на них обоих, так что они, утомленные, сладко засыпали, обнявшись. Но прошлой ночью воспользоваться таким средством не представлялось возможным, черт бы побрал его глупость!

А кочерга была не единственным твердым предметом, мешавшим в постели.

Йен дошел до огромного развесистого дуба и повернул обратно к дому. Удивительно! Целый час он проскакал на лошади, но все равно напряжение не отпускало! Хотя лошадь – это, конечно же, совсем не то… Вовсе не на лошади ему хотелось как следует поскакать.

Может, попытать счастья на постоялом дворе? Там он, без сомнения, найдет какую-нибудь шлюху, чтобы отвлечься.

Нет, к черту! Ему не нужна проститутка. Ему нужна Нелл. Ох, как же он желал ее! Желал так, что в глазах темнело. Но она была неумолима.

Это какая-то адская погибель! Видеть ее снова, вдыхать ее аромат, слышать, дотрагиваться до нее – все возвращало его к старым мучениям. Именно поэтому он больше не наведывался в Пентфорт. Не наведывался, потому что прекрасно понимал: единственная возможность прожить без нее – это забытыть ее существовании. Полностью забыть Нелл ему так и не удалось, но он хотя бы научился контролировать себя.

И вот сейчас, когда он увидел ее… О Боже, он этого не переживет!

Наверное, с ней следовало разводиться, но что-то его удерживало… Очевидно, удерживала неопределенность ситуации – ведь еще оставалась надежда. Да, в этом и состояла проблема. Он понимал: стоит ему сделать первый шаг, чтобы расторгнуть их брак, – это будет конец, тогда уже ничего не изменишь.

Но если он не получит сегодня другую комнату, то просто не выживет.

Йен приблизился к дому. На подъездной дорожке стояла карета. Вероятно, кто-то только что приехал. Интересно, что теперь предпримет мисс Смит? Как она найдет свободную комнату? Да, будет очень любопытно за ней понаблюдать…

А в холле стояли Доусон, леди Грейс, мисс Смит, Моттон и Нелл. И было очевидно, что здесь что-то назревало.

О… оказывается, граф Станден приехал к Моттону, чтобы забрать дочь домой. Почему он так решил – не очень-то понятно, но он, Йен, от этого выиграет. Ведь если леди Грейс уедет, ее комната освободится, и тогда… Хотя рано радоваться – мисс Смит может из упрямства отказать ему. Что ж, пусть отказывает, теперь он не позволит себя одурачить. Будет настаивать – и непременно настоит на своем.

– Но наш загородный прием еще не закончился, – говорил Моттон графу.

Улыбнувшись, спросил:

– Почему вы не хотите присоединиться к нам? Уверен, мы найдем для вас комнату.

Найдет Стандену комнату? О, мерзавец!

– Мисс Смит, так у вас есть еще комнаты? – спросил Йен, приблизившись к пожилой даме.

Наконец-то Йен понял, что это ему придется добиваться для себя комнаты. Что ж, теперь все в порядке. Ведь делить комнату – и такую узкую постель! – с мужчиной… О, это ужасно неудобно и неловко. Она почти не спала после того, как приехала сюда. Однако…

* * *

На самом деле Нелл вовсе не радовалась. Напротив, очень огорчилась.

Со вздохом прикрыв глаза, она откинулась на спинку садовой скамьи. Над головой монотонно жужжали пчелы. В воздухе висел аромат цветов. День радовался жизни…

Той самой жизни, которая проходила мимо нее. Вернее – уже прошла. Это был конец, и она прекрасно осознавала это. Покинув особняк Моттона, Йен сразу займется процедурой развода, и тогда… Нелл почувствовала, что вот-вот расплачется. Слезы подкатили к горлу, и она постаралась проглотить их.

Что за дура!.. Разве не этого она добивалась, разве не этого хотела? Будет очень хорошо, если Йен наконец-то предпримет шаги, чтобы положить конец их бутафорскому браку. И тогда она сама начнет распоряжаться своей жизнью.

Жизнью, которая будет длиться и длиться год за годом, безрадостная и одинокая…

– Что-нибудь случилось, леди Килгорн?

– Что?..

Нелл открыла глаза. Перед ней стояла леди Оксбери, с беспокойством смотревшая на нее.

– Что-нибудь не так? Мне не хотелось бы показаться навязчивой, но я увидела, как вы плачете.

