Текст книги "Благоразумные желания"

Автор книги: Салли Лэннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Ты не думаешь, что пришло время поменять ванную на спальню?

Эми и не скрывала своего желания. Ее пальцы прочертили линии вдоль его позвоночника.

– Не уверена, что смогу дойти так далеко. – Она сказала то, что чувствовала.

– Это легко исправить, – заметил Роберт, подхватив ее на руки.

Эми обвила шею избранника одной рукой и нежно коснулась пальцами родинки на его подбородке, очертила контур его верхней губы, любуясь правильным изгибом.

– У тебя такой характерный профиль, – заметила она.

Мужчина улыбнулся Эми. В его глазах светилась такая любовь, что она тут же позабыла о его профиле.

– Надеюсь, моя дорогая, ты не пытаешься отвлечь меня своими нежными пальчиками от дела первостепенной важности?

– О нет, – пламенно опровергла Эмили.

Рой засмеялся, опустил ее на кровать и накрыл своим теплым большим телом. Одной рукой он стащил остатки одежды с ее бедер. Эми изогнулась, высвобождая ноги, – ее кожа ощутила прикосновение жестких волос. Она медленно и соблазнительно повела бедрами. По лицу Роберта пробежала тень.

– Я позабочусь о безопасности, – пробормотал мужчина, – если ты не заставишь меня забыть об этом.

– Хорошо, – согласилась Эми и приподнялась на локтях, слегка задевая сосками крепкие мускулы его груди.

Рой склонил голову и коснулся губами мягких выпуклостей ее тела. Его язык, горячий и чувственный, совершал свой медленный, причудливый танец на ее возбужденной плоти. Эмили содрогнулась от удовольствия, ее горло сдавил спазм, рыжие волосы разметались по подушке. Словно в замедленной съемке, она отметила контраст между его и своей кожей, почувствовала силу его желания, толчки напрягшейся плоти. Разве сможет она забыть этот момент? Этого мужчину, пробуждающего в ней чувства, о существовании которых она и не подозревала?

Ее грудь, упругая как мандарин, болезненно ныла. Теперь Рой ласкал ее живот, бедра, его пальцы нежно играли с лепестками разгоряченной плоти. Желание переполняло Эми, волна за волной накатывало напряжение. Она беззвучно прошептала его имя. Роберт замер так внезапно, что Эмили протестующе застонала. Рой подавил ее стон страстным поцелуем, перекатился на спину и перетащил Эми на себя.

Она вцепилась в него, затаив дыхание. Цвет ее глаз изменился до темно-серого оттенка сумеречного неба, тело дрожало от первобытного неудовлетворенного желания. Эми медленно подняла голову. Ясная пучина необычных глаз Роберта, пугавшая ее раньше, притягивала как магнит. Вовлеченная в водоворот собственных страстей, Эмили ощущала невероятную силу, разбуженную мужчиной, который лежал сейчас под ней, такой любящий, страстный и уязвимый.

Она поднялась на колени, прижавшись щекой к его мускулистой груди. Сердце Роя стучало, как африканский барабан. Эми медленно, изучающе провела кончиками пальцев по своду его ребер, по выгнутой поверхности живота к пупку, откуда темная дорожка жестких волосков вела еще ниже.

Наконец ее ладони ощутили шелковистую гладкую кожу напряженного мужского естества. Он резко вздохнул, услышав прерывистый голос, который Эмили никогда бы не признала за свой собственный:

– Роберт… пожалуйста… возьми меня.

Роберт отыскал маленький пакетик на ее ночном столике – он спешил. Эми помогла ему. Рой снова поцеловал ее, словно ставил клеймо поработителя на ее губах. Натиск его языка был сравним разве что с давлением его тела. Эмили открылась навстречу мужчине, обвив ногами его бедра. Она почувствовала, как он вошел в нее, будто они были созданы друг для друга. Я и раба, и повелительница одновременно, отстраненно подумала девушка. Но все мысли смыл поток невероятных ощущений. Вспышки наслаждения, одна за другой, подобно молнии, пронзали ее тело, пока наконец ослепительный блеск, похожий на сияние солнечных лучей, танцующих на воде, не овладел ее сознанием безраздельно.