– Плачу? – Нелл приложила ладони к лицу. Да, действительно, щеки ее были мокрые от слез. – О нет, это просто… от жары. День солнечный, а я сижу здесь…

– Леди Килгорн, вы не будете возражать, если я присяду рядом с вами?

– Нет, конечно.

Нелл покачала головой. Ей сейчас совершенно не хотелось с кем-либо общаться, но у нее не нашлось сил отказать леди Оксбери. К тому же эта дама уже устроилась рядом с ней на скамье.

– Поверьте, обычно я не… Впрочем, буду откровенной.

Леди Оксбери пристально посмотрела на нее. Нелл тут же потупилась и стала разглядывать свои руки, сложенные на коленях. Ей вдруг стало чудовищно неудобно.

– Вы должны знать, – продолжала леди Оксбери, – что все мы в курсе вашей необычной, вашей… весьма прискорбной семейной ситуации.

– Не уверена, что понимаю вас.

– Конечно, понимаете. Вы ведь не живете с мужем уже десять лет.

– Не такая уж это редкость. Многие женатые пары в высшем обществе живут порознь. Я не права?

– Правы. Но не многие из них поженились так рано – и по любви.

– Э… – Вот уж о чем ей совсем не хотелось говорить. – Видите ли, мы действительно были молодыми, слишком молодыми, чтобы…

Леди Оксбери пренебрежительно фыркнула:

– И ведь были влюблены, не так ли?

Возражать не имело смысла.

– Да, конечно. Но, как я уже сказала, мы были очень молодыми. Слишком молодыми и глупыми, чтобы выдержать…

Леди Оксбери нахмурилась и заявила:

– И вы по-прежнему любите друг друга.

Раскрыв рот, Нелл уставилась на собеседницу. Что она себе позволяет?

– Как вы можете говорить такое? – пробормотала она. – Неужели вы думаете…

– Я говорю правду, – перебила леди Оксбери. Она смотрела на Нелл все так же пристально. – И нет смысла это скрывать. Ваши чувства ни для кого не секрет, кроме вашего мужа, наверное.

– О!..

Нелл крепко зажмурилась. От стыда она готова была сквозь землю провалиться.

– А он любит вас, леди Килгорн.

Нелл вздрогнула и открыла глаза. В изумлении глядя на собеседницу, пробормотала:

– Должно быть… Я уверена, что вы ошибаетесь.

– Я? Ни в коем случае.

Леди Оксбери резко повернулась к ней. В первый момент Нелл показалось, что та сейчас схватит ее за плечи и с силой встряхнет. Она даже инстинктивно вскинула руки, чтобы защититься.

Что можно было сказать в ответ на подобное заявление?

– Но я…

Нелл в смущении умолкла.

– Вот именно, – кивнула леди Оксбери. – Но ваш муж, как большинство мужчин, не поверит своим чувствам, пока его не заставят.

– Заставят?.. – переспросила Нелл.

Она вдруг поймала себя на мысли, что сейчас очень похожа на попугая мисс Смит. «Такая же глупая», – добавила она мысленно.

– Да, пока не заставят! – Леди Оксбери взяла Нелл за руки. – Попытайтесь понять меня, леди Килгорн. Обычно я не такая храбрая, но сейчас мне кажется, нам нужно поговорить совершенно откровенно. Я не могу позволить, чтобы вы допустили такую же ошибку, как я в свое время.

– Ошибку? Не понимаю…

– Разумеется, не понимаете. Вы слишком молоды. А ситуация тогда чуть не вылилась в скандал. – Она немного помолчала. – Была бы я более отчаянной… Или если бы мне хватило смелости послушаться своего сердца…

Неужели леди Оксбери жалеет, что не дала повода для скандала? Такое просто не укладывалось в голове.

– Я и в самом деле не…

Нелл судорожно сглотнула. Собеседница еще крепче сжала ее руки.

– Двадцать три года назад я повстречалась с мистером Уилтоном и влюбилась в него.

– В мистера Уилтона? Но вы ведь вышли замуж…

– Совершенно верно. Я вышла за лорда Оксбери. Почему так вышло – сейчас это не важно. Важно то, что я любила Алекса, но не стала бороться за свою любовь. Я позволила обстоятельствам победить себя. И потом очень пожалела об этом. Жалела и раскаивалась всю оставшуюся жизнь. – Она вздохнула и вновь заговорила: – Не то чтобы я не была… привязана к своему мужу. Но все-таки я действительно всю жизнь жалела о том, что не стала бороться за свою любовь. И вся моя жизнь сопровождалась чувством утраты.

– Да, понимаю, – кивнула Нелл.

Чувство утраты – это ей хорошо знакомо.

Леди Оксбери вдруг улыбнулась:

– К счастью, у меня появился второй шанс. И мы все-таки поженимся, непременно поженимся.

– Мои искренние поздравления, – пробормотала Нелл.

А леди Оксбери между тем продолжала:

– Дорогая, не делайте туже самую ошибку, что и я. Будьте смелее. Будьте решительнее. Если любите лорда Килгорна, боритесь за него. Вам, возможно, не повезет, но все же не забывайте: очень может быть, что это ваш последний шанс. Попытайтесь воспользоваться им.

Леди Оксбери говорила весьма убедительно, но ведь она совершенно ничего не знала о подробностях их размолвки.

– Я очень признательна вам за заботу, леди Оксбери, но вы заблуждаетесь. Йен меня не любит.

– Вы спрашивали его об этом?

– Конечно, нет! – воскликнула Нелл. – Даже в голову такое не приходило…

– А вы его любите? На этот вопрос вы смогли бы ответить?

– Я даже затрудняюсь…

– Смелее, леди Килгорн. Что вы, собственно, теряете? Разве не лучше узнать наверняка, что к вам чувствует лорд Килгорн, чем провести остаток дней, размышляя о том, как все сложилось бы, будь у вас побольше куража?

Тут леди Оксбери вдруг поднялась, и на лице ее появилась широкая улыбка – она вся словно засветилась. Нелл повернула голову и тотчас же поняла причину столь неожиданного преображения. На террасе появился мистер Уилтон.

– Надеюсь, вы меня простите.

Сделав несколько шагов в сторону дома, леди Оксбери остановилась и обернулась к Нелл:

– Подумайте над тем, что я вам сказала, леди Килгорн. Поверьте, сожаление – плохой компаньон.

Вежливо кивнув в ответ, Нелл посмотрела ей вслед – она быстро шагала навстречу мистеру Уилтону.

– А ведь леди Оксбери абсолютно права, знаете ли…

– Ах!..

Нелл резко вздрогнула и обернулась. В тени дерева, в метре от нее стояла мисс Смит.

– Вы давно здесь?

– Нет, не очень. С того самого момента, как леди Оксбери принялась уговаривать вас проявить характер. Полагаю, вам скоро придется это сделать. Этим вечером лорд Килгорн переберется в отдельную спальню. Так что вам следует поторопиться. Я больше не смогу его удерживать.

– Так, значит…

Выходит, тетка Моттона специально определила их с Йеном в одну спальню.

Словно прочитав ее мысли, пожилая дама проговорила:

– Видите ли, я подумала, что вам пора изменить свою жизнь, поэтому представила вам возможность наладить отношения с мужем. Но вы этой возможностью не воспользовались. Неужели вы не знаете, как соблазняют мужчину, леди Килгорн?

– Я… э…

Мисс Смит с усмешкой кивнула:

– Понятно, дорогая. Надеюсь, вы этому быстренько научитесь. Время не ждет. Теперь или никогда. Как сказала леди Оксбери, сожаление – плохой компаньон. И совершенно неподходящий партнер для постели.

Глава 8

Так что же ей делать?

Нелл осталась сидеть на садовой скамейке, мисс Смит направилась к дому – она явно не желала общаться с такой глупой женщиной.

Нелл осмотрелась и вздохнула. Она вышла сюда, чтобы восстановить мир и покой в душе, побыть немного в одиночестве, а получилось…

Из-за кустов вдруг донесся женский смех. Неужели это леди Оксбери? Затем послышался мужской голос – мужчина что-то тихо проговорил. Ненадолго воцарилась тишина, а потом снова смех.

Проклятие! Она прекрасно знала, чем сейчас занимались в кустах леди Оксбери и мистер Уилтон. Наверное, ей следовало бы вознегодовать, но вместо этого она испытывала зависть, жгучую зависть.

Нелл снова вздохнула. Ах, как ей сейчас хотелось услышать голос Йена, хотелось ощутить прикосновения его рук, почувствовать вкус его губ…

Черт возьми! Ужасно разболелась голова!

Нелл откинулась на спинку скамьи и помассировала пальцами виски.