Глубоко внутри тела Эми почувствовала, что Рой тоже нашел выход собственной страсти. Он хрипло шептал ее имя – один раз, второй, третий. И, обессиленный, затих, придавив девушку тяжестью своего тела. Его грудь часто вздымалась, лоб покоился на ее плече. Эмили крепко прижала к себе любовника, коснулась губами его волос. Глубокое, всеобъемлющее счастье наполняло каждую клеточку ее освободившегося существа.

Когда наконец Рой поднял голову, он не смог бы ответить, сколько прошло времени – секунды, минуты или часы. Он погладил рыжие волосы Эми.

– С первого момента нашей встречи я подозревал, что ты – очень страстная женщина, а сегодня ты подтвердила это. Ты хотела меня так же сильно, как я тебя, не так ли, сладость моя? Ты хоть догадываешься, как прекрасно то, что я чувствую сейчас?

– Ты не можешь не чувствовать себя так же восхитительно, как я, – промурлыкала Эмили, потягиваясь как сытая кошка.

– Берегись, – прорычал он, – иначе попадешь в беду.

– Не хочешь ли ты сказать, что я тебя не удовлетворила? – спросила она, широко раскрыв глаза.

– Колдунья, ты прекрасно знаешь, что я наверху блаженства. Но это не значит, что я не испытываю искушения повторить все с самого начала.

Щеки Эми алели, глаза светились таинственным блеском. И в этот момент Рой осознал, что в глубине души он сомневался, сможет ли когда-нибудь пережить такую близость с любимой женщиной. Даже сейчас, несмотря на бурную страсть, поглотившую их подобно весеннему шторму, ему чего-то не хватало. Роберт надеялся, что в порыве страсти Эмили скажет, что любит его. Она была щедрой и страстной, превзошла все его ожидания, но она не произнесла эти три волшебных слова: «Я люблю тебя».

Он тоже не произнес их.

Рой приподнялся на руках, его взгляд задержался на нежных впадинах и выпуклостях ее тела, которое Эмили так бескорыстно подарила ему. Женское тело – сколько в нем простого и загадочного, оно вызывает восторг и сулит наслаждение.

– Мне бы хотелось изваять тебя вот так, – тихо сказал Роберт.

Эми очаровательно зарделась.

– Надеюсь, не для галереи или распродажи?

– Нет. Для нас. Мы поставим скульптуру в нашем саду.

Она могла спросить: «В каком саду?» Или сказать: «Не будь таким самонадеянным, дорогой». Могла бы добавить: «Я не уверена, что люблю тебя». Но не спросила, не сказала и не добавила ничего из того, что могла. Эмили выбрала другие слова.

– Знаешь, чего бы мне хотелось? Глоток австралийского пива.

Повода для страха нет, сказал себе Роберт. Три недели назад он даже не знал Эми и не подозревал, что влюбится в нее с первого взгляда.

– Не уверен, что пиво утолит мои запросы – со вчерашнего дня у меня не было во рту ни крошки.

Девушка села, в ее глазах читалось участие.

– О Боб, ты, наверное, умираешь от голода. Интересно, есть ли что-нибудь у меня в холодильнике.

– Я приглашаю тебя на обед.

– Только если все будет без чеснока, – ответила она.

– И если ты наденешь красное платье.

– Оно тебе скоро надоест.

– Вряд ли, – возразил Рой и поцеловал ее.

После похода в супермаркет они вернулись домой переодеться к обеду. И снова занялись любовью, молча и страстно. Утомленная, Эми заснула, а когда проснулась, Роберта рядом не оказалось. Она услышала его шаги на кухне, уловила вкусный запах лукового супа, разнесшийся по холлу.

Эмили осталась в постели, наедине с мыслями. Теперь она могла признаться, что ее счастье – всего лишь слой лака поверх прежних страхов. Странно, но она как будто впервые познала мужчину. Весь ее прежний жалкий опыт не смог подготовить к такой всеобъемлющей, такой страстной, такой прекрасной и сильной, как стихия, близости. Я не смогу жить как прежде, подумала она. Я никогда не стану прежней.

Боб изменил меня. Так готова ли я к этим переменам?

11

На следующий день Эми опоздала на работу всего лишь на полчаса. Она снова прокралась в филармонию с черного хода. Одного взгляда на ее лицо было бы достаточно, чтобы коллеги догадались, чем занималась девушка с тех пор, как они видели ее в последний раз.