Это все из-за мисс Смит! Что она себе позволяет, эта дама?! С какой стати она решила, что может вмешиваться в чужую жизнь? Лучше пусть больше беспокоится о своих родственниках. Вон виконт Моттон уже давно не мальчик, а до сих пор не женат. Что же она не займется своим племянником и не подыщет ему подходящую жену?

Все, хватит тут сидеть. С леди Оксбери и мистером Уилтоном за спиной не будет ни мира, ни покоя. Слышать их – это просто невыносимо! Надо возвращаться в дом.

А что делать там? Почитать книгу? Ей сейчас не до книг. Может, заняться рукоделием? Нет, слишком она разволновалась. А исколотых пальцев у нее и так достаточно. Вот бы вернуться обратно в Пентфорт-Холл… Но тогда все время придется уворачиваться от назойливого мистера Пеннингтона.

Ох, кого она пытается обмануть? И до того, как пришло приглашение от мисс Смит, жизнь была ужасной. Всегда была такой, после того как они с Йеном расстались. Она чувствовала себя заледеневшей, такой же, как шотландское озеро в холодную зиму.

Все эти десять лет она день за днем упорно и монотонно выполняла свои обязанности. Хотя, если честно, даже никаких обязанностей у нее, в сущности, не было. Ведь от нее совершенно ничего не зависело. И если бы она вдруг не выполнила что-нибудь из того, что делала, то никто бы этого даже не заметил.

И вот теперь ей дан последний шанс начать новую жизнь. Конечно, она может отказаться от этого шанса и по-прежнему жить так, как привыкла. Но если набраться храбрости и рискнуть, она вновь может обрести утерянное когда-то счастье.

И следовательно, леди Оксбери и мисс Смит правы. Она должна рискнуть.

Йен окинул взглядом комнатку. И как только ему удалось выжить здесь эти два дня? Как удалось пережить две последние ночи? Йен посмотрел на узкую кровать. Это просто чудо, что он не свихнулся. Каждый раз, когда Нелл начинала ворочаться, он остро чувствовал это. Каждый раз, когда она вздыхала, он с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее. Он желал ее, желал до боли.

Все, достаточно! Пора признать свое поражение. Он долго страдал, и пришло время покончить с этим. Надо оставить прошлое. Целых десять лет он провел, мучаясь от одиночества и сожалений, копаясь в переживаниях, однако ни на йоту не приблизился к счастью. Или хотя бы к смирению. Он потерял надежду возродить прошлое. Его уже не вернуть. Настало время двигаться дальше.

От этой мысли у него засосало под ложечкой.

Все-таки он заставил мисс Смит признать очевидное. Невозможно было поверить, что и с отъездом леди Грейс в доме не появилось свободных спален. Конечно, эта лживая женщина стала рассказывать небылицы, – мол, потребуется несколько дней, чтобы привести комнату в порядок. Но он решительно отверг все ее доводы. Потом она начала болтать какие-то глупости про Нелл, но он перебил ее на первой же фразе.

Йен подхватил свой саквояж. Итак, все! Он уходит отсюда! Наконец-то он останется один, наконец…

За спиной у него послышался какой-то шорох, затем – шаги по ковру. Он обернулся.

Перед ним стояла Нелл.

Господи, какое счастье, что он не успел уйти!

Йен стиснул зубы. Выходит, он врал себе. Выходит, он не мог покончить с прошлым. Но это уже не важно. Нелл сама с ним покончила.

– Нелл, ты что-то хотела сказать?

Она закрыла за собой дверь и молча прошлась по комнате. Причем вид у нее был весьма решительный. Точно так же она выглядела в юности, когда, например, заявляла, что влезет на самое высокое дерево возле озера, хотя ему было прекрасно известно, что она до смерти боится высоты.

Пристально взглянув на него, она спросила:

– Перебираешься в другую комнату, Йен?

Он пожал плечами.

– Мисс Смит наконец согласилась предоставить в мое распоряжение… – Он кашлянул. – Предоставить кровать. – Черт возьми, почему он не сказал «комнату»? – Видишь ли, она уже никак не могла мне отказать после отъезда леди Грейс.

Нелл покусала губу.

– Да, конечно. Этого следовало ожидать. – Она покосилась на кровать. – Полагаю, там тебе будет удобнее.

– На кровати… В постели…

Господи, он, кажется, тоже покраснел!

– Я хотел сказать, что тут, в этой комнате, очень тесно.

Она кивнула. Снова покусала губу. Наверное, ему надо побыстрее уходить. Им обоим станет легче, если прекратить эту беседу, чрезвычайно неловкую беседу.

Когда он выйдет отсюда, здесь, в этой комнатке, останется часть его прошлого. Его юность.

Его сердце.

Какие глупости! Так говорят актеришки в дурном фарсе. Даже если ему и кажется, что он оставит здесь какую-то часть самого себя, у него просто нет другого выхода. Иногда, чтобы спасти больного, требуется ампутация.

Он сделал шаг к двери. Повернувшись, взглянул на Нелл. Она молча смотрела на него. Смотрела с каменным выражением лица. И вдруг спросила:

– Ты хотел ребенка, Йен?

Он почувствовал слабость в ногах.

– Что? Ребенка?

Нелл именно сейчас заговорила о ребенке? Ведь за прошедшие два дня она ни разу об этом не вспоминала.

– Так ты хотел ребенка?

Теперь в голосе ее были слезы. Ему вдруг почудилось, что он с завязанными глазами идет по канату над пропастью. Один неверный шаг – и он рухнет туда, откуда уже нет возврата.

– Да, Нелл. Конечно, я хотел ребенка.

Она шагнула к двери, преграждая ему дорогу.

– Ты никогда не говорил об этом.

Разве? Наверняка говорил. А может, и нет. То время было покрыто мраком и стыдом. Он очень переживал, когда стало понятно, что Нелл потеряла ребенка. Он ведь так гордился собой, узнав про ее беременность. Самодовольный щенок!

Но конечно же, не так переживал, как Нелл. Гораздо больше он беспокоился за нее. Она очень горевала, и ему хотелось сделать так, чтобы она снова стала веселой и счастливой.

И тут Нелл все-таки не сдержалась и заплакала. Слезы струились по ее щекам, но она не утирала их – стояла, неестественно выпрямившись, судорожно вцепившись пальцами в юбки.

– Конечно, мне нужен был ребенок, – повторил Йен.

Вероятно, именно так все и должно было произойти. Перед тем как окончательно разойтись, им нужно было признаться в этом.

– Но ты мне была нужнее. А ты закрылась от меня.

Йен услышал боль в своем голосе. И шмыгнул носом. На глаза навернулись слезы. Какой же он дурак! Он ведь совсем не из тех чувствительных денди, которые оплакивают прошлое.

– Нелл, я не мог понять… До сих пор не понимаю, почему должен был потерять и тебя.

Она покачала головой:

– Нет, ты не потерял меня.

– Увы, потерял. Ты ведь не подпускала меня к себе. Отлучила от постели. Вычеркнула из своей жизни, из своего сердца.

– Мне просто было очень тяжело. И очень страшно. – Она тихонько всхлипнула. – Йен, это я во всем виновата. Мне жаль, что так получилось.

Он опустил саквояж на пол и шагнул к жене. Ему до сих пор было невыносимо видеть ее страдания.

– Нелл, ты тут ни при чем.

– Неправда. Я потеряла нашего ребенка, Йен.

– Нет, все не так. – Ему хотелось успокоить ее. – Я уверен, что ты напрасно себя обвиняешь. Ты ни в чем не виновата. Просто так сложилось. Возможно, это судьба. Или же…

Или что? Чем он может объяснить все произошедшее? Божьей волей? Проклятием небес? Нет, он никогда не смог бы поверить, что Бог настолько жесток.

– Так случилось, Нелл, вот и все. Иногда такое случается.

– Но я потеряла нашего ребенка.

Их ребенка. Плод их любви. Их юной и полной блаженства романтической любви. Но неужели такой любви могло хватить только на одного ребенка? Он отказывался в это верить.

– Наш ребенок умер, Нелл, вовсе не по твоей вине. Просто что-то пошло не так. Ты в этом не виновата. – Он умолк и проглотил ком в горле. – Одного только я никак не мог понять… Почему мы не попытались еще раз?

Нелл со вздохом пробормотала:

– Я тогда была не готова.

– А я очень настаивал?

Все могло бы обернуться по-другому, если бы он проявил выдержку и дождался, когда она сама придет к нему в постель. Но ему тогда показалось, что он и так прождал целую вечность… Он, двадцатилетний юнец, не мог набраться терпения.

– Я… не знаю. Не помню. Мне тогда было очень страшно. – Она снова вздохнула. – Я была не права.