Однако у персонала нашлось о чем поговорить: накануне состоялось заседание дирекции. Слухи о нем оказались столь же противоречивы, сколь неопределенны. Эми приступила к работе над партитурой, предварительно плотно закрыв двери. Чтобы никто не обнаружил ее глазеющей на стену с глупой улыбкой или краснеющей от мыслей, граничащих с непристойностью.

В три часа Эми закрыла папку, а в половине четвертого уже поднималась по лестнице, спеша в свою квартиру. Она оставила Роберту ключи, чтобы он мог уходить и приходить, когда ему захочется. Надеясь, что сейчас любовник дома, Эмили открыла дверь и… у нее перехватило дыхание.

Стена в холле была украшена широкой гирляндой карандашных зарисовок, прикрепленных друг к другу. Четкие, выразительные наброски изображали мужчину и женщину, занимающихся любовью. Ее и Роя.

Девушка медленно прошла на кухню, оглядываясь то направо, то налево. Ее щеки алели как маки. Роберт не скрыл ни одного движения, обнаженные тела переплелись в самых замысловатых позах. Когда автор сих произведений вышел из гостиной, робкая улыбка Эми сменилась безудержным смехом.

– А если бы я пришла не одна? – пробурчала она. – Моя репутация была бы подмочена.

Рой усмехнулся:

– Я был уверен, что ты хочешь быть со мной и придешь одна.

– Конечно, хочу. Но могли заглянуть сестры… или мама с Боултом.

– Я не разрешил бы им войти.

Эмили скользнула взглядом по стене. Возле двери в гостиную она увидела еще один набросок. Изображенная на нем женщина непринужденно возлежала в томной неге, вытянувшись на широкой кровати. Ее тело – сочетание плавных линий и изящных изгибов – было обнажено. Портрет женщины, насытившейся любовью.

– Я не такая красивая.

– Просто ты давно не смотрелась в зеркало.

Ее взгляд переметнулся к противоположной стене, где между дверьми на кухню и в ванную она увидела себя в откровенно призывной позе.

– Боже, неужели я на самом деле вытворяла такое?! – воскликнула она, прижимая ладони к пылающим щекам, и сама ответила на свой вопрос: – Да, конечно, я наслаждалась каждой минутой близости. Если тебе когда-нибудь надоест быть скульптором, ты сможешь стать дизайнером-оформителем. Определенно, ты произведешь фурор в этой области. О, Боб, что же мне теперь делать?

– Выходи за меня замуж, – предложил он.

– Что?!

– Ты слышала. Выходи за меня замуж.

Эмили покраснела до корней волос.

– В последний раз ты предлагал переехать к тебе в коттедж.

– Я обманывал и себя, и тебя. Да, я хочу жить с тобой. Здесь, или в коттедже, где угодно – не имеет значения. Но только в качестве мужа.

Улыбка сошла с ее лица.

– Я сказала, что дам ответ в пятницу.

Рой попытался справиться с внезапной злостью.

– Сегодня четверг. Что изменится к завтрашнему дню?

– Откуда я знаю. Может случиться все, что угодно.

– Ты любишь меня. Я знаю, что любишь.

Его самоуверенность вывела девушку из себя.

– Тогда ты знаешь больше, чем я, – холодно ответила она.

И гнева как не бывало. Эмили вдруг топнула ногой.

– Ненавижу! Ненавижу, когда мы ссоримся. – Ее голос дрогнул. – Пока я хочу быть рядом с тобой только в постели. Вот и все.

Скрепя сердце Роберт проигнорировал упрямо сжатые губы и холод в серых глазах.

– Я люблю тебя, – сказал он. – И не собираюсь это скрывать.

Неожиданно губы девушки задрожали. Она вновь оглядела холл и сказала, лукаво улыбнувшись:

– Я рада, что ты признался. Сама я бы ни за что не догадалась.

Гнев Эми лишь разжигал огонь его злости, но против ее смеха Рой был бессилен. Он взял ее руки в свои и поцеловал в знак примирения. Потом повел женщину в ванную.

– Я купил тебе ту же самую пену для ванны, что и у Трейси. Испробовать не хочешь?

Буря прошла стороной.

– Это так мило с твоей стороны. – Девушка улыбнулась.

В углу ванной комнаты лежали морские раковины и стоял большой букет из камышей. Любовник достал махровую простыню и, пока ванна наполнялась горячей водой, стал медленно раздевать девушку.

– Как работа? – спросил он, расстегивая пуговицы на ее новой шелковой блузке. Его руки слегка коснулись обнаженной груди. Женщина прерывисто вздохнула.