– Ты была слишком молодой. Мы оба были слишком молодыми. Ты должна… Мы должны простить друг друга.

Вероятно, они поженились слишком рано. Многие его друзья говорили, что он делает ошибку, что надо подождать с женитьбой. Но он был очень уверен в себе.

– Я приезжал за тобой, Нелл, но ты не хотела видеть меня. Мне было очень больно. Я писал письма, но ты не отвечала. От этого тоже было больно. Я не знал, что еще нужно сделать.

– Да, понимаю. Я тебя понимаю. Прости меня. – Нелл утерла ладонью слезы. – Я чувствовала себя ужасно несчастной. Погрузилась в собственное горе и не могла думать ни о чем другом.

Она снова утерла слезы, потом пристально посмотрела на мужа.

– Но если хочешь, если сможешь меня простить… я хочу попытаться еще раз.

Он ее правильно понял?

– Что… попытаться?

– Родить ребенка.

Йен почувствовал, что готов рухнуть перед Нелл на колени. Она хочет родить ребенка! Но ведь и он хотел того же! Страстно желал! И если она сейчас подойдет к нему, то тогда… Он загадал: если Нелл к нему подойдет, то он останется и все у них получится, а если нет – он уйдет.

Он едва сдерживал себя – ему хотелось самому пройти эти несколько шагов.

Но тут она наконец подошла и положила руку ему на грудь, как бы удерживая его от объятий.

– Только сначала, Йен, ты должен запомнить кое-что.

– Да, конечно. Что именно?

– У меня совершенно ничего не было ни с Пеннингтоном, ни с кем-нибудь еще. А ты единственный мужчина, который побывал в моей постели, понятно?

– Да, понял…

Он судорожно сглотнул. Для него это было очень важно, и он нисколько не сомневался в том, что Нелл сказала ему правду.

– Я верю тебе, дорогая.

– И еще, Йен… Начиная с этого дня я должна быть единственной твоей женщиной.

– Но я ведь…

– Обещаешь? – Она посмотрела ему в глаза. – Можешь поклясться?

Но у него ведь тоже имелось одно условие… Разумеется, ему хотелось тотчас же улечься с Нелл в постель, но все-таки было кое-что поважнее этого.

– Ты хочешь сказать, что будешь мне настоящей женой? Речь ведь идет не только о ребенке? Я о том, что мы должны жить вместе. Не хочу снова потерять тебя. Я просто не смогу этого пережить.

Тут она прижалась к его груди и прошептала:

– Да, я хочу быть твоей женой, Йен. И матерью твоих детей, видит Бог.

– А если Бог отвернется, Нелл? Если не пошлет нам детей, ты все равно будешь мне женой?

– Да, Йен. Буду!

– Тогда клянусь, у меня не будет других женщин. Мне никто не нужен, кроме тебя. Даже когда я ходил к другим – было такое, когда ты бросила меня, – мне всегда хотелось, чтобы они походили на тебя. Я никогда не переставал любить тебя. Никогда!

Нелл на мгновение прикрыла глаза. Затем посмотрела в лицо мужа. Она поверила ему. Поверила без колебаний.

– И я никогда не переставала тебя любить, Йен. – Она провела ладонью по его щеке. – Мне так не хватало тебя. Очень долго я ничего не чувствовала. Вообще ничего. Я стала такой же, как наше озеро зимой. А теперь, когда снова увидела тебя, мое сердце оттаяло.

Он смотрел на нее с напряженным ожиданием.

– Я хотел бы согреть не только твое сердце, Нелл. Мне хочется… Мне не терпится… Может, прямо сейчас отправимся в постель?

– Сейчас? – Она покраснела. – Так рано? Ведь сейчас еще полдень.

Йен расплылся в улыбке:

– Раньше нас это не останавливало.

– Да, конечно… – Она еще гуще покраснела. – Но мы ведь повзрослели…

– Повзрослели – не значит состарились. Ты же не чувствуешь себя старухой?

Она засмеялась:

– Нет, разумеется.

– К тому же я… Знаешь, Нелл, за две последние ночи я чуть с ума не сошел. А теперь ты рядом. И говоришь, что согласна… Согласна родить мне ребенка, – добавил он с хрипотцой в голосе.

И Нелл тотчас же почувствовала, как между ног ее стали копиться жар и влага. Значит, теперь ей следовало набраться смелости. Йен был ее мужем, и он был абсолютно прав, – но слишком уж долго они жили порознь.