– Весь день я хотела быть с тобой. Боюсь, мы вдвоем не уместимся в этой ванне.

– Мы постараемся, – улыбнулся Рой. Эми уже научилась узнавать те, особые, нотки в его голосе, от звука которых ее сердце пускалось в галоп.

Роберт опустился в ароматную пену, увлекая ее за собой. Она осторожно перевернулась на спину. Вода достигла опасного уровня.

Добровольно отдаваясь во власть его прикосновений, Эми блаженно закрыла глаза. Она чувствовала, как растет ее возбуждение, и горячая волна желания разливается по всему телу. Ее хриплые стоны перемежались с тихими всплесками воды. Когда же руки Роя скользнули меж бедер, горьковато-сладковатая боль желания переросла в откровенное вожделение, сильное, властное, горячее. Всхлипнув, Эмили задвигала бедрами в такт плавных движений умелых гибких пальцев скульптора. Наконец из ее горла вырвался победный гортанный возглас, и томная волна облегчения безраздельно завладела этим миниатюрным телом.

Роберт чувствовал глухие удары ее сердца, ее грудь вздымалась и опускалась. Он поцеловал женщину в ушко, нашептывая нежные слова, пока она мало-помалу не успокоилась.

– Каждый раз, когда я с тобой, – призналась Эми, – я будто занимаюсь любовью впервые в жизни.

Взволнованный, он обнял ее.

– Ты замерзнешь. Нам пора выходить.

Держа Роберта за руку, Эмили направилась в спальню. И замерла на пороге. Розы, хризантемы, тюльпаны, маргаритки… Ваз не хватало, и букеты стояли в пластиковых стаканчиках. От такого изобилия и многоцветия рябило в глазах.

– Ты самый сумасшедший и самый прекрасный мужчина на свете.

– Я вырос в Нью-Джерси, среди полевых цветов. И каждый раз, проходя мимо цветочного магазина, я хочу скупить все и вернуться в детство.

Девушка вновь оглядела спальню: на фоне цветочного беспорядка кровать, казалось, уменьшилась в размерах.

Она крепко обняла Роя. Ее голос неожиданно задрожал от напряжения.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя любимой. Ты делаешь меня счастливой, родной. Это так прекрасно: ощущать твое тело, твою теплую кожу, твой запах… Люби меня. Прямо сейчас.

То ли из-за обилия цветов, ярких красок вокруг, то ли из-за растущего доверия и близости к мужчине, который занимался с ней любовью, Эмили чувствовала себя свободнее, чем когда-либо прежде. Раскованной в позах, не стесняющейся спросить партнера, что и как ему хочется, и сделать это для него, не задумываясь, кричать от распутного удовольствия и смеяться от чувственного наслаждения. Кульминация их страсти была похожа на огромную океанскую волну, с грохотом налетевшую на песчаный берег. Она поглотила их тела и унесла в морскую пучину, чтобы затем медленно и плавно вынести на неизвестный берег.

Эми опустила глаза, словно боялась, что они выдадут ее мысли. Она лизнула соленую от пота кожу на его плече, нежно потянула пальцами волосы на его груди. Губы ее распухли от поцелуев.

– Я люблю твое тело, – прошептала она.

«А я тебя», – хотел сказать Роберт.

– Тело и душа неразделимы. Они приходят и уходят вместе, – спокойно заметил он.

Ноздри Эмили затрепетали.

– Ты не меняешься.

– Перестать любить тебя все равно, что перестать дышать. – Роберт положил ладонь на ее бедро. – Любимая, давай не будем ссориться. Не сейчас. У меня нет сил на это. – Он взглянул на свою руку. На коже виднелись слабые царапинки, оставленные ее ногтями. И в памяти в красочных деталях воскрес момент, когда она сделала их. – Я занимался любовью с тигрицей.

Девушка вспыхнула.

– Я не хотела сделать тебе больно.

– Я не жалуюсь.

– Надеюсь, что нет, – ответила Эми с наигранной застенчивостью, которая не слишком хорошо сочеталась с ее алыми щеками и наготой.

Рассмеявшись, Рой сказал:

– Ты очень шумная любовница.

– Ничего подобного! – Она сверкнула глазами в его сторону. – Лучше помолчи. Ты слишком много говоришь.

– Не могу представить, что ты или я можем быть лишены этой способности.

Эмили тоже не представляла. Так что же останавливало ее? Почему она не могла сказать Бобу о своей любви? И каким образом еще один день мог все изменить?

Через час или чуть позже любовники отправились поужинать. Она вновь надела красное платье, а Боб – свой шикарный костюм с бабочкой. Они выбрали модный японский ресторанчик, шеф-повар которого лично заверил, что ни одно из заказанных блюд даже отдаленно не связано с чесноком. После ужина они немного прогулялись, а придя домой, без сил упали на кровать, отложив секс до рассвета. И Эми снова опоздала на работу.

Секретарь директора, довольно ветреная молодая особа, сразу выдала новость:

– Директор просил вас зайти к нему в кабинет в полдень.

Эмили не удалось скрыть удивления. Она подавила подступивший к горлу страх.

– Спасибо. Почта есть?

Почему директор назначил ей встречу в пятницу днем?

Во время ланча Эми выяснила, что практически всем назначены встречи после нее. Это принесло некоторое облегчение. Она могла бы позвонить Бобу. Но не стала.

Закончив работу над партитурами, она проверила свой ежедневник и запланировала еще несколько дел. Ровно в полдень Эми стояла возле двери директорского кабинета.

– Мисс Кимбелл, – сказал директор, – садитесь, пожалуйста.

Внешне спокойная, она присела на краешек стула, положила руки на колени. Директор тяжело опустился во вращающееся кресло.

– До вас, уверен, уже дошли слухи о сокращениях, – начал он. – К сожалению, я вынужден их подтвердить. Финансирование резко сократили, поэтому наш симфонический оркестр прекращает свое существование. Остается лишь камерный. Мы делаем это, надеюсь, вы поймете, с глубоким сожалением и только по причине крайней необходимости.

Он сделал паузу, проверил золотые запонки на манжетах. Прежде Эми не замечала, какой поставленный голос у директора.

– Вы – талантливый дирижер, – продолжал он, – вы присоединились к нам три года назад, будучи студенткой последнего курса. За эти годы вы выросли в настоящего мастера. И, без сомнения, найдете себе работу. Женщина-дирижер – это большая редкость. Мы надеемся, что вы не пострадаете и легко получите контракт – в Европе, например.

Директор сделал еще одну паузу, выжидательно глядя на Эми. Похоже, он ждет аплодисментов, в бешенстве подумала та. Работа высший класс, дорогой директор. Вы, оказывается, профессионал. Вам следовало бы увольнять людей почаще.

– Вы хотите сказать, что я у вас больше не работаю? – произнесла Эмили без каких-либо видимых эмоций.

– С понедельника. Разумеется, вы получите полную материальную компенсацию. – Премного благодарна, подумала она, мысленно выбирая достойный путь к отступлению. – Не могу выразить, как я сожалею о том, что мне приходится распускать наш оркестр, – добавил директор, его голос стал еще глубже. – Но при первой же возможности…

– Да, – прервала Эмили. – Это все?

Он встал и протянул через стол тяжелую руку. Эми с неохотой пожала ее. Она так и не вспомнила, что говорится в подобной ситуации. Кивнув директору, она повернулась и вышла в коридор. По выражению ее лица трудно было понять, что творится в душе. Слава Богу, она никого не встретила по дороге. Девушка собрала все вещи и покинула здание.

Усевшись в машину, она обнаружила, что ее колени слегка дрожат. Ключ попал в зажигание только с третьей попытки. Эми выехала на Висконсин. Движения были автоматическими, в голове – пустота. Потом она свернула налево, потом направо. Солнце светило ярко, было тепло. Эми открыла окно, позволив ветру ворваться и растрепать ей волосы. Движение на дороге оказалось оживленным. Все спешили выбраться из города в этот солнечный предвыходной день. Большинство семей, наверное, направлялись в загородные коттеджи на берегу океана.

Семьи… Коттеджи…

Эмили упорно продолжала ехать вперед. Прошло два часа. Город остался далеко позади, дорога повторяла изгибы побережья Атлантики. Стрелка измерителя бензина опасно покачивалась возле нулевой отметки. Девушка свернула к бензозаправке, попросила долить бак и зашла в туалет. Солнце клонилось к горизонту. В восемь она остановилась возле придорожного ресторанчика. Парковка была забита рефрижераторами.

Отделанная пластиком стойка бара, рок-музыка и сизый туман сигаретного дыма – как все это отличается от того места, где она ужинала прошлым вечером, подумала Эмили. Боб, должно быть, ждет ее дома…

Я не могу позвонить ему. Не могу.

Девушка опустила мелочь в телефонный аппарат и машинально набрала номер старшей сестры. Трубку снял Айзек.

– Айзек, – торопливо начала она, – это я. Кое-что… кое-что произошло. И мне нужно немного побыть одной. Позвони, пожалуйста, Бобу и скажи, чтобы он не беспокоился. Я…

– Что случилось? – резко спросил Айзек.

– Скажи ему, что со мной все в порядке. Я просто не знаю, когда вернусь, поэтому… Мне пора ехать, пока. – Эмили с грохотом повесила трубку на рычаг и вернулась в ресторан.

Заказав салат из авокадо, она с трудом проглотила его и закончила обед двумя чашками превосходного кофе.

Через полчаса ее машина вновь мчалась неизвестно куда.

Потеряв счет времени, Рой провел весь день в работе над эскизами: необычные, сюрреалистические наброски, граничащие с абстракцией и мистицизмом. Когда дедушкины часы в холле пробили пять, он с криком ужаса сорвался со стула, отшвырнув огрызок угольного карандаша. Эми может вернуться в любую минуту.

Роберт побежал на кухню и минут пятнадцать наводил там порядок. Потом настал черед кровати и опавших цветочных лепестков. Наброски на стенах он решил оставить еще на один день.

Стрелки часов близились к шести. Эмили задерживалась.

Рой вернулся к эскизам, но не мог сосредоточиться: все время ждал, когда услышит звонок и знакомый любимый голос. Сегодня пятница, подумал Роберт. Сегодня она даст ему ответ. Будет ли она жить с ним? Выйдет ли за него замуж?

Роберт рассеянно налил себе бокал вина, отпил пару глотков. Еще раз один за другим просмотрел наброски. Похоже, они удались. Интересно, что скажет Эми?

Он так хотел, чтобы любимая была дома.

В восемь десять зазвонил телефон. Рой бросился к трубке.

– Вино налито, постель готова. Мне не хватает лишь тебя.

Звонивший расхохотался, а потом Роберт услышал голос Фроста:

– Боб, это Айзек. Мне только что позвонила Эми и попросила предупредить тебя…

Рой замер.

– У нее что-то случилось, и ей необходимо время, чтобы разобраться. Она в порядке, но просила никого не беспокоиться.

– Черт побери! Что случилось? Где она?

– Она не сказала.

Воображение Роберта разыгралось не на шутку.

– А вдруг ее похитил какой-нибудь придурок!

– Она в каком-то людном местечке – шум, голосовой фон. Пока она говорила со мной, вроде бы машина отъехала со стоянки. Может, придорожный ресторан?

В голосе Роя прорезалось отчаяние.

– Это может быть где угодно.

– Она сказала, чтобы ты не беспокоился, – заботливо напомнил Айзек.

– Почему она позвонила тебе, а не мне?

– Не знаю… Вероятно, она свяжется с тобой позже, – предположил Фрост.

Ответ, подумал Роберт. Она не захотела дать ему ответ. Вот почему она сбежала. Значит, все-таки «нет».

Айзек что-то говорил на другом конце. Рой попытался сосредоточиться.

–…в течение всего вечера, если Эми снова объявится.

– Ты сразу дашь мне знать, хорошо? Если же она сама свяжется со мной, я предупрежу тебя. Спасибо, Айзек.

Роберт бросил трубку и вышел в гостиную. Карандашные наброски – он так ими гордился – казались ему теперь письмами из чужой страны, бессмысленными каракулями, не стоящими даже бумаги, на которой они были нарисованы. Рой осушил бокал с вином. Большую часть вечера он просидел на одном месте, глядя на телефон. Он молился, чтобы аппарат зазвонил. Наконец встал, подошел к окну и посмотрел на тускло-зеленые воды Потомака.

Он не мог выйти из квартиры – вдруг любимая позвонит. Или поехать домой. Он был в ловушке, в квадратном кирпичном здании в центре города, потому что хотел, чтобы женщина с блестящими рыжими волосами и глазами пепельного цвета оказалась рядом с ним. Он хотел эту женщину больше всего на свете.

Он уже потерял свободу.

Неужели он теряет и любовь?